София Устинова
Непримиримые 1-2
Наша глупая, а точнее смехотворно-нелепая потасовка народ забавляет, некоторые уже откровенно ржут.
– Да угомонись ты! – рявкаю в лоб, не в силах глядеть в синие глаза, в которых плещется неприкрытое осуждение вперемешку с презрением. Несколько секунд собираюсь с мыслями. Серёга Витхин, муд***, не понял, что я ему сказал?! Или кто-то из его окружения? Уроды, я же по-хорошему просил…
Когда надоедает быть мальчиком для битья, стискиваю Королька сильнее. Пленяю кольцом рук, зажимая её по обе стороны – Ирка даже биться перестаёт, но рьяно дышит, словно злой обиженный дракончик. Подрагивает от бури чувств. Я её понимаю, самого трясёт… Подавить гнев получается плохо – во мне бурлит неуправляемая ярость, но через не могу заставляю себя разжать объятия:
– Бл***, – роняю тихо в сердцах, уже планируя, что делать дальше.
– Да, я такая, спасибо, – отступая, желчно улыбается Королёк, явно приняв мат на свой счет.
– Не тупи, – рявкаю беззлобно. Ну, не оправдываться же?! И идиот поймёт, что не ему адресовано было. – Задом не крути, и не будет слухов, – бурчу, потому что бессилен в данный момент, да и нет мне… оправдания. По сути, сам породил слух!..
– Ну, уж прости, не виновата я, что бешу тебя, а ты, бедный и несчастный, не соблазняешься столь доступным… – хлопает себя по бёдрам Королёк, продолжая испепелять гневным взглядом.
– А что, нужно? – хмурюсь, чётко осознав, что мы реально устраиваем цирк для масс.
– Боже упаси! – выплёвывает с отвращением Ирка. – В твоём вкусе девочки-а-ля-мальчики, а их в наше время пруд пруди… Иди, купайся!
Сощуриваюсь. Это сейчас был намёк на Юльку? На Верку?
– Э-э-э, брейк! – вклинивается Линяева в нашу перепалку, и спасибо ей за это. Подзатянулось неуместное действо. – Может, брачные игры потом устроите? – тихо рокочет, остановившись между нами. Гневный взгляд на Королька, на меня ещё и с осуждением. – В волейбол пора играть!
Несколько секунд плавим с соседкой друг друга красноречивыми, убийственными взглядами, а потом расходимся по своим сторонам площадки.
Ну да, ещё и от Бравиной получаю колючий взгляд. Но она девчонка умная – молчит. Вижу, что хочет высказаться, но терпит. Молодец, лучше так, а то игра не срастётся.
***
Первую партию проигрываем Ирке с Егором с жутким треском, ведь я, как и многие другие похотливые кобели, отвлекаюсь. Да к тому же ещё и озабоченный… проблемой, как Сереге мозги вправлять буду.
Кое-как нахожу консенсус с совестью: только доберусь до универа – проучу идиота, но найти силы на слабую до низменных инстинктов плоть – не удаётся.
Бью себе мысленные подзатыльники, пинаю, но вид полуголой Ирки – это нечто! Ни одна красотка со страниц глянцевых журналов не сравнится по эротичности и сексуальности с Корольком. Она будто выточена из камня в самом совершенстве для того, чтобы заставить любого нормального мужика пожирать её взглядом.
Несколько раз получаю нагоняй от Ксении. Спасибо ей. Пару раз даже мячом. Причём больно! Причём под дых! А ещё по самому сокровенному, и так сейчас не к месту мешающему. Но помогло.
На вторую партию собираюсь, и то потому, что, улучив момент, а точнее сославшись на жару, ныряю в воду.
Идём очко в очко, но в итоге сет выковыриваем.
Момент подпорчивает физрук.
– Королькова, это что такое? – мужчина застывает возле столика организаторов. На лице безмерное удивление.
Между прочим, Николай Романович становится свидетелем весьма затяжного розыгрыша последнего очка второй партии. Я очень удачно перебиваю его на сторону соперников. Аккурат мимо блока Егора, в дальний угол от Королька. Ира, прилагая неимоверное усилие, ныряет за ним, и даже умудряется поднять. Вскакивает на ноги, но доиграть уже не может – Егор едва не закапывается в песок, пока старается вытащить мяч за пределами поля. Королёк бьёт практически вслепую – удар получается отчаянным, хоть и мощным… Мяч застревает на тросу, где я его и останавливаю ленивым блоком.
– Здрасьте, Николай Романович – затравленно кивает Ирка, сжимая в руках мяч, который за секунду до реплики подняла. Переминается с ноги на ногу.
– Ты не говорила, что играешь в волейбол! – негодованию и возмущению препода нет предела.
– Да я и… – неопределённо качает головой соседка. Прикусывает губу, в глазах мечется беспокойство, испуг, растерянность. – Не умею, – заканчивает на выдохе, роняя мяч и легонько пиная от себя.
– Ага, – резко кивает Николай Романович. – Все бы так не умели! Хорошо, что я решил глянуть, что да как. А то так бы и верил в сказки! Что б в понедельник на тренировке была, как штык! – грозит препод.
Нет, реально, мне даже смеяться хочется. Прикольно Королёк мнётся, словно первоклашка, пойманная за ухо директором на месте «преступления». Аха-ха, попалась!
Меня начинает потряхивать от гогота, жаль, никто не понимает, а Ира одаривает осуждающим, даже, скорее, испепеляющим взглядом.
– Селивёрстов?! – тотчас переключается на меня физрук. – А ты чего ржёшь, как конь педальный? Я тебя, между прочим, тоже не видел в списках!
Перестаю хохотать, морщусь:
– Да мне некогда, – нахожусь с оправданием. – Преддипломная на носу, экзамены, курсовые, лаборатория… – перебираю, торопливо вспоминая, что бы ещё добавить.
– Вот-вот, и теперь себе ещё пунктик внеси – честь университета нужно защитить! – тон безапелляционный, даже угрожающий. – Не дай бог, – хмуро тычет указательным пальцем Николай Романович, – вас обоих не увижу на тренировках. Вы у меня с таким хвостом сессию окончите…
– Не честно, не профилирующий предмет, – бурчу.
– Ты мне поговори, – отрезает препод.
Умолкаю. Обмениваемся с Иркой понимающими взглядами и киваем, мол, конечно.
***
Третья партия начинается так же, как и вторая – упорно, нос к носу. Вот только теперь у меня мозги чуть остывают, не делаю столько ошибок, как вначале, стараясь бить только в Королька.
Атакую в пустые зоны, благо Ксения, умница, хорошо поднимает мяч.
Даже не знаю, радоваться или нет, когда серия моих удачных нападений меня же и добивает. Ну да, блок Литовцева обвожу умело, но ведь не в руки Корольку долбаю и скидываю, мимо…
А если вдруг она оказывается под сеткой вместо Егора, даже радости от розыгрыша не ощущаю. Не потому, что Ирка слабее, а потому, что на неё смотреть приятней. Бл***, а на кого ещё? На полуголую Ирку, или потного, сопящего Егора? Однозначно, на Королька! Подвижную, гибкую, прыгучую.
А как она падает…
Меня от возбуждения лихорадит, ещё чуть-чуть, и выть буду.
И в один из злополучных моментов зря решаю положить мяч под сетку, причём ближе к Егору, он ведь блок ставит. Ну, или пытается руками помешать мне пакость сделать. Ирка, зараза такая, умудряется мяч достать.
Литовец только приземляется, тотчас бросается его отыгрывать, а я так и остаюсь стоять возле разделительной линии. Сердце грохочет, глаз подёргивается, во рту сухость, а башка, су***, пустая, там такая блаженная муть крутится, бл***, шарахнул бы кто!
Королёк прямо передо мной обессиленно распластывается животом на песке. Несколько секунд рвано дышит. Упирается руками, встаёт на колени, отплёвывая не то сор, не то песок, что по ходу дела в рот попадают и, вильнув задом, вскакивает на ноги. Машинально откидывает косу на спину. Мелкие песчинки, которые девушка стряхивает со своего тела, плавки, которые ловко поправляет… Точно в замедленной съёмке…
До умопомрачения мерзкая татушка, что мне точно будет ночами сниться. Причём, уверен, что в непристойных сновидениях с участием Королька. И боюсь, больная фантазия добавит эротических красок, додумав, что у Ирки за рисунок на лобке!
Ксения что-то вопит – слов не разбираю, но слышу злую тираду на фоне грохочущего сердца в голове. Пах, слабость моя, наливается желанием. Тяжелеет. А яйца уже наверное вовсе синие и скоро звенеть начнут.
– Бл***, – буркаю зло и, пнув песок, срываюсь на бег. С размаху ныряю в ледяную воду. Делаю несколько мощных гребков.
Только показываю голову над поверхностью, тотчас плыву обратно, уже более спокойно. Внизу живота пульсирует от боли, думаю только о том, что больше не буду играть в пляжку с Корольком, да и вообще буду старательно её избегать, особенно, если намечается что-то, где она полуголая может оказаться. Если конечно, это не моя постель!
Чуть охлаждаюсь и с наигранной бодростью трусцой бегу обратно. На меня смотрят непонимающе, удивлённо, а кто-то даже насмешливо. Соседка – хмуро.
– Это что было? – выпучивает глаза Ксения. – Охренел?
– Жарко, – встряхиваю головой, разбрызгивая влагу с волос. – Чуть сознание не потерял.
– А-а-а, – озадаченно тянет Бравина. – Полегчало? – подозрительно уточняет.
– Мгм, – шмыгаю носом, полотенцем вытирая руки.
Ирка и Егор терпеливо ждут. Литовец с кривой усмешкой склоняется к Корольку. Девушка выслушивает, коротко кивает, но меня буравит недобрым, даже осуждающим взглядом.
– Ну, что? – Верка тоже смотрит, но скорее колюче. – Готовы продолжить? А то вечер порядком затянулся. Домой охота…
– Готовы, – за меня отзывается Бравина. Ударяет по спине и шикает довольно строго и зло: – Счёт равный, Вёрст, настройся! Концовка партии.
Ввод мяча в игру. Приём, пас, атакую…
Наше очко!
Розыгрыш – очко за соперниками!
Идём упорно и впритык, а я опять начинаю возбуждаться. Королёк словно специально задом крутит. Стараюсь на него не смотреть, но тогда взгляд цепляется за грудь Ирки, что покачивается в такт движениям, откровенно засматриваюсь…
Я озабоченный маньячелло, жаль, нельзя привиться от похоти к конкретной персоне без глобальных последствий для организма в целом.
– Минута, – делает спортивный жест Бравина, сложив руки буквой «Т» и глядя на судью. Шагает ко мне, ощутимо толкает в грудь плечом:
– Да проснись ты, Вёрст! – рычит гневно, но очень тихо. – Или опять жар в голову ударил? – чеканит со злой язвительностью.
– Мгм, – киваю, стараясь вытряхнуть из башки наваждение.
Ксения почти утыкается носом в мою грудь. Шепчет так, чтобы слышал только я:
– Сперма тебе в голову бьёт, а не солнце. Мозги включи и обуздай уже своё хозяйство, а не то я тебе его сама к чертям собачьим оторву, усёк?
– Ого, – хмыкаю без обиды, скорее удивлённо. – Ты такая решительная злюка…
– Поверь, – сощуривается девушка, одна бровь чуть приподнята, – тебе лучше не знать, какая я… – С размаху, и явно намеренно сделать как можно больнее, наступает на ногу, а потом сильно щипает одновременно двумя руками. Одной – за сосок, а другой – за живот, а напоследок ещё волосики пучком дёргает, да так, что реально адски больно становится. Аж искры из глаз…
Скулю, точно побитый пёс, растирая повреждённое место: «Бл***, а ведь срабатывает!»
Мне становится очень хорошо. Интересный подход к приглушению желания. Возбудился – получи порцию телесной боли… Вот только, так недалеко и до самоистязания добраться.
– Спасибо, – скриплю зубами, лишь перестаю подвывать.
– Обращайся, – театрально кривит личико Ксения.
Счёт 19:19 – равный, хотя партия короткая и должна быть до пятнадцати очков, но разница в два – обязательна.
Ирка подаёт… и подаёт, гадина, в зону Ксении. Траектория полёта мяча неудобна. Подача планирующая. Даже начинаю дергаться, сомневаясь, что Бравина достанет, но напарница – красотка. Хоть и заваливается, выкарабкивая мяч, но зато как поднимает…
Я и так не собирался пас давать, а теперь и подавно. Мяч зависает над сеткой. Выпрыгиваю…
Пофиг на блок Егора, его вижу хорошо, а кистью управляю отлично. Мощно пробиваю по линии пушечным ударом.
Ирка реагирует, но увернуться не успевает – мяч с глухим стуком попадает прямо ей в грудь… Королёк болезненно ахает… Мяч отлетает в сторону, за ним ныряет Егор, умудряется поднять, вот только жуть как неудобно… Соседка заваливается, стараясь перебить…
Этот розыгрыш был обречён, но соперники сражались до последнего. Болельщики ревут, свистят, подбадривают, хлопают в ладоши. Я тоже… хлопаю. Красиво ведь играют.
Егор спешит к напарнице. Руку подаёт, помогая встать. Отряхивает… так вольно касаясь тела Королька, что меня вновь наполняет ярость вкупе с необузданной ревностью. Руки чешутся морду Литовцеву набить. Не смеет он трогать Ирку… За такие места…
– Ты как? – волнуется Егор, кивая на грудь Королька. Она чуть кривится, растирает:
– Нормально…
Литовец тянется, словно собирается помочь с процедурой, а меня аж распирает от злости:
– Ага, ты ещё ей сиськи пожмякай, чтобы уж наверняка… – осекаюсь; на меня уставляются если не все, то точно бóльшая часть народа. И самый шокировано-уничижающий взгляд, естественно, Иркин.
Обречённо мотаю головой и отворачиваюсь. Лучше не созерцать общей картины. Да и вообще делать вид, что мне похрен.
– Идиот ты, – укоряет беззлобно Ксения, остановившись рядом. Её взгляд мне совершенно не нравится, прямо категорически – словно Бравина знает то, чего не ведаю, и уже заранее жалеет убогого.
– Мгм, – киваю неопределённо, отводя глаза. А зачем отрицать очевидное? Молчу, жду свистка продолжить партию.
Счёт 20:19 в нашу пользу.
Как только соперники готовы, занимаем свои места на площадке.
– Ира моя подруга, но это игра, – шикает Бравина со спортивной злостью. – И я хочу… Выиграть! – грубоватым толчком передаёт мяч. – Добей их!
Ловлю и наконец позволяю себе расслабиться и усмехнуться. Гы-гы, да я готов в Ксеньку влюбиться! Как раньше её не замечал?!
Иду на подачу. Несколько секунд обдумываю дальнейший план действий. Литовец слабее в приёме, но мощнее в нападении. Королёк – хороша во всём… Так-с…
Подаю короткий – мяч летит под сетку между номерами. Егор падает, но кое-как поднимает. Ирка, просчитав, что парень не успевает вскочить, атакует сама. Бедная, из такого неудобного положения, далеко из аута, и даже не с первой линии…
Короче, прыжок с переподвыподвертом. Направляет удар в Ксению. Блок не ставлю, ведь и так атака непонятно какая. Мяч запинается о сетку, несколько секунд балансирует «туда-сюда», катится по верхнему тросу. Покачивается в нашу сторону… и падает…
Ксения не успевает, зато я всё вижу – ныряю рыбкой, цепляю у самого песка. Подскакиваю, точно заведённый, Бравина в затяжном падении подбивает двумя руками мяч из-за спины, сильно направляя к сетке – видимо, если не успею, так хоть чтобы он туда перевалился, но я прыгаю. Уверен в себе и своих силах, да и с координацией на «ура». В воздухе чуть прокручиваюсь, сопровождая пас, и с разворота колочу, обводя не поспевающий за мной блок Егора.
Вбиваю кистью, вкладывая в атаку остатки сил – больше не смогу и с места сдвинуться. Я просто выдыхаюсь. Выжат, как лимон!
Едва не висну на сетке и от бессилия даже на колени оседаю.
Такие мячи не достаются, они считаются «мёртвыми», вот только Корольку плевать на это. Мяч уже почти втыкается в песок… но непонятно откуда и как Ирка поспевает! С пластикой гимнастки, сноровкой футболиста, в скользящем падении умудряется подставить ногу.
И всё бы ничего, но то, как Королёк заваливается дальше, как развратно её ноги описывают полукруг, вводит в ступор.
Ирка, надсадно выдохнув, распластывается на песке с широко расставленными ногами. Шэрон Стоун со своим знаменитым движением нервно курит в сторонке… да и пора молодых пропустить в топ эротики! Сексо-мозго-выеб***но!
Не я один на это засматриваюсь – на моё счастье, и Литовец тоже, правда, жалкую попытку спасти мяч всё же предпринимает, и вроде даже цепляет его… Тот летит к нам… Но мне уже пох! Я под гипнозом порнодвижений Королька. Они меня буквально пригвождают к месту.
И только дружеский удар, точнее, пинок в область почек, а после – прыжок на спину выводят из очередного ступора. Бравина визжит от счастья, скача на мне, как на семинаристе Хоме Бруте – ведьма из советского ужастика "Вий".
– Урааа! – Прямо на ухо. Я не против – лучше так, чем зависать в прострации и таращиться на Ирку, едва не кончая от возбуждения.
Еле поднимаюсь, наплевав, что Ксенька на мне висит.
– Урааа! – каким-то образом Бравина перекочёвывает со спины вперёд и осыпает моё лицо поцелуями. Бл***, мартышка, не меньше! Даже нахожу силы ответить. Натягиваю довольную улыбку:
– Коль уж ты на мне, и рада настолько, что целуешь, может, тогда сексом займёмся?
– Дурак, – тотчас шикает Ксения, но беззлобно, со смехом, и опять бьёт, только теперь кулаком в плечо. Она всегда отличалась адекватностью!
Ловко спрыгивает, её губы хитро змеятся в подобии улыбки:
– Знаю я, от какого солнышка у тебя перегрев.
Вот такое замечание мне уже не нравится. Напрягает. Хмурюсь:
– И от какого?
– Синеглазого, блондинистого, мега-круто-умного, – подмигивает уличающе Бравина.
– Глупость, я всех девчат люблю, особенно в таких плавках и топиках, – окатываю откровенным взглядом фигурку Ксении. – И перегрев из-за любой может случиться – гормоны, что б их… Летнее обострение, – отшучиваюсь как можно небрежней.
– Ой, да, точно. У тебя же воздержание несколькочасовое… Так затянулось, что из-за всех разом всплеск гормонов? – не прикрыто потешается Бравина.
– Мгм, – тупой звук, но больше нечего ответить.
– Игнат, – подталкивает плечом Ксения, смотря со снисходительной жалостью. – Не знаю, что у вас случилось, и по какому поводу была потасовка вначале, но если Ирку обидишь, я тебя собственноручно кастрирую, – по тону понятно, что не шутит.
– Ого, значит, уже к хозяйству моему всё же примеряешься? – перевожу разговор в интимную плоскость.
– Заканчивай идиота разыгрывать, – фыркает Бравина брезгливо, – я тебя со школы знаю! Ира… это святое… – это уже без тени улыбки, да так вкрадчиво, что мерзкие мурашки по коже несутся.
– Э-э-эй, ребят! – окриком опять вклинивается Верка в разговор. Я ей даже признателен, ведь понятия не имею, как избежать животрепещущей темы.
Пожимаем руки соперникам и выстраиваемся на награждение. После поздравляем друг друга более открыто, со смешками. Опять обнимаемся… Егору жму руку, хлопаю по плечу:
– Круто было, Литовец. Спасибо тебе!
– И тебе, – хмыкает парень.
Пока он обменивается телячьими нежностями с Бравиной и другими призёрами, останавливаюсь напротив Ирки.
Королёк даже отшатывается, будто от чумы, но я быстрее – хватаю за запястье и сжимаю… мягко, но почему-то девчонка свирепеет и порывается освободиться, словно навязываюсь. Бесит такая реакция. Опять не выдерживаю ни близости, ни отчуждения – с ума схожу, ни расстояния – рывком к себе притягиваю:
– Прости за удар, – бормочу в висок, непостижимо дурея от Королька всё сильнее. – Не хотел… И за сплетни…
Если соседка до этого и старается вырваться из объятий, то в следующую секунду затихает.
Молчим затянуто долго. Ничего не слышу и не вижу – поглощён нашими эмоциями и стихией, что витает вокруг. Оба жадно пыхтим, будто кислорода не хватает, но не отлепляемся друг от друга.
– Угу, – кивает Ирка и утыкается лбом в моё плечо, вводя в ступор неожиданной реакцией. Вот теперь мне вообще никак. Трясет ли? Не то слово… Дыхание спирает в зобу, сердце пропускает удар, а горло тотчас сушит, да так, что даже не могу избитого «мгм» выдавить. – Не понимаю, за что ты так со мной… – её губы, прерывистое дыхание обжигают кожу. Я всё там же – в непонятном столбняке от переизбытка новых чувств.
Стоим. Молчим. А что сказать? Я и сам не знаю. Х*** мне.
«Слишком независима… – мрачно признаю жуткую истину про себя. – От меня». – Отступаю, так и не глядя на Ирку.
ГЛАВА 33
Ирина
Несмотря на веселый настрой молодёжи продолжать гулять и праздновать открытие «пляжки», мы с Ксю собираемся домой.
– И что это было? – только садимся в авто, Бравина всё же нарушает негласную тишину, в которой мы добрели до машины. Я боюсь этого вопроса. Было видно, что ещё на пляже подругу внутренне раздирало всё узнать, но она благоразумно и терпеливо ждала.
Возможно, я сглупила, не рассказав друзьям о стычке с Игнатом в универе, но на тот момент она мне казалась мелкой и незначительной. То, что это обросло ненужными подробностями и в конце стало опорочивающей сплетней, до сих пор в голове не укладывается!
– Смотря, о чём ты говоришь…
– Ир, – тянет недовольно и настоятельно Ксения.
– У нас опять стычки, – завожу авто, и, убедившись, что помех нет, выруливаю с парковки. – Селивёрстов вновь вымещает злость на мне. Вот и не выдержала…
– Что на этот раз? – устало морщится Ксю. – Вы же почти не видитесь. Разные тусовки. В посёлке появляется редко. Учитесь на разных курсах… Чем ты успела ему насолить?
– Как оказалось, этого мало – универ-то один! – резюмирую мрачно. Кратко рассказываю о проблемах с финансированием. О лабораториях и нашем столкновении.
– Вот же идиот, – брякает задумчиво Ксения, уставляясь в лобовое окно. – Ты-то при чём?
– Полагаю, под руку, как всегда, неудачно подвернулась… – жму плечами.
– Или, наоборот, – бурчит подруга, прикусив губу.
– Что? – не улавливаю суть реплики, но внимание переключаю на дорогу. Поворот крутой, к тому же нужно выезжать на главную с второстепенной, а движение очень плотное – толкучка знатная.
– Забей, – мотает головой Ксю. – И что, слишком в универе болтают теперь? – косится на меня.
– Стараюсь об этом не думать. Лучше не обращать внимания – нервы дороже, – рассуждаю спокойно.
– А Селивёрстов…
– Слушай, – обрываю подругу. Ну, совсем не нравится этот разговор. Мне и так сложно с мыслями собраться после извинений Игната и его наглых обжиманий. Так ещё свои чувства собирать приходится по частям, а то воздвигнутые стены непринятия парня как-то быстро развалились, хотя, по сути, сосед ничего такого сверхъестественного не сделал. Только «прости» шепнул – я растаяла. – Мне он не интересен. Ведёт себя… смешно и глупо, не хочу о нём говорить.
– И что, руки умоешь?..
– Конечно. Я хотела поругаться, да не буду опускаться до его уровня. Чем меньше буду обращать на идиота внимания, тем быстрее отстанет. Полагаю, – добавляю не так уверенно.
– Да? – удивлённо вскидывает брови Ксю. – Его поведение, между прочим, напоминает поведение задиры в школе, не знающего, как показать девчонке, что она ему нравится…
На миг опешиваю. Теперь уже я мечу удивлённый взгляд на Ксению.
– Ну, мать, – давлюсь негодованием, – ты дала! – умолкаю, потому что нет слов. Шок – это по-нашему! – Мы по жизни раздражаем друг друга, да так, что его аж трясёт от меня. Заметь, это взаимно… И всё, о чём мечтаю – чтобы он забыл о моём существовании! Я хочу жить спокойно. Вариться в своём мире, где нет места Селивёрстову и его ненависти ко мне! Хотя, так и не могу понять, за что…
– Ты вроде умная, – загадочно улыбается Ксения, – догадаешься…
– Ксю, – совершенно нет сил на разгадывание шарад, – если есть что сказать – говори! Я не так подкована в интригах и играх, как некоторые.
– Да я в сравнении с вами – грудной ребёнок! Такие взрослые игры, такой накал…
– Ты о чём? – окончательно выхожу из себя. – Я его бешу! И знаю точно, что тоже его терпеть не могу. У нас обоюдное непринятие друг друга.
– Угу, я заметила, – отстранённо фыркает подруга. – Непримиримые…
– Да, – киваю с чувством, смотря на дорогу, но нет-нет, да и поглядывая на Ксению. – Ещё бы держался от меня подальше – счастье было бы запредельным!
– Как знаешь, – опять фыркает Бравина, но в глазах загадочный блеск. Не нравится он мне. Подруга сомневается в моих словах?
Умолкаю, ведь чем больше оправдываешься, тем сомнительней звучат доводы.
Отвожу Ксю в общагу, а сама еду домой. Но уже у ворот непроизвольно кошусь на окна комнаты Игната. Свет горит. Значит, дома. Даже передёргиваю плечами – щекотные мурашки стадом проносятся по коже, а внутри живота разливается томительное тепло. Неуместное и совершенно непонятное.
Мерзкая реакция, ненавижу слабость! А в такие минуты понимаю, что слабая и уязвимая, особенно, когда дело касается Селивёрстова.
Он агрессор… Выбрал меня жертвой и доводит.
Чёрт! Я сильная! Я пережила подростковый возраст, когда молчала и терпела! Не позволю надо мной насмехаться! Не позволю себя обижать! Не позволю задвинуть в угол и… уничтожить.
Я не жалкая… Я не хомячок!
***
Время идёт сравнительно спокойно. Майские праздники пролетают незаметно, и приятной неожиданностью становится новость, что никто больше не заикается о мерзком слушке. И даже больше – в лабораторию подброшена записка: «Прости!»
Грешным делом думаю на Селивёрстова, но глупую мысль развеивает Антон:
– Серега с четвёртого экономического. Он был свидетелем вашей с Игнатом перепалки возле столовки, ну и…
– Блин, ему делать нечего было? – хмурюсь, ещё раз всматриваясь в единственное слово на тетрадном листе. – Мы с ним даже не знакомы, с чего гадости разносить?
– Фиг знает, – пожимает плечами Ярович. – Но лицо его говорило о том, что он провинился и раскаивается.
– Да ты что? – не сдерживаю смешка. – Значит, там больше написано, чем, – машу листом, – здесь?
– Уж точно, – хмыкает Тоха. – Такая сине-фиолетовая надпись, с зачатками зелени…
– Что? – недопонимаю юмора.
– Ерунда, – отмахивается друг, склоняясь над микроскопом.
С расспросами больше не лезу – работы много, но уже на выходе из универа понимаю, на что намекал Антон. Признаться, я не в курсе, кто такой Серёга, но парня, который при виде меня так шарахается в сторону, что чуть с лестницы не валится, нельзя не заметить.
Можно сделать вид, что не обращаю внимания, да и отношения ко мне никакого парень не имеет, но шушуканье, летящее со всех сторон, и колючие взгляды студентов дают ощутить себя главной виновницей случившегося с ним. Ему здорово досталось, и даже на миг жаль его становится, но вряд ли морду бьют от нечего делать! Значит, было, за что…
Думать не хочу, как это случилось. И уж тем более – кто постарался.
Самоустраняюсь! В следующий раз не будет языком зазря трепать!
Игнат
Неделя проходит довольно спокойно, если не считать загульных майских праздников. Тренировки тоже не особо обременительны, наоборот, помогают хоть как-то отвлечься от самобичевания. На волейболе в универе с Иркой не встречаюсь: мужские и женские команды собираются в разное время – и это радует. Просто не знаю, что сказать при встрече, да и пока не разработал тактику общения и поведения с соседкой.
Ещё настроение омрачает тот факт, что приходится соврать матери, мол, моя тачка в ремонте… Она отдаёт мне свою. Скромненькую, но машину! Поясняя, что крайне редко куда выезжает, а мне нужнее. Но в обмен я обязан продукты закупать, ну и в редкие моменты по делам в город её отвозить.
Потом спрашивает про квартиру… Рассказываю, что Славка вернулся. Мама заметно напрягается – она в курсе, что друг был «не чист», и очень переживает за меня.
Славка Моржов названивает всё настырней и назойливей, делая мрачным и без того не праздничное настроение. Слишком навязывается! Я и так с ним вожусь по возможности достаточно часто, но то, что он надеется вновь стать важной персоной в моей жизни, откровенно напрягает. Это просто невыполнимо! У меня, в конце концов, своя жизнь!
После очередной тренировки еду домой без предупреждения. Ближе к ночи.
Мама удивительно улыбчива и приветлива, словно случилось что-то хорошее, и она в приподнятом настроении. На вопросы отмахивается, мол: «Тебе рада. В кои-то веки ты дома…»
Я не верю! В душу закрадывается недоброе предчувствие.
Мамка прям светится счастьем – женщины так расцветают, лишь когда влюблены.
Становится не по себе, но молчу. Бл***, не хватало ещё какого-нибудь урода дома наблюдать! Нет нормальных мужиков – сплошь козлы, да сволочи. Это знаю не понаслышке – сам такой. Рано или поздно мамке больно сделают. Вот как потом на неё смотреть? Я ведь её боль, как свою воспринимаю…
– Перекантуюсь несколько дней? – уточняю тихо, не сводя пристального взгляда с мамы, сканируя реакцию.
– Игнат, что за глупости? – возмущается праведно матушка. – Опять то же самое – это твой дом!
– Окей, – киваю неопределённо.
Иду к себе, некоторое время лежу, гляжу потолок. Обдумываю, как вернуть тачку, ну или найти достойный вариант на СВМА. Злюсь на Шум…хера, на себя, на глупость и несдержанность.
После очередной смс от Лерки вырубаю телефон – не хочу разговаривать. Устал, да и могу сорваться, а подруга ни при чём.
***
Сегодня поднял немного налички на гонках. Тачки достойной пока нет, приходится на мотике выписывать. Ну, ничего, сумма меньше, чем рассчитывал, но хоть такая… Да к тому же скоро на работу выходить, я же обещал руководителю практики, что кровь из носа в универе время проведу.
Лежу, бесцельно гляжу в потолок. Сон не идёт, в голове опять крутится разговор с Корольком.
А она научилась держать удар! Раньше менее остра на язык была. Да и не спорила… Вот же гадюка. Устыдить пыталась, на совесть давить.
Бл***! И зачем она… лбом в плечо моё уткнулась? Устала сражаться? Нет, понятно, я сильнее, но Ирка не из тех, кто сдаётся без боя…
Нет, нет и нет! Не позволяю себе обмануться сладкой надеждой, что ей нравлюсь. Королёк специально замерла, чтобы в ступор меня ввести. Я ведь правда растерялся. Даже слова не смог вымолвить. Глупо было… Выглядел идиотом.
Су***! Не смеет баба делать из меня посмешище! А я теперь оно и есть! Универ гудит, что я с катушек слетел. Серёге морду набил. Да и хер бы с ним, но Ирку в нашу разборку напрямую приплели.
Ещё не хватает, чтобы в любовницы записали. Потом ещё и этот слух придётся развенчать. Каким методом – плевать, лишь бы имена рядом не фигурировали. Пусть Королёк обижается, но не должны нас даже мифическими отношениями связывать!
Хотя, не отрицаю – хочу её! Одержимо болен навязчивой идеей, и для повышения самооценки нужно будет Королька на место поставить – в постель затащить. Чтоб уж точно остыть…
И это сто пудов! Уже давно пора развеять собственноручно созданный миф, что она какая-то другая. Обычная! Вые*** – и успокоюсь!
Развратная мысль настолько согревает душу, что даже в паху больно становится.
С тоской бросаю взгляд на окно соседки – сегодня стриптиза не будет. А жаль…
