Ноа Хоуп
В омуте тьмы
Глава 12. Селим
Две дюжины машин припарковались у заброшенного склада, поднимая клубы пыли, которые тут же подхватывал и кружил пустынный ветер. Здесь, в этом убогом здании, пропахавшем плесенью и затхлостью, предположительно держали Елену и Алёну. Картер с его людьми бесшумно выскользнули из машин, растворяясь в скудном свете фонарей. Следом вышел я, твёрдо шагая вперёд. Десять моих самых верных бойцов двигались за мной, не издавая ни звука. Кирилл со своими головорезами замкнул шествие.
Рассредоточившись по периметру, окружили здание плотным кольцом. В наушниках потрескивала связь, короткие, отрывистые доклады бойцов, сливались в единый ритм надвигающейся бури. Мы были холодной, расчётливой машиной смерти, заведённой и готовой обрушиться на врага.
Когда каждый занял свою позицию, в наушнике раздался властный голос Николаса:
– Убить всех!
За ним последовал тихий, саркастичный смешок Кирилла:
– Это единственный раз, когда ты отдаёшь мне приказ, Ник! Но я с превеликим удовольствием его исполню!
Я хмыкнул, едва заметно качая головой.
Детский сад, ей-богу. Эти двое, даже перед лицом смерти, не могли удержаться от своих привычных подколок.
Но я быстро вернулся в реальность. Мы находились в логове врага, в самом сердце осиного гнезда, но отступать не входило в наши планы. Холодная решимость и целеустремлённость двигали мной и остальными. Хотя я не был близко знаком с девушками, они были важны для моих лучших друзей, и это уже достаточно, чтобы сделать их спасение делом чести.
Ворвавшись на склад, атаковали албанцев со всех сторон. Вспышки выстрелов разрывали темноту, высвечивая фрагменты хаоса: искажённые ужасом лица, брызги крови, оставляющие алые следы на стенах и тени, мелькающие в клубах дыма. В воздухе повисла густая пыль, смешанная с запахом пороха и страха. Но для нас это была не проблема. Очки ночного видения обращали тьму в нашего союзника, высвечивая контуры врагов, преображая их в чёткие силуэты, лёгкие мишени.
– Не дай им уйти, Хасан! – рявкнул я, отбиваясь от наседавших албанцев, чувствуя отдачу пистолета в руке. Пули свистели повсюду, рикошетили от стен, высекая снопы искр. Адреналин пульсировал в венах, обостряя чувства, мир вокруг сузился до мушки пистолета.
– Они пытаются прорваться к западному выходу! – крикнул Хасан.
– Никто не должен сбежать! – приказал я, перезаряжая пистолет. Пальцы работали быстро и точно, как механизм. – Валите всех, кто шевелится!
– Найдите Елену и Алёну! – прорычал Николас в наушник, его голос дрожал от напряжения.
Продвигаясь через лабиринт заброшенных коридоров, мы оставляли за собой горы трупов. С каждым шагом запах крови, гари, пыли и разложения становился всё сильнее, проникая в мои лёгкие, вызывая тошноту. Под ногами хрустело битое стекло, обломки бетона. Звуки выстрелов, хриплые предсмертные крики, лязг сталкивающегося металла, грохот взрывов, треск рушащихся стен, дребезжание разлетающегося стекла – всё это сливалось в адскую какофонию, многократно усиленную замкнутым пространством. Огонь и дым окутывали склад, превращая его в настоящий ад. Здание стонало и трещало по швам под натиском взрывов, будто вот-вот рухнет, похоронив нас всех под обломками.
– Ник, сюда! – раздался сердитый голос Кирилла. – Кажется, мы их нашли!
Тонкая струйка удовлетворения пробилась сквозь тугой ком напряжения в моём желудке. Но я не торопился на помощь друзьям – сначала нужно было завершить свою часть работы и уничтожить каждую албанскую тварь, что оставалась на моём пути.
Внезапно из-за груды обломков выскочил громила в грязной камуфляжной форме. На его щеке алел свежий порез, из которого медленно сочилась кровь, подчёркивая его свирепое выражение лица. Он замахнулся ржавым куском арматуры, и в этот момент мир вокруг на миг замер. Я видел, как отблески пламени от наших выстрелов играют на металлической поверхности арматуры, слышал замедленный свист рассекаемого воздуха, который предвещал неминуемую схватку.
Сжатая пружина ярости внутри меня ждала своего часа. Я уклонился, применив приём, которому меня научил старый мастер айкидо в Стамбуле, и резким движением выбил арматуру из его рук. Она с глухим лязгом упала на бетонный пол, оставляя за собой эхо, как будто сама земля вздохнула от облегчения. Воспользовавшись моментом, я выполнил отточенный выпад – годы тренировок и боевого опыта сработали как единый механизм, и мой нож вонзился ему в плечо.
Албанец взревел, и этот звук не вызывал во мне ничего, кроме презрения. В его крике не было боли, лишь ярость и отчаяние.
– Чёрт! – выругался он, сплёвывая кровь. – Ты пожалеешь об этом, ублюдок!
– Посмотрим. – холодно ответил я.
Он бросился на меня, пытаясь схватить за горло, но я был готов. Ударил его коленом в пах, и хруст сломанного хряща слился с симфонией разрушения вокруг. Громила согнулся пополам, хватаясь за промежность, его лицо искажено от боли.
Я не колебался. Приставил пистолет к его затылку и нажал на спусковой крючок. Короткий, сухой звук выстрела – всего лишь ещё один звон в этой какофонии смерти. Его тело обмякло, оседая на пыльный бетонный пол, оставляя за собой лишь следы крови. Ещё один. Я переступил через него, как через очередное препятствие на пути, и двинулся дальше, готовясь встретить следующего врага.
Я, наконец, закончил свою работу и, тяжело дыша, поспешил к Кириллу и Николасу. Как только я остановился у дверного проёма, мне в нос ударил тошнотворный запах крови и чего-то ещё, животного, омерзительного. Комната, слабоосвещённая тусклой лампочкой, предстала передо мной как сцена из кошмара. Девушка Николаса лежала на полу. Её кожа, белая как мел, резко контрастировала с тёмными пятнами крови на разорванной одежде. Светлые волосы растрёпаны, словно кто-то грубо таскал её за них. На шее, руках, ногах – повсюду виднелись синяки и ссадины. Следы жестокого изнасилования. Рядом, неестественно вывернув конечности, лежал труп албанца. На его лице застыла гримаса похоти, переплетённая с предсмертным ужасом.
Кирилл, тяжело дыша, нервно расхаживал по комнате, сжимая и разжимая кулаки. Желваки на его лице ходили ходуном, взгляд метался по стенам, словно ища выход для бушующей внутри ярости.
– Suka, грёбаные албанцы! – выплюнул он сквозь стиснутые зубы.
Напряжение сковало и мои мышцы. Пульс бешено стучал в висках. В горле пересохло.
– Твари. – выдавил я, с трудом сдерживая себя. – Они заслуживают куда худшей смерти…
Николас сидел на коленях рядом с Еленой, нежно поглаживая её волосы. Он поднял на нас взгляд, полный такой боли и ярости, что стало не по себе. Его лицо, обычно спокойное и непроницаемое, сейчас было искажено страданием. Казалось, он вот-вот взорвётся.
– Всё чисто, мы можем уходить. – произнёс я. – Но Замира здесь нет.
– Я найду его, чего бы мне это ни стоило. – прохрипел Кирилл, продолжая мерить шагами комнату.
– Встань в очередь, Морозов. – процедил сквозь зубы Николас, не отрывая взгляда от Елены.
– А Алёну нашли? – спросил я, уже предчувствуя ответ.
Кирилл замер и медленно покачал головой. В его глазах отражалась та же бездонная ярость, что и у Николаса. Он потерял не просто одного из своих людей; а лишился родной сестры любимой женщины. А у Кати, судя по тому, что я слышал, непростой характер. Морозову будет очень тяжело справиться с ней.
Алёна… мертва. Елена жива… Хотя после всего, что с ней сделали, как она сможет вернуться к нормальной жизни?
Я сомневался, что это вообще возможно.
Мы стояли в тишине, осознавая всю тяжесть ситуации. Каждый из нас понимал, что эта битва не закончится, пока мы не найдём Кастрати. Мысль о нём жгла меня изнутри, как раскалённый уголь. Я был готов идти до конца. Никакие преграды не могли меня остановить. Гнев и решимость сплетались в тугой узел, подталкивая меня вперёд.
– Давайте. – сказал я, сделав глубокий вдох, чтобы собраться с мыслями. – Нам нужно выбираться отсюда.
Холодный ночной воздух обжёг лёгкие, когда мы вышли на улицу. Адреналин, который до этого момента держал меня в напряжении, начал медленно отступать. Вместо него пришла усталость.
Николас, двигаясь с механической заторможенностью, бережно уложил Елену на заднее сиденье своего автомобиля. Её бледное, почти прозрачное лицо с тёмными пятнами засохшей крови казалось ещё более хрупким на фоне чёрной обивки. Он аккуратно поправил разорванную одежду, стараясь спрятать обнажённые участки кожи. Как будто это могло вернуть ей хоть каплю достоинства. Накрыв её тёплым пледом, он действовал осторожно, почти благоговейно, словно боялся, что даже малейшее прикосновение может разрушить её. В его глазах горела ярость, и я понимал, что он не успокоится, пока не отомстит за неё.
Закрыв дверцу с тихим щелчком, Ник повернулся к нам. Челюсти сжаты так сильно, что желваки выступили на его лице. С трудом сдерживая бурлящий внутри гнев, он сдавленно произнёс:
– Давайте взорвём это место к чёртовой матери и свалим отсюда. Здесь нам делать больше нечего.
– Позаботься о своей женщине. – сказал я, кивнув в сторону машины. – А мы сделаем остальное. Нужно ещё найти Алёну.
Картер тяжело вздохнул, провёл рукой по лицу, оставляя на щеке тёмные разводы грязи и крови, и коротко кивнул.
– Хорошо, спасибо за помощь. – сказал Ник, и в его хриплом от усталости и пережитого стресса, звучала искренняя благодарность. Он посмотрел на Кирилла и добавил: – Я отправлю людей проверить последний известный маршрут Алёны и Лёли и обыскать каждый метр.
Кирилл коротко кивнул, и на его губах на мгновение появилась лёгкая, почти неуловимая улыбка. Но и я, и Ник, слишком хорошо его знали, чтобы принять это за чистую монету. Под маской скрывалась расчётливая ярость и жажда мести, не менее сильная, чем у нас.
Мы обменялись короткими кивками. В этой ситуации любые слова казались излишними и бессмысленными. Николас тяжело опустился на заднее сиденье своего автомобиля и захлопнул дверцу. Машина, ревя мотором, сорвалась с места, оставляя за собой два алых огонька, которые быстро исчезли в темноте.
Я жестом подозвал Хасана, и когда он подошёл, отдал ему чёткие распоряжения:
– Взорви это место. – приказал я, не отрывая взгляда от темнеющего на фоне неба здания.
– Да, босс. – коротко ответил он и, кивнув, исчез в тени склада.
Мы отошли на безопасное расстояние и стали ждать. Ночь окутала нас, и тишина, нарушаемая лишь дальним шумом машин и приглушённым шорохом ветра, казалась зловещей. Через несколько минут земля под ногами слегка задрожала. Низкий гул нарастал, и вдруг раздался глухой звук взрыва, от которого заложило уши. Затем последовал ещё один, более мощный, раскатившийся по округе, как раскат грома.
Здание охватило яркое пламя. Огромные, жадные языки огня вырывались из разбитых окон и дверей, взмывая к нёбу. Они лизали обгоревшие стены, пожирая всё на своём пути. Мы с Кириллом молча наблюдали за этим зрелищем, за тем, как склад превращается в гигантский погребальный костёр для албанских ублюдков.
В этот момент к нам подошли Хасан и Алексей. На их лицах, освещённых багровым заревом пожара, читалось напряжение. Я сразу понял, что они пришли не с хорошими новостями.
– У нас потери. – тихо произнёс мой помощник, его голос оставался ровным, но под ним чувствовалась тяжесть. – Трое мужчин.
Алексей молча кивнул и добавил:
– У нас двое.
Эти слова отозвались в моём сознании, как удар молотом. Каждая утрата – это не просто потеря, а тяжёлое бремя, которое давит на душу. Мы не могли вернуть погибших, но должны были сделать всё, чтобы их жертва не пропала даром. Впереди нас ждали новые трудности, но мы все были едины в своей цели – отомстить и восстановить справедливость. И это было только началом нашего пути.
Глава 13. Камилла
Селима не было восемь долгих, тянущихся как вечность дней. За это время я, наверное, тысячу раз прокручивала в голове его предложение о браке по расчёту. В один миг я с уверенностью твердила себе «да», а затем, как будто кто-то щёлкнул выключателем, вновь отказывалась от этой идеи. Диалог с самой собой изматывал, оставляя после себя лишь горькое послевкусие неопределённости.
Первые несколько дней его отсутствия он не выходил на связь, и я старалась заниматься делами компании, которая, к моему удивлению, функционировала без единого сбоя. И конечно же, всё своё свободное время я посвящала Амелии.
Моя трёхлетняя радость не сразу освоилась на новом месте. Поначалу она цеплялась за меня, её большие зелёные глаза были полны тревоги. Но день за днём, играя с солнечными зайчиками на полированном паркете, Амелия оттаивала. Пентхаус наполнился её звонким смехом, топотом маленьких ножек. Она начинала чувствовать себя здесь как дома. Мысли о том, что, если я всё-таки решусь на фиктивный брак, это место станет нашим пристанищем на целый год, вызывали во мне странное смешение тревоги и предвкушения.
В пятницу, накануне отъезда Селима, курьеры завалили гостиную горами подарков – игрушки, одежда и гигиенические принадлежности. Мама, конечно, тут же устроила мне допрос с пристрастием.
– Камилла, зачем всё это? – её голос дрожал, брови сошлись на переносице, образуя глубокую морщинку. – Ты что, с ним встречаешься? Поэтому мы здесь? Что всё это значит, дочка?
– Смотрите! Это же настоящий кукольный домик! – воскликнула дочь, её глаза сияли, и в этот момент я почувствовала, как моё сердце наполнилось теплом.
Видя неописуемый восторг Амелии, мама постепенно смягчалась.
– Это просто жест доброй воли. Господин Демир заботится о нас. – пыталась я объяснить, хотя сама не могла понять, что на самом деле происходит.
Меня трогала забота Демира. Он предусмотрел всё, даже то, о чём я сама не подумала. И я бы покривила душой, сказав, что меня не прельщает такая жизнь, где любое желание исполняется по мановению волшебной палочки.
Но спустя неделю я случайно подслушала разговор двух охранников, и от их слов у меня кровь застыла в жилах. Они обсуждали, что Селим улетел в Россию на похороны девушки, работавшей на Братву. И, конечно же, я испугалась. Первой мыслью было делать ноги. Схватить Амелию, маму и бежать без оглядки, прочь из этого мира, напоминающего о прошлом, о столкновении с албанской мафией, о кошмарах, которые до сих пор преследовали меня. Но когда я уже собиралась вернуться в свою комнату, услышала ещё один обрывок разговора. Охранник, чьё имя я не знала, упомянул, что Селим усилил охрану в каждом офисе его компании и всех домов, которые принадлежат ему и его семьи, потому что босс албанцев ещё на свободе.
Вот тогда-то я и приняла окончательное решение. Я выйду замуж за Селима. Не потому, что мне нужны его деньги, хотя это, безусловно, приятный бонус. Я не была наивной дурочкой и прекрасно понимала все риски. Но я верила, что Селим способен обеспечить нам безопасность. Настоящей же причиной была месть за отца, за испорченное детство, за кошмары, за страх в глазах моей мамы и дочери. Да, я прошла курс терапии, но воспоминания о том, как убили папу, до сих пор жгли меня изнутри. Он не был святым человеком и задолжал им крупную сумму… Но в глубине души я знала, что, если я увижу, как те, кто забрал его жизнь, падут, мы с мамой сможем вздохнуть с облегчением и больше не будем оглядываться.
Но всё пошло не по плану, когда Селим вернулся поздней ночью на восьмой день. Я стояла у окна в гостиной, рассеянно перебирая складки гардины, и смотрела на мокрый асфальт, по которому скользили огни редких машин. Внезапно раздались тяжёлые, шаркающие шаги. Я резко обернулась и увидела Селима. Он выглядел так, словно только что прошёл сквозь ад: лицо было исцарапано, покрыто синяками, одежда порвана, а в глазах застыло выражение такой боли и измождения, что у меня перехватило дыхание.
– Мисс Дэй. – произнёс он с лёгким кивком, но тут же поморщился, будто каждое движение приносило ему нестерпимую боль.
– Боже мой! Что с вами? – закричала я, не успев осознать, как бросилась к нему. Сердце бешено колотилось о рёбра, ладони вспотели от волнения, а в горле пересохло от страха.
Я подошла ближе, и, осторожно, стараясь не причинить ему боли, кончиками пальцев коснулась его лица. Он вздрогнул, но не отстранился. Внимательно осмотрев его, я с облегчением выдохнула: раны выглядели ужасно, но, к счастью, не были глубокими. Однако он был смертельно бледен, губы посинели, а плечи поникли под тяжестью усталости. Селиму срочно нужен был отдых – это было очевидно.
Не раздумывая, я взяла его за руку.
– Мисс Дэй, что вы делаете? – возмутился он, пытаясь высвободиться из моей хватки, но я лишь крепче сжала его ладонь.
– Вам нужно прилечь. – произнесла я уверенно, и мягко, но настойчиво потянув его в сторону спальни.
– Я не маленький ребёнок, и в состоянии сам дойти до кровати.
– Конечно, господин Демир, вы всё можете сами. – язвительно отозвалась я, стараясь не показывать своего беспокойства. – Кроме, разве что, устоять на ногах. Ещё немного, и вы грохнетесь в обморок прямо здесь, на ковре. Так что позвольте мне позаботиться о вас, так же как это сделали вы. Хотя, конечно, я не смогу поднять вас на руки.
На долю секунды наши взгляды встретились. В его тёмных глазах мелькнуло удивление, как будто он не ожидал, что я захочу о нём позаботиться. Селим устало вздохнул, покачал головой и, не говоря больше ни слова, позволил мне увести его в спальню. Я заметила, как он морщится при каждом шаге, и это вызывало у меня ещё большее беспокойство.
Когда мы вошли в комнату, я помогла ему снять пиджак. Ткань пропиталась запахом дыма и чего-то горького, вызывающего неприятное щекотание в носу. Я опустилась перед ним на колени и аккуратно сняла с него туфли. Он молчал, наблюдая за моими действиями.
Затем помогла ему сесть на край кровати, поддерживая за локоть. Он опустился на матрас, с облегчением выдохнув и откинув голову на подушки. Напряжение, сковывавшее его плечи, казалось, немного отпустило. Я заметила, как дрогнули его веки перед тем, как закрыться, и сердце сжалось от сочувствия. Селим выглядел истощённым, и мне хотелось, чтобы он почувствовал себя хотя бы немного лучше.
Оставив мужчину на кровати, я поспешила в ванную. В аптечке, среди множества баночек и тюбиков, я быстро нашла упаковку с обезболивающим. Руки слегка дрожали, пока наливала в стакан прохладную воду. Вернувшись в спальню, увидела, что он всё так же лежит неподвижно.
Я тихонько присела на край кровати рядом с ним и протянула стакан с таблеткой.
– Вот, выпейте.
Селим медленно открыл глаза. Его взгляд, затуманенный усталостью и болью, остановился на мне. Он без слов принял лекарство, проглотил таблетку и запил её водой. Коротко, почти незаметно кивнул, словно выражая благодарность, и снова закрыл глаза.
Я не могла заставить себя уйти и оставить его в таком состоянии. Сидела рядом, боясь пошевелиться, нарушить хрупкую тишину. Время тянулось мучительно медленно. Комнату наполняло лишь тихое гудение кондиционера. Наблюдая за тем, как постепенно выравнивается его дыхание, я вдруг остро осознала, насколько близко мы сейчас друг к другу. В голове проносился вихрь мыслей – страх, беспокойство, и… что-то ещё, тёплое и волнующее.
В какой-то момент Селим открыл глаза и посмотрел на меня. Он ничего не сказал, но в этом молчании было что-то такое, что заставило меня затаить дыхание.
– Сейчас, наверное, не самый подходящий момент. – начала я, с трудом преодолевая внезапно нахлынувшую неловкость. – Но я… подумала над вашим предложением… о браке, и решила согласиться.
Селим резко выпрямился, напрягся всем телом, а его глаза потемнели.
– Нет. – отрывисто произнёс он, мотая головой. – Я передумал.
– Но… почему? – недоумённо переспросила я, чувствуя, как во мне поднимается волна разочарования.
Он молчал, упрямо смотря в сторону, избегая моего взгляда. Его челюсти сжались, и я поняла, что он борется с каким-то внутренними демонами.
– Потому что я не хочу подвергать вас и вашу семью опасности. – наконец произнёс он, с трудом выговаривая каждое слово. – Мой враг оказался… опаснее, чем я предполагал.
Не сразу, но до меня дошло, что он говорил о боссе албанцев, который всё ещё скрывался где-то в тени.
– Что с вами случилось? – спросила я, невольно протянув руку и осторожно коснувшись кончиками пальцев его расцарапанной щёки. – Это… произошло на похоронах?
Селим резко повернул голову, его настороженный взгляд буквально впился в меня. В тёмных глазах плескалось недоумение и что-то ещё, что я не смогла сразу определить.
– Откуда вы знаете об этом? – спросил он, его голос прозвучал напряжённо.
Я замялась, лихорадочно пытаясь придумать правдоподобное объяснение.
– Ну… я… – пробормотала я, чувствуя, как щёки заливает горячая волна. – Это не важно.
– «Не важно»? – Селим прищурился. – Кто вам рассказал?
– Никто. – я попыталась ещё раз увернуться от прямого ответа. Но быстро поняла, что это бесполезно. Он слишком хорошо читал меня. – То есть… я случайно… подслушала разговор ваших охранников… в холле.
Лицо Селима помрачнело, глаза сверкнули гневом, а губы сжались в тонкую линию.
– Я узнаю, кто посмел разболтать лишнее. – процедил он сквозь зубы. – И лично оторву ему язык.
В его голосе звучала такая неприкрытая угроза, что я невольно поёжилась.
– Не надо… пожалуйста. – поспешно сказала я, положив руку ему на плечо, пытаясь хоть немного успокоить его.
Селим пристально посмотрел на меня, словно оценивая мои слова и пытаясь понять, говорю ли я правду или нет.
– Почему вы… не боитесь меня? – спросил он, и в его голосе, помимо напряжения, прозвучало удивление. – Да ещё и хотите выйти замуж за такого человека, как я?
Я сделала глубокий, дрожащий вдох, собираясь с духом. Несмотря на тревогу, которая сжимала моё сердце при мысли о его врагах, я ответила как можно более искренне:
– Понятия не имею, что будет дальше, но не собираюсь убегать. У нас с вами… один общий враг.
Селим нахмурился, тёмные брови сошлись на переносице, прорезав глубокую морщину.
– Что вы имеете в виду?
Я почувствовала, как внутри всё сжалось от волнения. Нервно теребя бахрому пледа, я искала слова, не зная, как начать. Но решила довериться ему и рассказать правду.
– Я… немного в курсе о ваших проблемах… с албанской мафией. – пробормотала я, опустив глаза, не в силах выдержать его пристальный взгляд. – И… у меня с ними… свои счёты.
Он молчал, ожидая продолжения, и я знала, что теперь нет пути назад. Сделав глубокий вдох, я решилась.
– Мой отец… задолжал им крупную сумму. – произнесла я, стараясь, чтобы голос не дрожал. Хотя каждое слово давалось с трудом. – Они… убили его. На моих глазах, матери и… Амелии.
Я замолчала, не в силах больше говорить. Внутри всё горело, а перед глазами вновь и вновь вставала та ужасная картина.
Селим тоже молчал, но по тому, как жёстко напряглись его челюсти, как потемнел взгляд, поняла, что он в ярости.
– Теперь ясно, что имела в виду Айсу, когда говорила, что вы «в курсе» о нашем мире. – процедил он сквозь зубы. – Что у вас было… тесное знакомство с албанской мафией в Македонии.
Я кивнула, и, не сдержавшись, слёзы потекли по моим щекам. Этот момент был слишком тяжёлым, и мне казалось, что я теряю контроль над собой.
– Мы с Айсу… однажды напились. Я… рассказала ей всё.
В комнате повисло тяжёлое, давящее молчание. Мы оба погрузились в свои мысли, пытаясь осмыслить открывшиеся обстоятельства.
Наконец, Селим, пристально глядя на меня, нарушил тишину:
– Зачем вам этот брак, Камилла?
– Я хочу отомстить. – выдохнула я, наконец признаваясь в истинной причине. Голос, несмотря на хрипотцу, прозвучал твёрдо. – Я хочу, чтобы те, кто разрушил мою жизнь, заплатили за содеянное.
Слова вырвались наружу, и я почувствовала, как тяжкий груз, который я носила в себе, начал понемногу спадать.
Селим долго молчал, изучая меня своими тёмными, непроницаемыми глазами. Казалось, он взвешивает все за и против, обдумывает каждое слово. Наконец, мужчина устало вздохнул и провёл рукой по лицу.
– Хорошо. Мы поженимся, как я и предлагал. Но давайте обсудим это завтра. Сейчас мне нужно… отдохнуть.
Я кивнула, чувствуя, как волна облегчения накатывает на меня, смывая напряжение последних минут. Это было так важно для меня, хотя я понимала, что это всего лишь фиктивный брак. Но не могла подавить волнение, возникающее от самой мысли о том, что мы с Селимом станем семьёй, пусть и в такой необычной форме.
– Может быть, вызвать вашего доктора? – спросила я, невольно протянув руку к его лбу, где кровоточила шишка.
– Не нужно. – он перехватил мою ладонь и слабо сжал её. – Меня уже осмотрели. А сейчас я просто… устал.
– Я… я могу остаться. – предложила я не раздумывая. – Присмотрю за вами. Вдруг вам станет хуже…
На мгновение наши взгляды встретились. В его тёмных глазах мелькнуло что-то неуловимое, что я не смогла расшифровать.
– Я могу поспать на кресле. – предложила я, совсем не понимая, что творю, но Селим покачал головой.
– Не стоит. – сказал он, и его голос прозвучал на удивление твёрдо. – Ложитесь рядом. Я… не буду приставать к вам. Мы уже… проходили через это. Да и я, честно говоря, сейчас не в том состоянии.
В моей памяти всплыло воспоминание о той ночи, когда я получила сотрясение мозга, о том, как мы лежали вместе на кровати, о том случайном поцелуе, который оставил след в моей душе.
– Как… тогда. – пробормотала я, невольно обводя кончиком языка пересохшие губы.
На долю секунды наши взгляды встретились, и я увидела, как его взор задержался на моих губах, словно он тоже вспомнил тот наш первый и единственный поцелуй. Но Селим быстро отвёл глаза, и его лицо вновь стало серьёзным.
– Теперь, когда вы моя… невеста, точнее, ты, и скоро станешь моей женой. Нам всё равно придётся делить одну постель. То, что это фиктивный брак, должны знать только мы с тобой. Так что какая разница, когда начнём делать вид – сегодня, завтра или через неделю?
Я почувствовала, как сердце забилось ещё быстрее при мысли о том, что мы действительно будем спать вместе.
– Хорошо… звучит разумно. – произнесла я, стараясь, чтобы голос не выдал моего волнения. Однако, прежде, чем лечь рядом с ним, я поняла, что не могу оставить его в окровавленной и грязной одежде, и это подтолкнуло меня к действию.
– Давай я помогу тебе раздеться. – сказала я мягко, наклоняясь к нему. – Не будешь же ты спать в этом.
Селим приподнял бровь, и на его губах мелькнула тень улыбки.
– Неужели ты так жаждешь снова увидеть меня обнажённым, Камилла? – спросил он с лёгкой иронией в голосе.
– Не льсти себе. – парировала я, пряча улыбку. – Просто не хочу, чтобы твои простыни тоже были в крови. Да и спать так наверняка будет удобнее, чем в костюме.
Селим усмехнулся и кивнул, позволяя мне расстегнуть пуговицы на его рубашке. Под ней обнаружились свежие бинты, туго стягивающие рёбра. Он зашипел от боли, когда я нечаянно задела их.
– Прости.
– Всё в порядке. – пробормотал Демир морщась.
Стараясь не причинять ему лишней боли, я помогла ему снять остальную одежду и укрыла одеялом. Затем, бросив на него быстрый взгляд, поспешила к себе в комнату, чтобы переодеться в ночную рубашку.
Вернувшись в спальню Селима, я тихонько легла рядом, стараясь не потревожить его. Несмотря на то что между нами оставалось небольшое пространство, я ощущала исходящее от него тепло. Мы лежали молча, каждый погружённый в свои мысли.
Я смотрела на потолок, пытаясь разобраться в вихре чувств, бушевавших внутри. С одной стороны, меня переполняло облегчение от того, что Селим согласился на брак. Но, с другой стороны, я не могла избавиться от страха перед неизвестностью, перед тем, что ждёт нас впереди. И ещё… было странное, волнующее чувство, которое я испытывала, просто находясь рядом с ним.
Через какое-то время его рука осторожно накрыла мою. Его пальцы были тёплыми и сильными, и это прикосновение, такое простое и невинное, почему-то отозвалось во мне волной тепла, разливающегося по всему телу. Мы так и лежали, держась за руки – два человека, объединённых общей целью.
Сквозь дремоту я ощутила, как Селим придвинулся ближе. Его рука обняла меня за талию, прижимая к себе. На этот раз я тоже не сопротивлялась. В его объятиях было так тепло и спокойно, что невольно я почувствовала себя… защищённой.
Перед тем как я заснула, в голове промелькнула мысль: этот брак, задуманный лишь как средство для достижения наших целей, может обернуться чем-то гораздо большим, чем просто сделка.
