Мигель Аррива
Ничего личного. Книга 7
6. Двойной игрок
– От вашего друга нет вестей? – спрашивал Байлес, комкая в ладони платок.
Ксавьер размеренно щелкал крышкой зажигалки «Зиппо», зная, что выводит Байлеса из себя. Курить хотелось неимоверно, и больших усилий стоило держать себя в руках. Впрочем, в последнее время желание посмолить не отпускало ни на минуту и только усилилось, когда он отправил Амадео в это чертово убежище.
Он-то думал, станет спокойней. Ничуть. Он не понимал, почему, но чувство вины грызло, не переставая. И допросы Байлеса никак не способствовали тому, чтобы его заглушить.
– Он в деловой поездке, я уже говорил. И у меня сейчас слишком много дел, чтобы по первому вашему зову мчаться в управление и отвечать на пустяковые вопросы. Почему отдел по розыску пропавших интересуется им?
– Не им. – Байлес закашлялся и залпом выпил воду из бумажного стаканчика. – Генри Хендриксоном.
– Амадео не имеет отношения к его исчезновению, – отрезал Ксавьер, будучи совсем в этом не уверенным. Он знал, что Амадео где-то держит Генри, но где? Отыскать его так и не удалось, и за неделю Хендриксон вполне мог умереть от жажды и голода.
Нет, Амадео не стал бы рисковать, наверняка отправил кого-то присматривать за ним. Кого-то, не известного Ксавьеру, но того, кому смог доверить подобное поручение – личную охрану уже прошерстили, но совершенно безрезультатно. С каких пор у принца появились секреты?
– Ой ли? – Байлес, позабыв про платок, вытер губы тыльной стороной ладони. – Если я получу ордер на арест, вы станете более сговорчивым?
Глаза Ксавьера сверкнули сталью.
– На основании ничего не доказывающей видеозаписи? Что ж, попытайтесь. Но имейте в виду – самый вшивый адвокат разметет вас в суде в два счета. И на пенсию придется выйти на семь лет раньше положенного срока.
Байлес наконец замолк. Крыть было нечем. Ксавьер поднялся и застегнул пиджак.
– Почему вас интересует Хендриксон? Вы не отдел по похищениям и убийствам. Это не ваша работа задерживать подобных преступников.
Байлес поднял на него покрасневшие глаза и вдруг хихикнул.
– Вы сейчас серьезно? Нет, правда? Санторо, вы что, ничего не знаете?
Ксавьеру не понравилась эта фраза, очень не понравилась, но виду он не подал.
– Не знаю что?
– Почему мы расследуем его пропажу. Потому что мы – профильный отдел, и нам поступило соответствующее заявление. Он исчез в день, когда было снято видео, до сих пор считаете, что это не основание для вызова на допрос?
– Заявление? От кого?
Байлес картинно вздохнул и обмахнулся смятым платком.
– Естественно, от родственника.
– От кого? – отчеканил Ксавьер. – Имя.
– Идет расследование, я не могу разглашать…
– Имя!
Байлес вздрогнул и вжался в спинку стула. Он гонялся за этим человеком столько лет, стремился навеки запереть его в тюрьме, перекрыть поток отравы на городские улицы, но только сейчас понял, насколько далек был от цели. Что совсем не знал, за кем охотится. Будто рыбак вдруг обнаружил на крючке не палтуса, а лох-несское чудовище. Санторо напугал его. Напугал до чертиков. Если бы Байлес увидел эту личину раньше, давно попросил бы перевода из Наркоконтроля, не дождавшись, пока его с позором выпнут.
Этот человек ни перед чем не остановится, чтобы добыть информацию, даже если ради этого придется удавить парочку сотрудников полиции. И Байлес жутко боялся, что одним из них станет он.
– Его брат, – наконец выдавил он. – Заявление подал Томас Хендриксон.
Из управления Ксавьер вышел в полнейшем смятении. Томас? Написал заявление о пропаже брата? Ничего глупее Ксавьер в жизни не слышал. Во-первых, Томас все время находился под присмотром, а во-вторых, до сих пор еле ползал. Он не смог бы незамеченным выбраться из особняка Солитарио и добраться до полицейского управления. И после случившегося не питал к брату теплых чувств. Стал бы он заявлять о пропаже Генри?
– Черт его знает. – Ксавьер извлек из кармана пиджака леденцы и надорвал пачку. – Говорил принцу не подбирать брошенных собак. Но когда он меня слушал?
Сунув в рот сразу три конфеты, он уселся в машину и приказал Йохану ехать в «Камальон».
– Не пора ли отдохнуть? С самого утра от монитора не отлипаете.
Чилли поставила на стол чашку, и Амадео, почуяв любимый запах, оторвался от ноутбука.
– Откуда здесь горячий шоколад?
– Этот тип, Кнут, утром привез. – Чилли пожала плечами. – Похоже, он хорошо осведомлен о ваших вкусах.
– Даже гадать не надо, от кого он узнал. – Амадео запустил пальцы в волосы и зачесал назад. – Любопытно все же, почему они так близки.
Чилли взяла расческу и зашла Амадео за спину. Уже давно она не делала боссу прически, но в эти незапланированные каникулы вовсю наверстывала упущенное.
– Вы, кажется, говорили, что Киан в «Апани» с детства? Тогда ничего удивительного. – Она поежилась. – Папочка из Кнута, конечно, жутковатый.
Амадео рассеянно кивнул, взял чашку и щелкнул по клавише.
Интернета здесь не было, и Амадео не знал, чем себя занять. По его просьбе Киан привез из особняка ноутбук, и Амадео погрузился в работу. Чилли неодобрительно качала головой, но возражать не стала – она и сама с ума сходила от скуки. Прошла всего неделя, как они приехали сюда, но развлечения быстро закончились. Дети с доном Грегорио гуляли по лесу, не выходя, однако, за ограждение, Томас иногда присоединялся к ним, но не забирался слишком далеко – Цзинь недвусмысленно намекнул, что его ожидают жесточайшие китайские пытки, если вздумает переутомиться. О Генри он не заговаривал.
На мониторе раз за разом прокручивалось видео встречи Ксавьера и Себастьяна в казино. Амадео выучил его наизусть, но так и не смог понять, что именно его смущало, и от скуки гонял ролик по кругу.
– Что вы там такое смотрите? – Чилли вытянула шею и глянула на экран. – Когда это Санторо начал играть?
– Он и не начинал, – рассеянно ответил Амадео. – Ему нужно было встретиться с этим человеком, он тот самый хай-роллер, о котором я тебя спрашивал. Вот я и решил, что наиболее подходящим местом будет казино.
– Хай-роллер? – Чилли хмыкнула, заплетая Амадео косу. – Тогда почему он пропустил свою выигрышную комбинацию?
Амадео встрепенулся, прядь вырвалась из пальцев Чилли, и та сердито цыкнула.
– Не елозите! Иначе превращу вас в кикимору.
– Нет, погоди, что ты сказала? Выигрышную комбинацию?
– Конечно. Посмотрите сами, – Чилли указала концом расчески в карты на мониторе, – Санторо не взял третью карту, потому что у вашего хай-роллера прикуп в три очка. В этом случае банкир не берет карту. Сравните суммы очков: Арройо – шесть, Санторо – пять.
Камера, установленная в салоне для баккара, имела достаточно высокое разрешение, чтобы разглядеть достоинства и масти карт – в играх с высокими ставками иначе нельзя, обязательно рано или поздно возникнет спор, который поможет решить видеозапись игры – поэтому Амадео с легкостью разглядел карты, лежащие на столе. У Арройо – четверка, девятка и тройка, у Ксавьера – девятка и шестерка. Чилли права – Арройо выиграл, однако не заметил этого и покорно пододвинул стопку фишек к Ксавьеру.
– Черт побери, – прошептал Амадео. – Неужели он понятия не имеет о правилах подсчета очков? Как такое возможно?
– Нельзя постоянно играть в баккара и не знать, как считаются очки. – Чилли закрепила косу резинкой. – Если бы сама не получила данные на него от других казино, не поверила бы, что он хай-роллер. Скорее, Санторо не заметил бы ошибки!
– Он и не заметил, но это объясняется неопытностью. – Амадео перематывал сцену снова и снова. – Себастьян уже не первый год в списках, и поверить в то, что он полностью полагается в таких делах на раздающего…
– …практически невозможно, – закончила Чилли. – Особенно учитывая размер ставок. Либо он чрезвычайно рисковый человек, либо…
– …не тот, за кого себя выдает. – Амадео захлопнул ноутбук.
Дон Грегорио мирно спал в своей кровати, а Амадео не мог уснуть. Ворочался уже третий час, но сон никак не шел. Он вновь и вновь прокручивал в голове несколько секунд с видео: Себастьян двигает стопку фишек вперед, признавая проигрыш, когда на самом деле выиграл. Что это было? Умысел? Сознательное признание поражения? Проверка Ксавьера на вшивость? Но ему и так было известно, что Ксавьер не игрок, поэтому он и взялся подсчитывать очки в отсутствие выкликающего, так неужели…
Сбив одеяло в кучу, Амадео наконец сел на кровати и, расчесав волосы пальцами, завязал их в узел на затылке. Какой смысл мять бока, если не спится? Того и гляди дона Грегорио разбудит скрипом… Он оделся и, осторожно прикрыв за собой дверь, спустился вниз.
Камин почти прогорел, перед ним сидел Киан, перебирая поленья кочергой. Время от времени вверх брызгал сноп искр. Заметив босса, юноша начал было подниматься, но Амадео жестом остановил его и присел рядом.
– Когда ты вернулся?
– Час назад, – бесстрастно ответил телохранитель. – Мисс Райо еще не спала и рассказала о вашей находке.
– И что ты об этом думаешь?
Киан пожал плечами.
– Себастьян Арройо с самого начала вызывал у вас подозрение.
– Мое мнение мне известно. Я спросил твое.
Киан помолчал, прежде чем ответить. Одно из поленьев с тихим треском рассыпалось в золу.
– Ему определенно есть, что скрывать. Но у всех есть бизнес-тайны, преступлением это можно назвать только с точки зрения закона.
Амадео задумчиво кивнул, а Киан продолжил:
– Господин Санторо заключил с ним договор. Бизнес Арройо терпит убытки из-за возрастающего количества жалоб, и он попросил об услуге. Господин Санторо согласился, теперь они партнеры.
– Вот черт, – процедил Амадео сквозь стиснутые зубы. – Ксавьер не верит в мою интуицию, но я нутром чую, что Себастьяну доверять не стоит. А он заключил с ним сделку! Знаю, он помогал многим мутным типам, но, – Амадео вздохнул, – у меня сердце не на месте.
– Вы так и не успели допросить Генри. Поедете к нему?
Вопрос застал Амадео врасплох. Он захлопал глазами и уставился на телохранителя.
– Поехать? Я думал, Кнут недвусмысленно велел сидеть здесь и никуда не высовываться. Даже показал вашего… Пушка, который меня попросту съест, если я ступлю на его территорию.
Киан рассмеялся, чем еще больше удивил Амадео. Он редко видел улыбку юноши, а уж смех слышал впервые.
– Глава любит нагонять мрак. Мамонт слушается меня беспрекословно, если пойдете со мной, он вас не тронет.
– А охрана?
– С ними тоже проблем не будет. Их всего четверо, работают посменно. График я знаю. Эта база использовалась для укрытия высокопоставленных лиц, поэтому здесь предусмотрены пути отхода на случай внезапного нападения. Правда, ее еще ни разу не находили.
Замечательно. Выбраться отсюда труда не составит. Амадео уже начал строить в голове план действий, когда в плечо вонзилась игла.
На рефлексе он двинул локтем назад, но Цзинь змеей скользнул вбок, стиснув его плечо в железной хватке.
– Не дергайся, принц, вырубать тебя я не собираюсь. – Он плавно нажал на поршень. – Прежде чем уйдешь, дай мне попытаться еще разок. Если и на эту дрянь у тебя вылезет непереносимость, я умываю руки на ближайшие пару месяцев, заодно дам отдохнуть. В тебе и так уже вся таблица Менделеева побывала.
Амадео расслабился. В его интересах было слушаться врача. И так повезло, что Цзинь не стал отговаривать его от бегства. А ведь мог шарахнуть транквилизатором, как Ксавьер!
– Когда? – спросил Киан.
– Завтра ночью. Хочу попрощаться с Тео. – Амадео ощутил укол боли. Снова ему приходится оставлять сына, но, по крайней мере, он здесь под надежной охраной, и не придется беспокоиться о его безопасности.
Для начала он выяснит, что это был за финт за карточным столом. Если ошибку Себастьян допустил сознательно, то зачем? Ксавьер ничего не заметил бы – в баккара он играл впервые, и подсчет карт требовал определенной сноровки. Выходит, это был знак. Сигнал. Сообщение для Ксавьера: ты меня победил, ты сильнее, я тебе подчиняюсь. И для Амадео: я знаю, что ты наблюдаешь, несмотря на уверения в том, что камера выключена. Себастьян с самого начала играл в игру, известную ему одному, заставлял остальных блуждать вслепую, не объяснив правил, чтобы в подходящий момент убрать лишние карты с поля и разбить оставшиеся сильной комбинацией.
Занятый мыслями, Амадео только сейчас заметил, что Цзинь ходит вокруг, внимательно присматриваясь к нему.
– Что? – спросил он. – Что такое, что-то не так?
– Нет. – В глазах Цзиня застыло странное торжествующее выражение, смешанное с любопытством ученого, поставившего удачный эксперимент. Он измерил пульс и давление, проверил зрачки, посветив Амадео в глаза маленьким фонариком. – Все так. Я удивлен, что у тебя сразу же не вылезла аллергия, признаться, ожидал мгновенной реакции, но теперь знаю, чем тебя вылечить. Подумать только, я пошутил про запрещенные вещества, а одно из них подошло идеально. – Он погрозил принцу пальцем. – Помни, ты обещал отмазать меня от тюрьмы, если попадусь.
– Что за вещество?
Цзинь хитро улыбнулся и скрестил руки на груди.
– Атропин.
Перевалило за полночь, но Ксавьер не чувствовал усталости. Он с удовольствием погрузился в объяснения тонкостей бизнеса и раскладывание по полочкам чужих наработок – приятное чувство сведения различных элементов воедино. Основная работа приходилась именно на это, далее – лишь выявление недостающих кусочков и их заполнение. И удовлетворение, когда очередная брешь закрывалась с мягким щелчком.
«Я не собирал в детстве пазлы, принц».
Чем же это отличается от картинки-головоломки?
Ксавьер с раздражением отбросил мысль о том, что друг в очередной раз увидел его насквозь. Но процесс уже запустился, и перед мысленным взором вновь мелькнул потрясенный взгляд Амадео, когда Ксавьер воткнул ему в шею иглу.
Удивление, неверие. Боль. Взгляд, говоривший: ты меня предал, Ксавьер, как ты мог? Потом глаза заволокла пелена, и Амадео отключился.
Так было нужно. Принц слишком сильно поглощен семьей, чтобы обращать внимание на себя. Да, у него есть телохранитель, но что сможет мальчишка против снайпера? Собьет пулю на лету самурайским мечом?
– …выпьем кофе с коньяком?
– Что? – Ксавьер оторвал невидящий взгляд от бумаг, в которые уже несколько минут бездумно тыкал ручкой.
Себастьян добродушно улыбнулся. Он сидел напротив, опершись локтями о стол и опустив настольную лампу так, чтобы свет падал на документы и раскрытый гроссбух.
– Вижу, мыслями вы далеко от бухгалтерской отчетности. Уже ночь, может, закончим на сегодня?
– Да. – Ксавьер снял очки и потер переносицу кончиками пальцев. Наручные часы показывали половину первого. Вот уж засиделся так засиделся. – Но завтра снова жду вас здесь.
– Разумеется. – Себастьян аккуратно сложил документы в папку, закрыл гроссбух и устроил стопку на краю стола. – По-прежнему беспокоитесь о вашем друге?
Ксавьер вскинул голову.
– У меня что, все на лбу написано? – попытался пошутить он, но тон не понравился даже ему самому.
Себастьян, однако, не обиделся.
– Вы сам не свой с тех пор, как он уехал. Это, конечно, вам не в упрек, кажется, вы с ним очень близки.
– Не включайте это в рекомендацию, когда будете советовать мои услуги.
Себастьян рассмеялся.
– Даже у железных джентльменов есть слабые места. Обещаю, я никому не скажу. – Он сделал вид, что закрывает рот на «молнию». – Но я вас понимаю. Иногда ради блага близких приходится делать то, что им не нравится. И то, что вы все-таки уговорили господина Солитарио уехать, нимало не умаляет вашу любовь к нему.
– Уговорил, как же, – фыркнул Ксавьер, но тут же спохватился. – Возможно, вы правы. Не переживайте, на мою работу это не повлияет. Сейчас и в самом деле поздно, продолжим завтра. Не забудьте документы за прошлый год, мне нужна вся отчетность.
– Конечно. Не опоздаю ни на минуту. – Себастьян подхватил плащ и «дипломат».
На выходе он едва не столкнулся с Йоханом. Тот, дождавшись кивка начальника, подошел к столу и протянул лист.
– Список складов, – буркнул он, и Ксавьер едва сдержался, чтобы не скомкать бумагу и не швырнуть в строптивого подчиненного. Пока выполняет свою работу, дуться из-за друга может сколько угодно. – Продавцы не внушают доверия, мисс Кэмпбелл дала отрицательные характеристики.
Ксавьер скрипнул зубами. Даже в криминальном мире не на кого положиться, что уж говорить о законопослушных гражданах?
– Ищи дальше. Не хочу снова просить Мигеля, я и так слишком много ему должен.
Йохан молча повернулся и с каменным лицом покинул кабинет. Себастьян прикрыл за ним дверь и вернулся к столу.
– Подыскиваете складское помещение?
Ксавьер поднял глаза.
– Да, но не думал, что с этим возникнут проблемы. Куда уж проще – продаешь, покупаешь. – Он смял листок, полученный от Йохана, и швырнул в мусорное ведро. – Хоть в агентство обращайся.
– Могу посоветовать продавца. – Себастьян порылся в бумажнике и достал визитку. – Если так и не найдете подходящий вариант, позвоните Клейтону и скажите, что от меня.
– Признателен.
Когда Себастьян ушел, Ксавьер оперся локтями на стол и прижал ладони к глазам. Он чертовски устал и хотел поскорее добраться до дома. Дела его не утомляли, скорее, держали в тонусе, но непроходящая тревога за принца подтачивала организм.
А еще был стыд.
Неприятное чувство никак не желало уходить, как бы Ксавьер ни убеждал себя, что все сделал правильно. Уже не первый раз он убирает Амадео с опасной дороги, защищая от катящихся по ней огромных камней, но сейчас ощущение, что совершил большую ошибку, преследовало неотступно. Что, черт побери, он сделал не так?
– Всего лишь не посчитался с желаниями маленькой принцессы, – буркнул он. – Хватит уже.
Йохан уже ждал в коридоре, подтянутый и собранный. Только покрасневшие глаза выдавали усталость. С боссом он и раньше старался говорить только о работе, сейчас же совсем замкнулся. Будь Ксавьер хоть кругом прав, Амадео все равно для него в ранге святых.
– Сделай лицо попроще, – бросил Ксавьер, проходя мимо. – Не то отправлю к Джейкобу в Мексику.
Угроза ничуть не подействовала.
– Я иду с тобой! – безапелляционно заявил Томас, натягивая джинсы так быстро, как только мог – из-за трещины в ключице рука по-прежнему действовала не очень хорошо, и Цзинь ежедневно мучил его физиотерапией.
– Ты не до конца поправился, Томас, и речи быть не может, – возразил Амадео, впрочем, не слишком категорично – все мысли были заняты Себастьяном Арройо и его сотрудничеством с Ксавьером. Что подвигло друга на этот необдуманный шаг? Объединиться с жуликом, который умело обвел вокруг пальца всех вокруг…
И до сих пор обводил. По просьбе Амадео Киан обзвонил казино, приславшие списки хай-роллеров, и выяснил, что Себастьян и в самом деле заядлый игрок и уже несколько лет просаживает в рулетку и баккара астрономические суммы. Значит, проигрыш был намеренным. Но какова его цель?
Томас коряво вскочил с кровати и ткнул Амадео в нос пальцем. Тот удивленно заморгал.
– Ты меня спас, и я тебе по гроб жизни обязан. Но Генри – мой брат. Плохой брат, тут уж ничего не поделать. Ты обещал не трогать его, но только ты.
– И я свое обещание сдержал. – Амадео подавил вздох. – Томас, Генри не маленький мальчик и давно выбрал путь, на котором его рано или поздно прихлопнут. Ты не можешь быть ему вечной нянькой.
– Не могу, – согласился Томас и обмяк. В глазах появилось просительное выражение. – Но у меня не хватает силы воли послать его на хрен. Пока не хватает.
Амадео стиснул зубы и похлопал Томаса по плечу. У них с Лукасом все было куда проще, светлые чувства ни разу не вмешались. Амадео терпел нападки брата только из-за отца, а когда того не стало, не счел необходимым поддерживать добрые отношения.
Тем более что Лукас как никто другой был причастен к смерти Кристофа.
Ровно в полночь Амадео с ноутбуком под мышкой и Томас спустились на первый этаж. Гай и его напарник давно спали – по ночам территорию охранял исключительно Мамонт, которого спускали с цепи. Не без опаски Амадео последовал за Кианом в темноту и застыл на месте – неподалеку шорхнули опавшие листья.
Томас врезался в его спину и сдавленно пискнул от боли. Шорох раздался ближе. Некстати вспомнились слова Кнута: «Он не лает. Нападает молча», и Амадео едва не схватил Томаса в охапку и не уволок обратно в дом, но Киан тихонько свистнул, и зверь замер.
– Я подержу его, – тихо сказал Киан. – А вы идите к воротам. Прямо по дорожке, никуда не сворачивая. Выйдите наружу и ждите меня. За территорией Мамонт вас не тронет.
Он отошел в темноту и тихонько заговорил с псом. Слов было не разобрать, но следом послышалось ритмичное шуршание – похоже, монстр вилял хвостом.
Амадео и Томас медленно двинулись прочь, ускоряясь с каждым шагом. То и дело им казалось, что зверь, вопреки приказу Киана, бросится следом, настигнет их и вгрызется в глотки, но тишину нарушали только их собственные шаги.
Луна пряталась за облаками, тьма стояла полная – направление Амадео определял только по асфальтированной дорожке под ногами. Внезапно раздался звонкий «бум» – Томас с разгону влепился в металлический столб ворот.
– Едрить… – простонал он, хватаясь за лоб. – Только мозги на место встали, и вот опять…
Амадео усмехнулся и, повозившись с замком, ключ от которого вручил ему Киан, вывел Томаса за ворота.
Теперь оставалось только ждать телохранителя.
Лес вокруг полнился звуками, еще более отчетливыми из-за темноты. Слишком поздно Амадео понял, что здесь они беззащитны – напади сейчас какой-нибудь ночной хищник, и перспектива быть разодранным Мамонтом вовсе не покажется такой ужасной.
Это понял и Томас. Вцепившись в руку Амадео, отчего тот едва не выронил ноутбук, он прошептал:
– Как думаешь, на этот забор с какой скоростью можно влезть?
– Зависит от того, кто нападет, – попытался пошутить Амадео, стараясь не стучать зубами. Ночь была теплой, но тело сотрясала дрожь. – Если хищник окажется медлительным – успеем спастись. Если быстрым – не успеем и охнуть.
Томас нервно хихикнул и замолк.
Прошло несколько минут, прежде чем впереди послышался гул мотора.
– Что это? – прошептал Томас. – Хозяин возвращается?
Амадео в панике огляделся, но куда бежать в такой темноте? Не ровен час заплутать в лесу на всю ночь, да и альтернатива не из приятных. Кнут мог посадить его под замок, отрабатывая полученные от Ксавьера деньги, и тогда выбраться отсюда станет той еще задачкой.
Схватившись одной рукой за забор, а другой за Томаса, Амадео медленно двинулся в сторону. И только сейчас понял, что не видит фар.
Гул приблизился и стих. Амадео замер, силясь понять, обнаружили их или нет, и тут из темноты позвал голос Киана:
– Господин Амадео, сюда!
Он с облегчением отпустил железную решетку и двинулся на слабый огонек, зажегшийся в салоне.
– Ну и напугал ты нас. – Томас забрался на заднее сиденье и как можно тише закрыл дверь. – Мы уж думали, вернулся твой жуткий папочка.
Киан смущенно улыбнулся.
– Я знаю график. Раньше, чем через два дня, он не появится. Ехать несколько часов – поспите, пока есть возможность.
Амадео послушно откинулся на спинку сиденья и закрыл глаза, но сон не шел. Ксавьер дико разозлится за побег, но его это не волновало. Куда интересней реакция Себастьяна – Амадео почти не сомневался, что убрать его с дороги придумал именно он. Пусть в духе Ксавьера упрятать друга в тихое и прохладное место, он все же считался с мнением Амадео и не принимал скоропалительных решений.
И не подставлял так подло и исподтишка. Кто-то умело науськивал его на устранение нежелательного препятствия.
Амадео уплывал в царство сна, балансируя на границе: слышал тихий шум мотора и сопение Томаса, но сознание пребывало в теплом мраке дремоты. Зазвучал мягкий голос, который Амадео слышал теперь только во снах – голос Кристофа Солитарио, передающего сыну свой опыт, знания и умения, чтобы в будущем тот мог крепко стоять на ногах и отражать атаки откуда бы то ни было:
«Чтобы найти виновника, малыш, в первую очередь проанализируй ситуацию и спроси себя: кому она выгодна? Очерти круг лиц. Тот, кто получит больше всех в результате твоего проигрыша, и будет зачинщиком».
Но Амадео не мог, как ни старался, вычислить выгоду Арройо. Допустим, он убрал с дороги препятствие, чтобы втереться в доверие к Ксавьеру – но зачем? Наркотиками и контрабандой он не занимается, торговые пути ему ни к чему…
Смутная мысль мелькнула на краю сознания, но Амадео не успел ее схватить. Махнув хвостом, она уплыла в темноту.
Убаюканный мерным движением автомобиля, он уснул.
Когда они приехали в Старый квартал, заморосил дождь.
Небо только-только начало сереть, тусклый утренний свет понемногу выливался на грязные пустые улицы вместе с дождем. Амадео поправил бейсболку, под которую кое-как спрятал волосы, и вышел из машины.
Томас выполз следом, потягиваясь. Спал он плохо – то и дело распахивал глаза, услышав призрачный рык адского пса, а то и Генри рявкал на него с пеной у рта, приказывая вставать. Внутренности никак не могли развязаться из тугого узла, он несколько раз взмахнул руками в надежде взбодриться.
– И зачем я только напросился в эту поездку? – проворчал он, щупая шишку на лбу – результат встречи со столбом. – Сидел бы сейчас в теплом доме, потягивал кофеек и ни о чем не думал. А тут приходится мокнуть под дождем и выслушивать собственные мысли.
– Если бы не поехал, потом всю жизнь бы жалел, – ответил Амадео и распахнул покосившуюся дверь ближайшего дома.
– И то верно, – вздохнул Томас и потопал следом. Киан шел последним.
Внутри оказалось серо, пыльно и мрачно. Стены были разрисованы граффити, ступеньки, ведущие наверх, обвалились. Пустой проем, где когда-то был лифт, напоминал раззявленный рот. Очень голодный рот. Дождь долбил по металлическому карнизу запыленного окна, усиливая тоскливую обстановку.
Томас хотел спросить, как они поднимутся наверх, но Амадео уже стучал в дверь, ведущую в подвал. Один длинный стук, два коротких, и снова та же комбинация. Заскрипел ржавый замок, будто раздался чей-то крик, и дверь приотворилась.
– Quién está ahí13?
Амадео чуть приподнял козырек бейсболки.
– Я, Бернардо.
В ответ раздался вздох облегчения, и дверь распахнулась настежь. Томас занес ногу, чтобы перешагнуть порог, да так и замер.
Этого здоровяка он знал. Познакомился в прошлом году, когда приехал забирать Амадео у банды мексиканцев. Он был главным в той далеко не приятной компании, и надавать фигуральных звездюлей за пропажу груза Томасу пришлось именно ему. Интересно, насколько хорошая память у этого медведя? Помнит ли он оскорбления и ругательства, которыми Томас осыпал его и остальных, когда обнаружил, что Амадео сбежал?
– От всей души надеюсь, что да, – пробормотал он, дружелюбно скалясь.
– Qué14? – спросил здоровяк, равнодушно глядя на него сверху вниз.
– Н-ничего, – буркнул Томас, протискиваясь внутрь. – Здрасьте, говорю.
Амадео, похоже, тоже было не по себе. Он расстегнул «молнию» на куртке до середины груди, дыхание участилось. Заметив, что Томас смотрит на него, он выдавил улыбку и пояснил:
– Клаустрофобия.
– А-а, – неопределенно протянул Томас.
Он обвел взглядом тесную подсобку. Тут помещалась кровать, небольшой холодильник и портативный телевизор на табуретке. Под потолком раскачивалась голая лампочка. Белая, тяп-ляп окрашенная дверь у левой стены вела в туалет. Да тут прямо все удобства! Хоть век скрывайся – не найдут.
Но Генри тут не было.
Будто прочитав его мысли, Бернардо подошел к двери, кардинально отличающейся от хлипкой конструкции нужника. Она была обита железом и выглядела так, будто ведет в настоящую темницу в каком-нибудь средневековом замке. Томас поежился, представив, каково просидеть там, в сырости и темноте, больше недели – именно столько потребовалось Амадео, чтобы добраться сюда.
Но, вопреки ожиданиям, все выглядело не так уж мрачно – небольшой подвал был залит ярким светом от энергосберегающей лампочки, пол был чистым и сухим. У дальней стены стоял унитаз, наполовину загороженный ширмой, в противоположной стороне – узкая кровать, накрытая походным одеялом.
И тут Томас не поверил своим глазам.
Генри лежал на кровати и читал.
Если бы брат валялся избитым в луже мочи и крови, потрясение было бы не таким сильным. Томас схватился за руку Амадео, чтобы не упасть, и тот удивленно глянул на него, затем, поняв причину, улыбнулся.
– Ну наконец-то, – проворчал Генри, не поднимая глаз от книги. – Тебя только за смертью посылать.
– Ты прав, надо было прийти раньше.
Генри вскинул голову на знакомый голос, глаза округлились. Он вскочил, книга полетела на пол, упав на страницы и смяв их. Огромные ручищи сжались в кулаки.
Прежде чем он успел броситься на Амадео, Киан ткнул его кулаком в солнечное сплетение. Громила сложился пополам, издав непонятный звук, и осел на пол.
– Спокойно. – Амадео положил ладонь Томасу на плечо. – Это всего лишь…
– Я понимаю. – Томас сглотнул, на лбу выступил пот. – Я бы сам ему сейчас врезал.
Генри кое-как выпрямился и во все глаза уставился на брата.
– Ты?! Вот, значит, как! Предатель, – хрипел он, пытаясь подняться на ноги. – Я тебя, млять, вырастил, и вот… благодарность…
– И едва не убил, – ледяным тоном закончил Амадео. – За это ему надо тебя благодарить, Генри?
– Заслужил. – Генри оскалил мелкие зубы. – Сорвал мне сделку, гаденыш!
– Вот об этом и поговорим.
Киан и Бернардо перетащили Генри на кровать. Тот не пытался вырваться, только зыркал на Томаса налитыми кровью глазами и смачно ругался.
– Если не сможешь держать себя в руках, – сказал Амадео огорошенному Томасу, – подожди снаружи. Обещаю, что и пальцем к нему не прикоснусь.
Тот замотал головой.
– Тогда отойди к стене и не мешай, – мягко попросил Амадео.
Томас отступил, врезавшись спиной в ширму. Та закачалась, но не упала. Вцепившись в нее в поисках опоры, Томас застыл, не сводя глаз с горы, изрыгающей ругательства не хуже вулкана.
Подождав, пока Генри выдохнется, Амадео поднял книгу, аккуратно закрыл ее и положил на кровать. Затем взял стул, заботливо поданный Бернардо, и уселся напротив.
– Наконец-то мы сможем поговорить. – Он улыбнулся. – Мне пришлось задержаться по не зависящим от меня обстоятельствам, теперь будем наверстывать упущенное.
Генри хмуро смотрел то на него, то на Томаса.
– Собираешься мочить, так мочи. Чего рассусоливаешь?
– Если бы я хотел тебя убить, Бернардо уже давно свернул бы тебе шею. Нет, мне нужны ответы. И чем честнее ты ответишь, тем меньший срок тебе светит.
Генри скривился и сплюнул на пол. Бернардо стукнул кулаком правой руки по ладони левой.
– Потом вытру, – вздрогнув, покорным голосом пробормотал Генри. – Чего ты там хотел, спрашивай.
Больше всего ему хотелось схватить красавчика за волосы и повозюкать мордашкой в плевке. А потом ударить как следует о пол. И о стену. И снова о пол. Так, чтобы ничего от этой бабской красоты не осталось. Но мальчишка, с такой легкостью скрутивший его, да этот огромный, похожий на медведя мексиканец всем своим видом говорили, что если попробует, то в живых не останется.
