Валерия Чернованова
Жена из прошлого
Глава 8
Лишняя
Из ресторана меня увели быстрее, чем я успела прийти в себя. Кто-то из персонала, но я даже не поняла кто, если честно. Всё смешалось. Лица перед глазами, голоса… Я будто уснула, а в себя пришла только в каюте, завёрнутая в одеяло. С чашкой горячего какао в руках, Стигом возле кровати и пожилым мужчиной, бортовым целителем, там же.
– С эйрэ… моим мужем, – начала тихо, когда он надо мной склонился, – всё хорошо?
– Его я ещё не осматривал, – ответил маг, сосредоточенно прощупывая моё запястье. После чего принялся водить по воздуху руками, словно обрисовывая контуры моего тела. – Он велел прежде осмотреть вас.
И вот зачем, спрашивается? Меня искажённый не кусал и вилками мне в плечо не тыкал. Не швырял по залу, как собака любимую резиновую пищалку.
– Я в порядке, – отозвалась вяло и отпила немного сладкого, горячего напитка.
– И это действительно так! – Целитель ободряюще улыбнулся. – Вы потрясены, и это нормально. Но физически полностью здоровы. Поэтому с вами я закончил, леди Делагарди, и сейчас же займусь вашим мужем. Он у меня в медотсеке. Не волнуйтесь, я окажу ему первую помощь, а в городе им займётся ваш семейный лекарь. Слышал, Йерд Браден – настоящий кудесник.
Я неуверенно пожала плечами, потому что знать не знала никакого Йерда Брадена.
– Если потребуется, – обратился он уже к стюарту, – дайте леди ещё успокоительного.
Вот почему я будто в трансе. Из-за успокаивающих капель. Покосившись на чашку с какао, поставила её на тумбочку, а Стиг тем временем проводил целителя к выходу.
– Если я могу быть ещё чем-то полезен… – сказал он, обернувшись.
Я заставила себя улыбнуться:
– Мне ничего не нужно, Стиг. Можешь идти.
Кивнув, стюарт бесшумно вышел.
То ли успокоительное было убойным, то ли мне досталась убойная доза – я так и просидела, в одеяле, обхватив колени руками, до прихода Делагарди. Когда дверь приоткрылась, вскинула взгляд и посмотрела на дракона. Раны ему перевязали, смену одежду для него забрал стюарт, и поэтому можно было сказать, что выглядел эйрэ неплохо. Но стоило вспомнить, как ему досталось от искажённого, как становилось ясно, что ничего хорошего.
– Ты как? – подала голос, всё ещё вялый, сонный.
Я вся была вялой и сонной, какой-то опустошённой, словно целые сутки без перерыва разговаривала с тенями.
– Жить буду и, хочется верить, что вполне неплохо. – Эндер приблизился к кровати, опустился рядом. – А ты?
– В шоке от случившегося. Расклеившаяся от успокоительного.
Заметила у него на шее каплю подсохшей крови, не то его, не то искажённого. Подалась было, чтобы стереть, но в последний момент себя одёрнула.
– У тебя тут… на шее… Кровь… – Показала на своём примере, где именно, и дракон потёр кожу, стирая напоминание о случившемся.
– Никогда раньше не видела искажённых?
– Слава богу, нет. – Одно лишь упоминание об отравленном магией безумце заставило поёжиться. – Они всегда такие… агрессивные? И такие сильные…
– Не всегда, но чаще всего – да. Зависит от многих условий. Что и сколько приняли и как сильно магия повлияла на тело или разум. У Лувиса Келлера, этого искажённого, – тихо уточнил Эндер, – оказалось задето и то, и другое.
– Но почему он напал именно на меня? – Я подтянула одеяло, стягивая вместе края: от разговора об искажённом мороз бежал по коже, снова стало холодно. – Я раньше его даже не видела!
– Лейф рассказал, как всё началось. Вы находились к нему ближе всех. Искажённые интуитивно выбирают тех, кто слабее. Из вас двоих он выбрал тебя.
И всё из-за Шанетт, у которой зудело в одном месте – так хотелось со мной позавтракать. А сама даже не пришла.
– Мне не стоило покидать каюту. Думала, это ты позвал меня в ресторан, а оказалось – леди Флеминг.
– Я знаю. – Пройдясь по мне взглядом, Делагарди поднялся. – Её там даже не было, но именно на неё целителю пришлось потратить добрые полчаса – Шанетт билась в истерике. Ты же даже слезинки не проронила, хотя тебе досталось больше всех.
– Ну, во-первых, больше всех досталось не мне, а тебе, – заметила справедливости ради. – Во-вторых, как уже сказала, я под успокаивающими каплями. И, если честно, в ресторане мне очень хотелось заползти под стол к официанту и начать скулить как собачка той пожилой дамы. Надеюсь, она всё-таки пережила её объятия…
Взяв на себя обязанности Стига, дракон начал складывать в сумку вещи, а я продолжала сидеть на кровати и наблюдала за его спокойными, уверенными движениями. Ведёт себя так, словно и не было никакого нападения, он не ранен и вообще чувствует себя прекрасно.
– Ты имела полное право и скулить, и прятаться под столом, – пошутил он, не прерывая своего занятия.
– Имела, и ещё какое! – подтвердила я, снова возвращаясь в такие ужасные воспоминания. – Особенно когда грязь под ногами искажённого стала обретать форму и пыталась тебя убить.
Делагарди замер с рубашкой в руках. Обернувшись, нахмурился и спросил с явным недоумением в голосе:
– Ты это про что, Женя?
Я замешкалась, прежде чем ответить, и мысленно себя отругала. А ну как решит, что я полезная для его работы аномалия и станет таскать меня с собой на задания. А мне и одного «общения» с искажённым хватит на тысячу ночных кошмаров. Спасибо, больше не надо.
Или ещё хуже – доложит о моей способности видеть не пойми что своему начальству и уже то пожелает меня использовать. А может, вообще сдаст на опыты…
Делагарди продолжал стоять с рубашкой в руках и ждал. Смотрел на меня своими невероятно яркими зелёными глазами, в которых отчётливо читалось: не отстану, пока не скажешь правду.
Вздохнув, коротко описала то, то видела:
– С искажённого как будто что-то… стекало. Какая-то чёрная жижа, я бы так её назвала. Впоследствии она сформировалась в нечто эфемерное, тёмное и злое. На тень похожее… Казалось, это именно она управляет Келлером.
О том, что мне хватило ума её позвать, рассказывать не стала. Опять же чтобы лишний раз не искушать Делагарди. Я согласилась на роль жены, а не охотницы за нечистью. Пусть лучше считает, что сам справился.
Это ведь он у нас всесильный дракон, а я слабая бесполезная попаданка.
Судя по нахмуренному выражению лица палача, о тенях-кукловодах он прежде не слышал. Я уже настроилась на допрос с пристрастием, когда Эндер неожиданно выдал:
– Думаю, нам стоит придумать тебе какой-нибудь… безопасный дар. Никто не должен знать, что ты зрящая. Тем более зрящая со столь странной особенностью.
От сердца сразу отлегло, хоть успокаиваться, возможно, ещё было рано. Вряд ли он просто забудет о том, что я видела. Уверена, мы к этому разговору ещё вернёмся.
– Что-то простое и не привлекающее внимание. Например, как у Шанетт, – задумчиво продолжал Делагарди.
– А какой у неё дар? – с интересом спросила я, пытаясь отвлечься от тревожных мыслей.
– Дар возрождения, – ответил Эндер и наконец сложил рубашку, а точнее попросту, скомкав, запихал её в саквояж.
Я тихонько присвистнула:
– И это ты называешь простым даром? Я слышала, на что способны реставраторы!
Так, кажется, называли тех, кто обладал способностью возвращать к жизни.
Дракон снисходительно улыбнулся:
– Едва ли Шанетт можно назвать реставратором. Она хоть и не пустая, дар в ней проявился, но слабый, едва выраженный. Да, она может «оживить» букет завядших цветов или «продлить жизнь» куску хлеба, но на что-то большее и важное она не способна. – Он приблизился к окнам, за которыми облака постепенно редели, истаивали, открывая глазам поля и всё ещё зелёные перелески, жёлтые ленты дорог и черепичные крыши домов. – Возможно, прилагай она больше усилий, из неё вышло бы что-нибудь стоящее, но Шанетт из тех дракониц, которые предпочитают лёгкую, беззаботную жизнь. Всё, что её волнует – это балы, скачки и дамские клубы.
Выходит, леди Флеминг у нас заядлая тусовщица.
Он хотел ещё что-то добавить, но в дверь постучали. Явился Стиг сообщить, что «Стальной дракон» начинает готовиться к посадке. Ещё немного, и мы будем в Гратцвиге.
– Готова? – спросил Эндер, когда со сборами было покончено.
Я надела жакет, натянула перчатки, оглядела каюту, желая удостовериться, что ничего не забыла.
– Если честно, не особо. Как думаешь, как воспримет возвращение тёти Эдвина?
– Она будет счастлива, – с уверенностью заверил Делагарди, поправляя узел шёлкового платка на шее, чтобы смотрелся идеально.
Он весь выглядел идеально и ничто не напоминало о недавней схватке.
* * *
Должно быть, успокоительное ещё действовало, потому что дирижабль я покидала в состоянии транса. В нём же садилась в уже поджидавший нас паромобиль, которым управлял шофёр Делагарди, встретивший меня круглыми от изумления глазами.
– Вечером соберём слуг и всё расскажем, Вернер, – пресёк любые возможные вопросы Эндер и добавил, посмотрев на меня: – А сейчас скорее домой. Моей жене нужно отдохнуть после долгой дороги.
Почтительно поклонившись, водитель закрыл за нами дверцу машины и вернулся на своё место. Пока ехали, я чувствовала, как внутри меня возрастает волнение, комком собирается в горле, камнем давит на сердце. Сейчас бы я не отказалась от новой порции капель или ещё лучше – какого-нибудь крепкого снотворного.
Дома у всемогущего меня ждала не только незнакомая «племянница», но и вся его прислуга. Которая знала настоящую Раннвей. Настоящую хозяйку.
Я настолько увлеклась своими переживаниями, всё усиливающейся тревогой, что совсем не уделила внимания столичным пейзажам. Впрочем, сейчас мне действительно было не до Гратцвига и не до его красот. Потом… Как-нибудь потом…
– Вот мы и дома, любимая, – подавшись ко мне, непривычно мягко сказал дракон, когда машина въехала в распахнутые ворота. Вроде и тихо сказал, но судя по тому, как Вернер чуть повернул голову, его услышали.
Понятно, для окружающих у нас всё замечательно. Любим друг друга без памяти, слепо обожаем.
Домом оказался огромный белокаменный особняк, угнездившийся в конце тихой, зелёной улицы. Улицы, полной таких же красивых особняков, цветущих садов и неописуемой роскоши.
Здесь всё было красиво.
И рыжеволосая девочка, сбежавшая по ступеням крыльца и бросившаяся к машине, тоже была очаровательна. Идеально вписывалась в окружающий антураж в своём светлом чуть ниже колен пышном платье.
Она подлетела к нам со счастливой улыбкой на губах, и когда Эндер вышел из машины, повисла у него на шее, искренне радуясь его возвращению.
– Я ждала тебя ещё вчера! – немного капризно заявила она, когда дракон, крепко прижав её к себе, отстранился, и тут же пожаловалась: – Без тебя мисти Ливен совсем распоясалась – столько всего поназадавала! Я все выходные просидела за книгами, и то не всё сделала. А ещё…
Я продолжала сидеть в машине и там бы, наверное, и осталась. Но Вернер (вот уж услужливый!) распахнул передо мной дверцу. Осёкшись, Эдвина резко обернулась. Радость в её глазах погасла.
Секунда, другая, и с губ девочки сорвалось резкое:
– Что она здесь делает?!
Мы с Эндером опешили, и неизвестно, кто больше. Судя по растерянному выражению лица дракона, он действительно искренне верил, что Эдвина будет мне рада. Ну просто вне себя от счастья.
На деле же оказалось, что она была вне себя от ярости.
– Эдвина… – начал было Делагарди.
Но девочка капризно его перебила и впилась в меня злым взглядом:
– Зачем она вернулась?! Что тебе от нас нужно?!
Краем глаза я заметила, что на подъездную дорогу, замощённую мелким камнем, вышли две девушки в форменных чёрных платьях и белоснежных фартуках. Привлечённые криками младшей Фармор, горничные с явным интересом следили за происходящим.
– Эдвина, пожалуйста, успокойся, – попросила я, устав изображать из себя немую.
– Иначе у тебя снова заболит голова? – Она сжала руки в кулаки, словно уже готова была на меня наброситься. – Ты ведь никогда не любила мой голос. Ты меня никогда не любила! Зачем сейчас вернулась?!
– Хватит!
Окрик принадлежал не мне, а Делагарди. В одном этом коротеньком слове было столько холода, столько стали, что пыла у Эдвины заметно поубавилось. Она закусила губу и поморщилась, словно у неё только что в боку резко закололо.
– Раннвей вернулась домой. К семье, – ровно продолжил дракон. Спокойно, безэмоционально, но у меня всё равно по коже побежали мурашки. – Вернулась к тебе и ко мне. Перестань показывать характер и поприветствуй свою тётю как надо.
Кулаки она так и не разжала. Сощурившись, сделала шаг навстречу и… от души плюнула мне в ноги.
– Нет у меня тёти. Она умерла много лет назад. Когда бросила нас!
Сказав всё, что собиралась сказать, она развернулась и помчалась куда-то за дом. Исчезла быстрее, чем мы с Эндером опомнились. Может быть, он бы и бросился её догонять, но лично у меня продолжать общаться с маленькой хамкой не было никакого желания. Делагарди, впрочем, тоже остался и с досадой захлопнул дверцу паромобиля.
– Проклятье!
Я посмотрела на сконфуженного шофёра, явно жалевшего, что стал свидетелем столь эмоциональной сцены семейного воссоединения. Перевела взгляд на «мужа», белого, если не сказать пепельного от гнева, и попыталась немного разрядить обстановку:
– Поговорим, когда успокоится. Не трогай пока её.
Поколебавшись, дракон нехотя согласился:
– Ты права. Отложим разговор до вечера.
Он посмотрел куда-то перед собой. Проследив за его взглядом, я увидела спешащего к нам пожилого мужчину в чёрном элегантном костюме и белой рубашке. Добавить ему бабочку, и можно смело отправлять в ресторан или театр.
– Леди Делагарди! – воскликнул он и, кажется, собирался схватиться за сердце, но тут же совладал со своими эмоциями и, став ещё сдержаннее Эндера, степенно поклонился: – Рад вашему возвращению, леди.
В ноги мне не плюёт – уже замечательно. Есть чему порадоваться.
– Бальдер, проводи леди Делагарди в мои покои.
Возмутиться я не успела. Поймав мой взгляд, дракон с улыбкой продолжил:
– И пока она будет отдыхать, подготовьте её. – Он жестом подозвал не решавшихся приблизиться к нам горничных, возвысил голос: – Полин и Минна займутся твоими вещами, дорогая, и принесут тебе обед. Я ненадолго отлучусь в управление. Увидимся вечером.
– А к лекарю тебе не надо? – спросила я тихо, когда он ко мне приблизился.
– Лекарь подождёт. – Он приобнял меня, лишь на пару мгновений, но и их оказалось достаточно, чтобы я напряглась и снова испытала страх Раннвей, смешанный с моим… не страхом. Каким-то другим чувством, которому я пока не могла подобрать название. Да и не пыталась. Как уже сказала: мне это не надо.
Ощутив тёплое прикосновение губ к виску, лёгкое и мимолётное, поспешила отстраниться, и взглядом дала понять дракону, что на такую игру на публику мы не договаривались.
Никаких поцелуев и объятий.
– Отдыхай, Раннвей.
– В твоей кровати, – зачем-то ляпнула я и снова почувствовала горячее дыхание у виска.
Уловила смешинки в чуть хриплом голосе:
– Уверен, моя кровать тебе понравится. До встречи за ужином, дорогая.
Бросив на меня последний взгляд, Делагарди вернулся в машину. Вернер поспешил занять место водителя, а я осталась с неким Бальдером и двумя молоденькими горничными, удивлённо хлопающими глазами.
Эндер Делагарди
С Эдвиной бывало непросто, но я научился справляться с ребёнком, который незаметно, словно по волшебству, превратился в подростка. Уже почти девушку… Порой капризную, порой своенравную, но в то же время добрую и отзывчивую с теми, кого она любила. Яркая, смелая, иногда даже слишком – это точно было у неё от матери. Терес всегда была полной противоположностью Раннвей.
Прошлой Раннвей…
Я нахмурился, поймав себя на том, что снова думаю о фальшивой жене, вместо того чтобы сосредоточиться на насущной проблеме – отношениях Жени с девочкой. Как же хотелось избежать «военных действий»…
Эдвина любила воевать. В основном с гувернантками, незаметно сменяющими друг друга. Прошлая ушла две недели назад, и ушла – это ещё мягко сказано! Сбежала, даже не попросив рекомендаций. Нынешняя, судя по настрою младшей Фармор, тоже долго не протянет. А значит, придётся снова озаботиться поисками воспитательницы и надеяться, что девочка не станет вести себя точно так же с Раннвей.
Вспомнив разыгравшуюся у меня на глазах отвратительную сцену, мрачно усмехнулся. Стоит опасаться, что против Жени в ход пойдёт самая тяжёлая артиллерия. А ведь я действительно верил, что Эдвина обрадуется возвращению тёти. Наивный! Или слепой… Даже не предполагал, что её так сильно ранило исчезновение Раннвей четыре года назад.
Оставалось надеяться, что у моей «жёнушки» крепкие нервы и неисчерпаемое терпение.
К сожалению, капризы Эдвины были не единственной головной болью. Я был бы рад забыть об искажённом, который чуть не отправил меня на тот свет. Был бы рад вычеркнуть из памяти слова иномирянки о странной тени, но проблема от этого не исчезнет. Что отразить в отчёте? Рассказать о некоей сущности, управлявшей искажённым? Сам я её не видел, а говорить правду о зрящей с уникальным талантом мне не выгодно. Она нужна мне, но стоит Экебладу узнать о её способностях, и даже моё положение не поможет девчонке.
Нет, не сейчас. Пока я в ней нуждаюсь, никаких теней-кукловодов в отчётах.
К тому же Женя могла ошибаться. Её чуть не убили, на её глазах искажённый чуть не уничтожил меня, а потом и я добавил, как вишенку на торте, – вырванное сердце чудовища. От такого что угодно может померещиться.
Да даже без всяких эфемерных кукловодов эта девушка могла заинтересовать управление. Способность видеть умерших, говорить с ними – редкий дар. Продолжи Женя выступать в театрах, и рано или поздно ею заинтересовались бы. Скорее рано, чем поздно. Она бы получила работу, на которую была бы вынуждена согласиться – зрящих выгодно использовать в расследованиях.
Вот только век зрящих недолог. Изо дня в день пропускать через себя боль, страх, мучения жертв убийств – даже самые сильные быстро сдавали. Те двое зрящих, с которыми я пересекался по долгу службы, вот уже который год лечатся в госпиталях для умалишённых. И неизвестно, вернутся ли когда-нибудь хотя бы к нормальной жизни, не то что на службу.
Иномирянку такая работа быстро подкосит. А потому надо придумать ей простую, скучную способность, которая у сплетниц вроде Шанетт не вызовет ничего, кроме зевоты.
– Приехали, эйрэ.
Голос Вернера вернул меня в реальность.
– До вечера свободен, – отпустил я водителя, выходя из паромобиля, и предупредил: – Заберёшь меня в семь.
– Слушаюсь, эйрэ.
Машина зашелестела колёсами по мостовой, а я направился к серому трёхэтажному зданию – Главному следственному управлению Кармара. Экеблад наверняка захочет меня видеть. И отчёт, уверен, потребует сегодня же. Интересно, труп уже привезли? И когда Свен за него возьмётся?
Была ли тень или Жене просто померещилось, но с искажённым было явно что-то не так. Оставалось надеяться, что вскрытие поможет понять, что, харг побери, с ним случилось.
Глава 9
Всё тянется из прошлого
Женя Исаева
– Леди желает принять ванну?
Я рассеянно кивнула, даже толком не понимая, о чём меня спрашивают. Мысли были заняты другим: как прожить год в доме, в котором меня ненавидят? Как будет вести себя Эдвина? Чего от неё можно ожидать? Почему-то, когда сюда ехала, представляла племянницу Делагарди нежной чудесной девочкой, тихой и вежливой. Увы, явь не имела ничего общего с мечтами.
– Изволите обедать в своих покоях или в столовой? А может, на террасе?
Конечно же, здесь есть терраса. И вполне возможно, что не одна. Пока поднималась наверх, следуя за дворецким, успела отметить богатое убранство дома, высоту потолков и размеры хрустальных люстр. А сколько же в них висюлек…
– Леди…
Я встрепенулась и посмотрела на Бальдера:
– Согласна на всё.
– На обед в комнате, столовой и террасе? – с сомнением уточнил он, явно задаваясь вопросом, как леди собирается обедать в нескольких местах одновременно.
– В комнате, – улыбнулась ему, в ответ почему-то получив удивлённое выражение.
Может, Раннвей никогда никому не улыбалась? Или считала, что её улыбки – роскошь, которой прислуга недостойна? Надо будет расспросить о её поведении с домочадцами Делагарди.
Сделав себе пометку в памяти, последовала за степенно вышагивающим дворецким по широкому коридору. Не знай я, где нахожусь, и могла бы запросто решить, что в музее. На стенах, затянутых светлой шёлковой тканью, было столько картин, сколько, наверное, висюлек в люстре на первом этаже. Хотелось остановиться и рассмотреть каждую. Это я про картины, а не хрустальные капли. Особенно меня заинтересовали портреты, но я запретила себе обращать на них внимание. Позади бесшумно семенили Полин с Минной. Не хочу, чтобы со стороны казалось, будто леди Делагарди здесь никогда не бывала.
– Слуги сейчас же займутся вашими покоями, леди, а Минна с Полин пока что займутся вами, – останавливаясь возле одной из дверей из тёмного, покрытого лаком дерева, проговорил Бальдер.
На этот раз я не сдержала удивления. Прозвучало так, словно я кукла, которую было велено привести в порядок и нарядить.
Следующие слова дворецкого удивили ещё больше:
– По приказу эйрэ ваши вещи сохранили, хоть, как по мне, их следовало выбросить… Точнее, отдать на благотворительность, – добавил он, растягивая губы в некоем подобии улыбки, отчего морщины вокруг голубых тусклых глаз собрались некрасивыми пучками. – Вам они вряд ли пригодятся, мода ведь так быстротечна… Прошло немало времени.
– Я сама решу, что делать со своей одеждой, – сощурившись, ответила я и взглядом указала на дверь, давая понять, что стоять здесь до полуночи не собираюсь.
– Покои эйрэ, – церемонно объявил дворецкий, словно впускал меня в святая святых.
На самом же деле это была просто комната. Просторная, если не сказать – огромная, поделённая на несколько зон. В глубине в алькове располагалась кровать, по сравнению с которой ложе в каюте дирижабля можно было назвать узкой койкой. В другом конце возле камина обнаружились два кресла и столик с шахматной доской. Фигуры были расставлены, словно ждали, что ими вот-вот сыграют. Имелся здесь и книжный стеллаж, а рядом на комоде горделиво возвышались графины с бутылками. Понятно, всё самое важное всегда под рукой. Или, скорее, в бокале… Надеюсь, эйрэ не злоупотребляет своей коллекцией.
Стеклянные двери вели на французский балкон и ещё несколько, деревянных, уводили неизвестно куда. Спрашивать, что за ними находится, я, понятное дело, не стала. Сделала вид, что осматриваюсь, просто чтобы понять, что здесь за четыре года поменялось.
– Распоряжусь насчёт обеда. – Дворецкий поклонился, но, как мне показалось, небрежно, без особой учтивости.
А может, я себя накручиваю? Реагирую предвзято после выступления Эдвины?
– Если забыли, что и где находится, Полин с Минной подскажут, – добавил Бальдер, уходя. Хотя, честное слово, лучше бы не добавлял. – Помнится, вы и в былые времена были здесь нечастой гостьей.
Почувствовав, как раздражение вспыхивает с новой силой, хотела уже спросить, что, чёрт возьми, происходит, но дворецкий, шельмец, уже успел закрыть за собой дверь. Едва не зарычав, повернулась к служанкам. Если и они начнут показывать характер, придётся вспомнить о своём. Характере. И положении в этом доме.
– Скорее наберите воду! – бросила требовательно, больше не в силах сдерживать раздражение.
– Сейчас всё сделаем, леди, – одновременно проговорили девушки и дёрнули к дверям.
Проводив их мрачным взглядом, я вернулась к знакомству с покоями Делагарди. Скользила взглядом по незнакомой обстановке и злилась на Эдвину, Бальдера, дракона. Последний мог бы и предупредить, что домоправитель – любитель поязвить, а племянница обожает концерты.
И вот что теперь со всем этим делать?
* * *
Пока служанки возились в ванной, я всё-таки выяснила, что скрывалось за оставшимися дверями. За одной находилась просторная гардеробная, за другой – ещё более просторная гостиная с балконом, плотно прилегавшим к точно такому же. Стеклянные двери, что вели на него, были распахнуты. Я бы и не обратила на это внимания, если бы не громкие голоса, заставившие прислушаться:
– Интересно, где он её нашёл? И как уговорил вернуться… – звучало звонкое девичье сопрано.
– А с чего это он должен был её уговаривать? – послышался второй голос, более низкий и звучный, преисполненный сарказма. – Она ведь ему жена, а значит, обязана повиноваться.
Может, ноги ему ещё по утрам целовать и усыпать лепестками роз дорогу?
– А мне казалось, он вздохнул с облегчением, когда она пропала, – снова заговорила первая.
– Я тоже так считала, – согласилась вторая. – И даже… – понизила голос, едва ли не до шёпота, отчего мне пришлось подойти к краю балкона, – сам поспособствовал её исчезновению. Говорят же, что покойный Фармор навязал ему свою пустышку, и хозяин искал способ от неё избавиться.
– Помню-помню, ходили по Гратцвигу такие слухи, и…
– Леди, ванна готова.
Я обернулась и с досадой посмотрела на замершую у балкона Полин. Черноволосая девушка стояла, скромно потупив взгляд, и всем своим видом показывала, какая она образцовая горничная.
– Спасибо, – совладав с собой, подарила ей улыбку, и служанка несмело улыбнулась мне в ответ.
Ну хоть не копирует поведение дворецкого, и то хорошо. Голоса в соседней комнате стихли: видимо, нас услышали. Хотелось бы знать, кто эти сплетницы. Понятно, что кто-то из прислуги, но вот кто именно… А ещё было бы замечательно выяснить, что ещё знают служанки об отношениях Эндера и Раннвей.
В ванне расслабиться не получилось. Пока отмокала в горячей воде, укрытой пенными облаками, думала о болтовне сплетниц. Поспособствовал исчезновению… Вздохнул с облегчением… Может, Раннвей не просто так его боялась, и мне тоже стоит опасаться? Мы знакомы всего два дня и знакомы – это ещё громко сказано. На самом же деле Эндер Делагарди для меня – чужак, угрозами втянувший в непонятную авантюру. Что, если Раннвей действительно пропала с его подачи, а вернул он её, то есть меня в её теле, не ради Эдвины, а из каких-нибудь других побуждений, далёких от благородных?
Кто он? Заботливый опекун или корыстный мерзавец? Он разлучил меня с Кастеном, даже не задумываясь, что я по этому поводу чувствую. Даже ни разу не поинтересовался, как я! Мало ли, вдруг переживаю из-за разлуки, страдаю… Нет, я не была влюблена в Толя в полном смысле этого слова, но испытывала к нему самые тёплые чувства. Скорее, дружеские, но была не против однажды стать его женою.
Вот только теперь мужчины, который поддерживал меня и помогал в самые трудные времена, рядом нет. Зато есть непонятный дракон с непонятной племянницей, в довесок к которым идёт наглая прислуга. Один ёрничает мне прямо в лицо, другие сплетничают за спиной.
Спасибо хоть Минна, высокая голубоглазая девушка с пшеничного цвета косой, вела себя, как и Полин, безукоризненно. К ним пока претензий не было. Хотя ничто не помешает им точно так же судачить обо мне на кухне. И ладно бы только на кухне, но наверняка же здешняя прислуга будет обсуждать леди Делагарди с прислугой из других домов – так и до их хозяев сплетни доберутся. Мне это совсем не нужно. Не нужно, чтобы за мной следили все кому не лень, а потом обсуждали каждый мой шаг в каждом особняке Гратцвига.
Я выбралась из ванны, когда вода уже почти остыла. Приблизившись к зеркалу, приоткрыла халат, обнажая плечи и ключицу. До сих пор помнила, как пекло кожу, когда меня коснулась тьма той жуткой сущности. Но ни тогда, ни сейчас никаких следов на теле видно не было, словно мне просто почудилось, и не было никакой грязи, стекающей с тени.
А может, не было и тени.
Тряхнула головой, прогоняя глупое предположение. Эфемерное нечто я видела так же чётко, как и любого другого духа. Для меня все они были реальны, и эта зараза, к сожалению, тоже.
В комнате меня уже ждал обед. Несколько тарелок под серебряными крышками, откупоренная бутылка вина и графин с водой. Бутылку я сразу отодвинула, к воде настороженно принюхалась, впрочем, как и ко всему остальному. Мало ли, каких сюрпризов можно ожидать в этом доме… Вода ничем не пахла, а от блюд исходили такие ароматы, что инстинкт самосохранения тут же выключился. С завтраком у меня не сложилось, зато обед оказался восхитительным! Еда буквально таяла во рту и вызывала желание продолжать есть, не останавливаясь. Даже настроение немного поднялось, и когда в комнату постучалась Минна сказать, что мои покои готовы, я встретила её улыбкой и бодрым:
– Отлично! Не терпится вернуться в родные стены.
– Если леди желает, я могу провести.
Отказываться не стала, так как понятия не имела, где обитала Раннвей. Оказалось, что под боком у мужа. Разговор служанок, который я случайно подслушала, произошёл как раз в будуаре Раннвей, в котором сплетницы наводили порядок. Здесь, как и в покоях Делагарди, имелась гардеробная, спальня и ванная. Только комнаты хозяйки дома были оформлены в светлых тонах. Мебель из светлого дерева, более изящная, с блестящей обивкой и витиеватыми ножками, кровать с горой шелковых и бархатных подушек, нежнейшие занавеси на окнах. В вазах стояли свежесрезанные цветы, к аромату которых примешивался тонкий аромат саше. В гардеробной уже развесили мои вещи: те, с которыми приехала. Больше здесь ничего не было. Разве что несколько коробок со шляпками и обувью. По всей видимости, старые вещи Раннвей с чердака ещё не спускали.
– Если вам ещё что-нибудь угодно… – начала было Минна, следовавшая за мной тенью.
– Угодно, – кивнула я, отрывая взгляд от шляпных коробок. – Я хочу поговорить с прислугой. Передай Бальдеру, чтобы собрал всех в холле.
– Слушаюсь, леди. – Изобразив книксен, служанка исчезла за дверью.
* * *
Первым, кого увидела, ступив на лестницу, был дворецкий. Лицо невозмутимое, но в глазах холод. Такой пронизывающий и колкий, что захотелось поёжиться. Ёжиться я не стала, вместо этого расправила плечи и стала неторопливо спускаться, оглядывая челядь. Людей в холле собралось немало. Одних лишь горничных насчитала целую дюжину. Зачем столько – непонятно. Зато ясно, что чем больше слуг, тем меньше шансов хранить семейные тайны за закрытыми дверями.
Рядом с Минной стояла крупная женщина, почти такая же высокая, как и Бальдер. Хотя последний укорачивал себе рост, сильно сутулясь. Видимо, прожитые годы давили на плечи. Сколько ему? Наверняка больше шестидесяти. Дама с формами очевидно заправляла кухней – я заметила следы муки у неё на юбке. Рядом, явно смущаясь, жался молоденький парень, почти мальчик. Скорее всего, её помощник – в руках мальчишка почему-то держал половник. Может, решил захватить с собой на случай, если придётся отбиваться от хозяйки? Так я не кровожадная. И вряд ли таковой была Раннвей.
Я остановилась на нижней ступени и, обведя взглядом собравшихся, с улыбкой сказала:
