Марина Колесова
В плену королевских пристрастий
– Ну и чем же ты так досадила виконту, что он решил продать тебя? – чуть прищурив глаза и глядя на нее тяжелым, мрачным взглядом проговорил он.
– Отец был недоволен, что мне мало заплатили за танцы… мне обещали заплатить больше, если я сниму кофту, но я отказалась… и тогда он решил продать меня… – потупившись, ответила она.
– Так ты его дочь? – удивленно переспросил незнакомец.
– Нет, я дочь его служанки, но он не скрывает, что он мой отец…
– Бастардка, значит… понятно, – хмыкнул он, – недорого он за тебя запросил…
– Для наших мест, это большие деньги… Их хватит, чтоб погасить все его долги перед Его милостью, графом, а то, что останется он все равно пропьет… – шепотом пояснила она.
– Ты действительно девственна или виконт лишь цену тебе набивал, предлагая это проверить? Только учти, я не выношу, когда мне лгут, и я в любом случае узнаю правду.
– Действительно… – она еще ниже опустила голову, – пока была жива мать, он обещал ей, что выдаст меня замуж и даже приданное небольшое даст… он любил ее… а потом, как умерла она три месяца назад, пить стал запойно… и забыл про все обещания.
– В таверне значит плясала? И как давно ты там пляшешь?
– Месяца два… Он как мать мою похоронил, совсем все дела запустил… и пить очень много стал, так вот денег совсем ни на что хватать не стало, а время подошло Его милости подати и налоги платить, вот он меня в таверне танцевать и заставил… Первое время мне достаточно много платили, а потом все меньше и меньше, начали требовать, чтоб снимала что-то с себя… а я не хотела… Ну вот он сегодня и решил меня продать.
– А танцевать тебя кто учил?
– Моя мать меня учила. Она танцовщицей у герцога раньше была, – в ее глазах которые она вскинула на незнакомца, сверкнула гордость за мать, вот мол какая она у меня была, не просто служанка виконта, а танцовщицей герцога была когда-то, однако незнакомец никак не прореагировал на это и даже не спросил имя герцога, и она грустно добавила: – Только мать ногу потом сломала. Вот герцог, моему отцу, в служанки ее и продал. Нога у матери срослась неправильно, и она прихрамывать стала и танцевать больше уже не могла.
Изабелла замолчала и под пристальным и тяжелым взглядом незнакомца вновь потупилась.
Молчание длилось довольно долго, потом она не выдержала, и вновь взглянув на незнакомца, тихо спросила:
– Мне как называть Вас прикажете?
– Для начала можешь Вашей Светлостью называть, а дальше поживем, увидим… – он усмехнулся.
– Вы, стало быть, герцог? – ахнула Изабелла, ее глаза изумленно распахнулись.
– Герцог Алекс Тревор. Если это имя что-то говорит тебе.
– Имя верховного сюзерена знают даже в нашей глуши, Ваша Светлость, – судорожно сглотнув, и низко склоняясь перед ним, проговорила она.
– Что ж, это радует, – он поднялся и, шагнув к ней, приподнял кончиками пальцев ее подбородок. – Похоже, ты не только недурна собой, но еще и неглупа. Возможно, мы сумеем найти общий язык к обоюдной выгоде…
– Я сделаю все, что Вы пожелаете, Ваша Светлость… Я полностью в Вашей власти.
– Умница, девочка, – он удовлетворенно кивнул, – мне нравится, когда мне покорны и не перечат.
И она ему не перечила никогда и ни в чем… и ни о чем не просила. Он все делал для нее сам. Сам отдал ей этот дом и сделал его хозяйкой. Сам добился для нее графского титула. Сам выбирал для нее белье, платья, туфли и драгоценности, находил слуг и служанок, говорил, как укладывать волосы и какими духами пользоваться.
Лишь теперь Изабелла поняла, герцог пытался из нее создать копию жены. Причем с теми качествами, которые были по душе ему, и которых у его жены, скорее всего, не наблюдалось. Он добился, чтобы Изабелла была очень послушная с ним и очень жесткая, если не сказать жестокая с остальными. Ему нравилось, когда она наказывала при нем слуг, служанок или девушек, которых для него готовила. Исключение составлял лишь Гарт, который когда-то был евнухом в султанском гареме, а теперь был ее рабом. Только к нему герцог позволял ей относиться по-дружески, и тот отвечал просто собачьей преданностью, стараясь угодить им обоим.
Глядя на пламя в камине, Изабелла размышляла о том, что допустила ошибку, так встретив герцогиню… До встречи с ней она была уверена в том, что герцог не любит жену, о которой никогда и ничего не говорил… Она представляла ее старой уродиной, с которой его связывают лишь династические интересы и обязательства… Поэтому, увидев красивую молодую женщину, которую не портили, ни насквозь вымокшее платье, ни мокрые волосы, всего лишь на год или два старше ее, ей захотелось показать ей, что герцог несмотря ни на что предпочел ей другую. И та почувствовала это и с достоинством приняла, и даже заступилась за нее. Изабелла помнила, как она властно потребовала: "не смейте даже пальцем ее трогать!". Вот только сам герцог не принял, что его копия попыталась соперничать с оригиналом. Теперь она поняла, что герцог даже не любил, а обожал свою супругу, которая вполне вероятно не отвечала ему взаимностью… Иначе, зачем ему искать ей замену в ее лице? Выходило, что супруга герцога, узнав о ее наличии, получила возможность еще дальше отдалиться от мужа, и именно это взбесило его. Тогда действительно, со временем, простив Изабеллу за это, герцог мог вновь вернуться к ней, если у нее хватит терпения дождаться этого…
Графиня встала, подошла к распятью, висевшему в углу, и опустилась на колени:
– Господи, молю тебя, не дай ему меня бросить… Я все приму, все для него сделаю… я буду покорно ждать, сколько потребуется, лишь бы он вернулся. Я люблю его, Господи. Я согласна даже ей служить, лишь бы он был рядом и хоть иногда, – она всхлипнула, – хоть иногда, вспоминал про меня и был ласков, как раньше… Господи, верни его! И дай мне сил покорно дождаться этого…
Король работал в своем кабинете, когда ему доложили о приезде герцога Тревора, и король тут же приказал привести его.
– Входи, Алекс, – он поднялся ему на встречу, отложив бумаги и дождавшись, чтоб за герцогом закрылась дверь, озабоченно спросил: – Ну как она?
– Лучше… Как говорит врач, кризис миновал, теперь дело на поправку должно пойти.
– А с тобой она как? Простила?
– Нет, – герцог тяжело вздохнул. – Она, конечно, разговаривает и даже не перечит ни в чем… только… только зажимается вся она, когда я рядом. Одним словом она с трудом выносит мое присутствие, хотя очень старается не показывать это…
– Алекс, ты что не воспользовался тем, что я освободил тебя от всех клятв, связанных с ней?
– После того как она чуть не ушла, неужели Вы думаете, я рискну, пойти против ее воли? Вы вон тоже не рискнули… еще тогда… Что уж обо мне говорить…
– Ладно… время хороший лекарь, дай ей время, отойдет она, простит, и тогда возможно ты сможешь привязать ее сильней, а пока придется нам с тобой быть с ней очень осторожными, чтоб не обидеть ее еще чем, ненароком… чтоб не надумала она вновь уйти…
– Видимо… – согласно кивнул герцог, а потом мрачно усмехнулся. – Кстати, пока меня не было, что-то, что мне стоит знать, произошло? Может, у Вас уже новый первый советник, а я и не знаю?
– Нет, Алекс. Мой первый советник по-прежнему – ты. А за все это время я лишь отправил Лидию в монастырь, да разрешил Марку присутствовать на совещаниях и сопровождать меня в инспекционных поездках. У парня неожиданно интерес и к политике, и к законодательству, и даже к экономике проснулся. Разобраться пытается, даже вопросы не всегда бестолковые задает. Ты знаешь, он очень изменился после поездки к вам… Кажется мне, что Алина с мальчиком разъяснительную работу провела. Давно его надо было к ней свозить. Он хоть на человека стал похож, а то ведь вел себя, как слизняк недоделанный какой-то… Кстати ты знаешь, что она мне даже Гертруду перевоспитала? Королева теперь считает твою жену своей лучшей подругой, и когда я сказал ей, что Алина тяжело заболела, поехала она тут же на богомолье о ее здравии молиться. Веришь?
– Верится в такое, конечно, с трудом, но в способностях супруги я не сомневаюсь, поэтому поверю.
– Правильно делаешь… потому что те, кого я послал последить за королевой, докладывают, что из церквей она почти не выходит и действительно молится об Алине. Кстати, как ты думаешь, когда Алину проведать можно будет?
– Я думаю, через неделю она уже должна быть в состоянии принять гостей.
– Вот и хорошо. А то я очень соскучился без нее. Тяжело мне без нее, Алекс.
– Чтоб Вы не особо сильно скучали, мой государь, я привез Вам новую служанку. Она конечно неуклюжа и не особо расторопна, потому что слишком толста, но зато очень покорна. Я надеюсь, она сумеет хотя бы немного поднять Вам настроение.
– Ты запомнил, Алекс? Вот за что люблю тебя, тебе никогда ничего не надо повторять дважды… Давай ее сюда. Развлечемся вместе. Я думаю, тебе поднять настроение тоже не повредит, а то выглядишь ты скверно… Отвлекись. Отойдет, Алина, со временем обязательно отойдет, да и я вас помирить постараюсь… Иди веди сюда это чудо.
Через неделю Алина окончательно поправилась, и о ее болезни напоминали лишь сильная бледность и небольшие головокружения. Узнав, что она чувствует себя лучше, в замок приехал король и сразу прошел к ней в апартаменты.
– Алина, как я рад тебя видеть в здравии, драгоценная моя, – нежно целуя ее, проговорил он.
– Я тоже рада, что Вы живы и здоровы, Артур, – кивнула она.
– Намекаешь, что этого могло и не быть? Ну что ж на все воля Божья, и если Он решит, что пора мне отойти от дел, останется лишь покорно принять волю Его. Но пока, Слава Господу, Он милостив ко мне… Кстати, я тебе очень благодарен за Марка, он хоть на мужчину стал немного похож… Так что теперь хоть есть на кого трон оставить, в случае если ты оставишь меня своими заботами, и недругам, наконец, удастся избавиться от меня.
– Рано Вам еще об этом думать, но я довольна, что Марк перестал раздражать Вас. Со временем, если Бог даст, он, возможно, действительно сможет стать достойным Вашим наследником.
– Пока он старается, а дальше, поживем – увидим. Ты ведь не против, что мальчик будет ездить со мной сюда, к тебе?
– Нет, не против, Артур. Только постарайтесь его в тот разврат, что устраиваете здесь не вовлекать… Ни к чему хорошему не приведет это.
– Только здесь нельзя? А в столице, значит можно вовлекать? – рассмеялся король.
– Мой государь, Вы ведь поняли о чем я… Зачем к словам цепляться?
– Понял, Алина. Не буду. Ни тут, ни там. Действительно это ему ни к чему. Вот найду ему через годик – полтора супругу, а потом сам пусть разбирается: верен ей будет или вроде меня гулять от нее начнет. Кстати, о верности… Так и не можешь простить супруга?
– За что мне его прощать, Артур? Наше венчание было для него фарсом. Он пошел на него из-за Вас. Так что у него нет передо мной никаких обязательств… кроме как хранить меня для Вас… Обязательства на себя приняла лишь я… и у меня нет к нему никаких претензий, он может строить свою жизнь как хочет и с кем хочет, меня это не касается…
– Алина, я хочу, чтоб у вас был ребенок…
– Ну уж нет… – ее глаза полыхнули мрачным огнем. – Лечь с тем, кто открыто предпочел мне другую? Увольте… Я скорее сдохну, чем стану еще одной в чреде его партнерш. И если кто-то из вас только попробует заставить меня… очень сильно об этом пожалеет.
– Он твой муж.
– Мужья так не ведут себя. Он лгал мне! Лгал мне все это время! Если б он открыто поговорил со мной, сказал, что полюбил или что она нужна ему… но он предпочел скрывать ее и именно с ней жить, как с женой… К тому же она ждет ребенка… Все, Артур… Он сделал свой выбор и выбрал не меня.
– Алина, в тебе говорит обида… Это недостойно истинной христианки. Я не тороплю, но постарайся понять его. Он лишь использовал ее, его сердце принадлежит тебе. Это с ней он поступил не особенно честно… Он использовал ее, а сейчас готов выкинуть… и выкинул бы уже, если бы не твой запрет. Допусти его к себе и рядом с ним не останется ни одной… Я понимаю, что тебе нужно время, чтобы простить, и готов подождать, но ты должна выполнить свой долг и родить того, кто продолжит род Тоддов.
– Может это действительно лишь обида… но я обычная женщина, Артур, а не святая… и переступить через это я не могу… сейчас уж точно… может время и сможет что-то изменить, но сейчас мне даже думать об этом не хочется.
– Хорошо, подождем… – кивнул король и осторожно взял ее за талию. – Пойдем к гостям, все ждут лишь тебя.
Постепенно жизнь в замке Телдом потекла обычным порядком. Частые визиты короля, приемы, охоты и краткие дни затишья между ними, во время которых Алина каталась с Кэти верхом, посещала церкви и дочерей в монастыре.
В один из дней, за обедом, король вспомнил о книге по истории государства и развитии законодательства, которая хранилась в библиотеке замка, и Марк, сидевший рядом с ним, тут же попросил дозволения у герцога взять ее в библиотеке.
– Рон, иди проводи, Его Высочество в библиотеку, – махнул герцог рукой дворецкому.
Марк тут же, в сопровождении Рона, отправился в библиотеку и, найдя книгу, погрузился в чтение. Поначалу читать ему было не особенно интересно, но потом сравнительный анализ последствий от принятия различных правовых актов увлек его. Оторвался он от книги, когда за окном совсем стемнело. Он поставил книгу на место, и тут заметил приоткрытую дверь кабинета. Сначала Марк не хотел входить, но любопытство взяло верх, он потянул ручку двери и осторожно вошел. Убранство кабинета не отличалось от убранства всей библиотеки. Те же кресла, столик, стеллаж с книгами и какими-то документами. Разочарованно хмыкнув, он хотел было уже уйти, когда услышал, как в библиотеку кто-то вошел. Марк испуганно замер, а потом спрятался за штору, ему не хотелось, чтоб его обвинили в том, что он роется в личных бумагах герцога и герцогини. Вошедший слуга зажег свечи. В это время дверь еще раз хлопнула, слуга вышел из кабинета, и Марк услышал, в библиотеке голос Алины:
– Марк, ты здесь?
– Нет, здесь нет никого, Ваша Светлость, – ответил ей слуга.
– Принц ушел? Караульный не сказал мне об этом… – удивленно проговорила она.
– Возможно, он ушел еще до смены караула, Ваша Светлость. Сейчас здесь его нет.
– Понятно, пойду тогда поищу в другом месте, – произнесла Алина,
И тут дверь хлопнула снова, и раздался голос короля:
– Ты здесь, мое сокровище? – и через какое-то время: – Пошел отсюда вон, болван…
– Да, Ваше Величество, – послышались поспешные шаги слуги, и дверь хлопнула еще раз.
– Что делаешь тут, моя радость?
– Сына Вашего искала…
– Нашла?
– Как видите – нет.
– Зачем он тебе?
– Он не пришел к ужину. Хотела узнать, в чем дело…
– Не волнуйся, с голоду не умрет. Шляется небось у тебя по замку где-то, служанок твоих ощупывая, вот про ужин и забыл. Вечером прикажешь, ему принести что-нибудь… а лучше ничего не давай… Ему и без ужина наверняка неплохо…
– Артур… – в голосе герцогини послышалась укоризна.
– Что, Артур? Не строй мне такие глаза. Мальчишка вырос, и это естественно. Ты же запретила при нем танцовщиц и прислугу раздевать, вот он, наверняка, и делает это где-то втихаря. Обрюхатит тебе пару служанок, будешь знать, что лучше позволять что-то, контролируя, чем не позволять ничего, провоцируя тайное вкушение запретного плода.
– Считаете, что у меня такие развратные служанки, что позволят ему то?
– А ты думаешь, что кто-то посмеет перечить принцу? Особенно если он заведет ее куда-нибудь в дальнее крыло замка, где не так часто ходят слуги, страшась разгневать твоего супруга. Кстати о твоем супруге… Ты до сих пор так и не допустила его к себе?
– И не допущу…
– Алина, я смирился с тем, что ты не допустила к себе меня, мотивируя это тем, что никогда не изменишь клятве, данной Богу и не позволишь то мне… но не допускать и его столько времени, это уж полная блажь. Я ждал… достаточно долго ждал… но хватит, наконец, обижаться и злиться. Ты его жена. Законная жена. Я хочу, чтоб у тебя был наследник, ну или наследница… Ты последняя в роду. Хватит выкрутасничать.
– Я не буду с ним жить. По крайней мере, сейчас. Отстаньте от меня.
– Хорошо, не хочешь его, найди любовника. Кого ты хочешь? И я, и он закроем глаза на любого.
– Ни-ко-го, – по слогам проговорила Алина.
– Алина, я все равно не отпущу тебя в монастырь! И не надейся! Поняла? Не хочешь исполнять супружеский долг, я сам тебя привяжу к кровати и заставлю исполнить.
– Только попробуйте! Вот только попробуйте принудить меня жить с ним… – в голосе герцогини зазвенел металл. – Вы оба очень сильно об этом пожалеете! Вы знаете, что я все делаю для Вас и на все готова ради Вас, и приму любую Вашу волю, но вот этого требовать от меня не смейте!
– Все, все, Алина… ладно… я подожду еще… Господи, до чего ж ты упряма… у герцога ангельское терпение… столько времени выносить твои закидоны…
– Мои закидоны?
– Все, Алина, извини… считай, я ничего не говорил… извини… Давай, о чем-нибудь другом, моя радость. О чем мы там с тобой говорили? Да, ладно, не помню уже… Пойдем чаю с тобой попьем… Ты ведь согласишься выпить со мной чай?
– Соглашусь…
– Вот и умница, моя драгоценная. Пойдем, попьем чаю, скушаешь булочку какую-нибудь… ваш повар печет чудесные булочки.
Послышались шаги, и хлопнула дверь. Марк стоял за шторой и не мог пошевелиться. Лишь минут через пять он отер со лба холодный пот, вышел из кабинета и сел в одно из кресел, стоящее в библиотеке.
– Она ничья… и он ничего не может поделать с этим… Он не смог ее получить, – он скрипнул зубами и сжал кулак. – А я получу! Во что бы то ни стало получу!
Дождавшись еще одной смены караула Марк вышел из библиотеки и пошел к своим апартаментам. По дороге он столкнулся с королем, который был уже явно выпивши:
– Ты где был, Марк?
– В библиотеке, отец.
– Не лги, тебя там не было. Я заходил туда после ужина.
– Сначала я там был, а потом по замку гулял… – Марк потупился.
– Я так и знал… – король резко схватил рукой подбородок сына. – Со служанками герцогини развлекался? Вот что, скотина, я могу закрыть глаза на все, что ты творишь в нашем замке, но паскудничать здесь – не смей! Убирайся отсюда немедленно! Утром увижу, что ты еще здесь, пожалеешь… – он резко оттолкнул сына от себя и, не оборачиваясь, пошел дальше по коридору.
Марк тяжело вздохнул и пошел к выходу. На лестнице он увидел Алину.
– Всего наилучшего, Ваша Светлость. Разрешите Вам откланяться, – произнес он, склоняя голову.
– Это куда это ты собрался, Марк?
– Его Величество приказал мне немедленно убраться отсюда. Причем в кратчайшие сроки. Так что я иду исполнять его приказ.
– Марк, тебе нельзя сегодня уезжать отсюда. Я не знаю, чем ты прогневал отца, но очень прошу, иди извинись и попроси разрешения остаться.
– Алина, я не знаю, что его так прогневало, и не знаю, за что извиняться… Я, конечно, могу извиниться в принципе… только чувствую, что это бесполезно.
– Марк, я не шучу, тебе нельзя уезжать сегодня. Поэтому, проси, умоляй… Можешь сказать, что это я запретила уезжать… и что ты уедешь утром… в конце концов, лучше на наказание согласись, но не уезжай. Ты понял меня?
– Хорошо, – скривив губы, Марк понуро кивнул, – раз ты настаиваешь, я попрошу…
Он прошел в апартаменты короля и попросил доложить об его визите.
Когда стражник провел его в комнату, король сидел в кресле, но, увидев Марка, встал:
– Ты еще здесь, скотина? – раздраженно проговорил он, – Слов не понимаешь что ли?
– Ваше Величество, – Марк опустился на колени, – Позвольте мне остаться до утра. Утром я уеду.
– Это кого же ты тут нашел, что тебе целого вечера не хватило и еще ночь требуется?
– Никого… – Марк потупился, – Я просто не хочу ехать ночью.
– Так ты еще и трус… Хочешь, отряд стражников пошлю с тобой, может с ними тебе будет не страшно? Или все равно боишься от страха обделаться по дороге? Тогда конечно оставайся… Утром тебя стражники проводят, и штаны для тебя запасные прихватят, вдруг тебе и днем страшно станет. Я распоряжусь, чтоб тебя и проводили, и штаны тебе перед столицей спустили и проверили, а то негоже с грязными штанами в столицу являться. Иди. Разрешаю тебе остаться до утра.
Щеки Марка запылали. Он знал, что если король отдаст такой приказ, стражники выполнят его, даже не задумываясь. Ему представилось как перед въездом в столицу, стражники ссаживают его с лошади и, под общий хохот, спускают с него штаны и ощупывают их. На глаза у него навернулись слезы, но он справился с собой. Хрипло пробормотав: "Благодарю отец, Вы очень заботливы… я крайне признателен и тронут", Марк поднялся и, поклонившись, вышел.
Проводив сына недоброй усмешкой, король опустился в кресло и удрученно пробормотал: "Что за мальчишка… ни самолюбия… ни желания преодолеть собственный страх… Видно, что от рождения не дано, то уже и не вложишь… А так хотелось".
Выйдя из королевских апартаментов, Марк быстро прошел на конюшню, приказал оседлать себе коня, вскочил в седло и покинул замок Телдом.
Он проехал уже более половины пути, когда вдруг его конь, налетев на что-то, споткнулся, и Марк вылетел из седла. Не успел он придти в себя после падения, как какие-то люди набросились на него и, заткнув чем-то рот, поволокли его в лес.
Примерно через полчаса в апартаменты короля зашла герцогиня.
– Артур, ты разрешил Марку остаться?
– Разрешил, – король презрительно скривил губы, – Ты знаешь, Алина, так противно осознавать, что твой сын трус… и это время от времени всплывает… отвратительное чувство… как-то в последнее время мне стало казаться, что он старается преодолеть это… но оказывается, нет. И это удручает.
– Можешь не сокрушаться, это я ему не разрешила ехать, а он хотел… предчувствия у меня нехорошие…
– Слушай, а что он тогда не сказал мне об этом?
– Возможно, пытается выглядеть самостоятельным.
– Что ж тогда мне стоит перед ним извиниться, пожалуй… я постарался унизить его, как мог… Увидишь его, скажи, что зайти просил.
– Хорошо, – кивнула та и вышла.
Алина прошла в комнаты принца и, узнав, что он там не появлялся, быстрым шагом отправилась на конюшню. Предчувствия, что волновали ее весь вечер, холодной рукой еще сильнее сжали сердце. Узнав, что принц уехал уже более получаса назад, Алина приказала оседлать ей Гранита и принести ей плащ, лук со стрелами и пару кинжалов, после чего, даже не переодеваясь, накинула плащ, вскочила в седло и помчалась в сторону столицы. Доскакав до места, где упал принц, она остановила коня, огляделась и уверенно направила Гранита в чащу леса. Потом остановила его, соскочила на землю и, привязав его к дереву, сняла с плеча лук, наложила пару стрел и уже пешком углубилась в лес.
Костер, горевший на большой поляне, освещал группу из четырех разбойников, пленивших принца. Трое сидели у костра, и с интересом наблюдали как четвертый, видимо их атаман, грязный и бородатый великан, снявший с принца уже все украшения и сорвавший рубашку, стягивал с того брюки. В это время стрела, со свистом разрезав воздух, проткнула шею великана, и он, охнув, тяжело осел на землю. А за ним еще один разбойник, схватившись за грудь пронзенную стрелой, повалился на землю. Двое других вскочили, испуганно вглядываясь в темноту окружающего леса. И тут еще одна стрела, пропев в воздухе песнь смерти, вонзилась меж глаз одного из них. Он рухнул, а второй бросился в лес, но был настигнут ножом, который, блеснув в свете костра, пробил ему спину. Хрипло вскрикнув, беглец, раскинув руки, повалился лицом вниз.
Марк испуганно замер, боясь пошевелиться. И тут на поляну с луком в руках вышла Алина.
– Ведь говорила, чтоб не смел ночью уезжать из замка, – укоризненно проговорила она. – Я ведь могла и не успеть… и развлеклись бы с тобой и прикончили бы… Кому бы чего доказал? – она тяжело вздохнула. – Ладно, давай штаны подтягивай и вещи свои собери.
– Ты… это… с кем здесь? – изумленно глядя на нее, проговорил Марк.
– Тебе что, меня мало, еще кто-то нужен? – вопросом на вопрос ответила она.
– Нееет, – Марк, затряс головой и стал поспешно подтягивать штаны. Затем натянул на себя, изрядно выпачканные и местами порванные, рубашку и короткий камзол, а потом, застегнув ремень и надев тяжелую золотую цепь с остальными украшениями, повернулся к Алине: – Так это ты их всех уложила?
– Нет, они улеглись сами, – мрачно усмехнулась та. – Потуши костер, и пойдем.
– Куда?
– Тебе не кажется, что это глупый вопрос? – она раздраженно хмыкнула. – Костер туши, я не намерена торчать здесь всю ночь.
Принц беспомощно оглянулся: – А как его тушить? И зачем?
– Что б пожара в лесу не было. Палкой какой-нибудь поленья растащи и водой из котелка полей, а что не потухнет, землей присыпь.
– Понял, – кивнул Марк и принялся тушить костер.
Закончив, он обернулся к Алине: – А с трупами что делать?
– Ничего, я завтра стражников пришлю, их похоронят. Пойдем, – Алина зашагала прочь от поляны. Марк поспешил ей вслед, боясь остаться один в этом глухом месте.
Подойдя к месту, где она привязала Гранита, Алина отвязала его и повела к дороге. Выйдя на нее, она обернулась к Марку:
– Куда они дели твоего коня?
– Он убежал. Споткнулся обо что-то, наверное, они веревку растянули, я упал, а он убежал.
– Что ж, попробуем позвать… – Алина призывно засвистела.
Все кони, принадлежащие герцогу, были приучены приходить на свист. И через некоторое время на дорогу вышел конь, на котором ехал принц.
– Вот и Ваш конь, Ваше Высочество, – хмуро проговорила Алина, и пристально посмотрев на принца, которого била крупная дрожь, сняла с себя плащ и бросила ему, – плащ наденьте и садитесь в седло. Надеюсь, сегодняшнее происшествие послужит Вам хорошим уроком и заставит прислушиваться к моим советам. Кстати, Ваш отец хотел извиниться и звал Вас для этого, однако сейчас, я думаю, возвращаться в Телдом Вам уже ни к чему, поэтому поезжайте в столицу.
– Алина, прости… и, пожалуйста, не надо так разговаривать со мной, не надо, я все понял, – поймав плащ, тихо пробормотал Марк, – я очень благодарен тебе… я понимаю, что ты спасла меня… Я постараюсь больше не нарушать твоих запретов. А плащ лучше забери, тебе самой он нужен.
– Не спорь, бери, не гоже, чтоб в таком виде тебя кто-нибудь в столице видел. Разговоры пойдут… Только пообещай мне, как только приедешь, сжечь его.
– Спасибо… – Марк накинул плащ. – Только зачем сжигать? Я отдам его тебе… Могу прислать с посыльным.
– Не надо присылать. Сожги. Пообещай, что сожжешь.
– Хорошо, обещаю, – кивнул он и, шагнув к своему коню, осторожно взял его за узду.
– Вот и молодец, – проговорила Алина, вскочила в седло и, пришпорив Гранита, не оглядываясь, ускакала в сторону своего замка.
Марк долго смотрел ей вслед, потом сел на коня и поскакал в столицу.
У ворот замка, Алина отдала лук и кинжал дежурившему там стражнику и въехала во двор. Подбежавший начальник охраны помог ей спешиться и взял поводья. Алина приказала ему на рассвете послать стражников убрать трупы и хотела уже уйти, когда во двор вышел герцог.
– Алина, что Вы здесь делаете? Я был уверен, что Вы у себя и давно спите.
– Развлекалась, – мрачно проговорила она, и добавила: – Однако уже закончила и сейчас действительно иду к себе, если Вы не возражаете, конечно.
– Возражаю, – герцог шагнул к ней и притянул к себе. – Я не против любых Ваших развлечений, дорогая. Но я хочу знать о них. Поэтому скажите: где Вы были? – он кивнул на Гранита, которого держал за узду начальник охраны.
– Это не Ваше дело, – холодно проронила она, отстраняясь, и повернулась к начальнику охраны: – Хоть слово скажешь Его Светлости про меня, пожалуюсь королю, что не исполняешь мои приказы.
– Алина, Вы хотите, чтоб я вздернул его? – жестко спросил герцог.
– Только попробуйте что-то сделать с ним… вот только попробуйте… – Алина уперлась взглядом в глаза герцога. – Вы можете запретить мне выезжать из замка, и я подчинюсь… Но пока Вы не сделали этого, контролировать себя я не позволю. Понятно?
– Алина, по-моему, настало время нам поговорить… – герцог подхватил ее на руки и повернулся к начальнику охраны: – Прикажи доставить сюда священника… любого и быстро.
Потом развернулся и с герцогиней на руках скрылся в парадных дверях замка. Начальник стражи изумленно проводил его взглядом, но не посмел ничего спросить, и немедленно послал карету с двумя стражниками за священником.
Герцог внес Алину к себе в апартаменты, из которых, повинуясь лишь его взгляду, удалились прочь и все слуги, и его камердинер, и осторожно опустил в кресло.
– И о чем же Вы хотите со мной говорить? – хмуро осведомилась Алина.
– О наших взаимоотношениях, дорогая, – герцог сел в кресло напротив.
– И что за срочная необходимость в таком разговоре? На дворе ночь, и я хочу спать.
– Алина, я вижу, что одно мое присутствие Вы переносите теперь с трудом, оно нервирует и раздражает Вас. Чтобы я не сказал, Вы воспринимаете это враждебно, старательно подчеркивая, что подчиняетесь мне лишь из чувства долга… Вы до сих пор не можете простить, что я обрюхатил эту простолюдинку, для которой добился титула? Да, я пожалел ее и вытащил из помойки… Вы даже представить себе не можете, из какой помойки я ее вытащил… вытащил, потому что она похожа на Вас… очень похожа… я, когда впервые увидел ее, аж обмер: со спины, да и с боку вас не отличить… это было до Вашей поездки в монастырь… мне было трудно справиться с искушением получить полную власть хотя бы над Вашей копией… а потом, когда понял, что она ждет ребенка решил сделать ей титул… Не захотел плодить бастардов… мне в голову не пришло, что она посмеет показывать, от кого она ждет ребенка… особенно Вам… эта тварь покорна всегда была… и не просила ни о чем, и не перечила никогда… Я даже представить себе не мог, что она способна на такое… – герцог помолчал немного, а потом тяжело вздохнув, продолжил: – И ведь хотел… хотел с ней порвать, как только у нас с Вами наладились отношения… только откладывал это каждый раз… обижать ее в этом состоянии не хотел… ластилась она, что кошка: отпихнешь с одной стороны, а она с другой уже трется… Знал бы, что она с Вами так общаться будет, и Вы так на это прореагируете, своими бы руками еще тогда придушил, тварь такую… Алина, я больше не могу, не могу выносить таких наших отношений… не могу… если Вы не простите, я правда придушу ее, вместе с ребенком придушу.
– Алекс, Вы соображаете, что говорите? Что Вы на нее взъелись? За что? Сами ведь говорите: не перечит ни в чем, ублажает… Что Вам еще нужно?
– Мне Вы нужны, моя дорогая… Вы, Алина. И больше никто. Это была ошибка… нелепая попытка выйти из создавшейся ситуации и не свихнуться.
– Ну и выходите из нее и дальше… Что изменилось? Она Вас любит. Вам с ней, насколько я понимаю, тоже хорошо. В чем проблема?
