Ники Сью
Лед в твоем сердце
Глава 31 – Маша
Папа задает слишком много вопросов, а Аллочка закатывает глаза, рассматривая мой слишком счастливый вид. Но ничего не могу поделать с собой, хочется улыбаться. Будто за спиной выросли крылья, а в груди распустился алый цветок пламени.
– Это Леля тебя так порадовала? – прищуривается родитель, когда замечает, как я напеваю под нос песню Макса Барских.
– Ну да, – вру. Хотя однажды придется ему рассказать. Ведь придется? Мы же сломаем этот миг, мы же превратим его в вечность? Мне искренне хочется верить в каждое сказанное слово, в каждый жест и взгляд Тимура.
– Понятно, – явно не верит отец, но больше не донимает. – Через неделю пробники начнутся, не забыла? – напоминает тоном директора.
– Помню, и готовлюсь. Тесты стали лучше, ошибок меньше, – хвастаюсь. Наливаю кипяток в кружку, и закидываю туда пакетик с заваркой. Папа проходит в кухню, останавливается напротив окна. Кладет руки в карманы, что-то внимательно рассматривая через толстые стекла.
– Сейчас и времени на друзей не будет. Поэтому постарайся не думать ни о чем, кроме учебы. Хороший вуз требует хороших знаний, Маш.
– Я уверена, смогу пройти на бюджет. Красный аттестат что-то да значит.
– Мать переживает, – меняет резко тему он. – Говорит, ты все неделю с ней почти не разговариваешь. Обиделась на что-то?
– Нет, просто времени не было. Сам же знаешь, скоро пробники. – Опять вру. Не было желания. Я думала только про Тима, про нашу ночь и про то, что никогда не будем вместе.
– Позвони ей. Не хочу, чтобы она волновалась. Иногда мне кажется, что, если бы она была рядом, мы… – он осекается, делает глубокий вдох, а затем продолжает. – Тебе было бы проще.
– Наверное. Когда мы жили вместе, – перехожу на шепот. Подхожу к папе, и обнимаю его со спины, утыкаясь носом в любимое родительское плечо. Кажется, сто лет не было настолько тепло, как сегодня. – Ты чаще улыбался.
– Твоя мама иногда слишком забавные вещи вытворяла просто, – отвечает мне также шепотом. Потом усмехается, опуская голову. Замечаю, что его губ касается легкая улыбка.
– А мы с ней похожи, пап?
– Просто копия. Даже сейчас.
– Что сейчас? – не понимаю намеков.
– Твоя мама любила танцевать на кухне, напевая песни. Бывает зайдешь в комнату без настроения, а она пульт поднесла к губам и парадирует певицу какую-то. И уже не думаешь ни о чем плохом.
Мне хотелось спросить его, почему все же разошлись, почему решились на такой шаг. Иногда казалось, отец тосковал по маме. А мама частенько в разговорах спрашивала о папе. Когда они расстались, мне было четырнадцать. Я не понимала причин, обижалась, строила из себя жертву. Потом смирилась: приняла реальность.
– Иди уроки делай, Маш.
– Угу, – кивнула. Отпустила руки и пошла в комнату. Хотя рядом с папой нравилось больше. А может мне просто хотелось побыть с ним чуть больше положенного. Поддержать. Кажется, ему тоже нужно чье-то плечо. Раньше таким плечом была мама.
***
Заниматься влюбленным людям некогда. Потому что в телефоне интересней, потому что сердце екает от каждого оповещения. Я пыталась сосредоточиться, но Тим мне этой радости не предоставил. Заслал смс, на которые безумно хотелось ответить.
Т.: Хочу увидеть тебя в юбке. Раз уж ты заставила меня идти с тобой на свиданку, то приходи в юбке.
М.: Я заставила? И зачем в юбке?
Т.: Так приставать удобней.
М.: Мечтай!
Т.: Я всегда любил мечтать и никогда не перестану, пока полет моей мечты не остановит пуля.
Перечитываю три раза и не могу сдержать улыбку.
М.: Сам придумал?
Т.: Ненормальная моя, да ты плохо сечешь в истории.
Убираю телефон, закрывая ладошками лицо. Щеки полыхают, а сердце отбивает чечётку. Прыгает там, будто готовится выскочить. К Тимуру. Без оглядки. С ума сошло и я вместе с ним.
Раньше не нравилось, что Тим называет меня «ненормальная». Но сейчас, кажется, это звучит так мило. Особенно если добавить «моя». Мы реально стали парочкой? Он стал моим парнем? Только моим и не чьим больше?
Бабочки в животе расправили крылья. Вспорхнули навстречу звездам.
И мне вдруг показалось, что Тимур – моя звезда. Самая яркая в небе звезда. Когда в темноте боишься, когда заблудился, когда нет дороги назад. А там – он. Протягивает руку и ждет. Ждет меня.
Т.: Ты спишь?
М.: Нет. А ты чем занимаешься?
Т.: Может мне приехать к тебе?
М.: С ума сошел? Зачем?
Т.: Есть много вариантов зачем.
Опять смущаюсь. Щеки устали улыбаться, но иначе реагировать не получается. Я убираю в сторону уроки, книги, и даже не захожу в чат с Лелей. Мы переписываемся без остановки. Тим моментально читает и отвечает, как и я ему.
Он ждет сообщений. Я тоже жду. Схожу с ума и жду.
Хочу завтра. Хочу увидеть его.
В итоге мы чатимся почти до двух ночи. Пока я не засыпаюсь с телефоном в руках. Просто закрываю глаза, а утром открываю. Сперва кажется, все приснилось. Но переписка заставляет поверить в реальность. И шесть сообщений Тима, после того как я уснула.
01: 55: 01 Т.: Ты спишь или дразнишь меня?
01: 55: 03 Т.: Ненормальная моя?!
01: 55: 05 Т.: Прекращай. Бесишь.
01: 55: 05 Т.: Сейчас приеду и буду приставать, если не ответишь.
01: 55: 10 Т.: Сладких снов, Маша. До завтра. Жди меня, как черт возьми, Хатико не ждал.
31.2
– Ты сегодня какая-то… – подбирала слова Лелька, когда мы спускались на первый этаж по ступенькам. Уроки закончились десять минут назад, но мне казалось, они шли целую вечность. Я буквально не сводила глаз с часов, пропускала информацию мимо ушей. Даже успела получить замечание, что якобы в облаках витаю. Хотя заслуженно. Я в самом деле витала.
– Машка, – послышался за спиной голос Вовки. Они сели на перила с Ваней и по очереди скатились вниз, едва не сбив нескольких девчонок.
– Не хотите сегодня в парке прогуляться? – предложил Макаров. Обычно от него таких идей не поступало. Вот Ларин мог, запросто.
– У меня дела, – тут же отказалась. Все еще слабо верилось, что Тим меня будет ждать за воротами. Утром он не написал, да и в течение дня тоже. Будто пропал. И без этих его забавных сообщений мне было как-то не по себе, грустно что ли. Наверное, поэтому я так ждала окончания занятий. Очень хотелось увидеть Тимура, просто посмотреть в его глаза, в бездонные и такие манящие.
– Какие дела? – поинтересовался Вовка, закидывая мне руку на плечо. Мы вышли на крыльцо и сразу поморщились от ярких лучей солнца. Погода сегодня радовала хорошим настроением.
– Может реально прогуляемся? – вдруг поддакнула Лелька, улыбнувшись.
– Давайте, тепло ж, – втиснулся Ванька.
– В другой раз, ладно? – улыбнулась я виновато. Надеялась, они не обидятся. Чаша весов слишком сильно упирала на сторону Авдеева.
– Ты все еще злишься, да? – огорченно спросил Вовка, чуть наклоняясь ко мне. Приторный мужской парфюм ударил в нос. Отвернуться бы, да как-то некультурно.
– Вов, ты слишком близко, – постаралась отодвинуть Ларина, подставляя ладошку между своим и его лицом. Мы шли по школьному двору, смотрели друг на друга, болтали, а позади нас вышагивали девятиклассницы.
Вроде только недавно я была изгоем. Все шарахались и старались держаться от меня подальше. А сейчас мир будто перевернулся и сменил ориентиры. Я снова одна из всех, я снова со всеми вместе. Непривычное ощущение.
– Ой, кто это? – шептались младшие, но я почему-то не обратила внимание.
– Такой красавчик, – прозвучало на фоне.
– Что за дела, Машка? – не унимался Ларин, продолжая активно приставать. Я уже планировала дать ему в живот с локтя, но меня опередили.
– И долго ты планируешь виснуть на плечах моей девушки? – ледяной тон, голос с хрипотцой. Я перевела взгляд и ощутила, как по спине прошелся табун мурашек. «Моей» опять ударило по слуху. Он ведь не просто так сделал акцент.
– В смысле? – не понял Вовка.
– Без смысла, – процедил Тимур. Желваки на его скулах играли, показывая явное раздражение. Я тут же скинула руку Ларина, который мягко, скажем, прибывал в шоке. И сделала шаг навстречу к Тиму.
– Какой ты у меня пунктуальный, – громко заявила. А потом не смогла сдержать улыбку. Она вырвалась из самого сердца, так легко и уверенно. Будто мы уже, который год вместе.
– Я же тебя предупреждал, – Авдеев прищурился, окидывая меня колючим взглядом.
– А я не говорила: «слушаю и повинуюсь».
– Эй, друг, – Тимур пропустил мою реплику мимо ушей. Его явно интересовал больше Вовка, нежели я. Поэтому, не придумав ничего лучше, схватила Авдеева за руку и потянула за собой в сторону выхода.
– Маш… – пытался протестовать Тим, однако следовал за мной. Хотя мог бы, и остановить, уж в чем, а в силах мы были не ровны.
Конечно, мы привлекли к себе множество взглядов. А может эти взгляды привлек именно Тимур. Он вообще мог ничего не делать, и оказаться в эпицентре. Это жило у него где-то внутри, как часть характера, как один из безумно притягательных элементов.
– Ты опять на машине? – спросила я, заметив у дороги белый мерс.
– Маша, – Авдеев резко дернул меня, от чего я моментально оказалась в плену его объятий. Горячие ладони легли на мою талию, и щеки моментально покрылись алым цветом. Смущать Тим умел отменно.
– Что? – прошептала, боясь услышать собственный дрожащий голос.
Рядом с Тимуром можно либо сдаться, либо умереть. Сопротивляться бесполезно. Он магнит, для женских сердец. Для моего сердца.
– Запоминай, ненормальная, – вроде и мягко, а вроде и дерзко произнес Авдеев. – Только я имею на тебя право. Понятно? В следующий раз и разговаривать не буду. Сломаю твоему Ромео нос. А тебе по заднице дам.
– Значит, мне той девке тоже можно нос сломать? А тебе дать по заднице? – не спасовала я. Совру, если скажу, что мне не льстила ревность. Сам Тимур Авдеев ревнует. Ревнует свою девушку. Это слишком приятно, чтобы не ощутить под ногами седьмое небо.
– Детка, а я думал, ты любишь по нежнее, – каким-то игривым тоном произнес Тим. Его губ коснулась улыбка. Теплая, как летнее солнышко.
Что-то внутри меня треснуло. Наверное, так работало мужское обаяние. Количество хочу и слишком зашкалило за сотню. Я перестала отдавать отчет своим действиям. Поднялась на носочки и коснулась чужих губ. Сладких и таких желанных губ.
Мимолетно.
Но, как и самолет, который оставляет след на небе, этот поцелуй и сам Тимур оставлял след в моем сердце, душе и где-то, куда невозможно заглянуть.
Я быстро отпрянула, и выскользнула из рук Авдеева. Щеки полыхали, в ушах стоял гул от собственного сердцебиения.
– И это все? – хмыкнул Тим, облизнув нижнюю губу.
– С тебя хватит, – ответила, не глядя на него. Не смогла бы.
– Ну-ну, – игриво усмехнулся Тимур. – Садись в машину, будем восполнять дозу дофамина.
Глава 32 – Тимур
Такой невинный поцелуй, а я завожусь с пол оборота. Эта девчонка, словно вихрь, разрывает меня и оставляет ожоги. А еще она робкая. Сидит в машине вон, ножка к ножке, ручки скрестила, старается не смотреть в мою сторону. К щекам румянец прилип, то ли от поцелуя, то ли от наших необычных отношений.
Да, они именно необычные. Для меня уж точно. Никак не могу прийти в себя. Никак не могу нажать по тормозам. Магнитом тянет к Маше. До ужаса мало ее. Хочется приклеить к себе, а потом целовать. Страстно, до хрипоты и стонов. Наших общих стонов.
От воспоминаний в животе сладко припекает, и я невольно усмехаюсь.
– Куда мы едем? – разрывает тишину Уварова, хотя и не тихо вовсе. Играет какая-то иностранная музыка, но я особо не вслушиваюсь в слова.
– Воздухом подышать, не знаю… что на свиданках делают обычно?
– Ты реально никогда не ходил на свидания? – останавливаемся на красном. Я перевожу на нее взгляд, она тоже смотрит. Облизывает нижнюю губу, заставляя забыть меня обо всем на свете. Чувствую себя собакой на женском поводке. Что со мной творится?! Это ж попадос чистой воды.
– Обычно девушкам это было не нужно. Таких особенных как ты по пальцам посчитать. А может они все вымерли.
– Я – эксклюзив, – заявляет Уварова, гордо поднимая подбородок. Загорается желтый, и я даю по газам.
– На мою голову, – усмехаюсь.
– Ой, бедненький, несчастненький Тимур, – язвит моя ненормальная. Замечаю боковым зрением, что она корчит рожицу. Ну, дите, ей Богу.
– За такие муки мне полагается вознаграждение.
– Тогда мне в двойном размере полагается! – тянет тоненький пальчик вверх, уже откровенно разглядывая меня в профиль. Перестала, кажись смущаться.
– Да без проблем, оставайся у меня до утра. Отработаю, – обгоняю белую волгу, которая едет медленней черепахи. Там в окне мужик что-то активно втирает своей бабе, а она размахивает руками.
– Ага, мечтай.
– До последней пули, – напоминаю ей фразу Че Гевары, снижая скорость. Паркуюсь возле небольшой уличной кафешки. Мы частенько сюда заглядываем с Арсом.
– Куда мы приехали? – замечает вывеску и столики Маша.
– Поесть, я голодный.
– Здесь вкусно кормят?
– Пойдет, – глушу двигатель и выхожу на улицу. Уварова выскакивает следом. Семенит рядышком, осматривая заведение. Большие зонтики, мягкие диванчики и плетеные столы. А еще людей не особо много.
– Добрый день, – здоровается официантка, улыбаясь во все тридцать два. – Вас двое?
– Ага, – киваю ей. Проходим на свободное место и усаживаемся.
– Боишься? – игриво уточняю. Хочется усадить Машу рядом, а потом поцеловать. Однако эта ненормальная, как всегда, делает все по-своему. Может поэтому она мне и понравилась.
Не такая, как все. Другая. Изначально другая.
– Это тебе стоит меня бояться! – уверенно заявляет, рассматривая меню.
– Пальчиком еще пригрози, – усмехаюсь. Делаем заказ, я беру много, а Уварова скромно только чай и пирожное. Приходится заказать еще пиццу. Нужно ребенка накормить, не сидеть же ей с открытым ртом.
– Здесь мило, – откидывается она на спинку дивана, продолжая рассматривать полупустую улочку.
– Почему ты не в юбке?
– Зачем? У тебя фетиш на юбки?
– Разве на свидания девушки не должны выряжаться? – спрашиваю немного грубо, вспоминая придурка, который сегодня лапал Машу. И в тот раз она ему волосы трепала. Ревность – штука опасная. Как ядерная бомба, разнесет к чертям, и не заметишь. Видимо я слишком собственник. Странно, почему раньше об этом не задумывался. Вообще был убежден, что не умею ревновать. А сейчас вон как завелся.
– Я плохо выгляжу? – Уварова задает этот вопрос не сразу, а минуты через две. Будто не решалась на него. Хлопает ресницами, нижнюю губу прикусывает. Нервничает.
– Ну… на троечку, – нагло вру ей. Потому что и без юбки с макияжем готов вилять хвостиком.
– Тогда не смотри на меня! – прикрикивает. Складывает руки на груди и отворачивается, делая вид, будто разглядывает что-то в другой стороне. Обиделась видимо. Хочу уже встать и сесть рядом, но голос за спиной возвращает с небес на Землю.
– Тим?
– Арс? Какие люди!
Богданов переводит взгляд с меня на Уварову и его глаза округляются, как две копейки. Не ожидал такого кино, да я и сам не ожидал. Но что имеем.
– Я присяду? – спрашивает он. Вежливый же типа.
– Ну, садись, – двигаюсь. Арсений усаживается рядом.
– Представишь нас? – напрашивается на знакомство Богданов. Хотя на лице у него так и читается: какого черта.
– А я Маша, – берет инициативу моя ненормальная. Протягивает ладонь через стол и улыбается. Даже завидно становится. Мне за сегодня она так ангельски не улыбнулась ни разу. Одни колючки.
– Арсений, – пожимает руку друг. Пинаю его в бок, и он резко разрывает рукопожатие.
– Каким ветром? – спрашиваю у него.
– Голодным. А ты… то есть вы? – опять этот взгляд в сторону Маши.
– Мы тоже, – отвечает Уварова. – Давно вы знакомы?
– Давно, а вы? – любопытствует Арс, хотя, итак, все знает.
– Относительно недавно. Ой, – из рюкзака Маши разносится мелодия с телефона. Она копошиться секунд пять, затем вытаскивает и тут же поднимается. Сообщает, что отойдет поговорить с мамой. Мне хочется глянуть в экран, узнать, реально ли там мама, а не тот придурок. Однако сдерживаю очередной порыв ревности.
– И что это все значит? – стоит Уваровой только скрыться из зоны видимости, как Богданов обрушивает тот самый вопрос.
– Мы вместе или как это называют обычно.
– Вы что? – лицо друга едва не перекосило от услышанного.
– То. Так получилось.
– Она знает? – еще один вопрос с подковыркой, который я старательно запихал поглубже и не планировал вытаскивать наружу.
– Конечно, нет.
– И вы вместе? Уварова и есть та самая девушка, с который ты… по слухам…
– Да, – прикрикиваю. – Я же сказал, что мы с ней в отношениях.
– Капец, – Арс откидывается на спинку дивана, проводя ладошкой по волосам. Молчит с минуту, потом снова наклоняется вперед, видимо планируя, продолжит допрос.
– Тим, оставь ее. – Фраза, которая у меня на секунду перекрывает кислород. Даже думать о таком не хочу. Мне хватило недели без Маши. Чуть не сдох. Кукушка совсем поехала. Как нарик страдал от нехватки дозы.
– Не могу, – честно отвечаю.
– Тогда расскажи ей правду.
– Спятил? – поворачиваюсь к нему.
– Ты издевался над ней, а теперь спишь с ней. Это ж театр абсурда! – восклицает недовольно серый кардинал совести.
– Не ори, – рычу на него, оглядываясь. – Сам понимаю, что абсурд. Но ничего не могу поделать.
– Скажи ей правду, Тим. Что ты девчонке мозги делаешь?
– Толку от твоей правды? Кому хорошо будет от нее? Маше? Или мне?
Арс замолкает. Я тоже молчу. Впервые задумался о своих выходках. Кто бы сказал, что от Уваровой меня так штырить будет, никогда бы не поверил.
– Если у тебя с ней по-настоящему, нужно сказать, – выдает Богданов, видимо взвесив все «за» и «против».
– В этом нет смысла. То было в прошлом, а сейчас настоящее.
– Тим, – строгим тоном говорит Арсений, хоть и тихо. – Ей было страшно, одиноко и обидно. Я видел эти ролики. И мне чертовски стыдно до сих пор, что не остановил тебя. Прошлое хоть и в прошлом, но оно оставляет рубцы. Понимаешь?
Где-то внутри яркой вспышкой щелкает, жестко сжимая тот орган, что находится в грудной клетке. В горле образуется ком, противный, покрытый иголками ком. До этого момента мне было как-то проще воспринимать события минувших дней. Но вот Арс сказал, и я задумался… насколько сильно обидел Машу. Насколько невыносимо ей будет узнать правду.
Стало мерзко. От самого себя. От трусости, что ворвалась в мой взрывной характер.
– Тим, расскажи ей.
– Что рассказать? – всего два слова, которые подрывают почву под ногами. Поворачиваюсь, и теряюсь от неожиданного осознания, насколько дорога мне эта девчонка.
Она ведь ничего не слышала?!
Глава 33 – Маша
Мама на удивление была в приподнятом настроении. Задавала разные вопросы, а потом сказала, что возможно даже приедет ко мне на выпускной. Хочет платье вместе купить, прическу пойти делать в салон. В целом, быть как любая нормальная мать. С одной стороны ее забота радовала, мы не виделись уже достаточно долго. С другой, где-то глубоко у меня засела обида. Она могла бы приезжать и чаще.
– Кстати, ты там как? Не влюбилась случаем? – совершенно неожиданно спросила мама. Будто давно в курсе, но не решалась озвучить. Я сперва растерялась. Не знала, стоит ли говорить правду, плюс папа Тимура не переваривал на дух. Да и вообще не понятно, насколько у нас с Тимом серьезно. Может завтра ему надоест, и он бросит меня. От последней мысли живот стянуло в тугой узел.
– Ну… я… не знаю.
– Так… кто-то все-таки есть? – игривым тоном промурлыкала мама. Мне кажется, она даже улыбнулась.
– Немного сложно ответить. Я и не знаю, мам. Просто…
– Машунь, надеюсь, что это не какие-то одноразовые отношения? Ты девочка у меня умная, но по себе знаю, когда влюбляешься, ум перестает давать нужные команды.
– Надеюсь, однажды вы познакомитесь, – вздохнула я в трубку. Очень бы хотелось, чтобы наши отношения с Тимуром ощутили серьезную почву. Потому что иначе и не знаю, с ума сойду просто. Рядом с ним в сердце радуга, а без него сплошные тучи.
Мы с мамой поболтали еще минут пять, о всяком разном, затем поспешно распрощались. Мать торопилась на какую-то важную деловую встречу. Заикнулась насчет папы, попросила передать ему привет, и положила трубку. Они с отцом созванивались реже, но продолжали поддерживать связь. Вроде как из-за меня, но ощущение, что там были и другие цели.
Эх… глубоко внутри я все еще верила, что родители однажды будут вместе. Однако надежда с каждым днем таяла.
Когда я вернулась к столику, то случайно услышала последнюю реплику Арсения. Пока сидела за столом, ловила на себе взгляды этого, с виду, добродушного парня. Но какие-то странные взгляды. А еще в его серых, практически прозрачных, глазах читалась жалость и… не знаю даже, что-то такое необъяснимое. Я бы может и спросила, да неудобно о подобном задавать вопросы.
– Тим, расскажи ей, – произнес Арс. Голос его звучал твердо, немного жестко.
– Что рассказать? – сказала я. Авдеев резко оглянулся и лицо его, некогда улыбчивое и бодрое, вдруг помрачнело. Так если бы мир узнал о самой страшной тайне, о конце света или неизлечимой болезни. На секунду показалось, Тимур перестал дышать. Только хлопал ресницами, не сводя с меня глаз.
– О чем болтали? – я улыбнулась, а затем все же прошла на свое место. Арсений перевел взгляд на Тима, потом снова на меня. Кадык его дернулся, видимо сглотнул нервно. Я уже начала паниковать, но тут Арс заговорил.
– Да, мы про подарок болтали. Я… прости, Тим. Испортил тебе сюрприз своим длинным языком.
– Про подарок? – не поняла. Авдеев глухо выдохнул, потом, весь подобрался и вновь стал, таким как прежде: уверенным, дерзким… только вот улыбка получилась у него какая-то натянутая, вымученная что ли. Будто через силу.
– Да, – кивнул Тимур. – Хотел сделать тебе подарок. Цепочку подарить. А Арс… – он помедлил. Посмотрел на друга тяжелым, недовольным взглядом, а потом вновь изменился. Таких перемен в настроении я у него ранее не замечала. – Арс переживал, что тебе не понравится. Я же вообще никогда и ничего девушкам не дарил. Такие дела.
– Поэтому и настаивал, чтобы вы пошли выбирать вместе, – поддакнула Арсений. Мне показалось, всего на секунду, что говорили они о чем-то другом. Подарок – лишь предлог. Но настаивать на своих домыслах не стала. Придет время, расскажет. А нет, так значит, речь вообще шла не обо мне. Хотя с чего взяла, что они говорили обо мне?! Глупости. Женские глупости.
– Понятно, – неуверенно протянула я. Развивать тему мнительного подарка не хотелось. А потом заметила на толстовке Арса логотип из одного известного аниме. – Слушай, это же СНК?
– А? – в один голос спросили парни.
– Арсений, это у тебя лого СНК?
– Лого? А! Лого! Да, это Титаны. Ты откуда знаешь? Смотрела? – вся серьезность и мрачность вмиг пропала с лица Арса. Он даже как-то оживился. Положил руки на стол, облокотился на них, и чуть наклонился вперед.
– Конечно! – воскликнула я. – Первые два сезона правда. И мангу читала. Но не до конца. Потом там герои другие появились, и я перестала. А ты?
– И я, – кивнул он, улыбнувшись. – Хотя мир классно продуман. А ОСТы какие, закачаешься.
– Жаль, я все думаю, кто бы рассказал концовку.
– Говорят, Эрен стал злым. Вот это совсем неждан для меня.
– А Леви…
– Эй! – гаркнул Тим, подняв ладошки вверх, словно команду стоп. – Давайте поговорим о том, что все знают.
В итоге пришлось, в самом деле, сменить тему. Тимуру не нравилось быть не в центре внимания, а еще ему кажется, не нравилось, что я разглядываю других парней. Потому что когда Арс уходил в уборную, Авдеев довольно категорично пробурчал. Мол, ты с кем на свидание пришла? Вот с тем и болтай.
В душе я ликовала, и наоборот старалась больше задавать вопросов Арсению. Хотелось позлить Тима, хотелось увидеть в его глазах ревность. Собственно, этого я получила сполна. В какой-то момент Авдеев не выдержал видимо, поднялся и заявил, что мы уходим.
Я думала, пойдем, прогуляемся, но нет, мы пошли… за подарком. Тем самым, о котором говорили парни. Неожиданно, конечно. И не абы куда, а в салон с золотом.
– Нет, не надо мне ничего покупать, – замялась я. Потому что считала это неправильным. Золото дорогое, а Тим не работает. Пусть и родители у него обеспеченные. Да и мы с ним едва знакомы. Нас сложно даже парой пока назвать. Какие подарки могли быть. Но Авдеев настоял. Сам зашел, сам выбирал. Пришлось и мне поучаствовать в процессе.
– Как тебе это? – спросил Тимур, показывая на кулон за тридцать тысяч. Я едва челюсть подобрала с прозрачной витрины. Девушка консультант еще давай расхваливать, как красиво, да надо брать.
– Грубовато, – отмахнулась я.
– А это?
– Ой, тут камешек стремный.
– Ну а это?
– Это… – отговорки как назло и на язык не лезли. Однако ценники продолжали пугать.
– Эта модель очень популярная. Тренд сезона, – подкидывала дров в огонь консультант. Видать чувствовала, что можно вытащить побольше денег с клиента. Мне хотелось уже волком выть и тащить Тима отсюда всеми правдами и неправдами, как на глаз упала серебреная подвеска с птичкой. Тонкая, словно ниточка, но нежная. Женственная. И цена главная не кусается, всего восемьсот рублей по скидке.
– Вот эту хочу! – тыкнула я пальцем, обрадовавшись находке.
– Эту? – девушка, которая обслуживала нас, скривилась, будто хуже вкуса, чем у меня не сыскать. – Эта цепочка с прошлого года в магазине. Поэтому и скидочка. Может, все же вернемся к предыдущим вариантам. Они более изящные и подходят к вашим глазам.
– Тебе правда нравится эта? – спросил Тим, не обращая внимания на недовольство продавца. В ответ я кивнула. Мне реально нравилась подвеска, да дешевенькая, да простенькая, да сезон старый, зато милая.
– Я могу вам показать похожую в золоте.
– Мы берем эту. Если ты уверена, Маша.
– Уверена! – кивнула в ответ. Авдеев не стал спорить. И это меня, несомненно, подкупило. Мое мнение важно, его готовы воспринимать и слушать. Пусть даже в такой мелочи.
– Хорошо, вы сейчас наденете или упаковать в коробочку? – уточнила девушка.
– Давайте сейчас, – сообщила смущенно я.
Консультант приняла оплату, а потом планировала помочь мне застегнуть подарок на шее. Однако Тимур вдруг взял инициативу на себя. Подошел позади, а когда его горячие пальцы случайно коснулись кожи, я ощутила, как таю. Щеки залились от внутреннего жара.
– Готово, – чуть наклонился к моему уху Тим и прошептал игриво. Потом же окончательно смутил меня. Чмокнул в щеку. Его губы, моя щека. Боже! Даже уши загорелись. В животе сладко заныло, пальчики на ногах сжались, а по спине пробежался табун мурашек.
Какое-то безумие. Мое личное безумие.
– С-спасибо, – робко произнесла я, не в силах сдержать улыбку. Коснулась пальчиками серебряной птички. Провела подушечками по основанию и мечтательно выдохнула.
Пусть бы сказка никогда не заканчивалась.
