Владимир Коротков
Русь, Христианство и Социализм в Новой хронологии
9.2.2. Восстание Разина как война Романовых с Московской Тартарией
На картах 18го и даже 19го века обычно изображается Московская Тартария, самая крупная на Евро-Азиатском континенте среди трех больших Тартарий: Московской, Китайской и Вольной (Среднеазиатской). Британская Энциклопедия 1771 г. приводит, что территория тогдашней России была в три раза меньше Московской Тартарии [8], гл.1. п.2, занимавшей земли от Волги до Тихого океана. Надпись Россия (Russia) на этих картах, размещается между Москвой и Петербургом. Причем Петербург писался именно без приставки «Санкт», значит, реформа Никона тогда еще не стала всеохватывающей. Москва в правление Романовых являлась столицей 2х государств: Московской Тартарии и романовской России. Возможно, это было основной причиной переноса Петром I правительственных учреждений из Москвы в Петербург. При этом столицей России продолжала считаться Москва, ибо никакого акта о переносе ее в Петербург не последовало [8], гл.1. п.3.
В состав Московской Тартарии, судя по картам, входило среднее и нижнее течение Волги с Астраханским ханством. Отсюда, «восстание Разина» (1667…1671) начинает выглядеть войной против Романовых, которую вело Астраханское ханство под водительством Степана Тимофеевича Разина: Знаменитое разинское восстание было на самом деле войной между двумя русскими государствами, образовавшимися после смуты начала 17го века. Считается, что 1613 году Михаил Романов стал царем Всея Руси. Но, по-видимому, Южная Русь и даже Средняя Волга – это было другое государство со столицей в Астрахани, со своим царем, происходящим из старой русско-ордынской династии. Согласно официальной истории, вместе с Разиным на отдельном струге снизу Волги на Казань и Москву шел царевич Алексей, чтобы побить думных и приказных людей за измену [3], с. 265–272. Здесь же приводится, что царевич Алексей, вероятно, происходил из рода Григория Черкасского, который до восстания Разина был воеводой в Астрахани, а после него, в 1672 г., убит в своей вотчине. Черкесские были одним из старых русско-ордынских родов, положивших начало египетской династии мамелюков, правящей Египтом в 1380–1517 годах.
Авторы Новой хронологии отмечают, что на допросе бояре спрашивали плененного Разина: для чево черкасского вичил, т. е. называл по отчеству. Введение обращений по имени-отчеству, было частью мер по утверждению «частной собственности», разделяющей людей на классы. Вероятно, в правление первых Романовых «отчества» применялись только к лицам из правящей династии. В этом случае царь Алексий, от которого задавался вопрос Разину, ответом на него желал удостовериться в принадлежности царевича Алексия к высшей русско-ордынской иерархии и праве его на воцарение. По всей вероятности, к этой высшей русско-ордынской иерархии принадлежал и сам Разин, ибо в официальной истории его называют по имени-отчеству – Степан Тимофеевич. Кроме того, известен портрет Разина, на котором он изображен с княжеским жезлом в руке. По пленению Разина восставших возглавил В. Ус, а после его смерти – Ф. Шелудяк. К ним романовские военачальники посылали «памяти» или письма, составляемые от царского имени и скрепляемые царской печатью. Другими словами, переписка шла как у лиц равного положения. Значит, воцарение находящегося при Разине «царевича Алексея» могло быть вполне легитимным. И оно неизбежно повлекло бы за собой отмену крепостного права, с восстановлением древних справедливых обычаев.
После восстания жителям городов и волостей, в которых побывали восставшие, зачитывали правительственную грамоту, с разъяснением, что «Стенька Разин» был простым казаком, а не тем, за которого они его принимают. Не согласных с этим били кнутом; точно так же поступали и после восстания Пугачева. Безусловно, массовые телесные наказания за несогласие с царскими грамотами свидетельствуют о ложности их содержания. Одновременно в городах, ранее охваченных восстанием, то есть по всей Волге, «внезапно» сгорели архивы. Очевидно, это были умышленные поджоги, с целью уничтожения документов, изобличающих ложь Романовых о восстании. Они, вероятно, свидетельствовали, что представители старой русско-ордынской династии еще живы, и воцарение Романовых к ней не принадлежавших является незаконным.
Главной причиной поражения «восстания Разина», с учетом всего выше изложенного, видится то, что Европа осознала, что восстание создает угрозу ее, тогда еще только начавшей утверждаться «частной собственности», и не пожалела для Романовых наемников, ружей, пушек, боеприпасов. Восставшие же, из-за отсутствия на юге России пороховых и оружейных заводов, наоборот испытывали нехватку в передовом огнестрельном вооружении, и даже отказывали в приеме добровольцам, не имеющим при себе ружья или мушкета.
О поддержке Западом царей Романовых на протяжении всего их правления вполне определенно высказался Ф. Энгельс в статье “Внешняя политика русского царизма”, опубликованной в 1890 году: Тайное иностранное общество подняло русское государство до его нынешнего могущества. Не останавливаясь ни перед вероломством, ни перед убийством из-за угла, не скупясь на подкупы, шагая через миллионы солдатских трупов и, по меньшей мере, через один царский труп (Александра II, ВК), эта шайка сделала больше, чем все русские армии, чтобы расширить границы России. Это она сделала Россию великой, и открыла ей путь к мировому господству.
С потерпевшими поражение «разинцами» расправлялись жестоко: Без пощады громили царские воеводы осиротевших повстанцев Поволжья, Тамбовщины, Слободской Украины. Страшно смотреть на Арзамас – писал современник – его предместья казались совершенным адом: всюду стояли виселицы, и на каждой висело по 40 и по 50 трупов; там валялись разбросанные головы и дымились свежей кровью; здесь торчали колья, на которых мучились преступники, испытывая неописуемые страдания. В продолжение трех месяцев казнили 11 тысяч человек [4].
Восставшие за справедливость закончили свои земные жизни в мучениях, но как умирал виновник этих мучений – царь Алексий Романов, почему-то историками прозванный Тишайшим. Впрочем, логика в этом нелепом прозвании царя имеется – оно лишний раз показывает, что в официальной истории, как отмечали Е. Классен, М. Орбини и др. все переиначено, все поставлено с ног на голову. Что же до кончины царя Алексия, то о ней сохранилась следующее: Расслаблен бысть прежде смерти, и прежде суда того (посмертного божьего, ВК) осужден, и прежде бесконечных мук (адовых, ВК) мучим. Ему, устроившему жестокие гонения на староверов, казалось, что Соловецкие монахи терзают его пилами и он страшно, на весь дворец кричал, умоляя их: «Господие мои, отцы Соловецкие, старцы! Отродите ми, да покаюся воровства своего, яко беззаконно содеял, отвергся христианские веры, играя, Христа распинал… и вашу Соловецкую обитель под меч поклонил» [5].
Словами отвергся христианские веры, Алексий признает, что их с Никоном реформа, повторившая реформу Вселенских соборов 14го века (см. 6.1), превратила Христианство в анти-Христианство, о чем говорилось в разделе 4.3. Здесь же царь сокрушенно оценил свое содеянное – играя, Христа распинал.
Разумеется, расправа над своим народом (или династия Романовых русский народ своим уже не считала), не способствовала сохранению за новыми царями прозвания «царь батюшка». И постриг перед смертью они, как и Иван III, начавший уничтожать исконные русские обычаи, уже не принимали, ибо он лишался смысла: если не служить народу в земной жизни, то едва ли получится это делать в загробной.
Восстание Разина показало, что оно возглавлялось родовым (вотчинным) боярством. Чтобы не допустить его повторения, сожгли (1682) «разрядные книги». В них указывалось, какой род, где и в каких чинах служит. Уничтожение «разрядных книг» позволило Романовым назначать на должности преданных им людей из Европы, чем подрывалось единство народа. Русские чиновники роптали: чтобы продвинуться по службе, надо сделаться немцем. Все русское (обычаи, образование, еда, одежда, язык…) стало при Романовых подвергаться презрению и осмеянию. Поставить русский народ в рабское положение – такой цели следовали все цари Романовы. Характерный отзыв о правлении их представительницы Екатерины II, считающейся наиболее успешной, оставил А. С. Пушкин: Со временем история оценит ее царствование: откроет народ, угнетенный наместниками, казну, расхищенную любовниками; покажет, как раздарила около миллиона государственных крестьян, и тогда голос обольщенного Вольтера не избавит ее от проклятия России – писал он [6], с. 487.
9.2.3. Башкирские восстания
Башкиры – тюркский народ, живущий на западных склонах Урала и его окрестных равнинах. Здесь одновременно с «восстанием Разина» тоже начались восстания против Романовых, которые затем перешли в 18ый век и продолжались почти все его годы: 1662…1664; 1681…1684; 1704…1711; 1735…1740; 1735…1736; 1737…1738; 1739…1740; 1755…1756: 1773…1775 (восстание Пугачева). Башкирцы выступали в защиту своих культурно-религиозных и бытовых традиций и против нарушений условия присоединения Башкортостана к России. В том числе – за сохранение вотчинных прав, т. е. системы народного самоуправления выборными лицами [7]. Другими словами, причина башкирских восстаний была та же, что вызвала войну новгородских и московских (литовских) бояр на рубеже 15/16 веков, см. 6 и 7, а именно: неприятие «частной собственности» и оправдывающей ее веры в «бога-троицу».
Рассмотрим иск В. Татищева к заводчику Никите Демидову. В 1719 году Петр I учредил Берг-привилегию, по которой каждый имел право в своих и чужих землях добывать и переплавлять металлы, уплачивая государству 10 % прибыли. Демидов на Урале добывал и плавил металлы, но 10 % отчислений российскому государству (Петру I) не делал, и Татищев подал иск в Сенат, чтобы взыскать с Н. Демидова задолженность. Но решение суда (1723) для историков оказалось странным: с Демидова долг в казну не взыскали, но ему присудили уплатить Татищеву большую компенсацию (6 тыс. руб.) за «оболгание» [9], с. 27. Значит, уральские земли, на которых стояли демидовские заводы, России не принадлежали, от того и не платил Демидов налог, полагающийся по Берг-привилегии.
Об этом же прямо сказано в книге Василия Хвостова «О Томской губернии и о населении большой сибирской дороги до иркутской границы», изданной в 1809 году в С. Петербурге Императорской академией наук. На нее ссылается С. Игнатенко в своем видеофильме «Запретная история Сибири – 4. Освоение Сибири в 19-ом веке»: До половины еще 17го века вся окружность, занимаемая ныне Колывано-Воскресенсими заводами и рудниками была владением Зенгорцов. В начале следующего народы сии уклонились к горам Алтайским, так что славный в Российской истории Демидов имел в окрестностях Колыванского озера заводы и рудники… Но в 1745 г рудник Змеиногорский со всеми к нему принадлежащими заводами и рудниками взят в казну.
Принадлежность Уральских земель Московской Тартарии может объяснить еще одно недоразумение, которое смущает историков: В его 215 поселках и деревнях по отчетным ведомостям насчитывалось 13135 крепостных «душ», на самом деле их было гораздо больше. Кроме того, может быть десятки тысяч «душ» беглых старообрядцев, ссыльных тайно пребывали в его горной империи. Она имела свой суд, свою армию. Демидовские заводы-крепости охраняли гарнизоны, вооруженные 156 пушками и мортирами, 154 лучшими штуцерами, 1489 ружьями, 1840 ножами, 133 алебардами [10], с. 46. Историки полагают, что беглые старообрядцы и военные формирования появилось в результате превышения горнозаводчиком своих полномочий, т. е., его самоуправства. Но, скорее всего, воинские формирования на заводах Демидова принадлежали Московской Тартарии, и присутствовали здесь, как и старообрядцы, вполне законно.
9.3. Восстание Пугачева
9.3.1. Официальная версия «восстания Пугачева»
Официальная версия восстания Пугачева, согласно статье в Википедии (обращение 03.02.2021), сводится к следующему. В сентябре 1772 г. на реке Яик (ныне Урал) началось казацкое восстание. Оно было подавлено, но с прибытием в сентябре 1773 г. донского казака Пугачёва, объявившего себя императором Петром III, вспыхнуло вновь. Сегодня этому восстанию повышен статус, и его уже расценивают как войну казаков и народов Урала и Поволжья с правительством Екатерины II. В первый период (с сентября 1773 г. по март 1774 г.) иррегулярные казацкие и инородческие части, одерживали верх над правительственными войсками. Восставшие осадили Оренбург, Яицкий городок (Уральск), Уфу, овладели множеством городков, крепостей и заводов. В ответ правительство стянуло войска с западных окраин России во главе с генерал-аншефом А. И. Бибиковым, и в марте 1774 г. восставшие были рассеяны. Но со смертью Бибикова в апреле 1774 г. Пугачёв сумел объединить их и в июле 1774 г. захватил один из крупнейших центров империи Казань. Затем восставшие, якобы, вновь потерпев поражение, переправились на правый берег Волги и стали угрожать Москве. Они, распространяли «царские» манифесты о вольности, и пополнились крестьянами Казанской, Нижегородской, Московской, Воронежской и Астраханской губерний. Одновременно Екатерина II направила на подавление восстания значительные силы во главе с генерал-аншефом П. И. Паниным, освободившиеся в результате замирения с Турцией. Последнее крупное сражение главной армии Пугачёва с царскими войсками состоялось 25.08.1774 г. на нижней Волге у Солениковой рыболовецкой ватаги. Там полковник Михельсон кавалерийской атакой отбил у восставших все пушки, уничтожил более 2000 человек, и около 6000 человек взял в плен. Пугачёв с немногими казаками бежал за Волгу. В погоню за ними были высланы отряды. Генерал-поручик Суворов, не успев к сражению, пожелал участвовать в поимке. В августе-сентябре 1774 года большинство участников восстания были пойманы и отправлены для следствия в Яицкий городок, Симбирск, Оренбург. Несмотря на поражение основных сил восставших, война в Поволжье и Башкирии продолжались до конца 1774 года, а в некоторых местах – до середины 1775 года. Пугачёв и его ближние соратники после суда в январе 1775 года были казнены в Москве.
9.3.2. Восстание Пугачева в Новой хронологии
Авторы НХ отмечают, что «историю Пугачева» писали романовские историки, значит, как и все ими созданное, она должна содержать существенные искажения действительности, см. 1.1. и 1.2. Анализу этих искажений посвящена книга «Пугачев и Суворов. Тайна сибирско-американской истории» [8], основные выводы которой сводится к следующему.
1. Предводитель восстания, названный историками «Пугачевым», вполне мог быть царем Петром Федоровичем. Ибо, когда он брал города, его радостно встречали, не только простые люди, но и духовенство, и купечество. В Саранске архимандрит Александр принял «Пугачева» с крестом и евангелием, и во время молебствия на ектении упомянул государыню Устинью Петровну, но не Екатерину II. По-видимому, речь шла о царице Московской Тартарии, которая была женой «Пугачева».
Фамилию Пугачев предводителю восстания романовские историки дали т. к. она происходит от слова «пугало», имеющего негативный фон. Так ранее поступили с царем Дмитрием Ивановичем (начало XVII века), якобы тоже «самозванцем». Ему дали фамилию Отрепьев, происходящую от слова «отребье» – непригодные остатки. Наделением своих соперников, имеющих права на воцарение, отталкивающими фамилиями и прозваниями, Романовы пытались создать к ним негативное отношение. Но в народе этой уловке не верили, поэтому ей давали нелепые «объяснения», а в настоящее время она стала поводом к восстановлению исторической правды.
2. Правительственные войска Екатерины II, якобы, легко громили беспорядочные шайки "вора Пугачева", и окончательное поражение ему нанес не генерал, а всего лишь полковник Михельсон. Но тогда зачем Екатерина II, срочно подписав мир с Турцией, перебросила на подавление Пугачева высвободившиеся войска, среди которых только донских казаков было 14 полков. Против Пугачева ею были посланы опытные генералы Панин и Суворов. Оба летом 1775 г на торжестве, посвященном «окончанию Польской и Турецкой войн, и усмирению внутренних смут», получили золотые шпаги, усыпанные алмазами, с чрезмерно лаконичным для таких неслыханно дорогих подарков посвящением «За службу». Совершенно очевидно, шпаги были вручены за победу над Пугачевым. Следовательно, победа была не легкой, и являла собой победу над соседним государством Московской Тартарией [8], гл.1. п.10.
3. Присвоение в 1789 г Суворову титула граф Рымникский не могло быть, как это считается, за победу над турками, в сражении на речке Рымник в Молдавии. Ибо реки с таким названием вблизи того сражения на картах XVII–XVIII веков просто нет. Более того, австрийцы, участвовавшие в битве "при Рымнике", называли ее совсем не Рымникской, а "битвой под Мартинешти". Но на многих старых картах Рымником обозначена река Яик (нынешний Урал) и Уральские горы названы "Рымникскими горами". Таким образом, титул граф Рымникский – это еще одна скрытная, как и золотая шпага с алмазами, награда за победу над «Пугачевым». Снова видно, что «восстанием» на самом деле была полномасштабная война [8], гл. 3. п.4, 5.
Не логично, как присвоение титула «граф Рымникский», выглядит и присвоение Суворову звания генералиссимус. Считается, что поводом к нему стали результаты «Швейцарского похода 1799 года»: Поражение под Цюрихом и крайнее изнурение войск Суворова привели к тому, что цель похода не была достигнута. Это вынудило Павла I отозвать свои войска в Россию. Вместе с тем Ш. п. – один из выдающихся образцов воен. искусства. За умелое руководство войсками в Ш. п. Суворов был удостоен чина генералиссимуса [11]. Конечно, умело отступить, не допустив разгрома армии, это тоже высокое искусство, но за поражения не принято награждать, тем более наивысшим званием. Поэтому рассмотрим, а не могло ли звание генералиссимус, быть какой же запоздалой наградой за победу над «Пугачевым», как и титул «граф Рымникский». В Советское время считалось, что звание генералиссимус военачальникам дается не просто за большое число побед, но за победы, сохраняющие государство с прежней системой власти. Сталину его присвоили за победу в Великой отечественной войне, сохранившей в СССР социалистический строй, который в случае поражения, несомненно, был бы ликвидирован. Чан Кайши, наоборот, его получил за воинские победы, не допустившие социалистического переустройства на острове Тайвань. Та же мотивация имела место в присвоении звания генералиссимус испанскому каудильо Ф. Франко. Но имел ли для России, и правящей в ней династии Романовых, подобное же судьбоносное значение Швейцарский поход Суворова. Не имел, и более того, как известно, не принес ей никакой пользы. А вот победа над «Пугачевым» вполне подходит для присвоения ее творцу А. В. Суворову звания генералиссимуса. Этой победой была сохранена у власти династия Романовых, решающая задачу насаждения в России «частной собственности». В случае поражения ее войск, «монголо-татарское», оно же – социалистическое, устройство общества, когда «каждому по труду» (см. 2.2 и 3.1.1), было бы возрождено и сегодняшнее торжество «частной собственности» могло бы и не состояться.
9.3.3. «Пугачев» в народных преданиях
У Разина законный претендент на воцарение находился в его окружении, восстанием же «Пугачева» руководил уже сам имеющий законные права на московский престол. Об этом говорится в статье Н. Гостева [12], выдержки из которой приводятся ниже. Например, рассказ, записанный яицким казаком Н. Савичевым со слов войскового старшины А. Бородина, который, будучи на зимнем багренье (вид рыболовства) в 1844 г., слышал его от старика Михаила Петровича Синельникова. Впервые он был опубликован в 1884 г. в газете «Уральские войсковые ведомости», официальном печатном органе Уральского казачьего Войска. Вот отрывок из него:
– Постой, дедушка Михаил Петрович, сказал А. Бородин, ведь не все же верили, что это был государь Петр III? Да и сам-то ты, кажется, не веришь?
– Да как же я буду не верить, когда я ни от кого не слышал, что это был не Петр Федорович! А что нынче вы говорите, я того и понимать не хочу. Кому лучше знать дело, как не тем старикам, от которых я слыхал, и которые в то время жили.
– Когда привезли к нам за караулом пойманного в Узенях какого-то человека, самозванца, все его увидали и заговорили: «Не тот, не он». Когда и отправили его – все говорили, что это не то лицо. Так все при том и остались.
Здесь видно противоречие с пушкинской версией, по которой казаки в арестованном на Узенях человеке признали своего предводителя, казаки же из данного рассказа – не признают. Объяснение этому видится следующее. В Яицкий городок Суворов, согласно его автобиографии, прибыл позже казацкого конвоя с «Пугачевым»: Я тотчас разделил партии, чтоб его ловить, но известился, что его уральцы, усмотря сближения наши, бросились с ним, на моем челе, стремглав в Уральск, куда я в те же сутки прибыл [8], гл.3, п.6. Значит, казаки в Яицком городке (Уральске) могли видеть двух «Пугачевых». Первого – настоящего предводителя восстания, доставленного из Узеней. И второго, которым Суворов заменил первого, прежде чем поместить его в клетку. Отсюда противоречивость мнений.
В статье Гостев также приводит рассказ старика Никифора Петровича Кузнецова, услышанный им от Хавроньи Петровны – родной сестры Устиньи Петровны Кузнецовой, считающейся женой предводителя восстания «Пугачева»:
Устинью Петровну с штат-дамой и с фрейлинами взяли в Питер. Хавронья Петровна во все время находилась при Устинье Петровне. Раз позвали их обеих в упокои государыни. И было там множество енералов и сенаторов, и все они стояли в вытяжку. Одна государыня сидела на стуле, с короной на голове и державой в руках. Государыня платочком махнула, растворились с боку двери, и вывели из них под руки человека в красной хламиде, обличьем похожего на Пугача.
– Этот, что ли, Устинья Петровна, твой обручальник? – спрашивает государыня.
– Нет! Это не обручальник мой! – говорит Устинья Петровна.
Государыня махнула платочком, и человека этого вывели вон, в те же двери, откуда ввели. Немного погодя, растворились с другого боку двери, и вывели оттуда под руки настоящего Пугача в белой хламиде.
– Устинья Петровна! Этот, что ли твой, обручальник? – спрашивает государыня.
– Да! Это мой обручальник! – сказала Устинья Петровна.
Государыня опять махнула платочком, и Пугача вывели в те же двери.
Из приведенного описания можно сделать важное заключение. Если опознание проводила сама императрица, значит, Екатерина II допускала принадлежность предводителя восстания царскому роду!
Хавронья Петровна ехала из Питера через Москву и видела там, как казнили подложного Пугача, того, значит, что в упокоях у государыни показывали, обличьем-то похожего на Петра Федоровича. Вывели его перед народом на площадь, подвели к столбу, прочитали молитву, и палач отрубил ему голову, воткнул ее на шпиль на столбе и раза три прокричал народу: «Смотри народ православный! Вот голова Пугача-самозванца!» А он, этот казненный человек, в ту самую минуту, как палач стал замахиваться топором да примериваться, перекрестился и сказал: «Умираю за матушку Расею, да за батюшку-царя»! Хавронья Петровна все это видела своими глазами, слышала своими ушами: она близехонько стояла у столба, где казнь совершали, ей, значит, начальство супротив других дорогу дало.
Обратим внимание, что казенный, прямо перед смертью во всеуслышание заявил: умираю… за батюшку-царя. Другого царя, кроме предводителя восстания тогда не было (царица Екатерина II была незамужней), значит, казненный «Пугачев» не был предводителем восстания, если он за него умирал.
В статье Гостева содержится рассказ Ивана Михайловича Бакирова, который он слышал от своего отца Михаила Михайловича Бакирова (ум. к 1858 г):
– С Узеней чинным манером взяли его и представили в наш город, а из нашего города представили к государыне. Государыня, значит, приспокоила его…
– То есть, казнила! – подсказал я (И. И. Железнов).
– Как бы не так! – возразил старик.
– Воля твоя, Иван Михайлович, а я не поверю этакому. Всему миру известно, что его казнили в Москве среди белого дня при собранье всего московского народа.
– Все знают, что казнили, – возразил рассказчик, – а кого казнили? Вишь, человека подыскали из острожников, что согласился умереть заместь его. Московский народ не видал, кто воевал на Яике. Сказали: «вот, де, Пугач!» Ну, и ладно! Пугач так Пугач! А наши казаки, кои в ту пору были в Москве, своими глазами видели, кому голову отрубили. Говорили, что похож-де, обличьем на Петра Федоровича, а не он.
Еще Гостев привел рассказ инокини Августы – в миру, Анисьи Васильевны Махориной-Перстняковой, – ближняя родня служащей у царя Петра Федоровича:
От Волги он опять бросился было к Яику, да дальше Узеней, голубчик, не пошел. Сами же казаки, что при нем оставались, привезли его с Узеней в городок и сдали командирам, а командиры, знамо дело, представили его в Питер к государыне. Там, значит, и кончил он дни свои в мире и тишине.
– Как в мире и тишине? Его казнили!
– Казнить-то казнили, да не его, а другого подставного какого-то человека, такого, видишь ли, подыскали колодника, кой согласился умереть за него за деньги. Деньги-то, знамо, пошли детям его, этого колодника.
– Ах, матушка, как же обманули вас! Ведь то был простой казак Пугачев.
– Нет, нет, дитятко! Это выдумали враги его, супротивники, питерские енералы и сенаторы, что сторону Катерины Лексевны держали. Они и Пугачем-то прозвали его и распустили в миру славу о нем. Он, видишь ли, воин был, пугал их, так и прозвали его: Пугач, да Пугач! а он был на самом деле Петр Федорович.
В статье Гостева также содержится рассказ 86-летнего илецкого казака Василия Степановича Рыбинскова, о том, как прививали казакам «правильную» версию событий 1773–1775 годов:
– Бывало, пригонят к допросу казаков, и начнут допрашивать:
– Как признаешь Пугача? – спрашивают командиры.
– Как вы, так и я! – отвечает иной казак.
– Однако как? – спрашивают командиры.
– Знамо как: анператор! – скажет казак.
– Врешь!!! Он подлый казачишка! Понимаешь ли?! – говорят командиры.
– Быть по вашему: казачишка, так казачишка… – говорит казак.
А иной казак не вытерпит, да и скажет:
– Зачем напрасно корить человека? Какой он казачишка? Разве что казак.
– А! Не казачишка, казак! – кричат командиры. – Эй! Плетей!
И отдерут беднягу. После всякий и говорит, что угодно командирам …».
Здесь можно видеть, что, как и в случае с восстанием С. Разина, Романовы приняли меры, чтобы о восстании «Пугачева» сформировать превратное представление, скрывающее истинный смысл происходящего. Кем был на самом деле предводитель восстания – сегодня установит проблематично. Даже Суворов в своей автобиографии, изложенной на 23х страницах, ни разу не называет его по имени, но и не употребляет слова «Пугачев» [8], гл.3. п.3.
