Мигель Аррива
Ничего личного. Книга 7
– Законное?! – Томас выпрямился и хотел было швырнуть банку в Генри, но передумал и с щелчком откупорил ее. Пена полезла наружу, он с хлюпаньем всосал ее, пока не полилась на любимую футболку. – Я тебе скажу, кто имеет на него законное право! Его приемный отец! А ты сейчас – похититель! Если тебя поймают, засадят в тюрягу лет на десять, если не больше!
– Не засадят. – Генри отмахнулся от брата, как от надоедливой мошки. – Никто и не узнает, что он здесь. Если ты меня не сдашь. – Он громогласно расхохотался собственной шутке.
Томас кисло улыбнулся и за один присест ополовинил банку.
– Я-то не сдам, но кто знает, засекли тебя или нет. В любом случае, это плохая идея! Не смей оставлять его здесь!
– Тут его никто не будет искать. – Генри пожал плечами. – Посидит малясь, пока не найду ему нового папу.
Тео вздрогнул и спрятал лицо в коленях.
Томас допил пиво и смял банку в руке. Его тошнило при одной мысли о том, куда отправляются несчастные дети после того, как их выкупит какой-нибудь богатый мужик, а Генри снова хочет втянуть его в это отвратительное предприятие!
– Генри, его портрет в каждой, даже в самой вшивой газетенке! – рявкнул он. – На всех телеканалах крутят на повторе сюжет о его похищении! Ни один «папочка» не станет так рисковать! И повторяю: не оставляй его тут! Если Солитарио пронюхает, что ребенка украл ты, он первым делом явится сюда, чего непонятного?!
– «Экспресс» зарегистрирован на того мексикашку. – Генри сунул в рот дешевую сигару. – С какой стати ему переться сюда? Он скорее поедет по адресу, который я оставил, когда устраивался телохранителем к тому богатому хлыщу. А там меня уже давно нет! – Он с видимым удовольствием затянулся и осклабил в улыбке редкие зубы. – Расслабься, меня никто не видел, а детишкам никто не поверит.
– И все же я не хочу, чтобы ты впутывал меня во всю эту хрень. – отрезал Томас. – Мне хватило приключений! До завтрашнего дня придумай, куда его перепрятать, или я отвезу его назад.
– Да уж прям. – Генри снова лениво отмахнулся, но в глазах зажегся опасный огонек. – Я тебя как бог черепаху отделаю, если посмеешь. Сечешь?
– Секу. – Томас подавил желание поежиться. Он и не собирался, нафиг надо. Если Солитарио в результате подвесит Генри, как мясную тушу, и сожжет заживо, так тому и быть, но пусть ищет его сам.
Томас глядел на съежившегося мальчишку, и где-то глубоко внутри засвербела совесть. Генри наконец дорвался до мести, и это только его с Солитарио разборки, дети-то при чем?
Томас с меткостью баскетболиста запустил смятую банку в мусорное ведро. Это не его дело, повторял он себе. Совершенно не его. И жалеть кого-то – значит, проявить слабость, что в нынешней ситуации, когда он только-только набрал обороты, просто непозволительно.
Генри, докурив сигару, ушел, но даже тогда пацан не вылез из угла. Он и спать там собирается, что ли? Томас, держась за поясницу, поднялся и распахнул дверцу холодильника.
– Ты это… Как там тебя… Матео. Есть хочешь? – спросил он. – Вот тут есть сыр, ветчина, сварганить тебе сэндвич?
Мальчик поднял голову и кивнул.
– И попить, пожалуйста, – тихо попросил он.
– Держи. – Томас достал бутылку воды и бросил ему.
Тео поймал ее и, торопливо свинтив пробку, жадно приник к горлышку. Сколько же Генри продержал его без еды и питья? Томас покачал головой, не понимая, как брату удается быть настолько безжалостным. Совесть при рождении атрофировалась?
– Послушай, – сказал он, когда Тео оторвался от бутылки. – Незачем сидеть в углу, иди лучше на диван. Иначе твой папа подумает, что тут с тобой плохо обращались.
Тео глянул на него исподлобья.
– Какой именно папа? Новый?
Томас едва язык не проглотил. Надо же, его уел малолетний пацан!
– Так, ладно. – Он захлопнул холодильник, брякнул продукты на стол и выдернул из столешницы нож. – Иди-ка на диван, поспишь нормально. А я пока пожрать приготовлю. Ты пойми, мы вовсе не звери какие… Ну, я по крайней мере. Я тебя обижать не хочу.
– А ваш брат…
– За брата я не в ответе. – Томас указал ножом на диван. – Шуруй.
На этот раз Тео тянуть не стал и минуту спустя уже крепко спал на облезлом диване. Томас мрачно посматривал на него, пока, нарезая сыр, едва не отхватил себе палец, потом вздохнул, отложил нож и накрыл мальчика своей старой курткой. Одеял у него в офисе не водилось.
– Подкинул ты проблем, Генри, – прошептал он, откупоривая очередную банку пива. – Ох, подкинул.
– Проверь все камеры у входа, – приказал Амадео. – Внутрь он вряд ли заходил, но поблизости околачиваться мог.
Начальник охраны Энди Ньюман послушно защелкал клавишами.
– Хотите найти этого парня? – Он кивнул на светящееся на другом мониторе изображение Генри.
– Да. Он должен был так или иначе появиться у «Азарино», если следил за мной и Тео. – Амадео накручивал прядь волос на палец, напряженно всматриваясь в экран. – Вряд ли он действовал на чистой интуиции.
Фотография Генри Хендриксона из полицейского досье (несколько лет назад он привлекался за пьяное вождение) была везде: в газетах, на телевидении, в интернете. Стоит ему вылезти из норы, как его сразу засекут. Также полиция разыскивала и его брата. Пусть Амадео сомневался, что тот имел отношение к похищению – в прошлом году он составил однозначное мнение, что Томасу не по душе бизнес Генри – но мог что-то знать.
На часах была почти полночь. Этот бесконечный день длился и длился, но Амадео не чувствовал усталости. Он должен найти Тео как можно скорее, отдохнет потом.
Чилли вбежала в кабинет начальника охраны и бесцеремонно оттеснила Ньюмана.
– Подержи.
Она сунула ему мокрый зонт и склонилась над пультом.
– Чего тебе не спится, – проворчал начальник охраны. – Уже пятый сон видеть должна…
Чилли быстро нашла нужную папку с датой: «21 апреля».
– Вы наводили справки о Себастьяне Арройо, потому я и запомнила, – проговорила она, обращаясь уже к Амадео. – Посмотрите, это запись его регистрации, камера находится как раз за стойкой.
Амадео наклонился вперед, едва не уткнувшись лбом в монитор. Арройо заполняет необходимые документы, девушка-служащая делает копию его удостоверения личности. А на заднем плане…
– Это он. – Амадео хрипел от едва сдерживаемой ярости. – Это Хендриксон.
Никакой ошибки – в «Азарино» были установлены камеры с высоким разрешением. За спинами двоих мужчин в строгих костюмах маячила знакомая массивная фигура.
– Он останавливался здесь?
– Да, он один из свиты Арройо, его охрана. Они все зарегистрировались. Я найду вам регистрационные данные…
– Не надо. Я и так знаю, кто он. – Амадео выпрямился, все тело горело. – Арройо еще не выписался?
– Я проверю. – Чилли, стуча каблучками, вылетела из кабинета.
– Я могу пробить его по своим базам, – сказал Ньюман, стискивая забытый ею зонт, – отследить, когда он выходил, и…
– Сказал же, нет нужды. – Голос Амадео оставался на удивление спокойным. – Он не вернется.
Он поднялся в кабинет. Хендриксон был здесь, прямо у него под носом! Не побоялся рискнуть ради мелочной мести! Черт побери, неужели он настолько бесстрашный, что его не напугала даже перспектива загреметь в тюрьму?
Амадео схватил со стола первую попавшуюся бумагу, скомкал и запустил в стену. Из-за шумихи Генри будет сидеть тише воды ниже травы и не осмелится куда-либо перевозить Тео. И уж совершенно точно не сумеет быстро найти покупателя. Нужно как можно эффективней использовать это время. И если Арройо знает хоть что-то, это окажется огромным подспорьем в поисках.
– Господин Амадео! – Чилли протянула ему зеленый стикер. – Арройо еще не выписался. Номер «люкс».
– Полагаю, его свита не в полном составе.
– Да, Хендриксон съехал позавчера. Регистрировался он под другой фамилией.
– Не сомневался. Не такой он идиот, знал, что я могу обратить внимание на знакомое имя. – Амадео сунул стикер в карман пиджака и пошагал к двери. – Спасибо, Чилли.
Поблагодарил он чисто механически. Мысленно он уже сдирал кожу с Генри Хендриксона. Живьем.
Вернувшись из казино с изрядно опустевшими карманами, Себастьян насладился великолепной ванной. Сегодняшний вечер, в отличие от предыдущего, когда противником в игре был Санторо, оказался настолько приятным, что проигрыш его ничуть не расстроил. Он любил риск и осознавал последствия, поэтому не придавал большого значения временным неурядицам. Не повезло сегодня – повезет завтра.
Себастьян читал вечерние новости на планшете и пил дорогой коньяк из пузатого бокала, когда в дверь постучали. Мысленно он поставил гостинице минус – посетители в такое время? В любом случае его должны были предупредить заранее, если кто-то собирался с ним встретиться. Непрошеных гостей он не любил.
– И вообще, там висит табличка «Не беспокоить»! – сказал он громче, чем следовало.
Стук раздался снова. Себастьян вздохнул, поставил недопитый бокал на столик и, поправив халат, отпер дверь.
На пороге стоял мужчина с длинными, забранными в небрежный хвост волосами. Он выглядел смертельно уставшим, красивое лицо было бледным. Себастьян сразу его узнал.
– Надо же, ко мне пожаловал сам владелец этой замечательной гостиницы, – стараясь скрыть ехидцу, заметил он. – Догадываюсь, чем обязан вашему визиту. Прошу, заходите.
Амадео шагнул в номер и протянул руку. Себастьян ее пожал.
– Меня зовут Амадео Солитарио. Впрочем, вам это известно, господин Арройо.
– Разумеется, равно как и для вас мое имя тоже не тайна. – Себастьян вернулся в кресло и жестом пригласил собеседника сесть в соседнее. – Я слышал, что произошло, и это… ужасно. Позвольте выразить вам сочувствие и поддержку.
– Благодарю. – Амадео кивнул. – Вы знаете, как много значит время в таких ситуациях, поэтому перейду сразу к делу, господин Арройо…
– Себастьян.
Между бровями Амадео мелькнула складка.
– Простите?
– Зовите меня Себастьяном. Ваше казино заслуживает самых высоких похвал. – Он прижал ладонь к груди и изобразил скорбное выражение. – Я не мог и предположить, что мой подчиненный окажется в центре этого… вопиющего происшествия.
– Почему вы не сообщили в полицию, что подозреваемый – сотрудник вашей службы безопасности?
– Вечерние новости вышли буквально только что. – Себастьян развел руками и продемонстрировал планшет с открытым новостным сайтом. – Я просто не успел. Но, уверяю вас, с самого утра я бы направился в полицию.
Амадео в этом сильно сомневался. Никакому бизнесмену не хочется быть втянутым в скандал и попасть в число подозреваемых. Если бы не запись камеры видеонаблюдения, никто бы не узнал, кому прислуживал Генри, а Арройо производил впечатление человека не настолько совестливого, чтобы сдаваться с повинной.
– Вы знали, кого нанимали в охрану? – задал Амадео совершенно бесцеремонный вопрос. – Этот человек – профессиональный торговец людьми. На его счету множество детей, которых он продал на органы или куда-то еще. Мой сын должен был стать таким товаром, но мне посчастливилось вовремя забрать его из лап этого ублюдка! И вы с вашим влиянием и положением в обществе наняли человека, не озаботившись проверить его прошлое?
Себастьян едва не рассмеялся, но счел это неуместным. Убитый горем отец вряд ли его поймет. Разумеется, он знал, чем промышлял Генри до того, как прибился к нему, как и знал, что он по-прежнему не оставил мечты стать королем поставок «живого товара».
Он не стал возмущаться обвинениям собеседника. Напротив, когда он наклонился к Амадео, во взгляде сквозила искренняя озабоченность.
– Скажем, я кое-что подозревал. Так всегда происходит, когда нанимаешь людей с нечистым прошлым. Но уверяю вас, я и понятия не имел…
Амадео начал терять терпение. Его и так оставалось совсем немного, а этот заядлый игрок вздумал поиграть с ним!
– Вы, директор кадрового агентства, не выяснили ничего о прошлом своего же сотрудника? Я удивлен, что на ваши услуги такой большой спрос. Каких же «профессионалов» вы предлагаете другим организациям?
Шпильку в свой адрес Себастьян воспринял совершенно спокойно.
– Если вы имели в виду недавний случай в «Камальон», то я не несу ответственности за перебежчиков. И уже объяснил это вашему другу. Даже согласился поделиться конфиденциальной информацией, чего обычно не делаю. Но Ксавьер Санторо – честный бизнесмен, и подобная уступка – жест вежливости и уважения.
Амадео вовремя прикусил язык, чтобы не брякнуть, что он в курсе разговора.
– Извините. Я сейчас…
– Понимаю, – сочувственно кивнул Себастьян. – Непростая ситуация.
– Мне нужен только Генри Хендриксон. Скажите, где он, и в качестве компенсации я найду вам нового сотрудника.
Себастьян снова едва не прыснул. Предложить такое директору кадрового агентства! Забавно, весьма. Но Солитарио оставался совершенно серьезен. Себастьян знал, что своих людей тот набирает из охранного агентства одного французского бизнесмена, и фактически предложение было весьма неплохим.
– Позвольте узнать, почему вы решили, что вашего сына похитил именно… Как вы сказали – Генри? Мне он представился совершенно иным именем…
– Его видели во время похищения. – Амадео стиснул кулаки, с трудом обуздав гнев. – Это есть в новостях.
– Наверняка, – спасовал Себастьян, решив больше не дергать тигра за хвост. – Не думайте, что мне все равно, господин Солитарио, дети – это святое. У меня самого есть дочь. – Он взял планшет и застучал по экрану длинными пальцами. – Если соизволите немного подождать, я дам вам адрес.
Амадео кое-как заставил себя успокоиться. Арройо не имеет к похищению никакого отношения, это личная месть Генри. Бизнесмену незачем рисковать репутацией и вставлять палки в колеса расследования. Но позлить он мастер, этого не отнимешь.
Себастьян потянулся за ручкой и блокнотом с логотипом гостиницы и переписал что-то с экрана.
– Это адрес, который он предоставил при устройстве на работу. Но не думаю, что он вернется домой.
Амадео тоже в этом сомневался, но с чего-то нужно было начинать. Он взял листок у Себастьяна и, сложив, сунул в нагрудный карман пиджака.
– Спасибо.
– Господин Солитарио! – остановил его Себастьян у самой двери. – Будьте добры, сообщите, когда ваш сын найдется. Как-никак дело касается моего сотрудника… Впрочем, думаю, уже бывшего. – Он горько усмехнулся.
– Я тоже так считаю, – ответил Амадео ровным голосом и повернул ручку двери. – Буду держать вас в курсе. Еще раз благодарю.
Когда дверь за ним закрылась, Себастьян швырнул планшет в кресло, где минуту назад сидел Амадео. Тот ударился о подлокотник и брякнулся на пол, по экрану зазмеилась трещина, наискось пересекая физиономию преступника.
– А у тебя есть яйца, Генри, – прошипел Себастьян, не обратив внимания на сломанный гаджет. – Жаль, что нет мозгов.
Томас вышел на парковку, нагруженный по самое горло коробками с травой и, остановившись у потрепанного «бьюика», попытался отпереть багажник, не опуская их на землю. Вот же трюк, достойный циркача! Хорошо, что груз легкий, это тебе не порошок…
Чья-то рука подняла крышку, и Томас едва успел выдавить «спасибо», как уткнулся носом в грязное ковровое покрытие. Коробки разлетелись вокруг, одна угодила в багажник вместе с ним.
Не успев пискнуть, Томас оказался заперт внутри. Он принялся колотить во все стороны руками и ногами, но ответом ему был лишь звук мотора. Черт, его куда-то везут в собственной машине! И хорошо, если не на морское дно, а то знавал он одного наркодилера, так тот особо не церемонился…
Томас попытался открыть багажник изнутри и не смог – механизм заклинило. Чертова старая колымага! Он раздраженно треснул кулаками по крышке и попытался припомнить, кому он успел насолить за такое короткое время. Список получился на удивление длинным, и примерно в половине случаев не оставалось никакой надежды выбраться из передряги живым.
Наконец автомобиль остановился. Хлопнули дверцы, раздались шаги. Как минимум двое. Если согнуть ноги в коленях, можно оглушить одного, а во второго швырнуть уцелевшую коробку…
Багажник распахнулся, и Томас зажмурился от яркого солнечного света. Он не сообразил, что глаза отвыкнут, шанс сбежать был упущен. Его вытащили, как котенка, и поставили на ноги. Тонкий паренек в черной футболке и широкоплечий мужчина с хмурым выражением на лице заботливо отряхнули его одежду от скопившегося в багажнике мусора.
– Спасибо, – пробормотал Томас. – Отличный сервис!
Он осекся, заметив мужчин, прислонившихся к капоту стоящего позади «бьюика» джипа. Томас больше не желал их видеть в самом страшном сне, но вот они здесь, наяву, стоят посреди раздолбанной загородной дороги, и ему, похоже, сейчас будет очень больно.
Первым заговорил Ксавьер Санторо.
– Не рановато ли ты достал его из багажника, Йохан? Кажется, он еще не дошел до кондиции.
Томас, с всклокоченными волосами и совершенно охреневшим выражением лица, с ним бы поспорил.
– Чтобы довести его до кондиции, потребуется твой склад, не меньше. – Амадео Солитарио снял темные очки и аккуратно протер стекла платочком. – Но, надеюсь, до этого не дойдет. Так ведь, Томас?
– В зависимости… – Томас сглотнул и уперся задом в багажник «бьюика». Бежать мешала все та же парочка, которая не отходила от него ни на шаг. Да и куда бежать, кругом пустошь! – В зависимости от того, что вам нужно узнать. Я пообещал больше не баловаться кокаином, я свое обещание сдержал. В тех коробках…
– Что в тех коробках, нас не волнует, – прервал его Ксавьер. – Торгуй чем хочешь, ты достаточно умный, чтобы не переходить мне дорогу. – Он в упор смотрел на Томаса, поигрывая зажигалкой. – Согласен?
– С-согласен. – Подумать только, ему дал и разрешение банчить «снежком»! Томас глянул на Амадео и решил не юлить. – Вы ведь из-за мальчика, да?
Амадео снова надел очки, но Томас успел заметить злобный огонек, зажегшийся в глазах.
– Вот видишь, ты и правда умный. – Солитарио шагнул к нему, и у Томаса противно засосало под ложечкой. – Не сомневаюсь, твоего ума хватит, чтобы ответить до того, как спросят.
– Я не знаю, где Генри! – выпалил Томас.
Амадео вздохнул.
– Уточню: ответить правильно.
– Я правда не знаю. – Томас выпрямился и захлопнул багажник, едва не прищемив пальцы. – Врать не буду, он приезжал с твоим пацаном, но пробыл недолго. А куда потом умчался, без понятия.
Лицо Амадео закаменело.
– Он был у тебя?
– Ну да. Говорю ж, приехал, пацана мне всучил на пару часов… – Он осекся, поняв, что красавчик спрашивает не о Генри.
Лицо Амадео смягчилось, губы чуть дрогнули. Томас готов был поклясться, что за темными очками блеснули слезы.
– Как он?
– Нормально. – Томас обнадеживающе кивнул. – Жив, здоров, Генри его даже не бил. По крайней мере, при мне. Потом брат его забрал, а куда повез, я не в курсе.
Он и правда не знал. Генри забрал мальчишку сегодня утром, а не через пару часов, как он сообщил Солитарио, но большого значения это не имело. Брат внял совету найти другое убежище и не впутывать «Экспресс “Чух-чух”» в это дерьмо, но сейчас Томас не особо радовался, что Генри в кои-то веки его послушал. Как было бы просто всучить им пацана, обвязав ленточкой! Но попробуй тогда отбрехаться от соучастия…
– Принц, – снова вступил в разговор Санторо. – Может быть, все же склад?
Томас приготовился снова нырнуть в багажник и запереться изнутри – плевать на сломанный механизм, он будет держать крышку руками! – но Амадео вдруг отступил и зашагал к джипу.
– Нет. Томас и в самом деле ничего не знает. А Генри вряд ли подставится под удар, чтобы спасти брата. Такие, как он, неспособны жертвовать собой даже ради родной крови. – Взявшись за ручку дверцы, он окинул Томаса долгим взглядом поверх темных очков. – Генри даже труп из городского морга не придет забрать, чтобы не попасться.
Ксавьеру не понравилось решение Амадео уехать, он считал, что стоит чуть надавить, и Томас выдаст нужную информацию. Но он промолчал и сел рядом с другом на заднее сиденье. Тонкий паренек вручил Томасу ключи от «бьюика» и юркнул за руль джипа, второй телохранитель устроился рядом. Через минуту Томас остался на загородной дороге один.
Только сейчас он осознал, что вполне мог закончить свою жизнь здесь, на безлюдной дороге, с дырой от пули в затылке, и никто не стал бы его искать. Генри наверняка свалил из города, а те ребята, что на него работали, не захотят связываться с копами и растворятся на городских улицах быстрее сахара в чае.
Ноги подкосились, и он схватился за машину, чтобы не упасть.
– Вот тебе и наркокороль. – Он провел дрожащей рукой по вспотевшему лбу. – Вот тебе и нарковойна.
В машине Ксавьер спросил:
– Почему ты его отпустил? Уверен, какую-то информацию он смог бы нам дать.
Амадео смотрел в окно. Сердце сжималось от тоски, какая-то часть горячо хотела последовать совету Ксавьера: вернуться назад, схватить Томаса и пытать, пока не выдаст все. Но он понимал, что этим мало чего добьется. Да, оставался шанс, что Томас покрывает брата, и ему известно, где скрывается Генри, но если нет, они зря потратят время. И потеряют возможного союзника.
Но объяснить это другу, который предпочитал действовать напрямую и силой, он не мог. Как не мог объяснить и то, почему два года назад отпустил Киана, который шпионил в «Азар». Почему оставил в живых Бернардо, предводителя банды, похитившей его, чтобы отомстить за Флавио. Но он знал, что, даже не понимая мотивов, Ксавьер все равно доверится ему и примет его решение.
– Продолжаются поиски похищенного два дня назад Матео Солитарио, – говорила хорошенькая телеведущая. На кукольном личике застыло выражение крайней озабоченности, хотя ей, скорее всего, было до фонаря, хоть сколько детишек пропади пропадом. – Мальчик исчез с территории школы, против директора которой заведено уголовное дело о халатности. Требований о выкупе все еще не поступило. Подозреваемый: Генри Хендрикс…
Генри переключил канал, до упора вдавив кнопку в пульт. Задрали, одно и то же! Он конечно планировал прославиться, но скрываться в клоповнике, боясь высунуть нос наружу, в его планы никак не входило. Преступник! Похититель детей! Пха!
Он допил банку пива и громко рыгнул. Ничего, скоро шумиха уляжется, и он преспокойно продаст пацана. Учитывая громкое имя, покупателей на него найдется предостаточно. Это сейчас все прижали задницы, боятся обвинений в соучастии, а потом отбою от желающих не будет, у этого длинноволосого говнюка полно врагов.
Правда, Генри предпочел бы впарить мальчишку побыстрее. Только тогда его месть можно считать завершенной. О том, чтобы прихлопнуть мелкоту, как мошку, он даже не думал. В чем удовольствие? Лучше продаст его в бордель или рабство, это куда мучительней быстрой смерти. Или на органы! Еще круче, и бабла можно поднять хренову гору. Да Солитарио с ума сойдет, когда узнает, что стало с его драгоценностью!
Драгоценность зашевелилась в углу. Проснулась. Генри не подумал даже повернуть голову. Время кормежки еще не настало, пусть терпит. Жаль, что приходится тратиться на содержание паразита, но раз дело обернулось так, деваться некуда, помрет от голода – никакого проку.
Тео сел, прижавшись спиной к стене, и сонно осмотрелся. Уже два дня не мытые волосы висели сосульками, рубашка стала серой. Бок болел от твердой поверхности пола – Генри, в отличие от Томаса, о его комфорте не думал. Во рту пересохло, но Тео не стал просить воды – знал, что от этого зверя ничего не добьется, а унижаться перед ним не собирался.
Поэтому просто сидел и таращился в стену. Он мог только ждать, когда папа его спасет. Вчерашняя попытка бегства не удалась, а пробовать снова Тео боялся.
Когда Генри вывел его из машины у ночлежки, Тео сделал попытку улизнуть, но потерпел сокрушительное поражение. Генри, несмотря на свои габариты, оказался достаточно проворен и схватил мальчика за волосы огромной ручищей. Тео вскрикнул от боли и получил мощную оплеуху. Левая часть лица мгновенно онемела, но вскоре заявила о себе такой дикой болью, что Тео не сдержал слез. Они катились и катились по лицу, и Тео не мог их остановить. Но не издал ни звука. Он уже решил, что кричать больше перед этим монстром не будет, что бы тот ни делал.
И просить о чем-либо – тоже. Поэтому Тео сидел, страдал от жажды и голода, но не шевелился. Левый глаз открывался плохо, нижняя губа раздулась, как подушка. Наверняка щека превратилась в сплошной синяк. Ну ничего, вот папа устроит этому гаду…
В голове роились смутные воспоминания. Прошло почти четыре года с тех пор, как папа забрал его у этого психа, и Тео уже практически ничего не помнил о своем детстве. Грязные улицы, мусорные баки, в которых иногда находилось что-то съедобное… Здоровенные крысы, от которых он в страхе убегал – кто-то сказал ему, что от них можно заразиться и умереть. Люди в хорошей, теплой одежде, которые презрительно отворачивались, когда он подходил ближе: боялись, что он тоже заразный, как те крысы. И этот страшный человек-гора, который однажды просто схватил его и засунул под мышку, как куклу. Больше Тео улиц не видел.
Он видел только темную пустую комнату, где чудовище заперло его. Свертки с не первой свежести едой и помятые бутылки с мутной водой. И однажды, когда большой и страшный монстр зачем-то вытащил его на свет, увидел красивого мужчину, который не отвернулся от него, как это делали хорошо одетые люди на грязных улицах. Этот человек дотронулся до него, не побоявшись мифической заразы, спросил, все ли у него в порядке. Впервые в жизни мальчик, не знающий своего имени, стал кому-то небезразличен.
Впервые в его жизни появились свет и чистота. Впервые его звали по имени, новому имени. Он забыл о прошлом, забыл о грязи, нищете и голоде. Впервые его кто-то полюбил просто за то, что он есть.
Поначалу он настороженно относился к доброте, каждый день ожидая, что его выбросят обратно, как щенка, с которым наигрались. Но шли дни и недели, и вскоре человек, спасший его из грязного плена, показал ему документы об усыновлении. Тео не знал, что это такое, и Амадео объяснил. И вот тогда Тео окончательно поверил в то, что он не один. В то, что у него теперь есть семья, настоящая семья.
Тогда он впервые назвал Амадео папой.
Тео сердито вытер слезы, выступившие на глазах. Не время раскисать. Он обязательно увидится с папой, обязательно. По телевизору только и твердят, что о его похищении, значит, папа ищет его и обязательно найдет. Не такому остолопу, как Генри, тягаться с ним.
Через час Генри отвел его в туалет. Даже в этой тесной комнатушке без окон похититель не оставил его одного. Своей попыткой побега Тео сделал только хуже.
Когда он начал думать, что вот-вот упадет в обморок от голода и жажды, Генри соизволил принести ему поесть. Тео жадно ополовинил большой стакан кока-колы, с большим трудом заставив себя оторваться – нужно было оставить немного на потом, когда поест. Он не заметил, как проглотил гамбургер, обжегся картошкой фри и запихнул сладкий пирожок в рот целиком. Генри равнодушно смотрел на него, потом собрал оставшиеся обертки в бумажный пакет и, ни слова не говоря, вышел.
Тео и не пытался выползти из угла. Он уже выяснил, что отсюда нет выхода – на единственном окне была приварена толстая решетка, снаружи его закрывали ставни, а дверь Генри запер на ключ. Пока никакой возможности выбраться, поэтому оставалось только ждать либо подходящего момента, либо папу.
Тео подтянул колени к груди. Папа, наверное, с ума сходит. А ведь Тео обещал ему быть осторожней! Как он мог повестись на провокацию Ральфа? Этот гаденыш!
– Вот выберусь отсюда, – прошептал он, – и такую взбучку задам тебе и Кенни, никогда не забудете!
Это смелое заявление приободрило его. Он обязательно выживет! Он сможет!
Генри вернулся спустя час. В руке он держал мобильник, которого раньше Тео у него не видел – старый кнопочный «кирпич». Из шпионских романов, которые он таскал из библиотеки тайком от папы, Тео знал, что это так называемый «одноразовый» телефон, который невозможно отследить.
Генри уселся в кресло, положил телефон на подлокотник и уставился в стену. Телевизор он не включал, и Тео догадался, что он чего-то ждет.
Так и оказалось – спустя несколько минут телефон издал пронзительную трель. Нажав на большую зеленую кнопку, Генри поднес трубку к уху.
– Да, – пробасил он. – Как договаривались. Че дальше, ждать тут?
Динамик у телефона оказался мощный – Тео слышал голос собеседника, будто Генри включил громкую связь.
– Ждать не нужно. Сегодня вечером позвони брату и договорись о встрече.
– Нет, погодите! – Генри вскочил и принялся бегать от стены к стене. Сидя разговаривать он не умел. Тео испуганно вжался в угол – комнатенка была совсем крошечной, и Генри вполне мог на него наступить во время очередного виража. – На кой хрен мне с ним встречаться?
– На тот, что я так сказал. Или ты намерен со мной поспорить?
– Нет, я просто не понимаю! – продолжал орать Генри. – Вы ж мне сами сказали оттуда валить, нафига снова с ним связываться? Томаса наверняка пасут, меня ж сразу поймают!
– Значит, постарайся, чтобы не поймали. Завтра планируется поставка товара, Томас должен отправить мальчишку обратным рейсом.
– Куда? – Генри плюхнулся в кресло, которое жалобно заскрипело под его тушей.
– К покупателю.
Генри резко выпрямился, лицо засияло, как медный таз.
– Серьезно?! Сами же говорили, что надо отсидеться, желающих все равно не найдется!
– У меня свои связи. Сам понимаешь, мальчонка непростой. – Собеседник издал низкий смешок, и у Тео неприятно заворочался желудок. – Тех, кто готов отвалить за него кругленькую сумму, не так уж мало. И они не побоятся его знаменитого папаши. Делай, что тебе говорят, Генри, и обещаю, скоро ты будешь купаться в деньгах.
Телефон замолчал. Генри сунул его в карман и повернулся к Тео с самой жуткой улыбкой, которую только мальчик мог себе вообразить.
– Повезло тебе, мелюзга, – сказал он, потирая руки в предвкушении скорой сделки. – Скоро у тебя будет новый папочка!
– Прошло более пятидесяти часов, – несмело докладывал детектив из отдела по розыску пропавших. – Но никаких следов…
– Первые сорок восемь часов для поисков – самые важные, если не ошибаюсь, – холодно ответил Ксавьер. – Затем вероятность найти ребенка живым резко снижается. Если с Матео что-нибудь случится, вся ответственность ляжет на вас.
Детектив (к лацкану пиджака было прицеплено удостоверение с фамилией: «Байлес») переступил с ноги на ногу. Он терпеть не мог пресмыкаться, особенно перед этим типом, да он десять лет службы посвятил, чтобы поймать его за руку с зажатым в ней пакетом кокаина! Но после очередной неудачи его выпнули из отдела по борьбе с наркотиками и прикрепили к розыскной службе. Еще и заставили использовать три месяца отпуска! Именно столько он накопил, гоняясь за чертовым Санторо.
Все три месяца он ни черта не делал, только курил, ел еду навынос и смотрел старые полицейские сериалы. Вот там-то добро всегда побеждало зло! Каким бы могущественным ни был преступник, кто бы за ним ни стоял, хоть сам президент – в конце серии на него всегда надевали наручники. Всегда.
