Варвара Гребенюкова
Когда Богам не всё равно
– Василька, ты что несёшь! – Громко рявкнул Андрей.
– Как что? Наши сговорились, говорю, роднёй станем. Глашку помнишь?
– А что это вы Василька, на женитьбу согласились, если есть у меня жена. Не уберегли Глашку?
– Ты к чему это ведёшь боярин? – веселье, будто рукой сняло с лица Васильки.
– Про женитьбу против воли слыхал, а про развод нет. Нет такой власти, ни у кого. Ты от меня слышал, что я жену хочу в монастырь отправить?
– Нет. Но…
– Что но?! Кто сговаривал? Я?
– Нет. Батька твой.
– Вот пусть батька и берёт твою сестрицу. Теперь ступай с моего двора, не успел ты в дом войти, а уже разлад принёс.
– Ты пожалеешь. – Прошипел Василька, заскочил на коня и умчался.
Андрей сцепил руки, чтобы не было видно, как его трясет, как тяжело ему сдерживаться, чтобы не сломать шею болтливому щенку. Проводив глазами, быстро удаляющихся гостей, Андрей быстро направился в лекарский дом, перед глазами стояло лицо Даши, как во сне – получается, сон его предупреждал? Андрей быстро вошел в дом и чуть не споткнулся, о лежачую на полу жену. Даша была бледная, Андрей испуганно подхватил её на руки и стал прислушиваться к её сердцу, сердце Даши билось, тихо, но билось. Он прижимал её к себе и шептал:
– Даша, ты чего? Проснись, слышишь! Душа моя проснись.
Андрей расхаживал по залу с женой на руках, потом сообразил позвать Якуба, – он же учился у неё лекарскому делу, может поможет. Не выпуская жену с рук, он вышел на крыльцо и окликнул друга. Якуб увидев Дашу на руках Андрея, подбежал.
– Ты что, ударил её?
– Нет, зашел, а она лежит. Ты знаешь что делать? Она же учила вас.
– Она учила раны обрабатывать. Она живая там вообще?
– Да, сердце бьётся.
– Может просто, лишилась чувств. Полежит и проснётся.
Якуб посидел немного и ушел. Андрей не понял, сколько просидел так, держа Дашу, иногда проверяя её сердцебиение, но потрогав её руки, он засуетился, руки у Даши были холодные, он опять вышел на крыльцо и стал кликать дворню. На его зов прибежала Цветана, она вскрикнула, увидев хозяйку на руках.
– Жива боярыня, спит просто. Затопите печь.
Андрей хотел унести её в дом, в свою комнату, но понимал, что услышав такое, она захотела пойти сюда. – Лучше бы кричала, ругалась или дралась – думал он. По залу замелькали девки, проходя, старались заглянуть хозяйке в лицо. Андрей велел хорошенько прогреть постель, когда они расстелили прогретые на горячих камнях перины, он аккуратно уложил жену в постель, снял с неё сапожки, укрыл и сел на пол. Девки крутились рядом, предлагали ему поесть, но Андрей рявкнув, разогнал их. Сначала, он сидел, потом стал ходить по комнате, представляя, как она открывает глаза, а он, объясняет ей, что ни нужна ему, ни какая жена, кроме неё и не тискал он, ни кого в Славном, что просто захмелел и задремал.
Устав ждать, Андрей стал звать жену, тряс за плечо, брал на руки и прижимал к себе, страх рос, а надежда таяла. Он слышал как, подкрадываясь заглядывают кто-то из девок, уходили они так же тихо, по этому Андрей не стал ругаться. Так просидел он до утра, утром начали опять мельтешить девки, тоже не спали, некоторые утирали слёзы – Это они его живую жену оплакивают!? – с трудом сдержавшись, Андрей решил пойти в церковь, наказав Неждане смотреть за боярыней, Андрей ушел. – Может Анисим знает что делать?
Перекрестившись перед образами, он прочитал все молитвы, которые знал, потом стал молиться своими словами. Отец Анисим, не стал подходить сразу, постоял в стороне, подождал, когда Андрей закончит молитву.
– Не припомню за тобой, такого рвения к молитве. Что стряслось Андрей?
Андрей рассказал ему, как нашел Дашу на полу, как пытался разбудить, но та не просыпается. Анисим, услышав рассказ сразу засуетился.
– Пойдём Андрей, пойдём. Что же это такое? Неужто, хворь какая?
–Я думал, ты знаешь отче.
Анисим быстро перебирал ногами, Андрей не ждал от полуживого старика, такой прыти.
– И что, ни кто не видел, как упала? Совсем одна была? А вдруг ударилась?
– Я осмотрел голову, не синяка не шишки.
–Не просто так же, шла и упала? Что-то случилось.
– Андрей вдохнул и всё рассказал ему. Про Васильку и Ивашку, про девку в Славном, про сон . Ему хотелось выговориться, ему хотелось поделиться страхом – что это его наказывает Господь.
– Как же так Андрей…
– Я не знаю отче.
Они стояли на полпути к дому, потому, что батюшка, услышав рассказ Андрея остановился. Теперь спохватившись, он пытался идти ещё быстрее.
– Тебя Господь испытывает. Молись и я, молится буду, Даша не только тебе нужна, она нам всем нужна. Мы люди всегда думаем – что ещё время есть, что ещё успеем, а видишь, как Господь нас на место ставит, будто показывает тебе, свою власть. Всё в Его воле.
Анисим остановился, перекрестился, поцеловал крест, сделал пару вдохов и выдохов и опять пошел быстрым шагом.
Глава 28. Откровения.
Андрей.
Когда Андрей с батюшкой Анисимом пришли в лекарский дом, в комнате, в которой находилась Даша, они застали странную картину: Комната была битком забита дворней, Даша так же спала, а на неё уложили маленького ребёнка. Женщины перешептывались, поэтому не сразу заметили, что хозяин вернулся. Андрей набрал воздуха, чтобы разогнать, непутёвых, но батюшка положил ему на локоть руку останавливая. Перекрестившись, Анисим первый вошел в комнату, бабы сразу забрали ребёнка, начали креститься и кланяться.
– Не гневайся боярин. – Поклонившись Андрею, сказала Неждана. – Боярыня, любила тетешкаться с девочкой. Вот мы и решили попробовать. Может, услышит возню дитяти, да проснётся.
Оглядев жену, он сказал:
– Не получилось.
– Не получилось боярин. – Всхлипывая сказала Неждана.
Андрей и сам бы заплакал, если бы знал – что это поможет. Повисшее молчание прервал Анисим.
– Не впадайте в уныние, отчаяние – грех. Вижу что, все вы хозяйку любите, коли любите, то молитесь за неё. Господь, вашу веру испытывает.
Прочитав молитвы, немного посидев на сундуке, Анисим ушел. Неждана принесла на подносе еды, и сказав – боярыня, как проснётся, гневаться будет, за то, что мы тебя голодным оставили – заставила поесть. У Андрея, было много дел, нужно готовиться к рубежной службе, готовить дружинников, собирать провизию, но сейчас он понимал – без неё, он ни чего не хочет. Вот так незаметно, эта женщина, стала сердцем его жизни. Каждый раз, прислушиваясь к её сердцебиению, у Андрея замирало в груди, он боялся не услышать биения. Просидев весь день у спящей жены, он ещё несколько раз, безуспешно пытался её разбудить. Вечером, пришел Якуб, перекинувшись несколькими словами с Андреем, заверил его – что подготовка идёт по плану. Проводив друга, Андрей сел на пол, откинувшись спиной на кровать жены, откинув голову назад, он пытался молиться, но слова ни одной молитвы не складывались, тогда он просто стал просить, молить бога- вернуть ему жену.
Даша.
Сколько времени я находилась в сладком забытьи, я не знаю, просто, в какой то момент, меня выдернуло. Я словно под куполом находилась, там было очень тепло и спокойно, ощущение облегчения и обретённой свободы. Как только меня вытащили из-под этого купола, ко мне вернулись все воспоминания, душа стала тяжелой, она словно наполнилась переполняющими чувствами – досада, обида, разочарование и надежда. Я понимала, где нахожусь, уже бывала здесь, видимо я опять умерла, или не оправдала надежд, того, кто отправил меня в новую жизнь, и он забрал меня обратно. – Это что, получается, я здесь буду висеть вечность?! – эта мысль привела в ужас, в забытьи было лучше. А в идеале, вернули бы меня, в мой мир.
– А где твой мир?
Вопрос прозвучал неожиданно, величие голоса, в этот раз не сдавливал меня как мелкую букашку. Этот голос был другой, я так-же как в прошлый раз, не слышала его ушами, как обычный голос, но всем своим восприятием я поняла, что этот голос принадлежит женщине.
– Да, я Макошь. В прошлый раз, мы с тобой не общались.
Отойдя от шока, ощутила трепет, от звучания её голоса, всю мою суть наполняло, какое-то удовольствие. Очень странное ощущение.
– Что это за ощущение?
– Дитя, я богиня судьбы и плодородия, то-есть богиня жизни. Говоря с богиней жизни, конечно, ты будешь чувствовать жизнь.
– Богиня жизни. Меня можно отправить обратно, в мою первую жизнь?
– Зачем?
Меня этот вопрос поставил в затруднение. Ощущение приятной вибрации, сбивало с мысли, все мои аргументы, разбились об этот вопрос. А богиня продолжила.
– Тот мир уже не твой, хоть ты и продолжаешь так считать. Там тебя забыли. А вот здесь, у тебя семья – любящий отец и братья, даже мачеха в тебе души не чает, как бы ты не лелеяла обиду, муж тебя очень любит. Ты хочешь оставить их всех?
– Я хочу? Меня ни кто не спрашивал.
– Нет дитя, ты не умерла, это мой братец, своего избранника воспитывает. Я тебя просто к себе взяла.
В памяти пронеслись слова: опостылела монашка, от трактирных девок млел . Горечь и боль нахлынули.
– Дитя, ты же с прогрессивного мира, а выводы делаешь не разобравшись. Скажу тебе по секрету – на твоего мужа, много интересов завязано, даже братец мой отметился. Весь этот спектакль, с болтливым идиотом, был разыгран для тебя, есть люди, которые хотят на Андрейку узду накинуть, а ты мешаешь.
– Меня что потом обратно отправят? А если я не захочу?
– Если не захочешь, тогда не станет Андрей за княжество биться, на смерть стоять. Смотри что будет.
Как когда-то, здесь мне показывали фрагменты из жизни моих близких и судьбы обидчиков, сейчас перед моими глазами помчались картинки, ужасные картинки смертей, Макошь показала мне орду, тьмой накрывающую княжество, смерти всех моих близких кроме Андрея, даже смерть князя я увидела.
В этот момент, я пожалела – что все мои мысли для Макоши как открытая книга, так-как цензурных мыслей, у меня в этот момент не было, было страшное чувство ужаса.
– Я могу это предотвратить?
– Ты? нет. Андрей может. Если соберёт сильное войско.
– Я поняла. Прости, я не буду больше роптать.
– Испугалась дитя. Я помогу тебе, но и ты не сиди сиднем. Тебе пора.
Я ощутила сильный толчок, от которого я полетела, с очень большой скоростью, потом я ощутила, что меня куда-то засасывает.
Андрей.
Прошел вечер, прошла ночь, молитвы не помогали, Андрей даже отключился на какое-то время, проснувшись в панике, стал проверять сердцебиение Даши. Под утро его затопило отчаяние, уже второй день она не просыпается, а он ни чего не может сделать.– Год назад я даже не знал о её существовании, а сейчас, представить не могу свою жизнь без неё.
Пометавшись по комнате, он снова сел на пол возле кровати, задрав голову к потолку, с надрывом прошептал:
– Прошу тебя, услышь меня, я не праведник и не был им ни когда. Верни мне её, что скажешь сделаю.
Андрей не успел понять – что случилось, его словно морковку, из грядки вырвали. Он не мог осмотреться, не мог даже думать, казалось, что он оказался в жутком сне, но во снах, человек не чувствует, такой давящей тяжести.
– Ну что Витязь мой славный, не уберёг свою Ладу?
Он услышал голос, от которого он сжался до размера муравья. Как бы не хотел, Андрей издать хоть какой-то звук, но не мог.
– Не трепешись, слышал я тебя, ведаю о чем просить хочешь. Верну я тебе её.
Если бы, не давящая на Андрея тяжесть, он бы облегчённо выдохнул.
– Это не всё. Знать тебе надобно, витязь. Большая сила собирается в стороне заката солнца. Готовься, иначе та сила, весь народ твой сметёт, даже памяти не оставив. Тебя я не оставлю, как и ранее не оставлял, своей десницей тебя через сечи вёл и жену тебе я сам выбирал, теперь ты не подведи, племя твоё, должно жить. Стоило тебя наказать, за пренебрежение к дару моему, но я не буду. Ступай.
Андрея выбросило сильным толчком, вздрогнув, он резко втянул воздух, в груди он ощущал боль, словно толчок, от которого он летел, был ударом в грудь. Оглядевшись он встал на пошатывающиеся ноги, взял кувшин с водой и ополовинил его. Хотелось думать, что это просто сон, но Андрей знал, – это не сон. Он прокручивал в памяти, сказанные ему слова – «Ладу верну», это он про Дашу, «десницей вёл», Андрей и раньше замечал, что по краю от смерти проходит, словно отводит от него кто-то смерть. То, что на западе сила собирается, это рано или поздно случилось бы, разрозненные племена булгар объединятся, и первыми на нас нападут, а вот за какое пренебрежение его стоило наказать?
Даша.
Вздрогнув, будто упала во сне, я открыла глаза. Не сразу, но пришло ощущение контроля над телом, я глубоко вздохула, пытаясь сморгнуть картинки, которые упорно не хотели исчезать. Ничего более ужасного, я не видела за обе своих жизней: казнь отца, которого растерзают лошадями под весёлое улюлюкание, пленение, а потом истязание непокорного Захара, которого перед группой других пленников поставят на колени и перережут горло, Иван, братишка которого убьют просто проходя мимо проткнут мечом, Преслава, которая умрет от непрерывной череды изнасилований, её насильники не сразу поймут что она умерла, и будут продолжать насиловать её бездыханное тело. Макошь впечатала эти картинки в мою память, так, будто я присутствовала при всём этом. От мерзости меня скрутило, тело начало сокращаться в рвотных позывах, я повернувшись на бок, попыталась свалиться с кровати, но у меня не получилось, меня схватили и стали прижиматься, покрывая мою голову поцелуями, по голосу я поняла, что это Андрей. Отстранился он, только тогда, когда мои рвотные позывы стали извергать жуткие звуки.
– Подожди Андрей.
Оттолкнув его, я встала на четвереньки, меня выкручивало, но пустой желудок не выдавал ни чего. Андрей поднёс мне кувшин с водой, как только меня отпустили потуги, я напилась. Физически, чувствовала облегчение, но на глаза собрались слёзы и в горле собрался ком страха. Конечно, ни чего из показанного мне богиней, ещё не произошло, может и не произойти, но вероятность всё же есть. Слёзы потекли сами собой, меня затрясло от страха. Не долго я прожила здесь, но семья Даши стала мне родной, Захар вообще имеет отдельное место в моём сердце.
– Дашенька, свет очей моих, не сговаривался я ни о какой свадьбе. Мне, ни какая жена кроме тебя не нужна, и девок я, ни каких не тискал. Не плач, пожалуйста.
Андрей сел на пол и затащил, мня к себе на руки, обняв меня начал качать, словно маленькую, приговаривая.
– Ты моя единственная, душа моя, отрада. Не плачь, мне кроме тебя ни кто не нужен.
– О-они их всех убьют. Андрей, если ты не соберёшь войско, булгары убьют Захара, батюшку Преславу, дитя что народится должно, умрёт в рабстве. – Говорила я заикаясь, так как не могла успокоиться.
– Он с тобой тоже говорил?
Я всхлипнула и отпила ещё воды, посмотрела на мужа.
– Что значит твоё «тоже»?
– Меня сегодня как морковку из грядки вырвали, вытащили куда- то туда (он ткнул указательным пальцем в верх)– он сказал, чтобы я с запада собранную силу, разбил. Та сила может всё наше племя истребить, готовиться велел.
Меня передернула от недавних рыданий, а Андрей тем временем обтёр мне щеки и продолжил.
– Это всё, не завтра случиться, у нас есть время приготовиться. Мы приготовимся и таких пиздюлин им отсыпим, пожалеют что на свет белый народились.
Меня снова передернула, а муж поцеловав мои щеки, прижал меня к себе.
– Успокоилась?
– Угу.
– Может расскажешь?
– Что рассказать?
– Всё. Я сегодня узнал, что тебя мне в жены, бог выбирал.
– Перун.
– Я тоже подумал о старых богах, когда вернулся. Кажется мне, что тебе они поведали больше. Вот только ты со своим монастырским послушанием, каким боком к старым богам?
–Девочки Даши, с монастырским послушанием нет.
Андрей смотрел на меня с спокойным ожиданием, глубоко вздохнув и выдохнув я рассказала ему всё. Как ни странно, мой рассказ не занял много времени. Андрей слушал меня внимательно, не перебивал, иногда прижимал к себе ободряюще, а когда я выговорилась, сказал:
– Нужно будет узнать, как отблагодарить Перуна. Мне часто Якуб говорил, что боги меня любят, я даже не думал, что на столько.
Посидев ещё немного в тишине, я собралась встать с колен мужа, но он удержал меня.
– Мне по надобности выйти бы.
– Да? Ты так меня напугала, что я не хочу тебя от себя отпускать.
Андрей и не стал отпускать, в туалет он меня проводил, смиренно держал полотенце, пока я мыла руки и умывалась. Усадив меня на кровать, принёс на подносе, лепешек, холодного, нарезанного мяса и кувшин молока. Перекусив я облегченно выдохнула, а муж, убрав поднос с кровати, сел на кровать, усадив меня себе между ног, и плотно прижал к себе.
– Я что так долго в беспамятстве была?
– Да. Два дня.
– За два дня, в твоей бороде появилось столько седины?
– Да?
– Да, треть твоей броды, седая.
– Пускай.
Я провела рукой по его бороде, раньше не видела в ней ни одного седого волоска, теперь седина в компании с усталыми глазами, добавили возраста мужу. Андрей не позволил мне долго его разглядывать, перехватив мою руку со своего лица, он поцеловал пальцы и прижал меня к своей груди. Его сердце громко билось о грудную клетку, а Андрей стал тереться о мою голову подбородком, будто заскучавший кот. На улице было ещё темно, наше в единение было почти интимным, муж вздохнув, начал свою речь.
– Старград и окрестные земли, раньше были отдельным княжеством. Дед нашего князя, присоединил их к княжеству, тогда и были даны земли нашей семье там, не только за заслуги моего деда, но и для пригляда за тамошними боярами. Теперь, спустя много лет, Старградские бояре, начали головы поднимать против князя, пока не все, но с каждым годом недовольных всё больше. Они ропщут, что много платят налогов, что не должны защищать княжьи земли, когда булгары грозят своим. Недовольные ропщут и заражают своей идеей, других бояр. В прошлом году, перед нашей свадьбой, я был там, ко мне тоже подходили с предложением, ослушаться князя, остаться в Старградских землях и помочь им «освободиться от княжеского гнёта». Отец Васильки, из недовольных, он мой отказ не воспринял, теперь пытается уговорить моего отца, видать не получается, рас решили, через Васильку в наш дом, разлад принести.
– Почему ты думаешь, что не получилось?
– Мой отец, ни когда, не согласиться делить княжество, он говорит – маленькими кусочками, нас быстро сожрут. – А по сговору свадьбы с их дочкой, так это и вовсе навет, такое оскорбление ни тебе, ни твоему отцу он, ни когда не нанесёт. Сговариваться о таком могли бабы, моя мать и Василькина, дружат они, но их сговор – не имеет ни какой власти. Бабы треплятся.
– Сговорщики думают, что женившись на дочери одного из них, ты присоединишься к ним?
– Нет. Они хотят, чтобы остальные так думали. В Старграде не мало бояр, которые думают как мой отец.
– Зачем им ты?
– У меня в княжестве не самая большая дружина, но самая обученная с добрым оружием и доспехом. Не у всех есть деньги на хороший доспех и меч, а я в своё время, не пожадничал. Было несколько походов, где я брал самый большой куш, но не терял ни одного дружинника, а после Белградского сражения, про меня слава пошла. Из-за этой славы, многие захотят быть со мной на одной стороне, идти против, побоятся. Потому, я им и нужен.
– Твой отец прав. Я не удивлюсь, что зачинщику «недовольных», булгары или те, кто за булгарами стоит, приплачивают.
– Ты моя умница. Я тоже так думаю.
Глава 29. Дар богов.
От обсуждения внутренней политики, мой муж перешел к нежностям. Я и не знала, что он способен на такие «сюсюканья». На моё осторожное, – что с тобой? – он мне ответил:
– Мне скоро на два месяца уходить, а ты даже и не знаешь, как мне дорога.
– Но раньше, ты так не делал.
– Думал, что ты знаешь. Дурак знаю. От куда тебе знать? Если я молчу. Если бы ты знала, то сразу бы поняла, что Василькины слова – это пустое.
– Хм, а тисканье трактирных девок, в Славном, тоже пустое?
– Это, смотря какими глазами смотреть. Ивашка увидел, будто я, от чужой девки сомлел, а я точно знаю, что я от усталости и хмеля сомлел, потому и не понял, когда ко мне девка та подсела, да прижиматься начала.
– И?
– Что и?
Я напряглась и отсев от Андрея, внимательно смотрела ему в лицо, он отвечал мне спокойным взглядом.
– Дашенька, я прогнал девку. Но ты меня ревнуй, мне нравиться, можешь даже поругаться на меня, когда мы одни, только не плач и не уходи больше. Знай, я твой, ни кого не слушай, можешь даже таким говорунам, наподдать, как Захарку учила.
Смешливый взгляд, в усталых глазах, не позволил мне долго держать суровый вид, уголки моих губ дрогнули, а Андрей притянул меня обратно к себе. Наше единение, прервал всхлип от двери, там стояла Цветана, которая руками зажимала себе рот, потом быстро начала говорить:
– Боярин прости, что потревожила. Боярынька наша выздоровела! Радость то, какая!
Она порывисто выскочила, потом вернулась.
– Боярынька, может тебе хочется чего? Снеди, я сейчас принесу. Может чего другого хочется? Мы быстро сготовим.
– Не надо ни чего приносить, накрывайте на стол, мы сейчас придём на завтрак.
– Сделаем боярынька! Радость то, какая!
Я, недоумённо посмотрела на Андрея, он многозначительно улыбнулся. Когда мы вошли в дом, остальные девушки, тоже вели себя странно, сначала они сдерживались, потом бросились целовать мне руки, у Дарины и сестричек, вовсе глаза были заплаканные.
Выслушав, дворню, поняла, что за недолгое время, ни только я к ним привыкла, но и они тоже, а ещё, от меня зависит их судьба. Прикусила губу, от воспоминания, как быстро я готова была, отказаться от этого мира, наплевав на всех. Теперь, именно эта жизнь – моя! Этот мир мой. Этот народ мой.
Мы не успели позавтракать, как в пороге появился батюшка Анисим, увидев меня, он облегчённо выдохнул, и бухнувшись, уселся на сундук, стоявший недалеко от порога. Позавтракав с нами, он пригласил нас на беседу, которую начал, с проповеди о благочестии. Прочитав свою проповедь, косясь на Андрея, Анисим тепло улыбаясь, расспросил о моём самочувствии. Не смотря на косые взгляды на Андрея, во время проповеди, он тепло побеседовал с нами. Заверив нас, в своей готовности дать совет и выслушать в любое время, батюшка тепло попрощался и ушел, в свою обитель.
Весна уже полностью вошла в свою власть, световой день стал длиннее, снега почти не осталось, а посаженная ранее рассада перца и капусты, уже выпустила второй листок. Андрей активно готовился к отбытию, он благополучно прошел смотр и собирал провизию. Я, продолжала вести уроки, мы приготовили «сумки первой необходимости», как и в лекарском доме, было всё готово для приёма раненых.
Помимо подготовки лекарского дома и учеников, я развела кипучую деятельность, сначала встретилась с воеводой, которого убедила отдать мне в аренду дом, участок которого он ранее обещал отдать нам в пользование. Воевода, сначала противился, но у меня не заняло много времени убедить его,– что для города будет лучше, если я дам оплачиваемую работу, городским вдовам.
Пока плотники ремонтировали нашу будущую мастерскую, я с помощью Олеси, пустила по городу слух, что закупаю овечью шерсть в любом количестве. Олеся в работе с городскими жителями, оказалась очень полезной, иногда, люди приносили простые тряпки, упрашивая обменять их на краюху хлеба, Олеся, без малейшего признака жалости, гнала их от двора. Меня иногда накрывало, от порывов жалости, но я понимала – стоит один раз, дать слабину, от поломничества потом, будет не отбиться.
Андрей оценил масштабы, разведённой мной деятельности, предложил переложить некоторые управленческие обязанности, на Ефима. Будучи сыном Трофима, Ефим часто помогал отцу, в организации дел в поместье Столграда и имеет нужный опыт. Прислушавшись к мужу, я выдохнула, переложив на плечи Ефима, часть забот.
В суматохе сборов, пробегая через двор, заметила беседующих Андрея Ефима и Никраса, бортника, остановившись, подождала, когда Андрей освободится и спросила.
– Что планируете?
Андрей мне объяснил, что они обсуждали поездку, на наши земли, для ознакомления с местностью. Никрасу скоро нужно будет уходить в лес, а Ефиму нужно знать, будущее место стройки, чтобы он мог его найти в случае надобности. На мой вопрос, не опасно ли бортнику идти в лес одному, Андрей заверил меня – что для бортника, лес дом родной, они месяцами по лесам ходят. Я согласно кивнула, но мужа не отпустила, пока не обсудила с ним планирование отправки Николы, в Старград.
Перед отбытием Андрея, мы собрали застолье, на которое пришел воевода, городской урядник, батюшка Анисим, Якуб и ещё несколько дружинников. Ни кто, не злоупотреблял хмельным , да и веселья за столом не было, дворня сидела тихо, а гости переговаривались в полголоса. Оглядев гостей, Андрей встал, и прочистив горло, чтобы собрать внимание на себе сказал:
– Други мои, гости. Завтра отбываем мы, на дело благое. Воевода, тебе оставляю, самое дорогое, что у меня есть, батюшка Анисим, не оставь в тепле отеческом, в слове добром. – Андрей повернулся ко мне, посмотрел совсем незнакомым взглядом – Жена, тебе самое сложное, досталось, быть моим тылом и хозяйкой в моём доме.
На последних словах, он вытащил плетку из-за пояса и протянул мне, не понимая – для чего мне плётка? Встав, я приняла её. Андрей поцеловал меня в лоб и повернулся к гостям, повернувшись вместе с ним, увидела вытянутые в удивлении лица, одобрительно улыбались лишь Якуб и Анисим. Позже, мне Анисим объяснил, – что передача плётки, это как генеральная доверенность на любые действия с имуществом мужа. Замужней женщине, при живом муже, ранее ни кто не передавал плеть, Андрей создал прецедент.
Прощание с мужем, было не многословным, за ночь мы высказались словами, телами. Уезжая утром, муж молча обнял меня, втянул в себя воздух возле моего уха, коротко поцеловал и заскочил на своего мерина. Прочитав молитву в след дружине, я вернулась в дом. – Нам нужно, многое успеть.
Плотники быстро закончили ремонт дома, который в народе стали называть «вдовья обитель» из-за того, что я на работу приняла, только нуждающихся вдов. К тому времени, Добрана и Белава уже закончили свой первый, большой ковёр, работа вышла очень красивая, Никола потирал руки. Вдовам предстояло обучаться у сестёр, но учитывая юность наших мастериц, первый день, я провела с ними, потом наказала Ефиму, наблюдать за процессом. Освободившимся плотникам, выдала новое задание, сделать что-то вроде ручного миксера, с большой ёмкостью.
Дружинники уехали недавно, я не ждала раненных так быстро и с головой ушла в подготовку товаров для весеннего торга. Как оказалось зря. Через три дня после отбытия дружин, к лекарскому дому, подъехала дружина, все потрепанные, большая часть раненные.
Часть обозников, ушли вместе с дружинами, но часть были ещё в городе, пришлось вызывать учеников и начинать практику. В этот раз, без смертей обойтись не получилось, первые смерти начались ещё на этапе разгрузки. Как оказалось, раненых пришлось везти почти весь день. Первые сутки, мне было некогда поесть, через трое суток, я выдохнула, состояние больных позволило мне поспать и спокойно помыться. Как бы я не считала себя готовой, к неудачам, смерти трёх больных, приняла близко к сердцу. Беседа с батюшкой Анисимом мне не помогла, как не странно мне помог воевода. Подсев ко мне, он заговорил:
– Дочка, мне сказали, что ты коришь себя, за тех, померших.
– Знаю я, что не всем помочь могу, только знание то, не облегчает.
– Эх, не умею я словеса складывать, но послушай старого вояку, я здесь уже много лет, много смертей повидал. Скажу тебе так, не отступай дочка, смотри из раненых пятнадцати человек, тяжело раненных было двенадцать, если бы не ты, эти двенадцать не выжили бы, а у тех, что ранения не тяжелые, с нашими умениями лечить, тоже не ясно, как вышло бы. – Он положил мне руку на плечо – не опускай рук, ты большое дело делаешь.
Моими пациентами оказались, думный боярин Фрол, с дружиной. Их со столицы князь отправил, для принятия отчётов о смотре, только нарвались они на булгарскую шайку, в дне пути, от Нижнего-Блата. Боярин Фрол, тоже оказался, среди «тяжелых» и возле Лекарского дома, постоянно толклись, его приближенные. Пока я занималась лечением, накопились другие дела, которые не могли решиться, без моего руководства. Освободив себе пару часов, прошлась по своему хозяйству.
Приняв у плотников миксер, я озадачила их производством прялок, веретеном, на наши объёмы не напрядёшь. Для коврового производства, нужно было начертить новые узоры. Встретившись с Николой, мы прошлись в «вдовью обитель». На обратном пути, я попросила его, заказать у заморских купцов, определенный вид морских водорослей, которые нужно высушить и привезти. Если Никола не подведёт, то у меня будет свой йод. В разговоре с Николой, мы дошли до лекарского дома.
Никола, первым увидел происходящее во дворе, он изменился в лице, мягкий и добродушный купец, принял осатанелый вид и бросился вперёд. Я, мигом оценив обстановку, бросилась следом. Во дворе, четыре молодца, окружили Дарину, один из них держал девушку за локоть и прижимал к себе. Девушка пыталась вывернуться, но у неё не получалось, окруженная скалящимися рожами Дарина тряслась. Никола, ворвался в эту компанию, и сходу ударил парня, который держал Дарину.
– Ты, купчина! Тебе пизда.
Я знала, что купцу поднявшему руку на служивого, действительно могут светить розги, если он, доживёт до суда, по этому, сразу вмешалась. Подтолкнула Дарину поближе к Николе и сказала.
– Спасибо Никола. – Повернувшись к пострадавшему, от руки Николы – Это я, попросила съездить тебе по роже. А теперь ответь мне, ты кто такой, псина?
Парень закипел, запыхтел.
– Боярыня, ты что говоришь? Я боярич Смирных, ближник боярина Фрола. Ты, из-за порченной девки, ругаться со мной вздумала?
– Ближник боярина. В княжьих землях, службу несёшь? – он коротко кивнул. – Ну так это, не её разбойники портили, а честь твою служивую. Какого хуя, ты княжий служивый, на княжьих землях позволил разбойничьей ватаге, деревни вырезать? Только перед бабами, удаль показывать горазд!?
Ближник покраснел, зарычал.
– Закрой рот баба! Тебе вон, выделили хату, лечи.
– Я лечу, а ты молись, чтобы тебе ко мне на лечение не приехать. Ни я, ни один из моих учеников, лечить не будет, ни тебя, ни кого из твоего рода. Слышали меня! Если хоть один, не добрый взгляд, бросите на моих девок, ни кто вас лечить не будет. Идите ворогов бейте! Нашлись мне тут, ценители девичьей чести. Сука! С вашего попустительства, насильничают, убивают, угоняют в рабство, а вы мало того, защитить не можете, ещё и добивать приходите тех, кто выжил.
Моё пролетарское нутро, кипело от ярости, мозг генерировал поток мата. Повернувшись, я увидела, что все, ходячие обитатели лекарского дома, собрались на крыльце. Дарина всхлипывала, а Никола, пытался успокоить, боясь прикоснуться. Инцидент, собрал зрителей и с улицы, в открытые ворота заглядывали подростки и несколько женщин. Злая, я разогнала всех, включая свиту думного боярина, обняла Дарину, которая сразу разрыдалась. Никола, метался беспомощно сжимая кулаки. Успокоив Дарину, отправила её заниматься перегоном, а сама решила обсудить реакцию Николы.
