Евгения Кловер
До встречи в метро
– Ну же, повернись, прошу тебя! – шептал Егор, пока на экране мельтешил лишь кусочек красного платка и светлые волосы. – Всего один кадр, мне нужен всего один…
А у Аси в наушниках сменилась песня. Теперь Мот пел про случайности, которые не случайны, и девушка, довольная, что в шуме метро, никто не слышит ее подвываний, пустилась во все тяжкие. Она прикрыла глаза и принялась покачивать головой в такт музыке, абстрагируясь от окружающей ее обстановки. Напротив нее на сидячих местах расположилась влюбленная парочка, готовая съесть друг друга, и у Аси не было желания вторгаться в их личное пространство, наблюдая за диким всплеском гормонов. Проехав пару станций, влюбленные засобирались на выход, заставив Асю вынырнуть в реальность и посторониться. Она змейкой изогнулась, перехватив поручень другой рукой, и невольно заметила того самого парня с эскалатора. Снова этот псих направлял на нее телефон.
– Твою ж мать! – ругнулась Ася, за что получила в свой адрес укоризненный взгляд от женщины, стоявшей рядом. – Извините, простите, разрешите пройти. Мне тоже нужно.
Пристроившись за парочкой, Ася пробиралась по нутру вагона, расталкивая людей локтями, и остановилась подальше от места, где раньше стояла. Парень с телефоном вызвал иррациональное волнение сродни животному страху, чего Ася давно не испытывала. Наверное, отголоском вернулся и аукнулся случай, произошедший с ней однажды по осени, когда ей нужно было написать очерк про парня из детского дома. Она ожидала, что у нее будет слезливая история про то, как человек справляется с невзгодами и пробивается по жизни без поддержки семьи, но получила психологическую травму, от которой несколько месяцев избавлялась. Мальчишка оказался агрессивным и с обсессивно-компульсивным расстройством, а в центре его повышенного внимания очутилась именно она. Поэтому сейчас Ася была рада, что в метро много народу – толпа отделяла ее от другого гипотетического маньяка-извращенца.
Стоило поезду остановиться на нужной станции, как Ася пулей вылетела из него и побежала прочь.
Аська: Прикинь, меня преследует какой-то ненормальный. Сначала в метро, а теперь пытается догнать на улице.
Юлька: Реально? Кричи, что вызовешь полицию!
Аська: Тут ни одного человека в нашем переулке.
Юлька: Ась, ты дура? Зачем ты направилась подальше от людей?!
Аська: Хотела проверить, точно ли он идет за мной.
Юлька: Проверила?! Звони 112. Зачем мне пишешь?!
Аська: Отслеживай мою геолокацию, пожалуйста. Если увидишь, что точка на карте будет перемещаться в сторону лесополосы, бей тревогу.
Юлька: Может, этот псих сделает миру одолжение, закопав тебя?
Аська: Слышать такое от сестры, это как нож в спину.
Юлька: А вообще я серьезно. Вместо того, что писать на ходу, займись своей безопасностью.
Аська: Ладно, не парься. Я незаметно вытащила перцовый баллончик.
Юлька: Откуда он у тебя?
Аська: Ты не забыла, что я как бы журналистка? Куда ж без него?
Юлька: Помнишь, что направлять надо от себя?
Аська: Правда меня за дуру держишь, да?
Юлька: Я до сих пор помню, что ты попыталась потушить угли в мангале жидкостью для розжига.
Аська: Почему ее делают прозрачной как вода?
Юлька: Хорошо, что ты не решила его попробовать на вкус!
Аська: Ладно, не отвлекай меня. Буду спасать себя.
Юлька: Для этих целей у нас есть полиция!
Ася за долгие годы наловчилась строчить текст на бегу, будь то заметки или сообщения, поэтому переписка впопыхах с сестрой не была из ряда вон выходящей. Теперь оставалось разобраться с парнем, следующим за ней по пятам. Она убрала телефон в сумку, и посильнее стиснула баллончик в руке.
Завернув за угол своей пятиэтажки, Ася прижалась спиной к холодной кирпичной кладке. Сердце в груди билось как сумасшедшее. Ладошки вспотели. Ей не нужно пользоваться баллончиком, достаточно всего лишь пригрозить. Она ж не какая-то сумасшедшая, бросающаяся на людей. Но на всякий случай Ася отчетливо проговаривала про себя правила пользования баллончиком, которые посмотрела давным-давно на одном видео в интернете. Береженого Бог бережет. Шаги стали громче, незнакомец вот-вот появится в поле зрения. Ася вытянула баллончик на уровне своих глаз, а потом, подумав, приподняла – все же он был на полголовы выше. Она прочистила горло, подготовившись к диалогу, а не конфронтации. Но стоило парню показаться, при чем чуть ли не влететь в нее на бешеной скорости, как перед глазами Висовской возникло воспоминание – красное от злости лицо мальчишки из приюта и его руки на ее шее, лишающие кислорода. Она завизжала и с силой надавила на кнопку. Зажала ее всего лишь на секунду, быструю, незначительную, но этого хватило. Едкая жидкость обильно выстрелила в воздух и нанесла ожидаемый урон.
– ААА! Черт! – закричал Егор.
Что-то ядреное и пахучее ударило по лицу, причем прямо в глаза. Рыжов снял очки и убрал к себе в рюкзак еще в общежитии, решив, что без них добежать до метро будет быстрее и рациональнее – не слетят и не поцарапаются. Заменить стекла – удовольствие дорогое. Теперь все, о чем он думал: “Какой в них вообще останется толк, если сейчас можно просто ослепнуть?!”
– Отстань от меня, псих! – девчонка перестала верещать и отошла от него подальше, он слышал шарканье подошвы по асфальту. – Зачем снимал меня на телефон? И преследовал аж до дома? Сталкер?
Егор опустился на корточки, пытаясь вытереть лицо рукавом кардигана, но делал только хуже. Кожа вся горела, а глаза были готовы вылезти из орбит. Слезы текли потоком Ниагарского водопада, он ни за что бы не подумал, что железы способны вырабатывать столько влаги. Но, поморгав, Егор хотя бы смутно смог различить очертание своей обуви и любимые яркие носки. Кажись, не ослепнет.
– Да что тебе надо то?! – тем временем продолжала закидывать вопросами девушка.
– Прости, прости! – Егор еле мог говорить, ощущая жжение в горле, и вытянул ладони перед собой, как если бы пытался успокоить раздосадованного ребенка. – Я не хотел напугать. Просто поговорить. В кармане рюкзака мой студенческий билет, можешь вытащить и посмотреть информацию. Перепиши данные или сфотографируй. Скрывать мне нечего.
Висовская покосилась на парня. Сейчас она могла полностью его разглядеть вблизи. Одетый довольно прилично, хоть стиль его был немного странным, с каштановыми непослушными волосами, он совсем не походил на выходца из неблагополучной среды. Общался на удивление спокойно, пытался держать себя в руках, невзирая на то, что ему было фигово, и не выглядел теперь опасным ни на грамм. Глаза его ужасно слезились, и казалось, что парнишка вот-вот шарахнется в обморок.
– Не буду я лазить по твоему рюкзаку, – буркнула Ася, оставляя за собой оборонительную стойку. – Вдруг мои отпечатки останутся на чем-то, за что потом привлекут.
Он усмехнулся.
– Ты не узнаешь меня, да? Раньше никогда не видела? Я просто хотел убедиться, что мы не пересекались. Точнее, надеялся, что да. Но… Блин. Прости, я сейчас несу что-то невпопад.
Парень начал сбивчиво тараторить. Только сейчас Ася догадалась, что он, скорее всего, принял ее за другую. Вот что за день то такой? Второй раз она сорвалась, забывая о своей стрессоустойчивости. Отключила мозг, поведясь на каких-то доисторических инстинктах, переданных ей далекими предками. Ну, чисто Ася-неандерталец в большом городе!
Она неловко переминалась с ноги на ногу, а потом, чертыхнувшись, пробормотала:
– Мы у подъезда моего дома. Пойдем, промоем тебе глаза мыльной водой.
Егор сначала опешил, а потом принялся хохотать. Было ли тому причиной накатившее веселье из-за нелепости ситуации или же это остаточный эффект перцового баллончика?
– Ты только что пыталась меня угробить, а сейчас так спокойно зовешь к себе домой?!
Ася закатила глаза. Да, порой она может действовать абсолютно иррационально. Но покрасневшее лицо молодого человека вызывало все больше беспокойства. Ей не хотелось быть повинной в том, что у нее на глазах его кожу разъест до костей черепа. Она так ярко это представила, что невольно содрогнулась. Спасибо просмотренным в детстве ужастикам! Расчлененкой или скримерами ее не напугать, закалилась, но оборотной стороной фанатизма по этому жанру кинематографа стала богатая фантазия. И она играла с ней в шутки в эту самую минуту.
– Пойдешь? Или будешь тут корячиться? Не хочу, чтобы откинулся у моего дома.
Он кивнул. Выпрямился, но как-то неуверенно держался на ногах. В голове Рыжова было мутно и тяжело, как после приличной попойки с Камилем.
– Кажется, мне нужна помощь с ориентированием на местности, потому что я нифига не вижу.
Ася прикусила губу. Но что поделать, сама дров наворотила, ей и расхлебывать.
– Аккуратно возьми меня за руку, – сказала она и протянула свою ладонь.
Парень спустя пару неудачных попыток нашел ее пальцы в воздухе и сжал. Его прикосновение вышло нежным, и Ася поморщилась. Она перехватила мужскую ладонь покрепче и потащила чуть ли не силой за собой. Так обычно ведут родители своих детей в детский сад.
– Меня, кстати, Егор зовут.
Она не планировала узнавать его имя и знакомиться. Все чего хотела – дать несчастному доступ к ванной, очистив совесть, после чего выпроводить за дверь. Ей нужно было посвятить оставшуюся половину дня ведерку с мороженым и просмотру «Десять причин моей ненависти», чтобы попускать слюни на Хита Леджера. Но раз парень представился, выхода у Висовской не оставалось.
– Ася.
– Ты быстро бегаешь. Спортсменка? – интересовался парень, когда они поднимались пешком на пятый этаж.
Конечно, он пытался сгладить углы неловким юмором, но Ася слишком хорошо угадывала эти попытки не замечать черной кошки в темной комнате и устала от того, чтобы подыгрывать.
– Так, слушай. Между нами вышло странное недопонимание, которое ты должен будешь еще объяснить. Доверия у меня к тебе все еще ноль. Мы – не друзья, не любовники, не соседи…
– Не сожители, не попутчики, не коллеги, не партнеры, не напарники, не приятели, не товарищи. В другой руке у тебя все еще зажат баллончик, который ты снова с легкостью применишь. Я очень понятливый, можешь не продолжать.
Ася не удержалась и фыркнула. А что-то в этом странном типе было!
– Ходячий словарь синонимов, давай просто молча уладим мою ошибку, без вот этих вопросов, чтобы заполнить тишину, а потом нормально поговорим, идет?
Егор согласился. Что еще ему осталось делать? Он пытался догнать эту девушку, чтобы разглядеть ее лицо и понять, та ли она, кого он искал, но теперь как бы ни хотел, физически сделать это не может. Лицо Аси было перед глазами, но как в размытом мыльном пузыре, и отчетлив лишь яркий красный платок. Рыжов мог бы даже посмеяться в другой ситуации, что бежал за ним прямо как бык во время корриды. А сама девушка не высказала ни намека на то, что его узнала. Это очень огорчало. Значит, он ошибся и зря гнался за ней по улице.
Тем временем они очутились на лестничной площадке. Ася закопошилась в сумке и выудила ключи от квартиры, которая досталась от дедушки вместе с машиной, и в которой она жила с сестрами. Точнее, теперь с одной сестрой. Это была небольшая трешка со стареньким советским ремонтом – обои с цветочным орнаментом, потертый паркет и побеленный потолок. Осталось еще что-то даже от мебели тех годов – массивный дубовый стеллаж с дверцами со стеклом, сделанный добротно на века, и ковры на полу, которые пережили топтание маленьких ножек нескольких поколений Висовских. Остальная мебель была новая, комфортная и приспособленная для жизни современных молодых девушек. Ее обновлением и выбором занималась Юля. Ася же ловила себя на мысли, что в атмосфере старых домов есть особый шарм, и будь ее воля, она оставила ретро-стиль интерьера как было раньше при дедуле.
– Ванная сразу налево, – сказала Ася, скидывая в коридоре свои ботинки и вставляя ноги в большие мягкие тапочки в форме уточек, – я сейчас почитаю в интернете, чем помимо промывания лица мыльной водой можно помочь.
– Думаю, этого пока будет достаточно, – ответил Егор, тоже снимая обувь. – Но от света, который ты включила, очень режет в глазах.
– Прости.
Свет Ася выключила. А потом наблюдала, как парень, нащупывая опору в виде стены, продвигается к двери ванной комнаты. Сказать кому, что она прыснула в человека из перцового баллончика, не поверят. И будто бы прочитав ее мысли, на телефон пришло сообщение от сестры.
Юлька: Ты живая?
Аська: Нет, ты переписываешься с моим призраком.
Юлька: Рада, что хоть плохое, но все же какое-то чувство юмора в тебе всегда живо.
Юлька: Дома?
Аська: Да, только поднялась в квартиру.
Юлька: А как там маньяк?
Аська: Со мной.
Экран показывал, что сестра набирает текст, но длилось это недолго. Спустя минуту вместо сообщения на телефон поступил звонок.
– У нас труп дома? – спросила Юля, и по голосу ее было непонятно, спрятана ли там тень улыбки, или же это вопрос на полном серьезе.
– Почти, скорее зомби после перцового баллончика, – перешла на шепот Ася, и аккуратно двинулась в сторону кухни, попутно заглядывая в приоткрытую дверь ванной.
Егор умывался, обильно намыливая ладони. Кардиган он снял и куда-то подевал, стоял в футболке, обтянувшей верхнюю часть его тела. Он не был качком, но и до хлюпика далеко. Вполне приличная мужская фигура с несильно выделяющимися мышцами и предплечьями, на которых от напряжения играют вены. Висовская несколько подзависла, разглядывая парня в своей ванной. Уже больше года она не была в отношениях, да и свиданий было всего парочку без каких-либо продолжений, так что впавшие в спячку гормоны начали позевывать внутри, готовые проснуться. Мысленно она на них шикнула. Этот Егор совсем не был в ее вкусе. Она привыкла к дерзким, резким и высоким парням с замашками рок-звезд. Да и еще нужно выведать, чего же он от нее хотел, почему так настойчиво догонял. Может, где-то дома у него лежит справка из психиатрического диспансера.
– Ася? Ау? – Юлька уже кричала в трубку.
Оказывается, сестра еще что-то на том конце говорила. Девушка попыталась вникнуть.
– Повтори, пожалуйста, что ты сказала?
– А вдруг это был его план попасть в квартиру?! Ты головой вообще думаешь, когда приводишь домой подозрительного чувака, до этого тебя преследующего?
– Не выдумывай. И вообще мне пора.
– Только попробуй повесить трубку, я…
Но Ася отключилась. Она не любила звонить сестре, предпочитая переписку, потому что знала, если Юля начнет говорить, то ее потом никак не остановишь. Не зря старшая Висовская пошла в продажи, своих клиентов она заговаривала как цыганка на вокзале, те даже опомниться не успевали, как их рука ставила подпись на договорах. А Ася по роду своей деятельности порой так уставала от общения с людьми, что потом выслушивать тирады от сестры морально не вывозила.
– Я умылся, – донесся крик из ванной, – какое полотенце могу взять?
– Желтое, – ответила Ася, смутившись, – с Сейлор Мун. И никаких шуток про мой возраст!
– Даже не думал! – донеслось в ответ. – Лунная призма даст мне сил сдержаться.
Она улыбнулась, а потом помассировала виски. Ей бы выпроводить парня за дверь, как и планировала, но обещала ему разговор. «Когда кто-то переступает порог этого дома, его обязательно нужно напоить чаем». «Нет ничего страшнее, чем предрассудки и поспешные необдуманные решения». «За свои поступки всегда нужно отвечать». Еще и слова дедушки прозвучали в голове Аси. Она отчетливо помнила бархатистый баритон Андрея Юрьевича, его лучезарную улыбку, которая всегда была как приклеенная на мужском морщинистом лице. Он был добряком.
– Дед, тебя уже нет, но ты все равно умудряешься учить меня уму разуму? – проворчала вслух Ася, набирая воду в чайник и ставя тот на плиту.
3.
Оля спиной ощущала, что к ней придвинулись вплотную. Намного теснее, чем положено. Вагон метро был заполнен, все прижимались друг к другу, но есть определенные границы, за которые люди не переступят. Адекватные люди, точнее. Значит, рядом стоял тот, кто в эти рамки не вписывается.
По позвоночнику Оли пробежал холодок, и причиной был не воздух от работающего кондиционера. Липкий страх сковал внутренности, и девушка занервничала, не понимая, что делать. Она находилась в дальней части вагона, держалась за поручень и стояла боком к дверям. Ни повернуться, чтобы заглянуть в отражение на стеклах, ни поменять позу. Рядом были другие люди – кто-то сидел, кто-то стоял совсем близко, но все они уткнулись в гаджеты. Никого не заботило то, что выходило за границу собственной зоны комфорта. Будь у Оли возможность крикнуть, обратиться к кому-то, обернуться и наорать на подонка, чья рука уже нагло коснулась ее бедра и поползла выше, вызывая новый приступ паники, Оля обязательно бы это сделала. Но она не могла, и оттого к горлу подступил неприятный комок, а в уголках глаза стали копиться слезы. Она поерзала, попыталась отступить в сторону, но ее зажали слишком сильно. Показалось, что извращенец приблизился еще ближе, теплое дыхание зашевелило волосы на макушке, а грубая мужская рука вот-вот собиралась нырнуть под подол. Ее тогда точно стошнит. Почему она села именно в этот вагон? Зачем надела это дурацкое шифоновое платье в мелкий цветочек? Было ли ее виной, что она привлекла внимание? И когда уже будет станция, чтобы выбраться из удушающего плена?!
Но потом все изменилось. Оля перестала ощущать давление на спину, а руку на бедре. Свобода появилась резко и неожиданно. Девушка вынырнула из толщи мутной болотной воды, куда ее затягивало, и сделала глоток свежего долгожданного воздуха. Она наконец смогла поменять положение, перехватила поручень другой рукой и обернулась на сто восемьдесят градусов, чтобы посмотреть, что случилось.
Низкорослого лысого мужика в очках с толстыми линзами с силой сжимал за плечо высокий парень. Молодой человек выглядел пугающе – рассеченная скула с аккуратными швами, шрам на виске, уже побелевший, но заметный, и темный взгляд, не сулящий ничего хорошего. Но Оля в эту секунду не испытала страха, наоборот, в душе ее затеплилась благодарность и признательность. Ведь знала, что тот, кого стоит опасаться, на самом деле выглядел как безобидное травоядное, являющееся волком в овечьей шкуре. Именно дыхание и руку мужика в старом костюме она ощущала ранее.
Губы парня слишком активно двигались, а костяшки пальцев, что впивались в плечо стоявшего напротив, побелели. Он нависал над ним как Дамоклов меч, не давая подонку пошевелиться, а потом вытащил свой телефон и сфотографировал лицо того крупным планом. Оля не могла никак прочитать по губам, что парень говорит, но она догадалась, что это было предупреждение. Извращенец несколько раз кивнул, нервно и дергано, и, стоило поезду сделать остановку и открыть двери, тут же вылетел из вагона. Минута-другая, как скрылся в людском потоке.
Оля еще раз облегченно выдохнула и бросила взгляд на светодиодное табло над дверями, чтобы узнать название станции. Из-за ситуации с извращенцем в какой-то момент она перестала отсчитывать остановки. А все, на что могла полагаться в метро Мальцева – это глаза и собственное внимание. Стоило немного отвлечься, и пиши пропало. Вот и теперь, она чуть не проехала нужную ей станцию.
Зачем-то схватив парня, пришедшего ей на помощь, за руку, Оля потянула его следом за собой прочь из вагона. Люди, собирающиеся входить внутрь поезда, недовольно кривились, когда пришлось расступаться перед проспавшей свою остановку парочкой. А когда двери поезда закрылись, и состав помчался вперед, набирая скорость и приподнимая дуновением ветра светлые волосы и подол платья, Оля опомнилась, что совершила абсолютно иррациональный поступок. Должно быть, этому молодому человеку нужно было ехать дальше. Возможно, он мог куда-то спешить. А она повела себя как глупая девчонка, как какая-то эгоистка. И все из-за желания поблагодарить по-человечески.
Они отошли к колонне и остановились напротив друг друга. Парень замер рядом, не вынимая своей ладони из ее руки, склонив голову чуть набок и изучая ту, к которой пришел на помощь, с любопытством. В этом нетактичном на первый взгляд поведении не крылось ничего плохого, что привыкла замечать в других Оля. Он смотрел и подмечал что-то важное для себя, отнюдь не с раздражением. А потом и вовсе по лицу парня поползла легкая улыбка. Оля отпрянула и с запозданием отпустила теплую мужскую руку, от смущения и стыда щеки стали краснеть.
Она вспомнила, зачем потащила парня за собой. Поблагодарить, она всего лишь хотела сказать «спасибо». Прикоснулась кулаком ко лбу, а потом костяшками к подбородку. Оля так часто привыкла это делать, что довела движения до автоматизма. Брови юноши сдвинулись к переносице. Растерянность на его лице показалось очень милой. Оля совсем забылась рядом с ним. С чего бы ему понять жестовый язык?! Мысленно коря себя за глупость, она тут же подрагивающими пальцами закопошилась в сумочке в поисках телефона. Тот нашелся быстро, как и нужный для девушки значок с заметками на экране, в которых заранее был установлен крупный шрифт.
«Спасибо за помощь. Не знаю, что я бы без тебя делала. Как я могу тебя отблагодарить?»
Она протянула телефон экраном вверх в сторону парня. Шатен наклонился и быстро пробежался взглядом по буквам. Кудряшки его скрыли верхнюю половину лица, но девушка разглядела, как уголки губ приподнялись. Чертовски сексуальная улыбка. И с чего она решила там в вагоне, что его внешность пугающая? Единственное, чем пугал – так это своей опасной красотой. В жизни Мальцева никогда не сталкивалась лично с подобным типажом парней, но знала – они ярко горят и привыкли, чтобы вокруг них крутились похожие девушки-фейерверки. Наверное, его жизнь слишком шумная. Как и он сам.
Оле лучше держаться от подобных людей в стороне, они с этим парнем как два земных полушария – каждый на своей половинке глобуса. Но она все же хотела бы услышать его голос хотя бы разок. Впервые за долгое время, а может и за всю жизнь, в ней появилось подобное желание. С самого детства она свыклась с мыслью о существовании в собственном мире без звуков и шума. Смирилась с тишиной и мелькающими перед глазами картинками как складывающимися пазлами. Она могла лишь представить, что из себя представляют голоса. Наверное, звуки приятны. Не зря же во многих фильмах, девушки прикрывают веки, когда на ухо им что-то шепчут. А многие люди плачут на опереттах, отдаваясь во власть мелодии. И вот этот парень как запретный плод, который Оля жаждала бы вкусить, но не может. Так что в первый раз в жизни ей стало больно от своей глухоты.
Когда она вырвалась из собственных утягивающих во мрак мыслей, то поняла, что парень уже не смотрит на протянутый в его сторону экран, а что-то ей говорит.
– Не стоит благодарить, я мог бы сделать больше. Этот псих должен сидеть за решеткой или среди мягких белых стен и есть через трубочку.
Конечно, она научилась читать по губам, в современном мире это жизненная необходимость, но поспевать за молодым человеком ей не удавалось. Все, что получилось уловить это обрывки слов «благодарить», «решетка», «трубочка». Он что-то говорит про тюрьму? Или это оконные решетки? Ему надо спешить домой, потому что прорвало трубы?! Не понятно, слишком быстро. Тогда Оля снова мягко коснулась его ладони, привлекая внимание. Она поднесла свои пальцы к губам и указательным очертила их силуэт, надеясь, что незнакомец поймет намек.
Камиль замолчал. Подозрение, возникшее еще в вагоне оправдалось. Девушка не просто так стояла и терпела выходки фроттериста, совсем потерявшего страх и совершающего свои гнусные выходки на глазах других людей. Она не смогла бы ничего ему сказать только по одной причине, довольно таки веской – девушка в принципе не говорила. И теперь он удостоверился, что она к тому же ничего не слышала.
Злило парня, что никому не было до нее дела там в вагоне. Две девчонки, заметив неладное, тут же юркнули в противоположный конец вагона, а мужчины, что стояли поблизости, отводили взгляды. Камиль задумался о том, чтобы разбить вдребезги свои кулаки о мерзкую рожу мужика в костюме, прикидывающемся паинькой, он даже испытал удовлетворение от одной мысли об этом, но ночной инцидент в клубе уже итак грозил ему проблемами с деканатом. Поэтому пришлось фроттериста лишь припугнуть, понадеявшись, что фотография психопата в группе с кучей подписчиков хоть чем-то поможет тем, кто в этой помощи нуждается.
– Ты мо-жешь чи-тать по гу-бам, да? – спросил Камиль, склоняя голову ниже, чтобы их лица с девушкой находились достаточно близко, и произнося слова медленно по слогам.
Она активно закивала головой и растянула довольную улыбку. Девушка казалась для Валеева диковинкой. И, нет, не по причине того, что была неслышащей. Она как-будто была вылеплена из другого материала, отличающегося от человеческого – из чего-то воздушного и легкого. Вот уже дважды беззастенчиво коснулась его, при этом не тая в душе какой-то умысел, например, соблазнить. И этим так отличалась от тех, кто вешался ему на шею. В ней все казалось одновременно простым и сложным. Это могло настораживать, но Камиля приятно удивляло. Он провел пальцем по своим губам, повторяя движение за незнакомкой. Та сосредоточилась, чтобы понять предстоящую фразу.
– В дру-гой раз бей из-вра-щуг по яй-цам с ко-ле-на.
Камиль усмехнулся, а девушка сжала губы, сдерживая смех. Но долго не продержалась, все-таки бесшумно выразила эмоции. Этого он и добивался, это умел – расположить к себе. Хорошо, что юмор понятен для всех, для него нет преград, слышит ли человек или нет.
Немного погодя девушка склонила голову, как обычно делают люди, к чему-то прислушивающиеся, и принялась тыкать в сторону туннеля. Валеев не понял, каким образом она поняла, что через несколько секунд подъедет поезд. Наверное, по вибрациям, ощущаемым от стен и пола под ногами.
– Ну, да-вай, удачи!
Он махнул ей, развернулся и пошел к дверям вагона, которые к этому моменту как раз открывались и выпускали на волю поток людей. Остановился прямо в проходе, широко расставив ноги, чтобы не упасть, когда поезд тронется. Девушка все еще стояла на том же месте и, заметив, что Камиль смотрит в ее сторону, стала ему махать. Не так как другие люди при прощании, не скупым кивком или быстрым взмахом, а двумя ладошками активно сжимала пальцы перед собой. И при этом улыбалась так широко, так искренне…
Что-то в парне дрогнуло. Будто натянутую под кожей струну небрежно задели и заставили вибрировать. Сколько раз он видел в «До встречи в метро» просьбы отыскать тех, из-за которых так же дрожали струны. Все это тогда казалось парню какой-то несусветной чушью. Но теперь он колебался, непонятный ком скрутило в районе солнечного сплетения. Эта девушка, стоявшая на платформе как светлое пятнышко среди серых размытых штрихов, была слишком милой, слишком невинной, он совсем не хотел по-мужски поиграться с ней, а это всегда первым приходит в голову при знакомстве с красотками. Не могла же ему такая понравиться? Но все же уехать вот так прочь от нее он сейчас тоже не мог. Если двери закроются, то не только вагона метро, но и другие – возводящие преграду между и без того разными жизнями.
Камиль дернулся вперед, прочь из поезда, чувствуя, как по плечам больно ударило.
– Аккуратнее, идиот! – крикнули ему в спину.
А он и правда себя идиотом себя ощущал, но не из-за того, что чуть ли не на ходу из вагонов выпрыгивает, а что снова не на свою станцию.
Оля удивленно смотрела на то, как незнакомец шагает к ней, качая головой и запуская в волосы руку. Язык его тела говорил: я не понимаю, что делаю. Девушка тоже не понимала. Но она отчетливо осознавала, что минутами ранее с каждым шагом парня в сторону вагона, который унес бы его прочь, может быть, к кому-то, кто его ждет, ей становилось непривычно грустно.
Камиль замер в полушаге от девушки, выудил из кармана телефон и открыл заметки, значок которых отродясь не трогал до сих пор. Тот наравне с другими ненужными приложениями был покрыт многолетней цифровой пылью.
«Я решил, что мне все-таки полагается благодарность за помощь»
Он протянул экран в сторону девушки, и та быстренько пробежалась по буквам взглядом. Лицо стало озадаченным. Девушка обхватила себя руками, скукожилась, став еще меньше, чем была, хотя Валеев считал, что меньше итак уже некуда. И что только напридумывала там, в своей голове? Неужели он выглядит как тот, кто способен что-то вымогать?! Аж гордость кольнуло. Оставлять ее наедине с мыслями Камиль не стал, быстро продолжил печатать.
«В качестве благодарности принимается кофе. Угостишь?»
Оля растерялась. Для нее происходящее выходило далеко за рамки привычного. Еще ни разу ее не звали куда-то молодые люди, не считая друзей из учебной группы в университете, организованной для студентов с особенностями. И то собирались все большой компанией, чтобы поиграть в настолки. Разум твердил, просьба парня, стоявшего напротив, могла быть всего лишь услугой за услугу, но невзирая на это, тело затопило приятное тепло. Оля слишком давно жаждала, чтобы мир принял ее такую, какая она есть. Она безмолвно, но активно спорила с родителями, что сможет вписаться в жизнь в каменных джунглях, и изоляция ей не нужна. И вот этот случайно встреченный парень в метро давал надежду, что все может быть так, как она хотела. Обычная жизнь среди обычных людей. Выпить кофе с парнем как все. С понравившемся парнем. А, быть может, и она понравилась ему, раз он выскочил из вагона? Пара быстрых ударов сердца отозвались в груди и добрались до ушных перепонок, а ладони вспотели. Неужели, он намекает на свидание? А так ли зовут на них девушек?
Пока Оля пыталась распутать в голове ворох мыслей, Камиль написал еще одно сообщение.
«Ну так что, согласна?»
Она перехватила его взгляд. И в темных глазах и правда уловила намек на интерес к себе.
«Я сейчас спешу, но могу угостить в другой раз»
Оля показала экран, а потом сама же испугалась, что написанное может выглядеть как попытка отвязаться. Она переписала фразу.
«Я обязательно тебя угощу, но не сегодня, идет? Могу поклясться на мизинчиках»
Камиль прочитал последнюю фразу несколько раз и рассмеялся.
«Договорились, можно без клятв. Мизинчики это слишком серьезно, оставим их на что-то более важное. Дай телефон, я впишу свой номер»
Оля протянула кусочек пластика в чехле с цветочками и наблюдала, как мужские пальцы с чуть сбитыми костяшками набирают цифры. А потом эти цифры трансформируются в буквы, собираются в имя в списке контактов. Теперь это уже не был просто «незнакомец». Она беззвучно произнесла одними губами «Камиль», и поняла, что второй слог имени всегда будет вызывать улыбку на лице.
– А как те-бя зо-вут?
