Марина Повалей
(Не)мимолётный роман
Глава 27.
Огромного труда мне стоило оставить чтение на вечер. Тёплая, ласковая кожа обложки так и манила узнать о сокровенном одной из моих самых загадочных родственниц. Никогда не была любопытной ни к чему, что не касалось магии. Здесь же…
Оставшийся день мы со Змеем провели в тренировках с магией. Ведьмовская сила, в отличии от внутреннего резерва не требовала ни особых формул, ни сложных пассов.
Желание, сила, сосредоточенность.
Всего этого у меня предостаточно.
Магия отзывалась легко и быстро, словно солнечный свет, который только и ждёт, пока соня сдёрнет штору, чтобы он мог хлынуть, невзирая на помеху из стекла.
Концентрация, направление потоков, контроль расхода силы…
Я всю свою сознательную жизнь именно так и колдовала. Интуитивно, за несколько лет с магией, я нащупала эту ниточку, просто никогда не думала даже попробовать прорастить цветок, понимая, какая прорва сил для этого нужна. Не с моим резервом, вписанным в метрику.
Вот бы я удивилась, решись рискнуть.
На солнечном юге темнеет рано и резко, в отличии от серой, дождливой столицы, где мрачная серость царит почти круглогодично. Сегодняшний день не стал исключением. Здесь, в лесу, вместе с ночью, спустилась благодатная свежесть. Даже прохлада.
В который раз я осыпала голову Сейси проклятиями! Где носит эту девчонку с нашими вещами? Обещала же прийти сегодня. Что только творится в её рыжей голове? Изрядно продрогнув и выбившись из сил я вернулась в хижину. Физически я на нуле. Сил нет даже на еду. Но вот магически… чувствую, как магия пенится и бурлит во мне, готовая выплеснуться только дай шанс. Невероятное чувство! А всего-то и нужно было, что позволить ей это. Будь у меня связь с фамильяром, я не чувствовала бы такую слабость и возбуждение от этой силы. Он бы гасил, забирал лишнее. Мне же слишком тяжело справляться с этой рекой, которая наконец прорвала плотину, стоящую столько лет.
Змей ушёл раньше. Готовка пока на нём.
– Продуктов бы раздобыть, – протянула, вдыхая запах тушёных овощей, – мяяяса хочется.
– С мясом да, сложновато, – Крис отвлёкся от своих чертежей. Остро посмотрел на меня. Я чуть не пошатнулась. – Ты странно выглядишь… Сядь, – в два длинных шага пересёк комнату и помог мне сесть на диван. – Ну что ты… замёрзла? – спросил, растирая голые плечи.
Я кивнула в ответ. И правда, очень замёрзла. Здесь в лесу, значительно свежее, чем на побережье.
– Продрогла совсем, на-ка вот, – завернул меня в плед.
– Пей, – Змей подал мне кружку из нержавейки, обёрнутую в тонкую тряпку, – не обожгись, горячее.
Пока я согревалась питьём, Крис первый поужинал, после положил ужин для меня.
– Мне бы сперва помыться… Только не представляю, как залезть в холодную воду…
– С этим, как раз я, кажется, смогу помочь. Но прежде… – Крис деловито засуетился у камина.
Подозрительно притихший Змей. Без своих вечных шуточек и подколок, без всей этой театральщины, словно и не Змей вовсе.
Пока я допивала горячий отвар, мужчины разожгли камин.
В рассказе Лиззи была ещё одна интересная деталь. То, как она могла влиять на жён князя. До этого мы старались свести контакты Змея с живыми к минимуму. Ни с кем, кроме меня он не общался. Сейчас же, хорошо было бы разведать, какие мотивы у этого нового священника. Не просто так же он прицепился ко мне. Решили, что сегодня дух попробует понаблюдать за служкой, попробует что-то разузнать.
Боязно. У этого фанатика могут быть артефакты и амулеты, выявляющие неупокоенных. Не представляю, что может стать со Змеем, если его обнаружат. Но что ещё страшнее – наша с ним участь, если мы ничего не сможем сделать.
Змей ушёл. В домике стало теплее, я почти согрелась. От гуляющей по жилам силы меня начало слегка лихорадить.
– Нужно завершить ритуал с привязкой. Это не дело, ты сама не справляешься с этой силой, – сказал Крис серьёзно, присаживаясь рядом, когда закончил хлопоты.
– Завтра, – и напомнила, – мыться?
Радостно подскочила, захватив полотенце.
А у пруда маг присел на берегу, зарыв ладони в землю.
– Думаю, я смогу немного нагреть воду. Площадь здесь небольшая, ключей немного. Понадобится какое-то время.
Прикрыв веки принялся читать заклинание.
Возможно от бездействия моя сила заискрила внутри, словно отзываясь на творимое рядом волшебство. Так… Сильно захотеть, сосредоточится, направить силу… Присела рядом, представляя подземные ключи, воображая, как моя сила согревает потоки…
Магия волной хлынула из меня. Сделала глубокий, свободный вдох. Наконец-то без давления силы… Хорошо, легко, почти как раньше. Поддавшись порыву, подлезла к воде и попыталась согреть её. Опомнилась, когда стояла почти по колено. Мокрое платье облепило ноги. Глянула на Криса – всё так же отрешён и сосредоточен, но повернулся спиной к водоёму.
Прервалась, стянула платье и размахнувшись швырнула его на берег, быстро скрываясь в воде.
Вошла в воду. Погружаясь, сливаясь со стихией и отдавая ей свою силу. А вода жадно вбирает. Не кокетничает, а без сантиментов выпивает до суха. Столько, сколько даю.
Невероятное, долгожданное опустошение. Наконец внутри меня ничего не плещется, толкая на действия, заставляя двигаться.
Несколько гребков туда-обратно, потом я просто застыла, растворяясь в тёплой пучине.
Открыла глаза и встретилась взглядом с Кристофером. Он прекратил заклинание и просто стоит. Ноги широко расставлены, руки за спиной, взгляд словно на меня и сквозь меня одновременно.
Несколько долгих мгновений мы… Не молчали, нет. Разговаривали без слов. Он говорит, как я красива и желанна. Я в ответ рассказываю, как сильно он мне нужен. Он просит, чтобы я позвала. Что он не может ни давить, не заставлять.
– Иди ко мне…
И он идёт. Раздевается без лишней спешки, но и не медлит. Рубашка, сапоги, брюки. Промедлил лишь на мгновение, дойдя до белья.
– Ну же…
Не стало и его. Обнажённый. Сильный, поджарый, тёплый.
Только он подошёл, я обвила руками сильную шею. Потянулась за поцелуем. Медленно, тягуче, нарочито растягивая само время.
Как будто мы оба пытаемся остановить этот вечер.
Поцелуи становятся сильнее и спускаются ниже. Вот уже Крис легко прихватывает мой подбородок, спускаясь к шее… Ну нет. Я тоже хочу! Хитро извернулась и теперь я целую его скулы, пытаюсь надышаться терпким запахом кожи… Шея, нежная и такая уязвимая. Провела языком в унисон с мужским стоном.
Кончик моего пальца захватили в плен чужие губы и я дрогнула от неожиданности. Прикусила солоноватую кожу…
Руки Криса гладят грудь. Нежно и сладко, то сжимая, то лаская… Затем спина. Обвил меня, словно вживляя, вжимая в себя…
Не хочу торопиться, у нас весь вечер, ночь… Огладила мужскую грудь, спустилась ниже. Стон Криса, как только я обхватила член ладонью. Провела по гладкому стволу.
Легко, едва ощутимо потянула мужчину к берегу. Он поддался. Короткими шагами, вцепившись друг в друга. В беспорядочных поцелуях куда придётся – лицо, губы, плечи…
Вздохи, стоны, хрипы и вскрики…
В доме мы оказались в мгновение ока. Не одеваясь, не подбирая одежду. Не прекращая поцелуев…
Сила во мне опять забурлила, требуя выхода, требуя большего. Она не хочет останавливаться на поцелуях, просит подчинения. Ей не нужно быть одной, сила хочет быть в других. И сейчас я точно знаю, что ей нужно.
Поцелуи стали сильнее, жёстче, рваней, стоило нам только оказаться наверху. Крис попытался меня уложить, но я не далась. Не хочу принимать! Хочу брать и давать, делиться… Прижалась грудью к мужской спине, прикусила шею. Член сам скользнул в мою ладонь. Провела языком по кромке уха, наслаждаясь стоном, не сдерживая свой в ответ. Плечи, ниже – сколько доступно. Спина под моим ртом уже не дрожит, лишь руки мужчины настырно пытаются меня поймать то тут, то там… Приблизилась к заведённой за спину руке и его пальцы скользнули в меня. С криком распласталась по нему, продолжая массировать член. Быстрее, увеличивая темп, сжимая всё сильнее. Мы не дышим, мы оба хрипим. И я поддаюсь этой музыке – первобытной, страстной. Растворяюсь в ней…
На секунду поднимаю веки, чтобы только убедиться. Его глаза закрыты, только приоткрытый, чувственно-искажённый порочный рот исторгает с шумом воздух.
Пальцы во мне движутся под ритм этой музыки, заставляя желать большего, пытаться насадиться сильнее, глубже.
Развернувшись, Крис с силой, резко опрокинул меня на кровать, продолжая терзать внутри, другой ладонью ухватив за шею. Не больно, но инстинкты не позволяют выворачиваться, лишь покорно подчиняться. И я подчиняюсь. Сильный, глубокий, влажный поцелуй продлился целую вечность. Он прерывался давая вздохнуть и снова продолжался…
Всё смешалось. Где его губы, руки, а где мои? Чей стон в нашем общем дыхании, у нас во рту…
Я даже не заметила, как мои руки упустили мужское естество и стали комкать простыни, впиваться в кожу.
Когда пальцы сменил член, упершись в меня, поглаживая, дразня, первое и единственно верное, что я смогла сделать – поскорее пустить его внутрь. Содрагаясь от нового, необычного, но такого желанного чувства.
Движения мужчины сперва медленные, неторопливые стали увеличиваться с моими криками и всхлипами.
Звуки влажных тел набатом бьют в ушах. Звуки соития, совокупления.
Я сошла с ума. Извиваюсь, насаживаюсь, стараюсь впустить ещё глубже, сильнее. Не думая ни о чём, вся отдаюсь этому действу.
Самому прекрасному, что может испытывать человек.
Когда разум взорвала пустота, нега, так долго подходившая, но ускользающая, я почувствовала оглушительную лёгкость. Ни звуков, ни ощущений. Крис убрал руки от моего естества, продолжая движения. Быстрые, колючие поцелуи. Какие-то слегка безумные. И я почувствовала…
Почувствовала, как сила схлынула. На этот раз точно в мужчину, берущего меня, сжимающего в своих руках, дающего мне так много. Сила тоже хочет дать. Наградить.
Она ещё не ушла полностью. Не успела, когда Кристофер с гортанным стоном стал изливаться в меня. Больно сжимая ягодицы, словно натягивая на себя. Когда всё стихло, он упал на меня, успев усыпать поцелуями мою грудь, живот, едва слышно что-то бормоча. Только я хотела подхватить инициативу, как поняла, что он просто уснул. На мне.
Но мне-то спать совсем не хочется.
Какое-то время я лежала, перебирая короткие волосы. Наслаждалась их запахом и сладкой истомой. Пока Крису не стали приходить вестники. Я даже не пыталась читать записку, материализовавшуюся рядом со спящим мужчиной. Бесполезно. Вестник может вскрыть, то есть проявить текст только тот, кому он отправлялся.
Их появилось два с интервалом в минуту.
Взяла оба, собираясь отодвинуть, но совсем не ожидала, увидеть текст, предназначенный не мне:
“Твоё имя поблёкло на родовом древе. Я жду объяснений”.
Вторая не так лаконична:
“Маркиз, я не склонен предаваться скорым суждениям, как герцог. Но всё же жду объяснений. Тебя начало стирать родовое древо. Проблемы с девчонкой?”
“Проблемы у девчонки”, – подумала, ещё не согнав мягкую негу, пытаясь разбудить Криса.
Потом растолкать. Потом растормошить.
Ничего не выходит.
Пульс есть, но королевский племянничек валяется без сознания. Как и Дортконд. Только от этого за версту несёт сексом, а не трупом.
Глава 28.
Ну конечно с ним всё хорошо. Не может не быть.
Жёваный крот! Почему он не просыпается? Меня уже потряхивает то ли от взбесившейся силы, то ли от переживаний.
Бросила попытки, попыталась дозваться Змея. Тишина.
Хоть бы с этим всё было в порядке.
Что же делать? Что?
Прямо перед лицом материализовался вестник. На этот раз для меня.
Сцапала бумажку:
“Леди Эстесадо. Мы, искренне надеемся, что произошло досадное недоразумение и наш горячо любимый племянник Кристофер Эука, маркиз Прасгал находится в добром здравии. Мы также уверены в том, что Вы найдёте время на ответное письмо, чтобы рассказать нам о состоянии и самочувствии нашего племянника. В виду произошедших с Вами событий и последующих за ними открытий, мы желаем видеть Вас для приватной беседы. Мы не сомневаемся в Вашей преданности Ондолии и её монарху. Дабы обеспечить Вашу безопасность, в Эстесадо находится королевский отряд гвардейцев, лично преданных нашему Величеству. В условленном Вами месте Вас встретят и сопроводят в Келс. Мы искренне обеспокоены безопасностью Вас и Ваших близких. Поступите разумно и мы гарантируем Вам защиту, в которой Вы сейчас нуждаетесь.
Милостью Создателя Король Ондолии Оттон Второй”.
До чего комично я должно быть выгляжу.
Голая, встрёпанная, со скрещенными на груди руками. Наматываю круги вокруг кровати, на которой лежит королевское письмо и его же племянничек.
Стройное, жилистое мужское тело распласталось по маленькой кровати. Только сбивает с мыслей.
Вытянула из-под мерзавца, бросившего меня в такой ситуации, и одеяло и простынь. Первым прикрыла заманчивые непотребства, вторую обернула вокруг себя.
Больше нет ни озноба, ни усталости. Только невыносимая потребность что-то делать, куда-то бежать, что-то решать. Сила не даёт успокоиться. Был бы здесь Змей, провела бы привязку прямо сейчас.
Нужно ответить королю.
Проигнорировать – открыто проявить неуважение.
“Ваше Величество, Ваш племянник Кристофер Эука, маркиз Прасгал имел неосторожность подскользнуться и упасть. В данный момент я погрузила его в целебный сон, чтобы безболезненно срастить перелом. Все жизненные показатели Его Светлости в норме и скоро он проснётся. Уверяю Вас, ему ничто не угрожает. К сожалению из-за страшных обвинений служителей Церкви я вынуждена была скрываться, опасаясь за собственную жизнь. Маркиз, как дворянин и преданный слуга Вашего Величества не мог позволить, чтобы в государстве Вашего Величества служители Церкви творили беззаконие и помог мне укрыться, так же опасаясь за мою жизнь. Я бесконечно благодарна Его Светлости за проявленное ко мне великодушие и надеюсь когда-нибудь вернуть ему этот долг. Как только он очнётся и я смогу его оставить без помощи, сразу приду к гвардейцам, великодушно предоставленных Вашим Величеством для моей безопасности.
Преданная слуга Вашего Величества, Эльташа Ракос (служители церкви отлучили меня от семьи и лишили титула).
Через полчаса я уже сидела на диване внизу. С дневником Элькерии в одной руке, вторую опустив в ведро с водой. За недолгое время я приноровилась нагревать и остужать воду, хотя бы так сбрасывая излишки силы. Но этого было катастрофически мало. Часов в хижине нет, но я и без того чую, что скоро заискрит рассвет. А сила во мне будто с ума сошла. Если так пойдёт и дальше – мой организм просто не справится. Сон и отдых нужен даже ведьмам.
Но вот дневник… Первая правящая герцогиня была тем ещё графоманом. Возможно от недостатка доверенных лиц, но она щедро делилась с дневником своими чувствами, переживаниями. Всем, что с ней происходило.
Сам дневник – вестник в некотором роде. Только адресован он кровным потомкам. Я сумела увидеть написанное только после родового заклинания на крови.
А почитать было что.
Элькерия всегда знала, что она ведьма. И что этот секрет следует бережно хранить. Лучше всего это может сделать сильный мужчина. Именно поэтому она наставляет: мужа герцогине Эстесадо нужно выбирать очень тщательно. Сильный маг, со статусом и связями. Женившись на невинной ведьме сила его становилась в разы больше. Растягивая, увеличивая резерв, который больше никогда не опустошался. Маг и ведьма становились единым, сообщающимся сосудом.
Мужьям девушек ничего не говорили до первой брачной ночи. Невинность девочек блюли и хранили до свадьбы. В момент инициации, когда девушка становилась женщиной, сила текла из неё в мужа, создавая прочную, нерушимую связь. Навсегда. Именно в этот момент, в момент первой брачной ночи они становились супругами по-настоящему.
Не все маги могли вынести такой поток силы. Некоторые теряли сознание сроком до нескольких дней. Внутренний магический резерв всегда отторгал чужеродную силу. Боролся, но всегда проигрывал. Потом организм приспосабливался, растягивался под новые условия. Именно поэтому Элькерия завещала: невинности ведьма Эстесадо должна лишаться под сводами Итвоза, чтобы родные могли скрыть последствия и помочь вошедшей в силу ведьме. Ведь пока муж без сознания сила у ведьмы поступает на двоих.
Я закрыла дневник и крепко задумалась.
Получается, что теперь мы с Крисом связаны. Ведь, как устроен брачный ритуал у магов: берётся часть ауры каждого из молодых, перемешивается и смешанной возвращается по части к супругам. Отныне магия у них одна.
В случае с ведьмой, ей недоступна сила мужа. Она ей и не нужна. Но вот муж постоянно получает нескончаемый поток магии от ведьмы.
Теперь я понимаю, почему великие короли древности вели войны за право обладания чьей-то женой ведьмой. Постоянный, нескончаемый магический поток, стоило лишь переспать с ней. Огромный, непобедимый соблазн для любого мужчины. Особливо власть имущего.
Хорошо хоть, у нас нет татуировок, проявляющихся у магов после сплетения сил.
Ключевой момент – ведьму нельзя насильно принудить делиться силой. Если не любить, то как минимум она должна уважать мужа, не испытывать к нему негативных чувств. Прецеденты были. Ведьма, взятая силой не просто не давала магии насильнику. Сам мир наказывал его за святотатство, по капле переливая его магию в ведьму, уменьшая объём резерва мага.
Дочитав до описания разрыва связи я успокоилась и захлопнула дневник.
Прервать связь, перекрыть силу мужу ведьма может легко и просто. Разделив ложе с другим мужчиной. Если он будет магом – сила пойдёт к нему. Если дара у него не будет – сила к ведьме станет идти меньше. Ещё, конечно, смерть супруга. Так вышло у Элькерии. Когда она овдовела, магии стало меньше, но стоило лишь переспать с Файлирсом, как двойной поток хлынул снова. Он питал короля, даже когда тот находился на другом конце света.
Пока не знаю, что буду с этим делать, но когда маркиз очнётся, знать о причинах увеличения собственной силы ему точно не следует. Пока мы вместе, пока ещё ничего не решено, силы ему точно понадобятся.
Права была бабушка. Как же права! Герцогиня всегда старается избежать неоправданного риска. Только со мной не срослось.
Если бы я спокойно вышла за Дортконда, легла с ним, не было бы сейчас всего этого. Жили бы мы тихо-мирно, сидели бы в Итвозе и не высовывались.
Никто и никогда не узнал бы о том, что я ведьма. Возможно, что и я сама.
А бабуля! Сама, едва ли не единственная из герцогинь, дочку не родила, так отцу жену-ведьму как-то отыскала. Интриганка, жёваный крот! И кровь во мне от папы и ведьмовская сила от мамы. Но зачем? Неужели было бы не лучше, чтобы матерью наследницы стала простая магичка? Избавиться, наконец, от силы, проклятой людьми! Как и, главное, зачем культивировать в нашем роду ведьминскую силу от которой одни беды. Пусть вкупе с могуществом. Вопросы, вопросы… только ответов нет. И вестника ба не пошлёшь – перехватят.
Ещё минуту посижу, и вставать. Побороть это неправильное состояние, когда в крови бурлит магия, энергия и жажда деятельности, на которые у тела нет сил.
Глава 29.
“Для ОСОБЫХ обрядов и место следует выбирать особое. То, в котором царство живых граничит с царством мёртвых. Поле битвы удобно, но лучше выбрать место, в коем два мира пересекаются естественным образом”. Запрещённая книга неизвестного владельца.
– Знаешь, что это? – Змей умеет удивлять вопросами.
– Ты шлялся где-то всю ночь! Всю ночь, жёваный крот, я не могла тебя дозваться и ты притащил мне детскую игрушку?!
Потому что именно она и лежала передо мной.
Нелепая, неказистая свистулька из красной глины, которая, судя по всему задумывалась, как птичка. Гончару не хватило то ли умения, то ли терпения. Скорее всего и того и другого. Работа, очевидно, детская.
– Кристофер без сознания наверху! – отвечая выпученным глазам пояснила: – у нас была близость. Потом он отключился. Элькерия в дневнике пишет…
Пересказ прочитанного и объяснение состояния бросившего меня злодея много времени не заняло. Не преминула рассказать и о переписке с королём.
– Мне плохо. И с каждым часом становится только хуже, – это и дураку понятно. Даже говорю рывками. Потное лицо уже устала вытирать. – Чувство такое, что меня сейчас порвёт и сила выплеснется, – глубокий вдох. – Чувствую, как кровь шумит в ушах… Голова раскалывается, – говоря это, я вновь охладила и нагрела воду. Трижды, пока объясняла. – Срочно нужно проводить привязку. Нельзя больше ждать.
– Шаврик! Да почему? Почему сейчас? Если эта сила всегда была в тебе?
– Думаю, дело в бабушкиной настойке. Я с позавчерашнего утра её не принимала. Впервые пропустила. Она, наверное, сдерживала. Я не вижу других объяснений.
– Но кота нет. Нужен сосуд. Животное, – Змей, избавившись от ноши стал едва заметным, лёгкой дымкой. Совсем обессилил, – и лесного никого не выловишь. Девушка с котом или собакой это одно. А вот с белкой или ежом…
– Пожалуйста… придумай что-нибудь… – протёрла лицо простынёй. – Больше не могу, – последнее говорю, уже укладываясь на диван. Ноги поднять… не смогу.
– Шаврик! Таша! Не вздумай отключаться!
– Не смогу, но хочу. Голова ясная, как никогда. Только тело устало…
– Я пойду в город. Чёрт с ней, с конспирацией. Принесу кого-нибудь. Продержись ещё немного.
Ушёл. Он ушёл, а я… словно со стороны слышу каждый звук. Никогда не думала, что тишина может так звучать. Ожиданием и вечностью. Я не знаю, сколько прошло времени. Минута, час, или неделя. Словно я стала частью этого домика, самого леса. Ровно до того момента, пока не услышала звук копыт. Много копыт. Это точно не одинокий всадник.
Голоса на улице. Короткие, обрывочные фразы, среди которых голос отца.
Дверь распахнулась. Я поняла это по звуку. Как ни старалась, но глаза открыть так и не смогла.
– Дочка… – схватил меня, силой подорвав с дивана. Держит на руках, как в детстве. – Живая!
– Тадеуш! Побыстрее! Силы Нейдана не безграничны. И Таше осталось совсем чуть-чуть! Святая Земля… успели, – бабушка. – Бетт, где тот мальчишка?
– Нету. Элли, говорю тебе, начинай. Каждая секунда на счету. Она сейчас не выдержит, – Лиззи тоже здесь.
Создатель, как хорошо, что они приехали… Спасибо.
– Но ты… Я ведь обещала тебе…
– Мама! Она призрак! Проживёт в теле кота. Таша умирает. Делай, демонову привязку, – и уже тише, вытирая моё лицо прямо руками, пахнущими табаком, – тише, милая. Не плачь. Мы успеем, потерпи, душа моя, скоро всё кончится.
“Баю бай, да люли
Мою Ташу не буди
Моя детка крепко спит
До весны не разбудить
Солнышко проснётся,
Таша улыбнётся.
Птички Ташу заждались,
За крупицу подрались.
Дитятко проснётся,
Папе улыбнётся”…
Папин голос, словно вернул меня в детство. Символично, что сегодня. Когда я в один день и женщиной стала и с жизнью простилась.
Наша старая колыбельная. Мы сами её придумали. Только наша. Одна на двоих.
Я улыбнулась, не открывая глаз. Чтобы он знал, что я слышу, что благодарна.
– Начинай! Иначе, клянусь Создателем! Я сам отвезу тебя инквизиторам. Я никогда тебе не прощу, если…
– Прекрати Тадеуш. Возилка не выросла, меня возить, – и уже к Лиззи, – ты знаешь, где зелье?
– Начинай, демон тебя дери! – каким-то диким, не своим голосом закричал отец. Папины руки, мокрые от слёз, моих и его, больно сжали голую кожу.
– Ташенька, сольнышко. Тебе нужно будет включиться. Я всё проведу сама, но последние, привязывающие и запирающие слова должна будешь сказать ты. Справишься?
Не знаю, но кивнула. Надеюсь, ба увидела.
Слова, которые я знала наизусть.
В тот момент, когда первая часть ритуала была окончена, появился Змей. Сначала я ощутила его присутствие, потом уже услышала:
– Моё место решшшила занять?
– Она умирает, нельзя ждать, – короткий ответ Лиззи.
Нельзя. Папин носовой платок насквозь пропитался кровью, текущей из моего носа. Он подтирает её уже простынью. И заведи мы сейчас ритуал заново, скорее всего не успеем.
Несколько долгих мгновений и я всё же решилась.
– Ба… Змей… сстесь… – прокашляла иссушенное горло и продолжила, – снова… пожал… обещала.
– Можем не успеть. Таша. Нельзя рисковать.
– Прошу… друг… – хрип и кашель захватили целиком, заставляя содрогаться. Папа ещё сильнее сжал меня.
– Бедная моя девочка, – тихо зашептал. – Откуда только в тебе столько благородства к изнаночным тварям. Он ведь даже не живой…
Я не стала отвечать. Просто не смогла. И папа никогда не поймёт, насколько жив Золотой Дракон.
Бабушка завела привязку по новой. Я видела всё происходящее по звукам. Вот она открыла пасть Дракону, вливая в него зелье.
Ледяной, влажной рукой сжала мой рот, заставляя пить.
Всё это не прекращая читать заклинание.
– Имя! Быстро! Говори, Таша! Имя и слова привязки!
– Змей, – проговариваю, еле разлепляя губы.
– Настоящее имя. Дэнарэ дэ вэнс! – повинуясь призыву некроманта, Змей сейчас должен стать видим ей. – Твоё истинное имя, дух?
– Я скажу только Хозяйке. При всём уважении…
– Нобэйт ка кроценв!
Змей заорал от боли.
– У меня нет времени. Не вынуждай меня ломать тебя. Имя?
– Левко!
– Таша! Давай!
Двадцать четыре слова. Я посчитала, пока они ссорились.
После тринадцатого меня вырвало. Если бы не папа, я бы захлебнулась.
На двадцатом изо рта и ушей пошла кровь… Если бы у меня были силы, я бы вскочила, схватила кухонный нож и перерезала себе горло, чтобы не чувствовать этого.
Но я продолжала. Не для спасения. Чтобы наконец-то это прекратилось.
– … Левко… – произнесла, глотая только что наполнившую рот кровь и закрывая глаза.
А когда открыла… Легко и свободно. Пережитое вспышкой стрельнуло в голову. От фантомного ощущения боли я содрогнулась.
“Ну наконец-то!” – услышала голос Змея в собственной голове.
– И тебе привет, – огляделась: всё в том же домике, на том же диване.
“Как самочувствие?”
“Прекрасно! Как заново родилась. Я так понимаю, привязка сработала?”
“Ага. Я теперь кот. А ты нормальная ведьма”.
Змей, а называть его странным, иномирным именем Левко язык не поворачивается, даже про себя, лежит в ногах. Расслабленный и вальяжный рыжий кот. Огромный и пушистый кот. Который занял треть дивана. Глаза кота раньше были серые, теперь смотрят на меня зеленью эстесадского луга.
“Удобная штука, эта ваша мыслеречь. Где все?”
“Ушли сразу. Твой жених долго не смог бы пудрить мозги страже. Но даже то, что он продержался всё это время… Силён менталист”.
“Стой, подожди. Какой ещё жених?”
“Так граф. Я чего-то не знаю? Есть и другой?”
“Ага. Муж”.
“Ну, это временно. И неявно. Сможешь в любой момент оборвать привязку”.
“Ты прочёл дневник?”
“И не без труда! Знала бы ты, как коту сложно лапой переворачивать страницы. А ещё, какая же мерзость эти полёвки! Мне ведь теперь нужна еда”.
“Змей, ты знал, на что шёл. Где Крис?” – я очень постаралась, чтобы вопрос прозвучал вполне естественно.
Он замешкался. Меня всю охватило напряжение, оцепенение. Даже мысли прекратились. Взгляд, слух – всё замерло в ожидании ответа.
“Его забрали. Сразу. Твой отец и бабушка. Сказали, что отправят его в столицу”.
Вот и всё. Вот и закончился мой мимолётный роман. Маленькое предзамужнее приключение молодой леди. Теперь можно и замуж выходить. Принимать герцогство и рожать мужу наследников. Маленьких герцогинь и графов. Графству Дортконд ведь тоже нужен наследник. Мой будущий супруг отчего-то всё тянул с женитьбой. Наследниками так и не обзавёлся. А мог бы. Всё мне полегче бы было…
Но прежде решить своё положение. Граф очнулся и помогал моим спасти меня, значит знает, что я на него не покушалась. Обвинений в убийстве главного королевского менталиста можно не бояться. Остаётся инквизиция и король.
Я очень стараюсь думать. Поднялась с дивана, завёрнутая всё в ту же простыню, только ещё и одеялком накрыли. Которым я совсем недавно укрывала своего… любовника.
Села назад, завернулась в него, принюхалась. Пытаясь уловить остатки того запаха. Его, нашего…
Ничего… и не получается ничего. Беспомощность. Парализующая беспомощность… Но может я ещё успею хотя бы попрощаться?
“Сколько я спала?”
“Девятый день пошёл. Его увезли сразу, Звезда моя. Он уже в столице”.
“Вестник? Что-то кто-то присылал?”
Змей покачал рыжей башкой.
Нет. Конечно нет. Если он и пришёл в себя, уверена надзиратели не отходят от него ни на минуту. Он просто не может. Обязательно напишет, как только сможет. Нужно только подождать.
“Что делать будем?”
“Помойся сначала. Мой нюх еле тебя терпит. Помоешься, поешь. Потом и поговорим”.
Фамильяр. А теперь уже точно фамильяр, оказался прав. Подумать только, какие чудеса творит вода. Только если помыться было легко, то вот с едой дело обстояло куда сложнее. Кот приготовить ничего не может, у меня же всё просто из рук валится, руководство Змея не помогает.
Плюнула на всё и пошла за земляникой, которую ела, размазывая слёзы по щекам.
Лишь умывшись и восстановив дыхание вернулась в дом.
“Я сильно изменилась?” – спросила, рассматривая кончики своих длинных, когда-то почти чёрных волос. Зеркала здесь нет.
“Сильно. Но тебя легко узнать, ты почти та же Таша. Это как ты, но… будто стала взрослее. Не знаю, что точно. Взгляд другой, лицо, да и там”, – это он имеет в виду под платьем. – “Глаза стали ярче, волосы рыжее. Ты словно расцвела. Будь я тогда, прежним и живым – мимо точно не прошёл бы”.
Вот чего-чего, а лишнего внимания мне точно не нужно. Только с волосами, чей цвет переливается, как медь при свете костра, остаться незамеченной будет сложно. Нужно сварить краску.
И нужно ехать во дворец. А по дороге не попасться инквизиторам, если хочу добраться до Келса живой. И болеголова накопать.
Оказалось, что Дортконд очнулся той ночью, когда я была с Крисом. Подозреваю, что именно в этот момент. Как бабушка объяснила в письме, оставленном утром Лиззи:
“Когда он очнулся, мы обнаружили следы проклятья. Это чужая, малоизвестная магия шаманов с южных островов. Проклятье создавалось на ауре. Его нарочно сделали отложенным. Он должен был сгореть месяца через четыре. Как ни смешно, но ему повезло заработать цингу, от которой именно ты всей душой захотела его избавить. Только то, что ты, предназначенная ему ведьма искренне желала, чтобы он жил и спасло Нейдана. Твоё заклинание сорвало сдерживающий проклятье рычаг, а сила самого мира не дала ему умереть. Держала его, пока проклятье полностью не вышло из мага. Ты ведь помнишь тот смрад? – Воняло проклятье. Когда ты оборвала помолвку, отдавшись другому, твоя сила покинула его, отпустила, дала очнуться. Граф не знает, что помолвка прервалась. Сам не чувствует, а никто из нас не скажет. Это решение осталось за тобой.
Милая, ты также должна знать, что свадьба маркиза состоится меньше, чем через месяц. О ней уже объявлено. Он прислал официальное письмо отцу с визой Оттона о том, что его работы в Итвозе окончены. И мне с благодарностью за гостеприимство и приглашением на свадьбу для всех членов семьи, включая тебя.
