Пиня Копман
Байки негевского бабайки
Живём? Выживаем!
Ах, кривые зеркала!
Фейки пиком моды стали.
Аберрация стекла, -
Идол лжи на пьедестале.
Из эфира льётся миро:
Лопай, олух, полным ртом!
Завоёвано пол мира
Половинку съешь потом.
Маразматиков вожди
Обозвались «демократы».
Рвут фуфайки на груди
Аты-быты, прут солдаты.
Я такой же, как и все мы
Притворяюсь глухарём
И у нас одни проблемы:
Будем живы – не помрём.
Если выжил – благодать!
Можно далее стараться.
Приспособился, видать.
Но противно, право, братцы!
Не ищу альтернативы,
Не холю в себе ханжу.
Что ты ржёшь, мой конь ретивый?
Над собой с тобой поржу.
***
Шуты и палачи
Наследственность тут не при чем,
но почему ж это. братцы,
так просто служить палачем,
и так непросто – паяцем?
…
Понятно и без признания
или особой дедукции:
Патетичен король – по призванию
палач – по должностной инструкции
…
Зря говорят, будто он злодей
без совести, и без чести.
Палач, конечно, любит людей.
Но дело – на первом месте.
…
Я знаю: истина проста,
когда такого ждут-
в изображении шута
король и вправду шут.
***
Памяти 11 сентября 2001 г
Станет страшилка былью:
Сердце допустит сбой,
И черный ангел-белые крылья
Вдруг прилетит за тобой.
Будет здесь, а не где-то,
Все хорошо, но вот:
Кто-то тупо пустит ракету
И Боинг с небес упадет.
Подлости на потебу
вспорет небесную гладь…
И сотня черных ангелов с неба
Слетят, чтобы души забрать.
А если и это не страшно,
То, может, тебя проймёт
Когда в пикѐ в стоэтажную башню
Врежется самолёт.
Мелочи. Просто детали,
Но людям забыть не в мочь:
Черные ангелы с неба слетали
И день превратился в ночь.
На чем написать или высечь,
Чтоб память в каждом мозгу
О страшной смерти этих трёх тысяч, -
Придумать я не могу.
Лечит ли раны время?
Но смерть не имеет цены.
Пока они ждут, но слетят за всеми.
Они же ждут и слетят за всеми.
И небеса черны.
***
Век-волкодав всё длится
«…человека расчеловечили».
А. И. Солженицын
С той поры пролетели года и года.
Не тоскую по тем временам.
Кто был расчеловечен сочтем ли когда?
Но наследство расхлебывать нам.
Я не знаю, то случай решал или Бог
или демоны, прах их возьми,
только Век-волкодав навалился и смог
обернуть нас почти не-людьми.
Кровь и пламя, казалось, священной борьбы
за свободу, достоинство, честь
под заманчивым лозунгом "Мы не рабы!"
всех вплавляли в кровавую месть.
Все со всеми шли в бой, и сжигали мосты.
И Империи рухнул остов.
Сотни тысяч безмолвно легли под кресты.
Это там, где достало крестов.
Эпидемии, голод, разруха, война
Торжествующий Век-волкодав.
И на душах до внуков осела вина
ибо не было чистых, кто прав.
И поныне как язвы, вражды очаги
словно пеплом сокрыты от глаз.
Закипают мозги, и не видят ни зги
и готовы убить хоть сейчас.
Мы не лучше. Такие, как предки точь-в-точь,
хоть живем на сто лет опоздав.
Ни смартфон ни молитва не смогут помочь.
Продолжается Век-волкодав.
***
Грустно, девоньки!
Любая истина меня
не утешает и не греет
И я пишу на злобу дня,
надеясь – станет день добрее.
***
Убиты люди и сердца разбиты.
Вновь жертвы на алтарь получит зло,
А новости сквозь спутники с орбиты
нам радостно доносят их число.
Мы прокляты, осуждены, распяты.
Несём в себе мы часть большой вины
Когда и дети будто бы солдаты
домой не возвращаются с войны.
***
Мы плесень на поверхности Земли.
Развиться выше так и не смогли.
Планете западло такой помёт
к другим планетам отправлять в полет.
Пройдет сто лет, настанет наш черед
Земля нас сдует, сплюнет и сотрёт.
Одуматься нам вряд ли суждено.
Помолимся! А вдруг найдется НО…?
***
Учила жестко нас Природа-мать:
Ягненок ест траву, а волк-ягненка.
У сильного есть право убивать
у слабого – стенать и плакать тонко.
Уже почти круговорот свершен
и бьют ракеты в тонкий неба бубен.
Природа нас учила хорошо.
Мы выросли. И мы её погубим
***
Позитивный патриотизм.
Не спрашивай, что ты можешь сделать для своей родины
– тебе и так об этом напомнят. (Марк Стейнбек)
О том вещали древние пророки:
О патриот, не пользуйся умом!
Люби страну, и все её пороки,
гордись гробами, дымом и дерьмом.
Не может всё идти легко и гладко,
и ты гряди по тяжкому пути:
закрой глаза на грязь и недостатки
на власть, которой лень закон блюсти.
Прости царей, вельмож в порыве рьяном,
Таков их рок, что потеряли честь.
Прости простых людей за все изъяны.
Люби их целиком, какие есть.
Пусть жизнь не мёд, и не блины у тёщи,
но где-то всё же есть Добро вглуби…
Плохое обругать – чего уж проще.
А ты пойми, прости и возлюби!
Глядишь, – назло врагам-искариотам,
народ оценит твой сердечный труд,
тебя за то признают патриотом.
Достанут из могилки и распнут.
***
13. Песенки
Символизм
Спешка, гаджет, хот-дог.
Пять монет. Крекс, фекс, пекс
Грязный век, мутный год.
Нет любви. Только секс.
Карьеризм. Бег по кругу
Спор амбиций. С тенью бой.
Разве мы должны друг-другу?
Мы ж соперники с тобой!
Было-ль не было? Навек
скроет времени туман.
Призывая чёрный снег
снова в бубен бьёт шаман.
Марафон или спурт,
а в финале одно:
Тянет щупальца спрут,
всех утянет на дно.
Вся планета на слом.
Ты герой, он дебил,
но в борьбе бобра с ослом
тот, кто выжил, – победил.
Мара, призраки, дурман,
Ты пропащий человек.
Снова в бубен бьёт шаман
Призывая черный снег.
Глад и мор, хлад и вонь,
кровь, разруха и огонь.
И спешит посолонь
над планетой красный конь.
Ты ж хотел всего и сразу?
Получи, что заслужил.
Станешь богом, без базару.
Но отдашь ихор из жил.
Отправляясь на ночлег
под финал поймёшь обман:
все укроет черный снег
что успел призвать шаман.
***
Лучше быть здоровым и богатым
В лекарства верю, профилактику, вакцины,
К иконам не спешу, когда придет беда.
Молюсь врачам а также богу медицины.
И свечи ставлю сами знаете куда.
А лекарства всё дороже
А реклама всё бойчей.
Мы запуганы до дрожи
Злобной гильдией врачей.
То пугает нас прививка,
То лечения года.
Потому альтернативка
Греет сердце иногда.
Рентген с томографом нас жестко облучают,
От антисептиков в округе живность мрёт.
Едим таблетки, пьём микстуры вместо чая,
Но что помрём – мы твёрдо знаем наперёд.
И идем без всякой справки
к неизвестному хмырю:
Ты отсыпь мне, дедка, травки!
Покурю и заварю.
Не до жиру, быть бы живу.
Коль болеешь много лет
мы идем в альтернативу
потому что мочи нет.
Нам вколют что-то внутривенно и подкожно,
Очистят кожу от бактерий спирт и йод.
Хирург нам вырежет всё лишнее, возможно,
А что не лишнее, возможно, нам пришьёт.
Не спроста и не с веселья,
Прём как в омут иль во тьму.
И кому поможет зелье
Неизвестно никому.
У кого здоровья много
Тот не ходит по врачам.
А кто хил по воле Бога
Рад и солнышка лучам.
Ждут-не дождутся нас больничные палаты,
Где я как на иконе лик слезоточу.
На профилактику потрачу треть зарплаты,
И четверть на подарки сестрам и врачу.
Занимайтесь йогой, спортом,
Мажьтесь грязью и сурьмой.
Отдыхайте по курортам
Летом, осенью, зимой.
Тратьте деньги на забавы,
Ешьте каши с имбирём,
Не лечась побудьте здравы!
Живы будем – не помрём.
***
Трансвааль в моём сердце
Золотились пшеничные волны,
Вольных рек голубела вода.
Трансвааль, ты был хмурым, но вольным
И таким быть тебе навсегда.
Пепелища, дымы и пустыня
Воют волки и птица Сирин.
Трансвааль, ты в огне и поныне.
Гарь пожаров да запах зверин.
Брат мой, смотри, это все не во сне, не во сне.
Рвутся снаряды и плоть разрывает сталь
Зарево снова в окне. Трансвааль в огне.
В сердце моём и твоём навсегда Трансвааль.
Битой техники ржавые скрапы
Да жирует в полях вороньё
Жадно тянет Империя лапы
К той земле, что пока не её.
Злобных псов озверевшая стая
Рвёт сынов твоих, деток и жён.
Трансвааль, твои хаты пылают
Двор загажен и сад твой сожжён.
Брат мой, смотри, это все не во сне, не во сне.
Рвутся снаряды и плоть разрывает сталь
Зарево снова в окне. Трансвааль в огне.
В сердце моём и твоём навсегда Трансвааль.
Кровь прольётся не даром. Не даром
Смоет плесень горячей струёй
Солнца око оранжевым шаром
Над свободною встанет землей.
Снова золотом заколосится
Так, как было, так будет и впредь.
На полях твоих щедрых пшеница
Детский смех будет всюду звенеть
Брат мой, смотри, это все не во сне, не во сне.
Рвутся снаряды и плоть разрывает сталь
Зарево снова в окне. Трансвааль в огне.
В сердце моём и твоём навсегда Трансвааль.
***
Песенка печального ковбоя
Снедь уплетаем за обе щеки,
птица – добыча ружья.
Пара ковбоев сидит у реки-
Джо, верный друг мой, и я.
Дичь стреляем, ведь голод не тетя
и в индейцев стреляем в неделю семь дней
только вряд ли вы в прерии целой найдете
и смирней, и душевней парней.
Припев:
Если мясо любит кто-то – для ковбоя есть работа
Я гляжу в синеву, а бычки жуют траву.
Револьвер, верный друг, степь на сотню миль вокруг
кружка кофе на огне – вот и все что нужно мне.
Никакого груза, никакой семьи.
Это все обуза, милые мои!!!
Спит "Смит и Вессон" в моей кобуре,
он адвокат и судья.
Пара ковбоев встают на заре
Билл, верный друг мой, и я.
Мы не мылись уже две недели,
непонятно где грязь, где загар
Мы отвыкли от женщин и мягкой постели,
и почти (Боже мой!) от сигар.
Припев
Палец стальной и в патронах кордит,
труп вора оплачет семья.
Пара ковбоев в засаде сидит -
Джим, верный друг мой, и я
Вот и скачут по степи ковбои.
Мы всегда друг за друга стеной,
и нас всегда обязательно двое:
я и кто-нибудь верный со мной
Припев
Может я в жизни не встречусь с тобой,
но чтобы набить твой живот
в прериях диких отважный ковбой
стейк длиннохвостый пасет.
Мы с койотом на пару повоем
Про заботы и беды свои
И про то, как тоскливо порой быть ковбоем
без жены, без детей, без семьи
Припев
***
Песенка под бедуинский кофе
А в пустыне тишина
как басóвая струна.
Молчалива и массивна,
но всегда напряжена.
Свет костра очертит круг
за которым гаснет звук.
Чуть дрожа ползет по небу
бледно желтый лунный жук.
Но закипает старый чайник на углях
и проступают в небе грозди звездных блях,
и искор блёстки вверх вздымаются в дыму.
В пустыне мне совсем не скучно одному.
Зачем же в душных городах,
где теснота и вонь и страх,
мы жизнь свою сжигаем в прах?
И по веленью по чьему?
Я не пойму.
Дым взлетает вверх, космат,
горький кофе аромат
расползётся по округе,
пробирая до гонад.
Кофе чёрен, что смола,
от костра волна тепла,
и веселым хороводом
мысли кружат, как юла.
Про то, что подводить черту уже пора,
про день, бессмысленно потраченный вчера,
и про природу, что бывает так щедра,
про диких предков, что сидели у костра.
Про столь привычный нам комфорт,
что толстозад и толстоморд.
Пусть городок мой не курорт…
Но кто ж уходит от добра?
Нет. Чур-чура!
Потревожена струна,
тишина искажена.
Вдалеке гудят машины.
Я расслабился сполна.
А потом бреду сквозь ночь
из моей пустыни прочь:
старичку к комфорту тягу
невозможно превозмочь:
к надежно защищающей меня стене,
к подушке мягонькой и чистой простыне,
К большому миру в мониторовом окне.
и к философской бесполезной болтовне,
И греют душу, тешат глаз
мазган, и душ, и унитаз,
и электричество и газ,
Но дух пустыни вновь ко мне
придет во сне.
***
Снежный романс
Было время ретивóе,
и всего хотелось вдвое,
мир прозрачным был и чистым, как ручей.
Страсть в угаре, блажь в запое,
словно зеркало кривое
оказалось: я уже совсем ничей.
Лицедеи и милашки,
однодневки, девки, пташки,
и любовь моя прекрасна, как заря.
Развеселая компашка
и всегда в баклажке бражка.
А душа была расточена зазря.
Зелена
молодость доверчиво-наивна
А весна
ждет что дружба и любовь взаимны.
Только все обман, в голове туман,
а в степи буран.
Снег, снег, снег.
Было время,– словно сказка.
Колесом кружились краски
и писал я золотые купола.
Было время, были ласки,
хмель, веселье, песни, пляски.
А сегодня степь кругом белым-бела.
Что хмельное да благое,
Где ж то небо голубое?
Только мутное щербатое стекло.
Сто сугробов за судьбою
словно бесов чехардою
словно злою ворожбою намело.
Колесом.
Жизнь катилась колесом по крышам.
Невесом,
Падал снег невидим и неслышим
Белой пеленой, ранней сединой
Мертвой тишиной.
Снег, снег, снег.
Ни друзей былых, ни хаты,
да глаза подслеповаты.
Ни художник, ни поэт, ни музыкант.
Видно бесы били в бубен
Забубён, пропит, загублен
никому уже не нужен мой талант.
Сам собою облапошен,
как метелью запорошен.
Жизнь уныла и постыла без крыла
Прах все радости былые,
хоть простые хоть святые.
Только где ж вы, золотые купола?
Навсегда
укатали Сивку крутогоры.
Холода.
Белый снег да на стекле узоры.
Ватой и стеной, марью обложной,
белой пеленой.
Снег, снег, снег.
***
Мамина колыбельная
Манит мир сверканием огней,
каждый шаг и миг всё интересней.
Но поверь мне, в мире нет важней
спетой мамой колыбельной песни.
Ночь, и детский крик в ночной тиши,
а для сна не вырвать и минутку…
Мама отдавала часть души
пестуя неспящюю малютку.
Хоть кружилась голова без сна,
сбившуюся подтянув пеленку,
пела колыбельную она
чтобы слаще с ней спалось ребенку.
Тянутся тропинками года
мы по ним уходим прочь из детства
Только нам от детства никуда
даже в зрелом возрасте не деться
И куда бы ни пришлось свернуть,
и куда бы ни пошли мы прямо,
будут помогать нам то'рить путь
песни, что когда-то пела мама.
***
Колыбельная для внука
Спи мой мальчик, спи мой сладкий,
будет ночь длинна.
К изголовию кроватки
спустится луна.
Засыпает даже воздух,
реки и земля.
И звенят в зените звезды
звонче хрусталя.
Но прислушайся- услышишь
сквозь хрустальный звон:
в мягких тапочках по крышам
тихо бродит сон.
Спи мой милый, спи курносый,
время не пришло.
Жизнь еще задаст вопросы
про Добро и Зло.
Не на все ее загадки
ты ответ найдешь.
А пока что спи, мой сладкий,
так быстрей растешь.
Как счастливым жить на этой
лучшей из планет
нам не даст пока ответа
даже Интернет.
Ты отыщешь, пусть не сразу
к счастью путь простой.
Спи пока, мой сероглазый,
спи,мой золотой.
Годы мчат быстрее звука
охнуть не успеть -
колыбельную для внука
сам ты будешь петь.
***
Сонная песенка
Когда багровый солнца круг
сползет за горизонт,
и вечер -друг над нами вдруг
раскроет черный зонт,
зажгутся окон огоньки,
а сверху, как печать
луна и звезды- светлячки,
чтоб нам не заскучать,
Из дальних странствий в этот час
вернется добрый гном.
Он знает нас и все про нас.
Он входит в каждый дом.
Слетает, словно пух, легко
садиться на кровать,
и тихо шепчет на ушко
волшебные слова.
Из дальних стран он сны принес
для каждого из нас:
в них хитрый кот и верный пес,
и страшный Барабас.
Тот гном несет тебе и мне,
волшебную тетрадь,
чтоб нас по ней учить во сне
мечтать, любить, летать.
Он будет сказки нам плести
пока продлиться ночь.
А солнца первые лучи
его прогонят прочь.
Спешит за сказками слетать
в далекую стану.
Чтоб нам их ночью рассказать
когда зажгут луну.
Из ночи в ночь, из века в век
как сон и свет луны -
веселый гном и человек,
который видит сны.
***
Песенка про телячьи нежности
Лишь сгорит закат багрово
По неведомой дорожке
Бродит черная корова,
Серебрятся с неба рожки.
Над горой сухой и твердой,
Над ручьем, журчащим звонко,
Ищет, тычась в землю мордой,
Убежавшего теленка.
Он ведь слабый, он ведь малый,
где без мамы ходит, милый?
Языком бы зализала,
Молоком бы напоила.
Скрылся след за дальней далью,
И, наполнено любовью
Перемешанной с печалью
Вымя теплое коровье.
А теленок, – словно не был,
Затерялся в мире жестком…
На подол пушистый неба
Молока слетают блестки.
Предрассветные покровы
На траву ложатся ватой
И плетется прочь корова,
Словно в чем-то виновата.
Но лишь схлынет марь пустая
Растворяясь понемножку,
Как теленок заблистает
На небесной на дорожке.
Крутолобый, с рыжим боком,
Жизнерадостный и ловкий,
Он беспечным легким скоком
Вдаль бежит без остановки.
Ось качается земная,
Мчит теленок рыжебровый
Лишь под вечер вспоминая
Маму черную корову.
И пурпурным покрывалом
Мир укроет тьма-царица…
Все что было вновь сначала
Повторится, повторится.
Рок слепого
Я ни дня, ни ночи
никогда не вижу
Мир для меня как склеп.
Мне плевать что солнце
выше или ниже
потому, что я слеп.
Трагик, шут и клоун
белый или рыжий,
Я так смешон и нелеп.
А конец мученьям
с каждым днем все ближе
потому что я слеп.
Но у меня есть мир,
куда Вам доступа нет
Там глубина и ширь,
простор, тьма и свет.
я в одиночку вполне
жить в этом мире бы мог
Но не понятно мне
есть ли в нем Бог.
В нем деревья без птиц
в нем чувства без границ
в нем голос без лица
и нежность без конца.
Мир раскрытый как глаз
мир, который не для вас
текущий, словно вода
мир, в котором я всегда.
Ваш мир полон боли,
в нем голод и войны
Кровь и смерть каждый час.
Вы, без духа и воли,
Вы его достойны
он так похож на вас.
Вам Бог дал от рожденья,
эти радость и горе
видеть мир без прикрас
Лица людей, растенья,
небо горы и море
он так похож на Вас
А для меня лишь мирок,
где я один до сих пор
Он так не широк
и нет в нем моря и гор.
Нет ни лиц ни огня
нет лесов и дорог
И место лишь для меня
Пусть я не Бог.
В нем деревья без птиц
в нем чувства без границ
в нем голос без лица
и нежность без конца.
Мир раскрытый как глаз
мир, который не для вас
текущий, словно вода
мир, в котором я всегда.
Но я себя морочу:
все без сожаленья
я без слов отдать готов
чтоб увидеть воочью
пусть лишь на мгоновенье
Ваш, лучший из миров
Я проклят и болен
нож у изголовья
черна от боли кровь
А Ваш мир наполнен
смехом и любовью
Он лучший из миров
Что для меня мой мирок,
где я один до сих пор?
Какой мне в нем прок
Ведь нет в нем моря и гор.
Ни свет и ни тьму
я так создать и не смог
не нужен он никому
ведь я не Бог.
В нем деревья без птиц
в нем чувства без границ
в нем голос без лица
и нежность без конца.
Мир раскрытый как глаз
мир, который не для вас
текущий, словно вода
мир, в котором я всегда.
***
Рок-Обломинго
Жил великий полководец Александр Македонский.
Со своим отважным войском побеждал любую рать.
Но сказали ветераны: На фиг нам чужие страны?!
Мы в дороге этой сраной не желаем умирать.
Ты не виноват,
но всему свой срок.
Обломайся, брат!
Это просто Рок.
Не поможет блат,
обломаешь рог.
Не печалься, брат!
Это просто Рок
В Риме был диктатор строгий, Юлий Цезарь в белой тоге,
и его любили боги, трон сулили и добро.
Но сенатское сословье обошло его любовью,
и испортили здоровье, сунув ножик под ребро.
Ты не виноват,
но всему свой срок.
Обломайся, брат.
Это просто Рок
Не поможет блат,
обломаешь рог.
Не печалься, брат!
Это просто Рок
То ли сдуру, то ли с фарту, возжелалось Бонопарту
к европейскому стандарту подтянуть Россию-мать.
Подвели его прогнозы, он не ведал про морозы.
Бросив войско и обозы сдристнул так, что не поймать
Ты не виноват,
но всему свой срок.
Обломайся, брат!
Это просто Рок
Не поможет блат,
обломаешь рог.
Не печалься, брат!
Это просто Рок
Разорвал трусы на ринге, просадил Mad duckets* в "бинго"
Это птичка обломинго. У тебя опять облом.
Вот такая незадача: Птичка синяя удачи
Пролетая горько плачет, машет порванным крылом.
Ты не виноват,
но всему свой срок.
Обломайся, брат,
это просто рок!
Не поможет блат,
обломаешь рог.
Не печалься, брат!
Это просто Рок
Неудача, с маслом фига. Не везёт тебе, амиго!
Зря ты бегал, лазил, прыгал, планы пламенем горят.
Обломается интрига, не получится блицкрига,
И Фортуна спляшет джигу и покажет голый зад
Ты не виноват,
но всему свой срок.
Обломайся, брат!
Это просто рок!
Завтра пусть хоть ад, -
Это не беда
Не печалься, брат!
Рок- он навсегда!
.......................
* Mad duckets – куча денег
***
Рок Армагеддон
Придет тот день, чтоб вынуть нож,
На дни другие непохож.
Свернется небо, как чертеж.
Последний бой грядет!
И будут Божии сыны
Шептать «Во имя Сатаны».
И результатом всей войны
Жестокий мир падет.
В тот час, который надлежит
Начнется этот бой.
Бой с царством тьмы и царством лжи
Где кровопийцы и ханжи
Командуют тобой.
В час предрассветных кошмаров
Мелькнет как будто во сне
В диком вое пожаров
всадник на бледном коне
море затопит сушу
и вместе с сушей умрет
Береги свою душу,
Дьявол ее заберет!
Дьявол себе заберет!
Тогда прервет жернов свой звук
И выпадет кувшин из рук
И колеса скрипящий круг
В колодец упадет,
И ты восстанешь и падешь
Чтоб вновь не утвердилась ложь.
А в поле, где шумела рожь,
Лишь Смерть с косой пройдет.
Сольются в огненном кольце
И агнец, и дракон
Труба завоет о конце
И зверь в золоченном венце
Объявит свой закон
Свой утвердит закон.
В час предрассветных кошмаров
Мелькнет как будто во сне
В диком вое пожаров
всадник на бледном коне.
Море затопит сушу
и вместе с сушей умрет
Береги свою душу,
Дьявол ее заберет!
Дьявол себе заберет!
И даже если все не так
И Змея уничтожит враг
И тех, кто носят Зверя знак
Ждет озеро огня,
Жалеть не нужно ни о чем:
Ты гибнешь стоя и с мечом.
И значит, Бог здесь ни при чем,
Он не сильней меня.
Бог утверждает свой закон
Который не понять.
Что, в самом деле, может он?
Жжет изнутри тебя огонь
Сильней его огня.
В час предрассветных кошмаров
Мелькнет как будто во сне
В диком вое пожаров
всадник на бледном коне.
Море затопит сушу
и вместе с сушей умрет
Береги свою душу,
Дьявол ее заберет!
Дьявол себе заберет!
И будет ночь светлее дня.
Три всадника и три коня
Со смерчем стали и огня
Чтоб утвердить закон,
В котором только «да» и «нет»
И жизнь – расплата и ответ
За то, что ты принес на свет.
Грядет Армагеддон!
Звезда, которая полынь
Низринется с небес,
Чтоб первым стал, кто был вторым
А тот, который первым был
Тот, наконец, исчез.
Тот навсегда исчез.
В час предрассветных кошмаров
Мелькнет как будто во сне
В диком вое пожаров
всадник на бледном коне.
Море затопит сушу
и вместе с сушей умрет
Береги свою душу,
Дьявол ее заберет!
Дьявол себе заберет!
***
