Лина Соле
За твоими глазами
– Клиника для тебя вроде хосписа в ожидании эвтаназии?
– Я могу только мечтать о таком, – он прикрыл глаза и искренне улыбнулся. До жути странно было говорить на подобные темы, особенно при том, что они мучительно откликались во мне невысказанными прежде переживаниями.
– Если терапия пройдет успешно, то ты, действительно, больше не проснешься, – прошептала я.
– Повезет тебе, да? Останешься навсегда со своим драгоценным Тони наедине, – съязвил он, я не ответила. Да, так было бы идеально, только Леону необязательно было слышать подтверждение. Он продолжил более спокойно. – В любом случае, если наши цели не идут в разрез, то можно посотрудничать.
– Хм…
– Не ожидала?
– Нет, – честно призналась я. – Но я рада.
– Тогда обсудим условия? – он облизал губы, я нетерпеливо кивнула. – Как я понял, твое единственное правило, чтобы я не трахал других? – он жестом заключил последние слова в воображаемые кавычки, цитируя меня, и издал смешок. – Тебе не идут такие грубые слова, Ма-й-я, – он растянул мое имя, словно пробуя его на вкус.
– Мэй, – выдохнула я, Леон непонимающе приподнял бровь. – Близкие обычно зовут меня Мэй.
– Быстро же ты причислила меня в ряды близких, – он недоверчиво нахмурился. – Ладно, Мэй, это твое единственное условие?
– Мне было очень больно… когда я увидела тебя, точнее, Тони. Черт, тебя, но я думала, что Тони…
– Да понял я, – прервал он мои глупые оговорки и по-доброму рассмеялся.
– В общем, когда я увидела тебя с той девушкой, я буквально… – на краткий миг я погрузилась в те страшные воспоминания, – умерла.
Леон пристально смотрел на меня, отчего-то я не боялась показаться ему жалкой, мне важно было донести до него всю глубину моих страданий.
– Не скажу, что если бы я знал, что ты встречаешься с Тони, то не переспал бы с той шлюхой, – я гневно округлила глаза, на что Леон возразил, – Что? Она и правда проститутка, это не эвфемизм.
Я закрыла лицо руками: несносный Леон! Я с трудом могла оценить, что больше взбесило меня – то, что мы обсуждаем его секс с проституткой или его потребительское отношение к женщинам.
– Уже передумала договариваться?
– Просто чувствую, что пожалею, – я сокрушенно убрала ледяные ладони от горячего лица.
– О, можешь не сомневаться! – он оскалился в звериной ухмылке, но тут же добавил. – Но я готов попробовать.
– Ради своей великой суицидальной цели?
– Мне нравится, как ты злишься, – в его глазах мелькнул огонек нескрываемого желания.
– Это ненормально…
– Я и есть ненормальный, не забывай.
Глава 18
Мы возвращались в клинику уже в сумерках. Первый день нового года оказался поразительно непредсказуемым. Месяц назад я даже не могла представить, что снова сближусь с Тони, а день назад я едва ли поверила, что Леон окажется вполне обычным парнем, даже интересным собеседником. Мы проговорили несколько часов подряд, обсуждая разные периоды наших жизней, я рассказала про свою маму, какой помнила ее, и про аварию, про порой сложные отношения с отцом и всегда излечивающую мою душу эксцентричную Марго. Леон признался, что сам постоянно провоцировал всех на драки и даже назвал себя «агрессивным придурком», вызвав мой смех. Лейтмотивом нашей неожиданной беседы по душам был его вопрос: «Зачем тебе это нужно?»
– У тебя классная жизнь – друзья, нормальная работа, живи и радуйся! А ты выбираешь больного чувака… Что ты хочешь доказать, Мэй? Зачем тебе оно?
– Ты уже спрашивал сто раз!
– Конечно! Потому что одного «я люблю его» мало. Ты не думаешь о себе, и это… дико.
– Может, я тоже ненормальная?
– Ты? Нет уж, ты скорее… глупая.
– Ну спасибо! – обиделась я.
– На правду не обижаются, – он нахмурился подобно мне. – Ты выбираешь путь в никуда. Синдром спасателя еще никого не сделал счастливым.
– И как это понимать?
– Тебе неплохо бы начать разбираться в психологии…
– А ты, я смотрю, спец в вопросе? – поддела я Леона.
– Так уж вышло, что психология входит в сферу моих интересов, – деловито заявил Леон. – Ты ведешь себя как типичный спасатель, но ты не в силах понять, что ты не можешь никого спасти. Твоя цель – самоутвердится в благородной роли, не более того. Кому и что ты хочешь доказать, Майя?
– Я обдумаю твой вопрос, господин Психолог, – злостно фыркнула я.
– Ты не… – Леон замялся, но спустя несколько секунд тишины все-таки договорил, – ты уже не спасешь свою маму.
– Зачем ты так? Я не для этого с тобой подели…
– Тсс! – он приложил палец к моим губам и, пристально смотря мне в глаза, продолжил. – Я не пытаюсь тебя обидеть или уязвить, просто хочу, чтобы ты думала о себе! Ты должна думать только о себе! Хватит жить в угоду других, никто тебя в конце не поблагодарит, а ты испортишь свою жизнь. Нормальную, прекрасную жизнь, Мэй.
– Ты… – я тяжело вздохнула, и Леон убрал руку от моего лица. – Говоришь, как мой отец.
Улыбка коснулась сначала его губ, затем моих, и мы оба расхохотались.
В лобби клиники было светло. На диванчике, где я ожидала первой встречи с Тони, сидела Алиса с незнакомой мне женщиной. Они прервали тихую беседу и с интересом отвлеклись на нас. Алиса помахала рукой, а когда Леон равнодушно скрылся в коридоре, подмигнула мне. Я поспешила за ним. Около кафе он резко остановился, и я почти врезалась в его спину.
– Пойдем поедим? – мы заглянули в приоткрытую дверь. Темное помещение освещалось небольшой полосой света с кухни. Леон крикнул. – Елена?
К нам вышла пожилая женщина.
– Елена уже уехала, сегодня дежурит Степан.
– А есть что-то перекусить? – самым милым тоном спросил Леон.
– Вы отпрашивались с утра? Елена вам оставила тут… – женщина достала из холодильника закрытый контейнер. – Разогревать?
Мы дружно закивали. С кухни доносился аппетитный аромат готовящегося ужина, в животе заурчало. Когда раздался долгожданный звук микроволновки, Леон с нетерпением забрал контейнер из рук женщины и понес за маленький стол у окна. Я захватила предложенные тарелки и ложки и хотела подойти сначала к выключателю при входе, но Леон попросил: «Не включай свет, иди сюда». Женщина-повар не стала возражать и молча скрылась на кухне.
Мы жадно ели сочное пряное рагу прямо из контейнера. Обволакивающий полумрак и тишина действовали на меня магически. Темный лес за окном не казался пугающим, скорее, манящим. Мне было на удивление спокойно и приятно в компании молчаливого Леона.
– Спасибо, – тихо сказала я. Привыкшие к темноте глаза отчетливо видели силуэт напротив. Леон покачал головой, ничего не ответив. Погрузившись в раздумья, я вглядывалась в таинственный пейзаж за окном, рассматривала миллионы звезд, не затмеваемых городскими огнями. Я отчетливо ощущала желание придвинуться к Леону, взять его за руку. Если бы напротив сидел Тони, я бы непременно так и сделала, возможно, поцеловала бы его и крепко обняла, не стесняясь ни камер, ни осуждения людей за ними. Но мужчина напротив был ментальным братом-близнецом Тони, хоть уже не пугающим, как прежде, но чужим и малознакомым. И все же, я мечтала прикоснуться к нему…
– Прогуляемся? – неожиданно прозвучало в тишине.
– Опять? – я удивленно уставилась на Леона.
– Угу, – он поднялся и начал надевать пальто, я последовала его примеру. – Теперь ненадолго.
Теперь в холле было пустынно, мы прошли через заднюю дверь и оказались во дворике, где я впервые увидела Тони после долгой разлуки, сердце заныло. Я жутко скучала по нему.
Леон прошел по небольшой припорошенной тропинке и остановился, когда уперся в сугроб. Он немного попинал его ногой, но уже не сдвинулся с места.
– Не хочу говорить там, – он пренебрежительно указал взглядом в сторону клиники. – Уговори завтра Тони уехать отсюда. Расскажи ему, о чем мы договорились, собирайте вещи и поезжайте в город. Все, надоело это проклятое место.
– Я думала, ты хочешь… остаться, чтобы тебе помогли.
– К черту, – он снова пнул снег. – Здесь паршиво.
– Хорошо, – согласилась я. – Хочешь здесь побыть? Или можно вернуться в машину.
– Нет, нужно еще попросить свободную комнату для тебя.
– О, я как-то не подумала, – почему-то мысль лечь в одну постель с Леоном казалась такой естественной: утром же ничего страшного не произошло.
– Ты же не хочешь, чтобы я сорвался, ведь так? – он с удивлением поднял брови.
– Да, я не… – промямлила я.
– Или хочешь? – белые зубы мелькнули в темноте.
– Нет, – уверенно ответила я.
– Странно, я думал тебе понравилось, – мне показалось, что Леон подмигнул, но было слишком темно, чтобы разобрать как его лицо, так и залившееся краской мое.
– Вообще, это было… ужасно, – я не собиралась юлить и обманывать.
– В смысле?
– Грубо и унизительно, – я, подобно Леону, со злостью пнула снег.
– Хм, – только и ответил он. – Пойдем.
Мы практически не разговаривали в тот вечер. Леон попросил у Степана, дежурного санитара, другую комнату для меня, я собрала вещи и «переехала» в соседнее крыло. Когда я прилегла на узкую кровать, на меня накатила невыносимая усталость, и я провалилась в крепкий долгий сон без сновидений.
Я проснулась засветло и не сразу поняла, где нахожусь, в новой комнате все было расположено зеркально и немного иначе. Пока я шла в ванную по длинному светлому коридору, мне никто не встретился. Приведя себя в порядок, я направилась в комнату к Леону. Хоть дверь была, как обычно, открыта, я постучала.
– Мэй! – он крепко обнял меня, не давая вздохнуть. – Я так напугался, что ты уехала.
– Тони… – поняла я, – мне нечем дышать.
– Прости, – он немного отстранился, но не выпустил меня из рук. – Где ты была?
– Вчера я познакомилась с Леоном.
– Так сегодня… – он надолго задумался, – значит, сегодня уже второе января. Понятно. И… как все прошло?
– Хорошо.
– Он не обидел тебя? – я видела, как Тони напряжен и напуган.
– Нет, совсем нет. Даже наоборот.
– В каком смысле?
– Мы много разговаривали, – я дотронулась до его щеки, я так соскучилась по простым прикосновениям, не вызывающим злости или недоумения. – Я скучала по тебе.
Взгляд Тони смягчился, он кратко коснулся моих губ своими.
– Я рад, что все прошло хорошо.
– Леон меня кое о чем попросил, – я решила не откладывать на потом его последнюю просьбу. Тони, слушая, склонил голову набок. – Он попросил уговорить тебя уехать отсюда.
– Нет, без вариантов, – он шагнул назад и закачал головой.
– Почему?
– Я не готов. Мы не готовы.
– Мы почти не видимся, пока ты в клинике, – я пожала плечами. – В городе мы могли бы встречаться хоть каждый день.
Мой аргумент заставил Тони задуматься. Он прошел к окну и надолго уставился на белый пейзаж.
– Ты не видела других личностей, и не знаешь, как вести себя с ними. И Леон, – Тони с досадой цокнул языком, – он сделает тебе больно. И я никак не смогу проконтролировать или предотвратить это. Нет, Мэй, плохая идея.
– Ты же не можешь остаться здесь навсегда?
– Не могу, но я чувствую, что терапия сдвинулась с мертвой точки.
Я подошла к нему и обняла сзади. Как бы мне ни хотелось, чтобы он был рядом каждый день, только Тони мог осознавать степень своей готовности находиться без постоянного психиатрического надзора. Я провела носом по его шее и легонько чмокнула за ухом, Тони издал стон и прошептал: «Мэй».
Шаги за дверью разрушили чувственный момент. Оставшиеся пациенты шли на завтрак. Мы неловко отстранились друг от друга и тоже направились к выходу. Когда я толкнула дверь, Тони перехватил мою руку и, потянув, развернул к себе.
– Мне не хватает тебя. Ужасно не хватает, Майя.
За завтраком к нам присоединилась Алиса. Она казалась менее радостной, чем прежде.
– Ты рассказала Тони? – сразу же поинтересовалась она.
– О Леоне? – уточнила я. – Угу.
– И как тебе? – она обратилась не ко мне.
– Что именно?
– Ну… Майя и Леон, – она забегала хитрыми глазками от Тони ко мне и обратно.
– Эм, не понял.
– Вы же уехали вчера на целый день, – с намеком, что я должна продолжить, начала Алиса.
– Да… – и тут я, наконец, догадалась, что она имела в виду. – О боже! Нет! Что ты такое говоришь?! Мы просто разговаривали…
– Просто разговаривали? – недоверчиво переспросила девушка. Вместо ответа я неодобрительно покачала головой. От такого наглого предположения я, казалось, потеряла дар речи.
– Даня! – она махнула рукой вошедшему в кафе парню. – Ладно, ребят, извините, если что, я пойду.
Девушка пересела за свободный стол и стала дожидаться своего местного друга.
– Так вы, правда, уезжали?
– Да, – я с досадой осознавала, что мне приходится оправдываться, – Леон не хотел говорить здесь, поэтому мы… отъехали недалеко.
– Ясно, – холодно прокомментировал Тони.
– Ты против?
– Да нет, я просто переживал о твоей безопасности, но ты даже об этом не задумалась.
– Думаешь, он бы сделал со мной что-то? Изнасиловал или что? – мой вызывающий тон противоречил собственным вчерашним опасениям.
– Ты не знаешь его, – процедил Тони, не глядя на меня.
– Ты тоже его не знаешь! – вдруг выпалила я.
– Серьезно? Я не знаю?
– Ты… – я злилась на всех вокруг, но главное на себя за то, что не собиралась прекращать безосновательную перепалку, а только разжигала пламя. – Ты даже никогда с ним не говорил…
– Думаешь, он рассказал бы мне что-то интересное? – прошипел Тони, в его глазах ясно читалась ярость. – Например, как он отымел тебя, а спустя несколько часов трахал на моей постели какую-то шлюху?
Я захлопала глазами, он застал меня врасплох своей жестокостью. Но Тони даже не думал останавливаться.
– Я просмотрел то видео с камер сотню раз и знаешь, что я чувствовал? Боль и обиду за тебя! Он не заслуживает тебя.
Я прикусила губу, чтобы не расплакаться. Хотя в кафе никого кроме нас четверых и еще пары пациентов за дальними столиками не было, публичный скандал с истерикой и криками не входил в мои планы.
– Все было… – я всхлипнула, но подавила подступивший слезы, – хорошо. Вчера все прошло как нельзя лучше.
– Значит, тебе повезло, – Тони отвел взгляд и устало посмотрел в окно.
– Мне уехать?
– Нет, – он успокаивался. – Не уезжай, прошу. Я просто жутко боюсь за тебя.
– Тебе придется научится доверять мне. И им. Иначе никак.
– Я никого раньше не впускал. Так. Близко.
– А как же Алиса? Или твоя мама?
– Нет. Они – вынужденная мера. Ты – другое. Майя, я доверяюсь тебе полностью и осознанно. Поэтому вся ответственность за твои страдания будет только на мне.
– Я же не безвольный ребенок, – я протянула по столу руку к Тони, он без раздумий крепко сжал мои пальцы. – Это мой выбор – остаться с тобой. Ты сделал все, что мог, открыл мне свой мир, сложный и чертовски запутанный, но именно я решила остаться, так что не бери всю ответственность на себя. И… хватит возвращаться каждый раз к началу!
– Поехали домой, – вдруг сказал Тони.
Глава 19
Мы отъехали от клиники не больше, чем на десять километров, и остановились на том же расширении дороги, что и день назад с Леоном.
– Тони, – я повторяла его имя между вздохами и бесконечными поцелуями. – Ох, Тони.
Больше не существовало преград для нашей приостановленной нежности и аккумулированной страсти. Стремительно надвигающиеся сумерки и слабый снегопад отгородили нас от целого мира в уютной темной утробе моей машины.
– Ты – моя мечта, – Тони взял мое лицо в ладони и начал целовать каждый сантиметр.
– Я так хочу тебя, – я опустила руку ему на брюки и нащупала замок.
– Нет, Мэй, – Тони мгновенно отстранился.
– Почему? Мы же уехали.
– Не поэтому, – он с сожалением вздохнул. – Я должен сдать анализы.
– Что? Какие анализы?
– У меня нет презерватива, а Леон… не предохранялся, – он с отвращением опустил взгляд.
– О, понятно, – я на секунду задумалась. – Но нам не обязательно… проникать.
– Мэй! – Тони покраснел и смущенно улыбнулся.
– Давно ты стал таким стеснительным? – я захихикала.
– Мы с тобой будто начинаем все сначала.
– Точно, – приятно было осознавать, что у нас все снова хорошо. – Так что?
– Что? – с наигранной невинностью переспросил Тони, но я уже тянула вниз молнию на его брюках.
Долгая дорога подходила к логическому завершению, новогоднее торжество разукрасило город гирляндами и световыми украшениями. Волшебство проникало на каждую улочку, в тысячи витрин магазинов и миллионы людских сердец. Я была поистине окрыленной, радостной, удовлетворенной во всех смыслах и очень счастливой.
– Ты сможешь сегодня остаться со мной? – спросил Тони.
– У тебя?
– Да.
Я неопределенно кивнула.
– Ты не знаешь, как отпроситься у папы? Он знает про меня?
– Нет, – я закачала головой. – Нет и то, что не знает, и нет – я не о том подумала.
– Поделишься?
– Я не была у тебя дома с того дня…
– Ах, ну да, – Тони помрачнел. – Но тебе не о чем беспокоиться.
– Надеюсь, – я слабо улыбнулась. – Но папе все-таки тоже придется рассказать. Пока он думает, что я у Даны и Макса в загородном доме.
– Думаю, он не обрадуется, когда узнает.
– Пожалуй, – я рассмеялась, представив выражение лица папы, когда я ему расскажу свою большую новость.
– Теперь я тоже в ужасе.
– Значит, не одна я буду в неприятном предвкушении, – я показала Тони язык.
Поднимаясь в лифте с подземной парковки, я крепко держала Тони за руку, страшась следующих минут в изуродованной квартире. Но когда Тони распахнул передо мной дверь, я замерла в изумлении, совершенно «по-киношному» раскрыв рот: никаких следов вандализма Леона не было. Чистый пол и вновь белоснежные стены. Я разулась и прямо в одежде прошла в гостиную – первозданная чистота и знакомый дизайнерский шик.
– Как?
– Моя хорошая знакомая-дизайнер полностью взяла все под контроль и восстановила все, что можно было восстановить, – Тони неспеша снимал с меня куртку, – а что не удалось отчистить, пришлось заменить – частично пол, мебель.
– Ничего себе, – я провела рукой по свежей краске на стенах. – Я так рада, что дом снова как новый.
– Ему, как и нам, пришлось нелегко, – он чмокнул меня в макушку. – Все будет хорошо. Теперь все будет хорошо. Иди сюда.
Тони потянул меня за руку в спальню, я инстинктивно сжалась от внутренней боли, отчетливо вспомнив, что увидела за изящной высокой дверью в последний раз. Но на пороге меня снова ждал сюрприз: комната едва ли напоминала ту, в которой я застала Леона. Кровать была переставлена к противоположной стене и теперь не просматривалась от входа, а рабочий стол был расположен напротив нее – под окном с новыми приглушенно-желтыми портьерами. Я огляделась, спальня была наполнена разными выразительными цветными акцентами, даже постельное белье было не серым, как раньше, а кремовым. Казалось, пространство ожило и с нетерпением ждало, когда его заселят прежние жильцы.
Мы заказали две пиццы, и, устроившись на новом не менее удобном диване, включили легкомысленную комедию. Беспечный, не омраченный тягостными воспоминаниями вечер перешел в страстную ночь. Мы занимались любовью мучительно медленно, растворяя в долгих минутах близости бесконечные месяцы разлуки.
Я не заметила, как уснула, и не помнила, как Тони перенес меня на кровать. Я испугалась, когда открыла глаза. Утренний свет еще не наполнил комнату, и я полностью потерялась в пространстве, успокоившись, только когда увидела мирно спящего Тони на соседней подушке.
Я аккуратно вышла из спальни и прикрыла за собой дверь. Мне живо припомнился день нашей первой встречи, когда я точно так же бесшумно желала ускользнуть от Тони. Беззаботно улыбаясь неожиданной ностальгии, я достала из холодильника остатки пиццы. Высокая столешница из слэба бука выглядела как новая. Из памяти почти стерлись болезненные детали: была ли она изуродована черной краской или нет? Я провела ладонью по шершавой поверхности, и снова улыбнулась, припоминая, как толстый край дерева упирался мне в спину в мой первый визит сюда. Я положила несколько кусков пиццы, для себя и для Тони, на противень и наклонилась, чтобы поставить его в духовку и выставить программу.
– Ой! Ты меня напугал! – вскрикнула я, когда обернулась. Около дивана стоял растрепанный Тони. – Ты чего?
Я захихикала, потому что Тони был каким-то… удивленным и растерянным. И тогда я поняла, что передо мной не Тони. Вместе с этим осознанием до меня дошло и то, что я стою на кухне абсолютно голая. Голая незнакомка. «Черт! – я суматошно начала искать взглядом свою одежду. – Куда Тони ее убрал?»
– Прости, – я молнией пронеслась в спальню мимо… (кого?)
Платье было аккуратно сложено на рабочем кресле, я кое-как надела его и вернулась к молчаливому незнакомцу. Безусловно, передо мной был не Леон, уж он-то не упустил бы возможности подколоть меня.
– Привет, я – Мэй, – я протянула руку. Он неприлично долго рассматривал мою ладонь, словно не зная, что с ней делать, потом все-таки легконько пожал ее. – А ты?
– А, – будто выйдя из транса ответил не Тони, – Ян, я… не помню, как здесь оказался.
Он оглянулся вокруг, словно не узнавая пространство. Ян был похож на испуганного мальчика. Я наконец-то знала, что следует делать, и могла спокойно выполнять шаги своеобразной инструкции Евы.
– Сегодня третье января. Мы с Тони приехали в город вчера вечером. Я – его… мм, – я замялась. Я отметила, что Ян внимательно слушал меня, однако, не смотрел в глаза, уставившись на что-то за моим левым плечом, – наверное, я – девушка Тони. И я знаю о его… и твоем диагнозе. Ух.
Я выдохнула и ощутила странное облегчение, проговорив эти слова, как мантру. Ян кивнул.
– Я разогреваю пиццу, – продолжала я, стараясь показаться приветливой и дружелюбной. Ян же не был словоохотливым собеседником. – Ты будешь пиццу?
– Я бы хотел поработать, – он указал на спальню и небрежно добавил. – Ничего?
– Э-э, нет, конечно, нет, – растерянно пробормотала я. Когда Ян скрылся за дверью спальни, таймер на духовке призывно запищал, предвещая мой непредвиденно одинокий завтрак.
Доедая второй кусок пиццы, я никак не могла принять решение, что делать дальше – остаться здесь с Яном или уехать. Возвращаться домой мне пока не хотелось, одно дело врать папе по смс и совсем другое – в глаза. Рано или поздно ему придется рассказать, что я вернулась к Тони, но пока я сохраняла неприкосновенным крошечное личное пространство, больше даже для себя, на случай если что-то пойдет не так. Ситуацию с Яном осложняло то, что часть моей одежды находилась в спальне, которую он оккупировал, и я не знала, насколько будет уместно ворваться к нему. Поэтому я медленно пережевывала уже остывшую пиццу и тоскливо смотрела на серое пасмурное небо за окном.
– Мэй? – я встрепенулась даже не от очередного неожиданного появления тени Тони, сколько от своего имени: «Откуда он знает, что близкие так зовут меня? Или я сама так представилась?» Ян указал на тарелку, заметив мой блуждающий взгляд, – Я бы не отказался от пиццы.
– Она уже остыла, я сейчас подогрею, – я поднялась и улыбнулась. Если он не заберет свою еду в спальню, у меня появится шанс узнать Яна получше.
– Да не надо, – он спокойно подошел к столу и взял кусок с тарелки. – И так нормально.
– Ты писал книгу? – я села обратно и взглянула на Яна, но тут же отвела глаза, увидев, как он густо покраснел. – Извини… Это может быть личным, да и вообще, я не должна знать…
– Н-н-нет, – заикаясь пробурчал он, я вопросительно посмотрела на него, – не извиняйся.
– Ладно, – я снова смущенно опустила взгляд на свои руки. Пауза затягивалась. – Сегодня очень холодный день, обещают снегопад.
Ян кратко взглянул в окно и лишь кивнул. Идея узнать его получше потихоньку рассыпалась из-за моего чудовищного смущения и его молчаливости. Даже с гневливым Леоном было проще. Я задумчиво прикусила губу.
– Я могу дать тебе почитать… Что-нибудь из своего, – Ян, пожалуй, впервые посмотрел мне в глаза и добавил. – Если хочешь.
– Было бы здорово! О чем ты пишешь?
Вместо ответа он бросил недоеденный кусок пиццы на тарелку и почти бегом направился в спальню. Я лишь надеялась, что Ян не ушел таким экстравагантным способом от вопроса. Через полминуты Ян поставил на стол ноутбук и сосредоточенно уставился на экран.
– Например, вот, – он развернул ноутбук ко мне.
– Может быть, ты мне почитаешь? – мой вопрос поставил Яна в тупик, да и меня, если честно, тоже. На слух я воспринимала информацию лучше, но было в моей подсознательной просьбе нечто большее, чем желание комфорта. И когда Ян послушно приступил к чтению, я осознала что же: я хотела слышать именно его интонации, видеть его эмоции, сравнивать его манеру рассказа с удивительной манерой Тони. И не пожалела…
«Облако пара вырвалось изо рта, когда я свистнул, призывая Тинку вернуться. Осень отпустила свои цепкие когти, давая последний шанс насладиться теплыми днями, но сейчас было раннее утро, и иней покрывал уставшую траву и опавшие мокро-бурые листья. Тинка неслась ко мне неряшливым черно-белым комом, крепко держа в зубах резиновый мяч.
– Эх, балда, – я с досадой отметил, что она нацепляла репьев. Поборовшись за пищащую игрушку, я привычным движением забросил ее подальше от оврага, в который она угодила в прошлый раз. Тинка, радостно залаяв, с сумасшедшей прытью метнулась вперед по тропинке.
Я глубоко вдыхал морозный воздух и умиротворенно рассматривал окружающее золото: красновато-рыжие кроны коренастых дубов, желтые трепещущие листья редких берез, длинные темные тени на охристой земле».
Я положила голову на сложенные руки на столешнице, перед моим внутренним взором яркими кистями рисовалась картина, которую творил Ян. Его голос был спокойным и мало эмоциональным в отличие от манеры повествования Тони, но Ян тоже понизил голос, сделав его более грудным и наполненным.
– Надоело? – вдруг спросил он.
– Нет, – я покачала головой, не поднимая ее с рук, – очень красиво. Мне нравится.
Ян поджал губы, будто в попытке застенчиво улыбнуться.
– Мне кажется, что дальше тебе не понравится.
– Почему?
– Никто раньше не читал эту книгу, – он нахмурился.
– И Тони? – сказала я прежде, чем подумала. Ян пристально и серьезно посмотрел на меня.
– Он что-то тебе рассказывал?
– Вообще-то, нет, – я села по струнке и облизала вдруг пересохшие губы. – Он только как-то сказал, что ты – талантливый писатель.
– Понятно, – Ян закрыл ноутбук и встал.
– Ян, подожди, не уходи, – я поднялась следом.
– Мне не нравится все это.
– Что? – глупо спросила я.
– Все… это! – он неопределенно обвел руками пространство вокруг, в которое попала и я. Он пошел в сторону спальни.
– Может, мы сможем стать друзьями? Хоть немного узнать друг друга, – я поспешила за ним.
– У меня нет друзей, – отрезал он.
– Ну ладно, тогда просто общаться, – я остановилась на пороге спальни. Ян резко поставил ноутбук на стол и шумно выдохнул.
– Не знаю, – он склонил голову и оперся о рабочее кресло. Я сделала шаг внутрь комнаты.
– Я не стану вторгаться в твою жизнь без спроса. Просто я так хочу быть частью жизни Тони, он раскрыл мне свою тайну. Ева тоже рассказала некоторые детали.
– Ты… говорила с… Что она тебе сказала?
Я видела плохо скрываемое отчаяние Яна и четко понимала, что от моего ответа зависит, захочет ли он со мной говорить впредь, поэтому нужно было подобрать правильные слова.
– Я понимаю, что ты можешь быть зол и напуган тем, что я появилась из ниоткуда. Странная незнакомка что-то требующая от тебя без ясных причин, – я вздохнула и набрала воздуха, чтобы продолжить свою успокаивающую речь.
– Ты не незнакомка, – не поворачиваясь ко мне, вдруг проговорил Ян. Я округлила глаза, шокированная его словами, ведь мы не встречались прежде. «Ева рассказала ему», – быстро догадалась я, о чем сразу захотела спросить.
– Ева…
– Нет, – прервал Ян и повернулся ко мне, тихий и невозмутимый.
– Не понимаю, – прошептала я. Ян поднял глаза на вентиляционную решетку и надолго замер. Как в плохом детективе в моем мозгу в единую картинку сложились эти неприметные прорези и видео с камер, которое показывала мне Ева. – Ты хочешь… прогуляться?
Ян опустил глаза и медленно кивнул. Я облегченно сглотнула тугой ком: маленькая, но победа была за мной.