Надежда Маркова
Мамочка, пожалуйста… ; Движение к свободе: путь к просветлению
Переплетение матери или отца (или обоих) с исключенными родственниками.
Идентификация с представителями предыдущих поколений или перенятые от них чувства.
Регрессионное, инфантильное поведение родителей, рано потерявших своих родителей вследствие смерти или развода.
Парентификация – перетягивание детей на уровень родителей.
Триангуляция – привлечение детей на уровень партнеров.
Прерванное движение к любви.
Мы рассмотрим каждую из приведенных причин с помощью примеров и семейных историй из жизни реальных людей, моих клиентов.
Царство белых медведей
Вячеслав пришел разобраться, почему ему не везло в бизнесе. Любое дело, которое он начинал, сперва расцветало, а потом разваливалось, в основном из-за обмана сотоварищей по работе или поставщиков. Слава стал работать с 16 лет. Начал продавцом мороженого в курортной зоне города, а уже через два года стал учредителем огромной фирмы по продаже замороженных продуктов. Через четыре года его фирма полностью разорилась. Партнеры обошлись с ним несправедливо, как говорят в народе, кинули. Сейчас он занимается ремонтом и продажей кондиционеров. Еще год назад предприятие было на пике успеха, но один из соучредителей оказался нечистым на руку и обманул Вячеслава, присвоив себе все деньги.
РАССТАНОВКА
В расстановку я ставлю вначале двух человек – заместителей Вячеслава и его бизнеса. Слава делает шаг назад со словами: «Я не верю ему. Никому нельзя доверять». Заместитель бизнеса чувствует себя устойчиво, но в какой-то момент, видя сомнения Вячеслава, делает шаг в сторону, спотыкается и падает на колени. Слава тянет его и пытается поднять.
Я включаю в расстановку родителей клиента. Отец очень весело и дружелюбно смотрит на жену и сына. Но через минуту ему становится плохо, и он падает на колени. Мать, отвернувшись от сына, пытается поддержать мужа. К матери Слава испытывает те же чувства, что и к своему бизнесу. Он не доверяет ей, он ждет обмана.
Слова сына: «Мама, из любви к тебе я тоже теряю» будто разбудили женщину. Через слова и движения заместителей Вячеслав увидел в расстановке, что отворачивается от бизнеса, боится подвоха, чем ослабляет свой бизнес и в итоге теряет.
В свою очередь его отец следует своим родителям, которые из-за дворянского происхождения провели долгие годы в ГУЛАГе и были расстреляны. В заключение расстановки Слава смог поклониться матери и ее судьбе, а позднее и судьбе отца, отдавая им груз, который нес многие годы. В следующий раз Вячеслав нашел силы отдать поклон своему деду и бабушке, из верности которым он был жертвой среди нечистых на руку сотрудников. «Благословите меня, если я смогу сохранить и приумножить то, что имею», – попросил мужчина у бабушки с дедом. И получил благословение.
В ходе расстановок мы выявили две основные причины неудач в бизнесе клиента. Это детская травма расставания с матерью, которой он перестал верить, и верность судьбам деда и бабушки, у которых в результате послереволюционных событий в стране было отнято все, что по праву принадлежало им и их роду.
В детстве мы принимаем решение никогда не идти к маме. И во взрослом возрасте мы не идем к другим людям, к партнеру. Потом к предприятию, профессии. Как мы относимся к маме, так у нас с успехом, партнером, общением.
Б. Хеллингер
Папа-полярник
Слава всю свою жизнь думал, что его папа – полярник. Мама часто рассказывала, какой он герой. Только мужественные люди могут жить и работать за Полярным кругом, в царстве белых медведей. Это было правдой. Почти. Мама только недоговаривала, что папа сидит в тюрьме.
В первый раз его посадили, обвинив в том, что он сын врага народа. В заключении Георгий, отец Вячеслава, научился многому, в том числе нестандартно действовать и мыслить. На свободе он уже не мог жить в рамках закона. Он любыми путями, осознанно или неосознанно, стремился отнять у государства то, что когда-то было отобрано у его родителей и прародителей: доброе имя, титулы, звания, имения, имущество, здоровье, жизнь. Георгий то промышлял кражами в довольно крупных размерах, то открывал подпольные цеха по производству всего того, чего не хватало в СССР. Слава был первым в классе, кто не только знал, что такое джинсы, но и носил их.
Отца, несмотря на природную смекалку, еврейский ум и поддержку бывших зэков, разоблачали, и он снова на годы оказывался в тюрьмах, жил на поселении. Мать Вячеслава, как жена декабриста, уехала за ним в Сибирь, оставив сына, работу, квартиру. Слава воспитывался то в интернате, то у тети Сони – маминой сестры, взбалмошной старой девы. Во время коротких встреч с сыном, чтобы сердце не разрывалось от плача ребенка, мать, уходя, обманывала Славика – обещала, что скоро вернется, но не возвращалась. «Обманщица, никому нельзя верить», – рыдал Слава. При живых родителях мальчик был сиротой. Он любил их и скучал по ним, но в душе было много боли и обиды за то, что он так одинок…
Расстановка показала Вячеславу, что его мама и папа тоже росли сиротами. Отца воспитывали чудом выжившие дальние родственники, а мама росла в детдоме.
Дедушки и бабушки Вячеслава были сосланы в лагеря и расстреляны как враги народа.
Далекие предки Вячеслава носят фамилию одного из декабристов, но родственники ли они – неизвестно. После всего пережитого в расстановке Вячеславу стало интересно узнать об истории своей семьи.
Он понял, что бизнес, связанный с мороженым, заморозкой продуктов и кондиционерами, – это его дань памяти царству белых медведей.
Соединить несоединимое
– Меня зовут Клара. Не Лора, не Лара, – глядя поверх меня, уточняет клиентка.
– Простите, но у меня плохая память на имена. Вам важнее, чтобы я думала о вашем имени или о расстановке? – почему-то не соглашаюсь быть вежливой я.
Холеная пышная блондинка с надменным взглядом и руками, унизанными кольцами, пришла по совету преподавателя английского языка ее дочери. Именно с дочерью у Клары проблемы.
Клара меня не слышит. Замечание о том, что запрос должен быть кратким и лаконичным, игнорируется. Она нашла свободные уши, и двадцать человек вынуждены полчаса слушать возмущенный рассказ матери о дочери. Многие сочувственно начинают кивать: «Да, дети нынче пошли не сахар».
– Я ей всю жизнь отдала. Я из-за нее не развелась с ее отцом. Я замуж за любимого мужчину не вышла. Я целыми сутками работаю, поднимаю бизнес, чтобы она ни в чем не нуждалась. Обучение оплачиваю, английский, танцы, любую ее прихоть.
– Будьте добры, Клара, назовите прихоть своей дочери, которую вы оплатили на днях, в последнее время? – Я чувствую, что во мне закипает раздражение на эту женщину, а значит, мне не следует работать с ней.
– Любую прихоть, – помолчав секунду, покопавшись в памяти, раздраженно говорит женщина и, не находя конкретного ответа, быстро продолжает:
– Ленивая девчонка, делать ничего не хочет, учиться не хочет. Я ее в такой престижный вуз всунула, а она бросить хочет. Я ей брошу!
– А вас тоже родители «всовывали» в институт?
– Нет. До меня никому никогда не было дела, – дрожащим голосом отвечает притихшая вдруг женщина.
Я принимаю решение все-таки сделать для нее расстановку. Для нее и для ее дочери.
РАССТАНОВКА
Ставим заместителей Клары и ее дочки Виолетты. Хрупкая девушка ищущим нежным взглядом пытается заглянуть в лицо матери, затем подойти к ней, но та беспокойно отходит и отворачивается от ребенка. Так повторяется трижды. Как только дочь приближается, мать нервно отодвигается от нее.
Заместительница матери на вопрос о чувствах говорит:
– У меня есть какое-то важное несделанное дело. А дочка будто мешает, путается под ногами.
Клиентка на своем месте согласно кивает головой. Дочь путается у нее под ногами, и мать оплачивает ей все, чтобы та не мешала.
Я ставлю заместителей родителей Клары. Их отталкивает друг от друга. Женщина, играющая Клару, оживает. Она бегает от одного родителя к другому. Она всем телом, жестами, взглядом хочет соединить их, наконец, не выдерживает, топает ногой и тащит отца за руку к матери. Тот на время подходит, но некая сила отбрасывает его от нее, будто взрывной волной.
– Мы словно одинаково заряженные полюса магнита. Нас отталкивает друг от друга, – говорит заместительница матери.
– Аналогично, – сухо отвечает заместитель отца. Глаза у Клары краснеют и наполняются слезами. Она плачет.
Ее заместительница подходит к матери и пытается подтянуть ее за руку к отцу. Та делает шаг, но останавливается и отрицательно качает головой.
Женщина, играющая Клару, в бессилии садится на пол, поочередно переводя взгляд то на мать, то на отца. За ее спиной одиноко стоит ее дочь и не сводит с матери глаз, полных отчаяния и любви. Расстановка показала, что женщина застряла в родительско-детских отношениях. Неосознанное стремление соединить родителей, полная включенность в этот, по факту, бессмысленный процесс закрывают от нее действительную реальность.
В расстановке отец и мать поочередно говорят Кларе, смотря в глаза: «Как пара мы расстались. Это наше решение и наша ответственность. Оставь это нам. Но для тебя мы всегда остаемся любящими родителями». Видя, что заместительница Клары мешкает, я попросила отца и мать сказать еще одну, более жесткую и отрезвляющую фразу: «Что бы ты ни делала, наше решение тебе не изменить». Как ни странно, это подействовало на женщину. Она, наконец, облегченно вздохнула, развернулась спиной к родителям, постояла немного и сделала шаг навстречу дочери. Она ее увидела! Они обнялись.
