Марат Дроздов
Толчки
Vlll
Проснулся я веселым и полным сил. Но, стоило мне вспомнить о том, что меня ждет, веселость сразу улетучилась. Понурив голову, я пошел в ванную.
В школу я, на автомате, надел тот самый свитер. Я привык вечером вешать на спинку стула то, что надену утром. А утром просто брал и надевал, почти не глядя. В этот раз я так углубился в мысли о предстоящем, что напрочь забыл о том, чтобы повесить что-либо на спинку.
Школьный день чем-то походил на тот, что был перед футбольным матчем. Я не мог ни на чем сосредоточиться. Вот только если в прошлый раз я пытался себя как-то отвлечь, фокусируясь на уроках, то теперь я вообще не мог думать ни о чем, кроме того, что мне нужно быть в том злополучном баре в три часа дня.
Я был слишком погружен в себя, чтобы увидеть, как другие сторонятся меня. Некоторые просто бросали в мою сторону взгляды исподлобья, некоторые вообще старались, по возможности, близко ко мне не подходить. Всего этого я не видел. В тот день не я управлял своим телом, а оно мной. Оно, на автомате, тащило меня из одного кабинета в другой, на автомате что-то записывало и, после уроков, само пошло в назначенное место.
Весь день я, мысленно, рисовал картины того, что меня ждет. Когда-то я услышал о том, как солдаты получают краповый берет. Чтобы его получить, ты должен выдержать избиение несколькими солдатами, уже получившими такой берет. И если ты после этого встал – берет твой. На месте избиваемого я, конечно же, представлял себя. Мне виделись самые ужасные варианты того, как все должно было пройти – как я становлюсь инвалидом первой группы и больше никогда не встаю с кровати, или как, после прямого в голову, превращаюсь в овощ и всю оставшуюся жизнь ем через трубочку. Представлял я все это в процессе ходьбы. Расстояние до бара оставалось все короче и короче. Осознав это, меня начало буквально колотить. Казалось, что у меня внутри все клокочет. Вдруг, откуда не возьмись, появилось абсолютно детское желание все бросить, вернуться домой и никогда больше не выходить из комнаты. Но, страх перед последствиями такого действия еще больше подстегнул меня идти быстрее. Теперь мыслей у меня не было. Казалось, все в голове заволокло туманом. Я шел и просто смотрел себе под ноги. Тут я почувствовал резкий толчок в левой плечо. Меня развернуло на девяносто градусов. Я поднял голову. Толкнул меня парень, облаченный в белую футболку, белую кепку козырьком назад, черные штаны и белые кроссовки.
– Толчок, можно поаккуратнее? – сказал он, с вызовом и вскинув левую бровь.
Я непонимающе смотрел на него. Он, видимо поняв, что ответа от меня ждать не приходится, презрительно сплюнул на тротуар и, развернувшись, зашагал прочь.
Еще несколько секунд я, все таким же бессмысленным взглядом, смотрел на удаляющуюся спину парня. У меня в голове все крутились его слова: «Толчок, можно поаккуратнее?». Он назвал меня «толчком». Он, на полном серьезе думал, что я из той банды. Меня это слегка отрезвило. Я слегка встряхнул головой, приходя в сознание. Я стоял посреди тротуара, и в моей голове билась только одна мысль: «Теперь я с ними. Теперь я из WScrew».
Впоследствии я не мог вспомнить, как дошел до бара. В воспоминаниях был провал ровно с того момента, как я осознал свою причастность к «толчкам», до момента, когда я зашел в пустой бар. Точнее, не совсем пустой. Настенные часы показывали без четырех минут три. Все стулья в зале были поставлены на столы, гостей не было. Только в дальнем углу, спиной ко мне, сидел парень в коричневой кожаной куртке с капюшоном. Я, в недоумении, оглядывал зал. Из-за стульев на столах создавалось полное ощущение, что заведение еще не открылось. Но тогда откуда здесь этот парень? И кто это вообще? Сначала мне показалось, что это Юра. Но парень, даже при взгляде со спины, был на него не похож. Я не мог представить, что сейчас он встанет, повернется и окажется с лицом Юры. Оно не вязалось с торсом этого парня. На Каспера он тоже был не особенно похож. Сидящий сделал еле заметное движение правой рукой, поворачивая тыльную сторону ладони к себе. Он что-то сказал, еле слышно. Эта фраза не предназначалась кому-либо, она, скорее, была мыслью вслух. Его голос, даже чуть слышный, показался мне знакомым. Я точно его слышал, только никак не могу вспомнить его обладателя. Парень резко повернул голову в мою сторону. Он сделал это настолько быстро, что у него в шее что-то хрустнуло. Я его узнал – я его видел, когда японцы зажали наших после матча. Это оказался парень азиатской наружности, который тогда был в числе тех, кто защищал Юру, пока тот вызывал подмогу.
– О, пришел, – сказал он, вставая.
Он задвинул за собой стул и взял со стола картонный стакан с кофе.
– Я уж думал, что не придешь.
– А где остальные? – только и смог я спросить.
Он хитро усмехнулся и, пройдя мимо меня, вышел из бара. Я поспешил за ним. Выйдя из бара, он свернул направо и пошел вдоль улицы. Я старался не отставать. В тот момент я совершенно не представлял, что меня ждет. Я просто шел, стараясь не отставать от моего проводника. Когда мы проходили уже второй перекресток я, наконец, спросил:
– А куда мы идем?
Несколько секунд он шел молча, затем нехотя ответил:
– Увидишь.
Мы прошли еще несколько метров, и подошли к кольцевой. Кольцевой называлась дорога, окаймляющая город. Обычно, такие дороги были в виде виадуков, но наша была обычной. Парень повернул ко мне голову. Я посмотрел на него, но его взгляд был направлен не на меня, а на что-то, что было у меня за спиной. Я обернулся.
Там стояли все. Толчки полным составом. Я впервые обратил внимание на то, насколько их много. В купе их было человек, наверное, двадцать, но сейчас они выглядели как огромная толпа. Мой проводник прошел мимо меня и направился к толпе. На полпути он поднял правую руку и тыльной стороной ладони прислонил ко лбу. Я сначала подумал, что он вытирает пот, что было бы странно, ведь на улице было довольно прохладно. Но я ошибся. Те, кто стояли в толпе, все как один сделали то же самое. Они не просто прислоняли руки, их пальцы были разведены в стороны и чем-то напоминали рокерскую «козу». Когда мой проводник дошел до них, он что-то коротко сказал и повернулся ко мне. Недоуменно на меня посмотрев, он сказал:
– Чего встал? Иди сюда.
Я неуверенно направился в их сторону. Когда до толпы оставалось несколько шагов, те, кто были посередине, синхронно расступились, образовывая коридор. Я остановился. Парень, который меня сюда привел, мотнул головой в сторону коридора:
– Иди.
Мне сразу бросилось в глаза изменение его выражения лица. Если, пока мы шли, он был расслабленным, то сейчас его лицо выражало смущенность и, даже стыд. Когда он сказал мне «иди», его глаза смотрели в пол. Он будто стеснялся. Видимо, ему не нравилось то, что должно было произойти.
Я пошел к проходу, образованному пацанами. Слегка опустив голову, я прошел его до половины, как вдруг меня схватили с двух сторон две пары цепких рук. Вырваться возможности не было, да и инстинкт самосохранения подсказывал, что лучше не стоит.
– А вот сейчас мы и посмотрим, кто ты есть, – сказал кто-то у меня за спиной.
Пауза.
– Алло, ну как там? – сказал тот же голос.
Опять пауза.
– Уверен? Ладно. Отпустите его, пацаны.
Держащие меня руки разжались. Я обернулся. Там стоял Каспер, держа в руке телефон и рядом с ним Юра, смотрящий на меня с подозрением.
– Какого хрена? – задал я самый логичный вопрос.
Каспер пожал плечами:
– Ну, надо же было удостовериться.
– Удостовериться в чем? – злобно спросил я.
Меня бесил его тон. Он говорил так, будто очень не хочет со мной общаться, но вынужден это делать.
– А ведь правильный вопрос, – сказал Юра. – Я тебе говорил, что он нормальный. Сам посуди – с крагами он быть не может, потому что он здешний, с ментами тоже, почему, я думаю, объяснять не надо.
Каспер закатил глаза.
– Да, ты мне весь мозг вчера выел этим.
– И оказался прав! – победно заявил в ответ его собеседник.
– Ладно, пойдемте, – вмешался Юра.
Они тронулись с места. Я, машинально, пошел за ними. Не чуя никакого подвоха, я шел с ними, пока мы не зашли в какой-то двор. Место это мне было абсолютно незнакомо. Только в этот момент я, оглядевшись по сторонам, спросил:
– А что я должен сделать?
Я посмотрел на ребят и ужаснулся. Более хищного взгляда у человека я еще не видел. Все мое тело покрылось холодным потом, а сердце, казалось, рухнуло в пятки. Я начал чувствовать его биение в ушах.
– Ты должен доказать, что мы не зря тебя сюда пригласили, – сказал Каспер с гаденькой ухмылочкой.
– И как? – спросил я, глядя на него округлившимися от испуга глазами.
– Андрюх, подойди, пожалуйста, – сказал Каспер, все еще глядя на меня.
Справа от меня кто-то нарочито громко кашлянул. Я посмотрел в ту сторону. Толпа расступилась, давая дорогу белобрысому пареньку. Он ехидно смотрел на меня своими глубоко-посаженными на квадратном лице глазами. Так шахматный гроссмейстер смотрел бы на Остапа Бендера.
– Пацаны, делаем круг больше, – сказал Каспер.
В ту же секунду вся толпа разошлась (неужто репетировали?), образуя большой круг. В центре этого круга остались только я и Андрей.
– Правила простые – кто упал, тот проиграл. Поехали! – задорно сказал Каспер.
Я посмотрел на него. Его глаза буквально вращались в орбитах. Он смотрел на нас, потирая руки. Я почувствовал себя гладиатором на арене Колизея. И теперь я должен калечиться только затем, чтобы порадовать таких, как Каспер! И как я дошел до жизни такой…
Из размышлений меня вырвал голос Андрея:
– Ты будешь драться или я могу идти? – сказав это, он хихикнул собственной шутке.
Взгляд его говорил мне: «Ты отсюда либо уйдешь, либо тебя унесут. И первого точно не жди».
– Буду, – буркнул я себе под нос.
– Тогда понеслась, – весело сказал Андрей.
И пошел на меня.
Я почувствовал странную перемену в себе. Если до этого момента меня буквально колотило, то теперь я стал абсолютно спокойным, как удав. Я принял боевую стойку. Точнее, я думал, что принял боевую стойку. На самом деле, со стороны это выглядело, будто бы у меня защемило поясницу. Кто-то из стоящих рядом хихикнул, но я даже бровью не повел. Мой план был очень прост – как только он подойдет, резко двинуть ему в челюсть. Учитывая мои навыки рукопашного боя, получилось бы очень вряд ли, но надежды я не терял. А Андрей, тем временем, приближался. С каждым шагом он увеличивал скорость. Нас разделяло десять шагов. Пять… Три… Я выбросил кулак вперед. Силы в таком ударе было мало – я рассчитывал на дальность.
И тут он остановился.
Мой кулак оказался буквально в нескольких сантиметрах от его переносицы. Он улыбнулся. Так улыбаться мог удав Каа, когда играл с бандерлогами.
– Потанцуем? – спросил он вдруг.
От неожиданности я растерялся. Воспользовавшись этим, он резко вскинул свою руку и с силой оттолкнул мою, которая все еще была перед ним. Силой инерции меня развернуло вокруг своей оси. Я едва смог удержаться на ногах. Развернувшись, я увидел на лице своего противника все ту же улыбку Каа. Он поднял кулак и поманил меня указательным пальцем. Затем убрал обе руки за спину. Издевки я не оценил и ринулся на него. Я не оставлял надежды попасть ему в челюсть (когда-то мне сказали, что таким ударом можно вырубить человека). И сейчас я хотел ударить его пониже левой скулы. Для этого я должен был бить не прямо, а, как бы, «по касательной». Я бежал на него и, когда нас разделяла какая-то пара метров, даже подпрыгнул. Занеся правый кулак, я ударил сверху-вниз.
Но голова Андрея, в последний момент резко ушла назад, и моя рука просвистела перед ней. Приземлившись, я вновь чуть не растянулся. Вот теперь я разозлился. Я стиснул зубы, и сжал кулаки так, что костяшки побелели. Андрея это только еще больше позабавило.
– Ты смотри пар из ушей не пусти, – сказал он, ухмыляясь.
Я прыгнул вперед и вновь ударил. Андрей отшатнулся, и я опять промазал. Его ноги его выдавали. Каждый раз, когда я пытался его ударить, он делал шаг назад. Этим нужно было воспользоваться. Я побежал прямо на него. Бить мне его, пока что, не хотелось, просто хотелось выдавить его из круга. Нас разделяло всего два-три шага, поэтому он быстро смекнул, что я хочу сделать. Он сделал несколько семенящих шагов назад, а потом резко ушел вправо, и оказался повернут ко мне левым боком. Я ухитрился это заметить только краешком глаза и не успел выставить руку так, как того требовала ситуация. Вместо этого я только слегка поднял кулак. Андрей, уже привычным движением отклонился назад, выставив вперед левую ногу, об которую я, естественно, споткнулся. Мой кулак Андрею ничего не сделал, но вот то, как я ударился об его ногу, его слегка пошатнуло. Но это было уже не важно.
– Андрей победил! – вскричал Каспер.
– А были сомнения? – спросил Андрей. – Но он неплох. Слабоват, конечно, но, в целом, ничего.
Я смотрел на них, опершись на локти. Упал я на плечо, поэтому больно не было. Но вот вставать пока не хотелось. Нужно было перевести дух. Что-то подсказывало мне, что это не все.
– Давай так, – сказал Каспер, обращаясь ко мне. – Если ты сможешь хотя бы коснуться Андюхи, то твой маленький друг нам ничего не должен. И свитер Юре ты можешь не возвращать.
– Давай, – ответил я с земли.
Андрей отошел на несколько шагов и теперь стоял прямо напротив меня. Смотрел он на меня со скукой. Это меня только раззадорило.
«Если он каждый раз делает шаг назад, то стоит вынудить его отойти в сторону. И в этот раз я буду к этому готов», – думал я.
Я пошел на него. Чувство deja-vu одолевало меня. Что-то говорило мне, что ничего не выйдет. Но я мысленно отмахивался. Всегда, когда начинаешь что-то делать, какая-то часть рассудка говорит, что ничего не получится. Никогда нельзя этому поддаваться.
Когда нас разделяло буквально три шага, со стороны арки послышался посторонний звук. Машины по кольцевой ездили регулярно, но в этот двор пока не заехала ни одна. Но сейчас из-под арки слышался звук мотоцикла. Я не обратил на него никакого внимания. Я смотрел только на Андрея. А вот он на секунду отвлекся и посмотрел на арку.
Этого мне оказалось достаточно.
В одну секунду я оказался перед ним и со всей силы врезал ему в левую скулу. С воем, Андрей полетел на землю. К нему сразу же кинулись несколько пацанов. Каспер, который тоже посмотрел на мотоцикл, теперь непонимающе переводил взгляд с меня на поверженного Андрея, который теперь корчился на земле.
– Я победил, – выдохнул я.
Почему-то у меня появилась одышка, будто я пробежал стометровку.
– Каспер, он положил Андрюху одним ударом, – сказал Юра, смотря на меня. – Надо брать.
– Да Андрюха отвлекся, – отмахнулся Каспер. – Ему просто повезло.
– Два раза?
– Два раза, – категорично ответил Каспер. – Тогда на забиве у него просто адреналин подскочил, а сейчас этот кретин помешал.
Юра покачал головой:
– Плохому танцору…
– Заткнись! – огрызнулся Каспер.
В это время все, с интересом, наблюдали за их перепалкой.
– Знаешь, как мы поступим? – спросил он изменившимся тоном. И тон этот очень мне не нравился. – Помнишь про Нагасаки?
– Ты хочешь его туда взять? – вскричал Юра. – Не будь идиотом. Никогда мы новичков на вылазки не брали.
– А этого мы возьмем, – сказал Каспер, плотоядно глядя на меня. – Поздравляю, молокосос, теперь ты с нами. Официально.
Часть вторая
Кто, если не я?
l
Следующие несколько дней я прокручивал в голове то, что случилось тогда во дворе. У меня из головы не шли картины: Каспер, прожигающий меня азартным взглядом, Андрей, падающий на асфальт и последняя фраза Каспера: «Теперь ты с нами. Официально». Как только мне на ум приходили эти его слова, сразу вспоминался Женя, заглядывающий мне в глаза и спрашивающий: «Ты теперь с ними?».
В школу я все также носил Юрин свитер. И меня все также все сторонились. Я, в меру возможностей, пытался поддерживать образ: старался выглядеть максимально высокомерно и огрызаться каждый раз, когда кто-то употребит при мне слово «толчок».
Все это усугублялось отсутствием моего лучшего друга – Коли Зипулина. Он был в отъезде вместе с родителями. Они ездили в Каменногорск на экскурсию по тамошним пещерам. Город потому так и назвали, что когда-то там обнаружили несколько подземных озёр. На них-то и отправился смотреть Коля с семьёй. Обещал вернуться он только через четыре дня. И каково же было мое удивление, когда в субботу он, как ни в чем ни бывало, вошел в класс. Это случилось через три дня после моего «посвящения».
Я всегда страшно завидовал Коле. Если к кому-нибудь можно было применить название «душа компании», так это к Коле. Он со всеми был на короткой ноге. Когда он зашел в класс, по рядам прокатился вздох радости. Он улыбнулся во все свои тридцать два зуба и пошел к своей парте, на ходу пожимая руки пацанам и устно здороваясь с девочками. Его парта находилась в ряду слева от меня. Он удивленно поднял брови, когда увидел на своем месте Сашу Изотова. Тот пожал плечами. Тогда Коля оглянулся по сторонам в поисках свободных мест. Его взгляд остановился на мне. В классе было всего пять незанятых мест, но мое находилось к Коле ближе всех.
– Салют, братишка, – сказал он, падая на стул и протягивая мне ладонь.
Я с радостью ее пожал. Глаза Коли так и светились. Было видно, что ему очень по душе вернуться, наконец, в родной коллектив. Он, видимо, из любопытства оглядел меня. Его глаза застыли, как только наткнулись на нашивку на рукаве.
– Да-а-а, – протянул он. – Много же я пропустил.
Он поднял взгляд от нашивки.
– Как тебя угораздило, толчок наш юный? – спросил он с легкой иронией и сочувствием.
Это мне не понравилось.
– Не угораздило, а сам выбрал. Я сам к ним пришел.
Врать у меня получалось с переменным успехом, но сейчас меня слишком задели слова Коли. Я не мог сказать ему правду. По крайней мере, не сейчас. Услышав мой ответ, он поднял брови в изумлении.
– Сам? – непонимающе переспросил он.
Я кивнул.
– Ты же у нас пацифист.
– Так я и не убил никого пока что.
– В смысле неконфликтный, – поправился Коля. – Зачем тебе оно надо?
Когда он произнес слово «неконфликтный», у меня в голове возникла идея.
– Это да, – кивнул я. – Я не конфликтный, но, понимаешь, хочется драйва. Как-то мне скучно стало. Да и потом – всегда весело чувствовать, что тебя боятся. У меня никогда такого внимания не было! Я, по популярности, наверное, даже тебя обскакал.
Колю как ударили. Его слегка передернуло, но он тут же взял себя в руки.
– И как? Они тебя на забив звали уже?
– Пока нет. Меня туда только приняли.
– И как тебя там тестировали? – спросил он, не глядя на меня и листая учебник.
– Меня поставили в пару с парнем по имени Андрей, сказали, что если я его только коснусь, то стану одним из них, – с жаром начал я рассказывать. – Я пытался его ударить, но он каждый раз уворачивался, представляешь?
– Угу, – сказал Коля, все так же не глядя на меня.
Я разочарованно махнул рукой. Прозвенел звонок.
После урока я спустился на второй этаж. Подойдя к стенду, где висело расписание, я нашел взглядом девятый «б». По расписанию, у них только что закончилась геометрия. Все учителя математики обитали на третьем этаже в правом крыле. Я направился прямо туда. На лестнице я попал в поток людей, идущих мне навстречу. Я заглядывал в каждое лицо, боясь пропустить то, что искал. Но, как и ожидал, его здесь не оказалось. Поднявшись на третий этаж и заглянув в первый же кабинет я, к своему облегчению, обнаружил там Даню. В классе оставались только он и две девочки. Они стояли около учительского стола, а Евгения Константиновна им что-то объясняла. Она и у нас вела алгебру и геометрию. Я кашлянул, чтобы привлечь внимание Дани. Обернулись все.
– Привет, Измайлов, – сказала Евгения Константиновна.
– Здравствуйте, – ответил я. – Можно мне Даню на пару слов?
– Конечно.
Даня, понурив голову, пошел ко мне. Я, не дожидаясь того, что он подойдет, пошел по направлению к туалету. Уборная – это было единственное тихое место на всем этаже. Когда я шел, я не оборачивался. Мне, почему-то казалось, что Даня идет за мной. И я не ошибся. Когда я вошел в туалет, я подошел к окну развернулся лицом к собеседнику, опершись на подоконник.
– А теперь объясни мне одну вещь, – Даня напрягся. – Зачем тебе понадобились десять тысяч?
Он тяжело вздохнул.
– Я не знал, что так все получится, – сказал он себе под нос.
– Я не об этом тебя спрашивал, – настойчиво сказал я.
Он медлил с ответом. Я уперся в него немигающим взглядом.
– Мне просто захотелось легких денег, – наконец сказал он.
Я даже растерялся от неожиданности. Когда я в уме представлял себе этот разговор, то такая версия у меня была, но я считал ее слишком идиотской. Выходит, что зря.
– И ты решил пойти за легкими деньгами к офникам? – я даже сморщился от абсурдности этого вопроса.
– Да, – просто ответил он.
Я покачал головой.
– И как ты собираешься их возвращать?
Он посмотрел на меня. В его глазах стояли слезы.
– Ты не знаешь… – озвучил я свою мысль.
Он кивнул. Я же в ответ лучезарно улыбнулся:
– Тогда можешь выдыхать, – он удивленно посмотрел на меня. – Я вчера списал твои долги.
– Правда? – спросил он, не веря своему счастью.
Хоть он и был всего на год младше, иногда мне казалось, что он ребенок. В нем были те искренность и доброта, которые можно встретить только у детей.
К сожалению, этот мир создан не для добрых людей. К доброте относятся как к уязвимому месту. Туда не преминут ударить, как только подвернется удобный случай.
– Правда, – ответил я. – Вчера меня официально приняли в WScrew. А чтобы меня туда приняли, мне пришлось очень крепко побить одного парня. Мне сказали – если я его побью, то Даня не будет нам ничего должен, и я вступлю туда. А я пришел туда, чтобы пожевать жвачку и надавать по морде. А жвачка закончилась.
Судя по его лицу, последней фразы он не понял, но, несмотря на это, он продолжал смотреть на меня с восхищением.
– Ладно, мне идти надо, – сказал я и вышел из туалета.