Евгения Кловер
До встречи в метро
«…преподнесла подарок». Ася отправила сообщение Егору еще в вагоне электрички. Вышло приторным и искусственным, в какой-то мере даже саркастичным. Зачем так писать? Она сама себя корила. У человека осуществилась мечта, нужно было за него порадоваться, а не злиться. Но когда Камиль открыл дверь и сказал, что Егор нашел девушку из метро, Ася до последнего не верила, что не увидит Рыжова в комнате. Она хотела, чтобы даже найдя свою незнакомку, он остался и встретил ее. Остался с ней. Чтобы вот это его «найти ту» превратилось в «как хорошо, что я встретил именно тебя». И чтобы так больно не было в груди.
– Глупая, глупая Ася! – Она с силой прикусила губу. – Наши желания не всегда сбываются. Пора бы это запомнить.
Солнце стояло высоко в зените, когда Ася шагнула через знакомую калитку. Взгляд тут же упал на дерево, тянущееся к низу из-за зреющих груш. На стволе проглядывали круглые срезы, которые в прошлый раз еще были ветвями. Егор мастерски справился с обрезкой, не придраться. Перед глазами стояла его лучезарная улыбка, и как он с бахвальством крутил в руке пилу, словно мальчишка. Такой смешной! Такой родной! Воспоминание, в которое против воли нырнула Ася, стало тянуть и ее к земле. Она присела на корточки и опустила голову, так что крупные слезы падали перед кроссовками на треснутый асфальт дорожки и тут же высыхали под палящими лучами солнца. Асю захватила безмерная печаль. И горечь от того, что она сама виновата в своих бедах. Влюбилась в парня, зная, что мысли его уже заняты другой!
Вытерев лицо ладонями, излишне резко, с отчаянием, Ася выпрямилась и обвела двор взглядом. Что может лучше всего излечить разбитое сердце? Конечно, труд! Она скинула у покосившейся лавки рюкзак, ощутив только сейчас его вес, до этого пребывая в состоянии, когда ничего вокруг не замечаешь, и направилась в сторону сарая. Баба Тоня сказала, что банки с краской и кисти стоят в дальнем углу на прибитых к стенам полках. Она с внуками уже почистила забор наждачкой от старой краски, так что оставалось лишь обновить цвет.
Инвентарь нашелся быстро, прямо под накинутой поверх тряпицей. Ее Ася решила тоже взять в эксплуатацию, разорвала на лоскутки, чтобы потом оттереть кисти и те поверхности, которые в краске оставаться не должны. Зная, какая она по жизни аккуратная, Ася приготовилась заранее исправлять косяки.
Скинув рубашку и оставшись в спортивном лифе, Висовская закатала штанины по колено и вышла из сарая с банкой краски в одной руке и тарой с торчащими малярными кисточками в другой. С виду вылитый сорванец Том Сойер.
Конечно, работать в солнцепек – идея так себе, но Ася решила, что солнце не такое уж колючее, а мысли вытравить из головы хотелось неимоверно. Она расположилась у края забора и принялась аккуратно наносить слой за слоем зеленой краски. Рука двигалась монотонно, спасительный ветер обдувал кожу, слезы больше не рвались сорваться с ресниц. Так почти что в забвении прошла треть часа.
А потом Ася поняла, что в ее мирное царство уединения вторглись. Сначала она услышала шаги, следом ощутила аромат одеколона, и, наконец, дыхание – быстрое, шумное, тревожащее. Страшно было оборачиваться. Неужели она умудрилась словить солнечный удар или надышалась краски, и теперь ее преследуют галлюцинации?
– Значит, решила справиться сама, да? Чтобы баба Тоня тебя одну угощала божественными пирожками? Ай-ай-ай, Ася, как не стыдно. Не думал, что ты такая эгоистка.
Голос отмел прочь все сомнения. Он был настоящий и принадлежал отнюдь не иллюзии. Она обернулась и уставилась на Егора, который стоял в паре шагов в светлой футболке, брюках и разных носках – фуксия и лимон, а еще переворачивал кепку на голове козырьком назад. Он демонстративно размял руки, вытянув их перед собой, а потом медленно прошел к банке с кистями и стал выбирать самую удобную для себя, чтобы ложилась в ладонь.
– Ты что тут делаешь?! – не удержалась от вопроса Ася, голос ее превратился в тихий писк.
– Как что?! – Егор выгнул одну бровь. – Забор крашу.
Он уверенно скинул на траву кисти, а в тару, где те стояли, отлил себе краски. Не проронил ни капли и поделил ровно поровну.
– Кое-что забыл!
Одним движением руки Егор выудил из рюкзака вторую кепку, с логотипом футбольной команды, за которую болел дедушка Аси, подошёл к девушке и нахлобучил ту ей на голову. Сбоку висел ярлычок. Егор тут же чертыхнулся и сорвал его.
– Забыл ликвидировать улику. Подумал, что твои банданы и ободки не защитят от солнечного удара, купил вот.
Парень как ни в чем ни бывало принялся за работу. Асе оставалось лишь молча открывать и закрывать рот, не веря в происходящее. В груди бушевал ураган из эмоций – от непонимания, растерянности, злости до глупой радости. И светлое чувство вытесняло все прочее. Так что спустя пару минут по щекам Аси, пока она макала кисть в краску и вела по деревянной доске, текла влага уже совсем не от боли и тоски.
Но это было неправильно. И сдержать себя Ася не смогла. Ей отчаянно нужно было упорядочить мир вокруг, чтобы почва, вмиг ставшая зыбкой с появлением Егора, держала на ногах твердо и уверенно. Асе нужны ответы. Она двинулась в сторону Рыжова, решившего красить забор с противоположного конца.
– Ты не должен быть здесь!
Ася слишком резко обратилась в сторону Егора, сопровождая речь экспрессивным жестом рукой, что обильный шлепок краски с кончика кисти полетел прямо на его светлую футболку.
Егор опешил. Он удивленно перевел взгляд на впитывающееся и растекающееся дальше пятно.
– Это вызов? – лукаво выгнув бровь спросил, поставив Асю в еще большее замешательство своей игривой непринужденностью.
«Что же это с ним такое?» – думала про себя девушка. Вслух же вышло сказать:
– Ты перегрелся?!
Шагнув неожиданно быстро и вплотную к ней, Егор обхватил Асю за талию и притянул к себе, так что обнаженный участок ее кожи тут же приклеился к зеленому пятну, расползающемуся по его футболке.
– Ты что творишь?! Я же не специально до этого тебя испачкала! Ненормальный!
Но в глазах Аси уже загорелись огоньки-искорки. Она мазнула кистью по шее Егора, рисуя завиток прямо над бьющейся веной, и чувствуя, как Егор с волнением сглотнул комок слюны.
– И сейчас тоже не специально?!
Рыжов указательным пальцем, испачканным в зеленую краску, провел вдоль изящной ключицы девушки. По коже Аси побежали мурашки. Они все еще стояли слишком близко друг к другу и дышали в унисон. Рука сама собой выронила кисть, а ветер своим порывом сорвал кепку с головы Висовской. Егор замер на долю секунды, любуясь тем, как красиво подхватил порыв ее волосы, как щеки Аси приобретают румянец.
– Где же я по твоему должен быть? – спросил он, возвращаясь к брошенной ранее девушкой фразе.
Она же вовсю хлюпала носом и беспощадно кусала губы.
– У твоей незнакомки из метро.
Реакция была милой, и Егор, даже если раньше и сомневался, то теперь окончательно убедился в ответе на свои чувства.
– Мне никто не нужен, кроме тебя, Ась. – донесся тихий, но уверенный голос. – Как оказалось, встреча с той девушкой помогла мне впоследствии отыскать настоящую любовь.
Ася отодвинулась и подняла голову, так что их с Егором взгляды встретились. Он мягко коснулся руками ее лица, вытирая слезы с щек подушечками больших пальцев. Те вновь стали течь ручьями. Сердца у обоих стучали так громко, что были готовы разбудить всю округу. Дыхание у Аси перехватило. Хотелось сказать так много, но в то же время, говорить не хотелось ничего, только чувствовать и дарить собственные чувства вовне. Егор смущенно глянул на след краски, который умудрился оставить на ее коже своими руками.
– Я нарисовал тебе зеленые усы.
Ася фыркнула.
– Это приемлемое допущение, когда тебе признаются в чувствах, – она переплела их пальцы. – И…мне тоже ты…нужен.
– Забор красить? – Егор лукаво выгнул бровь.
Ася рассмеялась.
– Не только.
Он притянул ее к себе, наплевав на краску, испорченную футболку, грязные руки. Поцеловал уверенно, ощущая, как затрепетала девушка. Так и целовались, позабыв по забор, про время. Опомнились, когда кожу стало заметно припекать.
– Доделаем дело? – спросил Егор, на что получил утвердительный кивок.
– Да, только еще разочек поцелуй.
Когда забор был покрашен, они лежали на траве под грушей, Ася уместила голову на груди Егора, а он чертил пальцем узоры по участкам ее обнаженной кожи. Оба измазанные зеленой краской, будто перенесшие ветрянку дети, безумно уставшие, они светились от счастья.
25.
«Почему тебя нет?»
«Где ты?»
Оля как мантру повторяла про себя слова, выглядывая перед началом представления из-за плотных кулис в зал. Людей в полумраке было практически невозможно различить, но пустое место в первом ряду бросалось в глаза. Одинокий стул притягивал к себе внимание как магнит. Нет, как маяк. Вот только если маяки указывают заблудшим кораблям путь, то этот, наоборот, был готов отправить Олю разбиться о скалы и утопить в пучине. Ладошки от волнения сжимались в кулаки, все сильнее и сильнее, ногти оставляли на кожи полумесяцы от ногтей. «Он же придет? Не забыл?». Но время утекало как вода сквозь пальцы, беспощадно, неуловимо, а зал все заполнялся и заполнялся.
Она стала танцевать, двигаться как репетировала все это время, но на автомате, бездушно. Ощущала, что в душе растекается пустота. Вот-вот засосет всю ее в непроглядную темень. Движения как у робота стали до того механическими, что пару раз она сбилась. Внутреннюю музыку, помогающую ей, слышать Оля перестала. И как со стороны увидела себя в движении и тишине. Не понравилось.
Предательские мысли лезли в голову. Камиль оставил ее? Устал? Встретил ту, кто громко смеется над его шутками и шепчет ласковые слова? Или получил то, что хотел? Оказались ли напечатанные однажды слова Мирославы в женском туалете ночного клуба пророческими? Нет, не хотелось верить. Оля до боли сводила зубы, лишь бы не расплакаться прямо на сцене. Он не такой. Не мог он так с ней поступить. И на место этих мыслей лезли совсем ужасные. Вдруг с ним что-то случилось?! Это было бы намного хуже. Оля предпочла бы быть брошенной, но лишь бы с Валеевым все было в порядке.
Когда первый акт закончился и наступило время антракта, Оля побежала в гримерку за сумкой с телефоном. Нужно написать ему! Отчаянно как за соломинку она хотела схватиться за сообщение на телефоне! Но Галина Сергеевна взяла девушку за руку и круто развернула, так что Оля влетела в грудь наставницы.
– Не нуж-но. Вер-нись на сцену.
Оля энергично закивала головой. Жесты перебивали один другой.
«Мне очень нужно ему написать! Отпустите! Поймите! Вдруг что-то случилось?»
Наставница нежно провела ладонью по щеке Оли и мягко улыбнулась.
«Просто отыграй на сцене как хочет твоя душа. Все остальное потом»
Руки Оли рухнули вдоль тела. Хотела ли ее душа сейчас на сцену? Раньше всегда ответ был «да». А сейчас девушка задумалась. Тянуло ее сейчас не в конкретное место, а к конкретному человеку.
Галина Сергеевна уловила сомнения, отражающиеся на лице Мальцевой. Она тяжело выдохнула. Конечно, женщина переживала. Еще при первом знакомстве с Камилем предупреждала того про подобные ситуации. Когда разбитое сердце затушит огонек внутри Оли.
«Он придет»
Что еще она могла дать этой ранимой девочке? Только надежду. Истинную или ложную, как знать. Но именно надежда спасает многих людей, вытягивает из пучины страхов и боли.
Оля кивнула. Она сжала кулаки, вздернула подбородок кверху и развернулась обратно. Отыграть так, чтобы зрители хотели выступление на бис. Пусть эта цель вытеснит на время остальные.
Занавес поднялся. На сцене массовка из «лесных зверушек» создавала фон, и Оля готовилась к новому танцу, где они с волком будут выполнять элементы из балета, начиная с апломба, и завершая па-де-де. Оля всегда переживала на этом моменте, потому что нужно быть на одной волне со своим компаньоном. А сейчас это было волнительно вдвойне из-за того, что она не могла сосредоточиться.
Она быстро глянула из-за кулис в зал, ничего особо не ожидая. Но сердце девушки замерло. Камиль сидел на месте. Облокотился локтями на колени и уместил голову в ладонях. Со скучающим видом смотрел на других танцоров, и постоянно переводил взгляд на часы. Ждал ее выхода.
Может ли счастье быть физически ощутимым? Оказывается, да. Оля поняла это в этот самый момент. Теснило в груди, а улыбка наползла и не сходила с лица. Этот парень снова опоздал, как тогда, на первом свидании. Снова заставил ее понервничать. Но пришел. Теперь Оля его точно не отпустит. Вцепится как клешнями, повиснет неподъемным грузом. Не перестанет быть собой, не будет в себе сомневаться и ненавидеть. Покажет, что любовь к ней ничуть не обременительна.
Душа вернулась на место. Дыхание выровнялось. Она уверенно шагнула на сцену в руки своему коллеге. Вспомнила, что она сейчас Красная Шапочка. И ее настоящий Волк наблюдает за ней.
В конце представления зал встал. Аплодисментов актеры не могли слышать, но люди все равно хлопали в ладоши. Олю завалили цветами, так что огромное букеты высились в руках горкой, чуть ли не закрывая ее под собой. Раскланявшись, она побежала в гримерку. Почему-то никого еще из ребят не было, как и Галины Сергеевны. Зато она встретилась взглядом с глазами цвета темной ночи.
Камиль в пару шагов преодолел расстояние между ними. Он мечтал остаться наедине с этой девушкой целый акт. И вот ее лицо в его ладонях, а губы парня с жадностью впились в ее. Цветы из рук Оли выскользнули и упали на пол, рассыпаясь под их ногами как цветочный ковер. Камиль отдавал с поцелуем всего себя. Думал, что придется поговорить с Егором, но друг, наконец, понял про себя что-то важное. И Кам надеялся, что в эту самую минуту Рыжов так же целует свою настоящую любовь.
Прервав поцелуй, они с Олей уткнулись лбами и бесшумно рассмеялись. Оля сжимала футболку Камила в своих изящных пальцах, боясь отпустить.
– Хорошо, что Вы все-таки услышали меня тогда.
Камиль поднял голову. В дверях появилась Галина Сергеевна. Соловьева улыбалась с хитрым прищуром. За ее спиной стояли женщина и мужчина с букетом алых роз. Валеев тут же понял, кто это. Внешнее сходство было удивительным. И в этот же момент ему стало до ужаса неловко. Не так он мечтал познакомиться с родителями Оли.
– Кхм, – прочистил горло мужчина. – Вижу, что мы немного не вовремя.
Оля обернулась. Ее глаза расширились. Она как рыбка стала открывать и закрывать рот.
«Побудь пока с семьей, а я подожду на улице». Камиль постарался жестами показать фразу, и у него это получилось. Мама и папа Оли переглянулись и улыбнулись.
– Ирина Евгеньевна, – женщина протянула руку.
– Федор Игоревич, – отец Оли последовал примеру жены.
– Камиль, и я искренне рад с вами познакомиться.
– Думаю, мы получше это сделаем у нас дома за чашкой чая с пирогом.
– Я не против.
Камиль вышел из гримерки. В дверях обернулся. Ирина Евгеньевна кинулась обнимать дочь, а по щекам Оли текли дорожки слез. Камиль вспомнил, что она говорила. До этого родители еще ни разу не видели ее на сцене. Сегодня стал переломный момент в жизни его Шапочки. И это все было таким правильным, что на душе парня потеплело. Все же душа его не такого уж черного цвета оказалась. Может быть, ему все-таки купить пару футболок ярких цветов или одолжить носки у Егора?
Эпилог
В «Молоко с корицей» был вечер игры в Мафию. Из-за новых членов пришлось совместить больше столов. И уж точно стало намного шумнее.
Ася хитро поглядывала на Егора, пытаясь понять, мирный ли житель ее парень или злобный мафиози. И склонялась она больше ко второму варианту.
– Ты во мне дырку прожжешь! – смеялся Рыжов.
«Я тоже думаю, что Егор – мафия»
Оля показала свой планшет. На это он в удивлении вскинул брови и скорчил жалостливую мордашку.
«Оля, как ты можешь посчитать меня гангстером, я ж Божий одуванчик!»
«Не ведись на эту моську!» – Камиль тоже вставил свои пять копеек.
Другие ребята подхватили волну, и в итоге Егора прикончили. Как оказалось, не зря. Минус мафия.
«Не моя это игра» – написал Егор, после чего вздохнул.
– Ты просто не умеешь врать, у тебя все на лице написано, – захихикала рядом Ася.
Он притянул девушку к себе и стал ее в отместку щекотать. Висовская заливалась громким смехом.
– Так здорово, что вы теперь с нами. В нашей кофейне еще не было настолько весело и громко, – сказал Эдик, подходя к столу с двумя огромными подносами с круассанами.
– Какой божественный запах! – Ася тут же позабыла о своем парне и склонилась над выпечкой, вдыхая дурманящий аромат.
– И снова она променяла меня на еду, – буркнул Егор.
Оля в это время наблюдала за парочкой и улыбалась. Конечно, Камиль рассказал ей всю историю поисков девушки из подземки. О том, что тот парень, с которым она виделась в вагоне год назад, окажется Егором, лучшим другом Камиля, она бы ни за что не догадалась, и с трудом бы поверила. Но они встретились и все сомнения развенчались. В отличие от Егора, она не влюблялась с первого взгляда, но искренне надеялась подружиться с парнем, который тогда показался добрым и отзывчивым человеком. Как знать, может, что-то бы и срослось, если бы родители в который раз не повезли ее на обследования. Но Оля была счастлива, что в итоге все случилось, как случилось. Егор встретил Асю, а она Камиля. Оля даже умудрилась уговорить своего парня на интервью для статьи Висовской, и их история стала одной из ключевых. Асю с радостью взяли на работу, и с ними за столом теперь сидел настоящий корреспондент известного онлайн-журнала.
– Что ж, новый учебный год начался, долго засиживаться не будем, – сказал Камиль, когда круассаны исчезли с подносов.
– Слышать такое от тебя удивительно, – покачал головой Егор.
– Просто я нашел тот факультатив, которые мне по душе, и, кажется, выбрал стезю.
– Вместо машиностроения отрасль медицинских разработок?
– Да, я понял, что это полезное и значимое направление.
– Мы гордимся тобой, – Ася похлопала Камиля по плечу.
– Говоришь так, будто он наш сын, – Егор закатил глаза.
– Называть тебя папочкой?
Егор пнул друга. Опять локоть угодил по ребру. Камиль усмехнулся. Что-то в этом мире не меняется.
– Камиль, на тебе носки в красный горошек?! – удивленно воскликнула Ася, невольно опустив взгляд под стол.
Валеев пожал плечами. А что-то все-таки поменялось.
Но так и должно быть. Ведь правда?
Конец
