Владимир Коротков
Русь, Христианство и Социализм в Новой хронологии
6.4. Падение Константинополя (1453) и выкуп Иваном III княжения в Ярославле (1463)
Константинополь в официальной истории принято называть Вторым Римом, то есть Второй мировой империей. При том, что Первым Римом (первой империей) считается итальянский Античный Рим, якобы, существовавший на рубеже новой эры. После падения Константинополя в 1453 году стали говорить о Руси как о Третьем Риме, хотя ее участие во взятии Константинополя не показывается. Странность картины: выгоду Русь от падения Константинополя получила, но сама в этом не участвовала, историки объясняют тем, что Русь стала Третьим Римом не в практическом, а в духовном смысле. Объяснение не убедительное, поэтому рассмотрим это событие в свете Новой хронологии.
Напомним (см. 5.3), что князь Дмитрий Донской после Куликовской битвы (1380) своей столицей сделал Константинополь. По окончании 1го Вселенского собора 1383 г. (см. 6.1) он стал центром мятежной агитации за несправедливое право «частной собственности» и оправдывающей его веры в «бога-троицу». Поскольку, ни новая вера, ни новое право народом не принимались, то константинопольский император Иоанн VIII Палеолог организовал подписание Унии (см.6.1), дабы сформировать европейский мятеж и освободиться от Ордынской Руси. Но ожиданиям не суждено было сбыться; Константинополь пал (1453), а действующий император Константин XI Палеолог погиб при его обороне.
Считается, что Константинополь взяли турки-мусульмане, но их, согласно Новой хронологии, тогда еще не было (см. 6.3.1). На самом деле город осадили, а затем взяли приступом, дореформенные христиане, которые после Куликовской битвы ушли с Тамерланом из Самарской луки в Индийский поход. Идентичность русских и турок отмечал арабский историк Абдул-Фед: «русы» – народ турецкий национальности, который с востока граничит с «гузами», народом такого же происхождения, которые в XI веке основали Сельджукскую монархию. [7], с. 42. Под «гузами» здесь вполне очевидно понимаются казаки: донские, кубанские, днепровские. На участие русских во взятии Константинополя указывает и то, что оно описано участником взятия Нестором Искандером на русском языке [7], с. 185. В целом просматривается такой ход событий. После Куликовской битвы правитель дореформенных христиан, Тамерлан, не стал преследовать на Босфоре, переметнувшегося к мятежным реформаторам Дмитрия Донского. Но эта измена не осталась без возмездия, которое спустя 73 года совершил Мухаммед II освобождением Константинополя от реформаторских христиан. Поводом для этого стал Флорентийский собор (~1440), принявший курс на силовое насаждение реформированной веры в «бога-троицу», оправдывающей несправедливое право «частной собственности». Овладением столичного Константинополя, дореформенные христиане, на некоторое время остановили мятежи в Мировой Ордынской империи.
Важным событием, после падения Константинополя стал выкуп (1463) Иваном III у Александра Фёдоровича Брюхатого права на княжение в Ярославле/Новгороде – столице Великого Новгорода, а затем, в 70х присоединение к Москве остальных новгородских земель. Считается, что последнее произошло в результате крупного Шелонского сражения (1471), однако, подходящего для него места на болотистых берегах реки Шелони, судя по сообщениям в интернете краеведов-поисковиков, не найдено. Не считать же таковым, упомянутое Н. И. Костомаровым в своей автобиографии, место на берегу ручья, впадающего в р. Шелонь, с якобы великой могилой новгородцев, которую он и его спутники в 1862 г. раскопали зонтиками [17]. Вероятно, крупного Шелонского сражения не было, а Иван III присоединил Великий Новгород, как и княжение в Ярославле, путем выкупа по родовому праву Рюриковичей. Недаром же, молдавский господарь Стефан, по свидетельству Герберштейна, при застольях возмущался, что Иван, сидя дома и предаваясь сну, умножал свою державу, а сам он, ежедневно сражаясь, едва в состоянии защитить границы». Шелонское сражение вблизи Волхова, вероятно, фабриковалось, как аргумент в пользу Норманской версии происхождения Руси, придающей легитимность воцарению Романовых, см. 1.1 и 1.2.
Скорее всего, Костомаров заявил о нахождении места Шелонской битвы под давлением. В 19ом веке появились «славянофилы», не согласные, что русские были неразвитым народом, получившими прогресс от Европы. Еще раз приведем мнение Егора Классена о немецких ученых, написавших историю древней Руси: Они все русское присвоили своему племен, и покушались отнять у русов не только их славу, величие, могущество, добрые качества сердца, но даже их имя, русы… (см. 1.1). В этой обстановке царям Романовым требовались новые доказательства их подложной истории Руси, вот и «попросили» авторитетного историка их дать. Видимо отказать он не мог, но чтобы читатели не обольщались его «находкой», сообщил подробность, что «великую» могилу раскопали зонтиками.
Но откуда у «московского» князя большие деньги для выкупа княжения в Ярославле? В начале второй половины 15го века ничто не говорило о сколь-либо значительном достатке Москвы, представлявшей собой, кривые немощеные улицы и грязные площади с небольшими деревянными постройками, расставленными, как попало [18]. Так, может быть, Иван III был не Московским, а Литовским князем? Известно, что дед Ивана III – Василий I, скорее всего, представляет собой дубликат литовского князя Витовта I, на что указывает идентичность их печатей: Печать князя Василия I Дмитриевича, оказывается, в точности совпадает с печатью его современника – литовского князя Витовта [7], с. 285. В сферу влияния Литовского/Белоордынского князя, помимо русских земель по Оке (см. 2.1), могла входить так же Венгрия [19], с. 148. Таким образом, Иван III как литовский князь мог быть участником взятия Константинополя, соответственно, получить деньги от Мухаммеда II в обмен на обещание, не выдвигать территориальных притязаний. Подтверждением этому служит следующее. После падения Константинополя, согласно С. Герберштейну, у Ивана III появился необычный титул, написанный в трех кругах. В одном – помещен титул Мухамеда II, с прибавлением «нашему любезному брату», во втором – титул самого Ивана III, названного царем, а в третьем, расположенным над первыми – заявление о единой вере в «бога-троицу». Вероятно, это был своего рода мирный договор Ивана III с Мухаммедом II, развязывавший Ивану руки для присоединения Великого Новгорода.
О происхождении Дмитрия Донского и его потомков из Литвы (Белой Орды) говорит их прозвание «Белый царь». В Википедии сказано, что образ «Белого царя» является одним из сакральных образов русской народной поэзии, и отражен в «Голубиной книге» 14…15го веков: У нас Белый царь – над царями царь. Логичным объяснением прозванию «Белый царь» является его происхождение из Белой Орды, преобразовавшейся в Литву после Куликовской битвы. Даже в 20-ом веке армию, воевавшую за восстановление власти царя, памятуя его прозвание – Белый, называли именно Белой армией. Таким образом, Дмитрий Донской и его потомки, вероятно, были Литовскими/Белоордынскими князьями (царями), а Московскими они стали лишь после постройки Иваном III в Москве грандиозного Кремля, и превращения ее в начале 16го века в столицу Всея (Великая и Белыя) Руси.
Но почему романовские историки открыто не признают происхождение русских царей из Белой Руси? Объяснение этому может быть следующее. В 14ом веке Белая Русь изменила скифским/русским справедливым обычаям и стала пытаться навязать Всея Руси право «частной собственности». Разумеется, эта измена не могла способствовать их дальнейшему пребыванию у власти, отсюда и происходит замалчивание их происхождения из Белой Руси / Литвы.
Авторы Новой хронологии считают, что падение Константинополя в 1453 году привело к разделению Мировой империи Рюриковичей на две части: северную (Великий Новгород) – с центром в Новгороде/Ярославле, затем переместившимся в Москву, и южную (Турцию) – с центром в Константинополе. Но это были дружественные части империи. Вот как они об этом пишут: Гордеев сообщает: Султан Сселим писал крымскому хану: «Не смей ходить на Московского, потому, что он друг мой великий, а пойдешь, так я пойду на твои земли». Вступивший затем на престол (1521) султан Селиман подтвердил эти требования. С Турцией поддерживалась посольская связь. Разрыв между ними относится уже к концу 16го – началу 17го века [7], с. 43. Европейским реформаторам было понятно, что, будучи дружественными, Россия и Турция могут ликвидировать начавшееся в 16ом веке частнособственническое переустройство Европы, поэтому воцарившимися Романовыми, принимались меры по превращению их в воюющие стороны [19], с. 357.
6.5. Присоединение Великого Новгорода к Московии (1478)
После смерти первой жены состоялось второе венчание Ивана III, в данном случае, с византийской царевной Софьей Палеоло́г (1472). От этого венчания, как отмечает его современник, опальный думный человек Василия III, Берсень Беклемишев, пришли к нам нестроения великия… старые обычаи князь великий переменил… ныне Государь наш запершися сам третей у постели всякие дела делает [20]. Здесь можно видеть, что прием по государственным вопросам Иван начал вести в интимной обстановке спальной палаты вкупе с новой женой Софьей. Причем, она оказывала на принимаемые решения столь сильное влияние, что ими разрушался уклад жизни русского государства. А по-другому и быть не могло. Софью сосватал (1469) папа римский Павел II, в надежде присоединить Россию к его Униатской/Католической церкви. При заочном обручении в Италии с Иваном, папа, кроме подарков, дал Софье приданое в размере 6 тыс. дукатов [20]. И Софья во многом оправдала надежды инвестировавшего ее папы Павла II. Хотя присоединить Москву к Унии не удалось, но начало насаждению реформированной веры в «бога-троицу» и права «частной собственности» она все же положила, о чем будет ниже.
Напомним (см. 6.3), что Иван III, будучи царем Литвы (Белой Руси), в 1463 году выкупил право на княжение в Ярославле/Новгороде, который, как выше было показано, являлся столицей государства Великий Новгород (Великой Руси), занимавшего территорию от Балтики до Мангазеи в верховьях Енисея. Однако этим он приобрел скорее номинальную, чем реальную власть. Ярославль продолжал до 1471 г. чеканить свою монету, что явно указывает на его независимость от великого князя [21]. Вероятно, это было связано с тем, что Иван III пренебрег традицией, и свое великое княжение не утвердил на съезде князей рода Рюриковичей. Первым эту традицию нарушил Дмитрий Донской, когда самовольно стал великим князем Белой Орды (впоследствии Литвы), после чего вынужден был бежать от Тамерлана на Босфор и строить там себе новую столицу. Вот и Иван III не сумел без княжеского съезда полноценно утвердиться в Ярославле/Новгороде, и был вынужден, как и его прадед Дмитрий Донской, искать себе новую столицу. Выбор пал на небольшую Москву, стоящую на границе Литвы (Белой Руси) и Великого Новгорода, т. е. на относительно нейтральной территории. Это делало до определенного времени спокойным возвышение Москвы, что отмечается официальной историей. Москва привлекла Ивана III, вероятно, еще и тем, что в этих местах, а не в Тульской области, как это принято считать, его прадед Дмитрий Донской одержал победу в Куликовской битве [7], с. 247–280.
В своей новой столице Иван III по настоянию второй жены, Софьи Палеолог, начал возводить кремль. При этом выдвигалось требование, чтобы московский кремль не уступал ярославскому кремлю, о грандиозности которого сегодня можно судить по Васильевской башне, величие которой косвенно указывает на столичный статус Ярославля того времени. До постройки же московского кремля Иван III, по всей видимости, «квартировал» в более приличествующем столице, литовском Смоленске. Не случайно хан Ахмат в 1480 г. идя на Ивана, вышел не к Москве, а на берег Угра вблизи Смоленска – значит, Иван находился именно в нем.
Не исключено, что своей женитьбой на принцессе уже не существующей, но в недавнем прошлом могущественной Византийской империи, Иван III намеривался возвысить свое довольно неопределенное положение. Считается, что он, в течение всего правления уклонявшийся от участия в сражениях, накануне свадьбы вдруг лично возглавил поход на Новгород, закончившийся «грандиозной победой» в Шелонской битве. Выше было показано, что, скорее всего этой битвы не было, следовательно, присоединение Новгородских земель произошло не до свадьбы Ивана, а после ее. Софья своим приданым от папы римского Павла II существенно пополнила казну Ивана, и тем дала возможность подкупом сформировать в Новгороде/Ярославле московскую (литовскую) партию. Ею рассылались «размётные грамоты» агитирующие признать Ивана III великим князем, и заменить вечевое правление княжеским самодержавием.
В летописях осталось сообщение: великая княгиня Софья… бегала от татар на Белоозеро, а не гонял никто же; и по которым странам ходила, тем было пуще татар от боярских холопов, от кровопийцов христианских. Воздай же им, Господи, по делом их и по лукавству начинания их [20]. Упоминание – бегала от татар, выглядит странным, ибо оно тут же отрицается – а не гонял никто же. Скорее всего, здесь, вполне определенно сказано о жестокой карательной экспедиции, проведенной Софьей в землях к северу от Ярославля/Новгорода. Вероятно новгородские бояре «из глубинки», в отличие от столичных ярославских чиновников, оказались не столь падки на подкуп, и не соглашались с лукавыми начинаниями (новой верой в бога-троицу и правом частной собственности) московского князя. Поэтому София для подавления их сопротивления привела московское/литовское войско, как мы теперь понимаем, состоящее из наемников. Отождествление «московских» и «литовских» людей сохранялось до начала 17го века, что можно видеть из писем Пожарского и Минина: И крест целовали в Ярославле, что им на московских людей идти и до смерти биться… И ко кресту привели, что им с литовскими людьми биться до смерти [7], с.195.
Официальная история в качестве причины войны Ивана III против Великого Новгорода называет намерение новгородских бояр во главе с Марфой Борецкой составить союз с польским королём Казимиром IV, что приравнено к измене православию в пользу католичества. Однако такой измены быть не могло, что следует из статьи в Википедии «присяга Шуйских». В ней сказано, что в 1620…1768 годах в Варшаве стояла Московская часовня с сообщением Сигизмунда III, как он перенес сюда останки царя Василия Шуйского. Надпись начиналась, по современным меркам, еретическими для католиков словами: Слава Иисусу Христу, Царю Царей, Господу Саваофу, а не обязательным прославлением «бога-троицы»: Во имя отца и сына и святого духа. Значит, даже в первой половине 17го века Польша в «бога-троицу» еще не уверовала, и католической не стала. Отсюда, обвинение новгородцев в намерении принять в конце 15го века от Польши Католичество, представляет собой возмутительный оговор. Примечательно, что Сигизмунд III назвал Иисуса Христа царем царей. Это подтверждает правоту авторов Новой хронологии, отождествивших Иисуса Христа с византийским императором (царем царей) Андроником (см. 1.3).
Официальная история считает, что Ивану III (царю Белой Руси) удалось установить контроль над Великим Новгородом (Великой Русью), отчего он получил титул «Государя всея Руси». В качестве доказательства приводится, что Иван в 1478 году вывез из Новгорода (т. е. из Ярославля, ВК) вечевой колокол и архив. Странно здесь то, что вместо того чтобы поселиться в завоеванной и обустроенной каменной столице, Иван забирает атрибуты управления (архив, колокол) и возвращается в грязную деревянную Москву. Может быть, ничего подобного не было? Да и куда он мог вывезти архив, если каменная Москва еще только начинала строиться? Тем не менее, Ивана III историки называют «Государем всея Руси».
6.6. Стояние на Угре (1480)
Авторы НХ проводят мысль, что в ответ на причиненные в конце 70х годов разорения новгородские вотчинные бояре послали на Ивана III хана Ахмата. Иван испугался и готов был уступить его требованиям, но группа бояр (особенно жена Софья) удержали его от этого [22]. В результате Иван III одержал победу над Ахматом. Считается, что она одержана в «стоянии» на Угре, но на деле оказывается, что достигнута была коварством. Впрочем, все победы по насаждению несправедливого права «частной собственности» и оправдывающей его веры в «бога-троицу» не обходились без подлости и обмана, рекомендованных к применению Макиавелли в его работе «Государь». В данном случае, коварство состояло в том, что Иван III атаковал не войска неприятеля, а беззащитных женщин, детей, стариков: Беззаконный царь Ахмат, в лето 1480е собрал немалую силу и пришел к Российским рубежам (на реку Угру, ВК). В Орде же своей оставил только тех, кто не мог владеть оружием. Великий князь же тайно послал свое войско к жилищам поганых. Во главе стояли служилый царь Уродовлет Городецкий и князь Гвоздев, воевода звенигородский. Они в лодьях по Волге приплыли в Орду, увидели, что воинских людей там нет, а есть только женский пол, старики и отроки. И взялись пленить и опустошать, жен и детей поганых немилосердно смерти предавая, жилища их зажигая. И, конечно, могли бы всех до одного перебить. Но мурза Обляз Сильный, слуга Городецкого, прошептал своему царю: «О, царь! Нелепо было бы великое сие царство до конца опустошить и разорить, ведь отсюда и ты сам родом, и мы все, и здесь отчизна наша. Уйдем же отсюда, и без того довольно разорения устроили, и Бог может прогневаться на нас». Царь же узнав обо всем этом, отступил от Угры и побежал в Орду. [23], с. 272–273.
Здесь видно преступление великого князя Ивана III против совести и гуманности. А иначе как расценить: взялись пленить жен и детей поганых, немилосердно смерти предавая. Кроме того, можно видеть, что Орда, это вовсе не сборище кочевников, как принято считать, а великое царство, из которого родом воины Ивана III. Получается, что воюет он не с иноземцами, а со своим же народом. Другими словами, на Руси через 100 лет после Куликовской битвы возникла новая горячая фаза Гражданской войны.
Еще здесь можно отметить, «блестящую» работу фальсификаторов истории по уничтожению неугодной исторической информации. Их стараниями получилось, что от «великого царства», которое создало Мировую Империю Рюриковичей, не осталось ничего, кроме коротко названия – ОРДА.
В официальной истории «стояние на Угре» подается как окончательное освобождение Руси от «монголо-татарского» ига. Выше (см. 3.1.3) уже говорилось, что «игом» названо установление на Руси централизованного правления по справедливому принципу «каждому по труду». Отсюда, «освобождение от ига» означает свержение этого справедливого правления, и начало несправедливого правления по праву «частной собственности». Отождествление победы в «стоянии на Угре» с «освобождением от ига» изобличает Ивана III в государственном перевороте, при поддержке жены Софьи – грекини и латинянки, как ее называли на Руси по греческому происхождению и латинской (католической) вере.
Но какую веру исповедовал сам Иван III? Имеется сообщение, что Иван и Софья перед венчанием в 1472 году были перекрещены по русскому обряду. По другой информации перекрещивалась только Софья, а Иван III был изначально крещен по русскому обряду. Но возможна и третья версия. По ней «византийка» Софья и «литовец» Иван III изначально крещены были по латинскому обряду, в нем же их венчал Осея протопоп коломенский (из Белой Руси/Литвы, ВК), ибо митрополит Филипп (архиепископ Суздаля из Великой Руси) венчать их как иноверцев отказался.
В работе Н. Подосокорского [24] с цитированием [25] сообщается: Считая, что еще не располагает полной властью, он (Иван III, ВК) явился в Новгород под благочестивым предлогом, желая будто бы удержать новгородцев, которые якобы собирались отпасть от русского закона в латинство. Пользуясь таким поводом, он занял Новгород и обратил его в рабство. Обратим внимание, что Иван III, понимая недостаток своих сил, явился в Новгород под благочестивым предлогом. Это подтверждает ранее выдвинутую гипотезу (см. 6.3), что Новгород был подчинен не Шелонской битвой, а подкупом на деньги, полученные Иваном III от Магомета II и папы римского через невесту Софью Палеолог.
Сразу после ухода Ахмата от Угры его победители Софья и Иван III приступили к масштабной расправе с новгородскими боярами. В 1481 году попали в опалу недавно принятые на государеву службу бояре. В 1483…1486 годах последовала новая волна арестов бояр и «житьих людей» по обвинению в государственной измене, и было выселено 50 семей. В 1487…1489 года к ним добавилось еще около 7000 человек. Их вотчины были конфискованы в казну, откуда розданы в поместья московским (=литовским, ВК) боярам, детям боярским, и во владения великого князя. Таким образом, место новгородских вотчинников заняли московские (=литовские, ВК) переселенцы, владевшие землёй уже на основе поместной системы. Простой народ переселение знати не затронуло [22].
Итак, новгородские земли «зачищались» от бояр, владеющих ими по родовому праву, из-за чего наделы назывались «вотчинами». Их стали заселять незнатные московские/литовские люди, которые уже не имели оснований называть эти земли своими отчинами, поэтому их назвали «поместьями». В конце цитаты отмечено, что расправа с боярами не затронула простой народ. В этом содержится намек на справедливость Ивана III, дескать, он расправлялся только с боярами – эксплуататорами крестьян, не желавшими подчиняться царю, радеющему об интересах государства в целом. Но так ли это?
В работе [26], с. 27. приводится, что изначально крестьяне были вольными землепашцами, свободно перемещавшиеся с одного места на другое, ибо было много не занятых земель. Из жития Сергия Радонежского также известно, что церковь на Маковце, положившую начало Сергиево-Троицкой обители, он вместе с братом срубил (середина 14го века) без чьего-либо разрешения, и только потом они объявили князю о выбранном месте своего проживания. При этом согласно А. Хомякову: земледелец искони был помещику родным, братом (см. 3.2.3), т. е. вольные землепашцы находились с боярами в родственных отношениях. Может быть, поэтому бояре и звались родовыми, что жили своими родами. И было это не так давно, еще в 14–15ом веках. Разумеется, насильственно лишившись своего родового вожака, вольные землепашцы покидали свои земли, оставляя их новых хозяев без кормильцев. Это обстоятельство заставило Ивана III пойти на временное прикрепление крестьян к земле, что было записано в Судебнике 1497 г. Для их перехода предусмотрели лишь двухнедельный период: по одной неделе до и после Юрьева дня, приходящегося на 26 ноября. Тем не менее «временное прикрепление» подтверждает гипотезу, что задачей Ивана III и Софьи Палеолог было насаждение «частной собственности».
После победы в «стоянии на Угре» и масштабных репрессий 80х годов казалось, что теперь уже ничто не мешает узаконить «частную собственность» и оправдывающую ее веру в «бога-троицу». Поэтому «стояние на Угре» было названо «освобождением от монголо-татарского ига». Однако с этим поспешили, в чем можно удостовериться по последующим событиям 15го и 16го веков.
