Варвара Гребенюкова
Когда Богам не всё равно
– Я, её на торге к злато-кузнецу водил, сказал – бери что хочешь – она осмотрелась, даже в руки ни чего не взяла и ушла. Ни на одну тряпку, золото или шубу, не смотрела так, как на это железо смотрит.
Отец недоумённо посмотрел на Андрея, словно первый раз видит, смерил его взглядом, с ног до головы и сказал:
–Повезло тебе паразит.
– Это, почему это я, паразит?
– Когда дочку свою, кровиночку, отдашь, в чужой дом, поймёшь.
Андрей задумчиво посмотрел на меня, потом на отца и кивнул. Я расслабилась, отец порой грубоват, в своей прямоте, не хотелось бы, оказаться между двух огней. Родные очень оценили наш приём, но задерживаться не стали, Преславе нездоровилось. Захар, покорно следовал воле отца, но нему было видно, что он, хотел-бы задержаться. Для меня, тоже их визит показался очень коротким.
– Так дети. Я на седмицу в Покров еду, к Никодиму. Захара, с собой беру. Ежели нужно, что будет, Преслава дома остается, или к Семёну подойдите. Не стесняйтесь. Семена я предупредил.
– Ты главное, себя и Захара береги. – Сказала я, обнимая отца.
Расцеловав нас, отец погрузил жену на повозку, сам вскочил на коня, махнув нам, поехал за повозкой. Пропуская повозку и отца с дядькой, к воротам подъехал молодой мужчина:
– Ты Андрей Гриднев-Лисец?
– Я.
– Князь, тебя видеть желает.
– Ну, рас князь желает. Жди, сейчас соберусь.
Андрей быстро собрался, поцеловав меня, он взлетел на коня, которого уже оседлали и вывели к воротам. Тревога, конечно, была, но мне нужно привыкать. Судьба Андрея – ходит в походы, участвовать в битвах – я где–то слышала – чтобы у солдата, путь домой был лёгким, женщина его ждущая, должна отпускать его с лёгким сердцем. Мы страхом своим, навлекаем беду – не знаю, откуда всплыло в памяти это, но учитывая те выверты, которые делает моя память, не зависимо от меня, думаю, стоит прислушаться.
Замоченная ранее пшеница, проросла и я, решила заняться ею. Монотонная работа ступицей, несла большую пользу – давала нужную нагрузку моему телу, отвлекала от тревог и самое главное, я получила нужную мне кашицу из солода, из которой и буду настаивать сначала сусло, потом и брагу.
Андрей.
Андрей по дороге к князю гадал, что же, могло понадобиться князю от Андрея? Указом его, он приставлен к службе, в Нижнем-Блате, в Столграде, свои служивые есть. Все бояре сейчас разъехались по вотчинам, в столице осталось не много, из оставшихся, у Андрея самая большая дружина. – Будет просить о службе какой-то? – подумал Андрей. – Ну ладно, доедем, узнаем.
Глава 15. Шаг вперёд.
Андрей.
– Здрав будь Княже.
– И ты, здрав будь, Андрей Лисец. – Ухмыльнувшись, сказал князь. – Да не гни ты спину, не для почестей тебя позвал. Дело к тебе есть.
Андрей выпрямился и внимательно посмотрел на князя. Князь, не стал тянуть и сразу поведал суть дела.
– Просить тебя буду боярин, санный поезд, до Белграда сопроводить.
Андрей подумал- только вчера говорил жене, что весточку пошлёт в Белград, сегодня его князь сам посылает туда. То, что Князь, свой приказ, называет просьбой, они оба понимают, но, почему именно его, просит князь? Андрей не стал ходить вокруг, да около и прямо спросил:
–Почему я?
– Потому Андрей, уже два обоза пропало. Я их, за солью отправляю, первый раз, соль взяли, но в Столград не вернулись, второй раз и до Белграда не доехали. Поисковиков отправлял, ни живыми, ни мёртвыми, не нашли ни обозников, ни охрану. Тебе я верю, по этому, большой обоз с тобой отправляю, сорок саней.
– Это мне, всю дружину поднять придётся.
– Да. В дорогу каждому, по пятаку с казны дам, тебе диньгу, снедь и корм лошадям у обозников брать будете. По возврату, каждому дружиннику, ещё по две деньги, тебе пять. Знаю что не густо, но не за диньгу прошу службу сослужить.
Князь, задумчиво смотрел на Андрея, он знал что Андрей не может отказать, и так в немилости.
– Когда выезжать?
– Через два дня, урядник отведёт тебя к Антипу, с ним сговоритесь. Он старший, в том обозе будет.
Домой, Андрей вернулся, когда уже было темно. Жена ждала его, он обнял её, такую тёплую и мягкую – эх, жаль, что нельзя будет её, перед дорогой … а может, можно? Может, уговорю?– думал он, прижимая её плотнее к себе.
– Что князю, от тебя нужно было?
– Отправляет, санный поезд сопроводить. До Белграда. Весть отправлять не придётся, на счёт гончара.
– Долго?
– Шесть дней, меня не будет.
– Когда выезжаете?
– Через два дня.
Даша.
Следующие два дня, пробежали незаметно. Андрея постоянно не было дома, он готовился к поездке, приходя домой поздно, холодным и голодным. В ночь перед отъездом, муж выпустил свой голод. Заранее велев истопить баню, он затащил меня в неё и неоднократно продемонстрировал, что – воины, крови не боятся. – Благо, её было немного. Ночью, он повторил демонстрацию, так сказать, для закрепления. Выезжали в путь, перед рассветом, у порога Андрей поцеловал меня, в обе щеки, потом в веки, под одобрительный гул своих дружинников, резво заскочил на коня и не оборачиваясь, выехал со двора.
Пока Андрей собирался, в свою поездку, я вязала мочалки, для Преславы и ещё одну шаль. Перед его отбытием попросила помощи у дворни, мы дружно напекли огромную стопку блинов, часть положили в собранную Андрею сумку с едой, а часть я решила увезти Преславе. Собрав подарок, из набора мочалок и мыло, так же, взяв с собой мыло, для Забавы и готовых для продажи три шали, я отправилась к Преславе. Хотелось взять, сливочного масла, но запрет мужа нужно блюсти. Преслава, чувствовала себя лучше, блины ей понравились, хотя и ела она их с опаской, но поняв, что желудок, не реагирует, уплела всю стопку. Вдоволь, потискав Ивана, презентовала подарки, мочалки сразу ей понравились, а мыло, пришлось мылить. Преслава оценила, потом, нюхая апельсиновый кусок, спросила:
– А если, его в сундук с тканями, или одеждой положить, одежда пропахнет им?
– Хмм, ты пока мылом мойся, для сундуков я тебе сделаю мешочки с солью, они будут так же пахнуть, мыло и заплесневеть может.
Преслава подала мне, ещё одну идею – как заработать, здесь и сейчас.
Демонстрация для Забавы, прошла на ура, Забава открыта, для новинок и новых возможностей заработка. Она сразу подхватила идею, с ароматической солью, более того, велела как можно быстрее, изготовить для её ателье. Идея отдавать заказы, которые помимо идеального фасона, будут ещё и приятно пахнуть, её привела в экстаз. Забава, сразу заплатила мне за шали, сказав – я их всё равно продам – хотя я собиралась, оставить ей, их под реализацию, ну хозяин барин. На невероятном подъёме, она чуть не отправила меня домой, сразу, не дав пообщаться с Преславой. Пришлось Преславе, одёрнуть ретивую швею, а мне пообещать, что – завтра передам ей готовые мешочки, с запашистой солью. Вдоволь наговорившись, отправилась к Агафону. Мой змеевик был готов проверив его, на наличие ненужных отверстий, просто закрыв один конец, и дунув в другой, я довольно улыбнулась.
– Я должна тебе что-нибудь Агафон?
– Нет, боярыня, твой боярин всё уплатил.
– Спасибо Агафон, и всем мастерам, что помогали тебе. Здоровья вашим рукам.
– На здоровье боярыня. Что будет нужно, всегда рады помочь.
Весь вечер, все женщины из дворни шили мне, мешочки для соли. Для этого я пожертвовала отрез ткани, из приданного, данного князем. Сама, занялась солью, заказ был на – апельсиновые и мятные запахи. В апельсиновый, добавляла гвоздику, а в мятные, сухие листья мяты приправляла это ароматизированным жиром. Запахи стояли сильнейшие, апельсин ещё сносно, но мята просочилась везде. Надышавшись казалось везде: на улице, или к примеру в туалете, пахнет мятой. Мне нашли два сундучка, в которые я уложила это богатство. Пришло время считать – по какой цене мне это продавать? Ткани нужно использовать, плотную – это не дёшево, корки апельсинов тоже не дешевый товар – подумав, решила поставить цену – 10 режек за штучку.
Закончив, поставила настаиваться остатки апельсиновых корок и мяты. Ужин у всех был с привкусом мяты, женщины хихикали и обсуждали эту странность . Утром, взялась за оборудование самогонного аппарата. Трофим наблюдал за мной, иногда помогал, потом поняв, принцип системы предложил.
– Боярыня, мне всё равно, идти к гончару, за умывальником, который боярин у него заказал, давай и сосуд для этой трубки, он изготовит. Там и дырочка нужная будет, для выхода и закрепит он её, чтобы вода не бежала.
– Точно, ты прав. Возьми с собой, вот этот горшок, пусть он и крышку на него сделает такую, чтобы она плотно закрывалась, а в ней была дырочка, в которую мы вставим кончик этой трубки, чтобы пар не убегал.
– Боярыня. Ты дай мне эту трубку. Я понял, что ты хочешь. Я горшечнику объясню, он и котёл для браги сделает.
– Спасибо Трофим.– Сказала, облегчённо выдыхая.
– Что же ты, боярыня сама, хватаешься за дела такие? Ты обскажи, мы тебе, завсегда поможем.
– Тогда вот ещё что, видишь котёл, вот на уровне чуть выше середины, пусть сделает зазубрину, мне может понадобиться туда решетку ставить.
Трофим согласно кивнул, забрал мой змеевик и хотел идти, но я напомнила.
– Трофим, мне надобно пахучие мешочки в родительский дом отправить.
– Давай, я на обратном пути завезу.
– Смотри, скажешь Преславе, пусть себе оставит с каждого по десять штук. Остальные, здесь их восемьдесят штук будет, Забаве по десять режек отдаст. Они знают.– Сказала я, передавая сундучки.
– Ладно, боярыня. Скажу.
Отправив Трофима, занялась брагой, в забродившее сусло добавила, мятый солод и поставила выстаиваться, уже в большой бочке. Запашок конечно от неё шел, но пока мужа нет дома, думаю ничего страшного. При мысли о муже, что-то кольнуло – однако я скучаю, только сутки прошли, а мне его уже не хватает. Не удивительно, после разговора в бане, он просто засыпал меня, своим вниманием, короткими поцелуями днём, длинными поцелуями и страстью ночью. Чтобы не скатиться в тоску по мужу, решила занять себя делом, проведя генеральную уборку, вместе с дворней, после, посадила женщин, прясть козью шерсть. Показав, какой толщины должна быть пряжа, как истинный эксплуататор, я переложила с себя бремя, нелюбимого дела, на чужие плечи.
Трофим приехал, в обнимку с умывальником, немного подавленный. Так мне показалось с порога.
– Трофим. Что случилось?
– Боярыня. Забава меня у матушки твоей ждала, забрала мешочки, сразу расплатилась. Вот держи – Он положил передо мной четыре деньги, и понизив голос продолжил – боярыня, она ещё сто штук сделать просит, и мыло тоже сказала – вези. Это что же, получается, ты за вечер четыре деньги заработала?
– Ну, Трофим не четыре, мы же потратили – на соль, на сало, на травы, на апельсиновые корки, на гвоздику, на ткань …
– Что за корки такие?
– Помнишь, когда я перец покупала, желтые такие, корки брала.
– Да, продавец говорил что енту фрукту, в взвар добавлять надобно.
– Да. Только это не фрукт, а его шкурка, но мне для запаха, они хорошо подошли.
– Ну, так ты потратила не четыре деньги, на всё.
– В этом и смысл, мы же работали, не просто так. Это ладно, у нас заказ на сто мешочков, и мыло. – Я протянула ему ещё три деньги, которые мне дала Забава за платки. – Держи и ети монеты, пусть у тебя будут. Теперь слушай меня внимательно. Завтра отправляйся на торг и купи: пшеницы …
– Пшеницу перемолоть?
– Купи побольше пшеницы, пару мешков мне зерновой привези, остальную можешь перемолоть, ещё возьми орехов, сухофруктов, побольше жира свиного, ещё дёгтя возьми. Хватит на это всё? – кивнула, указывая на монеты, которые так и лежали на столе.
– Хватит боярыня, даже если мешками брать, орехи с сухофруктами, останется.
– Знаешь, а сало можно и не брать. Возьми жир, мы сами его перетопим. Жир выбирать хороший не нужно, не обязательно свиной. Даже то, что выбрасывают, пойдёт, переработается.
– Понятно. Всего побольше. Да, ещё ткань нужна, но это я сама, наверное.
– Ну что ты боярыня, я и ткань подберу, что-ж я, лапоть что-ли!
– Подбери отрез плотной ткани, но не толстой. Видел же мешочки, нужно чтобы красиво смотрелись. Вот увидишь, как отдадим Забаве сто мешочков, она ещё попросит, так что, ты и соли купи.
У Трофима в глазах, горел огонь азарта, с отражением денежных монет, что-то бормоча, себе под нос, он установил умывальник, занёс чурку, на которую велел жене поставить чашу, повернулся и ушел. Будто устанавливать, первый в княжестве умывальник, для него обычное дело. Даже воду, для проверки заливали без него.
Утром Трофим отправился выполнять мои поручения, я проверила брагу, она благополучно забродила. Неждана самостоятельно закипятила щелочь, отстояв, слила и залила ею новую партию золы. Теперь, дворня выполняла все мои распоряжения без скептических взглядов. В бане, все оценили преимущество мыла. Трофим приехал очень довольный собой. Покупки везли на двух конных санях.
– Боярыня, я на забойный двор ездил, на счёт жира. Жир у них скупают, но есть отходы, что на выброс, где-то с кишкой, где-то грязный.
– Трофим, скупай весь, купи и тот жир что продают. Скоро пост, не думаю, что в пост они работать будут, а мыло с чего-то варить надо будет. Любой бери. Тот, кто меня учил, это мыло варить, варил его из ненужных тушек пушного зверья.
Трофим смотрел на меня удивлённо.
– Эвано как… Понял боярыня. Сейчас все забойные дворы объеду. Ты смотри покупки, всё как ты хотела?
Я прошла в зал и осмотрела мешки, мне в руки Трофим сунул сложенный отрез ткани, ткань была красная и плотная, я одобрительно кивнула.
– Боярыня, соли на торге нет, пока запасов хватает, наш боярин как раз солевой обоз приведёт в город. Тогда ещё докупим.
– Деготь взял?
– Взял, только его в дом заносить не стали, больно душистый. В складу, будет стоять.
– Хорошо, спасибо Трофим.
– Что ты боярыня. Тебе спасибо. Я поеду, на счёт жира договорюсь.
Кивнув, отпустила Трофима, с женщинами мы разобрали покупки. В покупках были и сушеные корки апельсинов, большой узел, на вскидку, килограмма четыре. Поставила пару бутылок, настаиваться ароматизатора, скоро будет и спирт тогда можно будет получить «эталон»!
Закончив с покупками и обследовав склад, решилась провести ревизию в погребе. Придя к выводу, что – у меня очень запасливый муж – и снова кольнуло – скучаю.
Остаток дня мы с женщинами, занимались рукоделиями, я вязала, они пряли. Трофим приехал уже после заката. Он привёл ранее виденные нами, конные сани, которые были хорошо загружены. Замёрзшего Трофима, сразу усадили за стол, пришло время ужина, поэтому быстро накрыв на стол, мы поужинали. За ужином по традиции ни кто не разговаривал, после ужина, Трофим выпил взвара и начал отчёт.
– Боярыня, тот жир, что в мешках, тот чистый, а тот, что в узлах, или корзинах, его проверять надобно. Это не всё на трёх дворах я договорился, они весь отход собирать будут, а я вечерами забирать.
– Это очень хорошо Трофим, спасибо большое. Злата, ты мужу, в взвар, мёду добавь, а то, он промёрз.
Злата с Трофимом переглянулись, Злата достала мёд, зачерпнув ложку, отдала мужу.
Утро началось с умопомрачительных запахов, топлёного жира. Пока топился «чистый жир» женщины перебирали отход. Я вмешалась и объяснила им что сидеть и выбирать ни чего не нужно.
– Просто промойте, если грязное и всё.
Женщины облегчённо выдохнули. Я отправила Трофима, с новой партией душистых мешочков. Трофим приехал, очень довольный с пятью мотетами динег.
– Боярыня, Забава просила ещё готовить. И про мыло спрашивала. – Сказал он, отдавая мне монеты.
– Оставь, пусть у тебя будут. Теперь Забава не успокоится, пока у всех боярынь, в сундуках не будут лежать, наши мешочки.
Усмехнувшись, сказала я.
– Боярыня, ещё с тех, что ты давала, две деньги осталось.
– Пусть у тебя будут, ещё понадобится что-нибудь. Трофим помнишь, ты мне деревянные формочки делал, для мыла? Таких формочек ещё нужно, побольше.
– Понял боярыня, сейчас всех мужиков к этому делу приставлю.
– Трофим подожди, ты мне скажи, сколько ты потратил на весь жир?
– двенадцать режек боярыня. А что? Чего- то не так?
– Нет, мне же посчитать надобно, чтобы знать, какую цену, за мыло брать.
Трофим, по мальчишески улыбнулся и пошел. Я отправилась проверить щелочь, её мы настаивали в бане. Закипятив ещё на раз, оставила её остывать, пока мы пообедали, щелочь остыла и осела. Сняв пробу, отплевалась, в этот раз, она была ещё ядрёнее, видимо Неждана золы бухнула больше, но это ещё лучше. Слив щелочь, поставила настаиваться новую и отправилась в дом. До вечера, моё мыло, уже прошло ощелачивание, остывать выносила его на улицу, по этому, процесс шел быстро. Вечером Трофим привёз ещё жир, женщины с пионерским энтузиазмом, промыли его и быстро вытопили.
Утро, начала по традиции с рассветом, к обеду мыло было разлито по формам, в доме стоял умопомрачительный запах. Форм для мыла, не хватило, подождав пару часов, вытряхнула из форм остывшее мыло и разогрев, разлила остатки в освободившиеся формы.
Глава 16. Боярыня самогонщица.
После обеда, отправила готовые куски мыла Забаве, установив им цену – по одной режке, за штуку. Трофим увёз товар Забаве, а на обратном пути привёз, самогонный аппарат. Котёл для браги был в виде чугунка, литров на 15, охладитель, простой в форме прямой , я одобрила.
Брага была ещё не готова, по этому, попросила Трофима, сходить к кузнецу и заказать решетку, по размеру зазоров, сделанных внутри большого котла. Трофим обречённо кивнул, взял котел и уехал, – кажется, нужно дать ему отдыха – подумала, и села вязать. Без Андрея, дни шли медленно, я столько дел переделала, а прошло только пол срока.
Трофим вернулся быстро, с готовой решеткой. Занятиям рукоделием утомило, образовалось свободное время, которое упорно не хотело проходить. Подумав, решила ещё кое-что попробовать, взяла себе в помощь, Ефима, сына Трофима и Златы, мы перенесли аппарат на задний двор, там было место для уличных котлов, в которых готовят летом. Отправив Ефима за ветками пихты, замесила немного теста, для герметизации. Ефим вернулся, очень быстро, видимо недалеко, ходить пришлось. Залив половину котла воды, установив решетку, на решетку нарезала веток пихты. Ефим помог мне, с подсоединением трубки к крышке, все ненужные щели мы залепили тестом и развели огонь. Не успели, толком разогреть котёл, как вся дворня собралась вокруг нас. Трофим, осмотрев аппарат в действии сказал:
– Что же вы меня, не позвали? Боярыня, оно хоть и день, а холодно на двори, ты бы обсказала, что, да как. Мы бы сами… Чего же ты морозишься?
Я только сейчас заметила, что у Трофима странный говор, нужно будет расспросить его – от куда он.
– Не холодно, возле огня же. Надобно самой Трофим, в первый раз, наш котёл кипятим.
– Девки! Чего встали? А ну-ка, принесите боярыне под ноги, шкуру овчинную, да расходитесь по своим делам.
Он строго посмотрел на дворню, мне быстро принесли и постелили под ноги шкуру и мы остались втроём.
– Боярыня, ту брагу, что ты поставила, тоже ведь, через этот котел, кипятить будешь?
– Ты видел, что так делают?
– Ну не так, но видел. Там на крышку, кусок льда или снег укладывают, крышка как чаша, такая – показал он руками, форму чаши. – Когда пар в капли собирается он по крышке за край котла скатывается и в посудину капает. Крепкое, хмельное получается. Только не додумались до такой, хитромудрости ещё.
– Худо будет, если додумаются. Пьяниц наплодят, то большое зло, для рода людского. Ты Трофим ни говори, ни кому.
– Да понимаю я, и ценю, что ты боярыня, не хочешь такое зло людям делать. Видывал я людишек, к хмельному пристрастных, упаси господь.
Трофим перекрестился, а я выдохнула. Не хотелось быть, основательницей алкогольного бизнеса.
Пошел приятный хвойный запах, я счастливая подставила палец под тонкую струйку, которая бежала из медной трубки.
– Смотри Трофим! Понюхай, как пахнет, теперь будем, пахучие мешочки и мыло делать и с таким запахом.
– Ой! Это же ёлка. Да какой крепкий запах!
– Ага! Пихта.
– Ну, боярыня! Голова у тебя светлая, не зря боярин в тебе души не чает.
Я, улыбнулась, но в груди снова кольнуло, – по боярину я скучаю, однако…
– Трофим, я тебя ещё кое о чём просить хотела. – Он молча посмотрел на меня. – Ты же лучше знаешь, что нашим бабонькам нужно, ткань или может утварь какая, нитки иголки…
– Шерстяная ткань боярыня, она завсегда нужна.
– Сделай так, возьми на каждого, и бабам и мужикам по отрезу шерстяной ткани. Отдельно, бабам возьми, ниток и иголок пусть одежду пошьют всем. Цветных ниток тоже возьми, пусть будут, для вышивки.
– Спаси Бог тебя боярыня. – Сказал Трофим перекрестившись.
Вот я и придумала, как наградить своих помощниц. Вечером женщины, хором благодарили меня.
– Вы чего? Рано благодарить, лучше скажите, может ещё, нужда какая есть?
– Спасибо боярыня, за щедрость.– Злата почтительно поклонилась, все повторили за ней.
– Ну, нет, так нет.
На следующий день, по резко ударившему в нос запаху, когда я раскутала, свою брагу, поняла что пора её перегонять. Трофим приехал с торга, отдав ткани взволнованным женщинам, укоризненно посмотрел на меня, и отправил в дом, решительно взяв перегон браги на себя. Осталась я совсем растерянная, чем ближе приезд Андрея, тем дольше тянуться дни. Спасением мне, были дела, на которые я отвлекалась, а Трофим забрал у меня это. Ну и ладно, Андрей приезжает уже завтра, побалую его.
На кухне, женщины меня встретили с любопытством, мы сразу развели активную деятельность. Пару женщин мелко резали мясо, я замесила тесто на пельмени. Проверила, как идут дела у «самогонщиков» – там, всё шло отлично. Вернувшись на кухню, пожалела о том, что нет сахара, хотелось спечь что-то из десертов, мне на глаза попался мёд, и меня озарило. Чак-чак! Весь вечер я резала и жарила чак-чак , пельмени стряпали женщины, сначала у них получалось очень медленно и некрасиво, некрасивыми пельменями мы и поужинали. Трофим перегнал всю брагу до вечера, примерно из восьмидесяти литров браги вышло около семи ми литров перегона, только перегон был, мутным и слабым. Объяснила, что теперь этот перегон, нужно будет ещё раз перегнать, и постоянно проверять на предмет горения.
– Боярыня, а зачем он тебе такой ядрёный?
– Трофим, это мне для лекарских дел. Чем ядрёней, тем лучше.
– Ааа. Эвано как.
Утро. Сегодня должен приехать Андрей.– С этой мыслью, я воодушевлённая примчалась на кухню. После завтрака, мы попробовали одну горку чак-чака, с орехами и сухофруктами, он был вполне неплохим. Я порадовалась, что сделала его много и большими порциями, не на тарелочках, а сразу на разносах, объёмом с торт. Сегодня, лепка пельменей шла быстрее, лепили мы с запасом, выносили на мороз. К обеду Андрея мы не дождались, пообедав, я переоделась и вслушивалась в звуки с улицы. Только на закате послышался, долгожданный топот коней и крик Ефима – Приехал! Боярин вернулся!
Выскочив на крыльцо, я сразу оказалась, в объятьях Андрея, он подхватил меня и закружил. Поставив, крепко обнял и приник к губам, потом поднял лицо к небу и сказал:
– Нет, не выдержу.
Резко закинув меня себе на плечо, на глазах у всех, пошел в спальню.
Спустя некоторое время, он поцеловал меня и сказал:
– Жена, у тебя муж голодный. Если ты меня покормишь, я ещё смогу, если не покормишь, тоже смогу, но чуть позже.
Я пихнула его по плечу, он начал одеваться, а мне пришлось, собирать порядком растрепавшиеся косы.
– Теперь перед дворней, совестно будет.
Андрей провел пальцем мне по носу и сказал.
– Я, муж твой. А дворня, они скорее, осудили бы меня, ежели я, с дороги, сразу за стол полез.
Взяв меня за руку, он вывел меня в зал. У женщин было всё готово, и накрыто на стол. Как подгадали! Всё с пылу с жару. Подслушивали? Хотя, Андрей так рычал, что и подслушивать не надо – на этих мыслях кровь прилила к моим щекам. Мы помыли руки, Андрей опробовал новый умывальник, периодически бросая смешливые взгляды, на моё красное лицо. Усадив нас за стол, все с ожиданием смотрели на Андрея, когда перед ним поставили пельмени, он осмотрел их не спеша пробовать, потом поднял глаза и спросил:
– Это что за ушки?
Женщины прыснули, я подставила ему, сливки сдобренные чесноком, и велела смазать ими «ушки» и попробовать. Андрей послушно проделал сказанное, вилок не было, но он, не испытывал по этому поводу, трудностей, ловко подхватил ложкой смазанный пельмешек и отправил в рот. Одобрительно замычал и активно заработал ложкой, периодически выдыхая ртом, когда было горячо. Сыто откинувшись, он обвел всех глазами, остановился на мне и спросил:
– Твоя затея?
Не успела я ответить, как встряла Злата, жена Трофима начала тараторить:
–А то чья же!? Боярыня скучала, извелась вся. И к матушке ездила, и рукоделия плела, и мыло, да пахучие мешочки делала, а к приезду твоему стряпалась да готовилась. С раннего утра дорогу высматривает, тебя ждёт. – Она перевела взгляд на меня – ты прости боярыня, больше не встряну. Промолчишь же, а любому мужу сладко знать, что дома ждут его.
Она замолчала, опустив глаза, Андрей расплылся в довольной улыбке.
– Как сие явство, называют?– спросил он, разглядывая остатки пельменей.
– Я название не придумала, ты придумал, пусть «ушками» зовутся.
Неждана налила Андрею взвар, и поставила чак-чак.
– Это кто у нас?
–Это муравейник.
– Почему муравейник?
– Похож.
Андрей посмотрел на меня, беря в руки отрезанный кусок.
– Ну, похож, так похож. Я тебе потом муравейник покажу.
Доев кусок и облизав кончики пальцев Андрей сказал:
–Уф, вот я наелся, может князю, на свадьбу, тоже такой муравейник сделаете? – потом подумал и продолжил – Хотя нет. Обойдётся.
Андрей.
Поездка для Андрея оказалась спокойной, толи лиходеи, не стали на большой обоз нападать, толи место поменяли. Ночью второго дня, обоз уже был в Белграде. День на загрузку, пока обозники грузились, Андрей посетил доброго знакомца Илью, за добрым столом поговорили о жизни. Андрей высказал ему свою просьбу и денег оставил, Илья пообещал, ближе к весне отправить ему гончара, с обозом. Обратный путь проходил медленнее, грело сердце, что жена дома ждёт, мягкая такая, тёплая, ладная – спасибо тебе Князь – подумал Андрей – и правда, я его так и не поблагодарил.
Приехав в столицу, Андрей отчитался княжьему уряднику, забрал плату, отдав деньги Якубу, он со всех ног рванул домой. Вот она, теплая, пахнет вкусно, обнимает его, – ну как тут удержаться!?– стыдится, краснеет, но его принимает, и на ласки его отвечает.
Поев, он обнял жену и решил не пытать её, от куда она берёт знания: блюда диковинные, секреты рукоделий, мастера коих хранят бережно. Монастырь, так монастырь, захочет сама расскажет. Хотелось ещё, жену потискать, но съеденное его придавило, шевелиться совсем сил не было.
– Баня готова Трофим?
– Готова боярин, да только куда после стола да в баню, пущай вон ушки улягутся сначала.
– Остынет…
– Мы подтопим, отдохни с дороги.
Андрей взял жену и повел в спальню, уложил рядом, прижал к себе – хорошо то как!
В баню, он пошел с женой, слушал её рассказы, про мыло, и какие-то мешочки пахнущие, жена гордилась своим заработком, улыбалась. Он смотрел на улыбающуюся жену и улыбался сам, если её занятия всякими придумками, делают её такой довольной, пусть делает что хочет, он верит своей жене, ни чего дурного она не сделает. Андрей сначала позволил ей помыть себя, потом помыл жену, оценил её мыло, которое сделало её тело скользким и пахучим. Она ещё что- то хотела ему рассказать, но, он захватил её губы – ну, как тут удержаться!?
Даша.
Утром, попросила мужа, сопроводить меня в церковь на службу. В седмицу сходить не получилось, а пропускать здесь чревато. Андрей, совместил поездку в церковь с занятием верховой ездой. Люди оглядывались, конечно, не принято здесь, женщинам верхом ездить, но Андрея это, не волновало, а я следовала примеру муда. Отстояв службу, приняв причастие, мы отправились домой. Дома мы доели ушки, и лакомились муравейником. Я велела женщинам достать сало, которое я солила, с чесноком и перцем, нужно его хотя бы попробовать, завтра начинается пост, будет оно стоять, до рождества.
Вчера вечером, после бани, муж снова меня расчесывал, я поняла, что у него фетиш, на длинные волосы и подняла вопрос по поводу отрезать немного, так как мне тяжело. Сначала, Андрей фонтанировал идеями рюкзака для кос, или приставленного человека, обязанного носить за мной мои волосы. Сегодня вспомнив этот разговор, снова подняла эту тему, Андрей на удивление легко согласился, с условием, что он сам отрежет, столько, сколько нужно. Отрезал пять сантиметров. При длине волос – до колена, пришлось его уговаривать, и просить. С трудом уговорила, до длинны – под ягодицы, выше он категорически отказался стричь. Стрижка и уговоры, сопровождались моим смехом и его смешными причитаниями:
– Как от сердца отрываю! Запомни это женщина, на какую жертву иду, ради твоей прихоти! Женщины слушали наши споры и с трудом сдерживали улыбки. Большого облегчения, я не почувствовала, но стало удобнее. Мою попытку заняться рукоделием, Андрей пресёк, забрал меня в зал и усадил за стол. Мы пили взвар, разговаривали о всяких мелочах, Трофим и Злата присоединились к нам, и разговор перетёк в рассказы, разных случаев и небылиц. Андрей тепло обнимал меня, иногда протягивая мне сухофрукты или орехи. Атмосферу мира и покоя прервал звук громко хлопнувшей двери, в зал заскочил Ефим, взволнованно он сказал:
– Боярыня, там человек отца твоего. Срочно тебя просит. На нём лица нет, там что-то случилось…
Глава 17. Суровость жизни.
Все, кто был в зале, бегом устремились на выход. Во дворе стоял Трифон, молодой парень, из отцовской дворни, он и правда был бледный, и тяжело дышал.
– Трифон, что случилось? Что с батюшкой? – Дрожащим голосом спросила я.
– Жив боярыня.
– А Захар?
– Тоже жив – я тихо выдохнула, а Трифон продолжил – по дороге с Покрова, лихие люди на отряд напали, почти всех перебили, там увеченные есть, батюшка за тобой послал.
Я развернулась, найдя глазами Андрея, он мне молча кивнул и сказал:
– Ефим, седлай лошадей. Верхами поедем.
Побежала в дом, быстро взяв сверток, с медицинским инструментом.
– Трофим! Где ты? – Трофим шел ко мне, с двумя бутылками – вот боярыня, сегодня перегнал, та что горит, в этих бутылях.
– Спасибо тебе. Храни тебя Господь, не представляешь как вовремя.
Бутылки были большие, я растерялась, не зная, куда их деть, помогла Злата которая, быстро завернула их в ткань и засунула в тряпочную сумку, инструменты мы тоже определили в неё.
Скакать по городу запрещено, но сегодня людей на улице было мало, да и нас, не остановить. Во двор к отцу, въехали без соблюдений ритуалов. Ворота были открыты, у отца двор большой тут, мы и увидели трое конных саней, с трупами, которые ни кто не укрыл. Возле крыльца стоял отец, с незнакомыми мужчинами, побитый, но живой рядом стоял Захар, бледный и осунувшийся. Наше громкое прибытие, привлекло общее внимание, я резко спрыгнула с лошади, поймала взгляд Захара.
