Сергей Юрьевич Катканов
Священные камни Европы
Что значит быть рыцарем?
Мы никогда больше не наденем кольчуги и шлемы, не возьмем в руки мечи и щиты. В буквальном смысле мы никогда уже этого не сделаем. Но наша эпоха, как ни какая другая, испытывает потребность в настоящих рыцарях. Рыцарскую работу никто за рыцаря не сделает. Вот её и не делает никто. Рыцарский психотип, рыцарская ментальность не могут исчезнуть, потому что они будут востребованы до скончания века. Итак, напомним, что значит быть рыцарем – и ныне, и присно.
Родина рыцарей – Церковь. Рыцарь не сражается за частные шкурные интересы, даже если эти интересы презентуют ему, как национальные. Рыцарь отстаивает вечные ценности, как бы и где бы они не проявлялись. Русским рыцарям в этом смысле легче, потому что Русская империя – это стальные доспехи Церкви. Сражаясь за Россию, русский рыцарь уже сражается за Церковь. Главное – чтобы он это осознавал и не позволял себя втягивать в «споры хозяйствующих субъектов».
Рыцарство – царственное воинство. В известном смысле каждый рыцарь обладает некоторыми чертами носителя власти. Рыцарь – сам себе суверен. Источник силы рыцаря только в Боге и в нем самом. Рыцаря характеризует высокий уровень суверенизации личности, то есть самодостаточность, самовластность. Рыцарь всегда склоняется перед Богом и никогда – перед людьми.
Рыцари строем не ходят. У рыцаря ослаблена способность сливаться с кем бы то ни было в единую массу, он плохо пригоден к согласованным действиям, при этом у него развита способность к самостоятельным действиям. Рыцарь незаменим, когда необходимо взять всю ответственность на себя, но в строю он не может раскрыть своих достоинств.
Рыцарь невозможен вне иерархии. Рыцарь – одно из звеньев цепи, прикованной к Престолу Божьему. Хронический одиночка не может быть рыцарем. Рыцарь всегда держит дистанцию, он обладает способностью объединяться, не сливаясь.
Рыцарь служит людям, но зависимость рыцаря от людей ограничена. Рыцарь чаще всего действует «для народа, но без народа».
В основе высокоразвитого чувства личного достоинства рыцаря – уважение в себе образа Божия. Рыцарь чужд человекоугодию. Рыцарь – олицетворенный долг, но его преданность сеньору носит ограниченный характер. Рыцарь никогда не выполнит приказ, который противоречит его представлениям о чести.
Нам бы ещё разобраться с тем, что такое честь, а то слово вроде бы хорошо известное, а как только дойдет до формулировки, так сразу же начинаются проблемы. Словарь Ожегова даёт такое определение чести: «Достойные уважения и гордости моральные качества человека, его соответствующие принципы. Хорошая незапятнанная репутация. Доброе имя». А какие моральные качества достойны уважения? Чему соответствуют эти принципы? Какую репутацию следует считать незапятнанной? Вопросов больше, чем ответов. Всё, как всегда, сводится к тому, что быть хорошим хорошо, а быть плохим плохо.
Рыцарь – это то, чем он отличается от других воинов и вообще от других людей. А моральные, нравственные качества для всех людей едины. В чем специфика рыцарской чести? Какие требования и ограничения налагает на рыцаря честь, кроме совершения хороших поступков, которых мы вправе ожидать от любого человека?
Вальтер Скотт писал: «Честность является краеугольным камнем рыцарства. Если рыцарь дает слово, неважно, насколько обдуманно, он должен выполнить его любой ценой». Всё так. Слово рыцаря – крепче стали, потому что настоящий рыцарь испытывает непреодолимое отвращение к любым проявлениям лжи. И это в определенной степени действительно характеризует рыцаря. Но честность вообще-то предписана всем нормальным людям. А ведь ещё Александр Герцен сетовал, что рыцарская честь заменена бухгалтерской честностью. Вот этой-то подмены нам и желательно избежать. Хороший бухгалтер никого не обманывает, он ведет свою бухгалтерию честно. И понятие чести включает в себя честность, но оно неизмеримо более широкое. Честь требует от рыцаря многого помимо честности.
На кинжалах СС писали: «Моя честь – моя верность». Да, это рыцарский принцип. Честь требует верности. Рыцарь, который предал своего сеньора, и вообще – своих, утратил честь. Но и верным быть мало.
Дело рыцаря – война, а война требует храбрости. Конечно, храбрость требуется и от солдата, но к рыцарю в этом смысле предъявляются более высокие требования. Там где солдат сочтет за благо отступить, потому что нет смысла гибнуть, рыцарь будет драться до конца. Смысл этой упертости – не в боевой целесообразности, а в том, чтобы не утратить честь. Рыцарь может сдаться в плен без ущерба для чести, только исчерпав все свои силы, все свои возможности. Рыцарь, который сдается только для того, чтобы сохранить жизнь, теряет честь.
Самая главная составляющая чести – чувство ответственности. Рыцарь по определению – защитник. Если он не защитил того, кого мог защитить, если не взял на себя ответственность за беззащитного, он утратил рыцарскую честь.
Представления о чести – индивидуальны, в основе их лежит набор общих понятий, но в частностях может быть много отличий. Рыцарь не бьет в спину, не поражает безоружного , щадит того, кто просит пощады. Всё это, конечно, входит в представления о рыцарской чести. Но война есть война. Ты не смог ударить противника в спину, а он тотчас ударил твоего друга в грудь. Ты не смог поразить безоружного, а он схватил оружие и прикончил ребенка. Ты пощадил умолявшего о пощаде врага, а он потом совершил ещё много злодейств. Можно ударить в спину, можно прикончить безоружного, можно не обращать внимание на мольбы о пощаде, и рыцарская честь при этом не пострадает. Или пострадает? Очевидно, на это можно по-разному посмотреть, и судить об этом могут только рыцари.
«Честь – не опера», – как сказал один литературный персонаж. Воистину, отвратительна бывает игра в честь, когда ради совершения красивого жеста, «рыцарь» позволяет злу торжествовать. Подлинная честь чужда показной красивости, потому что честь – драгоценность души, её не выставляют на показ.
Итак, честь это честность, верность, бесстрашие, ответственность. Лжец, предатель, трус и безответственный человек лишены чести.
Нет рыцаря без благородства, но что такое благородство, определить ещё труднее. Словарь вещает: «Благородство – высокая нравственность, самоотверженность, честность». Редко встретишь определение настолько пустое. Сказали бы уж просто: благородство – это всё хорошее. Человек может быть нравственным, самоотверженным, честным, но не иметь в душе даже намека на благородство, при этом являясь вполне приличным человеком.
Некоторый свет на этот вопрос проливают устойчивые словосочетания. Например, «благородные металлы». Почему их так называют? Они не ржавеют и не окисляются, то есть не вступают во взаимодействие с кислородом, чем грешат все прочие металлы. Это, безусловно, отличительная черта благородства – умение оставаться собой, не смешиваясь с тем, что вокруг, проявляя устойчивость к воздействию окружающей среды.
Иногда говорят: «на благородном расстоянии». Это важнейшая отличительная черта благородства – умение сохранять дистанцию, ни с кем не допускать панибратства. Благородный человек редко кого запросто похлопает по плечу, и один только взгляд на него дает понять, что с ним это делать тоже не стоит.
Иногда говорят про «благородную простоту линий» Воистину, благородства нет без простоты – и в одежде, и в общении, и в мыслях, и в поступках. Благородная простота чужда примитивности, она сродни гениальности. В этом смысле рыцарям не грех поучится у самураев, особенно – чайной церемонии. Основные принципы чайной церемонии – чистота и простота. Это очень благородно.
Благородство чуждо всему показному и какой бы то ни было позе. Благородный человек не будет ни хвастаться своими добродетелями, ни кричать о своих грехах.
Главный враг благородства – высокомерие. Благородный человек со всеми и всегда говорит на равных – будь то император или нищий. При этом он никого до себя не возвышает, и ни до кого себя не принижает. Он просто в каждом уважает образ Божий. Проявления высокоразвитого чувства личного достоинства иногда внешне очень похожи на проявления гордыни, но есть один признак, по которому их легко отличить. Человек с достоинством очень бережно относится к достоинству другого человека, он никогда и никого не унизит, а если сделает это невольно – причинит боль сам себе. Это и есть благородство.
Можно сказать, что в основе рыцарского благородства лежит умение со всеми людьми сохранять дистанцию, при этом ни одного человека не считая хуже себя.
Автор этих строк не претендует на то, чтобы написать портрет рыцаря. Вряд ли это по силам одному человеку, который к тому же сам не является рыцарем. Это не столько портрет, сколько набросок, эскиз, который, может быть, кому-то и пригодится.
Но даже этот эскиз уже дает понять, насколько востребован сегодня рыцарский психологический тип. Везде, где человек должен действовать в одиночку, при этом будучи вмонтированным в иерархию – нужны люди рыцарского склада. Например – в разведке. Например – в офицерских группах спецназа. Например – в информационных войнах. Не пытаюсь сделать этот список исчерпывающим.
Рыцарство – героическая элита христианства. И пока мы рассуждаем, нужны ли Церкви рыцари, валяющийся на земле рыцарский меч уже готовы поднять мусульмане. Например, Гейдар Джемаль пишет о «возрождении героической элиты, могущей стать костяком будущего правящего класса». Джемаль призывает к джихаду, поясняя: «Джихад – борьба с ничтожным внутри себя и агрессией ничтожного снаружи. Великий джихад – внутренняя священная война в духе, малый джихад – священная война в физическом мире».
Мне кажется, Джемаль перелицовывает на исламский манер чисто христианские мысли, вопрос лишь в том, считаем ли мы сами эти мысли христианскими? Отвечая на этот вопрос, спросите себя: что мы можем противопоставить джихаду кроме крестового похода?
Возвращение рыцарства
Однажды для меня распечатали текст современной песни под названием «Новый крестовый поход» (слова М.Пушкиной). Я был потрясен.
День или ночь – никому не понять.
Храм разорен, крест в объятиях огня.
След христиан смыт водой с грешным запахом роз.
Там где Христос чудеса сотворил,
Меч мусульман тамплиеров казнил
Свет неземной над телами узреть довелось
Битва за веру священна,
Боль поражений пройдет
И разорвет сон Вселенной
Новый крестовый поход.
Здесь описана ситуация 1187 года, когда Саладин отбил у крестоносцев Иерусалим. Мечеть Аль-Акса на храмовой горе, давно уже превращенная тамплиерами в свою резиденцию, снова стала мечетью. Султан приказал очистить её от осквернения розовой водой. Это происзошло вскоре после поражения крестоносцев под Хаттином близ Тивериадского озера, где некогда Христос творил чудеса. После битвы Саладин приказал обезглавить пленных тамплиеров.
Автор текста современной песни хорошо, детально знает историю Иерусалимского королевства крестоносцев – разве это не удивительно? В этих словах чувствуется живая боль, как от личной утраты, словно речь идет о бедствии, некогда постигшем нашу Родину. А так и есть. Воистину, Родина рыцарей – Церковь. Но самое поразительное в том, что русская женщина не сомневается – новый крестовый поход обязательно вновь «разорвет сон Вселенной». Она даже не призывает к новому крестовому походу, она просто знает, что рыцари-крестоносцы обязательно войдут в Иерусалим.
Так что же мы знаем о нашей эпохе, о наших современниках, о том, что происходит у них в душе? Что мы знаем о России, о русском народе? Кажется, в нашем мире, которым правят торгаши и уголовники, идея крестового похода уже совершенно невозможна. И вдруг понимаешь, что этот вывод был бы преждевременным.
А потом я услышал шутливую песенку о тамплиерах:
Караван среди пустыни разгружаем,
Наплевать, что нет еды, была б вода.
Всё что надо здесь построим,
Что не надо – разломаем,
Мы здесь вобщем не на долго,
Просто навсегда.
Если уроды беспокоят,
Мы примем меры.
В город с веселой песней строем
Входят тамплиеры.
Текст воспринимал со слуха и цитирую, возможно, с неточностями, от которых, я надеюсь, стало только лучше. Казалось бы, эта песенка – просто шутка, к ней не стоит относиться серьезно. Но почему русские парни поют о рыцарях Храма? Это явно для них – тема. В каждой шутке есть доля шутки.
А ведь эту песенку вполне могли бы петь русские офицеры в Сирии. С улыбкой, для прикола. Но кому теперь в Сирии совсем не смешно, так это тем, кто делает джихад (Привет, Гейдар). Мы думаем, что крестовый поход сейчас уже невозможен? Русские уже в Дамаске! В том самом Дамаске, который всегда был верным союзником тамплиеров. Рыцари Храма умели ладить с адекватными мусульманами и давали отпор мусульманам, мягко говоря, неадекватным. Мы кажется еще не поняли, что русские сражаются в Святой земле, на территории государств крестоносцев – графства Триполи и княжества Антиохийского. А Сирия – это не только мусульмане, это православный Антиохийский Патриархат, это «восточные христиане», которых вновь пришло время защищать. Это не похоже на крестовый поход? Но то, что делают русские в Сирии, соответствует главной цели классического крестового похода – отпор агрессивному исламу. И когда на груди русских офицеров, которые сражаются в древнем Леванте, появятся первые георгиевские кресты, мы вернемся к вопросу о том, что такое крестовый поход.
Кстати, летчик – одна из самых рыцарских современных профессий. Летчики строем не ходят.
***
Когда-то в детстве я любил читать «книги про рыцарей» и даже выписывал из этих книжек в тетрадку то, что мне особенно понравилось. С тех пор прошло 40 лет, я уже даже не помню, что это были за книжки, и те тетрадки давно неизвестно куда пропали. И вот в памяти неожиданно всплыли строки:
Был каждый яростен и смел,
Они разбили мусульман,
Валялись груды мертвых тел,
Ручьями кровь текла из ран…
Когда последнее «ура»
Предсмертный заглушило стон,
Увидели друзья, что им
Вдруг улыбнулся он.
Бой кончен, веки он смежил,
И умер просто, как и жил.
Не могу сейчас сказать, чьи это стихи. Но чувствую руку мастера и хороший перевод. А ведь я никогда не учил эти стихи наизусть. Когда-то выписал в тетрадку и забыл, и потерял тетрадку, и с тех пор прошла целая жизнь, в которой не было места ни чему такому. Но, оказывается, картина славной гибели крестоносца всё это время жила в моей душе, и вдруг она четко проявилась на поверхности сознания.
Тем, кто скептически относится к перспективе возвращения рыцарства, мне хотелось бы сказать только одно: мы ничего не знаем о самих себе. В нас может проснуться нечто дремавшее не только десятилетия, но и столетия. Наши души таят в себе такие сюрпризы, от которых мы можем просто обалдеть. Сначала мы, конечно, растеряемся. А потом бросимся чистить ржавый меч.
***
Ни к чему доспехи и верный конь,
Что летит в края, где всегда опасно,
Если не пылает в душе огонь,
Тот кураж, без которого всё напрасно.
Коль о неге, сытости и тепле
Ты лелеешь с детства мечту простую,
По крутым горбам не трясись в седле,
Не вздымай копьё, ибо всё впустую.
Выбирай, пока ещё выбор есть:
Путь продолжить или от бурь укрыться,
Потому что дорого стоит честь,
Для того, кого называют рыцарь.
Эти стихи принадлежат современной поэтессе Ирине Евса. Поверить невозможно, до какой степени глубоко они передают рыцарский дух – неуловимый, с трудом поддающийся выражению и осмыслению. Рыцарство мало понимать, в нем много такого, что понять невозможно. Рыцарский дух требует тонкого ощущения. Тот, кому дано, обязательно распознает рыцарских дух, когда встретится с ним.
Всё уже свершилось, замкнулся круг,
Ни к чему по тропам скакать, пыля,
Нынче есть у рыцаря верный друг,
А ещё – признательность короля.
Ты сберег достоинство, силу, честь,
Значит можешь вволю попировать,
Но всегда приходит дурная весть,
В час, когда не хочется горевать.
И как только мыслями в облака
Воспаряешь, чаянья утолив,
Выпускает кубок твоя рука,
Не вино, а кровь из него пролив.
Тут поневоле вспоминаются слова из старинного романа, сказанные о рыцаре Орландо: «Будучи настоящим рыцарем, он не мог свернуть с избранного пути», А ещё слова Ланселота из советского фильма, обращённые к собрату-рыцарю: «Твори добро и верь, что ты достигнешь горизонта». Всё это очень хорошо чувствует наша прекрасная дама:
Так спадает, рыцарь, за слоем в слой,
Если двигаешься вперед.
Ты врага за первой сразил скалой,
Но вторая, спеша, встает.
А за ней другой затаился враг,
И тебя поджидает он.
То ли луч сверкнет тебе, то ли мрак
Оплетет с четырех сторон.
Но какая сила! Какая стать!
Упоенье, кураж, азарт!
Лучше жизнь за третьей скалой отдать,
Чем коня повернуть назад.
***
От кого ещё рыцарь узнает, кто он есть, если не от дамы? И если есть у нас такие дамы, то есть и рыцари. Одно без другого невозможно.
Мы не случайно привели здесь столько стихов. Теории бывают вымученными, искусственными, далекими от реальности. А в стихах – содержание души. Только реальность души и есть подлинная реальность. И если в душах современных русских людей так явно и бесспорно живет подлинный рыцарский дух, то за теорией дело не встанет.
Владимир Ларионов пишет: «Мы – белое рыцарство Христа и православного русского царя». «Наш идеал – воин-монах, беспощадный к себе и другим». «Мы вправе рассматривать будущие ордена… как новое рыцарство, как орудие Церкви и верных её чад на политическом, государственном поприще…»
У меня сразу же возникает желание спорить с Владимиром о том, что есть рыцарство. И это замечательно. Если мы готовы сорвать голос в спорах о рыцарстве, значит ржавчина уже сама по себе спадает с древнего меча.
***
Я хорошо вижу рыцарские лица. Не просто знаю, какие они, а буквально вижу перед собой. Жаль рисовать не умею. Откуда это – не знаю. Я никогда не видел настоящих рыцарских лиц ни на картинах, ни в фильмах. Когда наши художники или артисты показывают мужиков в железе, пытаясь выдать их за рыцарей, смотрю и думаю: «Не то…, не то…» Если у меня спросят: «Да тебе-то откуда знать, как должен выглядеть настоящий рыцарь?» мне нечего будет ответить. Если я скажу, что мне просто дано это знать – прозвучит очевидно слишком самоуверенно.
Как-то смотрел старый советский фильм: «Новые приключение янки при дворе короля Артура». Фильм любопытный, хотя, на мой вкус, слишком авангардный и сумбурный. Короля Артура там играл Альберт Филозов. В удачности его выбора на эту роль, естественно, сразу возникли сомнения. Только вдруг я увидел, как, казалось бы, совершенно нерыцарские черты его лица на глазах преображаются, и я вижу перед собой настоящего короля-рыцаря, и уже не Филозов, а сам король Артур говорит: «Когда в душах людей исчезнут последние следы рыцарства, они станут мертвецами».
