Варвара Гребенюкова
Когда Богам не всё равно
–Посидите, я сейчас…– Сказал отец и быстро направился на выход. Огляделась, в зале были только мы с Андреем, когда успел смыться Захар, я даже не заметила.
Отец вернулся быстро, с широкой улыбкой он кивнул, подтверждая, в ответ я широко улыбнулась. Поздравлять с беременностью, здесь не принято.
– А где Ивашка?
– На верху, спит, наверное.
– Я посмотрю. – Оставив мужчин, отправилась к младшему братишке. Иван не спал, он одной рукой складывал деревянные бруски, а палец второй ему заменял соску. Зацеловав младшего, спустилась в зал.
– Батюшка, пойдём к Агафону сходим.
– Пойдёмте.
Во дворе, к нам присоединился Захар. Оставив старших позади, мы с братишкой ушли в перёд и шептались о тренировках и приёмах.
У Агафона всё прошло как по маслу. Даже с зажимом, он быстро ухватил мысль. Оказалось что он, работает не один, есть и литейщик, и ученики.
Вернувшись, мы уединились с Преславой, немного пошептались, обсудили токсикоз и предположения о поле ребёнка.
– Батюшка твой, дочку просит. Говорит – без дочки дом, не дом. – Я, грустно улыбнулась.
Прощаясь, будто частичку от себя отрывала. Крепко обняв всех, села в повозку. Подняв воротник повыше, хотелось спрятаться. Ещё не доехав до дома Андрея, меня начала есть тоска, по дому. Вспомнила тишину, одиночество, в его доме и сердце сжалось. Ощутила себя одиноким, брошенным ребёнком, который подглядывает за чужим счастьем, в окна.
Андрей.
Андрею, очень понравилось, дома у Никиты. А как светилась его жена! Сейчас она закуталась и глазки потухли. Сравнив обстановку, отчего дома Дарьи, со своим, он понял, как ей тяжело. Тут он вспомнил, как он комнату Даше показывал, будто место, как собаке указал. – Сам заморозил, сам отогрею – подумал он, – у нас дома, она тоже улыбаться будет.
Заходя в дом, Даша грустно осмотрела, дом и двор, Андрею это не понравилось. – Да что он сделал такого, что она смотрит с такой обречённостью!? Ни чего же? – Но совесть, подкидывала, как Даша старалась, с первых дней, и семью его обхаживала, своими руками им готовила, а с ней даже словом ни кто не обмолвился. Да и он сам, только на ночь в свою горницу и забирал, а после, отправлял обратно, не ворковал, как полагается с молодой девицей. Так захотелось себе по морде дать. Подошел Трофим.
– Боярин, баня готова.
Андрей кивнул. Это хорошо, он заранее распорядился, чтобы баню топили. Он жену отогревать будет.
Даша.
Приехав в дом Андрея, я сразу ушла в свою комнату. Думала, поездка к отцу мне пойдёт на пользу, но нет, на душе стало только паршивее. Наверное, гормоны шалят, месячные скоро, потому-что сама по себе, я не истеричная, но сейчас, хочется закатить истерику с громким плачем в голос. Меня сюда отправили, хорошей женой быть,– от этой мысли ком встал в горле, а в глаза начали собираться слёзы. Легла на кровать, свернувшись, приготовилась хорошенько прореветься. Как, на зло, именно сейчас я понадобилась мужу. Он вошел без стука, здесь вообще ни кто, не стучал в дверь. Резко встала и опустила лицо, не хотела, чтобы он видел, что я здесь реветь собралась.
– Дворня баню истопила, пойдём.
Я подняла глаза, в руках у него был сверток с одеждой. Это ведь ещё одна обязанность жены – мыть мужа, но до этого Андрей справлялся сам. Сегодня что случилось с ним? Что они вчера там пили? Я громко сглотнула.
– Боярин. Можно сегодня я ….
Андрей не дал закончить , отрицательно качнув головой. Я часто задышала, – он вообще понимает что делает? А если меня прорвёт? Он вообще знает, что такое женская истерика? – нужно собираться, а я стою замершая и смотрю в пустоту.
Встряхнув плечами отмерла, взяла чистую сорочку, полотенце и кафтан, из короба вытащила связанную из пеньковой верёвки мочалку. Андрей кивнул и пошел, я следовала за ним, эмоционально меня затапливала безнадёга, в которую преобразовалась, моя не выплеснутая истерика. – Даже поплакать не дают.
В мрачнейшем расположении духа, вошла в баню, всю одежду снимать не стала, на себе оставила сорочку и трусы. В помывочной было жарко, слышала, что Андрей вошел следом, но не смотрела на него.
– Боярин, мыться сразу изволишь, или, париться будешь? – Спросила, взяв в руки ковш и подтаскивая тяжелый деревянный тазик к котлу, чтобы набрать воды. Вздрогнула, мне на плечи легли руки, потом пройдясь по телу, они начали собирать сорочку. По моему телу побежали мурашки, но, не от предвкушения, мне стало плохо, тело покрылось пупырышками, и я выпалила:
– Я не хочу.
Обняла себя руками, пыталась скрыть дрожь, но не получалось. Именно сейчас, я не хотела, никаких прикосновений, и тем более близости, – только не сейчас.
Поверх моих рук, легли руки мужа, он стоял сзади и обнимал меня. Я замерла, гадая: что он будет делать дальше? Андрей вздохнул, будто на что-то решаясь и сказал:
– Не то ты подумала, я хочу, чтобы ты меня послушала. Садись.
Он помог мне сесть, осмотрел меня, взял меня за обе руки и заговорил:
– Ты, не первая моя жена. Мне когда ещё пятнадцать было, я в первый поход ушел. Как вернулся, мне отец сговорил дочь, друга своего. Я не праведник, да и ни кто не праведник. Просто кто-то, притворятся, хорошо умеет, я не умею. Жена моя Оксинья, праведной жизни хотела, всё как праведники учат, да батюшка в церкви говорит. Я молодой был, для меня в жизни всё, простым казалось. В жизни, иначе выходило, я к ней, она от меня лицо воротит, словно я мерзость какая, да и лишний раз не подпустит – грех говорит. Приласкать пробовал, она в слёзы, грех- то. Потом батюшка на меня, епитимью наложил, она ему всё рассказывала, и благочестивым бабам с церкви…
Тяжело ему давался разговор, он то и дело прочищал горло и делал паузы.
– После того, перестал её трогать, тоже не угодил, она в слезах, батюшке своему пожаловалась. Не хочу всё вспоминать, Оксинья понесла, я в поход ушел. Она сначала дитя скинула, потом следом и сама сгорела. С похода, вдовцом вернулся и зарёкся, женится.
– Ты думал, я так же делать буду?
– Не только я. Князь, тоже так думал. В те года, Георгий был сыном наследника, на княжестве его дед был, а мой же дед, у него гриднем служил. Мы тогда, новиками с дружиной моего батюшки ходили. Никому не рассказывал, но все знали, что я, в походы рвусь, подальше от дома. Первое время шутили про то, да потом привыкли. С княжичем, мы дружили, пока на княжий стул его батюшка не сел, тогда вокруг него, много блюдолизов стало, а я по своей стезе, служить продолжил. Невместно было, младшему боярскому сыну, с сыном князя дружить. Когда же по чести выслужил, возвысился, меня князь опять к себе приблизить решил, да я отказался. Думаю, он мне свою власть показать решил и тебя он, не просто так выбрал. Когда я узнал, сильно на князя гневался, потом решил что после свадьбы, жену обратно в монастырь отправлю.
На этих словах я напряглась, а Андрей стал руки мне мять, потом поцеловал, обе руки и продолжил:
– Только, как тебя в свой дом привёз, меня изнутри, гложить стало. Не сразу понял, что, тебя от себя, отпускать не хочу. Пока я, разобрался – ты застыла. Знаю, что холодом своим, тебя, от себя отдалил, сам. Потому, у тебя прощения прошу. Князь и не догадывается, какую он мне услугу оказал, мне милее тебя жены, самому, не сыскать было.
Сказать мне было не чего. Андрей меня поднял на ноги, снял с меня сорочку, потом уставился на трусы.
– Тот, кто это придумал, хотел мужей наказать?
Справившись с трусами, он начал расплетать мои косы. Я подскочила, чтобы набрать воду, – мне же обязанность исполнять надобно. Андрей настойчиво усадил меня, сам навёл воды, и стал мыть меня. Хорошо промыв волосы, он прошел мочалкой по всему телу, я пыталась отказаться, но он целовал и продолжал. Закончив, усадил меня на полок и быстро вымылся сам. Моя надвигающаяся истерика, растворилась.
Глава 13. Счастье бывает вкусным.
После бани, направилась в свою комнату, хотела побыть одна, мне нужно было уложить в голове всё, что услышала. Андрей, вошел в мою комнату следом за мной, недоумённо посмотрела на него, он не обращая внимания на мое недоумение, зажег светильник и осмотрелся.
– Собирай свою одежду.
–Зачем?
–В нашу горницу унесём.
– В нашу?
– В нашу. Здесь пускай твоя мастерская будет.
Я растерянно осмотрелась. Андрей понял всё, по своему.
– Где одежда твоя, в которую сейчас оденешься?
Сказал он, указывая на то, что на сорочку я кафтан надела. Открыла сундук, взяла с него шерстяное платье, Андрей взял сундук и унёс. Вернувшись, он осмотрелся, подхватил стоявшие возле стены домашние чуни, забрал светильник и увёл меня, к себе. Всё это, происходило на глазах у дворни, женщины деликатно отворачивались, но я видела, как они игриво переглядываются. В комнате Андрея, оставались утренние подарки, они так и лежали на столе. Усадив меня, Андрей сел сзади, распустил узел, в который я собрала волосы, взял подаренную им расчёску и аккуратно начал расчёсывать.
–Холодно?
Спросил Андрей, трогая мою мокрую голову, и спросил, заглядывая в лицо.
– Может, к огню пойдём?
–Там дворня. – Ответила я.
– И что?
Он встал, достал сухое полотенце, промокнув, им мои влажные волосы, покрыл им мне голову, а сам продолжил расчесывать концы. Чувствовала я себя, очень странно, недоумение, удивление, шок! Надеюсь, Андрей не ждёт, что я после его откровений, повисну у него на шее, с криком – Родненький! Его рассказ, конечно, внёс ясность, но любовью к нему, я не воспылала.
Расчесав меня, как заправский парикмахер, ни разу, не дёрнув, муж заплёл мне две косы. Держась за руки, мы вышли в зал. Женщины, вручили мне в руки горячее молоко, и усадили недалеко от очага. Я быстро согрелась, вообще здесь сложно было согреться, спина у меня горела, а по ногам поддувал холод. На большее, не приходилось рассчитывать, до изобретения дымохода. С тоской посмотрела на открытое окно, в которое выходил дым.
Допив молоко, навестила, Федота, тот, как и его рана, выглядели хорошо. Вернулась в зал, уже к накрытому столу. Окно закрыли, от печи шел сильный жар, все двери в комнаты, были открыты для обогрева. После ужина, Андрей, сначала попросил показать, а потом присоединился ко мне, в чистке зубов. В постель нам, в ноги положили нагретую железную плиту, её укутали в ткань, видимо зимой это будет спасением от холода. Уложив мою голову, себе на плечо Андрей сказал:
– Осенний торг открыт, купцы заморские диковины разные привезли, давай сходим?
–Хорошо.
– Хорошо… Ты что любишь?
– В смысле?
–Ну: сладкое, солёное из еды. Одежды какие? Или украшения? Расскажи.
Озадачил меня, конечно. Мне бы сегодняшний день в голове уложить. Резко переключится, на милую беседу, не получается. Да и не могу же я, ответить, что люблю зелёные яблоки, вместо кофе, предпочитаю чай, деликатесам, предпочитаю домашние пельмени или голубцы, а в одежде люблю джинсы, х\б футболки и удобные кроссовки. Пока, я всё это обдумывала, Андрей понял моё молчание, по-своему. Он поцеловал меня в висок и сказал:
– Отмирай Дарья.
– Да я просто, не знаю что ответить. Ем я всё, одежду люблю, чтобы удобная и тёплая была.
Андрей хмыкнул. – Мне говорили, что штаны на баб шить, ты придумала.
– Ну, холодно же! Женское здоровье, холод не любит.
– Значит, тёплое и удобное… Мех любишь?
– Если честно, мне зверюшек жалко, которых ради меха убивают. Я бы совсем его не носила, да меня не поймут.
– Это да, боярыне, следует носить. Не то от злословий не отделаться. Ну, это пока здесь, в Нижнем-Блате, ни кто не указ, можешь носить, что хочешь.
– А Верхний Блат, тоже есть?
– Нет. Был давно, но степняки спалили его, ещё при нашествии орды. Так и не отстроили.
Андрей замолчал, играя моими пальцами у себя на животе. Пригревшись, я уснула.
Утром Андрей проснулся, как только я, пошевелилась, и не отпустил меня, не отдав супружеский долг. На утренние процедуры, он пошел со мной. После завтрака и перевязки больного, мы собрались в церковь, и по местной традиции, после службы, отправились на торг. По торгу мы ходили очень долго, муж меня не торопил, только периодически проверял температуру моих рук. Несколько раз, мы подходили, к специально разведённым очагам. Там, на земле лежали шкуры, стоя на них, согревались ноги, а на очагах грели большие котлы, с травяным взваром. Взвар, подавали в больших, глиняных кружках с мёдом, мне очень понравился этот взвар,– крутая вещь, даже лучше чая. Согревая ноги на шкуре, рассматривала, во что обуты люди, и поняла, что валенок здесь нет. Но почему? Войлочные шапки есть, войлочные жакеты есть, а валенок нет…
У одного из заморских купцов, наткнулась на мешок риса, здесь его называли – «птичье зерно» – и его, ни кто, не покупал. Андрей косился, на мои покупки, но покорно платил. Так я купила: рис, фасоль, нут, красный молотый перец, свиную тушу и травы. У травниц, набрала не только лекарственных трав, но и трав, для взвара, который мне так понравился. Андрей коротко окрестил мою покупку «сноп сена».
С торга приехала довольная, как удав, коротко чмокнув мужа, убежала раздавать распоряжения. Пообедав заранее приготовленной кашей, сразу развела активную деятельность. Поставив две женщины мелко резать мясо, разобрала покупки. До вечера мы приготовили голубцы, нажарили биляшей и засолили сало, с перцем и чесноком. С перца, опять выбрала все семена, у меня добавилось к прошлым одиннадцати ещё пятнадцать зёрен. Ужинать все садились с любопытством. После ужина сыто откинувшись, Андрей сказал:
– Трофим, там у купца, есть ещё птичье зерно. Может, выкупим?
– Хорошо бы боярин. Для разнообразия.
– Из этого зерна, ещё много чего можно приготовить. – Добавила я, с воодушевлением. Однообразие пищи, надоело.
– Кабы знать! Мы как то, на меч взяли, целый воз, варили его, жарили, ничего у нас не получилось. Так и бросили, чтобы не тащить такую тяжесть.
Я не смогла удержать осуждающий взгляд.
– Ну а что! Его варишь, он то твёрдый, то липкий ещё и безвкусный. Говоришь: по другому его сварить можно?
– Да. Ты купи ещё. Он точно не пропадёт.
Андрей кивнул, сыто поглаживая живот.
Осмотрела Федота, рана затягивалась, из трубки перестала, сочится сукровица. За ним здесь хорошо ухаживали, Андрей приставил, ему в помощь сына Златы и Трофима, а женщины ему регулярно заваривали травяные сборы и поили ими без каких либо указаний.
Андрей.
Сегодня Андрей, не мог наглядеться, на свою жену. Глаза у неё загорелись, ещё на торге. Он сразу понял, что ей что-то в голову пришло, не мешал, наблюдал. Дома она сама его поцеловала. Первый раз, сама! Любо смотреть, когда она делом занята, а дело то ей нравится. Не только он, вся дворня заметила, как ожила хозяйка, и сколько сил и знаний, в этой маленькой женщине. Андрей вспомнил, как она, с отцом разговаривает, если подумать, – это какую наглость нужно иметь, чтобы батьку делам учить! А она учит, а Никита на то, не сердится, знает, что по делу дочь говорит, не стыдится, а слушает. В словах её то и мудрости великой нет, просто она подмечает всё, по другому на вещи смотрит, на перёд думает. – Да, если князь знал бы, какое сокровище мне отдал, бороду себе оторвал бы.– Думал Андрей усмехаясь. Почистив зубы и ополоснув солёной водой, Андрей не стал ждать, закинул жену на плечо и понёс в горницу. Дворня с улыбками проводила их. Когда он положил её на кровать, она начала ему шипеть:
– Дворня смотрит, я и сама дойти могу.
А Андрей что? Он весь день этого ждал, по этому, впился в её губы.
Даша.
Утром встала только к завтраку, точнее мы встали. У меня была мысль, приготовить на завтрак рисовую, молочную кашу, но! – кашу нужно есть с маслом – а масло здесь, нет. Размышляя об этом, я спросила:
– Трофим, сколько сливок ты сможешь разом купить?
Трофим, склонил голову, огляделась, все с любопытством смотрели на меня. Я нарушила традицию – молчать за завтраком. Трофим посмотрел на Андрея, тот ему кивнул и Трофим ответил:
– Сколько надобно боярыня, столько и куплю.
Меры в литрах, или килограммах здесь нет, всё измеряется в вёдрах или кувшинах, объёмом примерно полтора литра, оно и понятно, готовят по многу.
– Ведро.
Трофим, ещё раз посмотрел на Андрея и кивнул.
– Ещё пару ведер молока возьми.
Я задумалась – и правда, почему я сыр не варила раньше? Ну, нет здесь ни соды, ни уксуса, не закваски, так я много рецептов знаю и без этого. А позже, можно заморочиться и добыть закваску, из желудка ягненка.
После завтрака проверила, свои, ароматизаторы, как я и думала, самым сильным оказался апельсиновый. Растопив жир, под недоумённым взглядом Златы, добавила в него щелочь. Мыловарение – не быстрый процесс – закипятив отставила остывать.
Пока Трофим ходил за моим заказом, решила заняться вопросом антисептика. В нынешних условиях возможностей не много, но есть. Припомнив технологию «пшеничной» сначала промыла, зёрна пшеницы, и поставила её проращиваться. Весь день была занята, Андрей иногда, проходя мимо, прижимался и целовал в лоб.
Этот день, при варке сыра, мне показал, на сколько, слабое у меня тело, а при взбивании масла, на сколько, не выносливое. Хорошо, что рядом, постоянно были женщины из дворни, которых разбирало любопытство, и они перехватывали у меня дела, как только понимали, что нужно делать. Уже после обеда у нас было готово три вида сыра. Масло тоже взбивалось, женщины убеждённо говорили, что в первый раз видят этот продукт. Я решила побаловать всех, часть масла пока оно ещё было мягким, смешала с мёдом, получилось сладкое масло. Обследовав кухню, нашла лесные орехи – обычный фундук. Почистив его и слегка обжарив, попросила перемолоть его в ступице, сама уже не могла, руки отнимались. Перемолотые орехи смешала с маслом, для сладости тоже добавила мёда. Намазав на хлеб, дала попробовать женщинам, они закатывали глаза, и ели очень медленно, смакуя.
– Ой, боярыня! Вкуснее в жизни ни чего не ела. Такое, наверное, в раю едят.
Пришло время готовить ужин, его взяла в свои руки. Плов у меня получился, на удивление хороший, изюма и зиры у меня не было, но, был нут, чеснок и лавровый лист. Учитывая, имевшиеся у меня продукты, элементарное отсутствие растительного масла, я сама удивилась, на сколько, рассыпчатым и вкусным он вышел. На стол к плову, велела ставить разносолы. Одобрили все, громко хрустя, солёными огурцами. Снова сыто откинувшись, Андрей сказал:
– Трофим, ты у купцов, скупи всё зерно, что найдёшь. И ещё везти проси.
– Попрошу боярин.
– Бабы, а вы боярыне помогайте и учитесь, не всё ей своими руками кашеварить.
Вечером Федот отправился к себе. Рана его ещё затянулась не полностью, но не было ни воспалений, не покраснений, покрылась твёрдой коркой, я не видела причин держать его.
Перед сном, мне хотелось обмыться, смыть с себя все запахи, которые собрала на себя за целый день у очага. Для меня, согрели баню, в которой я быстро обмылась. Андрей присоединился, вместе мы и почистили зубы, и уже на кухне после полоскания зубов солёной водой, он опять забросил меня на плечо и пошел в спальню.
Утром ускользнула от Андрея, он пытался меня поймать, но я хихикая, увернулась. Одевшись сказала:
– На завтрак хочу кое-что новое сготовить.
Насторожено подошла к мужу, готовая вырываться и убегать, но он покорно, принял мой поцелуй и отпустил. Молочная, рисовая каша, томлённая в русской печи, получилась просто божественно. Вечером мы не выставляли на стол ни сыры, ни масла, оставив их на завтрак. Так как женщины, уже успели всё попробовать, они вместе со мной ждали реакцию на новинки. Андрей попробовав кашу, замурчал как кот, я ему предложила добавить немного мёда и перемешать. Он послушно проделал, попробовав, картинно прикрыл глаза. Я победно улыбалась. После каши пришел черёд к маслам, женщины всем налили взвар и поставили готовые бутерброды.
Сегодня, решила прервать свои кулинарные эксперименты, и доделать мыло, благо быстро остужать варево можно на улице. К обеду, почувствовала, что тянет живот, сразу поняв признак. После обеда решила поговорить с мужем, дабы избежать недопониманий. У нас только-только, отношения наладились, хочется избежать разочарованных вздохов. Пригласив Андрея в свою комнату, подумала – поговорить то решила, а что сказать, не придумала.
– Боярин …. Эмм. Я хотела сказать.
Андрей прищурившись, наклонил голову в бок.
– Говори, рас хотела.
– У меня это, дни пришли.
– Какие дни?
– Лунные.
– Ааа.
– Мне здесь ночевать?
– Зачем?
– Чтобы тебя не дразнить.
Он лукаво улыбнулся, обнял меня.
– Если ты, будешь здесь ночевать, тогда раздразнишь меня сильнее. Я приду злой, и учти, я воин и крови не боюсь.
Удивлённо, посмотрела на него, он, со смехом прижал меня к себе.
– Не бойся, не наброшусь я на тебя. Подожду, когда привыкнешь.
Он взял меня за голову и поцеловал, сначала обе щеки, потом в веки. Отошел на шаг, поправил штаны в области ширинки и сказал:
– Иди, иначе придётся быстро привыкать.
Меня быстро унесло, под смех мужа. Он пришел за мной, на кухню.
– Бабы, слушайте меня. Про то масло, которое вчера с боярыней делали, молчок! Ни кому, ни рассказывать, не показывать.
Все согласно закивали. Андрей обвел нас взглядом и продолжил глядя на меня.
– Боярыня, после рождества у князя свадьба, ты такого масла приготовь в подарок. Такое лакомство, княжеского стола достойно. Каждого по горшочку. – Я кивнула. – А вы учитесь, и молчком, чтобы ни кому, не трепались. – Погрозил он пальцем. Андрей, задержал взгляд на Злате, та ему кивнула, прикрыв глаза.
За весь день, успела доварить мыло. Когда разделила заготовку и добавила, ароматизаторы вокруг собрались, сначала женщины, потом и Андрей с Трофимом. Уж очень непривычно, сильные запахи стояли. Объяснив им, что рассказывать, не показывая смысла нет, пообещала позже, когда будет готово, всё разъяснить. Андрей кивнул и ушел, я разлила мыло в готовые деревянные формочки, которых не хватило, убрала остывать. Остатки, пришлось заливать в плошки, ждать, когда немного остынет, разрезать на 4 части. К вечеру мой живот, разболелся ещё сильнее и я ушла, в свою комнату, рукодельничать.
Глава 14. Вопросы и ответы.
– Вот ты где.
Сказал Андрей, входя в комнату. В руках у него, была небольшая, глиняная чашка. Сев рядом со мной, он поднёс к моему рту, полную ложку орехов, слипшихся из-за меда.
– Ммм, подожди, я не съем столько.
Забрала у него ложку, и чашку.
– Ты меня как белку, решил орехами кормить?
– Нет. Хотел тебя побаловать, ещё слышал, что женскому здоровью полезно.
– Ага, для мужеского, тоже полезно. Даже слишком.
– Ну, ты же меня балуешь. А мне чем тебя баловать? Мех не хочешь, украшения не носишь… – Он вопросительно посмотрел на меня.
– Ну, это легко. Разрешай мне пользоваться своими задумками.
– Это как?
– Ну, если я измыслю чего то, разрешай мне это делать, продавать, зарабатывать на этом.
– Я, кажется, тебя понимаю. Тебя радует, когда у тебя что-то получается.
– Да. Скажи, а на свадьбу князю ты, что будешь дарить? Масло это понятно, но мало. И какой цены должен быть подарок?
– Чтобы лицом в грязь не упасть, думаю на подарок двадцать или тридцать, динег потратить нужно. Почему ты спрашиваешь?
– Знаешь, когда я на торг ходила, там персидский ковёр видела, он очень дорогой, но я знаю, как его вязать.
Лицо Андрея вытянулось, он прочистил горло и спросил:
– Отцу говорила?
– Нет, а что?
– Не говори пока.
Я нахмурилась и пожалела, что сказала ему. Андрей взял меня за руку и начал говорить:
– Смотри. Наш князь, очень за казну ратует, а в княжестве, ремесленников очень мало. Все либо с меча живут, либо с земли. Ежели он узнает, что у тебя знания такие есть, быстро придумает, как меня услать подальше, а тебя здесь оставить. Это только князь, а что задумает патриарх? То, наверное, самому господу не ведомо. Про масло, потому и велел молчать. Из-за твоих платков, да плетений этих, слух и так пошел.
Что- то я совсем расслабилась, – «Штирлиц, ещё ни когда, не был так близок к провалу» .
– Я об этом не подумала. Спасибо.
Андрей посмотрел на мой задумчивый вид, притянул меня к себе поближе, мою голову уложил себе на плечо и склонил свою голову, к моей.
– Не хочешь к князю приблизиться? – Спросил он, теребя кончик моей косы.
– Нет.
– Как ты в монастыре научилась делать то, чего монахи делать не умеют?
Андрей ждал моего ответа. А я, лихорадочно перебирала мысли, – про Макошь, рассказать не могу, про свою первую жизнь тоже. Меня могут объявить одержимой. – Ну, давай Дашка! Ври мужу.
– Вязание это – как язык, или письмо. Выучил буквы, потом читать можешь разный текст, я встретила описания, на старом свитке, когда переписывала молитвы с бересты на бумагу. В монастырях такие знания не нужны, там только о спасении души молятся. Мне велели не лезть не в своё дело, я и не лезла. Там много свитков было, трудности и диковины, которые встречали половники, в дальних странах. Свитки с такими знаниями, потом сожгли, оставили только молитвы.
Андрей, молча принял мои объяснения. Мне же, осталось только надеяться, что я своим враньём не навлеку проблем, ни здесь, ни Там. То, что пришлось так, изощрятся во вранье мужу, тоже горело, но правда опаснее, промолчать не получилось бы. Пришлось постараться, чтобы заглушить голос совести. Нужно менять тему.
– Андрей, расскажи о землях, на которые мы поедем. – Андрей отстранил меня и удивлённо посмотрел.
– Ты, первый раз, меня, Андреем назвала. – Поцеловал в лоб и вернул мою голову себе на плечо.
– Что ты хочешь знать?
– Что там нужно делать в первую очередь? Что там есть? Чего нет? Что можно купить? Кого с собой возьмём?
– Поедим верхами, где-то, за дней пять, или шесть доедем. Телегами, путь долгим будет, сейчас там опасно, долгими путями ходить. В городе снимем, или купим дом, мне весной 2 месяца службы отдать надобно. Весной булгары голодные и злые, их нельзя на наши земли пропускать. По окончанию службы, к лету прибудет Артель плотников, надо бы и лес лежалый купить, да только где брать? – Андрей вздохнул – вооот, артель придёт, строить будет. То воля князя, чтобы на вотчине, имение было! – сказал он громче с поднятым указательным пальцем, и так же высокопарно выпалил – На то князь пятьдесят динег выделил! При имении, людскую ставить будем, для дружинников надобно хоть какую то, ночлежку поставить, чтобы хоть заночевать смогли, да и конюшни нужны.
– Для скота тоже хлев нужен.
– Всё это хотя-бы частоколом обнести надобно, иначе нет проку в строительстве.
– А скот там можно купить?
– Можно. Нижний-Блат от вотчины, в пол дня пути на телеге, может чуть больше. Если там нет, к северу, есть город Славный, он в двух днях пути. Со Славного по воде можно в Старград сходить, там недалеко земли отца моего, я вырос на тех землях и торг в Старграде больше чем столичный, по воде туда, много купцов приходит. Ещё севернее есть город Пулов, он в 4-х днях пути. Верхом то оно ближе, но ежели с товарами, то так.
Андрей, нахмуренный замолчал.
– А с собой, кого возьмём?
– Всех. Кроме Трофима и Златы. Пока мы будем Булгар гонять, ты в Нижнем-Блате жить будешь. Я приезжать конечно буду, но там тебе надёжнее. Чтобы ты без помощи не оказалась дворня вся с тобой будет. Без управляющего справишься?
– Справлюсь.
– Я тоже так думаю.
– Земли, там какие?
– Земли? О! Земли там много, да не сажает там ни кто, все с меча живут. Посевы булгары жгут, а репу вытаптывают.
– Что там равнина и всё? Ни лесов, ни рек? В степи стоит город?
– Нет. Что ты!? Леса есть и листовой и хвойный. Реки, есть, но мелкие, холмы невысокие. Наше будущее имения недалеко от смешанного леса будет. Добрая часть того леса на нашей земле.
– Значит, нам в поместье нужен: бортник – рас лес рядом, гончар пригодится, свой плотник, кузнец…
Андрей шумно втянул воздух и крепко сжал меня.
– Подожди, бортника можно у отца попросить, он, думаю, не откажет, на счёт плотника и гончара…
– Хозяюшка моя, на счёт гончара, я могу в Белград отправить весточку, что – гончар нужен. Там у меня знакомцев добрых много, отправят. – Сказал Андрей, сжимая меня и водя носом по волосам.
– Это хорошо. Весной его сразу с собой брать нужно, если глину найдёт, пока печь поставит. Хорошо бы чтобы новый дом получилось черепицей накрыть. Плотник?
– Плотники и здесь бывает, в закупы уходят, да и в Нижнем-Блате, скорее всего, есть.
Андрей начал, целовать меня в щеки, приговаривая:
– Хозяюшка моя. И правда, головастая вся в отца. – Резко замер, словно что-то вспомнил. – К слову про отца, инструмент твой забирать пора, может я, поеду заберу, и в гости их зазову? А ты, кашу свою, с птичьего зерна сделаешь.
– Давай! Захара только тоже возьми.
– Возьму.
– Мне ещё кое-что от Агафона нужно.
Я отстранилась от Андрея, всматриваясь в его реакцию, он смотрел на меня с любопытством.
– Мне нужна медная трубка, она должна быть вот такой длинны – показала, разведя руки – толщиной с пол твоего мизинца. Главное чтобы целая была, без дырок и трещин, если воду по ней пустить, чтобы ни где, не протекала. Пусть её, нагреет и свернёт спиралью.
– Это как?
Взяла нитку, намотав её на палец, показала.
– Смотри, вот так, на небольшой чурбак пускай намотает. Главное, чтобы она ни где, не лопнула. Концы с обеих сторон нужно оставить, вот такой длинны – я показала отрезки примерно по двадцать сантиметров – их наматывать ненужно.
Андрей не спрашивал, для чего это, просто принял – что мне это нужно. Обсудив заказ, мы стали перескакивать с темы, на тему, тут я вспомнила, что давно хотела с ним поговорить, о продолжении занятий, конной ездой.
– Боярин. Мне нужно, по не многу верхом ездить. Если я так, с непривычки, верхом в дальний путь соберусь, то не доеду.
– Я тебе не доеду! В зубах притащу. Верхом, вместе ездить будем, пройдут твои «лунные дни», выберем тебе кобылку, и начнешь.
До самого ужина, мы с Андреем, болтали у меня в комнате, он не давал мне вязать, тискал меня, покусывал и играл с кончиками моих кос.
Вечером, у меня состоялась, презентация мыла. Намыливалось оно хорошо, сопровождалось намыливание приятным запахом, что привлекло живой интерес. Каждой из женщин, вручила по куску мыла, на пробу. Сама загорелась идеей умывальника, даже по лбу себя стукнула – чего я так долго тупила!?– Вечером Андрею объясняла, – простую конструкцию умывальника, с «пимпочной» на которую жмешь, и вода течёт. Андрей быстро схватил суть мысли, постепенно разговор перешел в плоскость гигиены, и – зачем нужно мыть руки. Постепенно, в ряд слушателей присоединилась и вся дворня, способы размножения паразитов, и виды других проблем, от немытых рук, повергла в шок. Мне пришлось успокаивать женщин, объяснив меры предосторожности и профилактики.
На следующий день, Андрей привёз Отца, Преславу и Захара с дядькой. Они оценили плов, а я была в восторге, от мастерства Агафона. Инструмент, конечно, отличался от сородичей моего мира, но даже на их фоне, был достойным приобретением. Мужчины недоумённо переглядывались, не понимая моего восторга, Андрей шепотом сказал отцу:
