Лина Соле
Песчинка и Вселенная
Пока Молли летела на самолете, приближаясь ко мне во времени и пространстве, в доме Вэла и Софи собрались родственники и друзья Лианы, которая в течение дня ни с кем не выходила на связь (никогда прежде подобного не случалось). В гостиной расположились и охваченная ужасом Роза с мужем, и растерянный брат Лианы Роман, и сохраняющая самоконтроль Мира.
– Лиана ночью оставила мне сообщение, – Мира проверила и озвучила всем, – в 4:47 утра она написала: «Здравствуй, Мира, позвони мне, пожалуйста, утром, если будет удобно». Мы с ней давненько не общались, но ее просьба не показалась мне странной. Я вызвала ее около девяти, прождала минут сорок, но она так и не подключилась, – Мира взглянула на сына. – После полудня Вэл сообщил мне, что происходит нечто странное: Лиана и все эти новости…
Обычно, когда Мира возилась в саду, она снимала контроллер и линзу системы Wise Eye, чтобы не запачкать их и не потерять в земле. Аналогично она поступила и в тот день. Пока вокруг вершились судьбы многих людей, Мира, наслаждаясь уединением и покоем, обустраивала свой любимый сад. Проголодавшись, она тщательно вымыла руки, надела линзу и кулон-контроллер, изнывая поскорее заказать обед на смарт-кухне и попробовать повторно вызвать Лиану, но события обрели иной поворот. «Мама, ты видела новости? Позвони мне!», – гласило не одно, но целая пачка сообщений от Вэла, и сразу раздался вызов.
– Мама! Наконец-то! – Вэл выглядел взволнованным, длинные курчавые волосы растрепаны, в глазах – подобие безумия. – Я уже собирался к тебе ехать.
– Сынок, что такое? Что-то случилось?
– Ты что, не видела… Сейчас, – на экране рядом с лицом Вэла раскрылось видео, посмотрев которое, Мира все поняла без лишних объяснений. Николай подозревал, что именно Черный Ворон стоял за обвинением Кира, но доказательств не было! Кто же разузнал все? Неужели…
– Это сделала Лиана?
– Не знаю, мам, – Вэл помрачнел. – Она не выходит на связь.
– И со мной не вышла.
– А должна была? – сын нахмурился.
– Ночью она оставила мне сообщение с просьбой позвонить.
– Как-то странно все это… – отозвался растерянный Вэл и добавил, – и до Кира я без нее не доберусь.
Ниточкой для прояснения ситуации мог стать Николай, но его упорный бездушный автоответчик целый день монотонно повторял: «Не беспокоить», поэтому Мира не осмелилась отправиться к нему домой.
На вечерней встрече с семьей и друзьями Вэл и Мира осторожно поделились со всеми своим предположением о том, что именно Лиана могла стоять за разоблачением генерала Воронского, и, возможно, ей зачем-то потребовалось некоторое время затишья. Все сошлись на том, что необходимо сохранять предельное спокойствие и немного подождать – Лиана обязательно выйдет на связь.
Мира возвращалась домой затемно, она давно не ощущала себя настолько вымотанной и беспомощной. Идя по практически прямой дороге от станции маглева до своего дома, она заметила припаркованный на своей придомовой лужайке огромный черный автомобиль и замедлила шаг, испуганно всматриваясь в темноту. Дверь машины внезапно отворилась, и из нее вышел Николай, он приветственно взмахнул рукой и поманил Миру. Последние несколько шагов она почти бежала, сама не зная от кого и почему. Нырнув в огромное чрево навороченного трака вслед за Мирой и заблокировав дверь, Николай без предупреждения принялся расстегивать цепочку на ее шее.
– Эй, ты что творишь?! – она вцепилась в кулон и сурово посмотрела на друга, но он только приложил палец к своим губам и продолжил прерванное дело. Мира, поверив, что так нужно, более не сопротивлялась. Она самостоятельно сняла линзу и протянула Николаю, который уложил все в матово-черный толстостенный контейнер. Только после завершения странных конспиративных манипуляций Нико крепко обнял старинную подругу и сказал: «Привет, дорогая!»
Они сидели в бронированном непроницаемом для чужих «глаз» и «ушей» автомобиле. Николаю пришлось направить от офиса Отто по разным маршрутам семь идентичных катастрофически дорогих для аренды траков, и за каждым из них велась непрерывная слежка. Кроме того, журналисты полностью окружили дом экс-министра Зиверса, в отчаянных попытках выудить любые подробности для очередной сенсации.
– Вы с Владом – мои верные друзья, ближайшие люди после Теоны и сыновей. Я доверяю только вам, поэтому я приехал именно к тебе, дорогая, чтобы попросить убежища на эту непростую ночь и… кое-что рассказать.
Мира взяла его за руку и одобрительно кивнула, после чего Николай поведал ей о полученных Отто от неизвестного адресата сведениях, которые были гораздо обширнее обнародованной в СМИ информации.
– Мира, у нас теперь на руках имеется вообще всё: переписка Кира с подонком из «Соммер Инкорпорейтед», который поставлял ему таблетки, даже последнее фото с сингапурской границы и предполагаемая локация этого гаденыша. Все до одного видео – и исходники, и сгенерированные, с полнейшим описанием какой-то новой не обнаруживаемой программы дипфейков12. И такие данные собраны не только по Киру – по всем делам, к которым имел отношение Черный Ворон. Я понятия не имею, кто за всем стоит, но он нам дал ключ к освобождению Кира!
– Она, – машинально поправила Мира, из-за усталости даже не заметив, что сказала вслух.
– Что? – Николай наклонился ближе. – Что значит: «Она»?
«Ох, и влипла я!» – подумала в тот момент Мира, но не захотела идти на попятную.
– Нико, я догадываюсь, кто мог помочь, – Мира заглянула в глаза Николаю, сосредоточенного, словно прыгун на вышке для хай-дайвинга. – Лиана.
Николай затряс головой, не веря своим ушам. Он отвернулся к окну и уставился на темно-зеленый фасад дома, освещаемого одним тусклым фонарем над входной дверью. Он чувствовал себя адски измотанным… за прошедший день, за последние месяцы. Весь кошмар в его жизни начался с «Откровений Лианы». Лучший друг и сыновья с семьями бросали всё (и его!), убегая от надуманной опасности, которая так и не случилась. В идиотском «побеге от цивилизации», спровоцированном ненавистной Лианой, он потерял слишком много: не родившийся ребенок, Теона, оставленная им на другом конце планеты, и сын, на долгие годы замурованный в камере полного отключения.
– Мира, я не…
– Пожалуйста, выслушай теперь мою историю, – Мира крепко взяла его за руки и, преисполнившись загадочной окрыляющей энергией, в ультимативном порядке начала рассказ. – Вэл познакомился с Лианой прошлой осенью…
Она делилась всем, что ей было известно, практически силой останавливая Николая, то и дело желавшего перебить ее или заставить замолчать. Когда она сообщила, что Лиана с Вэлом проникли мой отрезанный фаерволом тюремный виртмир, отец готов был взорваться и заорать: «Что ты несешь?!» Но Мира ладонями закрыла ему рот и приказала: «Нико, слушай!» История обрывалась на полученном утром сообщении Лианы и на том, что сама девушка пропала.
Как бы ни хотелось Николаю язвительно высказать: «Да хоть бы она сдохла!», но почему-то он молчал. Закрыв пылавшее лицо руками, отец нехотя укладывал кирпичики бредового сюжета, рассказанного явно тронувшейся умом подругой.
– Если… если Вэл проник к Киру, и ты знала, то почему мне об этом никто не сказал? – прохрипел Николай.
– Сказали бы, – Мира жутко обессилела. – Только нужно ли было, с учетом сегодняшних новостей?
Надолго задумавшись, Николай спокойно сказал: «Пойдем спать, уже светает. Поговорим с утра».
С первыми лучами нового дня самолет Молли коснулся земли.
Глава 33. Истории
Виртуальное пространство являлось родной стихией для Молли. Она виртуозно программировала небольшие нейросети, подчиняя своим целям и желаниям хитрые алгоритмы, в которые многие уже отчаялись влезать. За последнее столетие ИНС стала непомерно сложной, самобытной и грандиозной структурой, и существенно превосходила человеческий мозг. Пользователю достаточно было дать простую вербальную команду, и он незамедлительно получал результат. Даже несмотря на катастрофу, случившуюся в день хард резета, исследования и эксперименты по сращиванию человека и машины не прекращались ни на секунду, уйдя, однако, на полвека в подполье. После «Откровений Лианы» в теневом бизнесе случилась заминка, но она исчислялась не днями оцепенения или месяцами сомнений, но считанными часами – прибыли корпораций были превыше всего!
– Я не понимаю, что ты имеешь в виду, извини, – Молли с досадой покачала головой.
– Не знаю, как лучше объяснить. Лиана как-то учила меня, что я могу вообразить в виртмире все, что захочу, – Вэл сильно зажмурился, припоминая. – Она говорила так: «Анализ данных и визуализация, и никаких кодов не нужно».
– Вэл, я – виртуал, но не Лиана, у меня нет и не может быть ее сверхчеловеческих способностей, – Молли пожала плечами. – У меня есть подруга, она подключена к вирту… хм… гораздо больше, чем я. Могу попросить ее попробовать.
– Не знаю, – он скептически глянул на Молли: она знала, что он не хочет делиться с незнакомцами щепетильной информацией. Даже ей оказалось чертовски трудно разговорить молчуна-Вэла, который раскололся лишь после ее чистосердечного признания о мучительных годах тайной влюбленности в меня.
– Я не расскажу Лис всего, просто спрошу, может ли она сделать нечто подобное.
– Лучше давай сначала попробуем, а?
– Ты же говоришь, что у тебя самого ни разу не вышло, – Молли сощурила глаза, но интерес превысил безрассудство. – Ладно, подключай.
Вэл набрал код, и они вдвоем оказались на высоком небоскребе. Молли любила высоту и скорость, которую ей предвещал обещанный «полет».
– Нужно перелезть сюда, – он постучал по ограждению, издавшему протяжный металлический гул по всему периметру здания.
– Окей, – она легко перемахнула через забор и встала на узкий парапет, крепко держась за квадратную трубу. – А ты?
– Нет, пожалуй. Лучше объясню тебе еще раз.
– Боишься? – Молли с широченной улыбкой отогнулась от ограждения, придерживаясь лишь кончиками пальцев. Вэл округлил глаза. – Эй, это же просто виртмир, здесь нельзя по-настоящему умереть!
– А Лиана, кажется, смогла… – Вэл поджал губы, Молли мигом подтянулась обратно и стала максимально серьезной. – Так, тебе нужно вообразить крылья, представить, как воздух…
– Да я поняла, что нужно сделать, только не знаю – как. Дай-ка мне время, я все тут изучу, – она провалилась в бэкэнд13 симуляции, проанализировала ключевые параметры и возможности для изменения. Немного «магии» и она возвратилась к Вэлу, озирающемуся по сторонам: звездная ночь сменилась ясным днем, неживая крыша небоскреба наполнилась типичными атрибутами дорогих СПА: бесконечный бассейн, бурлящие ванны и множество манящих лежаков.
– Позерство, – цокнул языком Вэл.
– Ты же сам просил попробовать, вот я и делаю, что могу. Я же не просто меняю конфигурации, но ищу лазейки! – Молли раздраженно закатила глаза, но в ней уже проснулся интерес: успеет ли она перепрограммировать свой аватар, снабдив его крыльями, непосредственно в момент полета? Конечно, надежнее, сделать это прямо сейчас, и все же… Она набрала побольше воздуха и в деталях представила свой фантастический полет птицы, как учил Вэл. Он что-то кричал сверху, но она уже неслась вниз. Адреналин наполнил кровь, Молли едва успела заглянуть в программный код, как все вокруг потемнело и… оборвалось. Она очнулась на кресле VR-установки в кабинете Вэла. Он следом открыл глаза.
– Ничего себе, ты безбашенная! – ухмыльнулся Вэл. – Меня также постоянно выбивало.
– Еще раз! – скомандовала Молли. Вэл смерил ее удивленным взглядом, но без лишних слов вернул в симуляцию. Она ловко перепрыгнула ограждение, но теперь перед кошмарным шагом в бетонную бездну проговорила. – Запись, 4x – x – 0,25x – 0,05x. – И камнем рванула вниз.
Когда аватар Молли снова исчез в зияющей черноте, Вэл вернулся в реальность. Он обнаружил сумасшедшую прыгунью сидящей на полу комнаты и надевающей прозрачную шапочку с блестящими электродами.
– Дай мне коннектор, – она, не глядя, протянула руку. Вэл не сразу сориентировался, но все-таки достал из технического отсека VR-установки связку проводов и вложил в руку Молли.
Она выудила нужный разъем и присоединила к небольшому серебристому кубу, затем надела хитрое нательное оборудование и тонкие блестящие перчатки, после чего без слов запрыгнула на кресло и провалилась в виртмир. Вэл уселся напротив, с интересом разглядывая девушку – ее окружал слабый зеркальный ореол, но не только голову, как при использовании VR-накладки, а все тело целиком. Ему не доводилось прежде видеть виртуалов за работой. Спустя три минуты Молли, не выходя из виртмира, написала: «Подключайся, код 79-583-25».
Вэл, сам того не подозревая, очутился в виртуальном интерфейсе первоклассного хакера.
– Смотри, – Молли развернула видео, сгенерированное на основании своего прыжка (точнее, серии из одиннадцати прыжков, о чем Вэл не мог догадаться). Оно то замедлялось, выдавая некоторые параметры бэкэнда и фронтенда, то ускорялось, в незначительных промежутках, а в самом конце почти остановилось, превратив летящий с бешеной скоростью стройный силуэт в статическую картинку. Но видео длилось, о чем свидетельствовал ползущий снизу таймкод. В мимолетное мгновение вокруг прыгуньи появились странные яркие вспышки, картинка разделилась надвое – слева осталась девушка, окутанная разрядами, справа – зуммированные до пикселей ослепительные спрайты, в которых на грани оптической иллюзии просматривались нули и следующая за ними темнота.
Вечером того же дня дом Софи и Вэла превратился в хакерский штаб, где оба кресла их домашних VR-установок были заняты девушками: на одном лежала Молли, на другом – невероятно хрупкая и очень высокая азиатка Лис с огненно-рыжими волосами. За неделю Лис ни разу не вышла из виртмира – питание ей поступало внутривенно, система катетеров выводила продукты жизнедеятельности, а микробот ежедневно очищал и увлажнял ее кожу, спрятанную за зеркальным свечением, как за броней. Молли пояснила, что Лис с ранней юности модифицировала тело, сначала вживляя в мозг нелегальные примитивные нейроимпланты, затем перешла к сложнейшим нейрохимическим интеграциям, официально запрещенным во всем мире. Обнаруженные неопознанные эффекты в кульминации прыжка с небоскреба ошарашенная Лис сразу окрестила «внутренней вселенной вероятностей ИНС» или «Нейросетевым гиперпространством». Она, почти не дыша, дрожащими руками подключила свой нейроинтерфейс к VR-установке и, больше не сказав ни слова, провалилась в виртмир.
Каждый вечер за ужином Молли раскрывала невероятные подробности поиска Лианы. На первом же импровизированном брифинге она сообщила, что Лис наткнулась на нечто занимательное. Разобрав на виртуальные кванты симуляцию Розы (именно Розу выбрали в качестве испытуемой, поскольку ее эмоциональная связь с Лианой была наиболее сильной), подруги-хакеры, насколько хватало их возможностей и понимания, пропустили пронзительный «зов дочери» через обнаруженный Молли и Вэлом вероятностный фильтр и идентифицировали множество аналогичных призывов – скрытых, завуалированных, но столь же отчаянных. Люди по всему миру тайно искали кого-то в Сети: схожие теги, зоны поиска, отсутствие отклика системы и ни одного заявление в полицию о пропаже реального человека. Пока Лис детально анализировала каждый из запросов, Молли искала источник и составляла архив: так, спустя пять дней в дом вошла Ситара, первая из доверившихся рассказать свою историю.
Ее мать Индира пережила инсульт в начале две тысячи шестьдесят девятого, в двадцать восемь лет. У нее было двое детей – Ситаре едва исполнился годик. Вживленный в марте того же года чип позволил вернуть Индире утраченную подвижность, и большая семья вздохнула с облегчением, но уже в апреле – в день хард резета – идиллия разрушилась окончательно. В отличие от сироты Розы, Ситара со старшим братом росли вместе с «обнулившейся» матерью. Отец и бабушка терпеливо учили ходить, держать ложку, произносить первые слова не только малышку Ситару, но и Индиру. Маленькая девочка взрослела, становясь успешной самодостаточной девушкой, в то время как ее мать так и оставалась вечным ребенком. Несмотря ни на что, семья всецело обожала ее, поэтому Ситара выбрала профессию, связанную с помощью «обнулившимся», живущим в интернатах по всей Индии.
В одном из интернатов она встретила Масуда, тоже жертву дня хард резета, как и ее мать. Однако в отличие от Индиры и прочих подопечных Масуд не был похож на ребенка дошкольного возраста – его образ мыслей, знания и умения соответствовали его реальному возрасту. Ситара пыталась выяснить, как ему удалось полностью восстановить когнитивные функции, но безуспешно: мужчина лишь пожимал плечами и упорно молчал.
Во время одного из дежурств разразилась настоящая буря. Шквальный ветер трепал железную кровлю подобно листу бумаги, гул в интернате стоял страшнейший: скрежет металла, стук ливня по стеклам, оглушающие громовые раскаты. Санитары собрали всех в арт-комнате – в ней не было окон, и подопечные не так сильно боялись. Ситара еще раз обошла все спальни и в одной заметила забившегося в угол Масуда, он словно в беспамятстве безотрывно смотрел на буйство стихии.
– Мы собираемся в арт-комнате, – улыбнувшись, сообщила Ситара, но мужчина не отреагировал. Девушка подошла к нему и тронула за плечо.
– Я не сумасшедший! – он вскочил, подбежал к окну и начал колотить по стеклам, постоянно выкрикивая. – Я не сумасшедший! Нет! Нет!
– Тише, Масуд, успокойся. Никто так не думает, – Ситара, переборов страх, приблизилась к нему и уже шепотом добавила. – Я точно так не думаю.
– Они сказали, что я спятил, что все выдумал. Хотели увезти меня в психушку, – мужчина сжал кулаки, но не стал больше бить по стеклу. Он развернулся и с вызовом уставился на Ситару. – Я поклялся, что никому больше! Никогда! Что никто не узнает!
– О чем не узнает? – девушка отступила на шаг, не зная, чего ожидать: в его взгляде она отчетливо читала ярость и ужас загнанного быка.
– О том, почему я не такой, как все эти недоумки.
Ни в одном «обнулившемся», с которыми прежде встречалась Ситара, не было злобы, они попросту не были способны на оскорбления или агрессию, будто в страшный день катастрофы их чипы выжгли все области мозга, отвечавшие за ожесточение. Масуд же был настроен нескрываемо враждебно. Первым порывом девушки было заступиться за неповинных жертв – ее дорогих сердцу подопечных, но это желание затмилось куда более прагматичным: добраться до правды, чтобы спасти мать.
– Ты знаешь меня, Масуд, я никогда не пожелаю и не сделаю тебе зла, – Ситара шагнула навстречу. – Мы с тобой сейчас одни, и я обещаю тебе, что ни одна живая душа не узнает.
Его громкое «Нет!» перекрылось раскатом грома, никто бы не мог ей помочь, если Масуд задумал что-то ужасное, и все-таки Ситара заговорила снова:
– Моя мать обнулилась, когда мне был год. Нани14 учила нас двоих есть, ходить и одеваться самим, – по щекам девушки потекли слезы, она так свыклась со своей историей, такой обычной для всех ее подопечных, но кроме доброго сердца и безграничного терпения у нее не было иного инструмента, чтобы помочь кому-то по-настоящему восстановиться. Она делилась с абсолютно чужим человеком самым сокровенным, чтобы было в ее жизни… и Масуд прочувствовал ее боль. Сначала очень осторожно, затем раскрываясь и не боясь вновь быть обвиненным в сумасшествии, он рассказал ей все: про изнуряющий поиск своих воспоминаний в виртуальном пространстве и своего физического тела в реальности, про неоновые вспышки, так похожие на молнии за окном, в которых содержались крупицы его жизни до дня хард резета, про то, как он в первый и единственный раз признался сиделкам в том, что сумел воссоединить свое живое и цифровое сознание…
– Я не знаю, как помочь твоей матери, прости. Я сделал все сам, никто не мог мне помочь.
– Ничего, – Ситара взяла его руку в свою. – Спасибо тебе за то, что доверился мне, это само по себе очень ценно.
Ситара вернулась домой, когда узнала, что ее мать сильно заболела. Девушка не решилась поделиться с ней невероятной историей Масуда. Через пару дней врачи ввели Индиру в медикаментозную кому, и Ситара безумно пожалела, что не рассказала матери (вдруг даже простой пересказ событий мог как-то помочь, подтолкнуть ее разделенные сознания в правильном направлении?), когда же спустя неделю ее мама умерла, Ситара впала в настоящее отчаяние! Она не могла знать, что Индира, находясь в коме, нашла путь к себе, к своей семье и к своей жизни, пусть отныне лишь виртуальной, зато, как ей казалось, бессмертной.
– На моих глазах воссоединились сознания семерых человек, – Ситара сидела на большом диване в окружении семьи и друзей Лианы. – Я держала в тайне, что после их физической смерти они встретятся с моей мамой и другими призраками. Дурацкое название, – женщина смахнула слезы. – Главное было помочь им окрепнуть в новой реальности, сделать их полноценными членами общества. Я понимала, что после их смерти кроме меня об их виртуальной жизни никто не будет знать. И вот они исчезли, как и моя мама. Поэтому я хочу дать вам их имена, чтобы вы помогли их найти.