Ноа Хоуп
В омуте тьмы
Глава 16. Камилла
Я спускалась по лестнице, чувствуя, как напряжение последних часов сковывает меня. Мои шаги тихо отдавались в пустом холле. Селим молча следовал за мной, держась на расстоянии пары ступенек. Мысль о брачном контракте, заключённом всего несколько часов назад, назойливо крутилась в голове, как заевшая пластинка. Решение, которое мы приняли, должно было изменить наши жизни на целый год. А сейчас мне предстоял следующий, куда более пугающий шаг – объяснить всё матери.
Внизу в залитой тёплым светом гостиной, мама оживлённо беседовала с Амелией. Я услышала обрывки их разговора, весёлый детский смех дочери. Эта беззаботная картина, полная домашнего уюта, резко контрастировала с тревожным смятением в моей душе. Сердце колотилось где-то в горле, предчувствуя сложный разговор.
На последней ступеньке я невольно замедлила шаг. Селим, не оборачиваясь, прошёл мимо, бросив на меня короткий, безразличный взгляд. И направился к бару с привычной плавной походкой, словно весь мир принадлежал ему.
«Включая меня». – эта мысль пронзила меня с болезненной ясностью.
– Мама! – крикнула Амелия, заметив меня. Она вскочила с дивана и с радостным визгом бросилась навстречу. Я присела, чтобы оказаться с ней на одном уровне. Маленькие ручки обвили мою шею, а её мягкие кудряшки щекотали щёку. В её глазах сверкали искорки счастья, и я, несмотря на внутреннюю тревогу, выдавила из себя слабую улыбку.
– Привет, моя хорошая. – произнесла я, крепко обнимая её и вдыхая сладкий, знакомый запах детства. В этот момент мне отчаянно хотелось остаться в её беззаботном мире, спрятаться от реальности, от той рискованной сделки, на которую я пошла.
– Камилла, что-то случилось? – мамин голос, полный тревоги, резко вернул меня к действительности. Её проницательный взор был прикован к моему лицу. – Ты выглядишь… очень бледной.
Я опустила Амелию на пол и, сделав глубокий вдох, произнесла:
– Мама, я выхожу замуж за Селима.
Слова прозвучали громче, чем я хотела. Молчание повисло в воздухе, как тяжёлое облако. Я видела, как выражение лица моей матери меняется – от шока к недоверию, а потом к испугу. Она уставилась на меня с широко раскрытыми глазами, словно не веря своим ушам.
– За своего босса? – наконец выговорила она, медленно подбирая слова. – Которого знаешь чуть больше недели? Ты… серьёзно? Камилла, это же… это безумие!
– Мама, я понимаю, что это неожиданно, но… – начала я, лихорадочно соображая, как объяснить ей всё, не раскрывая правды о фиктивном браке. В голове проносились обрывки фраз, но ни одна не казалась достаточно убедительной.
– Но почему? – перебила она, её голос напоминал трещащую проволоку. – Что тебя толкнуло на такое решение? Тебе что-то угрожает?
Её тревога резонировала во мне, усиливая мою собственную. Я открыла рот, чтобы ответить, но в этот момент к нам подошёл Селим со стаканом виски в руке. Он остановился рядом, и воздух вокруг словно наэлектризовался. От него повеяло холодом – не физическим, а каким-то внутренним, исходящим из самой его сути. Его присутствие сейчас лишь давило, усиливая нервозность. В этот момент, глядя на него, я остро осознала, на какой огромный риск иду, ввязываясь в эту авантюру. Но пути назад уже не было. Я сделала свой выбор.
Внезапно Селим обнял меня за талию, притягивая к себе. Этот жест, который должен был продемонстрировать нашу близость, вызвал у меня лишь внутреннюю дрожь. Его прикосновение было вежливым, почти безличным, и так отличалось от того, как он обнимал меня в кабинете. Тогда в его объятиях было что-то другое, что заставляло сердце биться быстрее.
– Нет, миссис Дэй. – обратился он к моей матери ровным, спокойным голосом. Его взгляд скользнул по моему лицу, задержавшись на долю секунды, прежде чем вернуться к ней. – Вашей дочери ничего не угрожает. Мы любим друг друга и решили пожениться.
Эта фраза, такая простая и в то же время сложная, повисла в воздухе, резко контрастируя с реальностью нашего фиктивного брака. Удар под дых – именно так я ощутила слова Селима.
Любим друг друга? Как он может так легко лгать, говоря такие вещи, зная, что между нами нет ничего, кроме холодного расчёта?
Моя мама, казалось, опешила. Она переводила взгляд с меня на Селима и обратно, её лицо выражало смешанные чувства. Я видела, как её брови нахмурились, а губы сжались в тонкую линию. Её замешательство было мне понятно. Как и я, она видела, что между нами нет той искры и нежности, которая обычно сопровождает влюблённых. Только натянутая струна лжи, вибрирующая между нами.
– Любите? – наконец, произнесла она, и в её голосе послышалось явное недоверие. – Селим, простите мою прямоту, но вы знакомы всего полторы недели. Это слишком короткий срок для такого серьёзного решения. Что вас к этому подтолкнуло?
Я сглотнула, ощущая, как к горлу подступает ком. Под её пристальным взглядом мне стало трудно дышать. Внутри меня росло напряжение, и сердце колотилось, как будто пытаясь вырваться наружу.
– Мама, я хочу быть с ним…
Селим сделал глоток виски, прежде чем ответить.
– Камилла со мной… счастлива. Я позабочусь о ней и вашей внучке.
Мама тяжело вздохнула, её плечи поникли. Я видела, как она сжимает руки в кулаки, и это усилило моё беспокойство.
– Всё это очень неожиданно, Камилла. – произнесла она, её ирландский акцент стал более выразительным. – Сначала эта странная работа, о которой ничего не можешь рассказать. Потом нападение… Нейла. Ты оказываешься у Селима дома, затем нас сюда перевезли… А теперь – внезапная свадьба? Всё это… как минимум странно. Что происходит на самом деле? Скажи мне правду, дочка.
Я опустила глаза, не в силах выдержать её проницательный взгляд. В груди нарастало ощущение, что я стою на краю пропасти, готовая упасть в неизвестность.
– Мам, я действительно этого хочу. Просто… поверь мне. Пожалуйста.
– Миссии Дэй, я уже давно не подросток. – произнёс Селим и слегка улыбнулся. – Мне не нужны годы, чтобы понять, что хочу провести свою жизнь с женщиной, которая мне дорога. А ваша дочь для меня очень важна. Я сделаю всё, чтобы она улыбалась каждый день.
Его слова звучали так, будто он пытался убедить не только мою мать, но и себя. В комнате повисла тяжёлая тишина, пропитанная невысказанными вопросами и сомнениями. Моя тревога росла с каждой секундой. Мы всё глубже увязали в этой паутине лжи, и выбраться из неё становилось всё сложнее.
Взгляд Селима снова встретился с моим, и в его тёмных глазах я увидела проблеск решимости. Внезапно он наклонился, сокращая и без того небольшое расстояние между нами. Прежде чем я успела отреагировать, его тёплые, уверенные руки обхватили моё лицо. Мир вокруг исчез, растворился в мягком свете, льющемся из окна. Осталось только его лицо, резкие скулы, тень ресниц на щеках.
– Зачем ждать, когда та самая прямо передо мной. Правда, милая? – прошептал Селим, его голос был низким и хрипловатым, как будто мы были единственными двумя людьми на свете.
И затем его губы коснулись моих. Поцелуй был лёгким, почти невесомым, как прикосновение бабочки, но в то же время он был полон нежности и искренности. Тепло разливалось по моим щекам, шее, груди, отгоняя страх. На долю секунды я позволила себе забыть обо всём – о лжи, о сделке, о последствиях. Осталось только ощущение его губ на моих, тепло его рук и странное умиротворение.
Спустя несколько мгновений Селим медленно отстранился, но его руки всё ещё лежали на моих щеках, большие пальцы нежно поглаживали кожу, как будто он пытался запомнить каждую деталь моего лица. В его глазах теперь читались нежность и… да, удовлетворение. Словно он действительно хотел этого поцелуя, а не просто играл роль.
Мама, которая всё это время наблюдала за нами, затаив дыхание, наконец, нарушила молчание.
– Хорошо. – произнесла она, но её голос всё ещё звучал настороженно. – Это твоя жизнь, Камилла, и ты уже взрослая женщина. Я приму твоё решение, но… не могу сказать, что я за вас рада. Уж простите. Всё это… слишком быстро.
Я почувствовала, как груз напряжения немного спадает с моих плеч.
– Спасибо, мама. – тихо сказала я, обнимая её. – Я люблю тебя.
– И я тебя. – ответила она, уже не так обеспокоенная. – Надеюсь, ты знаешь, что делаешь. Я просто хочу, чтобы ты была счастлива.
В этот момент Амелия, не понимая всей глубины происходящего, привлекла наше внимание, подняв руки с куклой.
– А теперь мы можем пойти в парк? – радостно воскликнула она, разряжая напряжённую обстановку. Я с облегчением улыбнулась – хоть какое-то подобие нормальности в этом водовороте лжи и сомнений.
– Конечно, милая. – ответила я, потянувшись, чтобы взять её за руку.
– Селим, а ты идёшь? – спросила доченька, подпрыгивая от нетерпения и прижимая к себе куклу. – Ты обещал!
Мой… жених посмотрел на Амелию, затем на меня. В его глазах мелькнуло что-то неуловимое. Раздражение? Усталость? Сложно было сказать. Возможно, всё вместе.
– Да, Амелия. – ответил он, поставив стакан на журнальный стол. – Идём.
Мы вышли из пентхауса на оживлённую улицу, окунувшись в яркий солнечный день. Свежий воздух приносил с собой ароматы цветов и зелени, но не мог развеять гнетущее чувство, поселившееся в районе солнечного сплетения. Я ощущала себя марионеткой в этом тщательно срежиссированном спектакле, играя роль счастливой невесты. Теперь, когда я согласилась на этот фиктивный брак, мне предстояло вести себя как жена влиятельного человека и делать это безупречно. Каждый выход в свет или случайное фото папарацци – всё должно было выглядеть идеально.
Селим шёл рядом, держась немного отстранённо. Амелия беззаботно щебетала, рассказывая ему о своей кукле Белоснежке и её невероятных приключениях. Я же молчала, ощущая, как напряжение, подобно туго натянутой струне, вибрирует внутри, грозя вот-вот лопнуть.
Парк оказался небольшим, но уютным. Старые дубы отбрасывали длинные тени на зелёные газоны. Яркие гортензии и тюльпаны радовали глаз. В воздухе витал аромат сосны и влажной земли, а детский смех, чириканье воробьёв и далекий шум городской суеты создавали ощущение жизни. В центре парка находилась детская площадка, где уже вовсю резвились малыши.
Как только Амелия увидела игровой домик с горкой, её глаза засверкали восторгом. Она резко выдернула свою маленькую ручку из моей и бросилась к комплексу со всех ног.
– Селим, давай кататься! – крикнула она, ловко взбираясь по лесенке.
Беспокойство захлестнуло меня с новой силой, желание вмешаться стало почти невыносимым. Сделав шаг вперёд, я подняла голос, стараясь привлечь её внимание:
– Амелия, подожди! Я могу покататься с тобой! – сказала я, изображая энтузиазм и делая вид, что собираюсь присоединиться к ним. Но моя попытка провалилась.
Дочь была полностью поглощена новым мужчиной в своей жизни. Его присутствие затмевало всё вокруг.
– Селим, быстрее! – поторапливала она его, уже съехав с горки и снова карабкаясь наверх.
Демир, хоть и без особого энтузиазма, последовал за ней. Я наблюдала за ними, и в груди у меня росло чувство неловкости, как будто я оказалась лишней в этой странной игре.
– Осторожно. – сказал он, наблюдая за ней. В его голосе не было ни теплоты, ни нетерпения – только ровная, спокойная интонация.
Амелия, не обращая внимания на его слова, с радостным визгом скатилась с горки. Селим среагировал мгновенно, ловко подхватывая её на руки, прежде чем дочь успела коснуться земли.
– Ещё! Ещё! – закричала дочка, смеясь и брыкаясь от восторга.
Селим поставил её на землю, и она опять побежала к лесенке. Этот цикл повторялся снова и снова: Амелия взбиралась на горку, с визгом скатывалась, а Селим ловил её внизу. В его движениях, хоть и точных и уверенных, не было ни капли нежности. Он делал это механически, и только потому, что выполнял обещание, а не из-за того, что хотел играть с ней на самом деле.
Когда Амелия устала от горки, она переключилась на качели.
– Селим, покачай меня! – потребовала она, усаживаясь и хватаясь за цепи.
Он, не говоря ни слова, начал медленно раскачивать её. Я с растущим беспокойством наблюдала за ними. Моя дочь, такая милая и открытая, весело смеялась, и её заразительный смех раздавался по всему парку. Но этот мужчина… лишь тихо исполнял её просьбы с безразличным выражением лица, как робот, запрограммированный на выполнение определённых действий.
Внезапно меня охватил настоящий, животный страх.
Глава 17. Камилла
«Селим же чужой человек. Совсем не знает её. А вдруг что-то случится? Что, если он раскачает её слишком сильно?» – эти мысли заставили меня вздрогнуть.
Я вспомнила, как в детстве упала с качелей и ушиблась. Словно в ответ на мои тревожные размышления, Селим чуть сильнее толкнул качели, и Амелия, взвизгнув от восторга, поднялась ещё выше. Я почувствовала, как внутри нарастает волнение, и решила подойти ближе.
– Амелия, может быть, я тебя покачаю? – спросила я, придавая своему голосу бодрость, которой совершенно не чувствовала. Мне хотелось схватить дочь и защитить её от…
Но от чего? От собственных надуманных страхов?
Дочь, не переставая смеяться, покачала головой.
– Нет, мамочка, пусть Селим! – с радостью воскликнула она, не обращая внимания на мои слова.
Я перевела взгляд на него. Наши глаза встретились, и на мгновение мне показалось, что в его мелькнуло нечто, отдалённо напоминающее понимание. Или это всего лишь игра моего воображения, измученного тревогой и сомнениями?
– Тебя что-то беспокоит? – спросил Демир, чуть склонив голову.
– Да. Ты. – выпалила я, прежде чем успела обдумать свои слова.
Селим молча приподнял бровь, ожидая объяснений. Невысказанный вопрос в его глазах заставлял меня чувствовать себя ещё более неловко.
– Мне нужно… присесть. – пробормотала я и, не дожидаясь ответа, направилась к ближайшей лавочке, спасаясь бегством от его проницательного взгляда.
«Трусиха».– с досадой подумала я, усаживаясь на холодную деревянную скамейку. Я достала телефон, чтобы занять руки и отвлечься от гнетущих мыслей.
Что со мной происходит? Почему я так остро реагирую на него?
Меня беспокоила не только его отстранённость, но и собственная реакция. Эта внезапная паника, иррациональный страх…
Решив, что нужно найти ответы на вопросы, которые мучили меня с первой встречи с Селимом, я набрала в поисковой строке «Человек без эмоций». Среди результатов мой взгляд зацепился за статью с заголовком «Безэмоциональный человек: норма или отклонение?». Не раздумывая, я нажала на ссылку и начала читать.
Статья подробно рассказывала о симптомах алекситимии: трудности в определении и описании собственных чувств, проблемы с распознаванием эмоций других людей, сосредоточенность на внешних событиях. С каждым новым абзацем я всё больше убеждалась, что это про Селима.
«Может быть, я ошиблась? И он вовсе не холодный и чёрствый?» – эта мысль принесла с собой небольшое облегчение.
Я подняла голову и посмотрела на Амелию. Дочь всё ещё каталась на качелях, её звонкий, счастливый смех наполнял парк жизнью и теплом. И тут я заметила то, что заставило меня затаить дыхание: на губах Селима, когда Амелия взлетела выше, промелькнул намёк на улыбку.
Может, он всё-таки способен на эмоции?
Хотя мне хотелось встать и подойти к ним, ноги будто приросли к скамейке. Вместо этого я просто сидела и наблюдала, как он, несмотря на свою сдержанность, реагирует на радость моей дочери.
«Нельзя делать поспешных выводов». – сказала я себе. – «Нужно поговорить с ним, выяснить всё до конца. Но не здесь, на детской площадке».
И вдруг, не раздумывая, крикнула, стараясь, чтобы голос не выдал волнения:
– Селим, ты можешь покачать её ещё выше? Только, пожалуйста, будь осторожен.
На мгновение я сама удивилась своим словам. Страх, который терзал меня, начал понемногу растворяться, когда я увидела, как счастлива моя дочь. Селим повернулся ко мне, и в его глазах я всё ещё видела ту же непроницаемую тишину. Но в этот момент что-то в его выражении изменилось. Он кивнул и, словно понимая, что это важно для меня, чуть сильнее начал раскачивать Амелию, но удерживал её за ручку.
– Ура! – закричала она, смеясь, и я почувствовала, как у меня на сердце стало легче.
– Может быть, всё не так плохо, как мне кажется? – прошептала я, ощущая, как напряжение, сковывающее меня последние часы, начинает понемногу отпускать. В душе затеплилась робкая надежда.
В этот момент к Селиму подошла девушка. Высокая, с длинными, волнистыми волосами и светлыми глазами. Она невинно захлопала ресницами и протянула к нему руку, на тонком запястье которой поблёскивал изящный золотой браслет.
– Простите, вы не поможете мне расстегнуть его?
Селим медленно оставил качели, на которых сидела Амелия, и попросил её подождать. Дочь, немного надувшись, кивнула. Мой так называемый жених повернулся к девушке и окинул её медленным, изучающим взглядом, словно оценивая, стоит ли тратить на неё время. Затем коротко кивнул и аккуратно взял её руку в свою, чтобы помочь с браслетом. Его пальцы на мгновение задержались на её коже, и я почувствовала, как внутри вспыхнул огонёк ревности.
– Спасибо вам огромное! – девушка лучезарно улыбнулась.
– Не за что. – коротко ответил Селим, отпуская её руку.
Однако незнакомка не успокоилась и продолжила флиртовать, смеясь и восхищаясь им.
– Вы не только хороший человек, но и такой заботливый отец! – воскликнула она, и её взгляд скользнул по Селиму с неприкрытым интересом. – Я наблюдала за вами. Так, мило, что вы гуляете с дочкой, хотя наверняка должны быть сейчас на работе. В наше время так мало мужчин, которые уделяют достаточно внимания своим детям.
Селим, хоть и держался отстранённо, не стал её отшивать. Он повернулся к Амелии и стал снова качать её. Но при этом продолжал отвечать на вопросы девушки, которая, как оказалось, была няней ребёнка, игравшего неподалёку в песочнице.
Амелия, заметив ровесника, соскочила с качелей и побежала к нему знакомиться.
И тут девушка задала вопрос, который заставил меня напрячься ещё больше.
– А у вас есть няня? Я могла бы вам помочь, если нужно. У меня большой опыт работы с детьми.
Селим нахмурился.
– Нет, у нас… – начал он, но тут я решила, что пора вмешаться. Дальше терпеть этот флирт я не могла.
Подойдя к ним, я обняла Селима за руку, слегка прижимаясь к нему, и поцеловала его в щеку. И сказала, стараясь, чтобы мой голос звучал беззаботно и естественно:
– Прости, любимый, я отвлеклась. Был важный звонок по работе.
Внутри меня всё клокотало от ревности.
Эта девушка так открыто флиртовала с Селимом, а он даже не пытался её остановить!
К тому же она была такой изящной и стройной, с тонкой талией и длинными ногами – полная моя противоположность.
«Совсем не то, что я, с моими пышными формами». – эта мысль больно кольнула меня, усиливая и без того неприятное ощущение.
Я чувствовала, как сердце сжимается от обиды, но старалась не показывать вида. Селим, наверно, заметил моё напряжение, потому что крепко обнял меня в ответ.
– Ne oldu, Camille? – спросил Селим по-турецки.
– Sorun değil, sadece yorgunum. – фыркнула я раздражённо, уткнувшись лицом в его плечо. Но быстро взяла себя в руки и, стараясь изобразить вежливую улыбку, обернулась к незнакомке, переходя на английский.
– Вы что-то хотели? – спросила я самым невинным голосом, на который была способна.
Девушка, слегка смутившись под моим пристальным взглядом, замялась.
– Да нет, собственно… Я просто… – она бросила быстрый взор на Селима, а затем на его руку, которая покоилась на моей талии, словно проверяя, есть ли у него обручальное кольцо. – Я просто подумала, раз ваш парень с… дочкой… гуляет, а я тут всё равно рядом… В общем, если вам нужна помощь…
– Спасибо, но мы с моим женихом прекрасно справляемся сами. – перебила я её, стараясь, чтобы голос звучал твёрдо, но негрубо. При этом ещё сильнее прижалась к Селиму, давая понять, кому он принадлежит. – У нас всё под контролем.
– Ах да, конечно. – пробормотала она, ещё раз бросив на Селима взгляд, полный сожаления, и поспешила ретироваться в сторону песочницы, где её ждал маленький подопечный.
Как только она отошла на безопасное расстояние, я повернулась к Селиму. Внутри всё ещё бурлила ревность, но я пыталась держать себя в руках.
– У тебя всегда так? – спросила я, стараясь, чтобы мой голос звучал спокойно. – Мне стоит готовиться к тому, что на тебя будут постоянно набрасываться девушки?
– Нет, это просто няня какого-то ребёнка. – Селим кивнул в сторону песочницы. – Она попросила помочь с браслетом.
– Ага, как же. – протянула я, не скрывая скепсиса. – И заодно решила познакомиться с обаятельным папочкой.
– Ты что ревнуешь? – спросил он вдруг с самодовольной ухмылкой.
Я почувствовала, как на моих щеках вспыхивает румянец.
Если Селим не понимает эмоции, как он узнал?
Я попыталась скрыть своё смущение, но не могла сдержать лёгкую улыбку, которая, несмотря на ревность, всё же пробивалась на поверхность.
– Нет, конечно. – ответила я, стараясь сохранить невозмутимый вид. – Просто… я же всё-таки твоя невеста, и мы любим друг друга. А когда к моему жениху открыто клеятся другие женщины, я не могу просто так стоять и смотреть на это.
Ухмылка Селима стала ещё шире. Он наклонился ко мне и прошептал на ухо:
– Тебе не нужно беспокоиться об этом. Я не бабник и не пытаюсь залезть под юбку каждой женщины, которую встречаю. Но ревность тебе идёт, chanterelle.
– Не смешно. – буркнула я, пытаясь сохранить серьёзный вид. – Пошли домой, у нас ещё остались дела.
Селим, улыбаясь, взял меня за руку и повёл к песочнице, где моя дочь увлечённо играла с новым знакомым. Няня мальчика, заметив наше приближение, демонстративно отвернулась, делая вид, что очень занята. Я мысленно усмехнулась – похоже, моё появление произвело нужный эффект.
– Амелия, нам пора домой. – сказала я, подходя ближе.
Дочь, испачканная в песке, подняла на нас сияющие глаза.
– Мамочка, можно я ещё немного поиграю? – попросила она, показывая на своего нового друга. – Он такой хороший!
– Прости, малышка. – сказала я, присаживаясь на корточки рядом с ней. – Но тебе пора обедать, и бабушка уже соскучилась по тебе.
– Ладно. – вздохнула Амелия, хоть и с явной неохотой. А потом помахала мальчику. – Пока.
Ребёнок что-то невнятно пробурчал в ответ, копаясь в песке. Я взяла Амелию за руку, и мы втроём направились к выходу из парка. Дочь, несмотря на первоначальное разочарование, быстро переключилась и начала рассказывать нам о мальчике. Я слушала её вполуха, всё ещё прокручивая в голове недавнюю сцену с няней, совсем не понимая, почему я так вдруг резко отреагировала. В конце концов, это фиктивный брак, и между нами ничего нет.
Ну если не считать нескольких поцелуев.
Когда мы вышли из парка, яркое солнце ударило мне в лицо. Я зажмурилась на секунду, а потом взглянула на Селима, который шёл рядом. В его глазах, когда он посмотрел на меня, мелькнуло что-то похожее на веселье. Как будто Демир был рад, что я приревновала его.
Неужели этот мужчина мне действительно нравится?
