Валерия Чернованова
Жена из прошлого
Глава 7
Тени и искажения
Утром меня разбудил стук в дверь. Думала, это Стиг, и Эндер ему сейчас откроет. Но второго не оказалось в номере, а вместо первого мне протянул сложенный вдвое лист бумаги незнакомый светловолосый парень. На нём была форма стюарта, и в голосе звучала та же учтивость, что и у Стига.
– Просили передать, леди.
– Благодарю. – Закрыв дверь, я зевнула, всё ещё пребывая где-то между сном и явью. Развернула записку и вслух прочитала: – Позавтракаем в ресторане. Жду тебя.
Осоловело оглядевшись, заметила очередное платье – на этот раз из охрового цвета бархата. Рядом стояли коричневые замшевые ботинки на маленьком каблучке, а на спинке стула висел изумрудного цвета жакет. Слышала, что леди в столице предпочитали яркую, контрастную одежду. Особенно замужние дамы. Яркую и богатую.
Не желая заставлять дракона ждать, быстро привела себя в порядок. Осмотрела место «клеймения», в который раз дивясь тому, что вместо уродливых порезов на коже золотились завитки, складывающиеся в непонятный символ. Одевшись и собрав волосы в простую причёску, отправилась в ресторан. В этой части дирижабля людей было немного, как и в самом ресторане. Видимо, сюда допускались только пассажиры первого класса, и при сложившихся обстоятельствах меня это радовало. Меньше людей – меньше риск нарваться ещё на какого-нибудь знакомого Раннвей. Мало ли с кем она водила дружбу…
Странно, что Эндер не заказал еду в номер, а решил позавтракать в ресторане. Вдруг снова столкнёмся с Флемингами? Хотя бы сегодня хотелось избежать их общества и внимания. Я подумала об этом, сходя с левитационной платформы. Обежала взглядом зал, щедро залитый солнечными лучами. Искала дракона и таки нашла. Только не Делагарди, а Флеминга. Он тоже меня заметил и, поднявшись, позвал, приглашая за свой столик. Было поздно делать вид, что я его не увидела. Наши взгляды встретились, и я, чертыхнувшись, направилась к Лейфу.
Пока шла к нему, тоже чертыхалась, не забывая припоминать незлым тихим словом и Делагарди. Вот зачем надо было звать меня в ресторан, а самому непонятно где шляться? Выдержать оборону против Флеминга в одиночку будет непросто. Я ещё так много не знаю о Раннвей и…
Погодите-ка! А записка точно была от моего дракона, а не от чужого?
Эта мысль заставила ещё больше нахмуриться и ещё сильнее разозлиться. Потому, когда добралась до столика, за который меня так настойчиво звали, не сдержавшись, гаркнула:
– Это ты меня сюда вытащил?
Тёмные брови Флеминга поползли вверх, рискуя слиться с аккуратно зализанными набок волосами.
– И тебе доброе утро, Раннвей. Плохо спала?
– Разве я могу спать хорошо, зная, как далеко мы от земли?
Делагарди обмолвился, что Раннвей боялась высоты. Она многого боялась, и по-хорошему, мне следовало бы засунуть недовольство куда поглубже и вернуть себя в амплуа тихони и трусихи.
– Точно. – Лейф улыбнулся. – Я почти забыл о твоей фобии. Вчера ты не казалась напуганной.
Потому что вчера ничего о ней не знала.
– Я стараюсь бороться со своими страхами.
Хотела уже опуститься в кресло, отодвинутое предупредительным официантом, но Флеминг вышел из-за стола и, взяв меня за руку, прижался к ней губами.
Хриплый шёпот вместе с тёплым дыханием коснулся кожи, и внутри, словно занявшиеся от искр, полыхнули чужие эмоции. Смущение, интерес и… влечение. От последнего по телу пробежала сладкая волна дрожи, но её тут же заглушили мои собственные чувства – в отличие от Раннвей, мне этот тип совершенно не нравился.
– Я скучал по тебе, Раннвей. Мы скучали.
Мы? Это он про Шанетт, что ли? Только не говорите мне, что забитая мышка-драконица участвовала в совместных с этой парочкой… хм… вольностях.
К сожалению или, может, к счастью, никаких отголосков воспоминаний в сознании не возникло. Дракон наконец перестал держать меня за руку, и я поспешила устроиться за столом.
Раскрыв меню, сказала:
– Ты так и не ответил на мой вопрос: зачем ты меня сюда пригласил? Эндеру это может не понравиться.
Флеминг глотнул кофе и только потом соизволил проговорить:
– Позавтракать с тобой хотела Шанетт, но у неё возникла проблема с платьем – пришлось переодеваться. Она отправила меня составить тебе компанию, пока не приведёт себя в порядок.
Я счастлива.
Мне хотелось извиниться и сбежать в каюту, но это было бы подозрительно. Нельзя, чтобы Флеминги думали, что я их избегаю.
– Так это правда? – спросил дракон, когда я заказала яйца пашот с беконом и тостами.
Надеюсь, приготовят так же быстро, как и вчера. Я всё проглочу и сразу отсюда уйду.
– Что именно?
– Что ты раскрыла в себе дар?
– Разве не об этом свидетельствует цвет моих глаз?
Флеминг усмехнулся. Откинувшись на спинку кресла, обвёл меня взглядом, от которого захотелось почесаться.
– Раньше я не замечал за тобой привычки отвечать вопросом на вопрос.
– Прошло четыре года, Лейф. Непростых для меня, а точнее – сложных. – Я подалась вперёд и сказала, желая расставить все точки над «ё» раз и навсегда. – Я действительно изменилась. Считай, что прежней Раннвей нет. Она умерла.
То ли показалось, то ли Флеминг побледнел, и его смазливая красота тут же поблекла. Наверное, я бы даже спросила, что это с ним, но в то самое мгновение внутри всё как будто заледенело. Такое бывало, когда вблизи появлялась душа умершего, вот только сейчас это чувство обострилось до предела. Словно я угодила в царство мёртвых и вокруг меня кружили тысячи теней. Оно было настолько сильным, пронзительным, что я почти перестала чувствовать собственное тело. Только и смогла, что обернуться, но никаких теней, к моему облегчению, в ресторане не было.
Большинство столов пустовало, ничто не нарушало спокойную атмосферу ресторана. Однако внутри продолжал расползаться лёд страха.
– Когда ты исчезла… сбежала… ты… – начал было Лейф, и я усилием воли заставила себя к нему повернуться.
– По правде говоря, мне сложно вспоминать о прошлом. О тех временах, когда я была разочарованием для отца, для мужа. Для себя.
Он открыл было рот, собираясь продолжить, но вынужден был его захлопнуть – к нам приблизился официант. Поставил передо мной тарелку с настоящим произведением искусства (кто бы мог подумать, что тосты и сваренные без скорлупы яйца могут выглядеть так красиво!), вторую собирался поставить перед Флемингом, но неожиданно вздрогнул и уронил её вместе с подносом.
Звон разбившейся посуды смешался с удивлёнными, а то и испуганными возгласами.
Я проследила за взглядом парня и сама едва не закричала. Один из пассажиров смотрел на меня и… улыбался. Бескровные губы на бледном лице, словно слепленном из подтаявшего воска, неестественно растянулись от одного уха к другому, обнажая острые, нечеловеческие зубы. Почему-то чёрные, будто перепачканные в смоле или гнилые.
Незнакомец медленно поднялся, плавным движением пальцев сгребая столовые приборы. В сжатом кулаке блеснули нож и вилка, но ужаснуло не это, а чернота, словно грязь, соскальзывающая с контуров его тела. Чернильные густые капли упали на скатерть, поползли по её складкам, кляксой растеклись по полу и потянулись следом за странным пассажиром, когда он сделал шаг мне навстречу.
– Встань за мной, Раннвей! – Флеминг хотел выдернуть меня из-за стола, но не успел: тип с чудовищным оскалом метнулся ко мне.
Эндер Делагарди
Искажённые не появляются из ниоткуда, не возникают внезапно, и вчера всё было нормально. Будь поблизости опасность, и я бы её почувствовал. Но опасности не было…
Тогда какого харга меня едва не выворачивает наизнанку от тошнотворного, гнилостного запаха?!
Такую вонь могли источать только те, кого магия медленно убивала.
Проснувшись от этого трупного зловония, поначалу решил, что искажённый где-то рядом. Ещё не успев открыть глаза, схватился за пистолет, но, к своему облегчению, не обнаружил в каюте никого, кроме Раннвей. Девушка мирно спала, завернувшись в одеяло.
Пара минут ушла на то, чтобы собраться. Пока натягивал штаны и рубашку, прислушивался к собственным ощущениям. Зловоние исчезло так же внезапно, как и появилось. Я больше не слышал искажённого, и можно было решить, что мне всё просто приснилось, но чутьё никогда не подводило. А сейчас оно буквально вопило, требуя отправляться на поиски.
Сунув в ножны баселард, проверил пистолет – заряжен и, схватив сюртук, в последний раз взглянул на ни о чём не подозревающую «жену». Будить и пугать её не хотелось, поэтому я направился к выходу. Открыл дверь и, к своей досаде, обнаружил топчущегося у порога стюарта.
Должно быть, взгляд в тот момент у меня был уж слишком говорящим – мальчишка невольно попятился. И тут же, вспомнив, зачем явился, проговорил, робея:
– Вы просили принести утром, эйрэ…
К счастью, на «Стальном драконе» помимо ресторанов, игральных комнат и других развлечений имелись магазины готовых нарядов. В Гратцвиге моей новоиспечённой женой займутся портнихи, а пока сойдёт и это.
– Оставь в комнате, – велел стюарту, бегло оглядывая принесённую им одежду.
Стараясь не шуметь, тот осторожно прошёл в каюту.
– Живее, – поторопил его, снова возвращаясь мыслями к искажённому. Неужели действительно привиделось? Почему сейчас его не чувствую?
Дождавшись, когда Стиг выйдет, запер дверь.
– Не замечал, никто из пассажиров не вёл себя странно? Или, может, что-то слышал?
– Нет, эйрэ. Ничего из ряда вон выходящего. – Явно поняв, что я имею в виду, парень взволнованно сглотнул, а после, поколебавшись, тихо поинтересовался: – Мне стоит предупредить капитана?
– Не надо. Всё в порядке.
Пока в порядке.
Нет смысла поднимать тревогу раньше времени, тем более что искажённого я больше не чувствую. Это же надо было спутать сон с явью! Такого раньше никогда не случалось.
Я не любил ошибаться, не привык, но в этот раз, кажется, ошибся. Чувствуя себя идиотом, который просто не выспался, оттого и заподозрил то, чего на самом деле не было, стал обходить дирижабль. Обошёл каждый этаж, заглянул в каждый закуток, можно сказать, сунул нос в каждую щель. Нет, в каюты не ломился – для этого повода не было. Сколько ни прислушивался к своим ощущениям, больше не улавливал даже малейших искажений. Ни вони, ни постепенно накрывающей тревоги, ни охотничьего азарта, который охватывал всякий раз, стоило искажённому оказаться рядом.
Кровь в жилах должна была бы уже откликнуться, дар должен был уже пробудиться. Но он спал, и мне следовало делать то же самое. Отдыхать, вместо того чтобы слоняться по дирижаблю. Хоть отдыхать на жёстком полу было непросто, но всё же лучше там, с Раннвей, чем бесцельно шляться по коридорам дирижабля.
Я повернул обратно, окончательно разочарованный в себе и в своём чутье. Следовало присматривать за девчонкой, а не убивать впустую время, но я…
Резко остановился, вдруг ощутив всё сразу: и резкий, трупный запах, и тревогу, и жажду охоты. Кровь древних драконов едва ли не вскипела в венах, когда до слуха донеслись испуганные крики, треск ломающейся мебели, звон разбивающейся посуды.
Ресторан!
До подъёмника долетел, а не добежал. Растолкав толпящихся пассажиров, тревожно переговаривающихся, прислушивающихся к доносящемуся сверху шуму, вскочил на платформу. Секунды, пока та поднималась, казались невыносимо долгими. Радовало одно, Женя в каюте, далеко от отравленного магией безумца. Главное, она не пострадает. Главное…
Мысль оборвалась, когда моим глазам открылась поистине ужасающая (и неожиданная) картина: опрокинутая на стол Раннвей и занёсшее над ней руку чудовище. Руку, в которой были зажаты сразу несколько столовых приборов. Не знаю, кого мне в тот момент захотелось убить больше: искажённого или свою горе-«супругу», непонятно какого харга оказавшуюся в ресторане.
Оставив мысли об убийстве иномирянки, я направил пистолет на искажённого.
Женя Исаева
До сегодняшнего дня я только слышала об искажённых, но никогда не видела их вживую. И лучше бы и дальше продолжала в том же духе! Разорвавшая лицо неестественная улыбка, в один миг побелевшие, словно выцветшие, радужки глаз и тьма, густой грязью стекающая с одежды незнакомца – от всего этого ужас парализовал тело.
Флеминг не успел спрятать меня себе за спину, но успел вытолкнуть из-за стола и броситься на искажённого. И я выдохнула, облегчённо, впервые за эти два дня порадовавшись знакомству с драконом. Пусть он и не ультор, но ведь и не какой-нибудь учитель музыки! Все мужчины, носители огненной крови, независимо от дара, обязаны проходить боевую подготовку, и…
И Лейф улетел в другой конец ресторана с расквашенным носом от одного единственного удара. Кто-то в ужасе закричал, кто-то заплакал, а меня по-прежнему сковывало цепями страха. И непонятно, что пугало сильнее: человек, больше похожий на одержимого каким-нибудь демоном, или чернильная грязь, бесформенной лужей растёкшаяся у него под ногами.
Почему-то именно от её вида волосы на голове вставали дыбом.
Я даже пикнуть не успела, как искажённый сцапал меня за руку, с невероятной силой рванул на себя. Попыталась выкрутиться, слабо и неуклюже, за что оказалась повалена на стол. Чудовище (назвать этого пассажира мужчиной, человеком я бы не смогла при всём желании) схватил меня за горло и занёс надо мной другую руку. В солнечных лучах, струящихся сквозь стеклянный купол, блеснула закусочная вилка, ещё одна двузубая для фруктов и для них же маленький, но острый ножичек, очень похожий на перочинный. Искажённый замахнулся, чёрная жижа, соскользнув с манжеты сюртука, капнула мне на ключицу. Кожу опалило болью, настолько внезапной и острой, словно в меня вдавили раскалённый в огне кусок металла.
Куда уж до этих ощущений «художествам» Делагарди…
Дёрнулась, что-то промычала, задыхаясь, глядя в белесые с чёрными зрачками глаза, уже отчётливо понимая, что пора прощаться. И с этим миром, и с новой жизнью, и с телом драконицы-беглянки. Не будет никаких упражнений в актёрском мастерстве, не будет никакого домика в Вальдене или Нортраме. Я стану такой же тенью, как и те, которых не видит никто, кроме зрящих.
Я…
Прогремевший выстрел прервал моё прощание с жизнью.
Искажённый покачнулся, ледяные пальцы на горле ослабили хватку. Я судорожно глотнула воздух, оттолкнула от себя монстра, надеясь, что он рухнет на пол. Но искажённый не думал падать. Пошатываясь, медленно обернулся к Делагарди.
По спине отравленного магией, становясь всё больше, расползалось кровавое пятно. Что не помешало ему по-звериному зарычать и, покачиваясь, направиться к дракону. Смоляная лужа потянулась за ним следом, смешиваясь с кровью.
– Спрячься! – крикнул Эндер, бросив на меня один мимолётный взгляд.
И тут же сосредоточил всё своё внимание на искажённом. Подхватив юбки, я метнулась к другим пассажирам, в ужасе жавшимся к стенам. Заметила официанта, заползшего под стол, и вчерашнюю леди с собачкой, которую та сжимала так крепко, что бедная болонка имела все шансы не пережить этих объятий. Животное жалобно скулило, и его хозяйка воспроизводила близкие к тому звуки. Если честно, я бы и сама сейчас с удовольствием заскулила – настолько страшной была разыгрывающаяся на моих глазах картина.
Жаль, здесь всё ещё были в обиходе однозарядные пистолеты. Делагарди отбросил ставшее ненужным оружие, вытащил из ножен кинжал с длинным, тонким лезвием. Рукоять обоюдоострого клинка легла в ладонь дракона, словно была продолжением его руки. Сейчас я видела того самого мужчину, что напугал меня вчера в гримерной: жёсткий, цепкий взгляд, ледяная маска вместо лица – никаких эмоций, лишь холодная сосредоточенность. Для палача искажённый был жертвой, добычей, вот только сам искажённый отчего-то жертвой не выглядел.
Он замер в паре метров от Делагарди, склонив голову набок, как будто присматриваясь. Изучая. И продолжал улыбаться. Жутко. Безумно. Из разорванных уголков губ сочилась кровь, струясь по бледной коже, но, кажется, искажённый не чувствовал боли. Не чувствовал ничего, кроме желания причинить боль другому.
Устав примеряться к сопернику, Эндер сделал выпад, резкий и стремительный. Лезвие клинка прорезало воздух, очертив полумесяц над искажённым. Должно было вспороть ему грудь, но отравленный магией ловко откинулся назад, едва ли не встав на мостик.
Неестественная гибкость.
Невероятная ловкость.
Уже в следующее мгновение он выпрямился, рассыпая вокруг себя чернильные брызги. Его движения были настолько быстрыми, молниеносными, что воспринимались человеческим глазом, как нечто смазанное. Миг, если не меньше, и искажённый вонзил в дракона клятые столовые приборы. С такой яростью и силой, что те прорвали и плотную ткань сюртука, и рубашку, вонзились в плечо палача.
Болонка отчаянно заскулила, а я едва не вскрикнула. На лице ультора не дрогнул ни один мускул, он даже не поморщился и тут же нанёс ответный удар. На этот раз лезвие кинжала вспороло предплечье соперника, что вызвало у того неожиданный приступ веселья.
Искажённый рассмеялся, словно ему всё это нравилось, и легко, будто играючи, выбил нож из руки Делагарди. Благо у того имелось ещё одно оружие. Ногти дракона вытянулись, становясь острыми, звериными когтями, но попытка вонзиться ими в шею чудовищного пассажира провалилась.
Тот снова сумел уклониться.
Схватка продолжалась. С переменным успехом. И если раны и порезы, которые оставлял ультор на теле искажённого, не доставляли последнему никаких неудобств (он всё так же был быстр и силён), то Эндер явно слабел.
Я и подумать не могла, что одержимые магией могут быть настолько сильными, практически неуязвимыми. Или не практически? Как сильно должно пострадать тело искажённого, чтобы он наконец угомонился?
Я так пристально следила за движениями Делагарди, за атаками монстра, что не сразу заметила, как смоляная лужа у его ног начинает обретать размытые человеческие формы. Вырастает, капля за каплей собираясь в пугающий пазл.
– Вы… вы это видите? – прошептала каким-то чужим, глухим голосом, сама не понимая, к кому обращаюсь.
– Что он проигрывает? – подал голос из-под стола официант. – Это все видят!
– Нет, я про… – Я осеклась и бросила по сторонам взгляд.
Все смотрели на дракона и искажённого, но следующую за ним чёрную тень как будто никто не видел. Её очертания были похожи на те, что были у теней, приходивших из потустороннего мира. Но если души погибших могли напугать неожиданным появлением, то эта пугала одним своим видом. Было в ней что-то жуткое, противоестественное.
Неправильное.
Она двигалась в такт движениям искажённого, повторяя каждую его атаку, каждый выпад, и продолжала расти, словно эта схватка её напитывала, придавала ей сил. Окончательно обезумев, если такое вообще возможно, искажённый вонзился зубами в руку дракона, как дикое животное. Эндер зашипел, схватил его за волосы, пытаясь от себя оторвать, и тут же чернильное нечто вцепилось в его запястье, заставляя разжать пальцы.
Двое против одного? Заранее проигранная битва. Особенно если учесть, что второго противника дракон даже не видел.
Очередной удар искажённого опрокинул его на пол. Чудовище тут же оседлало Делагарди, и я в ужасе увидела кинжал, стискиваемый серыми, словно пергаментными, пальцами ненормального.
Тень, явно обрадованная таким развитием событий, выглянула из-за спины одержимого, склоняясь над драконом, и я поняла, что если продолжу трусливо жаться к стене в роли зрителя, он умрёт. А потом погибнут и остальные.
Сколько на дирижабле человек? Скольких искажённый убьёт, пока магия не уничтожит его плоть? Или благодаря чёртовой тени будет держаться?
А ну-ка иди сюда, дорогая!
Бывало, духи так меня доставали, что я отправляла их обратно. Теням это не нравилось, не нравилось, что ими помыкают, но у меня тоже нервы не из стали. Я научилась им приказывать, когда это было надо, и сейчас стоило попытаться отвадить от дракона эту нечисть. Она, конечно, не дух умершего, а что-то тёмное, чудовищное и злое. Но терять, как говорится, всё равно нечего. Можно попробовать.
Умрёт ультор, и мы все последуем его примеру.
«Ко мне!» – приказала, яростно прорычав в мыслях.
Тень встрепенулась, и я повторила приказ, вкладывая в него всю злость, весь гнев, отгоняя прочь страх.
«Отойди от него! Прочь!!!»
Чернильная тьма… послушалась. Резко развернувшись, заскользила ко мне, оставляя после себя дорожку грязи, и на какое-то мгновение я пожалела, что привлекла её внимание. Но сделала всё правильно! Искажённый, словно растеряв боевой запал, неуверенно оглянулся. Эта заминка стоила ему жизни. Рывок – Делагарди подался вперёд, вонзил в него когти, ломая рёбра, лишая искажённого сердца.
Я зажмурилась – тень была слишком близко, да и то, что сжимал в руке Эндер, если честно, видеть не хотелось. Глухой удар заставил открыть глаза. Искажённый рухнул на пол, изломанной, окровавленной куклой, а тень, к моему невероятному облегчению, исчезла, словно её и не было.
В тот момент впервые мелькнула мысль, что мне повезло с даром. А вот Делагарди не очень.
Отвратительная у него работа.
