Александр Пугачев
Варварская вера
Мужчина улыбнулся:
– В итоге родилась ты.
Лика удивилась:
– Но я не так уж и сильна!
– Вспомни, как в семь лет ты одолела толпу сверстниц. Неужели ты тогда не осознала свою силу? – задумалась богиня.
Лика нахмурилась:
– Нет… я думала, что так и должно было быть.
– Вот именно! Так и должно было быть! Ведь ты – самая сильная амазонка в этом мире! – воскликнул Лик. – Узнай об этом Ипполита, она бы поставила тебя в первые ряды главного ударного гарнизона, но, как сообщила мне Афродита, царица тебя жалеет… потому что любит, – он расплылся в улыбке. – Тебя вообще невозможно не любить.
Лика от растерянности потёрла лоб:
– Я – самая сильная амазонка в мире?
Собеседники кивнули. У Лики захватило дыхание. Она осмотрела свои тонкие, аккуратные руки и сжала их в кулаки:
– Тогда почему я не смогла задушить Харса, когда была у него в плену с Кимой?
– Потому что ты этого не хотела. Вспомни, как он тебе нравился. Разве любящая девушка убьёт своего мужчину? – улыбнулась Афродита.
Лика вздохнула:
– Да… ты права, он мне очень нравился. А теперь… теперь он мёртв. Его убила Кима…
– Потому что Кима любит тебя больше, – уверила её Афродита. – Спустись к ней, она ждёт тебя.
Лика с непониманием взглянула в сторону прикрытой двери, встала с кровати и направилась на первый этаж. Афродита осталась сидеть на кровати, а Лик прошёл вслед за дочерью.
На первом этаже стояла подозрительная тишина. Лика с опаской начала оглядываться. Когда она вошла в зал, её окружили Мелисса, Гнур, Поля и Арга. Вперёд вышла Кима с пирогом в руках и закричала:
– С днём рождения, Рыжик! С восемнадцатилетием!
Лика расплылась в улыбке, начав со всеми обниматься и благодарить за поздравления. В её голове прозвучал голос Афродиты: «С днём рождения, любимая дочь!» Лика обернулась и увидела своего отца, который держал в руках целый букет из цветочных веток. Лепестки цветов были прозрачными и переливались светлым оттенком от падающего в окна приятного солнца.
Они все вместе прошли за стол, где посадили Лику во главе стола и разрезали праздничный пирог.
XIII – Ответственность
Через два дня Кима, Лика и Поля собрались в обратную дорогу, в Фемискиру. Арга с Ликом уговаривали остаться у них, однако Лика заявила, что раз она – самая сильная амазонка, то её место в рядах армии хранить покой её сестёр-амазонок. После долгого тёплого прощания три подруги отправились в путь, долго оглядываясь назад, где им махали рукой рыжеволосые Лик, Арга, Мелисса и Гнур.
– Ты уже свыклась с мыслью о том, что ты – самая сильная девушка в мире? – Поля вела своего коня наравне с конём Лики и смотрела на подругу. Селение Лика осталось далеко позади, что впервые за несколько недель позволило девушкам пообщаться наедине, будучи уверенными, что их никто не услышит.
– Нет, к такому я привыкну не скоро. Я отчётливо вижу, как тепло ко мне относятся мои родители, из-за чего чувствую ответственность перед ними, – Лика с напряжением смотрела вперёд на дорогу. – Я боюсь подвести их. Очень боюсь.
Кима шагала сзади, смотря то на Лику, то на Полю. Она понимала, что её с Ликой жизнь теперь изменится, но в какую сторону – пока даже не догадывалась. Больше всего её мучил вопрос: захочет ли Лика сообщить о своём даре Ипполите и другим амазонкам?
– Как думаете, стоит ли мне рассказать обо всём царице? – Лика повернулась к Киме, так как её ответа она ждала в первую очередь.
Вместо Кимы ответила Поля:
– Я уверена, что тебе никому не стоит об этом рассказывать. По крайней мере, первое время, а там посмотришь по ситуации.
Кима закивала – совет Поли ей понравился. Лика растерянно кивнула и затем присмотрелась к краю дороги, заметив движение.
– Кто это там? – напряглась она.
– Арфа! – Кима слезла с коня и подбежала к лисице. Та умывалась, сидя у травяного куста и не замечая девушку.
Поля и Лика любопытно следили за тем, как Кима заботливо и осторожно гладила лисицу за ухом, но та явно была равнодушна к происходящему. Растерянная Кима повернулась к подругам:
– Дайте мне узелок, который нам в дорогу передала Арга.
Лика размотала мешочек с продуктами и подала его девушке. Та порылась в нём и с улыбкой подняла над собой два больших красных яблока. Положив их перед лисицей, Кима деловито подняла палец:
– «Я кормлю её исключительно ягодами и фруктами, давая побольше яблок, ведь она их просто обожает!» – так сказала Афродита про Арфу в день нашего с ней знакомства. Не знаю, почему я это запомнила, но сейчас нам это помогло! – улыбалась Кима, наблюдая за тем, как довольная Арфа кусала яблоки.
– В чём… помогло? – аккуратно поинтересовалась Поля.
Лика, державшая за поводья своего коня и коня Кимы, спешно привязала их к ближайшему дереву и склонилась над лисицей:
– Это питомец моей мамы?
– Угу. Арфа никогда не появляется просто так. Афродита хочет нам что-то сказать, – Кима погладила лисицу по животу, а та легла на бок и принялась ласкаться и мурлыкать.
Поля тоже слезла с коня и подбежала к Киме и Лике, не желая оставаться в стороне. Втроём они начали гладить Арфу, а та засмеялась, будто ребёнок. Звонко, заливисто, заразительно, вызывая широкую улыбку у трёх подруг.
На смех лисицы к ним начали подходить точно такие же лисы, не отличающиеся от Арфы. Они легли рядом с ней, играясь друг с другом и весело катаясь по земле. Кима встрепенулась и встала:
– Ой, а где же среди них настоящая Арфа?
Лика осуждающе взглянула на подругу:
– Признайся, Арфу сама выдумала, чтобы позвать и поиграться с этими животными? Нас в Фемискире ждут, нам сейчас не до этого зверинца! – Лика забрала узелок с продуктами, развязала коней и оседлала одного из них. – Пойдём уже, «я кормлю её исключительно ягодами и фруктами». Поля, догоняй!
Лика разогнала коня, за ней следом двинулась Поля. Кима растерянно смотрела на два десятка лис, которые продолжали играться, параллельно следя за ней.
– Раз вы пришли, то не оставлять же вас голодными… – Кима взяла два надкусанных Арфой яблока и разломила их на множество кусочков, подавая еду остальным лисицам. Те накинулись на лакомство, но жевали аккуратно и медленно. – Какие воспитанные! Может, мне вас с собой взять?
К сожалению девушки, наевшись, лисы начали возвращаться в лес. Кима выглядывала среди них Арфу, зовя её по имени. Одна из лисиц обернулась к девушке и будто подмигнула ей.
– Арфа! Идём со мной! – Кима подбежала к лисице и погладила её за ухом. Та растерянно стояла, смотря то на амазонку, то на свою уходящую стаю. Затем она на прощание замурлыкала и убежала со своими сородичами.
– Почему она никогда не следует за мной? – погрустневшая Кима оседлала коня и медленно двинулась по дороге, но ещё долго провожала взглядом уходивших лисиц, а особенно – Арфу.
Часть V
I – Начало конца
Ипполита находилась у себя в комнате во дворце и готовилась ко сну. Днём в Фемискиру вернулись Климена и Пенфесилия, сообщив, что римские легаты одобрили отправку римских мужчин к амазонкам для продолжения рода. Это очень обрадовало царицу и её приближённых, ведь одну из главных задач города им удалось решить.
Переодеваясь в ночную тунику и поглядывая на пояс царицы амазонок, висящий на стене, Ипполита вспоминала своего отца, бога Ареса, даровавшего ей этот пояс. Она пыталась вспомнить, из-за чего они перестали общаться, но так и не вспомнила.
«Странные же существа эти боги… Они создают людей, одаривая каждого индивидуальным талантом, а затем будто забывают своих детей. Я уверена, даже любящая Киму с Ликой Афродита однажды отвернётся от них. Но, каким бы ни было жестоким это расставание, я обязательно поддержу двух подруг, а боги Олимпа справятся сами».
Ипполита перенесла горящую свечку на тумбу, стоящую рядом с кроватью, и легла спать. От движения огня в тёмной комнате ей начали мерещиться узоры, которые отчётливо напоминали ей прозрачные цветы. Царица попыталась вспомнить, где она видела эти цветы раньше, но не успела – она заснула.
Ей приснилась поляна на предгорном массиве, та самая, на которой она любила находиться с сёстрами и с которой были видны все земли, принадлежащие Фемискире. Но сейчас царица стояла не с сёстрами, а с молодой девушкой, облачённой в откровенное белое платье. Длинные золотистые волосы девушки развевались по ветру так непринуждённо, что придавали всему её виду лёгкость и нежность.
– Красивый у тебя город, – дружелюбно заметила девушка.
Ипполита проследила за её взглядом и замерла от удивления: вместо её привычного города с серыми высокими стенами и хаотично прилегающими к нему пастбищами и площадками, стоял величественный, светлый и невероятно укреплённый огромный замок. Широкие каменные дороги простирались от него сразу в нескольких направлениях и уходили далеко за горизонт.
– Такому городу даже римляне позавидуют, – с улыбкой повернулась девушка и протянула Ипполите руку. – Я – Афродита.
Царица нахмурилась и инстинктивно отошла назад – она не хотела иметь общих дел с богиней:
– Не проникай в мои сны. Дай мне спокойно выспаться.
– Не волнуйся, этот сон займёт лишь несколько минут в реальном мире. Я пришла к тебе, чтобы попросить о помощи, – Афродита шагнула навстречу к Ипполите, но та опять отошла от неё. – Не сопротивляйся, пожалуйста.
Ипполита занервничала – она всю свою жизнь пыталась избегать сделок с Олимпом, зная, как коварны и опасны могут быть боги, а теперь ей не оставляли выбора:
– Чего ты хочешь от меня?
– Лично мне от тебя ничего не нужно, поверь, – богиня тепло улыбнулась. – Я беспокоюсь за Лику и Киму.
Ипполита поджала губы и недовольно покачала головой:
– Когда же ты отстанешь от них? Позволь этим девушкам прожить самостоятельную жизнь, лишённую твоего вмешательства! Они заслуживают того, чтобы самим принимать решения, не навязанные твоими намёками и советами!
Афродита одобрительно кивала на каждое слово царицы. Когда та закончила, девушка подтвердила:
– Я контролирую их жизни во благо нашей большой амазонской семьи. Лика – не просто моя дочь, она – самая умелая и сильная воительница среди всех смертных. Я не могу допустить того, чтобы её сила вышла из-под контроля. А Кима… Кима, сама того не подозревая, сделала меня более влиятельной, за что я ей благодарна.
Ипполита устало вздохнула, не приняв всерьёз слова про Киму и Лику:
– Так о чём ты хотела меня попросить?
Афродита подошла к царице и взяла её за руку:
– По-сестрински тебя прошу, сложи полномочия царицы и поставь на своё место Лику. Не Артума, не Пенфесилия, а Лика должна стать твоей преемницей. Кима пусть станет её ближайшей советницей.
Ипполита отдёрнула свою руку и отошла от Афродиты вглубь поляны:
–Ты вообще слышишь себя?! Как я могу сделать кого-то царицей, когда это – не обычная руководящая должность, а призвание, переданное мне моей мамой и признанное моим отцом – богом Олимпа Аресом! – Ипполита перешла на повышенный тон. – Я тебя даже как мать не понимаю! У меня тоже есть дочь, но даже я, царица всех амазонок, не строю для неё лучшую дорогу в лучшую жизнь, пытаясь воспитать её лучшей воительницей и дав ей лучшие условия! Я предоставляю ей выбор самой решить, как пройти путь взросления и какой царевной быть – строгой или понимающей, заботливой или жёсткой! Кем бы стали амазонки, если бы за каждую заступались их мамы, проталкивая дочерей на места повыше и посолиднее?! Кем бы стала ты, Афродита, если бы другие боги навязывали людям любовь к тебе? Люди чувствуют неискренность и бесчестие, они не полюбят другого лишь за красивое лицо и большие связи в обществе! – царица выдохнула и повернулась к собеседнице. – Ты заслужила всеобщее признание добротой и любовью ко всему живому, так не выделяй кого-то из этой толпы, вознося его к себе. Лике и Киме всё равно не стать святыми. Да, я их люблю, но точно так же, как и любую другую из тысяч моих сестёр – неважно, живых или давно погибших. Не вмешивайся в наши дела. Да и наша покровительница – Артемида, а не ты.
Афродита спокойно дождалась окончания монолога и беззаботно и легко уточнила:
– Так ты выполнишь мою просьбу?
– Нет!!! – разозлилась Ипполита.
Богиня присела на корточки и начала кого-то зазывать к себе. Со стороны тропинки, ведущей вниз с поляны, прибежала серая лисица и кинулась в объятия к девушке. Ипполита молча наблюдала, как Афродита гладила смеющуюся лисицу и смеялась ей в ответ. Затем богиня подняла полный агрессии и ненависти взгляд на царицу:
– Утром в Фемискиру вернутся Кима и Лика. Если до следующего вечера ты не выполнишь мою просьбу, то вот это существо – милая и с виду безобидная лисица Арфа – перегрызёт тебе горло.
От страха Ипполиту атаковала судорога по всему телу. Дрожа, она присела на землю, краем глаза заметив, как вдали загорелись здания Фемискиры. Перебарывая страх и дрожь, она встала на ноги и направилась к Афродите, которая уже успела вернуться к игре с лисицей. В глазах стало темно, лишь сбоку ярким огнём горел её город. Нащупав в темноте горло Афродиты, царица, как могла, сжала его, пытаясь задушить богиню.
Она проснулась в поту, руками сжимая одеяло. Горящая Фемискира оказалась непотушенной свечой, стоящей на тумбе рядом с кроватью. Царица тут же оделась и, невзирая на глубокую ночь, отправилась созывать совет амазонок.
II – Ночной Совет
В главном зале дворца сидели Пенфесилия, Орифия, Ифинома, Алкиппа и Климена. Каждая из девушек зевала, но смотрела на стоящую перед ними царицу уверенно и внимательно. По приказу царицы дворец был освобождён от охраны, а его двери заперли, чтобы никто из посторонних не смог попасть на совещание и подслушать разговор. Ипполита посмотрела в глаза каждой из своих приближённых и беспокойно пролепетала:
– У меня большие проблемы с Олимпом…
Среди амазонок прошло волнение. Они начали переглядываться между собой, понимая, что разбираться с этим им придётся вместе. Ипполита выдержала паузу и уточнила:
– Уже сегодня может случиться самое худшее в моей жизни – моя смерть. Я прошу вашей помощи в моей борьбе с Олимпом, а именно – с Афродитой, иначе после меня она займётся каждой из вас, а затем – и всей Фемискирой.
Орифия кивнула, осознавая всю серьёзность последствий смерти царицы:
– Она пришла к тебе во сне и мирным соглашением решить вопрос не удалось?
– Да. Она дала мне один день. Именно столько времени у нас есть на подготовку до её вторжения, – Ипполита бегала глазами по амазонкам. – Есть ли у кого идеи, как мы будем защищаться и кого возьмём в союзники?
Алкиппа приподняла руку:
– В любом случае, нужно звать римлян. Неважно, на каких условиях и скольких воинов нам выделят – они нам сильно помогут, как это уже произошло в нашей битве со скифами.
Царица кивнула:
– Пенфесилия и Климена, займётесь этим? Только, прошу вас, не называйте им имя Афродиты. Соврите, что нас снова атакуют скифы.
Пенфесилия встала со стула:
– Всё будет сделано в лучшем виде! Климена, идём, – она взяла за руку Климену и вывела её из дворца.
Ифинома аккуратно заметила:
– В битве против бога лучшим помощником будет другой бог. Может, позовём Ареса?
Орифия помотала головой:
– Все боги Олимпа, включая Зевса, находятся под очарованием Афродиты. Так что наших союзников она тут же превратит в наших врагов…
Алкиппа перебила её:
– Не все! Есть три богини, которые не подвластны её чарам!
Ипполита посмотрела на Алкиппу с огоньком в глазах:
– Точно! Афина, Гестия и…
– Артемида! – вместе воскликнули амазонки.
– Всем сердцем близкая нам Артемида! – повторила Ифинома. – Вот на кого мы всегда можем рассчитывать!
– Так, кто займётся жертвоприношением в дар Артемиде? – задумалась Ипполита.
Орифия напряжённо взглянула на царицу:
– Тот, кто просит, тот и должен в честном одиночном бою добыть ей подарок…
– Хорошо. Поняла, – кивнула Ипполита. – Ещё нужно подготовить амазонок. В этой битве я буду бороться с вами наравне, поэтому наши гарнизоны должны возглавить вы, Ифинома и Алкиппа.
Орифия от удивления приподняла бровь:
– Сестра, а как же я?
– Для тебя есть отдельное задание, тоже связанное с боевым духом наших девушек, – царица тяжело задышала. – Подготовь указ о создании бюстов Гарпы и Фалестриды. Поставим их у входа в наш сквер. Также отдельным указом создай гарнизон Андромахи. Я думаю, она этого заслуживает.
Орифия кивнула:
– Это мудрое решение. Фалестрида и Гарпа этого достойны.
– Спасибо за память о малышке Андромахе, – прослезилась Ифинома.
– Гарпа была лучшей разведчицей из тех, кого я знала, – Алкиппа утёрла слезу и взглянула на царицу:
– Ещё приказания будут?
– Пока нет. Идите поспите, а с утра приступайте за работу.
– А как же ты? – Орифия встала со стула.
– Я… я боюсь теперь спать, – прослезилась Ипполита. – Пожалуйста, не подведите меня. Мы обязаны наказать зазнавшуюся Афродиту.
– Всё будет хорошо. Мы справимся, – заверила её Ифинома.
Царица кивнула и направилась в свою комнату, сообщив на ходу:
– Позовите обратно дворцовую охрану и прикажите ей усилить наблюдение за моей комнатой. И никому не сообщайте об Афродите! Скажите нашим, что на нас снова нападают варвары.
III – Неудачное возвращение
Утром в Фемискиру вернулись Кима, Лика и Поля. Они шли по центральной улице, разглядывая занятых делами амазонок вокруг них.
– Девчонки! Что случилось? С кем воевать собрались? – Кима боязно осматривала сидящих на лавочках амазонок, которые готовились к бою: точили мечи, топоры, проверяли луки.
– Варвары наступают… после заката будет сражение… – прошептала одна из них.
Лика вытащила свой меч, заранее настраиваясь на войну, а Поля инстинктивно потянулась к луку на своём плече. Кима взглянула в сторону дворца царицы и остановилась. К ним навстречу шла Ипполита с отрядом амазонок.
– Этих троих обезоружить и запереть в темнице! Не выпускать до следующего утра! – Ипполита подошла к подругам и беспокойно добавила:
– В этой войне вы мне не понадобитесь. Простите.
Подруги от удивления замерли, что позволило амазонкам спокойно забрать у них оружие.
– Да что случилось-то?! – недовольно прокричала Лика.
– Извини. Приказ Афродиты, – соврала Ипполита, проследив, как Киму, Лику и Полю повели в темницу.
Лика шла спокойно, в отличие от Кимы и Поли. Последняя кричала о несправедливости, предательстве и пыталась вырваться из захвата, а Кима старалась наступить на ноги ведущим её трём амазонкам, сдержанно стонав от боли в скрученных руках.
– Помогите! Царица с катушек слетела! – кричала Кима проходящим мимо амазонкам.
– Мне нельзя в темницу! У меня боязнь замкнутых пространств! – вопила Поля. – Верните меня к родителям! Лика, чего молчишь?!
– Спокойно. Моя мама Афродита знает, что делает, – ответила ей Лика.
Подруг завели в темницу, спустили по лестнице и каждую заперли в отдельной одиночной камере.
***
Лика послушно лежала на кровати, Кима стояла у решётки и выглядывала в коридор, а Поля сидела на полу, обхватив свои колени, и тихо плакала. Ей было очень страшно. Про боязнь замкнутых пространств она не соврала. Она пробормотала вслух сквозь собственное рыдание:
– Помню, как мой отец наказал меня в детстве, когда я… когда я без разрешения съела всю клубнику в нашем огороде… он запер меня в погребе. Он хотел меня напугать и закрыть всего на час, но забыл про меня… я пробыла в погребе всю ночь…
Поля взглянула в маленькое окошко, которое находилось в коридоре напротив её камеры:
– Здесь хотя бы окна есть. Надеюсь, ночью нам и по свече дадут.
– Ага! Как же! Боюсь, нас даже кормить не станут, а ты о свечах мечтаешь… – расстроила её Кима.
– Не знаю, как вас, а нас безгрудые кормят. Причём, вкусно и сытно, – прозвучало из одной из камер.
– О! Пленные! Я не думала, что вы здесь ещё есть, – Кима приободрилась и попыталась заглянуть в другие камеры, но решётка не позволяла этого сделать.
– Нас здесь не так много осталось, а раньше мы по двое жили, – послышалось из другой камеры. – Что, безгрудые начали друг друга сажать?
– Не обольщайся, мы здесь до утра. Царице зачем-то потребовалось закрыть нас на время сражения, – Лика решила присоединиться к беседе.
– Нам то же самое говорили. «Пробудете здесь неделю», «к утру мы вас выпустим», а в итоге мы с моим младшим братом Асаром находимся здесь с начала шестого месяца. Кстати, какой сейчас месяц?
Поля, сидя в том же положении, сдавленно выдала:
– Сегодня первое число девятого месяца.
– Значит, три месяца прошло… боюсь, эту осень я не доживу. Левую ногу уже не чувствую, а недавно и левая рука начала подводить. Кстати, я – Агар.
– Я – Лика. Про сегодняшнюю дату сказала Поля, а третью зовут Кимой. А вы – скифы, которые воевали с нами?
– Да, скифы – мы, азиаты – мы, – прозвучало из самой дальней камеры. – Я – Маис.
– Вас здесь трое? – поинтересовалась Лика.
– Нет, пленных много, но половина болеет и постоянно спит, а другие особо не разговаривают. Особенно – с безгрудыми, – сообщил Асар.
В темнице повисло молчание. Кима прошла к своей кровати, но, увидев на ней кровь, вернулась к решётке:
– Эй! Амазонки! Вы куда меня поместили?! Поменяйте мне камеру! Вся моя кровать в крови!
Лика усмехнулась:
– Настало время собирать камни, не так ли, Лиска? Это тебе камеру убитого тобой Харса дали.
Кима всхлипнула:
– Прости меня, Рыжик. Я до сих пор об этом жалею. Что я могу сделать для тебя, чтобы ты меня простила?
Лика задумчиво встала с кровати и посмотрела в маленькое окошко в коридоре:
– Однажды я попрошу тебя кое-что сделать, а ты выполнишь это, не задавая лишних вопросов. Вот тогда я тебя прощу. По рукам?
Кима протиснула свою руку сквозь решётку:
– Ты где там? Далеко от меня? Видишь мою руку?
– Нет, я в далёкой от тебя камере. Просто скажи: «Обещаю». Поля будет свидетелем, – Лика не сводила взгляд с окошка.
– Хорошо. Обещаю, – кивнула Кима.
IV – Охота на волков
Ипполита отправилась в лес в поисках жертвы для подарка Артемиде. Перед уходом из Фемискиры она приказала провести генеральную уборку в храме богини, а также выписала внеплановую премию всем сотрудницам храма. С собой в лес царица взяла и лук с колчаном, и меч со щитом, но доспехи надевать не стала. Вместо них она надела своё церемониальное платье, которое было соткано из белой и золотой нитей – этим она показывала Олимпу искренность и праздность своих намерений. Также она взяла с собой боевой рог – на случай, если ей потребуется позвать амазонок на помощь.
В первую очередь царица искала в лесу оленей, так как знала, что этих животных Артемида любила больше остальных. Но, к её сожалению, вдали бегали лишь зайцы и виднелись норы кротов.
Она шла по лесу уже достаточно долго, начиная размышлять, что можно добыть хотя бы крупную тушу кабана или взрослого волка.
– Ну, пусть будет волк… – пробормотала Ипполита и присела у дерева, нацелив лук на семейную пару волков, которая отдыхала в тени рядом с крупной добычей. Царица понимала, что друг друга хищники в беде не бросят, поэтому готовилась к бою и с волком, и с его волчицей.
Первая стрела попала в бок волка, вторая – чуть ближе к шее, но это его не убило. Волк завыл от боли, а волчица помчалась к Ипполите, оскалив клыки. Выпущенная в самку стрела пролетела мимо, из-за чего амазонке пришлось достать меч и щит. Волчица бросилась на амазонку, но та прикрылась щитом и отбросила хищницу, свалив её с ног. Затем она несколько раз вонзила меч в туловище лежащей волчицы и подняла взгляд на волка: тот бежал к ней, истекая кровью. Он присел на задние лапы, готовясь к нападению, но, как поняла Ипполита, ему не хватило сил – волк упал на бок и громко заскулил.
Ипполита подошла к волку и добила его. Рассматривая оба трупа, она решала, кого из них взять с собой, а затем вспомнила, что у волков была своя, более крупная, чем они, добыча. Она подошла к туше и облегчённо вздохнула: это был олень. Вопрос с жертвоприношением был решён.
Туша оленя оказалась гораздо тяжелее, чем представляла себе царица. Но ей повезло – кровь на ней была засохшей, из-за чего она могла не переживать, что испачкает своё церемониальное платье. Время близилось к вечеру, поэтому она очень торопилась в город, но быстро тащить тело оленя она не могла – не позволяли силы. Постоянно делая перерывы и отдыхая, она с каждым разом всё чаще слышала волчий вой и видела разбегающихся от страха зайцев.
– Это не к добру… – подумала царица и на всякий случай затрубила в боевой рог. Но она не рассчитывала на быстрый приход амазонок – она зашла в лес слишком далеко, поэтому запланировала трубить каждые несколько минут, чтобы её нашли побыстрее.
В очередной раз сделав перерыв и затрубив в рог, Ипполита присела на траве, но вдруг почувствовала на себе взгляды. Из-за деревьев и кустов на неё смотрели десятки волчьих глаз.
Она встала на ноги и схватила меч со щитом, готовясь к схватке. Волки медленно окружали её со всех сторон, не скаля зубы и не рыча, но внимательно и агрессивно следя за каждым её движением.
– Да помогут мне боги… – дрожащими губами прошептала Ипполита и начала махать мечом перед собой, оборачиваясь по кругу и делая выпады в сторону волков.
Хищники остановились и зарычали. Амазонка не стала ждать нападения того самого волка, за которым повторили бы остальные, поэтому напала на них первой. Забыв про страх и опасность, она уверенно вонзала меч в открытые глотки стоящих возле неё волков, постоянно возвращаясь на исходную позицию. Раненые волки скулили и убегали вглубь леса, что делало круг оцепления менее плотным. Свой щит царица держала у торса крепко и отчаянно, так как понимала, что сейчас он являлся единственной защитой для неё.
Лес накрывала темнота. За горизонтом ещё виднелось красное солнце, но света оно давало мало. Понимая, что она опаздывает в Фемискиру, царица начала вонзать меч в глотки активнее и быстрее, так как она чувствовала страх волков перед ней, что давало ей нужное преимущество.
Один из волков отошёл от Ипполиты и своих сородичей и громко завыл. Амазонка подумала, что это был вожак стаи, поэтому бросилась на него, решив использовать шанс. Она не рассчитала силу и место своего испуганного, но твёрдого удара, и попала ему в открытую шею. Меч прошёл сквозь шею, обезглавив хищника.
Оставшиеся волки сначала смиренно отошли от Ипполиты, а затем, беря пример друг с друга, кинулись на неё. Они принялись кусать её ноги и правую руку, в которой царица держала меч. Измученная и обессиленная, она выронила меч и упала на землю.
– Ипполита, ты ещё в лесу?! Держись, мы бежим к тебе! – раздался вдали женский крик, а следом и разговоры обеспокоенных амазонок.
Волки обернулись в сторону голосов, а затем начали убегать вглубь леса. Опираясь на левую руку, в которой у неё был щит, царица отползла к ближайшему дереву и осмотрелась: вдали виднелись огоньки от факелов, а солнце освещало лес последние минуты перед заходом. Ипполиту накрыла слабость, её щит выпал из обессиленной руки, а глаза настойчиво закрывались, провоцируя её на сон. Из её ног и правой руки вытекала кровь, теплоту которой она чувствовала остальным телом.
– Не спать… не спать… не спать… – думала Ипполита, так как знала, что если заснёт, то уже не проснётся.
Над ней кто-то склонился и тихо и ласково запел женским, нежным голосом:
Милая, спи сладким сном,
Твоя кровь вытекает ручьём.
Для тебя колыбель пропою,
Но раны твои не зашью.
Не спят амазонки в домах —
Ищут царицу впотьмах,
Но душу, как будто трофей,
В плен заберёт лишь Морфей.
В снах этих буду с тобой,
Олимп возгордился бы мной.
На прощание с тобой обнимусь
И Арфе дам сделать укус…
От пения Афродиты Ипполита закрыла глаза, но по окончанию колыбели всё же нашла силы их открыть. Она оказалась на той же поляне предгорного массива, что и прошлой ночью во сне. Царица смотрела на свою Фемискиру, которую охватил огонь. Крыша дворца была разрушена, а в здания города летели горящие стрелы со стороны моря.
– Неужели именно этого ты желала амазонкам? – рядом стояла Афродита, которая тоже следила за горящим городом. – А я ведь предупреждала.
Ипполита повернулась к богине с большим трудом – как и в лесу, сейчас она истекала кровью, а сил не хватало даже на простейшие вещи.
– М-м-м… – царица не могла ничего сказать – она не чувствовала ни своей челюсти, ни языка.
– Как жаль, что я не услышу очередного монолога от тебя, от которого, по твоей задумке, я должна буду отказаться от своего плана, – съехидничала богиня. – Вслед за тобой, я избавлюсь от Орифии и Пенфесилии, а затем – и от твоей дочери Артумы. Царицей амазонок станет Лика и прославит наши с ней имена на всю планету! Не только греки и римляне, но и скифы признают меня самой прекрасной и любимой богиней. Я создам новые, преданные мне народы, для которых я стану единственным богом и центральным персонажем их религии, – Афродита мечтательно улыбнулась. – Люди будут писать обо мне книги, слагать песни, а мой поступок по отношению к тебе опишут как избавление мира от неверной и своенравной амазонки.
Ипполита с ненавистью смотрела на некогда любимую ею богиню, понимая, что доброту и любовь этой бессмертной победили самолюбие и нарциссизм. Она была уверена, Лика нужна Афродите лишь для усиления влияния богини над амазонками. А Кима, которая по глупости и в силу своего маленького возраста обратилась с просьбой именно к Афродите, на всю жизнь попала в плен к этой расчётливой богине.
– Ки… Ки… м-м-м… – попыталась произнести имя царица.
– Кима? Кима является лучшей и единственной подругой моей дочери, что я ценю и признаю. У любого должны быть такие преданные и чуткие друзья. Да, это я их свела вместе, но сделала это несерьёзно. Кто же знал, что дочь царей вырастет прирождённым дипломатом и добьётся намного большего, чем от неё ожидали… Обычно такие дети ленивы и до безобразия глупы, а тут… Я считаю Киму своей дочерью. Я отслеживаю её жизнь больше двенадцати лет, видела и её успехи, и неудачи, и, могу сказать, она меня очень впечатлила. Особенно я благодарна ей за лисицу Арфу.
Афродита отвернулась от горящей Фемискиры и присела на корточки. К ней в объятия бросилась Арфа. Богиня начала гладить её и щекотать живот. Затем достала из рукава маленькое красное яблоко и протянула его лисице. Та аккуратно и неторопливо принялась его кусать.
Ипполита тем временем следила, как кровь продолжала вытекать из неё. Она очень удивилась тому, что до сих пор не умерла от потери крови. Боль понемногу отпускала, но двигаться она по-прежнему не могла.
Потоки крови образовали своеобразный ручей, который стекал вниз по камням и кончался у подножия горы. Царица лежала на поляне и тяжело дышала. Афродита победила её, и этот ручей был тому доказательством. Ещё она была уверена, что амазонки не найдут её в лесу – скорее всего, Афродита перенесла её тело сюда, а не просто явилась во сне.
Она рассуждала, станет ли Лика талантливой царицей и сможет ли восстановить былое величие Фемискиры. Но больше всего она боялась за сестёр и дочку. Она представила тот ужас в глазах Артумы, которая сейчас понимает, что амазонок убивают сверхъестественные силы, а любимой мамы рядом нет. Мама не может успокоить её, обнять и отвести в безопасное место…