Марина Колесова
В плену королевских пристрастий
– Алина, Вы слышите, что я говорю или нет? Мне Вы нужны. Вы! И больше никто. Я понял это, лишь только вас рядом увидел… Никто мне Вас не заменит… Вы моя жена и Вы мне нужны. Слышите? Только Вы и никто другой. Больше у меня никого не будет.
– Алекс, я не требую этого… мне это не нужно. К тому же я все равно не поверю…
– Поверите… Я заставлю Вас поверить!
– Нет! Я не позволю Вам очередной раз унизить меня…
– Чем я унизил Вас, моя дорогая? Я люблю Вас… я все что угодно готов сделать для Вас.
– Вы предали… и не однажды… Сначала Вы решили сделать из меня любовницу короля, чтобы получить положение при дворе. Вы получили это положение и не Ваша заслуга, что мне не пришлось для этого лечь под него… Потом Вы склоняли меня к прелюбодейству, чтобы добиться моей покорности. Вы получили ее, и опять же не благодаря Вам, я не впала в грех… А в дополнению ко всему Вы завели параллельную семью, в которой отдыхали душой и телом… Вы ни в грош не ставите ни мою честь, ни мою душу, ни мое достоинство… И Вы еще смеете говорить мне о любви? Где она Ваша любовь? В чем? В том, что Вы обихаживаете меня, используя, как игрушку для короля? Так Вы слишком много потеряете, если не будете делать это… Все! Хватит мне голову дурить красивыми словами… Вы хотите откровенности, я скажу откровенно: Вы противны мне. Я буду терпеть и дальше наш фарс и создавать видимость семьи, но в душу и постель ко мне лезть не смейте!
Герцог встал, шагнул к ее креслу и опустился перед ней на колени:
– Я виноват, очень виноват перед Вами, моя дорогая… Но не судите так строго. Я хочу все исправить. Я искренне раскаялся, больше я ни разу не посмею так поступить с Вами… Давайте попробуем начать сначала. Вы же христианка. Ради Христа простите, моя дорогая. Я клянусь: я буду верным супругом.
– Вы говорите: простить. Я простила. Только это не означает, что я вновь открою Вам душу. Это означает лишь то, что я не держу на Вас зла, и никогда не буду мстить. Возможно, Вы и будете верным супругом, только мне это уже не нужно… я не хочу быть Вашей супругой. Когда-то Вы сказали, что наше венчание не обязывает меня ни к чему. Так вот теперь я хочу воспользоваться этим… Внешне все останется, как и было, а вот в душу к себе я Вас больше не допущу. У меня к Вам никаких претензий. Живите, как хотите, только в мою жизнь не лезьте.
В это время в дверь постучали:
– Ваша Светлость, доставили священника. Он во дворе.
– Замечательно, – герцог поднялся. – Пойдемте, Алина.
– Что Вы задумали? Я никуда не пойду, пока Вы не объясните мне, что Вы задумали.
– Не хотите идти, не надо. Я отнесу Вас, – Алекс Тревор подхватил супругу вновь на руки и быстрым шагом понес ее во двор. Во дворе он кивнул священнику: – Пойдемте в церковь, святой отец, – и с Алиной на руках прошел в замковую церковь, где осторожно поставил ее на пол.
Заспанная служительница, увидев их, испуганно вскочила и засуетилась, зажигая свечи, а потом, повинуясь раздраженному знаку герцога, поспешно удалилась.
– Зачем Вы звали меня, сын мой? – тихо спросил священник, удивленно глядя на герцога.
– Я прошу Вас, святой отец, провести повторно церемонию нашего венчания с супругой.
– Но это нонсенс, сын мой. Вас уже обвенчали.
– Святой отец, я пожертвую Вашей церкви столько, сколько захотите. Проведите обряд, – настойчиво повторил герцог.
– Алекс, прекратите! – вмешалась Алина. – Это что балаган, чтоб устраивать повторы представлений? Даже если Вы настоите на своем, я не скажу ни слова.
– От Вас не будет ничего требоваться, быть верным Вам поклянусь лишь я, – улыбнулся ей герцог.
– Я ничего не понимаю, сын мой… – священник недоуменно переводил взгляд с герцогини на герцога и обратно.
– Все очень просто святой отец. Моя жена уличила меня в неверности. И я хочу еще раз ей поклясться быть верным перед лицом Бога.
– Так Вы раскаиваетесь в содеянном грехе, сын мой? – строго спросил священник.
– Я очень раскаиваюсь в содеянном, святой отец. И клянусь больше никогда даже в помыслах не изменять супруге. И очень прошу проведите обряд.
– Да ни к чему это, сын мой. Если Вы раскаялись, то этого уже достаточно…
– Нет, святой отец. Когда нас венчали, я не до конца прочувствовал ту клятву, что я давал. Я воспринимал это лишь как красивую формальность. Но теперь я осознал, как необходимо подходить к подобным клятвам. Я надеюсь, Вы понимаете, что я имею в виду, и пойдете навстречу моему желанию. Я обещаю, Вы не пожалеете о таком своем решении.
– Ну если так, сын мой… Раз это столь важно для Вас… я, конечно, могу повторить обряд… Я не думаю, что я сделаю этим что-то предосудительное или неугодное Богу. Скорее наоборот, дам Вам и Вашей супруге уверенность в непоколебимости Ваших намерений твердо следовать ранее данным клятвам…
– Святой отец, – начала Алина, но герцог не дал ей договорить.
– Не надо спорить со святым отцом, моя дорогая. Смирение и послушание святым отцам украшают истинную христианку. Поэтому помолчите.
– Да, дочь моя, – священник обернулся к ней, – Ваш супруг не требует ничего предосудительного. Он раскаялся в содеянном, постарайтесь простить его и дайте шанс вернуться на путь истинный. Постарайтесь совместными усилиями возродить любовь и взаимопонимание в вашей семье. Не отказывайте ему в этом.
– Да это лишь очередной его способ манипулировать мной, святой отец! Я не верю ему! – губы Алины подрагивали, а в глазах застыла неприязнь.
– Перед лицом Бога, не лгут дочь моя, – нравоучительно проговорил священник.
– Клятва, данная им на нашем венчании, перед лицом Бога, не помешала ему трижды нарушить ее, – возразила она.
– Он раскаялся в этом.
– А что ему помешает раскаяться еще один раз, а потом еще? Какой смысл клясться еще? Если та клятва для него ничего не значила? Почему я должна верить, что эта что-то будет означать?
– Надо уметь прощать и верить… Эти добродетели украшают христианку, дочь моя.
– Я простила… и не держу на него зла… но поверить больше не могу, святой отец. Это выше моих сил. Я не святая, я слабая, грешная женщина… и я не могу забыть предательство.
– Вы должны молиться за Вашего супруга, дочь моя, чтоб Господь дал ему сил быть верным клятве, а не заранее предрекать, что он вновь нарушит ее. Почему Вы не хотите вернуть мир и покой в Вашу семью? Почему Вы противитесь столь благим помыслам Вашего супруга? Вы что, хотите расторгнуть брак?
– Нет, конечно, святой отец, – качнула головой Алина.
– Тогда почему Вы упорствуете? Ваш супруг вознамерился исправиться, а Вы, дочь моя, препятствуете этому и всячески охлаждаете это его намерение. Это не по-христиански. Почему Вы не хотите дать ему шанс исправиться? Ведь Вы сами, как я понимаю, верны своему супругу и не намерены ему изменять и впредь или я ошибаюсь?
– Не ошибаетесь, святой отец. Я не намерена ему изменять, но и жить с ним я не намерена. Я не хочу быть одной из многих.
– Что Вы такое говорите, дочь моя? Вы не можете ему в этом отказать. Это его право. Он Ваш супруг.
– Не усердствуйте в этом, святой отец. Я сам с этим разберусь, – тихо проговорил герцог, – лучше обряд проведите, чтоб жена поняла, что я действительно твердо намерен исправиться.
– Конечно сын мой, – кивнул священник, – Вы хотите, чтоб были свидетели или без них?
– Не надо никаких свидетелей. Это все лишь для супруги. Свидетели у нас уже были. И супругу не спрашивайте ни о чем во время церемонии, она все клятвы и так блюдет.
– Хорошо, как скажите, – кивнул священник, и указал на место перед алтарем, идите сюда, и встаньте рядом, дети мои.
Герцог взял Алину за локоть, и она, тяжело вздохнув, молча прошла и встала на указанное место. Священник начал церемонию, во время которой герцогиня, не проронив ни звука, выслушала клятвы супруга.
Когда священник закончил, герцог удовлетворенно произнес: – Благодарю Вас, святой отец, сейчас Вас отвезут домой, а завтра ближе к вечеру, если Вас это устроит, я заеду к Вам и мы обсудим размеры моих пожертвований.
– Конечно, когда Вам будет удобно, сын мой, – кивнул тот.
– Замечательно, – проговорил герцог и подхватил Алину на руки, после чего стремительно вышел и, отдав по дороге распоряжение: отправить священника домой, прошел в свои апартаменты.
Войдя в свою спальню, он осторожно положил Алину на кровать и аккуратно снял с ее ног туфельки, которые поставил у кровати.
– Хотите воспользоваться своими правами? – презрительно скривив губы, спросила Алина и приподнялась на кровати.
– Да, моя дорогая, хочу, – глядя ей прямо в глаза, ответил он.
По его взгляду Алина поняла, что остановить его не сумеет. Она тяжело вздохнула, отвела взгляд и откинулась на подушки. – Развлекайтесь, мое тело в Вашем полном распоряжении.
– Ну не надо так, моя дорогая… я постараюсь, чтобы Вам было хорошо со мной… – герцог стал осторожно расстегивать ее платье.
Алина ничего не ответила и даже не пошевелилась. Алекс начал нежно гладить ее и осторожно одну за другой снимать с нее все детали ее наряда. А она полузакрыв глаза, никак не реагировала на это.
– Вам плохо, моя дорогая? – ласково целуя ее в шею, спросил он.
Алина молчала.
– Хотите изображать бесчувственную куклу – изображайте. Только зря Вы так, моя дорогая. Я действительно хочу, чтобы Вам было хорошо со мной… Я исполню любое Ваше желание. И развлекаться с Вами я не хочу… я хочу, чтобы у нас были дети, как и должно быть в нормальной семье, и еще хочу, чтобы процесс их зачатия доставил бы Вам удовольствие. Поэтому постарайтесь хотя бы дать мне понять, что Вам приятно, а что нет…
Алина не проронила ни звука.
– Что ж, придется догадываться, – усмехнулся Алекс, быстрыми движениями сбросил с себя одежду и, крепко прижав к себе тело супруги, стал умело ласкать ее.
Утром Алина была в крайне мрачном расположении духа. Она практически не разговаривала ни с кем, поэтому герцог постарался уговорить короля как можно скорее покинуть Телдом.
Выехав из замка, король хмуро осведомился:
– Что случилось, Алекс? С чего ты так быстро постарался уехать? Между вами снова черная кошка пробежала что ли?
– Я воспользовался своими правами этой ночью, мой государь. Поэтому посчитал, что Алине надо дать время отойти от того, что я принудил ее к этому.
– Поздравляю… – усмехнулся король, – и как ощущения?
– Если честно, то не из приятных. С бревном неподвижным и то, наверное, было бы лучше, потому что в отличие от него Алина прекрасно умеет дать почувствовать, что ты подлец и последняя скотина. Одним словом она была презрительно холодна и абсолютно бесчувственна. Правда, я и не ожидал ничего иного, я хотел лишь, чтоб у нее был ребенок.
– Думаешь, одной ночи для этого будет достаточно?
– Очень на это надеюсь… Потому что настоять еще раз на близости с ней у меня вряд ли хватит духа. Как мне кажется, лишь рождение ребенка может заставить ее смягчиться.
– Да, Алекс… – хмыкнул король, – хотел я тебе позавидовать, но видно нечему… Если только сына она тебе сразу не родит… Но тогда я тоже буду доволен. Потомок Тоддов и Треворов должен стать достойной опорой трону.
Во дворце король первым делом зашел к старшему сыну:
– Все-таки уехал ночью, хотя герцогиня просила не уезжать? – глядя на сына, осведомился он.
– Простите, отец, – Марк поднялся, увидев короля, и склонил голову.
– Что ж, раз ты жив и здоров, выходит, кузина зря волновалась и в кои веки ошиблась… Хотя она сказала, что предчувствия у нее просто нехорошие… возможно, она предвидела свои неприятности, а не твои… – задумчиво добавил король.
– У Ее Светлости неприятности? – Марк поднял голову и в упор посмотрел на отца.
– Это, смотря с какой точки зрения посмотреть… возможно, для нее и да… хотя опять же смотря что, называть неприятностями… – усмехнулся тот. – В общем, ничего страшного не произошло и кузина моя жива и здорова. Так что не бери в голову… если вдруг ты за нее переживать решил. Да, я обещал ей, что извинюсь… Так что извини, я с тобой вчера нехорошо поговорил.
– Отец, Вы можете сказать яснее, что случилось с герцогиней? Я чувствую себя виноватым, что ослушался ее. Это я послужил причиной ее неприятностей? – осторожно осведомился Марк.
– Да ничего с ней не случилось, – король отрицательно качнул головой. – И ты здесь абсолютно не причем.
– Но ведь Вы сказали… сказали, что, возможно, она предвидела свои неприятности…
– Да что ты цепляешься к словам… Я неправильно выразился. Нет у нее никаких неприятностей, отстань.
– Отец, Вы сказали это не просто так. Скажите, что Вы имели в виду.
– Да что ты прицепился, как клещ. Все с ней хорошо.
– Отец… Если Вы не скажете, я поеду к ней прямо сейчас, извинюсь перед ней и все сам у нее узнаю.
– Вот только попробуй без моего разрешения к ней сунуться, голову сверну.
– Если Вы возражаете, государь, я, конечно же, к ней не поеду… Но может, Вы все же скажите мне, что случилось? Герцогиня в какой-то мере стала моей наставницей, и мне очень бы не хотелось думать, что я навлек на нее какие-то неприятности…
– А ты учишься дипломатическому подходу к решению проблем… Это радует, – усмехнулся король. – Видно она действительно многому тебя научила… Раньше ты бы или отступил или истерику закатил… Ладно… Раз уж я проговорился. Ты к этому точно никаким образом не причастен… Возможно, кузина моя месяцев через девять порадует нас наследником. Она к этому не особо стремилась, уж очень ей в монастырь уйти хочется, поэтому я и сказал про неприятности для нее…
– Кто-то посмел настоять на близости с ней против ее воли? – в глазах принца сверкнула злоба.
– Ты соображаешь, что говоришь или как? – грозно рявкнул король. – Во-первых, она замужем, поэтому что значит твое "кто-то"? А во-вторых, иметь детей ее долг.
– Простите, – Марк потупился, – я, не подумав, сказал. Герцогиня слишком прекрасна, я и представить не мог, что даже ее муж может поступить хоть в чем-то против ее воли…
– Ты прав, это сложно, – король усмехнулся, – но иногда долг превыше чувств. Кстати, меня всегда поражало, как Алина умудряется своих противников превращать в рьяных защитников. Симпатиями к ней ты раньше явно не отличался.
– Она на многое заставила меня взглянуть другими глазами, – тихо пробормотал Марк.
– Что ж это неплохо. Займешь мое место, не обижай ее. Дружба с ней дарит очень многое, но ты наверняка и сам это почувствовал. Она несомненно причислила тебя к кругу своих друзей и благоволит тебе.
– Мне не хотелось бы думать о том, чтобы занять Ваше место, мой государь, но мне приятно, что герцогиня столь явно благоволит мне, что даже Вы это заметили. Я постараюсь быть достойным ее дружбы.
– Это радует, – кивнул король. – Да, еще сказать хотел: через два часа совет, хочешь, можешь придти.
– Я приду, отец.
– Хорошо, – король стремительно развернулся и вышел.
Как только за ним закрылось дверь, Марк сел в кресло и, обхватив голову руками, облокотил их на колени.
– Господи… что же произошло за эту ночь, что они смогли сломить ее? Мерзавцы… оба… И еще улыбается… Алина, это ничего не будет значить для меня, клянусь… для меня ты все равно останешься чиста и невинна, сколько бы у тебя не было детей, и кто бы не касался тебя. Я знаю, что взяли они тебя против твоей воли, силой… А ведь про поездку свою ты ничего им не сказала… Господи, если бы я знал, я бы не отпустил ее… или вернулся бы с ней… или… Господи, нет, не мог я ничего сделать… Как же ужасно осознавать свою беспомощность… Но я отомщу им… обоим отомщу… Я обещаю, Алина, я отомщу им за тебя… Пока не знаю как, но отомщу.
Он встал, взял плащ Алины, аккуратно свернутый и лежащий в углу на маленьком пуфике, прижал его к лицу и нежно поцеловал. Потом долгим взглядом посмотрел на пылающий камин, покачал головой и, открыв большой сундук со своими вещами, спрятал туда плащ герцогини, после чего запер его.
15
Беременность Алины проходила очень тяжело. Ее постоянно тошнило, поэтому ела она очень мало и все время находилась в состоянии депрессии. Ее все раздражало и ничего не нравилось. Мрачная, угрюмая с недовольно поджатыми губами и тяжелым взглядом она теперь мало чем напоминала ту Алину, которая умела заразительно смеяться, искренне радоваться, и перед обаянием которой было трудно устоять.
– Алекс, как ты думаешь, после родов это пройдет, или твоя супруга останется такой уже навсегда? – хмуро осведомился король, наблюдая за Алиной, которая за весь вечер не проронила ни слова.
– Я очень надеюсь, что пройдет… Любит она детей, поэтому должна оттаять. Потому что если не случиться это, то даже что делать не знаю… Я тут предложил свозить ее в ее монастырь, так отказалась она.
– Даже так?
– К сожалению, да, мой государь.
– Печально. Одно утешает, Алекс, что роды скоро… Вот тогда мы все и узнаем. Кстати, ты кормилицу ребенку, подобрал?
– В общем, да. Хочу на первое время бывшую мою любовницу использовать. Она до сих пор сына кормит.
– Сама? – удивленно спросил король.
– Конечно сама. Изабелла же по рождению простолюдинка, Ваше Величество. Она по-другому и не может. Я предлагал ей, конечно, но она даже слушать не захотела. Сказала, что сына, будет кормить только сама. И сама предложила будущего ребенка Алины кормить.
– Не боишься, что Алина еще больше приревнует, если к себе ее возьмешь?
– Не приревнует. Она, кстати, настояла, чтоб я крестил сына Изабеллы, и сама предложила стать его крестной матерью. А когда я ей сказал, что Изабелла предлагает кормить нашего будущего ребенка, сразу согласилась.
– Ну ты и наглец, Алекс. Собрался открыто притащить любовницу прямо сюда… и мотивировку ведь какую подобрал.
– Да не коснулся я ее с тех пор, как Алина к ней в дом попала, и не коснусь больше. И Алина знает об этом, поклялся я ей, что не изменю ей больше ни с кем.
– И давно поклялся?
– Да уж девять месяцев скоро…
– То есть, даже зная, что ты больше ей не изменяешь и не изменишь, прощать тебя Алина не хочет…
– Как она говорит, она простила и не держит зла, лишь предательства забыть не может… Правда, красивая формулировка?
– В стиле Алины… Да, Алекс, тебе сейчас не позавидуешь… Ладно, будем надеяться на лучшее. Она же ревностная христианка, должна она отойти. Вот родит, и свози ее в этот ее горный монастырь, даже без ее желания, свози. Скажи, что сам хочешь съездить и хочешь, чтоб она сопровождала тебя. Она не посмеет отказать.
– Да, это дельная мысль. Благодарю, Ваше Величество.
В это время к королю подошел принц.
– Отец, я хотел бы поговорить с Вами и герцогом наедине, если это возможно, – тихо произнес он.
– Что за тайны, Марк? Скажи так.
– Отец, я предвижу Вашу реакцию на то, что собираюсь сказать, и предпочел бы, чтобы свидетелей кроме герцога не было…
– Алекса ты, стало быть, не боишься.
– Это касается и его тоже…
– Заинтриговал, – протянул король, поднялся и обернулся к герцогу Тревору. – Пойдем, Алекс, пройдем в библиотеку, послушаем, что нам мой сын поведать собрался.
Дождавшись, когда в библиотеке за ними закроются двери, принц опустился на колени перед отцом и проговорил: – Государь, я прошу у Вас позволения просить руки старшей дочери Его Светлости, герцога, леди Катарины.
– Можете не утруждаться, Ваше Высочество, – резко перебил его герцог Тревор, – я не выдам ее замуж, тем более за наследника престола.
– Да, Марк, твой выбор не особенно удачен, – согласно кивнул король. – Хочешь породниться с семьей герцога, попроси его среднюю дочь, она хоть и немного младше и в монастыре живет, но ты можешь съездить и увидеться с ней. Я думаю, герцог позволит. Вот против этого варианта ни я, ни он, наверняка, возражать не будем… Ведь так, Алекс?
– Кто ж против такого возражать может? – усмехнулся герцог.
– Я женюсь только на Катарине, – тихо, но очень уверенно проговорил принц.
– Я не хочу вдаваться в подробности, Марк, но поверь, мы с герцогом не просто так отказываем тебе и предлагаем подумать о другой его дочери.
– Я все знаю о ней, отец. Это ничего не значит для меня. Я хочу, чтоб она стала моей женой.
– Нет, Марк. И раз ты все знаешь о ней, то ты знаешь, почему я говорю "нет". Все. Разговор окончен.
Марк поднялся и в упор посмотрел на отца:
– Она ждет от меня ребенка, отец.
– Что??! – в один голос воскликнули и король, и герцог.
– Ваша дочь, Ваша Светлость, ждет ребенка, и я не намерен скрывать, что ребенок у нее будет от меня, – повернувшись к герцогу, произнес принц. – Надеюсь не в Ваших интересах делать это достоянием гласности. Гораздо удобнее для всех будет разрешить нам обвенчаться, и все будет очень пристойно.
– Я убью, эту стерву… – зло пробормотал герцог.
– Алекс, подожди… остынь, тут подумать надо… – король предостерегающе поднял руку, а потом обернулся к сыну: – Марк, подонок ты порядочный, вот что я тебе скажу.
– Отец, я знал, что Вы не позволите, поэтому пошел на это. Я хочу на ней жениться. Да, она оступилась однажды, но это все в прошлом. Не ломайте нам жизнь. Она нужна мне, очень нужна. Она достойного рода и никто ничего дурного о ней не знает… кроме вас, конечно. Внешне все будет очень достойно, да и по сути тоже… К тому же, герцогиня Алина ее простила и сама забрала из монастыря. Она хотела дать шанс ей начать новую жизнь… Так почему не со мной? Катарина высокородна и при этом кротка, неискушенна, доверчива и мила. К тому же Ее Светлость наверняка сумела ей внушить и то, что жена должна быть покорной мужу и то, что своеволие до добра не доводит. Где я еще такую жену найду, отец?
– Как ты сумел с ней познакомиться? – тяжело вздохнув, осведомился король.
– Случайно, отец… правда, я верю, что в любой случайности рука провидения и ничего на самом деле случайного с нами не происходит.
– Алекс, – король обернулся к герцогу, стоящему просто с каменным выражением лица, – что скажешь?
– Я убью сначала ее, а потом себя. Пережить такой позор выше моих сил, Ваше Величество, – мрачно ответил тот.
– Не надо… не драматизируй так все. Я в любом случае не позволю опозорить ваш род… Одним словом, в сложившейся ситуации, я думаю, им лучше позволить обвенчаться. Это и род ваш от позора избавит, и грех с обоих снимет, и ребенок в браке родится. В общем, достойно все будет. Вряд ли твоя дочь после всего, что произошло с ней, вновь ввяжется в то, во что лишь по неведению ввязалась.
– Алина не согласится, на такой брак, точно не согласится, – хрипло проговорил герцог.
– Мы уговорим ее. Она простила девочку и сняла с нее все обвинения. Так пусть даст ей возможность полноценно жить, раз простила и ни в чем не обвиняет.
– Она не согласится, – повторил тот.
– Алекс, я понимаю, что в таком состоянии Алину уговорить очень сложно, поэтому если она не согласится, то твоя дочь пойдет под венец, лишь с твоим благословением, даю тебе слово. Если, конечно, сама этого захочет. Это все, что я могу сделать в сложившейся ситуации для тебя. Зови обеих, поговорим.
– Алина не простит ни Вам, ни мне, если мы сделаем это без ее согласия… – герцог задумчиво покачал головой.
– Ладно, Алекс, не надо раньше времени… Я постараюсь весь удар принять на себя, раз это учудил мой сын. К тому же, что здесь прощать? Желание избежать огласки и позора? Или она боится, что без ее надзора твоя дочь может заняться колдовством? Так за ней теперь Марк присматривать будет, раз решил взять ее в жены. Вся ответственность будет на нем. Ты ведь это понимаешь, Марк? – он обернулся к сыну.
– Очень хорошо понимаю, отец. Я буду полностью контролировать поведение жены, и отвечать за него.
– Вот видишь. Все не так плохо, Алекс. Может все вообще к лучшему. У твоей дочери появляется шанс создать неплохую семью и в будущем стать королевой… Иди зови обеих.
Тяжело вздохнув, герцог кивнул и вышел.
Через некоторое время в библиотеку вошла Алина.
– Вы звали меня, мой государь? Что-то случилось?
– Да, моя дорогая кузина, случилось, – с нежной улыбкой, король взял ее за руку. – Мой сын имел честь просить руки леди Катарины Тревор, и твой супруг согласился. Мне очень хочется обговорить детали будущей свадьбы.
– Артур, Вы соображаете, что говорите? Какая свадьба? Я никогда не дам согласия! – Алина резко выдернула руку.
– Катарина, в первую очередь, дочь герцога, и лишь он вправе решать ее судьбу, – жестко, будто отрезав, проговорил король. – От твоего согласия здесь ничего не зависит.
– Артур, Вы знаете о ней все… Как Вы можете, такое допустить и позволить? – изумленно проговорила она.
– Алина, ты сняла с девочки все обвинения. Сама сняла, так что не надо об этом. Я не вижу никаких препятствий для этой свадьбы.
– Артур, что Вы такое говорите? Она не может быть будущей королевой, это не для нее… Артур, одумайтесь! Не позволяйте этого! Я умоляю Вас: не позволяйте! – Алина уже сама схватила короля за руку и, заглянув ему в глаза, медленно опустилась на колени. – Артур, я не так часто Вас о чем-то прошу… Но сейчас не просто прошу… я умоляю, именно умоляю Вас: не позволяйте этого! Этого нельзя делать.
– Алина, меня просить уже поздно. Я разрешил Марку просить руки леди Катарины и дал слово твоему супругу, что не буду против этого брака. Поэтому, не проси.
– Господи! Да что же это? – Алина медленно поднялась, выпустила руку короля, подавленно замолчала, опустив голову, постояла некоторое время, а потом обернулась к Марку: – Марк, одумайся пока не поздно! Это не даст тебе ничего! Остановись! Остановись, пока не поздно! Если ты не остановишься сейчас, потом исправить что-то будет невозможно! Ты обещал, что будешь слушаться. Остановись!
– Я тоже дал слово, и я его сдержу, Ваша Светлость, – ответил Марк, чуть склонив голову.
– Ты лжешь! Ты лжешь, Марк! Тебя держит не слово, а желание. Но ты не получишь то, на что надеешься! Не получишь! Я не позволю тебе получить! – в голосе Алины послышались истерические нотки.
– Алина, не кричи, пожалуйста. Тебе нельзя в твоем состоянии так кричать и нервничать, – король осторожно обнял ее за плечи. – Поясни, на что он надеется, и что ты не позволишь? Обвенчаться с Катариной? Так это вопрос решенный. И держит его не желание, он его давно удовлетворил… Катарина ждет от него ребенка. Поэтому ничего уже не изменить. Твоя прозорливость, что-то все чаще отказывает тебе в последнее время. Но это не беда. Ты нам дорога и такая.
– Вы ничего не понимаете, мой государь! Причем тут ребенок? Речь не о ребенке, а о Вашем наследнике. Ему нельзя на ней жениться. Нельзя!
– Он совратил ее, и она ждет ребенка. Ты поняла это?
– Поняла, поняла… – раздраженно передернула та плечами. – Хотя не представляю как это ему удалось… видимо, я не уследила за ней… Но дело все равно не в этом, Артур… Как Вы не поймете?
– Тебя не шокирует информация о беременности Катарины?
– Нет, не шокирует, Артур. От нее и не такое можно ожидать… а вот от Марка, честно говоря, не ждала… Запретите ему, Артур! Слышите? Вы сами не раз пожалеете, если сейчас не запретите ему! Это касается не только Вашей и его будущности. Это будущности всего государства касается!
– Алина, не нагнетай, ради Бога! Ну чем плоха Катарина? Марк говорит смирная и покладистая, будет его слушаться. Неужели ты думаешь, что она колдовать вновь решится?
– Не знаю, Артур, на что она решится, а на что нет. Но я не хочу, чтоб Вы допустили этот брак. Это глупость несусветная, наподобие того, как балансировать на острие меча: может и удастся, но не факт.
– Алина, твой супруг не переживет такого позора.
– Да вздор все это. Вы думаете, найти мужа способного ради большого приданного закрыть глаза на то, что невеста не девственна – проблема? Вы сотни таких нашли. Заставьте Марка молчать об этом, а я позабочусь и о Катарине, и о будущем ребенке. Все будет внешне пристойно, если вас всех так интересует именно это.
– Я не откажусь от моего ребенка! И молчать о нем я не буду! – жестко проговорил Марк.
– Вот только мне, Марк, лгать не надо! – она повернула голову в его сторону. – Не интересует тебя ребенок. Тебе совсем другое нужно. Но я уже сказала, что не позволю тебе того. Сама лучше сдохну, но не позволю!
– Алина, Алина! Что ты говоришь такое? Что это с тобой? – король легонько тряхнул ее за плечи. – О чем ты?
– Он знает о чем!
– Я ничего не понимаю, Ваша Светлость, – Марк потупился. – Я согрешил, конечно, но я хочу все исправить, чтобы ни коим образом не бросить тень на Ваш род. Хочу, чтобы мой ребенок родился в браке… Разве это преступное желание?
– Алина, действительно, что в этом предосудительного?
– Он лжет, Артур. Он все тщательно спланировал… Он только не понимает, что сам в первую очередь пострадает от этого… не даст это ему ничего… Я сделаю все, чтоб он ничего не получил!
– Алина, я не понимаю: что он спланировал? То, что вначале переспал с ней, а потом пришел просить ее руки? Так он и не скрывает это. Он сразу об этом сказал. Что еще тут можно планировать? Что ты забила себе в голову? Что ты ему не дашь? Получить в будущем корону, раз собрался жениться на той, кого ты считаешь недостойной? Считаешь, что будущая королева должна быть безупречна? Да любая принцесса, какую бы я ему не нашел будет ничуть не лучше… И нет никакой гарантии, что любая из них втихомолку не занималась чем-то вроде твоей Катарины. Все, успокойся. Он будет за ней следить, водить к причастию и привозить к тебе, если хочешь. Сама будешь проверять, как он ее контролирует. Только перестань так злиться и нервничать. Это вредно и для тебя и для твоего ребенка. Не дай Бог опять что-то случится.
– Артур… Вы что, не слышите меня? Этого в принципе нельзя допускать. Понимаете? Это искалечит жизни всем, понимаете? Всем!
– Алина, я тебя слышу, но абсолютно не понимаю. Вернее не понимаю, из-за чего ты так нервничаешь? Или ты знаешь, что Катарина не перестала заниматься колдовством?
– Перестала, Артур. Но дворец не место для нее. Даже здесь, как оказалось, я не сумела уследить за ней, а что уж говорить про дворец.
– Ну, в этом возрасте уследить за молодой девушкой, которая приглянулась самому наследному принцу в принципе невозможно, радость моя. Я понимаю, ты плохо себя чувствуешь, сердишься, что не уследила за ней, но поверь, это не причины для того, чтобы так нервничать и требовать: запретить им венчаться. Брак наоборот все нормализует. Успокойся, моя драгоценная. Это явно беременность на тебя так влияет. Ты все эти месяцы прям сама не своя… Постарайся взять себя в руки и успокоиться. Хочешь, я Лерона позову, он капли тебе какие-нибудь успокоительные даст?
– Причем тут Лерон и капли? Артур, Вы рушите все своими собственными руками.
– Что я рушу? Объясни точнее.
– Что я могу точнее объяснить? Я знаю… знаю, что это нельзя делать… Что еще объяснить?
– Объясни, какие конкретно проблемы это повлечет за собой.
– Не знаю, какие конкретно… но это и неважно. Важно лишь то, что проблемы будут и не маленькие.
