Варвара Гребенюкова
Когда Богам не всё равно
В аптекарской лавке торговал старик с прозрачными от старости глазами, его взгляд был жутковатым. Когда мы начали расспросы, он тут-же, попросил покинуть его лавку, и не отбирать у него время. Достав из кармана пару монет, я положила их перед ним, после вытащив свою самодельную записную книжку и фломастер, как умела, нарисовала корнеплод и отдельно цветок и листву.
-Переводи. – Сказала я Тео – Это корень растения, это листва, а так он цветёт.
Дед, который прибрал монеты, пока я рисовала, косился на меня, но взглянув на рисунок, кивнул и вышел. Надежда, трепыхалась у меня в сердце, но дед долго не возвращался. В ожидании, я стала осматривать его товар, все травы были перемолоты в труху, и только дед или специалист мог знать, как они выглядят. Дед, и правда принёс картофель, два средних клубня, только, что вырытых из земли. Называл он её "папас" и предложил купить по золотой чешуйке, за клубень.
– Ты точно правильно понял, не за мешок?
– Нет госпожа, почтенный аптекарь говорит, что это лекарственное растение, очень дорогое.
– Ага, лекарство от голода. – Подумала я, но сказала другое: -Название запомнил? Пошли к другому аптекарю, что-то этот сильно хитро сделанный.
Попрощавшись, мы ушли из аптеки, а лицо деда переносилось злобой. В следующей аптеке торговала женщина, она предлагала готовые сборы с "папасом" но, когда мы настояли, что нужны, именно клубни, она предложила прийти завтра. В третей аптеке, мне повезло в квадрате, у аптекаря был картофель, цену он запросил конечно не малую, но по сравнению с дедом – копейки. За картошкой, аптекарь ходил не сам, а отправил парнишку, пока мы ждали, аптекарь продолжал работу, смешивал перемолотую траву из разных мешочков. В обилие запахов, ворвался специфичный запах томатной листвы, я вернулась, уловив этот запах. Найдя маленький мешочек с знакомым запахом, я сдерживая эмоции спросила:
– У вас есть семена этого растения?
Покидала аптеку я окрылённая, помимо 6-ти небольших клубней картофеля я купила у аптекаря горстку семян томатов. Остаток дня, у меня ушёл на изучение ассортимента тканей, пуговиц, светильников и прочих товаров.
На постоялый двор, я вернулась хоть и в повозке, но еле волоча ноги. Андрей был уже там, с его рассказа я поняла, что прошёл он не меньше, но выглядел, не таким разбитым как я. Помывшись, я хотела отказаться от еды и сразу лечь спать, но муж заставил меня поесть.
Все следующие дни слились в один, бесконечные поиски и траты денег, которых как оказалось, у нас, не так уж и много.
Фокия, впечатляла не только порядком в городе и большим ассортиментом товаров, я постоянно подмечала развитость, фокийского быта, особенно в сравнении и с нашим княжеством. Те же умывальники в Фокии обыденность, пусть и другой конструкции, когда у нас это – диковина. Самым важным поводом отправиться «за море» для меня – это расширение продуктового ассортимента. Мои попытки расширить наш рацион из каш, знакомыми блюдами, требует овощей помимо капусты и репы. То, от чего в нашем княжестве небрежно отмахиваются «нам оно не нужно», здесь успешно пользуются и совершенствуют. Про растительное масло у нас только слышали, а здесь продают: оливковое, льняное, ореховое. Сливочное масло, Андрей посчитал достойным подарком для князя, когда здесь оно в свободной продаже, пусть не дешевый, но доступный товар. Чем дольше мы находились здесь, тем больше «колола глаза» разница. Да что там, жилые помещения, не пахли копотью, так-как очаги были установлены плотно к каменным стенам и для дыма в стенах делали дыру, в то время, когда мы боялись за изобретение дымохода, быть обвиненными в колдовстве или в связи с дьяволом . Когда я подняла эту тему в разговоре с мужем, он с горечью отметил:
– Единая армия, которая подчиняется только государю, отдельно городская стража. Одежда, броня и оружие у стражников и солдат, сделанные под одно, ни как у нас – кто на что горазд. Лучшие оружейные мастера, пороховые мастерские, корабельное строительство – всё это работает на государя. Я Дашенька теперь понимаю, почему фокийские батюшки на нас смотрят с высока, а фокийцы называют дикарями. Мы вцепились как те псы в «дедов уклад», и живём в дне сегодняшнем, так как в старину жили. Если оставить всё как есть, нас и правда не станет. Пока мы куём мечи, они развивают пороховые орудия.
Андрей говорил с такой горечью, а я не знала, как его поддержать.
На четвёртый день, нашего пребывания в Фокии, Яннис привёл нас в большой храм, увидев который, я встала в стойку. Архитектура храма восхищала, но меня привлекла не она, храм окружали насаждения разных деревьев и кустарников. Здесь были и плодовые деревья, хорошо знакомые мне, и кусты роз, а проход от ворот до храма, с обеих сторон был засажен сиренью!
В первый день моего знакомства с храмом, не получилось познакомиться с местными, а мои спутники спешили, по этому, нам пришлось уйти. Со дня моего знакомства с храмом, я стала ходить туда каждое утро, отстоять службу для меня было не сложным, но цель была приземлённой. Обойдя весь город, я не видела в продаже саженцев плодовых деревьев, и хотела в храме узнать – где их купить. На второй день, моего посещения храма, я привлекла внимание настоятеля храма, который решил поговорить с иноземной прихожанкой. В первый день знакомства я не стала ни чего просить, только рассказала о себе, и о причине приезда в Фокию. Настоятель благосклонно выслушал перевод моего рассказа от Тео, потом рассказал про храм:
Оказалось этот храм, самый почитаемый в городе, Храм Всеблаженной Богородицы, в котором хранились мощи многих святых, а земля считалась священной. Слушая рассказы настоятеля о чудесах, сотворенных этой землёй, у меня сформировывался план, как выпросить у них саженцев. Я продолжала ходить в храм и после каждой службы оставляла пожертвования.
Через несколько дней, дождавшись когда освободится настоятель, я с одухотворенным лицом рассказала: как мне нравится ходить в его храм и ощущать благодать этого места. Разморённый моей лестью настоятель, благосклонно выслушал моё обещание построить на своих землях не менее прекрасный храм имени Христа Спасителя, и маленькую просьбу, продать мне саженцев и цветов, чтобы будущий храм окружал такой-же прекрасный сад, со святой земли. Настоятель задумался, но потом потребовал от меня клятву, что я построю храм, для христиан на своей земле. Возложив руку на крест и прочитав молитву я дала клятву, которую не собиралась нарушать, храм нам всё-равно будет нужен, и сад нам тоже очень нужен. Настоятель величественно принял от меня золотую чешуйку и велел идти.
Он, медленно вышагивая, удалился, а я не понимала, что мне ответили, клятва дана, а деревья будут? Тео успокоил меня, тем, что ответ настоятеля положительный, раз уж он попросил дать клятву, саженцы нужно сначала приготовить. Смятение после разговора с настоятелем прошло быстро, так как я с головой погрузилась в покупки и исследования товаров.
Утром следующего дня, когда я собралась в церковь, вместе с Тео, возле постоялого двора ждал и Яннис, который изъявил желание пойти в храм со мной.
Чтобы мне не идти одной в сопровождении двух посторонних мужчин, с нами пришлось идти и Андрею. После службы, ко мне подошёл молодой служка и рукой позвал идти за ним. Проведя меня вокруг храма, позади которого, был ещё один вход в храм, а напротив этого входа, небольшие каменные постройки. Служка стоял молча, глядя на вход, из которого вышел знакомый мне настоятель. После приветствия настоятель захотел поговорить с Андреем, Яннис остался переводить, а нам с Тео пришлось ждать в стороне. Закончив разговор, настоятель подозвал меня и вытащив свергнутый в трубочку лист бумаги, протянул мне. Приняв свёрток, который не был запечатан, я взглядом спросила – что это? – так же взглядом мне разрешили его развернуть. Осматривая документ, я ни чего не понимала, буквы были мне знакомы, это явно Фокийская письменность, но прочитать и понять, что тут написано я не могла. Моим вниманием завладела сама бумага, она была паршивого качества, края листа уже начали обламываться, сам лист был зернистый и корявый и коричневого цвета. Видимо здесь ещё не додумались выбеливать мелом сырьё.
Недоуменно я посмотрела на Тео, потом на Янниса, который стоял ошарашенный, что меня напрягло.
– Яннис, что это?
– Это благословение на строительство храма. Теперь тебе не нужно просить разрешения у епископа в княжестве. Здесь поставил печать иерарх церкви.
Я широко улыбнулась настоятелю, который изменил своей привычке смотреть на всех отстранённо и смотрел на нас, с отеческим теплом в глазах. Поклонившись, я поблагодарил настоятеля, который махнул служке и из каменных построек, такие же служки начали выносить саженцы.
Храмовники не просто выкопали саженцы, они приготовили их к перевозке, обвязав корни, поместив их в узлы с землёй. Пока Тео ходил за телегой, куча с деревцами, кустарниками и цветами росла. Храмовники не поскупились и действительно выдали на разведение каждого вида растений, что у них было. Уходили из храма мы вдвоём с Андреем, так-как Тео занимался погрузкой саженцев а Янниса, попросил задержаться сам настоятель.
– Было бы хорошо, если бы я раньше узнал, что ты хочешь храм построить. Не хорошо, что муж, об этом узнаёт только после Фокийского батюшки.
Строго сказал муж, на ходу. От чего я запнулась, и остановилась.
– Погоди, не сердись. Мы же разговаривали с тобой ранее, о посёлке вокруг вотчины. Если будет посёлок, то и церковь нужна, почему бы нам храм не поставить!?
– Тебе надо знать, что муж в доме, я. Прежде чем, говорить кому-то о решениях, тебе стоит посоветоваться со мной. Я тебе ни чего не запрещаю, но это не значит, что я последним буду узнавать, о твоих планах.
– Ты прав. Прости.
-Прощаю. Зачем, ты кусты выпросила?
-Кусты!? Это не просто кусты, это яблони, груши, абрикос, цветы… Я только ради того, чтобы нам этих саженцев дали, и придумала, храм построить. Не продают здесь саженцы.
-Что такие ценные саженцы? Что растёт то с них?
– Разные плоды, которые не только вкусные, но и полезные.
– Ладно, выростишь, попробуем. Про яблоки я слышал, но не пробовал.
– Попробуешь.– Воодушевлённо ответила я мужу, удовлетворено улыбаясь.
Поездкой в Фокию я осталась очень довольной, закупки сделаны, деньги потрачены, пора возвращаться.
Глава 41. Возвращение.
Как и оговаривалось ранее, в обратный путь, нам предстояло отправиться группой кораблей. Яннис поспешил нас обрадовать, тем, что возвращается в княжество с нами в одном обозе. Пока собирался обоз, купленных животных пришлось держать на передержке. Сначала мы не планировали покупать столько животных, но, Андрей не удержался увидев породистых лошадей, пришлось потесниться моим овцам и индейкам. Андрей кривился глядя на индеек, считая их неказистыми, но не противился такому пополнению в хозяйстве. Арендованное судно, имело больше удобств, чем предыдущее, на этот раз у нас была более удобная комната и туалет.
Андрей.
Поездкой в Фокию, Андрей был очень доволен. Кроме запасов, которых теперь уверенно хватит, даже если количество людей в вотчине вырастит в два раза, радовали породистые кони. Он, проведший добрую часть жизни в седле, души не чаял в лошадях. Помимо покупок, ему с Дашей было полезным, отлучиться от княжества. Регулярно присылаемые вести из Столграда и Старграда, однозначно давали понять, что скоро удавка интриг, начнёт затягиваться вокруг его семьи. Андрея приводило в ярость, понимание, что из-за своей жадности, бояре и церковники готовы обвинить Дашу в одержимости, только для того, чтобы забрать мастерскую и её секреты.
Каждый раз, думая об этом, его рука ложилась на меч, но, разум искал бескровный выход. Стоило уехать и отвлечься, выход нашёлся сам, точнее Даша его сама нашла, хотя и не искала. Андрей знал что Яннис, не проводник, а скорее соглядатай, приставленный к ним, епископом или его людьми. Как же было приятно смотреть, на растерянное лицо Янниса, когда тот увидел, как Даше вручает благословение настоятель самого почитаемого храма в Фокии.
Размышляя об этом, Андрей тяжело вздохнул, как бы ни хотел он, оградить свою жену от всей этой грязи, но придётся ей рассказать. Пока их нет в княжестве, церковники будут делать всё, чтобы подготовить почву, для обвинения Дарьи. Конечно, Андрей её ни кому не отдаст, но, не хочется, чтобы она испугалась. Ещё раз вздохнув, и посмотрев в лучистые глаза жены, он решил отложить разговор. На корабле у них будет много времени, там и поговорят.
-Ты что, домой не хочешь? Тебе здесь так понравилось?
-Почему ты так думаешь?
-Вздыхаешь часто.
-Здесь хорошо конечно, красиво. Дороги камнями выложены. Но, дома как то теплее, роднее. Домой хочу.
Ещё раз вздохнул Андрей, на что его жена улыбнувшись покачала головой.
-У нас тоже будет красиво, подожди. Фокия тысячи лет стоит, а наше княжество молодое. Это как новика с добрым мужем сравнивать. Новику время надо, чтобы в плечах раздаться, да стати набраться.
Андрей усмехнулся такому сравнению и обнял жену.
Даша.
По мере приближения к Старграду, меня заполняло умиротворение и спокойствие, хотя дорога была полна волнений и тревог. Всё началось с погрузки на корабль. По закону Фокии, днём перегон скота в порту или в городе запрещён, по этому все перемещения животных проходит ночью. Временная стоянка скота, находилась за, так называемой «благополучной чертой города». Во время перегона животных в порт, лошади шарахнулись от тёмного пятна, возле захудалой постройки и Андрей решил проверить, что могло напугать их. Там он нашёл избитого ребёнка. Не смотря на рекомендации местных – оставить бродяжку – Андрей привёз его на корабль и отправил за мной, одного из помощников. Сонная я не сразу поняла, что от меня требуется, но, привлеченная стуком в мою дверь Елена, помогла мне быстро собраться. Мальчик был не просто избит, помимо побоев было несколько резаных ранений. Хотя ранения были не глубокие, и кое-как замотаны, мальчик бредил и выглядел: "краше в гроб кладут".
Утром того же дня, нам предстояло отчаливать от Фокии. Вопрос: что делать с мальчиком? Решил сам мальчик, точнее подросток, принятый за ребёнка из-за невысокого роста и щуплой комплекции.
Через пару часов после обработки его ранений, он пришёл в себя и поразил не только нас, но и капитана корабля. Мальчика звали Каин, говорил он на многих языках, чему очень удивился капитан. Юный полиглот, говорил на урусском языке, но, толи другое наречие, толи, такой акцент, мне приходилось напрягаться, чтобы разобрать, что он говорит.
Попытка выведать – что с ним случилось, ни к чему не привела, парень насупился и замолчал. Пришлось рассказать ему, что корабль на котором он находится, вот, вот отчалит от Фокии, и если у него есть родные, стоит отправить к ним человека, чтобы они его забрали.
-Нет у меня здесь никого. Можно я с вами, до княжества доберусь?
Андрей хмурил брови. Ещё когда я, осматривал его ранения, он хмуро взял его за руку осмотрел ладонь и прошипел упоминания чьей-то матери. Позже он объяснил, что мальчишка совсем не мальчишка, и судя по мозолям и особенностям нанесенных ему ран, он сделал вывод: что парнишка, очень не прост. Когда капитан оставил нас с Каином, Андрей сказал:
-Что ты натворил в этих землях, я тебя пытать не стану. Коли решил, плыть с нами в княжество, мне интересно знать: что ты там делать собираешься?
Каин, спокойно молчал, тяжело дыша, Андрей кивнул на его молчание и продолжил:
-Я боярин Андрей Гриднев-Лисец, это жена моя Дарья. Это она твои раны обиходила. Ежели захочешь, можешь у нас жить. – парень сжался и взгляд его потемнел – как осмотришься, можешь уйти, ни кто на твою волю не посягнет.
-Что я должен буду?
-Что сможешь. Лентяев мы не потерпим, ежели дело сам себе не найдёшь, то обучим и к делу приставим. Главное о чем я тебя предупреждаю, – не вреди. – Андрей очень многозначительно смотрел на парня, а тот не отводя глаз, кивнул ему. – Ну и добре.
На следующий день после отплытия, Андрей рассказал мне об интригах которые закрутились вокруг нашей мастерской. Меня переполнила досада и злость. То, что моя небольшая мастерская может привлечь внимание, я к.онечно предполагала, но методы отнятия у меня ремесла, просто возмущали. Ещё неразгаданная роль Янниса, добавляла соли. По пути в Фокию, наш разговор на палубе он быстро свернул, ответив мне, что он просто купец и не понимает о чем это я. Ещё тогда меня тревожили его взгляды, и я решив не гадать, хотела вывести его на откровенность – не получилось. Андрей уверен, что Яннис приставлен следить за нами, теперь, сложив факты, я тоже так думаю. Как минимум они соотечественники с Епископом.
Всю ночь, я не могла уснуть, досада и злость трансформировались в страх. Понятно, что в княжестве на костре не сжигают, обвинив в связи с нечистой силой, но не думаю, что забрав меня, со мной будут церемониться. На следующий день после разговора, Андрею пришлось проводить со мной длительную беседу, на тему: "Я не позволю" "Ни кому тебя не отдам".
Успокоилась я только после того, как Андрей напомнил мне о благословении, полученном в Храме Всеблаженной Богородицы. Успокоившись, я уснула, и проспала до вечера. Проснувшись, посмотрела на проблему свежим взглядом и поругала себя. "Благословение" – это хороший козырь, против обвинения в одержимости, но вот бояр этим не отогнать, да и церковь, так легко не отступится. Зря конечно Андрей так долго молчал об этой проблеме, понятно, что заботится, но мы по-разному мыслим, если бы я сразу узнала, то у меня уже был бы разработан план… Ну, да уж, что же теперь.
До самого прибытия в Старград, я обдумывала планы дальнейших действий. Теперь, стоя на палубе, и видя причал Старграда, я была спокойна, как удав.
К сожалению, у нас не было возможности на корабле, отправится по реке в Славный. Предстояло арендовать плоскодонные ушкуи, и уже на них продолжить свой путь.
Андрей не хотел оставлять меня одну, по этому, мне предстояло ходить за ним, пока он нанимает людей и договаривается с ушкуйниками. Перекинув ремешок сумки через шею, я продемонстрировала готовность идти.
Андрей хорошо ориентировался в Старграде, и часто, ему приходилось останавливается, встретив знакомых. Пока мы обошли всех ушкуйников, успели изрядно проголодаться и решили перекусить. Едальня, в которой мы знакомились с купцами, была далеко, но Андрей уверил меня, что знает хорошее место, недалеко от причала.
Возвращались к кораблю мы сытые и довольные, я несла небольшую корзинку еды, которую взяла для Каина. Старградская пристань и раньше была многолюдный, но сегодня она напоминала муравейник. Пробираясь сквозь толпу людей, я не сразу заметила, что возле корабля стоят девять человек, в тёмных одеждах. Андрей напрягся, и крепко взял меня за руку.
-Здравый будьте, люди добрые. – Сказал Андрей, внимательно разглядывая визитёров.
Мужчины в тёмных, выгоревших на солнце рубахах, напоминали рабочих в униформе. Только по специфическим шапочкам я поняла, что это монахи. Ни каких сутан, или плащей, более того, на поясах у них висели мечи.
-Здрав будь боярин. Боярыня твоя с нами пойдёт.– шагнув к нам, сказал монах, с полной уверенностью, что ему ни кто не возразит.
-Это с чего, ты так решил?
-То, не я решил. То воля Митрополита Аликсия. – Сказал он величественно и посмотрел на нас, с ожиданием. Видимо он ждал, когда мы проникнемся, значимостью событий. Проникновения не последовало.
-Моя жена с вами, ни куда не пойдёт.
Сказал Андрей и положил руку на рукоять меча и задвинул меня себе за спину. За ту минуту, пока мы здоровались с монахами, вокруг нас собралась большая толпа людей, стоявший ранее гвалт голосов, затих. Люди ждали зрелищ, в тишине они перешептывались, тыкая в нас пальцем. Монах величественно обвел глазами толпу людей и торжественно посмотрел на Андрея. Сделав голос по громче, словно обращается больше к толпе а не к Андрею, он заговорил:
-Не противься раб божий. Церковь, желает тебе только добра. На имя церкви пришло прошение, избавить Дарью от одержимости. Одержимая демоном, она порабощает души. Делая вид, что выхаживает раны, ставит на людях метки дьявола и обрекает эти души на вечные мучения.
Толпа ахнула, и отстранилась, на мне скрестились множество глаз. Андрей свободной рукой, потянулся назад, нащупывая мою руку, взяв её крепко сжал и сказал.
-Ты только не бойся.
-Мороком глаза тебе застило. Боярин сам не ведает, что творит. Зрите все! Коварство лукавого. Добрый, славный боярин готов меч оголить, против служителей церкви.
-Это что же, матерь церковь, каждого мужа что за жену вступиться решит замороченным считает?
Раздался громкий бас из толпы, толпа расступилась вокруг мужчины, который стоял засунув большие пальцы рук за пояс и усмехался. Мужчину я узнала, он был одним из тех, с кем здоровался Андрей, когда мы шли к ушкуям.
-Моя баба побольше этой будет, за неё я сам вступлюсь и другов позову. Так что-же, мы все замороженные получается?
Послышался другой голос из толпы, от хилого мужичка. В толпе послышались смешки, а монах заиграл желваками.
-Погодите, это-же "боярынька" с Нижниго-Блата!
С отдаления распихивая плечами толпу, приближался молодой парень, выбравшись вперёд он поклонился.
-Прости боярин не признал. Здрав будь боярин, и тебе здравия боярыня. – Выпрямившись он оглядел толпу и по примеру монаха, начал говорить на публику.
-Этим годом брат мой на рубежной службе с боярином Коловратом был. Ранили его, думали всё, а воевода его к боярыне отправил, она его выходила. Так братец мой, с лекарского дома своими ногами вышел. -Толпа загудела, но парень поднял руку – Погодите. Многих она выходила, то не новость. Брат мой с лекарского дома как пришёл, так все молитвы наизусть знает. Ни когда, не мог выучить, а тут, как батюшка чешет. Он мне и рассказал, что боярыня когда болящих обхаживает, молитвы читает, вот он и выучил. Не сможет одержимый молитвы читать, так ведь?
Глаза парня блеснули, он подбадривающе посмотрел на меня.
-Мудрость матери церкви не измерима. Потому и нечего боятся. Епископ проверит рабу божию, если чиста её душа, то она домой вернётся.
Монахи подчиняясь кивку своего главного, пошли к нам, но толпа угрожающе двинулась им на встречу, монахам пришлось остановиться.
-А чего ждать то! У нас есть своя церковь и архиерей Афанасий. Попросим его службу провести, ни один одержимый не сможет службу в святой церкви отстоять.
Сказал мужчина, который первым вступился за нас из толпы.
-Не влезай в дела церкви! Она пойдет с нами.
С голоса монаха, можно было сцеживать яд.
-Это что-же, наша Старградская церковь и наш архиерей слабы и не справятся?
Видимо у местных есть пунктик на патриотизме, так как, ранее любопытные взгляды сменились на ненавидящий, только направленных теперь на монахов.
-Я знаю, я знаю. – Послышался голос из далека, толстенький мужичок, подпрыгивая размахивал руками.
-Они на деньги боярыни позарились. Боярыня, рукоделия заморским купцам продаёт. Я сам слышал, что она со своих денег у булгар полон выкупила. Вот они и позарились.
Ситуация резко изменилась, толпа которую планировали натравить на Андрея, окружила монахов, которые не смотря на обстоятельства, выглядели очень спокойно.
Толпа собранная вокруг нас, привлекала все больше внимания и люди проходившие мимо, тоже останавливались. В итоге причал был парализован. Сквозь толпу, как ледоход прошёл высокий седой дед, с мечом на поясе и в лёгком кожаном доспехе. Осмотрев композицию, он звучно, поставленным голосом спросил:
-Что у вас здесь?
Заговорили все, гомон множества глоток словно ждали команды.
-Тихо. – Поднял он руку. -Илья, ты скажи.
Ильёй оказался, тот самый мужчина, с которым здоровался Андрей на причале. Он подошел и тихо пересказал события.
-Чем это вам наша церковь не сгодилась? Али скажите, в нашей церкви сил нет, чтобы бесноватую распознать? – прищурившись спросил дед. – Наша церковь, постарше Столградской! На земле нашей, святые старцы схоронены, а земля та столетиями святой считалась. А ну пойдём, рас дела церковные, то в церкви их и решим.
Толпа волной двинулась в город, мы шли впереди вместе с дедом, Ильёй и монахами.
-Бумага с Фокийского храма у тебя с собой?
Тихо спросил у меня муж, на что я ему кивнула, показывая на сумку, которая висела у меня на боку.
Церковь не была пустой, архиерей проводил службу, люди испуганно расступались перед толпой. Архиерей, с отстранённым видом выслушал деда, который поставил его в неудобное положение: чтобы выполнить волю епископа, архиерею придётся оговорить себя и храм, в котором он служит, расписаться в бессилии, чего ему не простят горожане.
Помявшись, архиерей начал читать молитвы и активно окуривать меня ладаном. Неладное я заподозрила, когда от дыма стало першить в горле, а воздуха стало не хватать. Украдкой оглядевшись, заметила, что люди стоят от меня в нескольких метрах, рядом только Андрей, которому наше "копчение" тоже доставляло дискомфорт.
Вслушавшись в молитву, которую читал архиерей, я поняла что знаю её и прочистив горло, начала читать с ним в один голос. Рука, которой батюшка окуривал нас дрогнула, но не остановилась, более того ускорилась. Несколько раз, я видела, как кадило пролетало перед моим лицом в сантиметрах, чуть не ударив. Молитва закончилась, все перекрестились. После чего мне принесли святой воды, которой я была очень рада и приложившись хорошенько напилась, сбив этим першение в горле. Остатком воды я смочила лицо и перекрестились. Толпа оглянулась на монахов.
-Ну? Убедились?
Монах не спешил отвечать, он посмотрел на вход в церковь, и вернул взгляд на нас. До этого, безэмоцианальное лицо монаха, осветилось торжеством. Люди расступились от входа, куда входил Яннис, в сопровождении одного из монахов.
Глава 42. БОЛЬШОЙ ОБЛОМ.
Они чинно прошествовали к нам, монах сопровождавший Янниса отошёл в сторону, а их главный, подошёл ближе.
-Яннис, тебе было велено сопровождать боярина с боярыней. Расскажи-ка нам, что ты видел.
Яннис, держался спокойно, осмотрев присутствующих, ненадолго задержав взгляд на нас, начал говорить:
-Прибыв в Фокию, боярин начал покупать пшеницу, овес и другое зерно. К боярыне, я приставил человека в помощь, первым делом боярыня купила семена, не растущих на здешних землях растений. После, она пошла по травникам, и у них купила семена ядовитых растений.
Люди начали переговариваться, поднялся гул, который отражался под сводами храма. Дед поднял руку.
– Тихо! В святом месте находитесь. Скажи нам боярыня, зачем тебе яды?
-Не яды, а растения. Не зря те растения, в лекарских лавках продают. Для лекарских настоек.
-Это что же ты лечить собралась отравой?
Послышался ехидный голос из толпы.
-У нас и своих трав ядовитых хватает, и из-за моря везти не надо. Вы меня в чем хотите обвинить?
-И правда, сначала говорили демоном одержима, теперь до трав лекарских дело нашли. – Продолжил дед.
-Пусть нам расскажет, от куда знания те лекарские.
-В Старграде меня уже спрашивали об этом, отцу Деанисию рассказывала, и вам расскажу. Я прожила в монастыре четыре года, там я помогала матушке Марфе, она за скотиной ходила и лечила если что. Вот она в лекарских делах ведала и мне рассказывала. В монастыре лечить мне не приходилось, а вот когда людей отца моего, разбойники потрепали, пришлось все её наставления вспоминать и браться выхаживать.
-Яннис, есть ещё что сказать?
-Да. – Яннис сделал паузу, переводя взгляд с нас на монахов и на архиерея, – да есть что сказать. На воскресную службу, мы пошли в Храм Всеблаженной Божьей Матери, я рассказал боярыне о святой земле и что каждую весну туда идут паломники. Узнав дорогу в этот храм, боярыня стала каждый день ходить туда на утреннюю службу. Настоятель храма, заметил её и сам захотел с ней поговорить. После разговора на следующий день, он вручил ей письменное благословение на строительство храма Христа Спасителя, с печатью самого архиепископа Фокийского Анатолия. Кроме того, Храм выдал ей саженцев от каждого дерева и куста, что растут при храме, на святой земле чтобы она, окружила новый храм таким-же садом, как и Храм Божией Матери.
Я прикусила губу, чтобы удержать улыбку, так-как лица монахов и архиерея вытянулись, а рты раскрылись.
-Вот даже как. Дочка а бумага та, у тебя где? – Тепло глядя на меня спросил дед.
-Здесь, со мной.
Я вытащила из сумки медную трубку, из которой был сделан тубус, в котором хранился скрученный листок, и протянула его деду. Он покрутил в руках тубус, потом вытащил листок, даже не пытаясь его прочитать, вернул на место и протянул мне.
-Что вы тут устроили? Молодые, только поженились, муж службу славно несёт, жена раненых выхаживает, старается, ещё и учеников учит. Я, об ваших бесчинствах князю доложу! Это что получается, кто старается сделать больше для людей, того в одержимости обвинять будут? Вы точно господу служите?
Последние слова дед выкрикнул. Осмотревшись, он перекрестился и поклонился иконе.
-Пойдёмте.
Мы шли за дедом, который не смотря на седину и морщины, ступал твёрдо и уверенно.
Как только вышли за ворота храма, лицо Андрея растянулось в улыбке и он негромко сказал:
-Дядька Владимир, Благодарствую. Куда теперь?
-Как куда!? Ко мне! Там ваши батюшки ждут.
-Нам корабль разгрузить надобно.
-Как придём ко мне, я своего человека отправлю, он проследит.
-Андрей, нам Каина забрать нужно, напугается ещё.
-Этого зверёныша, трудно напугать, но чтобы ты не переживала я за ним отправлю.
Мы не успели отойти от храма и ста метров, как к нам подошла группа людей, которые вели лошадей под узцы. После приветствия они передали нам лошадей и мы продолжили свой путь верхом. Отделившись от толпы, которая расходилась из церкви, я ощутила облегчение, резерв спокойствия и невозмутимость сегодня истощился. Поджилки затряслись, а горло стянул страх.
Только что я прошла по краю, и деду, что едет впереди я обязана жизнью. Здесь конечно про инквизиционные костры, не знают и не практикуют, но от монахов не веяло христианской любовью и милосердием.
Сгорбившись, вцепилась обеими руками в седло, так как тело моё трясло, и я боялась просто свалиться с лошади.
Погруженная в свои страхи, не заметила как лошади остановились и все мои спутники спешились.
-Дарья, пойдём. Держись за меня.
Я увидела мужа, стоящего рядом с моей лошадью. Он тянул ко мне руки, и смотрел с тревогой. Андрей буквально стянул меня с лошади и прижал к себе.
-Всё прошло, не думай о них. Тебе ни кто, ни чего не сделает.
-Всё нормально, я сейчас приду в себя.
-Я же говорил тебе, что ни отдам тебя ни кому.
