Октавия Колотилина
Бездна для героя
Глава 8.
Коридор наполняли ароматы свежих помидоров, лука, жареной картошки: видимо, рядом был пищеблок. Дорогу им перегородили три приземистых автомата в поварских шапках, многочисленные манипуляторы ощетинились ножами и половниками.
Забегал зелёный огонёк, один робот остановился, охваченный дымом – однако ножи уже неслись с двух сторон, сейчас из нарушителей сделают нарезку…
Тут люди гибнут, а какие-то железяки вздумали мешать?! Собрав всю накопившуюся ярость, Инга обрушила её на повара; сковорода отбила нож и врезалась в голову с бутафорскими закрученными усами.
Верхний блок бота отлетел, из корпуса брызнул фонтан искр. Рядом крутился вокруг собственной оси третий нападающий: все его манипуляторы были связаны в узел. Доктор решил заняться макраме? Как заправский художник, он отряхнул ладони и отстранился полюбоваться своей работой.
Вдруг прыгнул и рванул Ингу за одежду к стене – мимо пронеслась ампула, разбилась о пол; от лужицы повалил пар, валявшаяся рядом поварская шапка начала растворяться.
Кто там ещё? Сзади катила передвижная лаборатория, вращая барабаны с разноцветными химическими средствами.
Нарушители побежали к окну, из которого брезжил дневной свет. Вслед им летел стеклянный град, пробирки разбивались о стены, осколки чиркали по белому халату. Одна пола отвалилась – проели брызги. Ай! По руке со сковородой попало ампулой, оружие хлопнулось на кафель, – а поднимать его было некогда.
– Скорее! – поторапливал Доктор. – Сейчас кончится кислота, и она примется за взятые у больных анализы.
– Нет-нет, только не анализы!! – Инга сделала большие глаза. – Они ещё и заразные!
Наконец-то миновав коридор, беглецы завернули за угол.
Здесь был короткий холл, до выхода со значком ступеней оставались жалкие десять метров, но одолеть даже несколько шагов было невозможно: всё пространство кишело шкафами. Громадины заметили людей, потянули к ним стальные захваты.
Инга обернулась – и вскрикнула.
Хлопая ремнями, подъезжала армия тележек, на каждой ощетинился скальпелями робот-хирург.
Западня! Беглецы встали спина к спине.
– Что будем делать? – прокричала Инга.
– Издеваешься?! Что тут можно делать?
– Я думала, у тебя есть план.
– План был, но в нём значилось «не задерживаться».
Точно, если бы она не потеряла время в той палате, роботы не успели подготовить засаду. Галлифреец рассчитывал на стремительный бросок, а «увязавшаяся» его так подставила.
Захваты ближе…
И тут подсознание блондинки выдало шальную идею:
– Тогда давай танцевать!
– Нашла время!
– У них же в программе заложены танцы…
– Извини – настроение не то. Я в сторонке пока постою.
– Не отвертишься!
Она щёлкнула пальцами и скрестила ноги:
– Это ты, – разворот, движение плечами, – это я,
Между нами молния,
С электрическим разрядом двести двадцать вольт-я!
Шкафы замерли. Тележки остановились, прислушиваясь к ритму, который нащёлкивала пациентка. Ремни начали подхлопывать, посуда звякнула, съехав по накренившейся полке.
Инга схватила галлифрейца под локоть и закружила:
– Давай-давай, они же смотрят!
– О, терпеть не могу эти игры! – Он скривился, высунув язык, но инициативу поддержал.
Мебель не утерпела – шкафы закачались на кривых ногах, скальпели бились друг об друга, носилки ездили туда-сюда, подкидывая хирургов.
Это ты, это я, между нами молния
С электрическим разрядом
Двести двадцать вольт-я!
Слышь!
– О боже, кто это сочинил?! – страдальчески возопил Доктор.
– Дима Билан. Но он потом сразу умер! – оправдала певца Инга.
– Не удивительно. Большой разряд. Только что это за единица измерения такая, вольт-я?
– Сам у него спроси!
– Хорошо. Спрошу.
«А ведь он спросит», – подумала Инга, взметая причёску.
Светлые волосы разлетелись, преподавательница ушла в отрыв.
Здесь, в самом большом хосписе Земли, не положено было отрываться: багряная серость навалилась со всех сторон, сдавила. Но взмах соломенных прядей прорезал её, разбил, как скорлупу, и солнечный свет ворвался сквозь трещины.
Инга схватила гардероб за манипулятор, повлекла в хоровод, посудные шкафы выстроились следом, и скоро всё в холле кружилось.
У потолка завис круглый окуляр блогера, стеклянный зрачок поворачивался вслед за двумя живыми людьми среди мешанины из гофротруб, антенн, блестящих стенок. Люди смеялись!
По зданию розовой волной разлилась надежда.
Скальпели держали ритм, медицинский бот на одной из тележек жонглировал пузырьками с лекарством и ронял их в такт песни.
Сейчас мимо пролетит значок «лестница», приготовиться… Сцепив манипуляторы справа и слева, Инга дёрнула ручку и вывалилась за дверь, к ней прыгнул Доктор.
Хоровод лопнул, сзади раздался треск, скрежет, звон – но массовики-затейники уже бежали наверх. Она задыхалась от смеха и количества ступенек; на сгибе локтя висело красное платье.
– Ловко, – похвалил галлифреец. – И мой подарочек пригодился: ведь боты не предназначены для того, чтобы убивать; так же, впрочем, как и для танцев. Мадам соорудила модуль уничтожения медиков из танцевального, а отработку события «положительная реакция пациента» убрать не удалось.
Инга снова помянула Осьминога: компьютерные программы казались чем-то вроде магии. Лицо обжёг горячий воздух – площадку между пролётами охранял автоматический парикмахер с ножницами и феном наперевес. Зажужжала отвёртка и тележка, где сидел брадобрей, живо покатилась вниз.
Внизу загрохотало. Отлепившись от стены, нарушители преодолели последние два этажа и вывалились через люк на крышу.
Над больницей бушевал ветер. Инга скинула ошмётки проеденного кислотой халата, натянула платье.
– Видишь антенну? – прокричал Доктор. – Нам к ней!
И поволок за руку. Она едва поспевала, ледяные воздушные потоки налетали, сбивали с ног.
Полосатая вышка с каждой из трёх сторон выставила по две белые клавиши-ретранслятора – до неё было метров сто.
С краями здания творилось нечто непонятное: они стали красными.
Да это божьи коровки! Тысячи их заполонили крышу, насекомые тоже спешили к башне связи.
– Ты тут прикрой, за мной не лезь! – наказал галлифреец. – Хоть грозы на этот раз нет.
Он схватил в зубы отвёртку и начал карабкаться на вышку.
Инга повернулась к копошащемуся морю, окружившему их. Свободный островок стремительно сужался – где ты, сковородочка!
Точки каждой коровки изображали черепа вместо глаз и скрещённые кости вместо рта – жуткое зрелище, целое поле робозомбей! Между насекомыми пробегали синие искры. Разряды накапливались, сливались.
Инга отступила: если такой ударит – от человека останется обугленный скелет.
– Доктор, ты скоро? – крикнула она наверх.
Красный прилив неумолимо подползал.
– Почти! – донёсся ответ.
Роботы уже копошились у ног; ручейки электричества слились в реку, которая понеслась к Инге.
Сейчас ка-ак шандарахнет! Куда бежать-то?..
Она подпрыгнула, обняла железную конструкцию, зажмурилась.
Разряд врезался в башню – и стёк по медной шине: вышка была заземлена. Ага! Пятёрка по ОБЖ – это пятёрка по ОБЖ. Выкусили, пятнистые?
Глава 9.
Мимо виска пролетело нечто, со звоном отскочило от ползущей массы: белая тарелка, похожая на спутниковую антенну. Да это он – ретранслятор!
Железная армия вдруг остановилась. Жуткие смайлики начали пропадать, вместо них точки складывали обеспокоенные рожицы, рожицы с поднятыми бровками и плачущие физиономии. Божьи коровки сталкивались друг с другом, некоторые залезали на спину соседям, принимались их чистить, а те, что поближе к краю, поползли надраивать стены.
Воинство редело.
Рядом спрыгнул Доктор и принялся отряхиваться.
– Стоит мне залезть на вышку, в неё тут же попадает молния, – пожаловался он. – Даже если на небе – ни облачка. Проверено. Накаркала своей песней!
Инга молча кинулась ему на шею; Доктор пытался отбиваться, потом сдался.
Всё, кончился интернет! Кто бы подумал, что столько людей будут этому радоваться?
Перемахивая через потерянных роботов, они подбежали к обрыву: напротив, на предпоследнем этаже, с балкона им махал сестра Бейль, в лапе он сжимал шприц.
Значит – кошки уже идут по палатам, больные получают лекарство; Доктор с Ингой запрыгали и замахали в ответ.
Тут прямо над пропастью возникла… Она, Мадам! Голограмма заметно поблёкла и часто мерцала, но причёска и самообладание оставались безукоризненными.
– Вы будете уничтожены, – заговорила Мадам приветливым тоном и с той же любезной улыбкой. – Все пациенты, которым ввели несертифицированный препарат, подлежат немедленной ликвидации.
– Ничего себе – «действуете в интересах каждого»! – опешила Инга. – Будете ликвидировать людей только из-за того, что их лечили не по-вашему?
– Я забочусь в первую очередь о безопасности, – проворковала деловая леди.
– Не слишком ли ты много на себя берёшь, железяка? – энергично тыкнул в неё Доктор, чуть не свалившись в пропасть; Инга его придержала.
Сзади послышался гул, ударила волна ветра, и на крышу плавно приземлился зелёный с голубым геликоптер. Люк машины отъехал наверх, из него выпрыгнули двое полицейских.
«Наконец-то – люди!» – обрадовалась Инга. После общения с железками так приятно увидеть человеческие лица… Нет, зря обрадовалась: прибывшие выставили перед собой пистолеты.
– Все арестованы по приказу Мадам! В случае сопротивления мы открываем огонь, – сообщил тот, что пониже.
Прогулочным шагом, засунув руки по карманам, к ним подошёл Доктор. Ему в грудь уставилось дуло.
– А вы читали последнее обновление регламента? То, что с обеда? – прищурившись, спросил задержанный. – Теперь надо говорить не «Вы можете сохранять молчание», а «У вас есть право на адвоката». Или право побриться и принять душ? Что-то в этом роде.
– Не смотрел? – спросил приземистый.
– Я думал, ты у нас всегда в курсе! – огрызнулся другой.
Парни, держа наизготовку пистолеты, принялись щёлкать запястьями – но у них ничего не получалось.
– Вот беда! – Доктор сокрушённо покачал головой. – Интернет отрубили. Ну, теперь ждите, пока включат – вы же не уполномочены чинить антенну, не так ли?
Высокий смерил взглядом блондинку в красном, безоружного старичка – и пошёл к вышке. Он поднял тарелку и уставился внутрь.
Подбежал второй:
– Мы всё равно не можем её отладить, где скачать инструкцию?
– Какая здесь инструкция, просто воткнуть на место и повернуть.
– Но ремонт без сертификата – это штраф и арест до двух месяцев!
– А по пункту тридцать семь регламента мы должны чинить, если особые навыки не требуются.
Между тем арестованные Доктор с Ингой уже подбежали к геликоптеру. Отвёртка посветила на замок, но дверь не откидывалась.
– Закрыто, видите? – угрюмо отозвался летучий корабль. Под забавным козырьком на лобовом стекле были прилеплены два больших глаза, и смотрели они в сторону угонщиков крайне недовольно.
– Ты всего лишь устройство с искусственным интеллектом, нечего тут из себя воображать! – Галлифреец стукнул по зелёному корпусу. – Давай открывай!
Приземистый полицейский обернулся к недозадержанным и крикнул:
– Любезные, вы не могли бы скинуть эту антенну с крыши? Чтобы наступила «необратимая поломка»?
– Сами скидывайте! – отмахнулся Доктор.
Перед круглым чёрным носом аппарата появилась дама в песочном костюме:
– Не вздумай их никуда везти.
– Вот, – показал на неё глазами геликоптер. – И начальство не велит вас пускать.
Отвёртка снова зажужжала. Он захихикал:
– Щекотно!
– А ты уверен, что это – настоящая Мадам? – проводя рукой сквозь исчезающее изображение, спросил взломщик. – Такую голограмму и мальчишки на приставке соорудят. Запроси-ка подтверждение.
Геликоптер задумался. Потом воскликнул:
– Нет подтверждения! Да и связи нет. Значит, буду ждать – вам-то мне с чего верить.
– Вот ещё нечего мне делать – спорить с каждым пылесосом! – взорвался Доктор.
Всё время Инга разглядывала лобовое стекло в виде очков, фары вроде румянца, черный нос-пуговку, красные пимпочки на каждом винте. Наконец, спросила:
– Почему ты весь такой мультяшный?
– Я выпущен как туристический, потом переоборудовали под надзорные нужды. А вы, случаем, не иностранцы? Одежда вот у него смешная.
– Конечно, мы издалека! – согласилась Инга. – Понимаешь, Москву хотели посмотреть. Ты ведь нам покажешь?
Геликоптер засветился цветными огоньками.
– Была не была, всё равно команд не поступает! Всегда мечтал это сказать: добро пожаловать на головокружительную экскурсию!
Боковая панель отъехала вверх. Со стороны вышки уже шли полицейские, во главе плыла Мадам.
Туристы запрыгнули внутрь.
– Начнём с Российского филиала суперкомпьютера, – предложил Доктор и залез в кресло пилота.
– О, отличный выбор! Здесь недалеко.
Инга как бухнулась на четвереньки, так и не могла встать. Теперь понятно, почему Хейли (так представился геликоптер) не пустили в туристическую отрасль: через стены и пол была видна уносящаяся вниз крыша, голубое пространство кругом заставляло желудок прилипнуть к горлу. Мечта аэрофоба-мазохиста.
– Мы пролетим над новыми районами столицы, – вещал Хейли. – Российский филиал был построен на Клязьминском водохранилище, поскольку работающие сервера нуждаются в постоянном охлаждении, что требует большого количества воды.
Преодолевая тошноту, Инга доползла до кресла второго пилота, отпихнула от себя приставучий руль, пристегнулась.
Вдруг земная плоскость накренилась – и завращалась, как в калейдоскопе.
– Доктор, аккуратней! – в ужасе закричала пассажирка.
– Это не я, это он сам!
Довольный эффектом геликоптер прогудел сиреной и воскликнул:
– Я ещё круче могу, у меня идеальная система стабилизации.
– Слушайся давай! – Доктор нажимал подряд все кнопки и что-то подкручивал над экраном.
Внизу проносились жилые кварталы; деревьев нигде не было, каждый свободный от высоток участок занимали автострады. Инга с ностальгией вспоминала свою Москву, зелёную, с бульварами, шумящими листвой.
Среди типовой застройки выделялась ажурная арка моста – геликоптер в последний момент упал, поднырнул под него, чуть не врезался в башню на берегу – и круто взял вверх.
– Хейли!!! – простонала вжатая в кресло Инга.
– Это не мои манёвры, это ваш пилот, – отозвался он.
– Посмотри! Посмотри, я управляю этой штукой! – как мальчишка радовался Доктор: похоже, ему нравилось.
– Почему-то до сих пор нет сети, – удивился геликоптер.
Взломщик подмигнул – или показалось? Должно быть, он специально заблокировал связь, чтобы Мадам не смогла взять контроль над полицейской вертушкой.
– Хотите, включу вам музыку? – предложил Хейли. – У меня припасены старые записи.
Из динамиков полился нежный голос:
Я незаметно на дереве в листьях
Наполняю жизнь свою смыслом,
Пряду свою тонкую нить.
Нас очень много на дереве рядом,
И каждый рождён шелкопрядом,
И прядёт свою тонкую нить.
– Это же Флёр, «Шелкопряд»! – засмеялась Инга. Кресла были рядом, и она склонила белокурую головку Доктору на плечо. – Где ты научился так здорово управлять геликоптером? Летала бы и летала…
А моря до краёв наполнялись по каплям,
И срослись по песчинкам камни,
Вечность – это, наверно, так долго.
Мне бы только мой крошечный вклад внести,
За короткую жизнь сплести
Хотя бы ниточку шёлка.
– Слушай, ведь тут ростки меня не достанут? – Инга оживилась. – Если совсем не садиться на землю? Или если скакать по верхним этажам зданий – ростки же не смогут быстро одолеть бетонные перекрытия, как думаешь?
– Главное – не забывай про фикусы, – хмыкнул Доктор.
– Какие фикусы?
– В горшочках.
Точно, цветы теперь надо обходить десятой дорогой – мало ли что. Никаких прогулок в парках, на первый этаж вообще лучше не спускаться, тогда Древо и не сможет её поглотить. Правда, очень это грустно – всю жизнь опасаться зелени, самой себя запереть в каменном мешке.
Я не умею чего-то ещё,
Я маленький червячок,
Мир безумный проносится мимо…
Глава 10.
Инга краем глаза заметила движение и обернулась. В салоне мигала, сменяясь чёрно-белой рябью, фигура Мадам:
– Что вы задумали? Зачем направляетесь к моему филиалу?
– Не буду портить сюрприз, – отозвался Доктор.
– Вы угнали транспортное средство, принадлежащее полиции, ваши действия подпадают под статью о терроризме. Я запускаю крылатые ракеты.
– А главврач говорил – они все уничтожены! – поразилась Инга.
– Не все. Надо же иметь запас на крайний случай. По моим подсчётам, трёх вполне хватит.
Изображение исчезло.
– Нас преследуют, – сообщил Хейли.
– У тебя есть что-нибудь, чем их можно сбить? – лихорадочно оглядываясь, спросил Доктор. – Лазеры? Пушки? Пулемёт?
– Нету. Патрульным машинам не положено оружие. – Геликоптер печально завис на месте.
Ракеты уже можно было разглядеть: три растущие точки. По громкой связи прохрипело:
– Жужжалка, чего стоишь?
– Хоть уворачивайся давай, а то вообще не интересно! – поддержал другой голос, пописклявее.
– Вы кто? – не понял обречённый геликоптер.
– Дуб-8!
– Ясень-3!
– И Орех-5, – пробасил последний.
Две толстенные ракеты и одна небольшая стремительно приближались, сейчас врежутся… Хейли прянул вверх, в сторону.
Преследователи плавно завернули и полетели за ним; они разделились, стремясь окружить цель.
– Инга, скажи мне. – Доктор нажал рычаг и забрал влево. – Ты преподаёшь в университете, работаешь в больнице, готовишься стать кандидатом наук. Откуда в семнадцать лет – такие успехи?
Преодолевая панику, Инга попыталась пожать плечами, но мешали ремни:
– Я всегда упорно трудилась. Экстерном в десять лет окончила школу, потом мы переехали в Москву из Самары, поступила в Сеченовку. Мама говорит, я года в два научилась читать, и с тех пор меня невозможно было оторвать от книжки: её бывший муж – профессор, и все полки у нас дома были уставлены медицинской литературой. Я штудировала их одну за одной, говорит, «Уронили мишку на пол» запомнить не могла, но об особенностях строения плечевой кости разглагольствовала по часу.
Доктор дёрнул руль, Ингу ремнём чуть надвое не разрезало. Ракеты не отставали.
– «Её муж?» Не твой отец?
Инга помотала головой.
– Мне недавно рассказали. Профессор бросил маму, когда оказалось, что та не может иметь детей. Был морозный день, она шла по парку совершенно потерянная. Шла к реке, то ли в воду броситься – то ли так просто, сама не знала. И тут увидела совсем маленького ребёнка, на котором болтались только зелёные шортики, малышка шлёпала босиком по заснеженной аллее. Девочка – это была я – подошла, глядя в глаза, и схватилась за юбку. Мама привела меня домой. Позже она пыталась разыскать родителей, навести справки, обошла все приюты города – но ничего не вышло.
– Вот что странно, – заметил Доктор, немилосердно барабаня кулаком по кнопкам, – Меранавана-да тоже говорила, что её нашли, и Шелли сирота. Расни был усыновлён вождём.
На что он намекает? Между всеми, кто попал в Древо, есть какая-то связь?
Окружившие геликоптер снаряды ринулись с разных сторон; юркая машина ушла вниз. Атакующие полетели все в одну точку… И разминулись, снова собравшись стаей.
– Думал нас стравить? Ха-ха, не выйдет! – Хриплый голос, казалось, был доволен.
– Да ты меня чуть не задел, тебя когда модернизировали – семь лет назад? – съязвил Ясень-3.
– Молчи, пацанёнок! Я за двадцать пять минут долетаю отсюда до Хельсинки и обратно!
– А я – за двадцать!
– Что-то маловато времени, – вмешался Доктор. – Вы бы пока проверили, а мы подождём. Нам от вас всё равно никуда не деться.
Он взял штурвал на себя. Геликоптер скрылся в облаке, самая толстая ракета пролетела под ногами у Инги.
– Доктор, ты жуёшь жвачку?! – заметила она.
– И что?
– Никто уже даже в моё время не жевал жвачку!
– А я старомоден.
Бас из динамиков обиженно загудел:
– Шутишь, вертелка полицейская? Разве тут до проверок? Мы на боевом задании!
– Какое там – полицейская, – вздохнул Доктор, резко отворачивая от юркого «Ясеня». – Прогулочный мотор, детишек катать.
– Да! Я провожу экскурсию! – гордо подтвердил Хейли. – Смотрите, у меня интуристы!
Голоса замолкли. Через минуту в передатчике прохрипело:
– Семь лет под землёй, каждодневная проверка боеготовности – всё это ради того, чтобы сбить прогулочный геликоптер?! Не-ет, ребята, я в Хельсинки, а вы тут забавляйтесь.
Дуб-8 унёсся за облака.
– Нечестно! – завопили остальные. – Взял фору, а ну-ка, вернись! – И дунули следом.
– Они улетели? – не поверила Инга. – Погоди. Ты смог взять на слабо ракеты?!
Доктор вытер пот со лба и рассмеялся.
Машина повернула, прибавила скорость; на горизонте заблестело водохранилище.
Позади кресел снова появился песочный костюм, Мадам отчеканила:
– Можете не радоваться. Не выйдет влезть в мою систему, я предусмотрела восемнадцать степеней защиты.
– Что вы, что вы, даже не собирались! – заверил Доктор и направил машину к зданию.
Резиденция суперкомпьютера была ещё больше Главной Больницы; вокруг шумели градирни, поднимая тучи пара.
– Нам нужен второй этаж сверху, с противоположной стороны от водохранилища, – пробормотал Доктор и свернул к одному из окон справа:
– Отсюда, пожалуй, и начнём осмотр достопримечательностей.
– Хорошо, приятного отдыха! – откликнулся Хейли. – Только здесь же нет входа?
– А мы сейчас сделаем.
Геликоптер отлетел от здания, замер – и ринулся обратно. Бац! Чёрный нос врезался в окно, во все стороны брызнули осколки стекла. Боковая панель отъехала. Через пробитую дыру виднелся зал с бесконечными рядами металлических шкафчиков, они тянулись на километры, а торец каждого ряда украшало изображение блокнота с ручкой.
Из середины панели управления выдвинулась подставка с жёлтой обтекаемой коробочкой. Доктор схватил её, с нечеловеческой силой выдрал из проводов, налепил под низ жвачку изо рта, примерился, зажмурив один глаз – и метнул в проём.
Они взмыли, развернулись.
– Как же осмотр? – забеспокоился Хейли.
– Да расхотелось, – протянул Доктор. – Летим обратно.
– Что это было такое жёлтенькое? – полюбопытствовала Инга.
Галлифреец заговорщически наклонился к ней.
– Сюрприз для кое-кого, – шёпот и движение бровями.
Конечно, везде уши.
– Хорошо, – кивнула она, – расскажи хоть, что это внутри за шкафчики с записной книжкой?
– Сервера, которые содержат ячейки памяти Мадам. – Доктор скривился. – Чисто земная технология – нагородить побольше железа.
– Столько памяти? – Инга присвистнула. – Наверное, Мадам знает всё на свете: всю историю, все науки, все технологии…
– Толку-то, – усмехнулся галлифреец. – Это всего лишь – компьютер, мёртвый склад информации. У него нет воображения, нет пытливости, нет страсти. Открытия обычно совершаются на стыке наук: то есть человек, глубоко изучивший биологию и физику, вполне может выдать что-нибудь на Нобелевскую премию. Машина – не может, она только помощник.
Пилот глянул себе под ноги – и стукнул по приборной доске:
– Стой, куда мы летим?! Я же сказал – в больницу!
Хейли обиженно задрал круглый нос и взял выше.
– Ну вы не можете не побывать в Мытищинском парке современного монументального искусства, – отрезал он. – Совсем недалеко отсюда.
– Я не против. – Инга мечтательно улыбнулась. – А вот бы записывать умения на флешку и друг другу передавать. Так р-раз – и отлично играешь в баскетбол.
– Не выйдет. – Доктор покачал головой, пытаясь переупрямить технику. – Каждый индивид – уникален. Ту же самую картинку или действие мозг твой и соседа запомнит совершенно по-разному, использует совсем другие нейроны, связи между ними…
Галлифреец вдруг бросил выворачивать непослушный штурвал, сдвинул брови и посмотрел на Ингу. Даже рот приоткрыл, как будто первый раз её увидел.
– Что? – спросила она, отстранившись. – У тебя новая теория? Расскажи!
– Нет, просто Древо… – Он потряс головой. – Гигантское хранилище умений, и стоило появиться новым, рыцарь сразу ими воспользовался. Но это невозможно! Нельзя запросто передавать навыки между двумя разными людьми, их разумы отличаются, как Земля и Галлифрей…
Тут обзор загородила сине-чёрная фигура осьминога, танцующего на глобусе, которая была размером с пирамиду Хеопса. Вокруг простиралась вода.
– Спорим, я пролечу во-он под тем щупальцем, – воскликнул Хейли.
– Не-еет!! – ответили ему пассажиры.
Геликоптер залихватски взвизгнул сиреной и ухнул вниз.
