Марина Повалей
(Не)мимолётный роман
Глава 15. Последний шанс.
“Нельзя отклоняться от магических формул. Даже лишняя пауза в заклинании может разрушить чары и дать непредсказуемый побочный эффект”. Запрещённая книга неизвестного владельца.
Следующие за ритуалом дни крепость Итвоз очень напоминала пристанище для душевнобольных.
Растворившись из ритуального зала, новоиспечённый, а в этой, новой Лиззи от нашей не было и следа, призрак пропала. Совсем. Весь остаток ночи бабушка пыталась её призвать, но той хоть бы хны! Мало того, что привязка не сработала, так ещё и дух, возможно, не наш. В сухом остатке у нас два варианта: либо развеять белокурую красотку, либо договариваться и ставить себе в услужение на клятву. Ещё один эксперимент! Как может поклясться на крови дух, не имеющий крови, и как может поклясться маг, не имеющий магии?
Именно этой задачкой и занимается Змей – оторвала взгляд от помешиваемого зелья. Сидит, красавец. Правда же, красавец! Золотистые волосы собраны в хвост, лишь одна непослушная прядка спадает на лоб. Дух (сейчас вполне себе осязаемый) её механически сдувает. Длинные ноги, затянутые в облегающие штаны широко расставлены, – отвратительная, его любимая поза. Локти на коленях, в ладонях очередная книга, которую он изучает.
Стиснула посильнее деревянную ложку, едва не выпавшую из повлажневшей ладони.
Если это его земной, прижизненный облик, то такому парню, и правда, сложно отказать. А учитывая его настойчивость и умение заболтать кого угодно…
Хм. В общем Лиззи №2 пришла сама к ба прошлым вечером. Ну как сама… Бабуля плюнула, перестала магичить с призывом на разные лады, и просто позвала её поговорить. Как человека.
Лиззи. Это всё, что девушка может о себе сказать. Ни полного имени, ни обстоятельств своей жизни она не помнит. Есть подозрения, что это пока. Послонявшись несколько дней по крепости, теперь она уверена, что это место ей знакомо, возможно, при жизни она жила здесь и приходится нам родственницей. При этом, один только звук титула Эстесадо ввергает в принципе спокойную девушку в пучину ярости.
Лихорадочный блеск в глазах герцогини говорит о том, что развеивать призрака она не собирается. А может, это родственные чувства или пиетет к предкам?
Как бы то ни было, с папой у них сейчас очередное сражение. Одна зубами вгрызлась в новую загадку, другой – сын матери-некромантки, с детства терпеть не может всевозможные явления из мира мёртвых. А перевидал он их немало.
Но едва ли проблема Лиззи была первостепенной.
На следующий день к нам явился новый священник. Преподобный Уоррен Одден, как напомнил отец. Зачем-то бабуля влила в меня новую утреннюю настойку, вместо привычной старой. Рясник был мил, услужлив, доброжелателен. Арку входа просмотрел со всей тщательностью, и не раз. Попросил нас с герцогиней и отца пройти под артефактом. Уверился, что со временем тот вышел из строя и нуждается в замене. Очень “удивился”, что такая уважаемая семья пользуется таким пережитком прошлого, как заклинательный зал.
Отец предложил не торопиться, а лучше вообще не заморачиваться с новым артефактом. Ведь вероятность того, что в Итвозе появится представительница вымершей расы равна… примерно нулю. Милейший человек в рясе, источающий налево и направо улыбки, с папой согласился, но посокрушался, что сам не вправе принимать такие решения.
Про непривязанного, читай – свободного духа, парню в сутане, разумеется, никто не сообщил.
Что ж, ждём, пока церковные служки изготовят новый артефакт.
Уходя, священник невзначай поинтересовался, где граф Дортконд, и почему тот не ходит к мессе вместе с нами, пока гостит в Эстесадо. Удивительная осведомлённость!
В остальном дни летели своим чередом. Граф в себя не приходил, лекарь, осмотревший его, засвидетельствовал, что ему понятно то, что диагноз ему не понятен. Посоветовал не тревожить пациента, так как в состоянии покоя недавний полутруп начал показывать удивительную динамику. Если так пойдёт, то жених всё же придёт в себя. Эту загадку тоже предстоит решить.
Миллион дел, которые требуют моего участия, а я только и думаю, что об одном инженере, одним своим взглядом заставляющим мой орган, раньше служивший лишь для перекачки крови, биться быстрее. Редкие встречи за трапезой, сопровождаемые переглядываниями украдкой, чтобы никто не заметил. Краткосрочные встречи в коридорах замка, пока никого нет рядом. Мимолётные поцелуи, страстные объятия. Короткие встречи ночью, пока никто не хватился. И записки. Много-много записок. Вестники между нами за день исчисляются десятками.
Прочла очередной.
“Около четырёх? Я как раз закончу чертежи. Очень соскучился. С утра прошла бездна времени”.
“Не могу оставить в беде столь ценного для королевства человека. В четыре. На нашем месте”.
И неизменный маленький листик вместо подписи. Ужаснейшая глупость, тем более, что он прекрасно знает, от кого записка. Хотела сердечко, но побоялась прослыть влюблённой дурочкой.
Ещё раз вдохнула запах свежего грифеля. Крис очень занят, целыми днями в своих чертежах, даже вестники мне пишет на них же, тем же серым карандашом. Не мудрено, ведь его по праву считают гением современной фортификации!
Вестник, сложенный вдвое, положила в карман, уже дома переложу в белый сундучок, спрятанный в туалете. Надо бы не забыть обновить на нём чары. От всяких любопытных.
– Сколько можно отвлекаться! – Змей всё так-же помешивает зелье, в которое я по одному должна добавлять цветки лаванды.
– Не куксись! – улыбнувшись, поспешила его успокоить. – Всего лишь минутка! Вопрос жизни и смерти. – Не сдержалась и чмокнула друга во вполне осязаемую щёчку.
– Ох, Таша. Здесь минутка, через час минутка, потом опять сбежишь на два часа…
– На полчасика всего лишь!
– В прошлый раз ты тоже так сказала! А вернулась через два! – нужное количество сухих кругляшков добавлено. Зелье принялось шипеть. Правильная реакция. – Шаврик! Это всё вообще не во время! Не могла потерпеть со своими шашнями! Довели бы до конца эксперимент и влюбляйся на здоровье! – я только ещё шире улыбнулась на его ворчанье. Змей на несколько секунд отвёл взгляд от котелка. Внимательно поглядел на меня, – но стоит признать, любовь тебе к лицу. Ты прямо-таки сияешь вся. Светишься изнутри, как лампада. Ладно… – понимаю его. Очень понимаю, но ничегошеньки не могу с собой поделать, – засекай время, через минуту заклинание, потом добавляй вытяжку.
– Ничего не любовь, – как всегда возразила. Тихонько.
Самый важный день.
Момент!
Несколько недель почти непрерывной статистической работы Змея, соотнесение всех известных на сегодняшний день составляющих (даже только вероятных, но неиспользуемых), метод исключения. И, как итог, мунурисдиновым крестом может быть 241 позиция. Вытяжка из лимона – последняя, как наименее вероятная, на наш взгляд. Все 240 не подошли. Если сейчас окажется, что мы ошиблись, то шансов нет. И мунурисдиновый крест просто вымер давным давно. Если же, ведьмы прошлого именно так называли вытяжку из лимона, то нам останется последний компонент, а дальше – фамильяр и неограниченная природная магия.
– Давай, – одними губами скомандовал будущий фамильяр великой магини. А я уверена, что так и будет!
Медленно, боясь нечётко произнести хоть звук проговорила заклинание сухим горлом. Пить хочется жутко, отчего говорить ещё сложнее.
Кивок-одобрение от блондинистого духа и тоненькой струйкой вылила содержимое бутылька, стараясь унять дрожь в руке.
Первую секунду не происходило ничего. На вторую раздался оглушительный, царапающий перепонки звон, от которого мы синхронно зажали уши, котелок разлетелся на части, содержимая жидкость с силой метнулась в стороны. Опять не сговариваясь, мы присели. Резко стало темно. Настолько темно, что не видно даже приблизительно, где, в какой стороне находятся окна.
Жёваный крот! Что я наделала?
– Паршиво получилось, – прозвучало обречённое, в полной тишине.
– Вижу…
– Я бы тоже хотел, но не выходит. Шаврик! Почему так темно?!
Попыталась зажечь светляк – ничего. Мой резерв пуст. Даже на такой пустячок не хватает.
– Эй! Есть тут кто живой?! – раздался настороженный тонкий голосок.
А вслед за ним тьма начала медленно развеиваться, сходясь в несколько точек, будто всасываясь.
Первое, что я увидела – лицо моего духа. С огромными, выпученными глазами, круглыми, как медальки. Взъерошенными волосами, встопорщенным белобрысым хвостом, он сейчас похож на испуганного жеребца. Белоснежного, породистого, но испуганного предстоящим взятием барьера. В воздухе над нами висела призрачная девушка, явно довольная происходящим. Глаза её искренне смеялись, лучиками расходясь к вискам. Пухлые губы подрагивали в попытке сдержать улыбку.
Всё же, эта Лиззи была редкой красавицей, ещё и ведьмой.
Не мудрено, что умерла молодой.
– А что за салочки у вас такие интересные? И кто водит? – и заливисто захохотала собственной шутке.
– Не смешно. Как ты сюда попала? – спросила веселушку, поднимаясь с пола.
– Так через дверь, – спокойно пожала она плечами.
Рвано хватая воздух, я опрометью кинулась к той самой двери – ручка обожгла огнём.
– Жёваный крот! Защиту снесло напрочь! – я застонала: – ну за что мне всё это! – Схватившись за голову, уселась прямо на пол. – Во мне ни капли магии! Как оставить лабораторию на ночь без защиты!
– Поклонника своего попросишь. Тоже мне, беда! – Змей уже оклемался от шока, собрался призвать воздух, чтобы собрать ошмётки эксперимента.
– Ты сдурел?! Не вздумай колдовать! Защиты нет, говорю тебе! Хочешь, чтобы тебя сейчас каждый встречный-поперечный почуял?! – дух приложил ладони к ушам от моего визга. – Оставь.
– И где ты только подцепила такого глупыша? – вздёрнув слегка курносый нос, поинтересовалась гостья. Незванная, но пришедшая во время.
– Цепляют, красотка, людей. А меня леди Эльташа вызвала из небытия! – пафоса, Змею, тоже не занимать. Хватает на нас обоих.
Смерив собеседника уничижительным взглядом, та проплыла к лабораторному столу.
– Эта книга… – проговорила на выдохе, пытаясь схватить талмуд призрачными руками. – Откуда у тебя моя книга?! – возмущённо и, признаться, громковато. Предчувствуя дальнейшее развитие событий, я подготовилась. – Воровка! Ты украла мой гримуар! Как ты посмела! – даже мне, с моим уровнем эмпатии равным примерно уровню этого самого стола, было понятно, что ведьма узнала свою книжку. И будет орать. Она и орала. несколько отборных ругательств, явно сегодня не используемых. – Вот же дерьмо! – то немногое, что я знаю из услышанного. – Получается… раз книга у тебя… раз ты её читаешь… если я больше не жива, я… ты моя кровница? Наследница? Иначе книга тебе бы не далась, будь в тебе другая кровь… ? – ждёт ответа.
– Лиззи… я могу так тебя называть?
– Оставь это… Я чуть осмотрелась… мало что помню, но мир другой, не такой, как мой. Вроде всё знакомо, но по-другому. Лиззи. Только это и помню… Замок этот проклятый помню. Темница это, а не замок. Мрачно, холодно… Жуткое место. Как ты тут живёшь? И если я его помню, я тоже здесь жила? Меня же не могли звать просто Лиззи? Должно же быть ещё что-то! Когда я жила? Почему такая? Как умерла? Меня убили? – по мере высыпания вопросов, глаза её, и без того огромные, становились всё шире. И надежды, во взгляде на меня, было всё больше.
– Мы во всём разберёмся… – посмотрела на своего недо-фамильяра, ища поддержки.
– Разберёмся? Ты поможешь? Если в тебе моя кровь, ты не бросишь меня?
Глава 16
– Нет, конечно, нет, – ну вот кто меня тянет за язык?! Не знаю, какой эта девица была при жизни, но не удивлюсь, если этим оленьим глазам и тогда никто не мог отказать. – Змееееей, – тот с усмешкой наблюдал, как меня здесь технично, просто мастерски, опять во что-то впутывают.
– А давно вы вместе? – спросила гостья, переводя взгляд с меня, на подельника.
– Целую вечность! – нарочито небрежно махнул рукой мой дух.
– Три месяца, – внесла ясность я.
– Хорошо, наверное, быть всегда рядом. Когда есть человек, который всегда рядом. Вы все тут такие дружные… – с печальной улыбкой заметила Лиззи.
– У тебя никого не было? Тогда, в жизни? – я решила уточнить. Вдруг она что-то ещё вспомнит.
– Не знаю точно, но, кажется, что нет. Постоянное чувство одиночества. Страх поверить кому-то, раскрыться, и вместе с тем такое сильное желание это сделать. Чтобы тоже кто-то был рядом, делить с ним тайны, чувствовать защиту… – да что же это со мной! Почему её слова, словно кандалы сжимают моё, такое активное, в последнее время сердце.
Не хочу никого жалеть! Своих проблем полно!
– Лизии, а ты можешь стать осязаемой? Змей, – кивнула на, собственно Змея, – может, когда полон магии. А ты?
– Не знаю. Я не пробовала.
– А давай попробуешь?
– Как это сделать? – в призрачных глазах загорелся интерес.
– Точно не знаю, но в тебе есть магия. Что ты сделала, чтобы появился свет, когда вошла сюда? – ответом мне был непонимающий взгляд.
– Нне знаю. Просто захотела. Залетела на выброс магии, ничего не увидела и захотела узнать, что тут творится, – пожала плечами эта магическая бомба при жизни.
– Не может быть… – неверяще прошептал мой рот. Сам. – Невероятно!
– Звезда моя! Держи себя в руках! Зависть – очень скверное чувство!
– Дракон… – посмотрела на него с обожанием, он аж подобрался, – ты понимаешь, что это значит? Понимаешь? – сегодня воздуха мне не хватает с завидной регулярностью. – Она ничего не делала! Не произносила заклинаний, не складывала пассы из пальцев. Она просто захотела. – На последней фразе я выдохлась и нащупав попой стул, плюхнулась на него.
Лицо этой… этой… Демоны! Её лицо вообще не выражает понимания. Рот приокрыт, отчего и без того пухлая верхняя губа стала ещё наливнее, обозначив над собой впадинку. Если она всегда так делала, когда чего-то не понимала, то уверена, что сначала эти губы целовали, а только потом блондинке что-то объясняли.
– Ведьма… – не то, чтобы я хотела пообзываться, просто констатировала факт.
– Как ты узнала? Тише! Умоляю тебя, тише! – бросился ко мне призрак №2, накрывая мой рот ладонью. Вполне осязаемой, тёплой, мягкой. Мы обе уставились на эту конечность.
– Почему ты испугалась? – спросила, высвободившись.
– Не знаю. Не понимаю. На… инстинктах?
Очень хороший вопрос.
Пока девица пыталась разглядеть себя со всех сторон, я принялась наводить порядок. Ручками.
Закончив самолюбование, Лиззи поставила на шкаф, к книгам, недавно принесённое мной зеркало и подошла к своей книге.
– Значит, мы с тобой родственницы? – листая, спросила призрак в воздух.
– Вполне вероятно. Я не знаю, сколько лет прошло с твоей хм… жизни. Такое вполне возможно. Мы сможем это узнать, я принесу фамильные книги. Там есть информация обо всех членах семьи. Змей, ты же посмотришь? – спросила, в надежде на помощь. Ноль реакции. – Ты сможешь сама посмотреть. У меня сейчас совершенно нет на это времени, – на последней фразе я откровенно извинялась. – С нашим родством расходится только одно.
– Что же? – оторвалась от перелистывания девушка.
– Твоя реакция на наш титул. Если ты Эстесадо, то почему…
– Я не Эстесадо! Не знаю, кто я, но Эстесадо я быть не могу!
Я лишь согласно кивнула. Только разъярённых призраков мне здесь не хватало. Пусть сначала сама в себе разберётся.
– Так чем вы здесь занимались? – спросила девушка, руки которой беспрерывно листают страницы с огромной скоростью, ни на одной не останавливаясь. Глаза её при этом невидяще смотрели, словно сквозь гримуар.
– Пытались сварить зелье для привязки фамильяра к телу. – Я как раз закончила уборку. Остался только запах лаванды. Душноватый, но приятный.
– И за чем дело стало? А эти, – кивнула на двух Драконов, сейчас соседствующих на лавке, – и есть будущий фамильяр?
– Не можем понять, что такое мунурисдиновый крест, – ответила, рассматривая собственные руки, распаренные водой. Подушечка большого пальца сейчас походит на схему лесных тропинок, дорожек, – у нас нет такой травы, судя по зелью, это либо растение, либо какая-то вытяжка…
– Подожди-ка, – Лиззи развернулась к буфету с составляющими, шустро водя пальцем по бутылькам, – мне кажется, или я у тебя где-то видела холодильный шкапчик, – она озадаченно оглядела всё помещение, – он? – кивнула на закрытую тумбочку. И получив моё согласие, шустро влезла в него. – Нет, не то, так… Вот же он – мунусридин, это по-заумному северная кабарга, но так пишут только в лекарских справочниках. Люди говорят по-старому, как привыкли – кабарга. Со старого наречия так и осталась. Крест же… ну не говорить ведь, струя… Так и называем.
Создатель…
Мускус кабарги – мунусридиновый крест!
Мы бы никогда в жизни до этого не додумались, если бы граф не попытался подчинить нашу Лиззи!
– А эбахт? Что такое эбахт? Ты знаешь? – голос Змея дрожит, в миг он оказался рядом с девушкой.
– Так вот же он, – она испуганно кивнула на стол, где возле книги, в горшке цветёт жасмин.
Пять дней назад мне его подарил Крис. Зная, как я не люблю срезанные цветы, он притащил мне красивую фарфоровую тару с землёй, в котором теперь сам, своей магией выращивает для меня цветы. Лучший подарок в моей жизни!
– Эбахт – жасмин??? – трясущимися пальцами я тронула холодный фарфор. Погладила. Озноб пробежал от кончиков пальцев прямо к сердцу.
Это похоже на сон! Это просто не может происходить наяву.
– Эбахт терсо – жасминовый куст, а когда имеют в виду только цветы – эбахт, – Лиззи смотрит на нас, как на сумасшедших. Мы же глядим друг на друга, как два идиота, на которых вылили чан со взбитыми для торта сливками, те их наелись и уже изрядно осоловели.
– Но откуда ты это знаешь? – счастье моего духа было недолгим и сменилось подозрением.
– Я не знаю. Просто знаю, и всё. Так, как то, что меня зовут Лиззи…
– Лиззи! Ты просто не представляешь, как много для нас сделала, помогла нам! Мы обязательно тебе поможем, во вс…
– Но, но, но! У-го-мо-нись! Звезда моя! Прежде чем в пылу благодарности разного наобещать, нужно всё проверить. Это раз. А два – к чему нам громкие слова и обещания? Мы и так поможем, чем сможем бедной сиротке.
– Штооо? Нашёл повод для издевательств? Да? Ты считаешь, что раз у меня нет родителей, то за меня и заступиться некому? – заорала нежная дева на несдержанного идиота, которому не знакомо чувство такта. – У меня два старших брата! Ясно тебе?! Я всё им расскажу! Они тебя на гуляш пустят! Кусок дерьма!
– Это уже интереснее, – ухмыльнулся довольный Змей. Вот гадёныш! Бьюсь об заклад, ему просто лень корпеть над семейными хрониками! Решил вызнать побольше, чтобы знать, кого искать. Умница мой, златохвостый! – Кто же у нас братья?
– Я не знаю… – малышка в миг сдулась, поняв всю суть провокации. – Не помню.
– Но, скорее всего, они старше тебя. Тебе около семнадцати-двадцати. Вряд ли у тебя есть привычка прикрываться малолетними детьми, – принялся рассуждать дух №1. – И то хлеб!
– Ладно ребята. Вы побудьте здесь. Постарайтесь не разнести лабораторию. Я вернусь через пол часика, – сказала, распустив у зеркальца косу, слегка приопуская корсаж платья, поправила грудь в лифе, как положено. – На шумоизоляцию у меня силы накапало, я прикрою, а защиту поставлю после.
– А куда это ты? – спросила одна любопытная особа.
– Рандеву у неё. Не видишь что ли? Глянь, как расфуфырилась!
Я только от души улыбнулась, переобуваясь в изящные туфельки на тонком каблучке. Три дня разнашивала их по лаборатории, привыкая к высоте. Сегодня их триумф! Как, впрочем, и мой. В такой прекрасный день я просто обязана быть лучше всех, кого Крис хоть когда-то видел!
– Так давай я сама защиту поставлю? – пристала Лиззи.
– Давай. Только когда я вернусь!
Быстрым шагом через весь город. Солнце уже перевалило за полдень и лениво клонится всё ближе к морской глади. Устало от собственной жары и тоже не прочь охладиться.
В нос ударило свежестью бриза, стоило только шагнуть на морской песок. Сняла туфли и зажав их в одной руке припустила бегом. Улыбнулась, щурясь на солнечный свет. Демон с ним, пусть себе слепит. Зато как хорошо!
– Герцогиня не знает, что опоздание – верх неприличия? – услышала серьёзный, очень рассерженный голос, стоило только шагнуть под каменный полог пещеры. Тут же почувствовала колебания магии за спиной. Крис скрыл, запечатал вход.
– Герцогиня пока только номинальная, но она очень торопилась и искренне раскаивается, – переступила с ноги на ногу, собираясь обуться, как Кристофер присел. Упёрся ладонями в каменный пол, произнёс заклинание. Ногам тут же стало теплее.
– Боюсь, одних лишь слов будет недостаточно, чтобы искупить вашу вину, леди Эльташа. Я, знаете ли, тоже не последний человек в государстве. Время моё крайне ценно, – цокнул языком, ощупывая меня взглядом.
Один, два, три, четыре… на пятый шаг я оказалась прямо перед ним. Слегка запрокинув голову. Близко-близко. Почти соприкасаясь с этими упрямыми, такими манкими губами.
– Я очень виновата, мой генерал. Как я могу загладить свою вину?
И вот уже твёрдые губы почти накрыли мои, как в меня опять словно кто-то вселился. Позволив лишь лёгкое касание, ужом скользнула в сторону за мгновение до того, как широкие ладони сжали мою талию.
– Не понял! Что за игры, Таша? – крылья носа трепещут, а в глазах… обида?
Чисто картина – малыша лишили сладкого!
– Никаких игр, ваша светлость! – я замерла напротив Криса, посреди нас огромный валун. – Сначала разговор! Покажи мне, что ты придумал, а потом поцелуи.
– К демонам чертёж! Иди сюда!
Ну уж нет! Не для того я час собиралась, чтобы за пять минут ты смял к своим демонам платье! Сначала рассмотри товар лицом!
– Крис, я хочу увидеть. Покажи.
– Демонова девчонка! Ладно. Иди сюда.
– Только без рук. Обещай!
– Может ещё на крови поклясться? – усмехнулся самый гениальный во всём мире инженер. – Только предупреждаю сразу, теперь ты мне должна вдвойне!
Осторожно обогнула валун и встала рядом с ним.
– Смотри. Я изменил чертёж. Таша, теперь точно выдержит. Должен выдержать! Ночью я провёл приблизительные испытания и понял. Ни одно волокно, переплети его хоть тысячу раз не выдержит большого веса. Мне нужна сталь! Выплавить стальные нити, спаять их между собой. Тот же трос, только стальной!
– Создатель… Крис, это же гениально!
– Да! Если получится. Должно получиться. Я с утра уже написал нескольким знакомым сталелитейщикам. Обрисовал задачу. Скоро будут готовы экспериментальные образцы. Смотри дальше, – он показал следующий листок: – кабина. Она должна быть на крюке. Большой, тяжёлый крюк, именно он придаст плавность скольжению.
Положил рисунок огромного крюка.
– Ты считаешь, что именно такая конструкция крепления самая оптимальная?
– Ты сомневаешься? – прозвучало почти с обидой.
– Нет, конечно нет. Просто это же… прорыв? Такого никто никогда не пробовал! Крис, это же потрясающе!
– Смотри дальше, – передо мной лёг карандашный рисунок пролегающей среди горных пик ленты дороги: – это итоговый эскиз.
– Просто потрясающе… – прошептала, поражённая увиденным. – Неужели это и правда возможно? Реально?! – вожу пальцем по бумаге, представляя, как вагончик по воздуху будет возить из гор и в горы рабочих. – Скажи, какая длина?
– 301 метр. Время поездки составит 14 минут, тогда как сейчас рабочие в шахту сквозь горы добираются почти три часа!
– Потрясающе…
– Ты и правда так думаешь? – Создатель, откуда эта неуверенность в себе? Он же и правда гений!
– Я уверена! Это гениально! Когда, говоришь, будут готовы канаты?
– Около четырёх недель.
– Слушай, я, конечно не инженер, но у меня есть кое-какая идея. Смотри, мне кажется, что если увеличить количество канатов, сделать их два, на которые будет крепиться кабина, конструкция получится надёжнее, – пальцем я показала, где именно, на мой взгляд, должен быть второй канат. – Устойчивее, опять-же. Учитывая горный ветер…
– Слишком дорого. Для перевозки шахтёров и руды, вполне хватит и одного, – это уже было сказано куда-то мне в шею сзади. Так, что мурашки побежали по коже.
– Конечно, тебе виднее. А ты уверен, что лебёдка… – руки мужчины накрыли мои пальцы и двинулись вверх, к плечам. Я забыла о чём хотела сказать.
Тёплые губы касаются затылка, целуя, обдавая и без того разгорячённое тело тёплым дыханием. Сухие ладони коснулись моих плеч, осторожно поглаживая их, аккуратно приспуская широкие лямки платья.
– Красивое платье…
– Находишь, – выдохнула, не поднимая век.
– Помолчи. Пора платить по счетам.
Аккуратно развернул меня и наконец-то поцеловал.
