Юлия Пульс
Империя Инфернум
– Мой бывший советник Дирам обвиняется в нарушении указа и хищении мау, которая принадлежит мне.
Кирон схватил Нирель за руку, демонстрируя всем метку принадлежности императору. Она посмотрела на меня и поспешила опустить стыдливый взгляд.
– Поэтому и судить его будет Нирель, поневоле вывезенная из Маскулайна.
– На кол за непослушание! На виселицу! В темницу навек! – выкрикивал народ города. Им подавай расправы. Крови и зрелищ. Не хватило побоища с альвами.
Правитель жестом заставил всех замолчать, и на площадь опустилась звенящая тишина. Я смотрел на Нирель, не моргая, пытаясь поймать ее взгляд, но она не подняла головы, делая вид, что внимательно разглядывает узор на своем кубке. Я не знал, какое решение может принять мау, ведь ей выгодно мое заключение. И до меня дошли слухи, что Кирон сделал ее своим советником. Кто откажется от такой должности?
Молчание Нирель затянулось. Правитель выходил из себя, шепча ей что-то на ухо. Она кивнула и подняла голову. Посмотрела на меня, и я увидел слезы, что капали с ресниц на щеки. Что заставило ее плакать? Жалость к альве, который столько лет оберегал ее? Или иные чувства? Глупо надеется на второе.
– Я думаю, что пытки показали Дираму, что не стоит пренебрегать приказами правителя и впредь он не станет их нарушать.
Раздались разъяренные крики. Народ был недоволен решением Нирель, судя по недовольному виду, Кирон тоже.
– Но должности советника императора он все же недостоин.
Я не удержался и рассмеялся, а она сорвалась с места, путаясь в шелках платья, и убежала с площади.
– Дирам, сегодня тебе очень повезло. Мау помиловала тебя и за это ты будешь ей прислуживать наравне с Милтом. Суд окончен. Можете отправляться по домам!
Я потерял дар речи. Прислуга! Прислуга мау! Нет! Так меня не унижали даже в Криелти!
Глава 21
Нирель
То, что я пережила на суде можно сравнить с падением в навоз буртов. Кирон снова заставил меня чувствовать себя дрянью. Дирам поступал со мной скверно, пытаясь овладеть и унизить, но при этом он помогал маме прятать меня много лет от воинов. Альва отвез меня в Силву, когда я попросила, и был обходителен. Без него моя судьба в Маскулайне могла сложиться иначе и не думаю, что лучше, чем сейчас.
Я сделала все, что от меня зависело – оправдала, понимая, что жители города не одобрят подобный поступок. Да и Кирон давал однозначные наставления. Правитель жаждал расправы над альвой, наверное, он чувствовал примерно то же самое, что я на пире, когда оттащила нагилу от императора. Это случилось спонтанно, я не помню, о чем думала в тот миг. Мной правил только гнев и обида. Кирон оставался в моих глазах беспощадным зверем, но глубоко внутри я желала, чтобы он принадлежал только мне, касался только меня, смотрел только на меня. Его необузданная сила и мощь пробуждала низменные чувства. Я желала касаться его, смотреть в разноцветные глаза и тонуть в похоти. Мечтала оказаться на месте той нагилы, которая могла доставить ему удовольствие. Противно в этом признаваться самой себе. Я ведь всегда боялась близости с мужчинами, особенно с правителем. Страшилась боли, что он может причинить, а теперь страх сменился страстью, и я не знала, как погасить пожар, что разгорался всякий раз, когда он смотрел на меня или касался. Я сошла с ума в этой порочной империи. Меня больше не пугал зверь, загубивший сотни невинных душ. Но одну я все же сегодня спасу.
Уже не первый час я ждала, когда в покои приведут Сайли. И вот, наконец, дверь распахнулась. На пороге моей комнаты стояла альва, цепляясь за Милта, чтобы не упасть.
Я бросилась к ним.
– Оставь нас и никого не впускай, – распорядилась я, и нагил покинул помещение.
Я подхватила Сайли под руки и усадила на кровать. Сердце разрывалось от вида некогда гордой и прекрасной альвы. Сейчас она походила на растоптанную в бою тысячным войском женщину, чудом выжившую в этой схватке. Ссадины, укусы и синяки покрывали почти каждый участок ее тела. Она держалась за низ живота и смотрела в окно отрешенным взглядом. Эти твари сломали ее окончательно! Превратили в тряпичную куклу, с которой можно делать все, что угодно! Я села на колени и обхватила ее дрожащие худые ноги руками. Сайли вздрогнула и медленно перевела на меня взгляд. Я посмотрела в ее глаза и расплакалась. Ворох чувств, что я испытывала, вылился слезами. Я ненавидела Кирона и Дирама в этот миг.
– Сайли, я теперь советник Кирона и могу освободить тебя из плена. Ты вернешься домой.
Ее глаза резко оживились, будто рассеялась пелена тумана, и проблеснул лучик света.
– Правда? – не поверила она.
– Да, но…
– Конечно! – всплеснула она руками и скривилась от боли. – Разве могло быть иначе? Что ему нужно взамен?
– Он хочет знать кто я такая. Почему обладаю силой и насколько важна империи.
Меня тоже терзал этот вопрос, но не до такой степени, чтобы измываться над пленницей.
– Я уже сказала все, что знаю еще на пире, – ухмыльнулась она и покачала головой. – Видимо, так и умру в темнице Маскулайна и никогда не увижу сына и любимого.
Я сглотнула ком в горле, понимая, в какой тоске пребывает альва.
– Не умрешь. Я организую тебе побег.
Я встала с колен и подошла к окну, за которым слуги убирали площадь.
– Бессмысленно, Нирель. Я физически не дойду до Криелти. Или меня убьют по дороге гонцы Кирона или лесное зверье. Одной мне не справиться.
– А если на бурте?
– Спасибо тебе за все, но даже он меня не спасет. Нужен сопровождающий, который умеет владеть оружием, но никто не согласится им быть. Кто захочет рисковать жизнью ради пленной альвы?! Разве что… Нет! Это безумие!
– Говори! – повернулась я к ней лицом.
– Дирам, – выплюнула она со злостью его имя. – Ему небезопасно оставаться в Инфернуме. Кирон сгноит его. Не даст жизни, а я могу пообещать ему убежище. Он будет прощен за предательство, если доставит меня невредимой в Криелти.
Я смутно представляла, как организую побег ей одной, а тут надо вывести двоих. Но Сайли права. Выглядела она настолько плохо, что вынести долгую дорогу не сможет. Тогда и смысла нет бежать.
– Нирель, если Кирон узнает, что ты организовала нам побег…
– Не узнает! – отрезала я, хотя сердце забилось подстреленной птицей в груди, когда я представила такой исход. – Я поговорю с Дирамом. Если он согласится, я начну готовить для вас путь из дворца на свободу. Все это время ты будешь жить в моих покоях. Кирону я скажу, что выбиваю из тебя правду…
– Он не поверит, – хохотнула альва.
– Надо попытаться. Других идей у меня нет. А сейчас ложись и отдыхай. Я распоряжусь принести тебе еду.
Я вышла в коридор, где у моей двери стояли Милт и Тулек.
– Побудь с пленной, пока я не вернусь, – сказала я нагилу. – Тулек, принеси еду.
Шантаи вздернул брови.
– Я приставлен к тебе для охраны. Я не слуга, – скрестил на груди руки воин.
– Пожалуйста, я доверяю только тебе, – взмолилась я, опуская взгляд в пол, в надежде, что вызову в нем жалость.
– Ладно! Но в первый и последний раз, – буркнул шантаи.
Я кивнула и улыбнулась ему вслед. После суда Дирам должен был отправиться в свои покои и только завтра приступить к новым обязанностям. Я оглянулась по сторонам, убеждаясь в том, что коридор пуст и юркнула в нужную дверь.
В комнате бывшего советника царил мрак, поэтому я осторожно передвигала ногами, чтобы ни на что не наткнуться. В углу спальни мерцала свеча, едва освещая тонкую фигуру в кресле.
Я застыла на пороге спальни, наблюдая, как Дирам крутит в руках кубок со скумой и смотрит на поднос, наполненный едой.
– Как ты? – заговорила я, не решаясь зайти.
– Как видишь. В последний раз наслаждаюсь дарами прошлой жизни. Завтра переезжаю в лачугу для слуг.
Он с силой сжал ножку кубка и с шумом отхлебнул алкоголь.
– Проходи. Раздели со мной торжество, – указал он на пустое кресло.
Я присела, убирая волосы на бок. От напряжения вспотела шея и ладони. Я не знала с чего начать разговор и молча наблюдала, как альва вглядывается в пламя свечи.
– Спасибо, что помиловала и почтила своим присутствием, – от его голоса не веяло благодарностью, но я ее и не ждала.
– Я не знала, что все так обернется, – прошептала я и вздохнула.
– Я не виню тебя, Нирель. Каждый выживает, как может. Кто-то заслуживает почести умом, кто-то добирается до них через постель императора.
Я посмотрела в его красные злые глаза, которые испепеляли, прожигали до кости.
– В благодарность за спасение жизни правитель назначил меня на эту должность. В постели его я не была, и он пообещал, что не тронет меня.
– Какое великодушие! – рассмеялся Дирам. – Пробудила в звере жалость? Правда распространяется она только на тебя. То ли от страха, то ли от страсти, – пожал он плечами. Альва привстал, наполнил второй кубок и предложил мне. Я приняла его, но поставила на поднос.
– Я пришла не за колкими высказываниями. Я хочу помочь тебе и Сайли. Если ты сопроводишь ее в Криелти, то сможешь остаться там. Будешь жить, как раньше. Пить скуму и есть мясо.
– Сопроводить?! – удивился он. – Кирон сошел с ума и отпускает пленных на волю?!
– Он обещал отпустить Сайли за информацию обо мне, но она не знает больше того, что уже говорила. Поэтому я хочу организовать ей побег…
– Ты заразилась безумием от императора, Нирель! Не сидится на теплом местечке? Хочешь, чтобы Кирон втоптал тебя в грязь, как меня или того хуже уничтожил?
– Я спасу ее с тобой или без тебя! – вскочила я с кресла.
– Сядь. Мы не договорили, – смягчился его голос. – Почему я должен верить на слово мау, которую истязал собственноручно?
– Думаю, спасение ее жизни будет равной ценой за прошлые ошибки.
– Хорошо. Я согласен сопроводить Сайли и остаться в Криелти, но только если ты поедешь с нами.
– С вами? – опешила я.
– Кирон узнает о твоем предательстве и убьет. А мне незачем жить без тебя.
Дирам подошел ко мне и вздохнул, обдавая ореолом скумы. Прикрыл глаза и припал лбом к моей щеке. Слегка приобнял за талию и шепнул:
– Мы будем счастливы в Криелти, обещаю. Начнется совсем другая жизнь.
Я поняла, что без меня Дирам не сдвинется с места и будет даже терпеть унижения в роли слуги. Кроме него мне некого просить о помощи. Только альва не сдаст нас правителю. А наблюдая за ним в бою, я поражалась скорости и ловкости стрелка. Я хотела бы покинуть Маскулайн, но неизвестность Криелти пугала меня больше красного дворца. Совсем недавно я начала чувствовать себя здесь в безопасности, ощущать, что нахожусь дома. Странно, но я уже не мыслила жизни без зверя, который жил за стеной моих покоев. Я рисковала в любом случае.
– Обещаешь? – схватила я его за лицо, заставляя смотреть в глаза.
– Обещаю, Нирель. Я буду защищать тебя до последнего вздоха. Только будь со мной.
– Я убегу с вами, – заулыбалась я.
Дирам потянулся для поцелуя, а я судорожно соображала, что делать. Если оттолкну, то могу навести на подозрение, ведь бежать не собиралась. А если отвечу на поцелуй, то придется изображать эти чувства все время.
Стук в дверь спас меня от дилеммы. Я отпрянула от альвы и выбежала из спальни на голос Тулека.
– Я ищу тебя по всему замку! – закричал шантаи. – Ты меня подставляешь, мау!
– Прости, Тулек. Этого больше не повторится. Я пришла навестить Дирама. Не говори Кирону.
– Мне плевать на ваши шашни! Кирон ждет тебя в своих покоях. Пойдем скорее!
Мы добежали до нужной двери, и Тулек впихнул меня в комнату правителя, закрыв за собой дверь на ключ. В спальне императора не оказалось, но я услышала плеск воды за приоткрытой дверью, ведущей в ванную комнату. Легкое мерцание пробивалось сквозь щели, и я двинулась на шум.
Правитель лежал в огромной ванне, запрокинув голову назад. Его лицо не закрывала маска, от чего перехватило дыхание. Я хотела поскорее вглядеться в его истинные черты. Он сжимал борта ванной крепкими руками, заставляя мышцы играть на сильном теле.
Я подошла ближе и сверху посмотрела на уродливый шрам, покрывающий прекрасное мужественное лицо. Он не открывал глаза, хотя точно знал, что я рядом. Я не удержалась и жадно осмотрела его тело, с дрожью разглядывая область ниже пояса. Его орган был так же возбужден, как на празднике, когда его трогала нагила. Я уговаривала себя не делать глупостей, хотя руки сами тянулись к воде. До безумия хотелось коснуться и ощутить его твердость.
– Подай кубок!
Я подскочила на месте от громкого голоса и растерялась, ощущая на себе взгляд Кирона.
– Живее, зверек, – улыбнулся правитель, и я схватила с круглого стола наполненный кубок. Протянула его Кирону и он коснулся моей руки горячей влажной ладонью. Я смотрела в его лукавые глаза, как завороженная, с интересом наблюдая за кусочками ярких камней. Они крутились медленно то в одну сторону, то в другую.
Наверное, я уже привыкла, если шрам перестал пугать меня, а наоборот. Я не видела его лица без этого увечья. Он с ним неразделим и прекрасен по-своему.
– Присоединяйся, – подмигнул он, опуская мою руку в приятную теплую воду.
– Это приказ? – улыбнулась я и тряхнула ладонью, чтобы сбросить с руки капли.
– Приглашение.
Кирон нырнул под воду, а потом вынырнул и сел в ванне. Замотал головой так сильно, что брызги от его черных волос намочили мое платье.
Я безумно хотела оказаться с ним до неприличия близко, но стыд останавливал, хотя правитель уже и видел мое нагое тело.
– Не бойся. Я же сказал, что не трону тебя.
Час от часу не легче. Я больше боялась, что сама его трону. Не сдержусь и наброшусь, смутно представляя, что испытывают женщины во время утех. Судя по страшным крикам, это вовсе не приятное занятие. Но как узнать наверняка, если не попробовать?
Пока я размышляла, руки сами по себе расстегивали пуговицы платья. Ткань соскользнула с плеч и упала на пол. Волосы прикрыли грудь, и я аккуратно опустила ногу в воду. Кирон так внимательно за мной наблюдал, что я задрожала от напряжения и стеснения. Поставила вторую ногу в ванну и опустилась на колени, погружая тело в воду до пояса. Скрестила руки и поджала губы. Захотелось запретить ему так смотреть, но я молчала.
– Перестань бояться, Нирель. Располагайся, как тебе удобно. Места достаточно.
Я присела, вытянув ноги, но согнула их в коленях, сомкнув вместе. Облокотилась на борта ванны и постаралась расслабиться.
– Нет. Не похожа ты на альв. Они слишком худощавые, а твое тело выглядит аппетитно. Я заметил это еще в походе.
Он облизнул губы и заулыбался, а я почувствовала, как щеки вспыхнули огнем.
– А вы шантаи очень друг на друга похожи, – ляпнула я, наблюдая, как хмурится правитель.
Он рассмеялся в голос и расставил ноги шире. Теперь я могла со всех сторон разглядеть его орган, и дыхание перехватило, когда я на миг представила, как Кирон врезается им в мою плоть. Он просто разорвет меня изнутри! Я ощутила, что низ живота заныл от нового странного чувства.
– Не везде мы похожи.
Я заставила себя отвести взгляд.
– Получилось расколоть альву? – резко сменил тему Кирон и поменялся в лице.
– Пока нет. Но еще рано. Я хочу, чтобы она пожила со мной несколько дней…
– Исключено! Ее место в темнице! Уговор был таков, что я отпущу ее после того, как она все расскажет.
– Под пытками она не сознается. Разве ты сам в этом не убедился?
Как же стучало мое сердце в груди, казалось, его стук слышит император.
– Тогда пусть сидит в камере!
– Я знаю, как добиться от нее правды.
– И как же? – ухмыльнулся правитель.
– Заботой и лаской, – я протяжно прошептала последнее слово и подалась вперед.
– Чушь! – отрезал он.
– Даже дикий зверь нуждается ласке.
Я нависла над ним. Стоило согнуть руки в локтях и полностью покрою его своим телом. Кирон смотрел на меня жадно, затаив дыхание. Я нежно коснулась его шеи губами, покрыла поцелуями мужественную скулу, провела кончиком языка по шраму до губ и остановилась.
– Не любишь ласку? – шепнула я.
Он ничего не ответил, схватил меня за затылок и впился в губы необузданным поцелуем. Я перестала держаться за борта ванны и обвила его руками. Он вгрызался в мои уста и рычал, как зверь, до боли тянул за волосы, сжимал ладонью ягодицу и мне это безумно нравилось. Я промежностью терлась о его орган, желая ощутить его мощь внутри.
Кирон приподнял меня за талию и встал на ноги. Резко опустил под воду, и я наглоталась воды. На секунду подумала, что он задумал меня утопить, но уже через мгновение зверь со всей страстью обнимал меня и прижимал к себе. Расставил мои ноги и лег между, касаясь горячей плотью моего лона, и даже прохлада воды не могла утихомирить пыл правителя. Я выгнула спину, чтобы быть еще ближе. Он покрыл поцелуями мою грудь, не пропуская ни единого участка, ласкал языком соски, которые набухли от желания. Казалось, они вот-вот взорвутся. Живот снова заныл сладострастной болью. Я впивалась в спину мужчины ногтями, рвала на нем волосы, извиваясь, как змея.
Кирон поцелуями спускался все ниже, поднимая меня над поверхностью воды. Я почувствовала жуткое жжение на шее, и комнату осветил кулон. Он раскалился до предела, обжигая мою кожу. Император застыл, рассматривая свечение, но я не хотела, чтобы что-то нам помешало продолжить это безумие, и сорвала цветок. Швырнула его в угол и улыбнулась своему зверю. Он прикрыл глаза и опустился ниже, дотронулся языком до моего изнывающего от страсти лона, и я издала стон, не в силах сдерживать бурю эмоций. Его язык толчками проникал все глубже, от чего я подкатила глаза, ощущая, как мышцы между ног сокращаются в безумном экстазе, доставляя мне неописуемое удовольствие. Я никогда не испытывала ничего подобного. Мне хотелось кричать, и я не сдерживала себя.
Кирон заглушил мои стоны поцелуем, и я почувствовала на губах вкус своего тела. Это так возбуждало, что я без устали шептала:
– Пожалуйста, возьми меня, прошу. Кирон…
Правитель посмотрел мне в глаза и улыбнулся. Покинул ванну и подхватил меня на руки. Вымокшую до нитки, он принес меня в спальню и уложил на постель.
– Я обещал, что не трону тебя, – надрывным голосом проговорил он и прилег рядом, убирая с моего лица мокрые пряди волос.
Правитель изнывал от страсти и хотел меня до безумия, до дрожи во всем теле. Это доводило меня до экстаза.
– Что ты делаешь, Нирель? Зачем дразнишь? Я больше не в силах держаться.
– И не надо. Возьми меня, как тех мау…
– Я по-другому не умею, поэтому не хочу причинять тебе боль.
Он провел ладонью по моей щеке, груди и животу. Погладил пальцем между ног, и я вздохнула от новой вспышки страсти.
– Я не боюсь. Прошу, Кирон.
Его радужка завертелась с такой силой, что цветов не разобрать. Он резко раздвинул мне ноги, навис сверху и притянул к себе. Я затаила дыхание в предвкушении желанного проникновения. Посмотрела в его глаза, а он прикрыл их, одной рукой схватил меня за волосы, плотно прижимая к подушке, а другой направил горячий орган в лоно. Я задрожала, будто с потолка пошел холодный снег Маскулайна, и ощутила такую пронизывающую боль, будто тысяча клинков разрезала меня изнутри. Я прикусила губу, сдерживая крик, чувствуя вкус собственной крови на языке. Из уголков глаз покатились слезы, которые я не в силах была остановить.
Толчок за толчком я изнывала от боли, но не хотела, чтобы он останавливался. Вгрызлась зубами в его плечо, впилась руками в спину, а он рычал, как зверь, увеличивая темп. Я начала привыкать к этой боли, когда он остановился, подхватил меня на руки, сел на край кровати и усадил меня сверху.
С силой насаживал меня на твердую плоть, обхватив руками талию. Впился губами в сосок, терзая его до крови. Новая вспышка боли ослепила. Я заживо горела изнутри. Он рвал меня на куски, не жалея, не останавливаясь. Я хотела было оттолкнуть правителя, но он встал на ноги, продолжая учащенно двигаться во мне. Смахнул со стола посуду, ударяя меня спиной о дерево. Я больше не могла контролировать слезы и крики.
– Хватит!
Но он меня не слышал. Я схватилась руками за края стола, чтобы спрыгнуть, но он прибил меня к дереву, будто гвоздями. Продолжал с яростью входить, неистово, до упора. До боли терзал мою кожу, оставляя кровоподтеки и синяки. Я чувствовала себя беспомощной куклой. Вот что ощущала Сайли. Вот от чего так кричала. Невыносимо терпеть эту боль.
Будто сквозь пелену япосмотрела на его безумное от страсти лицо. Казалось, это никогда не закончится, и вскоре я истеку кровью и умру на этом проклятом столе под мощным телом императора. Я обмякла и сдалась. Пусть добьет. Нет смысла сопротивляться.
Кирона затрясло, каждая мышца напряглась. Толчки замедлились, но углубились. Я ощутила, как он извергся в меня, обжигая семенем истерзанное нутро. Добил длинными, но резкими толчками и распахнул глаза.
Отстранился, отошел на шаг назад, и я впервые увидела в его взгляде страх. Он посмотрел ниже моего живота, прикрыл лицо ладонью, повернулся к зеркалу и кулаком разбил его. Я сжалась на столе, подбирая к себе ноги. Ощутила влагу на ладони и увидела на ней кровь. Взглянула на стол. Подо мной красовалась целая лужа крови. От увиденного меня затрясло еще больше.
Кирон рухнул в кресло, прикладывая ладонь ко лбу.
– Прости. Я говорил, что не умею иначе. Сейчас позову лекаря.
– Не надо никого звать, – из последних сил протянула я.
Я не хотела, чтобы кто-то узнал о том унижении, что мне довелось пережить. А ведь сама раздразнила зверя. Будь проклят тот час, когда разумом завладела похоть! Не так я представляла себе близость с мужчиной. А чего я ждала от монстра?!
Вскочить со стола не получилось. Я сползла с него, изнывая от жгучей боли. Каждый шаг, словно раскаленное железо, которое заливали между ног. Я рухнула на пол и дотянулась до кулона. Как же я жалела, что сняла его! Он пытался уберечь меня от этого ужаса, а я не послушала.
Позади послышались шаги и я обернулась. Кирон стоял надо мной и смотрел, как я корчусь от боли.
– Я же предупреждал, что так будет.
– А я тебя не виню, – вздохнула я, пытаясь подняться на ноги.
Правитель взял меня под руки и поднял. Перекинул через плечо, как мешок и бросил в постель. Я вскрикнула. Он рванул из-под меня одеяло и небрежно накрыл.
Не такого отношения я ждала после всего, что случилось. Неужели он не испытывает и капли жалости к женщине, которой так жестоко овладевал?
А что если он добился желаемого и теперь я ему не нужна? Может, уже завтра я пойду на эшафот за любую провинность?
Я сжала в руках кулон, как последнюю надежду на спасение и он засиял. Я чувствовала, как свет обволакивает все тело, убаюкивая и успокаивая.
– Прости, Нирель. Я не хотел причинить тебе боль. Это моя сущность. Другим я никогда не стану.
Глава 22
Кирон
Вместо того чтобы поднимать боевой дух воинов и тренировать новичков из деревень, я сидел у постели, где спала Нирель. Свет от кулона создал над ней купол, к которому не подступиться. Я пытался дотронуться до мау, но каждый раз обжигался. Никогда я не испытывал такого чувства вины, даже когда посылал воинов на верную смерть или заточал мать в темницу. Короткое время нашей близости не шло из головы. Я постоянно вспоминал о том, как было хорошо. Едва сдерживал зверя, который рвался наружу, чтобы поглотить Нирель без остатка. Вкусить ее сполна и с удовольствием убить. Как же я хотел лишить ее жизни в этой агонии страсти! Я проделывал это с другими много раз, но мной всегда правила лишь злость и чувство мести. Я ненавидел всех маю настолько, что убивая, получал оргазм. С Нирель все иначе. Я доходил до экстаза от самого ощущения проникновения. Такого узкого и нежного лона не встретишь у мау ни одной из рас. Кровь, что текла по ее ногам, пахла, будто дурманящее зелье. Я не помнил себя от забвения, словно оказался далеко от дворца в месте, где блаженство длится вечно.
Не зря я столько терпел и сдерживал себя, не допускал близости. Нирель перевернула мой мир, вывернула нутро наизнанку, разбудила те чувства, которые должны быть заточены в темницу. Я никогда не целовал ни одну маю, а тем более не вкушал их лоно языком!
С того дня, как ее увидел в лесу, я постоянно пребывал раздумьях. Мысли мешали мне править империей. Я перестал замечать то, что творится прямо под носом. Мау подорвала мой дух. Я слаб перед ней. Порой сам не понимаю, что творю. Зачем возвел ее в столь высокий ранг? Почему едва не уничтожил друга, который столько лет служил мне верой и правдой? Я не находил ответов. Нужно все исправить, пока не поздно. Убрать Нирель с глаз долой и больше не вспоминать о ней. Я уже поступил так однажды с матерью, почему с ней не могу? От злости на самого себя хотелось крушить все вокруг. Я вскочил с места и выбежал из покоев. Подошел к Тулеку, который берег наш покой и положил руку на плечо шантаи.
– Мне нужна твоя помощь.
– Я слушаю вас, правитель.
– Я совершил ошибку, друг мой, и хочу ее исправить, пока не поздно. Слишком много я дозволил мау…
– Еще бы! – не выдержал воин.
– Найди убежище. Надежное. Такое, чтобы из него выбраться было нельзя, а войти мог только я. Нирель обладает силой, которая мне не понятна и я хочу, чтобы о ней никто не знал. Взамен ты станешь моим советником.
– Какие сроки, император? – заулыбался Тулек.
– Чем быстрее, тем лучше. Реши проблему в ближайшие два дня и замок Дирама будет принадлежать тебе.
Глаза воина загорелись. Я знал, что мотивация сработает.
– Я все сделаю, – отвесил поклон Тулек. – Что делать с пленницей, которую мне приказала охранять Нирель?
– Пусть все останется, как есть. Мау не должна заподозритьнеладное.
– А можно личный вопрос? – замялся Тулек.
Я посмотрел в его глаза и улыбнулся.
– Вживаешься в должность советника? Что ж, задавай. Быть может и отвечу.
– Было сложно не услышать сегодня ночью… Мне интересно узнать… Она там чем-то отличается от других мау? – выдохнул Тулек и стер пот с лица.
Я рассмеялся. Любопытный шантаи! Ему не дано узнать, как это прекрасно, входить в ее упругое тело и терзать кожу. Никто, кроме меня не посмеет вкусить этот сочный плод. Отчасти и ради этого я хочу заточить ее и спрятать от чужих глаз.
– Ничем не отличается. Нагилы даже лучше, – соврал я и подмигнул воину. – Хватит разговоров! Приступай к заданию!
Я отправился в сад. Приходил сюда в редких случаях, когда надо было подумать. Сел на скамью, рассматривая цветы, покрытые снегом. Правильно ли я поступаю теперь? Я одинок в своей империи. Совета просить не у кого. Родная мать считает меня монстром без души. И она права. Зачем греха таить? Я собираюсь сделать с Нирель то же самое, что с матерью. Что будет? Поймет или возненавидит? Пусть даже второе! Зато она будет в безопасности, будет моей навсегда. Никто не сможет украсть ее у меня. Я сделаю так, что все подумают, что Нирель умерла.
От тревоги разрывалось сердце. Я осознавал, что Аскорн не успокоится. Он придет за ней еще раз, и если я буду не в силах дать отпор, он заберет ее. Мне ничего не остается. Любое сокровище нужно прятать от посторонних глаз.
Глава 23
Дирам
Казалось, Кирон специально выделил мне худшую из лачуг для слуг. Койка занимала почти все пространство. Повсюду грязь и запах затхлости. Поношенный халат лежал на дырявом постельном белье. Красный пояс свисал до пола, окунаясь в пыль комнаты. В углу стояло ведро с водой и тряпка. Я окунул вонючую ткань в воду и выжал. Если не приведу в порядок комнату, не смогу в ней жить. Правитель прекрасно знает, как я отношусь к грязи и беспорядку! Выродок! Он продолжает унижать меня все больше!
Только мысль о том, что все это закончится, тешила сознание. Я уже представлял, как мы с Нирель нежимся на перинах в Криелти. Хотелось бы мне увидеть лицо Кирона, когда он заметит пропажу! Один поступок ударит его по носу так сильно, что он пожалеет о днях моего унижения.
Я оттирал пол и в душе ликовал. Прекрасный день! Ничего сегодня не испортит моего настроения. Я закончил уборку, облачился в одежду слуги и аккуратно сложил камзол советника. Он пригодится мне при побеге. Лук и стрелы я уже спрятал в надежном месте. Стоит Нирель щелкнуть пальцем, и я в тот же миг буду готов к побегу. Я не мог не думать о Сайли. Я уже привык никому не доверять, а особенно альвам. Раса коварных существ. Уж мне-то не знать. Но рискнуть стоило. В Инфернуме мне спокойно жить не даст правитель, а Аскорн не таких жестоких нравов, как Кирон. Ему нужна Нирель и я приведу ее к нему. За это он простит мне все, даже издевательства над Сайли. А еще есть шанс, что альва сдержит слово и замолвит его перед советником Аскорна.
– Эй! Дирам! Протри мои сапоги!
Стоило мне только нос показать на улицу, как тут же стал посмешищем для вояк. А ведь совсем недавно мы сражались бок о бок, и я не раз спасал их шкуру. В Инфернуме никому нельзя верить. Проклятая империя!
– Оставь его! Он лижет пятки мау!
Я сжал кулаки и опустил голову. Забежал во дворец и отправился в покои Нирель. Но в комнате находились только Сайли и Милт.
– Где она?
Альва пожала плечами, а нагил заулыбался, но ничего не ответил. Эта ситуация накалила меня до предела. Где может быть Нирель в столь ранний час? Я вздохнул, рассматривая дверь в покои правителя. Хотелось войти и убедиться, что ее там нет, но страх перед Кироном останавливал. Малейшее неправильное движение и не доживу до побега.
Я стоял у покоев императора и прислушивался. Ни звука, вроде нет внутри никого. Все же любопытство взяло верх над страхом, и я приоткрыл дверь. Потом ступил на порог, соображая, что может стать причиной моего визита к императору. Надо сделать вид, что я зашел отчитаться. Сказать, что его приказ исполнен, и я приступил к обязанностям прислуги.
– Правитель, позвольте войти.
В ответ тишина. Я подошел к спальне. Дверь была приоткрыта. Я заглянул в щель и увидел голубое свечение от постели Кирона. Озираясь по сторонам, я вошел внутрь и застыл на месте. Обнаженная Нирель спала на перинах, укутанная ореолом света. Ее прекрасное тело было покрыто ссадинами и синяками, а на деревянном столе блестела лужа крови.
Я подбежал к мау и рассмотрел кровавые потеки на ее ногах. Я вмиг все понял, и от ярости свело скулы. На глаза навернулись слезы обиды и отчаяния. Вот и сорван цветок, за которым я ухаживал столько лет и берег от невзгод! Кирон растоптал меня окончательно, и месть будет жестокой. Шантаи не жить! Я костьми лягу, но уничтожу эту тварь, чего бы мне это не стоило!
Нирель распахнула глаза и вскрикнула:
– Дирам!
Свет погас, и она бросилась мне на шею. Я прижал ее к себе, как малое дитя. Укачивал на руках и гладил по голове, как раньше.
– Он больше тебя не тронет. Моя малышка, я отомщу за каждую твою слезинку. Обещаю. Я увезу тебя отсюда, и ты забудешь об этом, – шептал я, утешая в первую очередь себя.
– Уходи, Дирам. Он увидит тебя и… Прошу, иди, – взмолилась она.
Я понимал, что она права, но отпускать от себя мау не хотел. Но взял себя в руки, пересилил эмоции и выпустил Нирель из рук.
