Маргарита Дюжева
Жаркий Август. Книга Первая
– Чего тут не понятного. Тебе надо двигаться. Сама, добровольно делать ты бы этого не стала. Поэтому исполняем в принудительном порядке.
– Зачем?
Он задумался на пару минут, пытаясь подобрать достойный ответ, но его не было, поэтому пожал плечами и сказал правду:
– Своего рода забота. Считай, что благодарю тебе за то, что не избавилась от меня.
– Тебе не кажется, что это весьма своеобразный способ заботиться?
– Уж как могу! Я вообще-то не силен в таких делах, как ты уже, наверное, заметила. Всякие сюсюканья и прочая дребедень – это вообще не про меня. Твой Ник сказал, я услыхал, а дальше сделал, как смог.
– Да? Лучше бы тортик в качестве благодарности испек!
– Ну, во-первых, я не умею, а во-вторых, ты бы все равно его есть не стала, так, только поклевала бы чуть-чуть. Так что прогулки – это самое то. Согласись, что если бы не я, то ты бы так и лежала, прорастая корнями в диван.
– Может быть, – недовольно ответила Василиса, задумчиво глядя по сторонам.
– Может? – скептично уточнил.
Васька лишь смерила раздраженным взглядом и снова отвернулась.
– За заботу, конечно, спасибо, – хмыкнула она, – но если бы ты только знал, как я мечтала прибить тебя все эти дни.
Показалось, или в голосе опять сквозит горечь.
– Что, настолько обиделась? – напряженно спросил, искоса поглядывая на нее.
– Эх, если бы, – как-то расстроено протянула она и осеклась.
– Что тогда?
– Как ты там говорил? Поверь, тебе лучше не знать? Вот это как раз тот самый случай, когда незнание – это самый лучший вариант.
Сколько не силился, не мог понять, к чему она клонит, что там у нее в голове происходило. Странно все как-то, непонятно. Словно сама с собой разговаривает, удивляется чему-то.
– Хочешь продать? – спросил скорее по привычке, итак зная ответ.
– Продать? Куда ж я тебя дену, счастье-то такое? – усмехнулась Васька, – тогда не продала, а сейчас тем более не продам.
– Даже так? И что сейчас изменилось?
– Как что? Где ж я еще такого заботливого и благодарного гада найду? Который и гулять вытащит, и в окно залезет, и нервы перетряхнет, чтоб не скучно было. Чудо, а не подарок! Как только раньше без тебя жила?!
– Издеваешься?
– А то! – с готовность согласилась она, метнув на него быстрый, непонятный взгляд.
Чувствовал, что говорит не то и не о том, что внутри все равно что-то гложет, отчего в глазах растерянность, приправленная вселенской печалью нет-нет, да и проскочит.
Дальше шли молча. Хозяйка, нервно кусая губы, погрузилась в свои мысли, а он просто шел рядом, за компанию.
– Сколько тебе осталось ходить в корсете? – уточнил Тимур, когда молчание надоело.
– Десять дней, не считая сегодняшнего, – отрешенно ответила Василиса.
– Ждешь? – глупый вопрос, почти риторический.
– Ты даже не представляешь насколько! Я только об этом и думаю. Даже не верится, что еще немного и освобожусь от этого орудия пыток.
– Когда Никита приедет?
– За день до этого. Ему уже отпуск подписали. Так что скоро будет здесь.
– Я смотрю, ты его прямо с нетерпением ждешь.
– Естественно! Соскучилась, сил просто нет, – чуть прищурившись, посмотрела на него поверх очков, – а вот тебя явно его приезд напрягает.
Отрицать не стал, просто кивнул.
– Почему?
– Знаешь, как-то привык к нашему распорядку, а тут какой-никакой мужик приедет, и неизвестно как с ним сложится, – нехотя признался в своих опасениях, – может, он не настолько терпим к рабам?
– Терпим? Ты же слышал, как он на меня орал! Я бы на твоем месте молилась, чтобы за плеть в первый же день не схватился. С него ведь станется. Единственное, что попытаюсь браслеты в руки ему не давать, но обещать ничего не буду. Там уж как пойдет.
После ее слов Тимур резко остановился, будто громом пораженный и мрачным, полным темного огня взглядом уставился на хозяйку, которая, как ни в чем не бывало, шла дальше, не обращая внимания на то, что он отстал.
Шагов через десять она все-таки притормозила и обернулась к застывшему парню:
– Ну чего встал? Идем! Километр еще не пройден.
Та-а-а-а-ак, ему кажется, или за толстыми стеклами очков проскочила откровенная, неприкрытая насмешка? Присмотрелся и шумом выдохнул. Так и есть! Издевается!
– По-твоему, это смешно? – мрачно спросил, в два шага нагоняя ее, и вставая поперек дороги.
– Видел бы ты свою физиономию,– усмехнулась она.
– Тебе не кажется, что это была жестокая жутка?
– Считай, что я мщу, за потрепанное самолюбие и нервы, – улыбнулась она, продолжая свой путь.
Тимур снова бесцеремонно перегородил дорогу, вынуждая остановиться.
– Я все записал, – многообещающе произнес он.
– И-и-и? Мне стоит опасаться?
– Я еще не решил, – хмыкнул он. Дурацкий разговор. Она играет, он подыгрывает, словно обычные люди.
– Если серьезно, то Никита отличный парень. Думаю, общий язык вы с ним найдете… со временем.
– Сомневаюсь.
– Зря, – убежденно ответила Василиса, – непременно поладите, но сначала нервы он тебе точно помотает.
– Спасибо. Утешила.
– Да ладно тебе, все нормально будет, – успокаивающе произнесла она и как-то непроизвольно потрепала по плечу, правда тут же испуганно отдернула руку, будто испугавшись, что сделала что-то не то.
До чего же чудное создание! Чего испугалась-то опять?
Дальше дни пошли своим чередом, все спокойно, размеренно. С утра два совместных километра, неторопливый разговор о чем-то важном или не очень. Завтрак. Потом он отправлялся делать дела, а она к себе, восстанавливаться после прогулки.
У него появилось новое занятие – приводить в порядок сад. Как оказалось, это не просто хаотичное нагромождение разномастных деревьев. Нет, здесь была целая сеть тропинок, дорожек. Некоторые были совсем разбиты от времени, другие заросли настолько, что не пройдешь. Поэтому он достал из заваленного угла старую, чихающую газонокосилку и принялся отвоевывать территорию у зарослей.
Васька периодически выходила к нему, смотрела как продвигается работа, рассказывала, про то или иное место в саду, Тимур с интересом слушал, и, не отдавая себе отчета в происходящем, все больше привыкал к тому, что большую часть своего времени проводит с ней. Было настолько спокойно и естественно, что даже не возникало мысли противиться этому, сопротивляться, противостоять.
Незаметно оставшиеся десять дней пролетели. Вопреки всеобщим опасениям Василиса смогла доносить корсет до самого конца, хотя в последние дни стала совсем грустной и бледной, но отторжения, которого так боялся Никита, не произошло.
Этот тип позвонил пару дней назад и сообщил, что собирается к ним. Васька была искренне рада, а Тимур непроизвольно готовился к новым проблемам. Очень не хотелось, чтобы здесь слет юных ботаников произошел, но кто ж его спросит. Поэтому придется запрятать недовольство подальше и завтра встречать дорого Васькиного друга.
Утро, как всегда, началось для него рано. Подъем, зарядка, чтобы разогнать кровь по венам, горячий кофе. Все как обычно.
Василиса еще проспит часа два, не меньше, так что можно заняться делами. Например, продолжить облагораживать сад.
Чем больше он его вычищал, тем очевиднее становилось, что изначально его разбивали, руководствуясь строгим планом. Длинные, ровные ряды плодовых деревьев, которые без надлежащего ухода покрылись паршой, кора растрескалась, словно старая кожа, а обломившиеся старые сучья образовывали настоящие завалы. Полосы разросшихся до невозможности кустарников, сплетенных с высокой, выше головы крапивой. Все продуманно, но запущено просто до невозможности. Он все гадал, почему и дом, и сад в таком плачевном состоянии, но спрашивать было неудобно. Может это из-за того, что она ведет жизнь затворника, может финансы не позволяют все содержать на достойном уровне. Да мало ли таких причин может быть? Так или иначе, но интересоваться напрямую не стал. Захочет – сама расскажет.
От мыслей о восстановлении сада отвлек стук в дверь. Метнул взгляд на часы. Почти семь. Что-то рановато для гостей, нормальные люди в такую рань дома сидят, а не будят остальных неожиданными визитами.
В голове мелькнула мысль, что Васькин ботаник должен сегодня приехать. Уже приперся, что ли? Вроде вчера звонил вечером, предупреждал, чтоб к обеду ждали, не раньше.
Стук повторился, и Тимур, преисполненный мрачных ожиданий, направился в гостиную. У дверей немного притормозил, жалея, что шторы плотно задвинуты и не получится заранее рассмотреть гостя. Открывать и подсматривать в щелочку было глупо, поэтому он просто открыл дверь.
На крыльце, привалившись боком к перилам стоял высокий парень, в джинсах и темной футболке, и курил, скользя задумчивым взглядом по аллее.
Услыхав, как распахнулась входная дверь, он не торопясь обернулся. Увидев Тимура, удивленно поднял брови и медленно, не скрываясь, прошелся оценивающим взглядом с ног до головы. Зажав губами тлеющую сигарету, задумчиво затянулся и выпустил тоненькую струйку дыма:
– Так вот ты какой, Цветочек Аленький, – без единой эмоции произнес незваный гость, продолжая его рассматривать, – ну, давай знакомиться, что ли.
Затушив сигарету, выкинул окурок в мусорное ведро и, сделав твердый шаг вперед, протянул руку:
– Никита.
Непривычный жест. Вернее, абсолютно обычный, но последние три года он был этого лишен. Покосился на руку, ожидая подвоха, но Никита стоял перед ним, все так же без стеснения рассматривая. Это злило, выводило из себя, но ни один мускул на лице не дрогнул.
Ответил на рукопожатие:
– Тимур.
Ник чуть заметно усмехнулся, поднял с пола спортивную сумку, и, закинув ее на плечо, не говоря ни слова, зашел внутрь.
Тимур подозрительно смотрел ему в след, думая о том, что, во-первых, спокойная жизнь, похоже, закончилась, а во-вторых, что-то нынче ботаники здоровенные пошли.
Рост такой же, как у него, в отличной физической форме, рукопожатие крепкое, уверенное.
А с чего он, собственно говоря, взял, что приедет чахлый заморыш под стать Василисе??? Ах да, на искаженном изображении показалось будто худой, скрюченный, нелепый. Да и как-то само собой разумеющимся казалось, что друг должен быть того же формата, что и подруга. Как говориться, подобное растворяется в подобном.
Думая так, успокоился, расслабился, а тут, здравствуйте, здоровенный самоуверенный бугай с прямым взглядом.
Остановившись посреди гостиной, гость бросил через плечо вопросительный взгляд:
– Я так полагаю, Васька еще дрыхнет.
– Да, – скупо кивнул.
– Кто бы сомневался, – Ник покачал головой, – во сколько выбирается из своего убежища?
– Около десяти.
– Отлично. Спальня рядом с кабинетом свободна? – спокойно уточнил Лазарев, будто пребывание в этом доме было для него чем-то самим собой разумеющимся.
– Свободна, – Тимур равнодушно подал плечами, по-прежнему не сдвинувшись с места.
По привычке наблюдал, рассматривал, анализировал, пытаясь понять, что из себя представляет этот субъект, вклинившийся в их размеренную жизнь.
Никита лишь кивнул и бодрым шагом направился в нужном направлении, через мгновение уже скрывшись за дверью.
Вот тебе и ботаник! Тим чуть сконфуженно потер шею рукой, и мрачным взглядом уставился в потолок.
Вот не было печали. А теперь? Приехал по кой-то х*р! И без него бы справились!
Вспомнились слова Васьки, что они поладят. Вот это вряд ли. Может в другой жизни и нашли бы общий язык, но сейчас…
Тяжело вздохнув, побрел в свою комнату. Как-то внезапно отпало желание работать. Захотелось посидеть, подумать в тишине.
Думы в голову шли одна тяжелее другой, и спустя полчаса он уже жалел, что не отправился сразу в сад. Глядишь, физический труд отвлек бы от ненужных размышлений, а так…
Ботаник, твою мать!
Нет, ну надо же! И ведь поверил, сам себя убедил, что приедет такой же очкарик как Васька. Единственный раз сомнение проскочило, когда голос его самоуверенный слышал, но нет, выкинул все подозрения из головы. Так ведь спокойнее, проще. М-да, судьба насмешница.
На часах было примерно девять, когда надоело терзать свой мозг ненужными предположениями, прогнозами и размышлениями. Как будет, так и будет! Все равно он не в силах хоть что-нибудь изменить.
Наигранно бодро хлопнул себя ладонями по коленям, поднялся к кровати и отправился на кухню.
Едва только распахнул дверь, как услыхал, что там кто-то есть.
Васька точно еще дрыхнет, так что остается Никита.
Раздраженно скрипнув зубами, отправился туда, гадая, что этот тип делает на его кухне. Твою мать! Его кухня?! Давно ли? Аж споткнулся от столь нелепой мысли.
Внутри все вибрировало, словно натянутая струна. Гремучий коктейль, в котором даже самому не удавалось разобраться.
Казалось бы, какое ему дело до кухни, до гостей неожиданных, да и вообще до всего прочего. Повернулся и забыл, устроился поудобнее, извернулся, так чтобы себе комфортно было, как он это делал обычно. Так ведь нет. Идет на кухню, злится, что там хозяйничает кто-то другой. И на себя, пожалуй, тоже злится, за то, что, во-первых, напридумывал себе какой-то х*рни, не имеющей никакого отношения к действительности, а, во-вторых, за то, что никак не может от этой самой действительности отмахнуться.
Как и предполагалось, на кухне хозяйничал Никита. Он что-то разогревал на плите, одновременно потягивая кофе, наполняющее кухню своим бодрящим ароматом. Почувствовав на себе мрачный, пронзительный взгляд обернулся, после чего снова вернулся к своему занятию:
– Жрать хочу с дороги, просто сил нет. Так что Ваську не дождусь, – пояснил, спустя некоторое время.
Тимур пожал плечами. Ему-то что?
– Готовишь всегда ты? – поинтересовался, опять повернувшись к Тиму лицом.
– Да.
– Правильно. Чу со сковородками не дружит. Ей хоть трюфелей с шоколадом дай, все равно г*вно умудрится приготовить.
– Я это уже понял, – Тимур наконец заставил себя сдвинуться с места и пройти на кухню.
Никак не мог понять, как ему следует себя вести с новым обитателем дома.
С одной стороны, в последнее время привык к тому, что его перестали тыкать носом в д*рьмо, почувствовал себя человеком. А с другой, где-то на подкорке сидело занозой осознание того, кто он на самом деле. И то, что Васька позволяла ему вести себя как свободному, не обязательно могло понравиться Нику, которой с первой секунды начал "метить территорию".
Против воли почувствовал, что снова балансирует на грани, готовый сорваться в ту бездну, из которой его вытащила Василиса. Это было страшно, тяжело, неприятно. Против воли, даже не задумываясь, подобрался, выставляя перед собой защитный экран, как это всегда делал раньше, общаясь со свободными. Снова на первое место вышли инстинкты самосохранения, нашептывающие, что надо выжить любой ценой.
Оттого, чтобы заново погрузиться в это болото удерживала, как ни странно, только хозяйка, которая с маниакальным упорством день за днем заставляла его быть нормальным человеком, ее уверенность в том, что все будет хорошо.
Наверное, только ради нее заставил себя успокоиться, загнать поглубже все сомнения, и прямо посмотреть в сторону Лазарева.
Тот стоял у плиты, не обращая никакого внимания на Тимура. Словно его и не напрягало присутствие на кухне какого-то раба. Хотя может, так оно и было? Чего напрягаться, когда ты на коне?
– Ты мечтаешь меня прибить или просто любуешься моей спиной? – насмешливый голос рассеял все домыслы, относительно того, что Никита ни на что не обращает внимания.
– Конечно, любуюсь, – ответил, прежде чем успел подумать.
М-да, расслабился, обнаглел, не смог сдержать язвительное замечание. Эх, распустила его Васька, выдавила из него страх, отключила постоянный контроль за каждым словом, каждым жестом. Плохо.
– А, ну тогда ладно, – хмыкнул Ник, не оборачиваясь, – не буду мешать.
С*ка! Издевается!
Наверное, прошло минуты три, прежде чем Ник снова заговорил:
– Давай, рассказывай. Чем занимаешься сейчас.
– Ничем, – сдержано ответил Тимур, все больше внутренне заводясь.
– Васена рассказывала, что ты гараж сделал, машину починил, – никак не унимался Никита.
Надо же, а что еще интересного она ему рассказывала?
– Было дело, – буркнул себе под нос, а потом нехотя добавил, – сейчас сад в порядок привожу.
– Это хорошо. Васька сад любит, – Лазарев, наконец, выключил плиту, взял тарелку и положил себе еды, после чего устроился за столом, – присоединишься или ее ждать будешь?
– Подожду, – опять односложный ответ.
– Как хочешь, – Никита с аппетитом приступил к завтраку, при этом не стесняясь, то и дело бросал в сторону Тимура заинтересованные взгляды, – ты всегда такой мрачный, или тебя мой приезд настолько обрадовал?
Вот хр*н догадливый!
– Даже не представляешь насколько я рад.
– Почему же? Вполне представляю. У тебя на лице написано: на кой х*р ты приехал, и что теперь будет.
– Даже так? – Тимур сложил руки на груди и мрачно посмотрел на непонятного собеседника.
Никита тем временем смерил его насмешливым взглядом и снова вернулся к еде:
– Нервы Ваське ты зря мотал, – внезапно произнес он, и от его тона волосы на загривке поднялись. Начинается!
– Знаю, – отпираться не стал, не было смысла. Сам уже давным-давно это понял.
– Она не такая, как твои предыдущие хозяева.
– Я в курсе.
– В курсе он. Сначала доводил до истерики, а теперь в курсе.
Поморщился, вспомнив о своем свинском поведении в самом начале. Ей тогда действительно с ним тяжело было. Шутка ли, удержать в узде такого буйного зверя как он, при этом прилагая колоссальные усилия, чтобы просто утром встать на ноги, заставить себя двигаться.
– Дураком был.
– А сейчас? Поумнел?
– Вроде как. Я ей многим обязан.
Тут Никита ухмыльнулся и проворчал себе под нос:
– Боюсь, ты даже не догадываешься, насколько ей обязан.
Странный разговор и Никита тоже какой-то странный. Смотрит так… снисходительно что ли, будто знает что-то особенное, важное, но говорить не собирается.
Разговор не клеился. То ли по причине того, что говорить и было не о чем, то ли из-за того, что каждый присматривался друг к другу. Казалось, атмосфера на кухне пропиталась таким напряжением, что хватит одной искры, чтобы рвануло.
Тимур нахмурился, пытаясь понять, что не дает ему покоя, когда смотрит на Василисиного друга. Крепкий спортивный мужик, взгляд насмешливый, но за ним чувствуется холодный, аналитический ум. Он даже не сомневался, что Лазарев сейчас так же анализирует его, просчитывает, выбирает стратегию дальнейшего поведения. Присматривается, принюхивается.
Так же как и он…
Уверенный в себе, в своих силах. Лидер? Может быть, а может и нет. Скорее заводила, потому что не похож на человека идущего по головам, держащего все и всех под контролем. Наоборот, жизнелюбие в каждом жесте сквозит. Такие живут в свое удовольствие, но если тронуть – порвут не задумываясь, особенно защищая кого-то близкого. Например, непутевую подругу в огромных очках и с металлическими ребрами.
Пожалуй, это все, что смог почерпнуть Тимур за их короткое знакомство. Что ж, времени будет еще предостаточно, чтобы познакомиться поближе. Василиса говорила, что он приедет на две-три недели? Знакомься – не хочу, до тошноты.
Никита тем временем сосредоточенно поглощал завтрак, на некоторое время перестав на него глазеть. Зато Тимур и не думал прекращать это занятие. Сложив руки на груди, мрачно, исподлобья наблюдал за Васькиным другом.
М-да-а-а, всем ботаникам ботаник… Раз за разом возвращался к этому своему заблуждению, чувствуя себя просто сказочным блаженным идиотом.
Качественный образец, холеный, ухоженный и сам прекрасно это знает.
Против воли в голову закралась сумасшедшая мысль. Если бы Ника загнать в туже ситуацию, что и его, нацепить браслеты и поставить рядом. То неизвестно еще, кого бы из них выбирали. Нарасхват был бы однозначно.
И тут Тимур, наконец, понял, что его удивило, напрягло, сбило с толку в этом субъекте.
Как такая бледная и невзрачная мышка, как Васька, могла встречаться с таким холеным кобелиной как Лазарев?
Да достаточно одного взгляда, чтобы понять, что на него бабы пачками вешаются, что женским вниманием не то, что не обделен, а скорее завален. И тут … Чу, на которую без слез не взглянешь…
Что его могло привлечь в ней? Неужели повелся на теплоту исходящую от девушки, ее открытость? Странно. Ну, вот хоть ты тресни, не похож он на ценителя внутренней красоты. Хотя, кто его знает…
Может, Василиса просто так сказала, что встречалась с ним раньше? Так, прошли два раза под руку, и она себе нафантазировала уже, не пойми чего?
Вот это больше на правду похоже.
Хотя… С ней хорошо, уютно, тепло.
Непонятно.
– Васька жаловалась, что ты ее ходить заставил, – хмыкнул Никита, возвращая его из мира мыслей.
– Сначала заставлял, теперь сама ходит. Ворчит, правда, но ходит.
– Молодец. Не думал, что сообразишь, чего от тебя требуется.
– Знал бы, что ей надо двигаться, давно бы заставил, и без твоих требований.
– Даже так, – быстрый взгляд, в котором удивление смешалось с насмешкой.
– Да, так.
– Надо же, повезло как Ваське с тобой. Прям подарок судьбы, – полная иронии фраза, заставила подобраться. Против воли взглянул на Лазарева тяжело, мрачно, не скрывая настроения, на что тот ответил лишь прохладной улыбкой.
– Завязывай со своими пламенными взглядами, – порекомендовал Лазарев, – если не хочешь проблем. Мне в принципе плевать на тебя и твое присутствие в этом доме, но если перехвачу хоть один такой взгляд в сторону Васьки – урою. Бл*, вот смотрю на тебя и думаю, что надо было раньше приезжать. Она, конечно, девочка стойкая, со стержнем, но как подумаю, что все это время ты вот так вот на нее смотрел и нервы трепал, так зверею.
– Сейчас уже не смотрю, – холодно отозвался Тимур, проигнорировал прямую угрозу.
– И чья в этом заслуга? Не сам же переосмыслил свое поведение? Поди, натыкала носом в твою собственную кучу и после этого мозги заработали как надо? Так?
– Так, – отпираться не стал. Зачем?
– Вполне в ее духе. В общем, надеюсь, мы друг друга поняли. Я тебя не трогаю, а ты держишь свой норов под контролем и не тревожишь ее лишний лаз. Ей сейчас не до выяснений отношений и прочего д*рьма. Ей поддержка нужна будет, и не только моя. Я так полагаю, несмотря на весь идиотизм вашей ситуации, вы все равно пообвыклись, какой-никакой общий язык нашли. И ей не все равно, что и как ты делаешь.
Тимур пожал плечами. Давно уже норов под контролем, выяснения отношений сошли на нет, а по поводу поддержки – это он и сам уже понял, без лишних указаний.
– Накосячишь – пеняй на себя. Я – не Васька, жалеть не стану, – спокойно, без лишних эмоций подвел итог Никита, и Тимур понял, что нет никаких шуток, никакой бравады. И это не угроза, как он подумал вначале, а холодное безэмоциональное предупреждение.
Впрочем, его это не трогало. Только не сейчас, когда сам, каждый день с тревогой смотрел, как она становилась все бледнее и измученней.
В полнейшей тишине обменялись холодными взглядами, после чего перестали обращать друг на друга внимание.
После завтрака Ник автоматически все за собой убрал, даже не глянув в сторону Тима, на некоторое время замер, видать, пытаясь решить, что теперь делать, и тут до их слуха донесся тихий скрип двери.
– Тимур, я готова, – раздался голос Василисы, и через мгновение она сама появилась в кухонном проеме.
Увидев Тима, приветственно махнула рукой и замерла, наткнувшись взглядом на улыбающегося Никиту.
Пять секунд изумленной тишины, а потом дикий радостный визг:
– Никитка!
Со всех ног бросилась к нему. С размаху налетела, уткнулась носом в грудь и обвила руками талию, прижимаясь к нему сильно-сильно. А на губах улыбка счастливая от уха до уха.
– Привет, Чу, – Лазарев по-свойски обнял и чмокнул ее в макушку.
– Ты когда приехал? Почему не разбудил? Ты не представляешь, как я соскучилась.
Тимур, чуть склонив голову на бок, наблюдал за ними. Определенно рады видеть друг друга, искренне, без игры. Общение слегка выходит за нормы чисто дружеских, и это видно не вооруженным взглядом. Там между собой общаются люди, имеющие общее прошлое. Бывшие, сумевшие разойтись и сохранить теплое отношение друг к другу. Теперь сомнения в том, что они когда-то могли встречаться отпали.
Просто друга так тискать никто не будет, а Васька прямо клещами в него вцепилась, обнимая изо всех сил и с довольной физиономией прижимаясь к груди.
Надо же, кто бы мог подумать… Котяра самодовольный и маленькая бледная мышка…
– Как долетел?
– Без происшествий, хоть выспался, а то последнее время на работе завал.
– Завтракал уже?
– Да, только что. Извини, не дождался, голодный как волк был.
– Ничего. Все равно есть не хочу, – беспечно махнула рукой.
– Хочешь – не хочешь, – строго произнес Лазарев, – в любом случае придется.
– Ну, конечно! Поборник правильного питания приехал, – иронично усмехнулась Василиса.
– Да, – он с готовность кивнул, – а еще здорового, и заметь, подвижного образа жизни, – слово "подвижного" выделил особой интонацией.
Васька разжала объятия и отступила на шаг:
– Ты это серьезно? – подозрительно поинтересовалась у него, – мне завтра уже на прием! Завтра корсет снимать будут, а ты все не угомонишься относительно этого движения?
– Хм, завтра – это завтра, а сегодня – это сегодня, – с коварной улыбочкой ответил он.
Василиса, застонав, прикрыла лицо руками
– Мало мне одного было, – кивнула в сторону Тимура, – так второй приехал. Что ж вы никак от меня не отстанете с этой ходьбой? Все, конец срока! Корсет на мне, и не отторгается вопреки вашим мрачным прогнозам! Могу я расслабиться?
– Естественно, – Ник приобнял ее за плечи, и мягко, но настойчиво повел к выходу, – вот сейчас прогуляемся, и расслабляйся, сколько хочешь.
– Ник! Я не хочу!
– Ничего страшного. Сейчас прогуляемся, поговорим заодно с глазу на глаз, а потом можешь снова зависнуть на своем диване.
– Мы и тут можем поговорить!
– Нет, не можем! Меня дежавю мучает, когда я смотрю на него, – не оборачиваясь, кивнул в сторону Тимура. Василиса попытала упереться, скинуть с себя его руку, но бесполезно. Никита утащил ее на улицу, не обращая внимания на причитания и просьбы оставить в покое.
Дальше день шел по тому же расписанию, что и раньше с единственной разницей. В доме их теперь было трое. Сразу стало как-то шумно, бодро. Если раньше единственным звуком, нарушающим тишину, был телевизор, то теперь слышалась постоянные разговоры Никиты и Васьки.
Тимур чувствовал себя словно на иголках, словно на острие ножа, оттого что в размеренную жизнь ворвался Лазарев, со своим неудержимым темпераментом, громким смехом и подозрительно снисходительными взглядами в его сторону. В другой ситуации, будь они оба на одно ступени социальной лестницы, разговор был бы совершенно иной, а так, все не понятно, все с натяжкой.
Откровенно хотелось отсидеться в комнате, или свалить до самой ночи в сад. Но не тут-то было. Для Василисы, кажется, с появлением друга ничего не поменялась. Обедали, ужинали вместе, а вечером, она не дала ему сбежать к себе, чуть ли не насильно усадив с ними в гостиной.
Лазарев лишь искоса поглядывал на него с неизменной полуухмылочкой, время от времени отпуская какую-нибудь колкость, от которой ладони непроизвольно в кулаки сжимались.
– Никит! Да отстань ты от него! – после очередного такого выпада вмешалась Василиса, – ты чего к нему докопался?
– Да вот хочу проверить, настолько ли он импульсивен, как ты рассказывала, – снова насмешливый взгляд, от которого все труднее сдерживаться.
– А-а-а-а, вон ты чего придумал, – протянула Васька, – ну давай-давай. Хорошее дело, полезное! Только отсядь от меня подальше.
– Зачем?
– Чтоб, меня не задело, когда ты его окончательно достанешь, и тебе прилетит по полной, – посмотрела на Тимура и подмигнула.
Как ни странно, этот простой жест погасил внутреннее раздражение, вместо которого появилась убежденность, что все нормально, все хорошо. Пусть в доме появился несносный Никита, но Васькино отношение к нему от этого не изменилось. Только тут смог себе признаться, что именно этого и боялся. Что стоит только Лазареву переступить порог, как у нее включится режим хозяйки, и начнет себя вести совершенно иначе. А сейчас, глядя на ее улыбающуюся физиономию понял, что ерунда все это. Васька, как была Васькой, так Васькой и останется.
– Будешь его от меня оттаскивать, – усмехнулся Ник.
– Даже и не подумаю! – улыбнулась она.
– Тогда завтра на прием с ним и пойдешь!
– Да запросто! Я тебе не рассказывала, как мы машину красить ездили?
Чу с воодушевлением начала рассказывать, как они ездили на сервис, как возвращались обратно, как разыграли стража порядка. Никита с легкой полуулыбкой слушал, время от времени рассеяно потирая подбородок и бросая на Тимура задумчивые взгляды. В конце лишь покачал головой, со словами:
– Надо же, молодцы какие!
Васька лишь усмехнулась, а Тим наоборот подобрался, уловив в интонации что-то непонятное.
Вечер прошел относительно спокойно. Василиска с восторгом в глазах рассуждала о том, как они завтра пойдут корсет снимать. Тимур за нее в тайне радовался, и только Лазарев невесело вздыхал. Будто хотел что-то сказать, но так и не решился.
На людях Василиса появилась только ближе к ужину. Молча пришла на кухню, молча съела ровно три ложки и снова направилась к себе. В этот раз Никита не стал ждать, а сразу отправился следом, буквально силой вытащил ее из комнаты:
– Вась, блин! Заканчивай! Можно подумать трагедия произошла! Все, ты здорова! И это главное! Неделю потерпишь, ничего с тобой не станет! Не зачем из себя умирающего лебедя строить!
– Я ничего не строю!
– Я вижу!
– Тебе не понять! Я мечтала об этом дне! Думала, что сегодня, наконец, вздохну свободно! А тут на тебе, еще целая неделя!
– Всего неделя! – резко поправил ее Лазарев, – всего семь несчастных дней! Так что заканчивай со своим самоедством!
Она лишь сердито фыркнула, и, развернувшись, снова попыталась уйти к себе. В этот момент ее повело, и если бы не Лазарев, стоявший в непосредственной близи, то непременно растянулась бы на полу.
– Ого, – сконфуженно пробубнила она, – голова словно отключилась, будто охмелела за долю секунды.
– Врач предупреждал! – спокойно сказал Ник, – еще он говорил о том, что голова не только кружиться, но и болеть начнет, дезориентация может наступить, галлюцинации…
– Ты мне это все сейчас зачем говоришь? Думаешь, я такое могла забыть? Или перед сном решил попугать, нервы помотать?
– Нет, я тебе обосновываю причины, по которым переезжаю в твою комнату, до тех пор пока корсет не снимут!
– О как! – хмыкнула она. На миг задумалась, а потом невозмутимо пожала плечами, – будешь храпеть – придушу ночью подушкой.
Тимур все это время просто наблюдал за ними со стороны. На его взгляд Ник был прав. Подумаешь неделя! Главное, что лечение прошло успешно, а все остальное – мелочи. Да, конечно хочется поскорее избавиться от корсета, но если не выходит, и ничего изменить не можешь, то зачем себя изводить лишними переживаниями?
