Томас Бланк
Смертельные уловки людей
– Вот ключ-карта. Она почти у входа в столовую с северной стороны.
– Я пойду за ней. – Джо посмотрел на трясущиеся руки Патрика. – Будь здесь и мониторь обстановку. У охраны наверняка должны быть средства связи – рации или что-то подобное.
Патрик быстро добежал до небольшого ящика и открыл его. Достав оттуда пару радиостанции и портативные беспроводные наушники, он отдал один комплект Джо.
– Будьте осторожны, мистер Андерсон. Эти твари могут легко подстерегать вас. Думаю, стоит надеть дополнительную защиту.
Джо оглядел комнату охраны, но никакой экипировки не обнаружил. Патрик снова пошарился в шкафу, но и там ничего не было.
– Вся экипировка там же, в оружейном ящике. Придется идти так.
Но Джо вовсе не хотелось идти так. Он осмотрел сервера охраны и додумавшись до чего-то, стал шарится в шкафу, в котором Патрик нашел рации. Достав оттуда набор отверток, он стал скручивать металлические стенки серверов. Скрутив четыре, он стал их гнуть, подстраивая изгибы под форму своих предплечий и голени. Выдрав несколько пучков проводов из бездействущих серверов, он стал крепко обматывать получившиеся щитки вокруг своих рук и ног, как можно крепче закрепляя их. Проделав все необходимое, он включил радиостанцию и пристегнул ее на поясе. Воткнув наушник в левое ухо, он проверил связь.
– Раз, два, три… Ты будешь вести меня до столовой и обратно. Сообщай также, если заметишь движение в соседних помещениях. Это даст мне время подготовиться к встрече с гостями.
Патрик кивнул в ответ и Джо вышел из комнаты охраны. Направившись по коридору к северному блоку, он аккуратно осматривал проходные комнаты.
– Здесь направо. Дальше пройдешь примерно 300 метров до лифта и поднимешься на 2 уровня вверх, на пятый.
Идя по коридору, Джо заметил валяющегося охранника. Он проверил его пульс, но он был уже мертв. Но не от укусов монстра, а от того, что у него перерезана шея от уха до уха. Джо посмотрел по сторонам и начал снимать с мертвого его защитный жилет.
– Патрик, похоже не все заражены. В живых остались другие «зеленые».
– С чего ты это взял?
– А ты думаешь, что кто-то из экипажа или сотрудников способен перерезать горло охраннику?
– Сейчас я проверю запись в этом коридоре.
– Хорошо, будь на связи.
Одев защитный жилет поверх своего костюма химзащиты, Джо решил, что ему очень пригодится хоть какое-нибудь средство самозащиты. Он стал попутно осматривать камеры. Но также, как и в его камере, в этих не было ничего подходящего. Наконец, вместо камеры он набрел на какую-то лабораторию. Пускай и небольшую, но все же имевшую в своем наличии что-то большее, чем полки с книгами. Джо осмотрел содержимое шкафчиков, попутно найдя аптечку на длинном ремне. Одев ее через голову, он стал закидывать все, что он считал важным. Помимо содержимого аптечки, туда добавились ампулы с адреналином, несколько одноразовых шприц-инъекторов, пара скальпелей и фонарь, который оказался без батареек.
– Вы были правы, мистер Андерсон. Двое «зеленых» напали на охранника. Они забрали у него пистолет, нож и ключ-карту. Но они ушли в сторону столовой.
– На всякий случай перекрой дверь чем-нибудь тяжелым, чтобы даже при наличии карты они не смогли зайти к тебе в комнату.
– Хорошо.
Джо обернулся и увидел стойку для капельницы. Недолго думая, он схватил ее и стал продвигаться дальше по коридору, надеясь использовать стойку как копье и удерживать врага на расстоянии. Зайдя в лифт, он нажал на сенсорном экране цифру 5 и лифт тронулся наверх, медленно проходя через конструктивные балки, разделявшие уровни-этажи. Чем ближе к пятому уровню приближался лифт, тем больше Джо волновался.
– Патрик, как ситуация в столовой?
– Все чисто, можете выдвигаться. Никакого движения не замечено.
Двери лифта распахнулись. В лифт сильным потоком начала вливаться слизь, которая заполняла пространство как кисель. Джо заметил вплывающий в лифт глаз с отростками, который медленно развернулся на него, кружа около его ног. Разгребая живую слизь ногами, Джо начал медленно идти по коридору к дверям в столовую, но чем больше он двигался, тем сильнее слизь связывала его ноги.
– Эта слизь по свойствам похожа на быстро сворачивающийся клей. Я не могу двигаться, Патрик!
Ноги Джо застыли на месте, но руки были еще свободны.
– Патрик, ты слышишь меня? Патрик, блять, ты где?
Но вместо этого он слышал только шипение белого шума, который безответно слушал его крики. Джо начал бить по слизи возле своих ног стойкой от капельницы и живая слизь снова размякла. Джо начал методично продвигаться вперед. Оглянувшись, он увидел лифт, который пытался уехать вниз, но из-за наличия слизи двери не закрывались. Это обнадежило Джо и он быстрее стал двигаться к дверям в столовую, хренача стойкой по слизи в местах, куда собирался наступать ногой. Наконец он добрался до двери, преодолев коридор длиной в 10 метров всего за 5 минут и открыл дверь, толкая ее всем своим весом. Внутри была тьма. Абсолютно ничего не было видно, но он отчетливо слышал дыхание. Насупившееся и тяжелое, которое доносилось из другого края столовой. Слабые искорки света пробивались через слизь, которая была на потолке. Несколько раз ударив по тому месту, Джо освободил источник света и увидел его. В другом углу комнаты, слабо освещенным единственным открытым источником света, Джо смог разглядеть человека. Но человек этот был разделен на части. Нет, не разорван, а причудливо распластан по слизи, которая как паутина, закрывала угол и была для разделенного тела как мягкий гамак, поддерживая его. Руки, отходя от плеч, постепенно разделялись на отдельные отростки, которые вплетались в живую слизь, словно нейроны. Ноги, или то, что от них осталось, можно было разглядеть только до коленей. После этого они также, как и руки, распадались на отростки и пускали свои корни в красно-бурой слизи на полу. Голова, вплетенная в паутину из слизи, еле двигалась. Вместо глаз были лишь темные отверстия. Казалось, губы его что-то нашептывали, или это был всего лишь условный рефлекс, приводивший в движение органы и не имеющий ничего живого в своей основе. Постепенно слизь начала снова заполнять потолок и свет от панели на потолке становился все тусклее и слабее.
Джо, осторожными шагами передвигаясь по слизи, пытался отыскать на полу ключ-карту. Он тихими движениями, чтобы не привлечь внимание спрута, несколько раз ударил по потолочной лампе и продолжил поиски. В слизи попадалась посуда, части человеческих тел, которые время от времени приходили в движение, но это больше походило на рефлекторные атавизмы уже неживых организмов, как лапки паука, которые некоторое время еще двигаются после того, как он оказывается раздавлен большим и мощным ударом тапка. Наконец Джо увидел край прищепки, который был похож на те, что используют при производстве ключ-карт. Он потянул за него и достал пропуск сотрудника «Вавилона». Обматерив про себя свое собственное желание шесть лет назад пойти на ограбление банкоматов и то, что за этим последовало, Джо все равно продолжил поиски. Но найти в этой блевотине из крови, мяса и внутриутробной жидкости что-либо было абсолютно невозможно. А чем больше Джо находился в одном помещении с этим уродством, тем больше он опасался, что в один момент монстр проснется и тогда даже стойка от капельницы никаким образом ему не поможет.
Порыскав еще пять минут в этой жиже и не найдя ни ключ-карту, ни ценных вещей, Джо решил, что пора уходить. Он с огромным трудом открыл дверь к лифту и пошел, пробивая себе путь ударами стойки по слизи. Дойдя до лифта, он стал отхлестывать слизь, находившуюся внутри. Это заняло у него очень много времени, но ему удалось вымести почти всю слизь из кабины лифта. Но как только он прекращал и пытался нажать на сенсорном экране необходимый ему уровень, слизь заполняла пространство дверного косяка и не позволяла лифту уехать. Это была ловушка. Джо попытался выбить слизь еще дальше, чтобы это дало ему время уехать, но как только он отводил слизь назад с одного края, она тут же заполняла пространство с другого. Это казалось самым бесполезным путешествием в его жизни. Мало того, что ему не удалось найти то, за чем он пришел, так еще и покинуть это место не получалось. Все как и шесть лет назад, когда очередная наводка на банкомат оказалась подставой и привела его жизнь в камеру.
Джо решил тогда осмотреть стены коридора и столовой, чтобы найти хоть что-нибудь, что поможет ему выбраться. Он начал с коридора и стал бить о стенам. Слизь ненадолго расходилась, после чего закрывала и заполняла пространство снова. Очередной удар привел его к активатору пожарной сигнализации. Слизь снова заполнила пространство, но Джо решил, что это его выход. Скорее всего, пожарная сигнализация заблокирует все двери, поэтому ему нужно будет успеть заскочить в лифт. Но он не знал наверняка. Он прошел обратно в лифт и попытался подняться вверх как можно выше в надежде выйти на связь.
– Патрик, прием! Ты меня слышишь? Патрик!
Но ответа не было. Как, впрочем, и других вариантов. Джо решился. Он подошел к месту, где был активатор пожарной сигнализации, предварительно размягчив себе дорогу по слизи ударами. Сделав несколько ударов рядом с активатором, он освободил его и нажал на кнопку. Завыла сирена и Джо побежал к лифту. Но слизь, словно сойдя с ума, затвердела, сдавив опорную ногу Джо. Джо упал на слизь, сломав ногу у самого основания, так и не сделав ни одного шага. Кабина лифта попыталась закрыться, но ничего не вышло из-за слизи. Джо, крича от боли, начал бить стойкой возле своей застрявшей сломанной ноги. Слизь пришла в движение, но не размягчилась возле ноги Джо. Она начала затягиваться в столовую, в тьму, царившую там. Двери распахнулись и Джо снова увидел человека. Точнее то, что от него осталось. В мерцающем свете из-за движения слизи по потолочным лампам, Джо понял, что тот человек своим телом закрывал пасть монстра. Оно затягивало слизь к центру, медленно открывая свою пасть, словно это был цветок дикого растения, а части тела человека были на отдельных лепестках этого цветка. Разъединившись, части тела пришли в конвульсивное хаотичное движение, обнажая мерзкий желудок монстра. Джо продолжал бить стойкой по тому месту, где его нога была зажата. Даже через костюм химзащиты Джо почувствовал омерзительный резкий запах, исходивший из открывшегося желудка монстра. Джо еще и еще пытался освободиться от слизи на ноге, не замечая, что его вторая нога и часть спины уже угодили в ту же слизь. Теперь Джо не мог сдвинуться с места. Из последних сил он поставил стойку в упор, чтобы его полностью не засосало в пасть. Из пасти вылетели несколько отростков, которые рассекли стойку на несколько частей. После этого отростки с огромной силой врезались в плоть Джо – прямо в его живот, однако их целью был позвоночник Джо. Слизь странным образом развернулась и вместе с собой развернуло тело Джо, который кричал от боли. Отростки отсоединились от живота и впились в позвоночник со спины, где был более простой путь. Джо пытался брыкаться и сопротивляться, но слизь все меньше и меньше давала возможность делать это, обтягивая Джо. Наконец он потерял все силы. Он мог наблюдать за происходящим, но уже не контролировал ничего. Но в этом были и свои плюсы – он не чувствовал боли. Она резко прекратилась. Слизь расправила его руки и ноги, образовав тонкую пленку, которая как бы рассекала тело Джо надвое. Эта пленка стала новым слоем паутины и тело Джо легло поверх пасти, закрыв ее, как и предыдущая жертва. Джо чувствовал лишь покалывание сзади. Он чувствовал, что отростки постепенно отрывают от его плоти небольшие кусочки, переваривая ее в огромном желудке. Постепенно слизь, проделав свою работу, начала медленно растекаться по столовой, все больше и больше закрывая потолочные лампы. Джо лишь смог увидеть слева вдали ключ-карту, которая валялась на пластиковом полу. Через двадцать минут слизь полностью заполнила последний источник света и наступила полная тьма. Джо лишь мог слышать своё собственное дыхание, которое было единственным звуком в этом огромном живом помещении.
Расклеивающийся человек
Я работал диджеем в одном небольшом, но уютном клубе в Детройте в конце 90-ых. Тогда еще это было в моде – диджеями работали преимущественно люди, а не программы. Люди ставили виниловые пластинки и миксовали их так, как и не снилось ни одной компьютерной болванке, которые работают сейчас. Тогда был уют, ламповость какая-то. Не то, что сейчас. Сейчас клубы стали абсолютно стерильны, словно у них высосали всю энергию. Ритмы стали просты, как прямая линия. Ничего изысканного, ничего особенного. Нет жизни внутри этих мелодий.
Насколько мне не изменяет память, я жил в многоэтажке напротив автомобильного завода ФОРД, так что по ночам, играя в клубе, я не слышал всего грохота работающего конвеера. Я был погружен в другую атмосферу. Вечно радующиеся люди. Они наслаждались текущим моментом. И мне было приятно, что причиной их радости была и моя работа. Это был неуловимый момент. Пытаясь его передать словами, я лишь описываю его малую грань. Мерцающий свет, лазерные установки, вечное движение. Я давал этим людям повод радоваться. Хотя у самого это получалось чертовски плохо. Лишь за работой я чувствовал себя полноценным. Утром, когда я уходил домой, мое настроение падало почти в ноль. Не столько из-за утомления, сколько из-за грусти, когда теряешь свою любимую книгу где-то на чердаке.
Ложа голову на подушку, я думал о том, сколько вообще человек проходит через клуб за ночь. Какие у каждого человека пути. Придумывая запечетленным мною лицам во время сета истории их жизни, я с улыбкой на лице погружался в сон.
Придя в пятницу вечером в клуб, я стал готовиться к наплыву посетителей. Логично, ведь выходные начинаются именно с вечера пятницы, а никак не позже. По привычке я установил оборудование и решил включить открывающим треком Адама Дженсена. Ко мне подошел мистер Теобальд и приказал сворачивать всё.
– Нас закрывают. Оборудование надо свернуть за час, его повезут на склад.
Не понимая причин внезапного закрытия клуба, я обратился к мистеру Теобальду.
– Мистер Теобальд, почему клуб закрывают?
Он лишь усмехнулся над моей тупостью.
– А ты разве не понимаешь? Клуб не приносит дохода. Но зато торговый центр тут будет хорошо окупаться.
Грустный от этой мысли, я стал убирать проигрыватель и сворачивать провода. И чем ближе к концу я подходил, тем отчетливее в моей голове возникала мысль. Даже не мысль, а вопрос. Что делать дальше? Квартира сама себя не оплатит, да и еда не запрыгивает в ритуальном танце в мой холодильник.
Повесив рюкзак на спину, я пошел коротким путем, как обычно, до дома. Трущобы этого района выглядели, конечно, ужасающе, но я привык наблюдать на картину медленного угасания города. Вечно неубранные мешки с мусором уже настолько встроились в окружающую архитектуру, что если бы их когда-нибудь вывезли на свалку, я бы подумал, что начался аппокалипсис.
Идя по узкому кирпичному коридору, я посмотрел наверх и впервые за все время, что я хожу по нему, я осознал, что это пространство между домами, а не специально построенное сооружение. Навстречу мне вышел босой бомж в штанах с карманами и черной куртке с капюшоном. Он бормотал себе под нос что-то про собак, но это было в его исполнении настолько громко, что я невольно подслушивал его.
– Сраные бездомные собаки! Когда они уже передохнут! Хреново правительство. Займитесь уже этой проблемой!
Я подумал, что собаки отнимают его еду или заняли его место возле теплотрассы, но дела до этого мне не было совершенно, да и не хотел я нагружать свою голову другими проблемами. Для меня было в первую очередь важно найти работу.
Поднявшись по лестнице на четвертый этаж (лифт как обычно не работал), я встретил Роя, старого соседа, ветерана Вьетнама, с которым мы иногда общались. Как обычно, он выходил в это время выбросить мусорный мешок. Даже в этом он сохранил строгую дисциплину. С мусорным мешком в руках, забинтованных по самые локти, он медленными шагами передвигался по лестничной площадке.
Достав ключи из кармана на рулетке, я начал отпирать навесной замок.
– Привет, Рой!
Рой отреагировал не сразу. Он медленно повернул голову, как будто в замедленной съемке. Его серьезное лицо было как из камня. Этому способствовал и единственный светодиодный фонарь, который освещал коридор. Он еще секунд десять смотрел на меня с таким выражением лица. Казалось, он вообще не понимает, что происходит вокруг. И лишь когда я распахнул дверь, его мышцы на лице пришли в движение. Они очень медленно стали складываться в улыбку. Но я не стал дожидаться. Зайдя в квартиру, я закрыл внутреннюю щеколду и навесил огромный металлический запор на дверь. Один раз мне уже выламывали дверь и вытащили у меня из квартиры два диджейских пульта, колонки, старый терминал Commodore и оранжевые меховые тапочки. Зачем забрали последнее, я так и не смог понять. Может хотели насолить мне, забрав мои вторые самые любимые тапки.
Я запустил Mac и поставил кофейник на плиту. После чего, одев свои самые любимые тапочки – белые, мягкие и пушистые, я пошел к своей коллекции винила и стал выбирать по привычке хорошие треки для составления сета. Налив себе кружку горячего кофе, я одел наушники Technics и погрузился в музыкальные ритмы бельгийского техно. Сидя за терминалом, я подтанцовывал и набивал ногой ритм. Тогда я наконец вспомнил, что время нужно потратить с пользой и решил сходить за газетой, чтобы присмотреть себе какое-нибудь новое место работы.
Открыв дверь, я встретился лицом к лицу с Роем, который прислонившись к двери, внимательно слушал.
– Рой, с тобой все в порядке.
Рой очень медленно поднялся и снова стал медленно улыбаться. А затем он просто поплыл. Это было похоже на замедленный танец, как в клубе. Я закрыл дверь и подошел к нему.
– Тебя отвести до дома?
Рой все еще медленно куда-то уплывал в пространстве. Я мог заметить лишь на его локтях следы от красной краски.
– Я пошел, Рой.
Сходив за газетой в соседний киоск, я поднялся обратно. Рой стоял, смотря на меня и кивал головой. Все его движения, как и прежде, были настолько замедленны, что я едва уловил, что его кивание было ответом на мой вопрос. Я, закинув газету домой, довел Роя до квартиры. Ключи валялись прямо возле порога. Я поднял их, чтобы открыть дверь в квартиру Роя, но это не потребовалось, потому что дверь и так была открыта.
Доведя Роя до разложенного дивана, я увидел на комоде огромный полиэтиленовый сверток, сквозь который виднелся красный порошок. Тут же валялась курительная трубка и несколько зажигалок. Ничего не говоря, я уложил Роя, а сам захлопнул дверь и пошел к себе в квартиру.
В газете я так ничего и не нашел. Бросив ее возле терминала, я снова включил музыку и прилег, медленно погружаясь в технорай. Сквозь музыку я услышал звук разбивающегося стекла. Сняв наушники, я прислушался. Тишина. Затем стекло снова забренчало и я понял, что все это происходит в квартире Роя. Глухой крик из-за стены заставил меня двигаться. Отбросив наушники, я побежал босиком к квартире Роя и стал стучать по двери.
– Рой! Рой, открой дверь!
До меня доносился только приглушенный крик Роя. Я побежал обратно в квартиру и достав табурет с кухни, начал копаться в ящике над коридором. Наконец я нашел портативную дрель и побежал обратно к двери Роя. Высверлив врезной замок, я открыл дверь. Но Роя там уже не было. Только шум ветра и колыхавшаяся штора, которую затянуло в разбитое окно. Я впал в небольшой ступор. Но когда я вышел из него, мое тело почему-то не направилось на улицу, к телу Роя. Оно не направило руки к телефонному аппарату, чтобы вызвать скорую. Я побежал в квартиру и закинул дрель в шкаф, достав из-под кровати кислотно-зеленую спортивную сумку. Вбежав в квартиру, я сгреб рукой все, что было на комоде Роя – и сверток, и трубку, и зажигалки. Быстро осмотрев квартиру, я закинул туда и старый револьвер и несколько коробок экспансивных патронов для него. После чего, спрятав за потолочной плитой все это барахло, я набрал номер скорой помощи.
Разумеется, я не смог спасти Роя. Я не смог бы его спасти, набрав номер скорой сразу же, как попал в квартиру. Рой удачно приземлился головой прямо на кромку старого ржавого гаража, который также принадлежал ему. Там он хранил свою малышку – так он называл свою Тойоту. Да и скорая приехала через двадцать минут, когда кровь Роя уже можно было собрать в несколько бутылок и продать на местном рынке вампирам. Если бы они существовали, конечно. Может, я оправдываю свой импульсивный поступок, заявляя, что ему уже было ничем не помочь. Но факт заключается в том, что мертвому Рою все барахло и оружие, которое я забрал, уже не нужно. Блин, очередное оправдание. Ну и плевать!
В дверь постучались. Я поднялся с кровати и открыл дверь. На пороге стоял офицер полиции.
– Добрый день. Я офицер полиции Марк Ломмел. Я расследую происшествие с мистером Энгелом. Позволите войти?
– Да, конечно.
Офицер прошел в комнату и стал осматриваться. Я закрыл дверь.
– Будете кофе или чай?
– Нет, спасибо.
Офицер бросил взгляд на виниловые пластинки.
– Позволите?
– Пожалуйста.
Перебирая пластинки и рассматривая обложки, офицер начал задавать вопросы.
– Можете рассказать, что произошло?
– Я пришел с работы, как обычно. Возле квартиры мне встретился Рой. Мы с ним обменялись приветствиями, после чего я зашел в квартиру.
– Не заметили ничего странного в его поведении? Может, он был чересчур взволнован или выглядел как-то необычно? Любая странность.
Я почесал затылок, пытаясь вспомнить встречу. При этом нужно было сразу подстраивать увиденное под текущие обстоятельства.
– Нет, вроде ничего… Хотя… его руки.
– Что с его руками?
– Они были забинтованы.
Офицер Ломмел достал из подсумка записную книжку и ручку и сделал пометки в блокноте.
– Что-нибудь еще?
– Вроде нет.
– Хорошо. Что было дальше?
– Я сварил кофе. Потом сходил за газетой, чтобы посмотреть объявления.
– Хотели купить свежий винил?
– Нет, меня уволили, хотел поискать какую-нибудь работенку. Формально, меня не уволили. Закрыли клуб, в котором я работал.
– Что за клуб?
– «Subway».
– Нашли работу?
– Нет.
– Печально.
– Потом я прилег отдохнуть и слушал музыку, когда это произошло. На фоне я услышал звук разбивающегося стекла. Я сначала не понял, что вообще происходит, подумал, может это часть трека. Но когда без наушников услышал звон стекла еще раз, пошел к двери Роя. Постучался несколько раз, позвал его, но он не отзывался. Только кричал. Тогда я достал дрель из шкафа и высверлил замок. Когда открыл дверь, его уже там не было.
Офицер время от времени записывал что-то, кивая головой и слушая меня.
– Ладно, спасибо вам за информацию. Хорошая коллекция, кстати.
После этого офицер покинул квартиру. Я закрыл дверь и сел за терминал. Но музыку я слушать не мог. Из-за паранойи я не мог расслабиться хоть на йоту. Я подошел к окну и проследил за тем, как офицер садится в машину и уезжает. Когда машина удалилась достаточно, я достал сумку из-под потолка и расстегнул замок. Красный порошок немного рассыпался по сумке. Но теперь я думал о том, что это и есть мое объявление о работе. Но действовать надо предельно осторожно. Тем более, неизвестно, следит за домом кто-нибудь из полицейских или нет.
Мне почему-то захотелось попробовать его, хотя я ясно понимал, что ничего хорошего из этого не получится. Тут возможен только один вариант из двух – либо ты потребитель, либо продавец. Я знал, что это крайне опасное предприятие, но в тот момент я воспринимал это все как некую игру. Я не думал о последствиях. Я старался думать о возможностях. И о удовольствии, конечно. То, чего мне стало нехватать.
Я достал курительную трубку и жадно зачерпнул красного порошка со дна сумки. Поднеся ее ко рту, я зажег зажигалку и вдохнул горячий дым изо всех сил. Набрав полные легкие этого дыма, я задержал дыхание как можно дольше. Мне даже показалось, что я не смогу больше выдохнуть. Когда наконец дым вышел изо рта, мне сдавило голову со всех сторон. Мое давление подскочило, а сердце заколотилось так быстро, будто до этого момента я был вовсе мертв. В глазах немного помутнело. К горлу подступил ком, который я смог сдержать где-то внутри. Голову сдавливало все сильнее и сильнее и я хотел уже закричать от боли, но внезапно я понял, что это лишь иллюзия моего восприятия. Я понял, что голову не сдавливало. Ее распирало изнутри и я испугался, что она сейчас взорвется. Это расширение чувствовалось все отчетливее. Я стал искать под руками что-нибудь, чем можно остановить сдавливание. Руки двигались где-то в подвале, на полу которого я нащупал что-то мягкое. Когда моя голова начала опускаться вниз, чтобы взглянуть на мягкое, я услышал шуршание. Оно пронеслось по моей коже, как ветер. Я увидел черный конструкт, изогнутый в причудливой полукруглой форме. Я поразился тому, что он был живым. Были не только живые движения, но и звуки, которые синхронно с конструктом создавали нечто новое. Я протянул руку к конструкту и понял, что нечто мягкое – это одеяло на кровати. Моя рука коснулась наушников и я надел их на голову. Они сели идеально. Мой мозг пронизили ритмичные звуки, и я почувствовал, что эти звуки изменяют мою структуру. По телу пробежала волна. Я чувствовал, как кожа на моих руках пришла в движение, словно живая. Она стала волнообразно изгибаться и я стал бояться, что еще чуть-чуть и она лопнет, обнажив мои мышцы. Я приложил мысленное усилие, чтобы привести свои ноги в движение, но все это вылилось в неустойчивое маневрирование. Все закружилось перед глазами, а затем резко встала картина прямых, четких линий. Они были выстроены по какой-то схеме, разгадка которой тут же завладела моим сознанием. Я стал идти вдоль этих линий, но передвигался со скоростью улитки. Я снова услышал шуршание. Оно все увеличивалось, пока звук не превратился в ощущение боли. Сначала оно было где-то снаружи, и вовсе не касалось меня. Оно накатывало, как огромный невидимый шар, который мог легко меня раздавить. Линии пришли в движение. Линии поменяли цвет. Я мог теперь разглядеть отражение в этих движущихся изгибах. Я увидел себя. Мое лицо было скорчено в ужасающей гримасе, будто мне очень больно. Я начал ощупывать свое лицо, чтобы понять, что сейчас отражает мое лицо. Оно было спокойным, безмятежным. Руки пошли куда-то вверх и я потерял их. Руки пропали и я не смог удержаться, чтобы не податься вперед. Настала темнота, но я почувствовал мягкость снова. Приятная и теплая, она заполняла и пачкала пространство. Вывернувшись наизнанку, я увидел зеленое пятно. Потом я увидел руку. Она была темной. Она стала пульсировать, будто источник темной энергии и я почувствовал, что меня заворачивает вовнутрь. Руки снова появились и тут же пришли в дикое движение вместе с ногами. Связываясь между собой в причудливые формы, они накручивались друг на друга, как и мое сознание, которое стало закручиваться внутрь самого себя. Медленное движение ускорялось. Оборот за оборотом, сознание набирало силу. Свет начал прорезаться сквозь мой мозг. Сначала просто яркий, освещая все вокруг. Затем он стал слепящим, как солнце. Все вокруг раскручивалось с огромной скоростью. Я ощутил свое сознание. Он увидел свое сознание. Я набрал скорость и он вырвался из слепящего света, но я сам был свет. Не было ни рук, ни ног, ни тела, но я мог передвигаться. Свет стал угасать и я увидел его. Он валялся на полу, смотря в потолок. Руки были в крови. На полу также была кровь. Он ударился о компьютерный стол головой. Я увидел, как он упал. Я увидел, как он упал снова. Еще раз. Я остановил его. Наушники были на нем во время падения. Они распались на семь частей, каждую из которой я увидел ясно и отчетливо. Рана на его голове была небольшая и не угрожавшая жизни. Я смог вывернуть назад материю. Я наблюдал за тем, как он вдыхает дым. Снова и снова. Я увидел, как он читает газету. Я увидел всю газету. Я видел каждую букву и знал, из какой краски эти буквы. Я увидел офицера. Я увидел, что он пишет. Я увидел все, что он записал. Я проник в его сознание и увидел то, что он не сказал. Я увидел достаточно. Чем больше я видел, тем отчетливее я чувствовал свой позвоночник, каждый позвонок которого собирался из молекул и атомов прямо во мне. Чем быстрее я двигался, тем больше мышц наслаивалось на мой позвоночник. Чем ближе к концу я был, тем быстрее синтезировались мои органы и моя кожа. Когда я собрался, то почувствовал боль в затылке. Но меня беспокоила не она, а то, чего я не видел. «Рой Энгел. Остатки нейропласта на комоде. Забинтованные руки. Употребление нейропласта (подчеркнуто). Сосед Роя? Установить слежку (подчеркнуто)».
Записи офицера не давали мне покоя ничуть не меньше того, что я испытал. Я забинтовал голову, как смог. Продавать этот нейропласт нельзя. Слишком он ценен, чтобы раскидываться таким ресурсом впустую. Но и использовать его нужно не так часто, и строго в защищенном, безопасном месте, иначе я буду слишком уязвим. Я стал думать над тем, как использовать нейропласт. Самый простой и очевидный вариант – вынести сейф или банкомат. Но для этого надо находиться рядом с тем, кто будет ложить или забирать деньги. Мне нужно быть рядом в тот момент, когда сейф или заднюю крышку банкомата открывают, иначе это не сработает. Нужно стать таким же дисциплинированным, как Рой. Тогда этот план сработает.
Прокручивая все это в голове, я сел за терминал. Но когда я опустил руки на стол, чтобы набрать на клавиатуре пароль, я почувствовал боль. Словно тысячи игл вонзили мне в кисти. Я крикнул, подняв руки и стал смотреть, что стало причиной. Приглядевшись, я увидел, что кусочек кожи стал отклеиваться от моей руки, как плохо приклееные обои от стены. Кусочки кожи повисли на обеих руках и я засмотрелся. Как вообще такое возможно? А что я, собственно, хотел, просматривая ткань пространств и времен. Разумеется, за это надо расплачиваться. Не бывает лекарств без побочных эффектов. Идеальный баланс силы и слабости.
Я стал осматривать комнату в поисках чего-нибудь, чем я смогу закрыть свои раны. Бинты кончились, поэтому я достал старую футболку и разорвал ее пополам. Намотав куски ткани на руки до локтей, я взял из шкафа над коридором старый удлинитель, который пылился еще со времен ограбления моей квартиры. Я разрезал его на две части и намотал поверх кусков футболки, начав от локтя и закончив на кистях, сделав нечто вроде кастетов из проводов. После чего, закинув сумку обратно под потолок и закрыв потолочную плитку, я надел рюкзак и бейсболку.
