Марина Повалей
(Не)мимолётный роман
Глава 34.
В который раз убедилась, что лорд Нейдан – непревзойдённый адвокат. Хочется придраться, осудить его хотя бы в мыслях – не за что.
Аккуратно и с достоинством, крайне обстоятельно, пятьдесят минут он выдалбливал из Оттона моё право на свободу. Впрочем, как и своё на детей.
Первоначально пакт подразумевал буквально следующее.
Меня записывают в группу исследователей лингвистов-фольклористов. Ха!
Но в этом есть здравое зерно.
Сектанты такого подвида, питаются красотой ондолийского языка, на десерт принимая народные сказки. Ездят по всей стране с экспедициями, собирая лингвистический и фольклорный материал. Рассказы живых людей. Преимущественно старых живых людей. Они собирают предания и сказки, так же анализируют, как меняется наш язык. Кочуют по деревням и сёлам, останавливаясь на постой у местных жителей, приобщаются к их жизни, вливаются в неё.
Именно в такой группе учёных молодая девушка вызовет меньше всего подозрений.
По крайней мере, так считает его величество. Что разумнее поступить именно так, чем отправиться с вооружённым отрядом охраны на поиски ведьм. Есть я, должны быть и другие. Возможно, не подозревающие о своей силе.
Ведьму требуется выявить, доставить в столицу. Дальше с ней работает король.
Таким моё служение государству видит Оттон.
Ах да. Вишенка на торте – дочь, которую я когда-нибудь рожу (но желательно побыстрее. Принцу уже пять. Ему уже придётся минимум пять лет ждать созревания невесты). Да. Именно эта, моя гипотетическая дочь станет женой наследного принца. Оттон явно в курсе особенностей связи ведьма-маг и намерен укрепить династию сильным преемником и ведьмовской кровью.
Меня удивило чёткое имя принца в договоре. Не просто титул.
В этом и прелесть магических договоров. Точность. И следуя ей, я сейчас должна пообещать выдать свою дочь за наследника трона Александра. То есть станет наследником абстрактный Эдвард, перестанет Александр быть наследником – сделка недействительна.
Если откровенно: далеко не факт, что даже через пару лет венценосный мальчик будет жив и здоров, а его титул не перейдёт какому-нибудь… племяннику короля? (А вдруг, мор? Чума?).
Немного легче. Но не настолько, чтобы обречь своего ребёнка связать судьбу с непонятно каким человеком. Уж я сделаю всё возможное, чтобы оставить ей хотя бы этот выбор. Сейчас не средние века.
Тем более, если действительно удастся как-то обезопасить будущих ведьм, им больше не потребуется защита мужчин.
У меня на это куча времени.
– Ознакомьтесь и подпишите, – Дортконд ничем не выдал своей безоговорочной победы. Абсолютно спокоен.
Только своей ли? Или Крис до этого сторговался с королём?
Сегодняшний день, воистину, даровал мне множество чудных открытий. Из последних – король Ондолии, не смотря на все свои богатства и несокрушимый авторитет в народе, мелочится по-крупному.
Если в его предках и были купцы – я это вряд ли узнаю. Родословная правящей династии безупречна. Сегодня. Уже.
То, что Оттон второй мой дальний родственник и потомок Элькерии, знаем, пожалуй, только мы с бабулей, из всех ныне живущих. Вряд ли кто-то ещё читал дневник последней княгини Эстесадо. Бабушка…
Что же. Теперь документ меньше всего походит на кабальный контракт. Скорее, нормативное соглашение.
Командировки остались. Но не чаще, чем два раза в месяц (за это два мага бодались дольше остального). С обязательным уведомлением за сутки до выезда. Оплачиваемые (в первоначальном виде договор такого не предусматривал) более чем достойно. Изменить пункт с ежедневным отчётом не удалось. При исполнении (король собирается сформировать особый отдел), вестник Оттону я обязана отсылать ежедневно. К вечернему чаю его величества. Зато удалось выторговать некоторую свободу действий. Граф стоял на смерть, я сжимала кулаки и молила про себя, чтобы его величество позволил не конвоировать найденных ведьм в столицу под охраной, а оставлять на моё попечение. На первое время.
Король сдался. Упирался, как осёл перед бродом. Но сдался.
Договорённость о помолвке детей оставили на словах.
Победили, жёваный крот!
Справились!!!!
Мужчины принялись прощаться. Каждый из присутствующих угрюм и сосредоточен. Долгие торги вымотали всех.
Мы с супругом покинули кабинет. Маркиз остался наедине с высокопоставленным родственником. Однако, далеко уйти нам не удалось.
– Леди Колмоут. Вам просили передать, – секретарь протянул графу записку.
Жёваный крот! Как живут их женщины, если их тут и за людей не считают, а тот момент, когда они рожают, не значится веским поводом, чтобы оторваться от дел.
– Её высочество, принцесса Фейт приглашает вас разделить с ней обед, – Дортконд протянул мне листок. – Первый день при дворе и такой успех. Лакей проводит вас. Напишите, как освободитесь. Я пока займусь делами во дворце.
– Но, возможно, вы могли бы проводить меня сами? – неуютно, а если честно – очень страшно оставаться здесь одной. Прислуга не в счёт.
– Не трусьте, дорогая. Выше нос. В компании принцессы вам ничего не грозит.
Если бы я была без перчаток, он бы почувствовал, как заледенели мои руки. Отнюдь не от холода.
Лето в Келсе пусть и прохладнее, чем в Эстесадо, не настолько, чтобы промёрзнуть. Меня же меленько потряхивает.
Граф вышел. Секретарь позвал лакея, который показывал дорогу. Я корила себя, что продешевила. Что не попросила иммунитета для родных. Что если инквизиция, сломав зубы о меня, набросится на них? И сроки! Нужно было оговорить срок действия договора. Оттон же не планирует, что я до седин буду искать ведьм по стране?
Опять моя горячность и эмоциональность!
Как научиться успокоиться в нужный момент и мыслить трезво?
– Свободен. Я сам провожу леди, – я даже не услышала шагов Кристофера, нагнавшего нас.
Лакей, паскуда, даже не глянул в мою сторону. Растворился в мгновение ока. А что, если бы я не хотела общества маркиза. Да и вдвоём, без сопровождения… Если Дортконд узнает, по головке не погладит.
– Как вы себя чувствуете? В свете случившегося, – нужно хотя бы светский диалог поддержать.
– Прозвучит странно, но так хорошо, как сейчас, я, кажется, не чувствовал себя никогда, – хорошо говорит. Ладно, спокойно. Только взгляд!
Мать-Земля! Под этим взглядом мой желудок словно к горлу подскочил. В глазах заплясали мушки. Я так отчётливо ощутила и свои оголённые плечи, и слишком открытое декольте, что под платьем у меня нет ни единой юбки, только подвязанные чулки и прозрачное неглиже. Кожа на бёдрах так остро ощутила прохладу льнущего при ходьбе шёлка…
– Рада, что вы в порядке, – мой голос слегка сел.
– Благодаря вам, – в этом взгляде я вижу вспышки-картинки из нас… Нашей единственной ночи, всего того, что было в Итвозе. Пляж, коридоры замка, лес, лаборатория…
– Мне?
– Конечно, – мне приходится торопиться, чтобы подстроиться под его шаг, – вы здесь. В целости и сохранности. Вы здесь… такая.
– Простите, маркиз. Мне кажется, ваши слова… они нынче не уместны. Вы ведь знаете, я теперь Колмоут…
– Главное, что вы здесь. Прошу.
Собрался было открыть дверь перед нами. Я и не заметила, как мы дошли до личного крыла королевской семьи.
Это что же? С чего это её высочеству принимать меня в личных покоях?
– Подождите! Пожалуйста! – схватила его за руку, останавливая. – Принцесса, какая она? Вы ведь близко знакомы? Что мне нужно знать? – глаза Криса всё озорнее и шкодливее с каждым моим вопросом. Я никогда в жизни не видела его таким… шальным?
– Мы близко знакомы. Она моя кузина. Очень добрая и отзывчивая девушка. Всегда готовая помочь страдающей душе. Верный и преданный друг, – заложил руки за спину и раскачивается с носка на пятку. Словно в нетерпении. Чёрные тренировочные штаны облегают ноги, ворот белой рубахи расстёгнут. В него я и уставилась. Ох, зря…
– Почему мне слышиться в ваших словах какой-то подтекст? Но я не могу понять какой…
– Леди Эльташа, разве я когда-то давал вам повод не доверять мне, опасаться? Поверьте, это свидание не принесёт вам ничего плохого, – а глаза-то, глаза! В них, словно пляшут демоны, – только счастье, только удовольствие.
Создатель, да о чём ты говоришь?
– Не бойся. Тебе понравится. Обещаю.
Сказал так, что даже окажись кто-то рядом, услышу только я.
Оглянулся по сторонам, дёрнул ручку двери, и, преодолев разделявший нас шаг, подхватил меня на руки. Секунда, и мы в покоях. Я выше его на голову, в воздухе, в его руках. Снова… как тогда.
Ни слова, глаза в глаза. Только он другой. Глаза непривычно смеются, горят безумством. Смотрят, ощупывая, трогая моё лицо, шею, кожу над платьем.
– Поверить не могу, что ты здесь, – носом уткнулся в мягкую кожу груди, отчего та колыхнулась, – ждал, молился, чтобы всё получилось… И ничего не мог сделать! Только ждать, демоны… – повёл носом, коснулся губами… снова, и ещё. Усыпает поцелуями, мелкими, быстрыми, постоянно глубоко вдыхая запах моей кожи. – Ничего нет хуже беспомощного ожидания. Ничего… моя, хорошая… как же я скучал.
Шея, подбородок, щёки, нос. Стою на собственных ногах, но словно парю. Руки Криса непристанно ощупывают спину. Остановился, замер. Поднял бездумный, невидящий взгляд мне в глаза:
– Таша… – поцеловал, не дав ни секунды опомниться, отдышаться.
Мягко, нежно, словно наслаждаясь и растягивая миг… меня всю.
Как углубился поцелуй? Когда негу сменили глубокие проникновения, перемешанные со стонами?
Где мы, кто мы? Где находимся?
Ничего не важно… белая рубашка распахнута. Мои ладони блудят по горячему телу. Глажу, сжимаю, впиваюсь ногтями… чтобы устоять. Не взлететь. Или не упасть…
Дёнрул шнурок платья и оно послушно, словно того и ждало, скользнуло, оставшись болтаться на бёдрах. Силой потянул вниз корсет. Быстро, резко, двумя руками высвободил грудь из тонкой сорочки. Та послушалась, словно того и ждала, освободившись от ткани, смело смотрит на своего искусителя. Сжал обе, облизывая вершинки. Дерзко, вызывающе, без стеснения. Не целуя. Пошло порхая языком, сильно сжимая сухими ладонями. Глядя мне прямо в глаза.
Застонала, открыв рот, хотела выдохнуть, но вырвался стон.
Крис прижался пахом к моему лону. Очень близко, плотно, трётся о меня, вдавливаясь.
Ноги уже не держат… Нашарила рукой завязки штанов, потянула, освобождая член. Сжала, чуть сильно. Потому что скучала, потому что поверить не могу, что он здесь, что мы вместе.
Подхватил меня, усадив на себя, и шагнул к дивану. Поймал ртом грудь, больно засасывая вершинку. Я не оттолкнула. Только сильнее обхватила его за голову, заставляя взять ещё больше. Сосать, целовать, сводить меня с ума.
Бросил на диван, мигом оказался на коленях подле моих ног.
– Таша, Ташенька… – приговаривает, задирая мне платье. Шарит жадными руками по ногам: щиколотки, икры, колени, бёдра. Мать-Земля! Сколько много ткани!
Смотрю на него. Такого сосредоточенного. Так спешит, торопится… помогла ему, держу в руках платье и неглиже.
– Демоны! – выругался, увидев бельё. Припал ртом к лобку, целуя, прикусывая моё лоно сквозь кружево.
Я уже не сдерживаю стонов. Кричу, извиваюсь. Сжимаю пальцами его волосы, заставляя целовать ещё. Снова и снова.
Бельё промокло насквозь. Двумя руками просто разорвал его, оставив болтаться верх под корсетом.
– Иди сюда. Ко мне.
Покорно придвинулась, ничего не соображая. Просто бреду за ним, на его голос.
Рывок. Одним движением он вошёл в меня, больно сжимая бёдра.
Несколько движений, быстрых, грубых, животных…
Шлепки, влажное прикосновение плоти к плоти, его хрипы, мои стоны…
Когда он излился, несколько мгновений мы оставались недвижимы.
– Прости милая, – пробурчал мне в шею, – не сдержался, не подождал тебя… Обещаю, в следующий раз, не будет так быстро…
Глава 35
Реальность проявилась не сразу. Первым зашевелился Кристофер. Оправил платье на мне, натянул штаны, которые были приспущены. Уселся рядом. Крепко прижал к себе.
– Я чуть с ума не сошёл. Когда очнулся в столичном особняке. Я… очень виноват перед тобой. Лекарь так и не поставил диагноз, но очнулся я только на шестые сутки. Чуть не свихнулся, когда понял, что ты там… одна осталась. Прости…
Собралась ответить и осознала, что рот мой приоткрыт.
– Ты не виноват. Твои родные беспокоились.
– Да, подозреваю, что дело в твоей силе. Как-то это связано. Ведь я был первым, – мужская рука дрогнула на моём плече. Тишина, затем: – Дортконд… он…
– Мы заключили договор. Между нами ничего нет, но Крис… то, что сейчас произошло. Не понимаю, как мы могли, – нашла своими его глаза. – Повторения не будет. Другого раза не будет. Не знаю, не понимаю… как мы могли. Он меня не касался, но я мужняя жена.
С трудом выдавила из себя правильные слова.
– Ясно.
– У меня не было выбора. Пойми, – я зачастила. Мужчина отстранился, выпустил меня из объятий. – Король торопил со встречей. Я не могла приехать сюда сама. То, твоё письмо… Мне нужна была защита.
– Куда же баба без защиты? – мерзко усмехнулся, закидывая ногу на ногу. – Я всё понял. Ты – верная жена и честная женщина. Встреч больше не будет. Не утруждайся.
– Кристофер, я хотела бы, чтобы всё сложилось по-другому… – подобралась, выпрямила спину.
– Вышло как вышло. На краткий миг мне привиделось, что ты не такая, как все эти светские курицы, – поднялся с дивана. Принялся вышагивать, застёгивая рубашку. – Хрустальные вазы, которые не могут сами и шага ступить… Без одобрения мужа. Показалось. Единственное предназначение женщины – раздвигать ноги и рожать. Первое ты умеешь превосходно. Что ж. Ты не единственная красивая женщина в Келсе.
Я даже и не подумала встать и дать идиоту пощёчину. Сижу, будто на голове ночной горшок. Обтекаю. О чём он вообще? Как ухитрился так всё перевернуть?!
– Ты зол, я понимаю… – начала, поднявшись.
– Понимаешь?! – резко развернулся, больно схватив меня за плечи. – Что ты можешь понимать? Откуда? Творишь то, что вздумается! Захотела обласкала, захотела послала! Захотела, замуж вышла, – прорычал мне в лицо. И, словно, придумал: – Приспособленка! Откуда тебе знать, на что мне пришлось пойти, чтобы ты была здесь? Свободная, красивая такая. Демон тебя дери! Как исхитриться, чтобы устроить эту встречу? Обладать тобой сейчас, снова… – я только подумала, что запал прошёл, как услышала тихое: – мерзавка… какая же ты мерзавка. Маленькая эгоистка.
И поцеловал. Если это можно назвать поцелуем. Сильно, больно кусая губы. Без нежных вступлений. Словно старается насытится напоследок…
Оттолкнула. Оставила протянутые руки, как преграду между нами.
– А говорила: в последний раз. Посмотрим. Не будет последнего раза. Не сейчас. Когда я скажу!
Что-то полетело в его голову. Попало точно в лоб.
Маленький фарфоровый котёнок, схваченный мной со столика подскочил на ковре и упокоился в ворсе.
– Уймись! Идиот ты несчастный! – закричала, едва выплёвывая от гнева слова. – Ты сам пригласил меня на свадьбу! Забыл?! Мне что нужно было сделать? – он открыл было рот. – Молчи! Ради всего святого! Молчи! Мать-Земля! Не усугубляй, – перевела дыхание и продолжила спокойно, стоя напротив глаз, швыряющих в меня молнии, – я умоляю тебя: не порти то хорошее и светлое, что было между нами. Я замужем за мужчиной которого не люблю, не хочу, даже побаиваюсь. Он знает о нашей связи и я обещала. Дала слово, что буду верна ему. Он защищает меня, не получая взамен, как женщину. Я должна хотя бы попытаться отплатить ему добром. Я никогда не получу свободы от него. Пути назад нет. Ты скоро женишься. Услышь: лучше проститься сейчас.
– Мне надо присесть. Извини, – плюхнулся на диван. Сжал руками себе голову так, что мне стало больно от давления. – Неужели нет выхода?
Теперь я на коленях перед ним. Платье набекрень, причёска развалилась…
– Нет выхода. Его и не было, – почему так трудно говорить? Почему перед глазами всё плывёт и солёная вода на губах. – Лето – максимум, что у нас было…
– Не было и его. Мы бы что-то придумали…
– Мы бы ничего не придумали. Даже не откройся моя сила, наш брак никогда бы не одобрили. Я никогда не смогу отказаться от Эстесадо… ты бы никогда не стал номинальным герцогом.
– Откуда ты знаешь? – поднял на меня взгляд. Такой же мокрый и красный, как и мой собственный. Схватил, крепко прижимая к себе. – В последний раз. Обещаю. Просто… дай мне… понять. Принять.
Он сам отпустил меня. Просто в какой-то момент хватка ослабла. Руки разжались.
Всё время, пока я приводила себя в порядок он смотрел на меня. Не отрывая нечитаемого, прямого, решительного взгляда.
– Ну… кажется всё, – одежда в порядке. Причёска тоже. Словно и не было ничего. Только отсутствие белья могло выдать что-то не то.
Но этого никто не узнает.
Кто-то должен прервать эту тишину.
Крис встал с дивана и плавным шагом направился ко мне. Высокий, жилистый, сильный… секунды до его приближения, а мне снова становится жарко.
– Я пока не знаю как, но… это не конец Эльташа. Я не собираюсь прощаться. Я обязательно что-нибудь придумаю, – провёл ладонью по моей щеке.
– Опять ты. Так и выходит, что я приспособленка и эгоистка, – мурлыкнула, прикрыв глаза.
– Пусть. Пусть так и будет: я буду крушить стены, чтобы пронести тебя, а ты будешь приспосабливаться… ко мне. Тебе нужно меньше слушать, что я говорю, когда зол.
Что ж…
Мать-Земля, ты свидетельница. Я пыталась.
Но как? Как? Если с ним я не могу бороться. Если бы он ушёл, приняв мои слова, было бы проще… потом, со временем. Но как я могу противиться? Если дрожу только от одного его взгляда? А ради его рук готова забыть все клятвы…
Обед с принцессой Крис покинул почти сразу. Я дежурно общалась, старалась быть милой. Кажется, получилось. Расставались мы довольные друг другом, условившись о прогулке в городском саду.
Её высочество Фейт ни взглядом, ни тоном не выдала, что знает хоть что-то о происходящем между нами. Немногим младше меня, она была безукоризненно вежлива, крайне доброжелательна, да и просто мила.
Словно кукольное, лицо-сердечко с ямочкой на подбородке, в обрамлении смоляных кудрей, озарилось тёплой улыбкой при прощании.
А вот по приезду я заперлась у себя и не выходила до следующего дня.
Приняла ванну, написала ба. Легла затемно и проспала крепким сном до позднего утра, в обнимку со Змеем.
Вопреки ожиданиям, обо мне словно все забыли. Несколько дней полной передышки и долгожданного спокойствия. Ни вестей от короля, ни от Криса.
Граф приходил и уходил, порой не обращая на себя никакого моего внимания.
Я разрабатывала план:
Если/когда я найду ведьму – её необходимо так же защитить от воздействия, подчинения и атаки мага-менталиста. Сделать это никто не сможет. Кроме меня.
Мне предстоит много, очень много тренировок…
После недолгих размышлений семья позволила мне пользовать столичный особняк Ракос. Именно туда я намерена привозить найденных ведьм. Там они и будут находиться. Я не намерена отдавать доверившихся мне женщин на растерзание Оттона.
Ну а дальше…
Демон подери!
Ума не приложу, что буду делать дальше.
Так дни сменяли друг друга. Тренировки, чтение старинных фолиантов, мысли, планы, ожидание и… тоска.
Тоска по Крису. Стоило только событиям немного замедлить свой бег, как острое чувство нехватки заполнило всю меня. Я скучала по нему. Скучала так отчаянно, что через несколько дней отладила схему спасения – постоянная, ежесекундная занятость. Даже присаживаясь с чашкой чая за лабораторный стол… на вторые сутки я пила и ела только с книгой. Чтобы не думать, не вспоминать, не сходить с ума от калейдоскопа образов-вспышек, выкручивающих нутро и бросающих в жар. Не ломать голову – чем он занят, что не пишет? Нашёл ли способ?
За последние годы мир действительно шагнул вперёд. Уже бездарные могут при желании просто сойтись – не проходя обряд, так же спокойно разойтись. Для высшей аристократии это невозможно. Муж и жена связаны навсегда. При взаимном понимании они могут разъехаться, даже завести детей на стороне – это частая ситуация. Но они навсегда остаются мужем и женой. Такой человек, как граф, слишком заботится о своём имидже. Не исключено, что ввиду собственной несостоятельности. Возможно, как только удасться решить эту проблему он станет чуть сговорчивее, тогда мне будет проще видеться с маркизом. Если ему удастся избежать брака, потому что если нет… не могу об этом думать. Внутри что-то рвётся. Как бы я не убеждала себя, что его невеста ни в чём не виновата – ничего не выходит. Я ненавижу эту женщину каждой своей клеточкой, даже никогда не видевши.
– Демон! – закричала Кэйдис, тыча в кота дрожащим пальцем и закрываясь как щитом, подносом, полным еды.
– Кэйдис! Жёваный крот! Ну просила же не входить, если горит белая лампочка! —
Мы действительно неплохо ужились, если бы не одно но – Кэйдис напрочь лишена чувства личных границ. Конкретно моих. Понимая, что женщина не со зла, мне не хотелось обижать её запертыми дверьми или защитными заклятьями. Ограничилась только артефактом над входом, в нём я магией зажигаю белый свет, когда вход закрыт.
Очевидно – это не помогает.
– Миледи! Но ведь уже десять утра! Вы с пяти утра здесь. Ни крошки в рот не взяла. А скоро собираться. Негоже опаздывать на встречу с её высочеством! – возмущается, но всё же косится на дверь, которую так и не закрыла, словно прокладывает предполагаемый маршрут на случай ретирады.
– Если б не ты! Я бы закончила сейчас обряд и пошла собираться. Теперь заново начинать! Ну просила же! – горничная под мой визг уже закончила собирать то, что должно было стать мне завтраком. Удивительная непробиваемость! – Я поела. Там было печенье, – махнула рукой в сторону пустой тарелки.
– Леди, то печенье я пять дней назад оставляла в библиотеке. А вчера прибрала. Да выкинуть не успела. Утром его уже не было!
– Потому что на кухне была я! – и тише добавила, успокаиваясь, – нормальное было печенье. Хорошо, что не выкинула, – поколебалась, и: – спасибо.
Так и живём. Через несколько дней совместного быта сердобольная женщина оставила попытки усадить меня за стол для чинного приёма пищи. Ещё бы! Я и в Итвозе это делала через раз. Неужто здесь стала бы спускаться и высиживать час в одиночестве, ради подзаправки?
В результате – в выделенной мне лаборатории (к слову, не слишком удобной) почти всегда стоит поднос с едой, смену которого я не успеваю отслеживать. А по дому множатся вазочки с печеньем, кусочками засахарённых фруктов и прочей долгоиграющей снедью. Кэйдис всеми силами пытается меня откормить. Похвальное рвение. У меня даже мыслишка закрадывается – не на убой ли?
– Он живой там? – горничная ткнула пальцем в сторону кота. Когда она вошла, рыжее тело было в воздухе, мечущееся в попытках лишиться духа. Я кивнула, уже листая страницы книги. – Ох, леди. Неправильная у вас магия какая-то… так животину корёжит…
– А ты много магии видела? – глянула на неё с лёгким интересом, усмехнувшись про себя. Тоже мне, знаток.
– Хозяин никогда…
– Не начинай, Кэйдис. Сто раз говорила: разная магия у нас с хозяином. Я на травах и на зельях специализируюсь, он на мысли. Есть не хочу, иди. Мне нужно завершить обряд.
Слава Матери-Земле, та не стала препираться, не сводя глаз с моей руки, отбивающей дробь карандашом по столешнице, вышла, прихлопнув дверь на прощание.
Ну что ж. Последняя попытка. Уверена, теперь уж точно всё получится.
Мой дружок-фамильяр, вопреки недавней собственной одержимости телом, к постоянному пребыванию рыжим котом оказался не готов. Не удивительно. Как бы хорош ни был кот, Змей – самовлюблённый красавчик-эгоист. Пусть не рассказывает о пользе астральных перемещений и шпионства бесплотным духом. Я более чем уверена – полюбоваться скульптурным блондинистым профилем ему хочется не меньше, чем слетать в Итвоз.
Обряд мы изобрели сами. За основу взяли зелье, то самое, привязки. Заклинание изменила уже семь раз. После каждого неудавшегося обряда переписывала, видоизменяя.
