Лина Соле
Небоскреб
Глава 10. Новый день
Будильник зазвенел в шесть, но в эту ночь я не сомкнул глаз. Я даже не думал, вообще не допускал любую мысль внутрь себя, просто ждал утра. Зачем? Не знаю. Как будто новый день мог что-то изменить, как будто я мог забыть то, что произошло. Я сел на кровать и глянул на VR-установку, накладка валялась в углу, куда я, видимо, ее отшвырнул. Мое вечернее потрясение было так велико, что я не сильно помнил, как успокоился, поднялся, добрел до кровати и лег, даже снял серьгу. Или на мои когнитивные способности влияла бессонная ночь. Черт его знает.
Я завис в душе на полчаса, даже не моясь, просто стоя под струями теплой воды. Самой обычной проточной. Надо мной не раскидывалось тропическое небо с палящим солнцем, впереди не было сочной зелени пальм, на меня не падали капли водопада, образуя крошечные радужные блики. Я вообще не был уверен, что смогу когда-либо погрузиться в виртмир, чтобы расслабиться.
В кофейне было многолюдно. Я проглотил оладьи с беконом, даже не ощутив вкуса еды. Кофе показался жутко крепким, после него дико разболелась голова. «Надо взять больничный», – умоляло меня подсознание. «Я не могу подвести Софи, не должен», – твердила другая часть меня.
Когда я добрался до завода и прошел КПП, Софи уже курила на крыльце.
– Все в порядке, Вэл? – вместо приветствия спросила она.
– Паршивый вид? – ответил я и мысленно взвыл: «Ох, идиот, не срывайся хотя бы на Софи».
Она пожала плечами, чтобы не говорить очевидное.
– Не выспался, извини, – мало походило на оправдание, но другого варианта у меня не было, да и ответ был чистой правдой.
– Пойдем? – она указала на входную дверь. – Сразу к Валентину Олеговичу или хочешь обсудить?
– Сразу к нему.
Пока мы шли по светлому белому коридору, я видел, что Софи набирает что-то, видимо, вызывала старичка или бронировала переговорную. Если честно, у меня не было какого-то четкого плана действий, поэтому придется импровизировать.
– Так, нам сюда, – Софи повернула в небольшой проход и постучалась в стеклянную непрозрачную дверь.
– Проходите, проходите, – засуетился Валентин Олегович, вставая из-за стола и указывая на другую неприметную дверь. – Вы проходите, там небольшая переговорная комната, я сейчас.
Он собирал что-то со стола, видимо, это было его рабочим местом. Три аналогичных, но безлюдных стола стояли по периметру кабинета. Мы вошли в небольшое помещение, сразу напомнившее мне комнату допросов из отцовских детективов. На одной стене вместо окна висело длинное зеркало, вероятно, эта деталь и стоящий по центру небольшой стол вызвали такие недобрые воспоминания.
– Валентин Олегович, давайте я начну, – Софи приветливо улыбнулась, когда старичок расположился напротив нас. – Как вы знаете, мы проводим аудит финансовой отчетности группы VMT, кроме того, в нашей компетенции вызвать некоторых сотрудников для проведения процедуры пси-сканирования. Наша компания разработала этот безопасный метод и…
– Софи, я уже ознакомился, не утруждайтесь, прошу вас. Мне еще в первый день поступили все документы, – деловито произнес Валентин Олегович. Софи серьезно кивнула. – Так вы меня хотите подвергнуть этой процедуре?
Он снова издал странный громкий звук, похожий одновременно на смех и на всхлип. Меня почему-то передернуло от этого стариковского выражения эмоций.
– И да, и нет. Поскольку вы – поистине уникальный человек, мы бы хотели посоветоваться с вами, – Софи быстро глянула на меня, как мне показалось, ища моральной поддержки. – Процедура пси-сканирования не сможет раскрыть весь ваш потенциал. Честно говоря, после того, как я узнала вашу удивительную историю, я бы ни на грамм не сомневалась в ваших словах и без пси-скана.
«Сколько лести, сейчас кровь из ушей пойдет», – я не мог отделаться от неприятного внутреннего ощущения. Я понимал, что Софи «подмазывается» к старику, чтобы «без мыла» влезть к нему в голову. Меня мутило от всего: от сладких речей Софи, от надменного вида Валентина Олеговича, возомнившего себя богом, от состояния собственного организма после бессонной ночи, в конце концов, Софи продолжала:
– Мы бы хотели узнать, возможно ли получить доступ к вашим данным. Мы проводим проверку за три года, что накладывает определенные ограничения на нас.
– Софи, дорогая, я открыт! Но, как вы понимаете, без решения руководства я не могу дать вам мое согласие, – Валентин Олегович развел руками. – Давайте вы мне пришлете, какая информация вам нужна, а я согласую с руководством?
– Просто отлично! Спасибо вам за готовность к сотрудничеству, – Софи так широко растянулась в сияющей улыбке, что я, конечно, усомнился в ее искренности, но и в очередной раз поразился блестящим коммуникативным способностям Софи.
– Валентин Олегович, – неожиданно для собеседников вступил я в разговор. – Я бы хотел взглянуть на ваш интерфейс, если не возражаете. Это нужно для дальней работы.
Я видел, что Софи смотрит на меня неодобрительно, без слов говоря: «Тише, мы только его подтолкнули к нам навстречу, куда ты гонишь?!» Валентин Олегович перевел растерянный взгляд с меня на Софи, будто ожидая ее одобрения. «Куда уж тебе, ты же просто работаешь с программами», – я так и сочился внутренним ядом и уже пожалел, что не взял больничный, сегодня я был злой не выспавшейся версией себя.
– Это безопасно, Валентин Олегович, Вэл просто подключится к вашему виртуальному монитору. Так ведь? – она адресовала свой вопрос мне.
– Да, – согласился я. Я понятия не имел, что именно хотел там увидеть. Если по-простому, мне было просто любопытно, как все встроено в голове у старика. – Вы можете открыть любую папку, например, с нашим сегодняшним разговором. Я никуда больше не буду входить. Взгляну только на конфигурацию и параметры.
Валентин Олегович смотрел на меня с нескрываемым недоверием. Мне оставалось только поднять руки в жесте «Не виновен», чего я, естественно, не сделал. Он почесал свои кудрявые седые волосы и сказал:
– Ну, что ж, не вижу причин не доверять профессионалам своего дела.
– Это займет пару минут, не беспокойтесь, – Софи старалась смягчить звенящую подозрением атмосферу. – Вэл, настрой, пожалуйста, открытый канал.
Открытый канал означал, что каждый мой шаг будет доступен всем заинтересованным лицам и, при необходимости, в суде будут рассмотрены как мои действия, так и намерения для оценки адекватности и потенциального превышения полномочий. Я сделал, как велела Софи, разблокировав доступ для нее и местной службы безопасности.
– Валентин Олегович, мне нужно подсоединиться к вашему виртуальному монитору, – я планировал сделать это с помощью системы Wise Eye, но старичок закопошился в ящике стола, откуда выудил несколько VR-накладок с золотыми вензелями логотипа VMT.
– Хорошо, так будет удобнее и безопаснее всего, – он протянул одну накладку мне, другую предложил Софи, но она отказалась. Я прочитал в ее жесте: «Действуй, я тебе полностью доверяю». Я же отметил недвусмысленное замечание старичка: «Безопаснее всего».
Валентин Олегович ввел код с доступом к своему виртуальному монитору, и мы вошли в симуляцию. Да, в его голове царил настоящий хаос, значит, он предоставил нам чип в том виде, в котором видел все сам. Передо мной была открыта папка с видеофиксацией нашей сегодняшней беседы: файлы не отсортированы, названия – набор случайных цифр и букв. Но не мне было его судить, я занялся своей работой, войдя в меню конфигураций. Пока я делал пометки для себя, наверху, будто прицел пистолета, светился красным маячок открытого канала. Но никто больше не подключался к симуляции – стрелка́ за дулом пистолета не виднелось.
Я был погружен в облако открытых меню, и не сразу заметил движение сзади. Когда я обернулся, за мной стояла Лиана. Она, как ни в чем не бывало, улыбнулась мне и прислонила палец к губам: «Тссс».
– Убирайтесь! Убирайтесь! – завопил Валентин Олегович. Я мгновенно снял VR-накладку, не понимая, что происходит в реальности. – Вон! Прочь!
Он прислонился спиной к противоположной стене, загнанный туда животным ужасом, который я видел в его глазах. Как он там оказался, я понятия не имел. Все происходило слишком стремительно, Софи смотрела на меня с такой тревогой и разочарованием! Параллельно она старалась успокоить взбунтовавшегося старика, но он неистово махал руками и не давал ей вставить хоть слово в свои непрекращающиеся вопли.
Вбежали сотрудники отдела безопасности, появившиеся так быстро и неожиданно, двое из них вывели нас из кабинета, один остался с Валентином Олеговичем. Мы удалялись по длинному коридору под конвоем, и крики старика становились все тише и тише.
Процедура допроса была короткой, хорошо, что Софи предложила создать открытый канал, иначе мы бы погрязли в бюрократии, которой и без того оказалось предостаточно. Мы подписали документы о предоставлении доступа к файлам из наших хранилищ системы Wise Eye с момента, когда мы переступили порог КПП сегодня. Что нас ждало? Разбирательство на уровне руководства нашей фирмы, руководства VMT, вполне вероятно, судебные тяжбы. Я знал, что не превысил должностных полномочий: устное разрешение на доступ к виртуальному монитору было получено от Валентина Олеговича. В симуляции я тоже не совершал действий сверх оговоренных: изучал лишь конфигурацию его интерфейса. Лиана – вот неизвестный параметр, который мог «выстрелить» каким угодно способом. Вот кто был стрелком за дулом пистолета, направленного на меня.
– Нам, наверное, нужно поехать сейчас к нам в офис, – сказала Софи, когда мы остались одни. Я кивнул. Я знал, что она не станет спрашивать меня о случившемся, пока мы находились в VMT.
– Вы свободны, – сказал вернувшийся в кабинет сотрудник отдела безопасности. – Мы свяжемся с вами в ближайшее время.
Мы вышли на улицу не позднее часа дня, встретив по пути немногочисленных сотрудников, направляющихся на обеденный перерыв. Погода стояла чудесная: осеннее солнце золотило окна ближайших зданий, ничто снаружи не напоминало о напряженной обстановке внутри завода. Софи молча вызвала такси, молча села в подъехавшую машину и сохраняла молчание всю дорогу. Я не нарушал его. Я решил, что про Лиану не расскажу до тех пор, пока Софи и прочие своими глазами ее не увидят. Что я отвечу на их вопрос «Кто это?» я еще не придумал. На перекрестке вопреки моим ожиданиям, такси не проехало прямо, чтобы доставить нас в офис, а свернуло направо. Этой дорогой мы ехали позавчера. Я бросил робкий взгляд на Софи, но она не повернулась в мою сторону. Спустя время такси остановилось у неприметной двери кафе брата Софи. Как только дверь за нами захлопнулась, разразилась буря.
– Что, черт бы тебя побрал, это было?! Вэл, что ты натворил? – Софи почти плакала и колотила меня в грудь. Она отошла, закрыв рот рукой, не в силах совладать со своими эмоциями. Она оперлась на тонкую деревянную колонну, переводя дыхание.
Я снял свою серьгу и протянул ее Софи, в ее взгляде было столько отчаяния.
– У меня есть доступ к открытому каналу, это лишнее, – она не отводила от меня печальных серых глаз. Я пожал плечами, но не убрал руку. Софи взяла серьгу и прошла за ближайший столик. Мы сели напротив друг друга, даже не сняв пальто.
– Что я там увижу, Вэл? – обессилено спросила Софи.
– Посмотри, потом обсудим.
Софи сняла свою брошь-пчелу и соединила ее с моей серьгой. Я предоставил ей полный доступ. Не знаю, просматривала ли она видео с открытого канала, пока мы заполняли документы и ждали решения по нам. Возможно, и нет, раз еще не спросила про Лиану.
Софи посмотрела все от прохода через КПП до истерики старика, и дважды – симуляцию с моей работой в виртуальном мониторе Валентина Олеговича. Вот я открываю множество окон поверх бесконечного хаоса иконок, оборачиваюсь, секунда, вторая, третья. И видео заканчивается. Никакой Лианы.
– Я не понимаю, – прошептала Софи, возвращая мне серьгу.
– Я тоже, – признался я, потому что я тоже не понимал, как Лиане снова удалось остаться незамеченной.
Вопросов было больше, чем ответов: видел ли Валентин Олегович Лиану? Если нет, то что так испугало его? Почему она не видна другим людям? Может, я спятил, и Лиана – галлюцинация из моей прогрессирующей шизофрении?
– Что-то будешь? Мы не обедали, – предложила Софи.
– Не знаю, кажется, ничего не полезет в рот.
– Точно, – грустно усмехнулась она. – Здесь хорошие бизнес-ланчи.
– Угу, – слабо отозвался я, потом вернул серьгу в ухо и открыл меню в виртуальном мониторе. Выбор, действительно, был интересным и необычным, только не было сил и желания детально копаться в составе блюд. – Сет номер три, кажется, неплохой?
– Пожалуй, – согласилась Софи и тоже заказала его. Видимо у нее было схожее состояние, когда нет особой разницы, что именно попадет в желудок.
– Что будет дальше? – спросил я, не сомневаясь, что Софи меня поймет без лишних пояснений. Она облизала губы и уставилась куда-то поверх моей головы.
– Разбирательство. Сегодня расскажем партнеру свои версии, а завтра, наверное, поступит официальное письмо из VMT, где будут… детали, обвинения, – она перевела на меня глаза, – не знаю. Правда, не знаю, Вэл. Я не попадала в такие ситуации.
Я кивнул. Я знал, что Софи всегда была образцовым сотрудником, поэтому быстро добивалась продвижения по карьерной лестнице, но в то же время никогда не шла по головам. Просто не могла. Пожалуй, она обладала непоколебимым чувством собственного достоинства и уникальным для наших дней чувством справедливости.
– Почему он так отреагировал, как думаешь? – тихо спросила Софи.
– Наверное, нужно дождаться официального письма, тогда узнаем, – мне не хотелось предлагать Софи придуманные альтернативы, лучше было узнать версию самого Валентина Олеговича и действовать по обстоятельствам.
После обеда мы отправились в офис, где сначала по одному, затем вместе пересказали все, что произошло с нашей точки зрения. Нам пришлось еще неоднократно пережить все увиденное, сначала глазами Софи, затем моими, с долгими паузами, комментариями партнера и юристов нашей компании. Предоставив детальные рекомендации по желательному поведению с представителями VMT, меня отправили «погулять» до принятия решения.
Я дождался Софи у переговорной комнаты, где мы провели последние несколько часов. Она взяла меня под руку и быстрым шагом повела прочь. Когда мы вместе вышли из офиса, на улице было совсем темно.
– Нас отстранили от проекта, – сказала она у стеклянных дверей бизнес-центра, нервно закуривая сигарету.
– Это ожидаемо.
– Предложили отдохнуть пару дней, пока ждем ответ от VMT, – она выпустила тонкую струю дыма. – Когда получим – сразу в офис.
– Хорошо, – согласился я. – Уже почти девять, поужинать хочешь?
– Дома, Вэл, я жутко устала.
– Хорошо, – вновь согласился я.
Мы, не спеша, пошли на станцию. Жуткий, мучительный и бесконечный день, начавшийся для меня еще вчера с учетом бессонной ночи, наконец, подходил к концу. Я мечтал только о том, как свалюсь без сил в постель и засну. Я не чувствовал голода и прохлады осеннего вечера, утренней злости и последующего непрекращающегося нервного напряжения, я был обессилен и опустошен.
Поднявшись на станцию, мы остановились в центре платформы. Только там я осмелился взглянуть на Софи, она тоже подняла на меня глаза. Я обнял ее так крепко, как мог, ощутив слабые прикосновения ее рук к моей спине. Она положила голову мне на плечо, каштановые волосы рассыпались по ее лицу.
– Все будет хорошо, – прошептал я ей на ухо и осторожно убрал с лица непослушную прядь. Ее волосы пахли свежими цветами.
Софи слегка кивнула и прижалась ко мне крепче. Я почувствовал нежное прикосновение ее губ к моей шее. Горячее учащенное дыхание и тонкие пальцы, ласкающие мое небритое лицо. Мы целовались так отчаянно, так долгожданно, не стесняясь проявления чувств в центре оживленной станции. Бесшумные маглевы проносились мимо, не привлекая нашего внимания, пассажиры сменяли друг друга, уезжая и приезжая, а мы не в силах были оторваться от сочной нежности и неистовой чувственности. Потом Софи вновь уткнулась мне в шею, я гладил ее волосы, целовал чуть вспотевший лоб, вдыхал ее запах.
– Не хочешь прогуляться? – предложил я.
Софи подняла голову и покачала головой.
– Может… ко мне? – ох, я играл с огнем, но попробовать стоило.
Софи засмеялась, мило и смущенно, а щеки покрыл густой румянец. Кажется, я тоже весь покраснел. Она вновь отрицательно закачала головой.
– Устала, – ответила она и положила руку мне на грудь. Я перехватил ее, поцеловал внутреннюю сторону ладони и приложил к своему лицу.
Я видел, что Софи жаждала продолжения. В ее томных глазах горел блеск неожиданно нахлынувшего возбуждения, дыхание стало прерывистым, губы чуть приоткрылись.
– Я провожу тебя? – не сдавался я.
Софи прильнула к моим губам, я слышал ее тихие стоны, ее пальцы нетерпеливо скользили по моей шее и волосам, притягивая мою голову. От наслаждения можно было умереть здесь и сейчас.
– До завтра, Вэл, – с выдохом произнесла Софи в мои раскрытые для продолжения губы и прикоснулась к ним на краткий миг в последний раз.
Она выскользнула из моих объятий и грациозно юркнула в почти закрывающиеся двери маглева. Я беззвучно рассмеялся, смотря на такую же смеющуюся Софи за стеклом, через секунду скрывшуюся в темноте тоннеля.
Глава 11. Возвращение
Когда я добрался до дома, оживление, подаренное поцелуями Софи, почти угасло, ко мне накатывающими волнами возвращались тотальная усталость, раздражение и пульсирующая головная боль. Выходя из лифта, я почти спал, глаза налились свинцовой тяжестью, и только гул в голове будил тревожным набатом, позволяя добраться до постели и свалиться без сил. Из лифтового холла я повернул в длинный слабоосвещенный коридор, где заметил темную фигуру в конце, рядом с моей квартирой. Длинное пальто и широкополая шляпа. Все больше походило на мираж или сон, словно я так и не вышел из лифта, а припал там головой к стене и заснул. Я сбавил шаг и направился вперед, в конечном итоге это мог быть сосед, спьяну перепутавший этаж и отчаявшийся быть узнанным терминалом распознавания чужой квартиры. Когда я подошел ближе, ночной гость повернул ко мне голову, но лицо оставалось не различимым при тусклом освещении и под большими полями шляпы. Зато его голос…
– Вэл, добрый вечер.
– Добрый вечер, Валентин Олегович, – я судорожно сглотнул.
Старик учтиво снял шляпу, давая непослушным седым кудрям принять естественный объемный вид.
– Не хочу показаться бестактным, но я жду вас уже несколько часов, – в его взгляде не было ни злости, ни сегодняшнего страха, обыкновенная человеческая усталость.
– Как вы… – я указал на дверь своей квартиры, желая спросить, как он нашел мой адрес, но еще до его ответа, все понял. Он недвусмысленно постучал по виску и зачем-то прокомментировал:
– Вы сегодня оставили свои данные службе безопасности VMT.
Внутренне я находился в смятении, во мне боролись спутанные от изнеможения мысли, щелчками выбрасываемые в мозг для краткого обдумывания. «Я не хочу с ним разговаривать», «Боже, я просто хочу спать, отвалите!», «Зачем вы пришли?», «Проходите, извините, что у меня не прибрано», «Вали, вали, вали отсюда, старикан!», «Что сегодня произошло?»
Мы молча стояли в полумраке, утомленно уставившись друг на друга и не решаясь начать продуктивный диалог, если он вообще был возможен.
– Валентин Олегович, не хочу вас обидеть, сейчас уже поздно, давайте встретимся…
– Откуда вы знаете мою Лиану? – спросил он, не дав мне закончить единственно верное предложение на этот вечер.
«Мою Лиану», – тихом эхом его слова повторялись в голове, когда я прикоснулся к терминалу распознавания. «Мою Лиану», – я открыл дверь и пропустил его вперед. «Мою Лиану», – я зашел сам, снял плащ, затем взял его пальто и повесил на вешалку. «Мою Лиану», – я указал вперед, предлагая расположиться в гостиной. Все было слишком сюрреалистично, чтобы быть правдой, в моем обезумевшем мозгу теплился слабый огонек надежды, что я все-таки заснул в лифте и какой-то неизвестный сосед обязательно меня сейчас разбудит.
Вместо того чтобы расположиться на диване, Валентин Олегович прошел к отцовским вакуумным шкафам и достал из кармана очки. «Очки?» – недоуменно подумал я, машинально дотронувшись до своей серьги, линза системы WE давала превосходное увеличение, очки оставались в ходу не более чем модный артефакт для создания эффектного образа. Я уже видел эти очки на Валентине Олеговиче в день первой встречи, но не думал, что они служат по прямому своему назначению. Пока он пристально рассматривал отцовский антиквариат, я зачем-то сунул под диванную подушку плюшевого медведя, так и стоявшего на журнальном столе.
– Может быть, хотите чай или кофе? – услышал я собственный голос. От усталости и длительного недосыпа я совсем потерял ощущение реальности: «Какой, на фиг, чай или кофе?! Что ты несешь?»
– Вэл, здесь, – Валентин Олегович повернулся, его глаза горели таким живым интересом и детским любопытством. Он тряс пальцем, указывающим на отцовские вещицы, – здесь столько всего… из моего детства и юности. Представляете, у моей матушки был точно такой же компьютер, как-то он назывался… Ах, да! Ноутбук, никакого виртуального интерфейса. Удивительно, правда?
Я кивнул. У меня не было даже сил, чтобы злиться на него, я все гадал: «Причем здесь старый ноутбук, он хоть помнит, зачем пришел?» В какой-то миг я даже поймал себя на мысли, не пойти ли спать, оставив старика здесь рассматривать хлам из его молодости. «Боже, как я устал, – я свалился на диван, ожидая, когда Валентин Олегович вернется к цели своего прихода. – Моя Лиана – что это вообще значит?» На диване было мягко и уютно.
Когда я открыл глаза, Валентин Олегович сидел рядом, я чуть не подскочил от испуга и неожиданности.
– Вы задремали, тяжелый, должно быть, день, – спокойно прокомментировал он.
Я заметил в его руках бокал с жидкостью темного цвета.
– Я надеюсь, вы не против, что я взял у вас пару бокалов, а это, – он указал на журнальный стол, где стояла бутылка коньяка или другого крепкого алкоголя. Я покачал головой. – Это, молодой человек, двадцатилетний шотландский виски, подарок моего хорошего друга. Решил, что лучшего случая может уже не представиться.
Не спрашивая моего желания, он налил во второй бокал виски и протянул мне.
– Валентин Олегович, вы знаете Лиану? – слова вязли в пересохшем рту, я с благоговением посмотрел на бокал в своей руке и жадно отхлебнул. Чертяга был крепким, но до неприличия вкусным.
– Вэл, можно я лучше спрошу, откуда вы ее знаете? – он не сводил с меня своих почти бесцветных глаз. – Я обязательно расскажу вам свою историю, но мне тоже нужно кое-что понять.
«Соврать?» – машинально подумал я, но любая ложь вышла бы неправдоподобной, да и мозг работал не слишком эффективно – я бы даже не смог связать воедино разные концы своей еще даже не придуманной истории.
– Я не знаю Лиану в реальности. Она появилась несколько дней назад в моей симуляции, напугав меня до усрачки, – я смущенно глянул на своего ночного собеседника; хотя бы из уважения к его почтенному возрасту лучше было так не выражаться. – Я знаю о ней совсем немного, пожалуй, только что ей в пятьдесят восьмом сделали операцию по вживлению чипа да что она живет с мамой, отчимом и братом. А, ну и что она не ходит в школу.
Валентин Олегович кивал головой даже не столько в ответ мне, сколько соглашаясь со своим внутренним диалогом.
– Ее отчима зовут Кот, а брата… – я, увы, не помнил его имя, но вот на слово «Кот» Валентин Олегович отреагировал моментально: он резко выпрямился и открыл рот, желая что-то спросить, но так и не издал ни звука. Только сейчас, желая занять неуютную паузу, я констатировал и без того очевидное, – Значит, вы тоже ее видели сегодня.
– Мы познакомились в шестьдесят восьмом, Ли было двадцать два, и она только-только окончила летное училище, – начал он вместо ответа на мой риторический вопрос. «Для друзей – Ли» – вспомнились мне слова Лианы при первой встрече на крыше. – Она была такой хорошенькой, вся наша немногочисленная команда одаривала ее вниманием. Но самое главное – она была очень умна, быстро схватывала все на лету. Лучшая студентка на своем курсе да еще с вживленным чипом – идеально для нашей миссии. Мы тайком встречались, боясь, что, узнав, руководство отстранит одного из нас или обоих. В новый год, когда друзья громко и весело отсчитывали секунды до наступления шестьдесят девятого года, я сделал ей предложение, а в марте она сказала мне, что хочет уйти с работы и начать спокойную жизнь: наши графики почти не давали нам возможности видеться. Мы планировали свадьбу в редкие часы встреч, и я готовился к тихому семейному счастью. А потом наступил апрель.
Валентин Олегович сделал большой глоток виски, полностью осушив бокал, и поставил его на стол. Затем он достал из кармана платок и промокнул глаза. Изменившимся тихим голосом он продолжил:
– Я больше никогда не видел мою Лиану. Нас полгода не выпускали из лаборатории, подвергая всевозможным тестам. «Потом, потом, все потом», – только и слышал я от редких родных и друзей, навещавших меня. Мы были в изоляции, а когда наступило долгожданное «потом», мне сообщили, что Лиану я больше не увижу, что она не пережила тот день. Спустя время я стал узнавать о трагедии, и мне все меньше верилось, что Ли больше нет. Многие потерявшие память остались в живых, пусть и не были способны к самостоятельной жизни. Ведь вмиг они забыли не только, как говорить и ходить, но как пить и есть, превратившись в беспомощных новорожденных. Родственники, соседи, друзья выхаживали их, затем открылись интернаты, – Валентин Олегович перевел дыхание. Я налил ему новый бокал виски. – Я много спрашивал у наших друзей, но никто не видел Ли после трагедии, никто не навестил ее маленькую квартирку. С ее матерью мне не давал видеться Кот, он агрессивно оберегал семью от любого упоминания о Лиане, словно старался поскорее стереть память о ней. Руководство миссии убеждало, что они не смогли найти Лиану – ни в ее квартире, ни где бы то ни было еще. Я им не верил тогда, не верю и по сей день, но мне пришлось жить обычной жизнью, сохраняя тайну о себе и память о Лиане.
В повисшей после окончания рассказа тишине можно было слышать наше дыхание. Я сделал очередной глоток виски и решился прервать тишину:
– Вы уверены, что девочка из симуляции – ваша Лиана? Ей всего двенадцать лет.
– Нет ни малейшего шанса, что я могу ошибиться в этом, – в его взгляде была бесконечная тоска и непоколебимая решительность. – Вэл, я пришел к вам с просьбой – могу ли я снова увидеть Лиану?
Я на мгновение замер – увидеть Лиану он мог только в моем виртмире.
– Валентин Олегович, сегодня на вас это произвело не лучшее впечатление, – передо мной снова возник образ орущего в истерике старика.
– Да-да, понимаю, – он быстро закивал головой, отчего седые кудряшки весело запрыгали. – Но и вы войдите в мое положение. Я испугался, как вы там сказали? До усрачки? А потом подумал, что вы надо мной просто издеваетесь. Я был так разъярен ровно до момента, когда сотрудники отдела безопасности не начали просматривать мои записи. И знаете что?
– Лианы там не было, – мрачно закончил я.
– Вот именно! Тогда я и подумал, что что-то здесь странно. Или я сошел с ума на старости лет, или дело в вас. По завершении рабочего дня я и отправился к вам.
Я кивнул, версия Валентина Олеговича выглядела вполне логичной.
– А вы… – я замялся, но слишком хотел узнать, не для себя, для Софи, – вы планируете выдвигать обвинения в наш адрес?
– Обвинения? Но в чем? Если никто не видит Лиану, и вы, действительно, не имели злого умысла напугать меня, в чем же я могу вас обвинить?
– Хм, действительно, – я озадаченно поднял брови, но, к счастью, одним грузом на душе стало меньше. Чудесная репутация Софи не пострадает!
– Так, как вы смотрите на мое предложение? – настойчиво спросил Валентин Олегович.
– Уже далеко за полночь, – я бросил взгляд на часы. Мог ли я отказать старику сейчас, после его душещипательного рассказа? Пожалуй, да, другой вопрос – отстал бы он от меня. – Идемте.
Мы прошли в спальню, где стояло кресло VR-установки. Я предложил его Валентину Олеговичу, а сам уселся на кровать. Я достал новый комплект VR-накладок, распаковал и дал одну гостю. Без лишних размышлений я ввел код Терапии.
Мы сидели на парапете небоскреба. Меня вдруг замутило от воспоминания о вчерашнем «полете», который был скорее бесконечным падением в бездну. Я не ожидал, что так быстро вернусь в эту локацию да еще не один. Я взглянул на Валентина Олеговича, он заворожено смотрел по сторонам, то ли в поисках Лианы, то ли восхищаясь видом.
– Обычно мы видимся с Лианой здесь, она… – я тоже обернулся, ища ее взглядом. – Она появляется всегда неожиданно.
– У вас необычное место для встреч, это ведь ваша стандартная Терапия?
– Угу, – только теперь я понял, что Валентин Олегович стал первым человеком, который узнал мое укромное место, по печальному совместительству место гибели Марты.
– Так, вы говорите, она появляется неожиданно, значит, надо отвлечься, – предложил Валентин Олегович. – Если, конечно, не секрет, расскажите, что это за место?
– Трудно сказать, что оно для меня значит, – как бы я ни относился к обычно высокомерному старичку, сидящему сейчас рядом, мне почему-то было как никогда легко: я чувствовал радость и облегчение оттого, что мог поделиться своей давней болью с живой душой именно здесь. – Это здание стало моим самым болезненным шрамом на карте города. Я не подходил к нему в реальности уже более десяти лет и, наверное, никогда не смогу осилить подобное испытание. С этого небоскреба десять лет назад спрыгнула моя девушка.
Я слышал тихое «Ох» старика, но продолжил свою историю. Сегодня он поделился со мной, возможно, самым тяжелым своим воспоминанием, я тоже хотел открыть перед ним душу. Не для него, для себя.
– Марта была очень впечатлительной, но всегда казалась мне счастливой, довольной жизнью. У нее были небольшие проблемы с матерью, точнее, разногласия, но я никогда не придавал им большого значения. Знаете, родители часто бывают не в восторге от выбора своих детей. Так вот, мать Марты не хотела ей судьбы программиста. Я до сих пор не знаю, что стало причиной ее решения покончить жизнь самоубийством. Психологи и психиатры научили меня жить, приняв ее выбор, но почему-то я снова и снова возвращаюсь сюда. Вон оттуда она спрыгнула, – я обернулся, чтобы указать на восточную сторону, и увидел Лиану, она стояла около двери технического этажа и тихо плакала, зажав рот рукой.
– Ли, – услышал я почти беззвучный выход Валентина Олеговича. Он поднялся и уставился на девочку, не в силах сделать больше шагу. Лиана начала движение в нашу сторону, пристально смотря то на меня, то на моего гостя.