Валерий Столыпин
Скучает. Любит
– Вот, – заговорил он, – сразу после свадьбы мы поехали в Ригу: гуляли по старому городу, ели в уютных старинных кафе, фотографировались, слушали орган. Ты была когда-нибудь в Прибалтике? Рекомендую.
В эту секунду в комнату вошла хозяйка.
Женя нисколько не смутился.
– Я рассказываю про наш с тобой медовый месяц. У тебя изумительная подруга. Почему нас раньше не познакомила? Пусть чаще приходит.
Ника суетливо засобиралась, – поздно, мне пора.
– Женя тебя проводит, а я пока приберусь. Спасибо тебе, Вероника. А то варюсь в собственном соку.
“Да, уж, спасибо! Знала бы ты, что здесь происходило всего минуту назад, выдрала бы мне волосы”.
Удивительно, но Веронике нисколько не было стыдно.
Она до сих пор находилась под впечатлением прикосновений: чувствовала руку Евгения на своём колене, мягкую сладость губ, властное, но чувственное проникновение языка, приятное головокружение.
Нике пришла в голову нелепая мысль о бабочках в животе, о замирании сердца, о сладком томлении.
– Надо же: правда, бывает. Думала – врут.
Возбуждение тем временем не утихомиривалось: напротив, нарастало, требуя немедленной физиологической разрядки.
Такое томление, когда напрочь сносит крышу, когда по кровеносным сосудам играя в салочки проносятся толпы искр, когда от непристойных интимных мыслей захватывает дух, а вожделение становится смыслом жизни, Ника испытывала впервые в жизни.
В это мгновение для неё не было ничего важнее, чем немедленно, здесь и сейчас, получить внимание предмета вожделения.
Насладиться бесплотными грёзами было попросту невозможно.
Недостаточно просто думать, когда тебе настолько хорошо: необходимо действовать, пусть даже вопреки социальным установкам, нормам приличия и усвоенным прежде методам логических построений.
Рассудок не желал подчиняться культурным традициям и социальным нормам поведения.
– Гори они все ярким пламенем – воспитание, этика, мораль.
Женщина жаждала любви, прежде всего в её первобытном, физиологическом значении.
Ника не верила, что такие рассуждения – не книжные фантазии, что она реально способна предпринять попытку увести из семьи подруги этого мужчину, хотя бы на время, на одну единственную ноченьку, чем бы такое действие для неё ни обернулось.
Женя был ей нужен немедленно, прямо сейчас. Необходим как глоток воды в знойный день, как единственный вдох в безвоздушном пространстве, как патентованное лекарственное средство, с помощью которого можно избежать неминуемой гибели.
Это было удивительное, незнакомое ощущение, похожее на ослепившую внезапно вспышку молнии.
Нику словно подменили, подсунули суррогат вместо её же, настоящей Вероники.
Что ещё более странно – такая, она нравилась себе гораздо больше.
Неужели то, что говорили подруги о смысле и причине взаимоотношений с женатыми мужчинами, действительно правильно и разумно?
Включила в сеть, настроила и пользуйся, сколько влезет.
Вот только импульс развития событий исходил не от неё.
Что же будет дальше?
Знать бы, где находится та потайная кнопка, что оживляет бабочек в животе, как до неё добираться, как отключать от неведомого источника питания в случае необходимости.
Да, не весело, хотя и приятно.
Проводы, на которых настояла подруга, затянулись надолго.
Веронике показалось, что прошла целая вечность между тем моментом, когда Женя попросил угостить его чашечкой кофе… и минутой расставания, хотя часы упрямо утверждали, что прошло только два часа.
Ника блаженствовала. Наконец-то и ей повезло!
Наивная девчонка, она думала, что встретилась с неиссякаемым источником радости, с родником, наполненным чистой водой, с единственным на свете мужчиной, созданным, чтобы сделать её по-настоящему счастливой.
Увы, это был просто банальный секс, эротическая забава ради разнообразия: страстный, безумный, пламенный, можно даже сказать волшебный, но не имеющий отношения к романтической фазе любви.
Женя приходил в гости довольно часто: получал порцию наслаждения и уходил… к своей Рите, хотя клялся практически на каждом свидании, что всё решено, что завтра, максимум через неделю расскажет обо всём жене, что не может жить без Ники, без её безумно прекрасного тела, без той энергии, которой она щедро делится.
Обещал.
На деле, чтобы “рыбка” не сорвалась с крючка, чтобы надеялась и по-прежнему начисляла желанные чувственные бонусы в виде витающей в облаках самооценки и страстного секса, Евгений изредка выезжал с ней в загородный пансионат, выгуливал новое, только что подаренное платье в ресторане, иногда дарил духи эконом класса или золочёную безделушку.
Ника успокаивала себя тем, что она единственная любовница Евгения, а это уже, если разобраться, большой плюс, поскольку гарантирует, что мужчина не наградит её неожиданными штрафными баллами, что не раз и не два случалось с её подругами.
Женю легко возбуждают даже весьма целомудренные ласки: значит, любит.
Он по-прежнему добр, галантен и ласков, ни в чём не ограничивает её свободу, не вмешивается в бытовые вопросы, в привычки и распорядок жизни.
И всё-таки это не семья, не любовь, не родство мужчины и женщины, которое способно сделать её счастливой.
Такие отношения больше похожи на демонстрационную версию жизни, вроде бесплатного пробника духов, который на самом деле обещает больше, чем может дать на самом деле.
Это триллер, реклама, остросюжетный жанр любовной фантастики, в котором демонстрируются исключительно захватывающие моменты… и скрывается главное, из чего должна состоять позитивная реальность.
Ника опять ошиблась. Это не её счастье.
Приобрести лицензионную версию не представлялось возможным, а сил и желания, чтобы бросить и начать искать настоящую любовь, уже не осталось.
Поняв, что превратилась в вечную любовницу, осознав, что приобрела несколько дополнительных баллов для основательно укомплектованного комплекса неполноценности в виде выученной беспомощности, она согласилась с подобной незавидной участью, безоговорочно приняв навязанные ей правила игры.
Жизнь продолжалась, только Вероника в ней была не творцом, а статистом, которому по штатному расписанию и по логике игры не положено счастливое будущее.
.
