Ноа Хоуп
В омуте тьмы
Глава 8. Камилла
На следующее утро я проснулась в прохладной постели в полном одиночестве. Чему была несказанно рада. То, что произошло прошлой ночью между мной и Селимом… до сих пор казалось нереальным. Я знала, что обстановка была… скажем так, располагающей к интимности. И он, в конце концов, мужчина, со всеми вытекающими отсюда потребностями. Но я и представить себе не могла, что такой человек, как господин Демир, холодный и отстранённый, способен на сиюминутную слабость, на романтический порыв с собственной секретаршей. Хотя, если быть честной с самой собой, это был всего лишь поцелуй… Но зато какой…
В животе снова затрепетали бабочки, пальцы на ногах непроизвольно поджались, а на губах расцвела глупая, мечтательная улыбка. Сердце бешено колотилось, как будто хотело вырваться из груди.
«Что было бы, если бы он не отстранился…» – эта мысль запульсировала в висках, заставляя кожу гореть.
«Нет! Хватит об этом!» – я резко тряхнула головой, пытаясь отогнать наваждение, и тут же поморщилась от боли. Несмотря на обезболивающее, которое мне прописал доктор Селима, голова всё ещё гудела, а висок неприятно пульсировал. Но, по крайней мере, это было уже не так мучительно, как вчера.
Надеюсь, господин Демир сдержит своё слово и привезёт мою малышку и маму.
Я понятия не имела, как я всё расскажу о том, что вчера произошло с Нейлом. Хорошо хоть, что её не было дома, и она с Амелией не видели всего этого ужаса. Иначе мне пришлось бы провести полночи в полицейском участке, вызволяя её из-под ареста. Моя мамуля – ирландка с железным характером и взрывным темпераментом. Она порвала бы Нейла на куски голыми руками, защищая меня.
Осторожно, стараясь не делать резких движений, я выбралась из постели и поплелась в ванную. Прохладный кафель приятно холодил босые ноги. В зеркале на меня смотрела бледная девушка с тёмными кругами под глазами и растрёпанными волосами.
«Ну и видок». – усмехнулась я своему отражению.
Включив воду, я с наслаждением подставила лицо под прохладные струи. Аромат геля с запахом лаванды наполнил ванную комнату, немного успокаивая нервы. После душа я почувствовала себя чуть лучше, хотя головная боль всё ещё присутствовала.
Завернувшись в пушистое полотенце, я оглядела ванную в поисках чего-нибудь, чтобы надеть. На стуле лежала аккуратно сложенная стопка одежды. Новая женская футболка нежно-розового цвета и мягкие хлопковые шорты.
«Неужели Селим купил это для меня?» – подумала я, и тепло разлилось по телу. Приятный, почти интимный жест со стороны такого сдержанного мужчины, как господин Демир, вызвал трепет внутри. Я взяла футболку, и с удивлением заметила, что на ней всё ещё висела бирка. Взгляд невольно упал на ценник.
«Матерь Божья! Сколько?!» – мысленно ахнула я. Сумма была астрономической! Такие деньги я не тратила на одежду даже в лучшие времена. – «Он что, с ума сошёл? За что такая роскошь?»
Меня охватил какой-то коктейль из ужаса и… странного, смущающего чувства благодарности. С одной стороны, мне было неловко от такой дорогой вещи, с другой – приятно, что Селим обо мне позаботился.
Натянув футболку и шорты, которые оказались идеально по размеру, я вышла из ванной. В доме было подозрительно тихо.
«Селим, наверное, уехал на работу. Но как он там будет без меня?» – с беспокойством подумала я. – «У него же нет другого секретаря!»
Хотя мысль о том, чтобы вернуться на работу в таком состоянии, не особо радовала. Да и Селим сам сказал, что я должна остаться здесь, пока мне не станет лучше.
«С другой стороны, я самодостаточная личность, и он не имеет права мне приказывать». – вспыхнула моя гордость. – «Я сама знаю, когда мне выходить на работу».
Я спустилась на кухню, чтобы сварить себе кофе и после этого принять решение, что делать дальше. Крепкий, чёрный, с двумя ложками сахара – то, что нужно, чтобы окончательно проснуться. Я потянулась к ящику, чтобы достать чайную ложку, но она случайно выскользнула из моих рук и со звоном упала на пол.
– Отпадная задница! – раздался вдруг незнакомый мужской голос, нагловато-развязный и с какой-то мальчишеской хвастливостью.
Я резко выпрямилась, отчего голова пронзила острая боль. Но физический дискомфорт тут же отошёл на второй план, сменившись волной гнева. В дверном проёме, небрежно прислонившись к косяку, стоял какой-то незнакомый парень, на вид не старше восемнадцати, с наглой, самодовольной ухмылкой. Его глаза скользили по моей фигуре с неприкрытым, оценивающим интересом, который вызвал у меня отвращение.
Он назвал меня жирной задницей?!
Да, я была девушкой с формами, пышной, с изгибами, которые, как многие уверяли, сводили мужчин с ума. Но это никому не давало права так бесцеремонно оценивать мою фигуру, тем более в такой вульгарной, оскорбительной форме! Всю жизнь я сталкивалась с насмешками из-за веса, и этот юнец, своей бестактностью, разворошил старые раны, обнажив все мои комплексы и обиды. Кровь прилила к щекам горячей волной, в ушах зашумело, а руки, сами собой, сжались в кулаки.
– Ты что себе позволяешь, сопляк?! – заорала я, теряя контроль над собой. – Какое право ты имеешь меня оскорблять?!
Парень, кажется, опешил от такой бурной реакции. Ухмылка сползла с его лица, он выпрямился и поднял руки в примирительном жесте.
– Подождите, я не… имел в виду… – запнулся он, нервно сглотнув, взгляд метался по сторонам, избегая встречаться с моим. – Я сказал «отпадная», а не «толстая»!
– Врёшь! – прорычала я, не веря ни единому его слову.
Слепая ярость затмила разум, отключив все предохранители. Схватив со стола первую попавшуюся под руку тарелку, я запустила её в наглого юнца. Посуда со свистом рассекла воздух и с глухим стуком попала прямо в лоб парня. Он вскрикнул и отшатнулся, прижимая обе руки ко лбу. Между пальцев быстро проступила ярко-алая кровь, стекая по его несчастной моське.
На шум прибежала испуганная прислуга, а следом, с мрачным выражением лица и пистолетом в руке, появился Селим. Его острый взгляд мгновенно оценил ситуацию, замерев на мне на долю секунды, прежде чем перейти на окровавленного парня.
– Какого дьявола здесь происходит? – резко спросил он.
– Твоя сумасшедшая шлюха бросила в меня тарелку! – выкрикнул парень, заикаясь от боли и обиды.
– Этот сопляк назвал меня жирной! – в то же время закричала я, указывая на него дрожащим от гнева пальцем.
– Мехмет! – Селим грозно посмотрел на парня. – Во-первых, это моя новый секретарь, Камилла Дэй, а не какая-то шлюха! – Он отвесил брату звонкий подзатыльник, от которого тот пошатнулся. – Извинись немедленно! А во-вторых, объясни толком, что ты ей сказал, недоумок?
– Простите меня. – промямлил Мехмет, потирая ушибленный лоб. – Я… сказал «отпадная задница».
Ещё один подзатыльник от Селима последовал незамедлительно.
– Allah! Ты же английский знаешь на уровне пятиклассника! Какого чёрта ты пытаешься использовать сленг?! – Селим вздохнул, массируя переносицу. – Теперь дословно произнеси, что ты ей сказал, бестолочь.
– Phat ass! – буркнул Мехмет, но тут же испуганно добавил: – У неё шикарная задница! Я имел в виду в хорошем смысле этого слова!
Понимание медленно, но верно начало проникать в мой воспалённый мозг. Phat ass… Fat ass… Игра слов, сленг, который я, увы, не поняла…
Отпадная, а не толстая… Он имел в виду комплимент… Боже правый!
Щёки вспыхнули от стыда, жар разлился по всему телу. Я неправильно его поняла. И теперь стояла перед Селимом, красная как помидор, чувствуя себя полной идиоткой.
– Я… всё не так поняла. – пробормотала я, обращаясь к Мехмету. – Извини, что взбесилась и запустила в тебя тарелкой.
– Bir şey değil. – пробормотал младший Демир в ответ, морщась от боли. – Это по-турецки значит «Ничего страшного». – добавил он, прежде чем я успела сказать, что понимаю их язык.
– Дайте-ка я посмотрю. – произнесла я, подходя ближе к мальчишке. Рана, хоть и неглубокая, продолжала кровоточить. – Здесь есть аптечка?
Одна из горничных, до этого застывшая в оцепенении, живо кивнула и, быстро подбежав к навесному шкафчику, достала оттуда прозрачную косметичку с красным крестом. Но, прежде чем я успела взять её, раздался резкий голос Селима.
– Сам разберёшься с порезом, не маленький! – рявкнул он на брата. – У мисс Дэй, итак, сотрясение, ей нужно заботится о своём самочувствии, а не о твоих царапинах.
– Да, Селим. – виновато пробормотал Мехмет.
Старший Демир жестом указал ему на выход, а затем резко повернулся ко мне. Его тёмные как ночь глаза, обрамленные густыми ресницами, впились в меня с такой интенсивностью, что я невольно вздрогнула.
– И, кстати, почему вы здесь, а не в постели?
– Я… я хотела кофе. – промямлила я, чувствуя, как предательский румянец снова начинает заливать щёки. – И решить, что делать дальше.
– Что решать? – Селим сделал шаг ко мне, остановившись так близко, что я чувствовала исходящее от него тепло. В воздухе повис терпкий аромат его парфюма, от которого у меня перехватило дыхание. – Я же ясно сказал, вы остаётесь здесь, пока полностью не поправитесь.
– Но… работа… – начала я, пытаясь сохранить остатки самообладания, но он перебил меня.
– Подождёт. Ваше здоровье важнее. Я найму временного секретаря. А сейчас – марш в постель! – в его голосе прорезалась стальная нотка, не терпящая возражений.
– Но я… чувствую себя гораздо лучше! – возразила я и, выпрямив спину, встретилась с ним взглядом, стараясь не выдать, как сильно на меня действует его близость. – И я не привыкла бездельничать. У меня есть обязанности… и дочь, о которой нужно заботиться.
Селим приподнял бровь, в его тёмных глазах промелькнуло что-то похожее на удивление. Кажется, он не ожидал от меня такого сопротивления.
– Ваша дочь сейчас с бабушкой. – спокойно ответил Демир. – И скоро их привезут сюда, раз уж вы в состоянии бросаться посудой в моего младшего брата. А ваши обязанности временно возьмёт на себя кто-то другой. Я не позволю вам работать в таком состоянии.
– Вы не можете мне приказывать! – вспыхнула я, чувствуя, как во мне поднимается упрямство, захлёстывая все разумные доводы. – Я сама решу, когда мне работать, а когда отдыхать.
– Могу. – холодно отрезал Селим. – Я ваш босс и этом доме существуют правила. И пока вы здесь, будете им подчиняться.
– Ваш дом? – язвительно переспросила я, не в силах сдержать сарказма. – Напомнить, как я здесь оказалась?
На долю секунды в глазах Селима промелькнула тень, что-то неуловимое, похожее на… сожаление? Но оно тут же исчезло, сменившись привычной непроницаемостью.
– Я сделал это ради вашего же блага. Вам нужна была помощь.
– Я бы прекрасно справилась и без вашей «помощи»! – я уже почти кричала, теряя последние остатки самообладания. – И я вовсе не просила меня спасать!
Воздух между нами начал потрескивать от напряжения. Селим молчал, его тяжёлый взгляд прожигал меня насквозь. Казалось, он вот-вот взорвётся, но вместо этого сделал глубокий вдох, явно пытаясь взять себя в руки. А затем, к моему полному изумлению, на его губах появилась едва заметная, почти ироничная улыбка, которая, однако, не достигла его глаз.
– Pekâlâ. – мягко произнёс он, и в этом слове на его родном языке, с той особой интонацией, которую я уже начинала узнавать, прозвучала какая-то странная, почти ласковая, но в то же время властная нотка. – Если вы так рвётесь обратно к работе, я не буду вам мешать. Но вы будете это делать не в офисе, а у меня в спальне, под моим контролем, чтобы я мог лично убедиться, что вы не перенапрягаетесь.
Не успела я и рта открыть, чтобы возразить – а возражений у меня накопилось немало! – как он, быстрым, почти хищным движением, подхватил меня на руки. Я вскрикнула от неожиданности и инстинктивно обхватила его за шею. Его кожа под моими ладонями была горячей, мышцы – твёрдыми как сталь. Близость его тела, запах, сила, с которой он держал меня, – всё это вызывало во мне странную, волнующую смесь страха и… возбуждения.
– Господин Демир! Что вы делаете?! – возмутилась я, пытаясь сохранить хотя бы видимость гнева, но голос предательски дрожал. – Поставьте меня немедленно!
Мой протест утонул в его низком смехе, который вибрацией отозвался у меня в груди, заставив сердце забиться чаще
– Отношу вас в постель. Думаю, это очевидно.
Селим, уверенно шагая по коридору, направился в сторону своей спальни. Внезапно ощутив невероятную усталость – как физическую, так и эмоциональную – я решила больше не сопротивляться. Его руки были сильными и уверенными, а в его объятиях, несмотря на всю абсурдность ситуации и моё внутреннее сопротивление, было удивительно… спокойно и безопасно. Как будто я нашла убежище от всех бурь и невзгод в этом непредсказуемом мужчине.
Когда мы оказались в его личном пространстве, Селим осторожно опустил меня на огромную кровать, застеленную прохладным, шелковистым, тёмно-синим покрывалом. Просторная и роскошная комната была оформлена в современном стиле с явными отсылками к турецкой культуре: на полу лежал ковёр с замысловатым орнаментом, стены украшали картины с видами Стамбула.
– Почему здесь? – спросила я, оглядываясь по сторонам, чувствуя себя слегка неловко в комнате.
«Место, где он спит, возможно, даже голый, – подумала я, невольно краснея. – где наверняка занимается сексом…»
Мысль об этом вызвала во мне щекотливое ощущение внизу живота и странный трепет, смесь любопытства и смущения.
– Может, лучше в кабинете? – предложила я, стараясь, чтобы мой голос звучал ровно и спокойно.
Селим подошёл к окну и отдёрнул тяжёлые бархатные шторы, впуская в комнату яркий солнечный свет.
– Я собирался поехать в офис. – сказал он, наконец, повернувшись ко мне. – Но раз вы, мисс Дэй, так рвётесь работать, то мы оба сегодня будем заниматься делами компании удалённо. Но вам нельзя пренебрегать своим здоровьем. В гостевой спальне мне будет некомфортно, а в кабинете, увы, нет кровати.
Логика в его словах, как ни странно, присутствовала. Я вздохнула, признавая своё поражение, и, откинувшись на мягкие подушки, утопая в их шелковистой прохладе, попыталась устроиться поудобнее.
– Хорошо. А когда приедет моя дочь и мама? И кстати, спасибо за одежду, это было очень заботливо с вашей стороны.
– В обед. – коротко ответил Селим, подходя к письменному столу из тёмного дерева, на котором лежали два ноутбука. – И пожалуйста.
Его голос, лишённый каких-либо интонаций, не выдавал ни единой эмоции, но в этом простом «пожалуйста» мне послышалось что-то… тёплое.
Он протянул мне один из устройств – тонкий, серебристый, последней модели Apple – а сам, удобно устроившись в большом, глубоком кожаном кресле, открыл второй. На какое-то время в комнате воцарилась тишина, нарушаемая лишь тихим постукиванием клавиш и моим учащённым дыханием. Я пыталась сосредоточиться на работе, просматривая электронную почту и составляя расписание встреч господина Демира, но мысли всё время возвращались к Селиму. К его неожиданной, почти трогательной заботе, легко и бережно его сильные руки подняли меня, притом несколько раз за последние двадцать четыре часа… и к тому мимолётному, но обжигающему поцелую, который произошёл между нами вчера.
Внезапно я почувствовала его взгляд на себе. Подняв голову, я встретилась с его тёмными, непроницаемыми глазами. Он смотрел на меня, не отрываясь, и в этом взгляде было что-то… непонятное, но будоражащее, что заставило моё сердце биться чаще, а дыхание – сбиться с ритма. На долю секунды мне показалось, что Селим вот-вот что-то скажет, но он лишь едва заметно покачал головой, как будто отгоняя наваждение, и снова сосредоточился на экране ноутбука, оставив меня в смятении, с немым вопросом на губах и странным, сладко-горьким предчувствием в груди.
Что это было? Этот взгляд… что он значил? И почему я так остро реагирую на него?
Глава 9. Селим
Какого дьявола я творю? Ударился головой, что ли, и не заметил?
Потому что другого логического объяснения моему поведению я просто не могу найти. Я планировал провести день в офисе, а потом заскочить в лабораторию, так как встреча с бывшим Камиллы заставила меня отложить визит. Но нет, вместо того чтобы заниматься делами, я застрял здесь, со своим секретарём. И мало мне этого, я ещё и вынудил её остаться в моей комнате, хотя она прекрасно могла поработать и в своей спальне.
СТОП! СВОЕЙ?
Аллах! Я схожу с ума рядом с этой женщиной. Мы знакомы всего несколько дней, а она прочно обосновалась в моей голове, пустила корни как чёртов плющ.
Я никогда не реагировал так на женщин, и мне это чертовски не нравилось. Эта… потеря контроля… уязвимость. Если Ник и Кирилл узнали бы обо всём этом, то давно бы высмеяли меня, да ещё и ставки сделали бы, на то как скоро я затащу в свою постель Камиллу. Кстати, о них…
Я достал мобильный из кармана, нажав несколько кнопок, чтобы открыть мессенджер с нашим групповым чатом.
Селим Демир:
– У меня всё готово. Вы?
Кирилл Морозов:
– Практически. Осталось две компании.
Николас Картер:
– У меня тоже. В субботу начнём реализацию плана.
Селим Демир:
– Почему? Ты же хотел встретиться, обсудить детали?
Николас Картер:
– У меня плохое предчувствие. И мне надоело беспокоиться о Елене каждый раз, когда я покидаю её. Нужно положить конец этому дерьму.
Кирилл Морозов:
– Киска.
Селим Демир:
– Кто бы говорил… Всегда хотел спросить, как тебе живётся под каблуком у Кати?
Кирилл Морозов:
– Чертовски, блядь, хорошо! Особенно когда она каждую ночь пробирается ко мне в постель, и я часами трахаю её, пока она выкрикивает моё имя на весь дом. Хотя кому я это рассказываю… Ты, наверное, уже забыл, что такое секс и какого это чувствовать, когда губы девушки обхватывают твой член. Или какой это грёбаный рай, когда женское влагалище выжимает из тебя всё до последней капли спермы.
Николас Картер:
– Это было жестоко, Морозов, даже для тебя. Ты решил устроить соревнование по мерзости?
К моему удивлению, слова Кирилла разозлили меня. Обычно я не реагирую на его провокации, но сейчас… В моей голове вспыхнули образы, которые он так живописно описал. Центральной фигурой в них была… Камилла. Её чувственные уста, пышные бёдра, упругая грудь… Мой взгляд невольно упал на неё, остановившись на её губах, которые она слегка прикусывала.
Чёрт! Аллах, дай мне сил противостоять соблазну.
– Что-то не так? – голос Камиллы с лёгкой хрипотцой, вырвал меня из плена привлекательных фантазий.
Я ощутил знакомое напряжение в груди, словно кто-то сжал моё сердце тисками. Не боль, а скорее… неприятное, давящее чувство. Я отвёл взгляд, стараясь скрыть свою реакцию.
– Всё нормально, просто задумался. – процедил я сквозь зубы, резко поднявшись с кресла. – Я послезавтра улетаю в Вегас, и, скорее всего, ужин с моей семьёй придётся отложить. Не уверен, что вернусь вовремя.
– О, я должна буду отправиться с вами? – спросила она, её голос звучал немного напряжённо.
– Нет, это не касается дел компании. И, если не забыли, у вас всё ещё сотрясение мозга. Вы останетесь здесь со своими родными. Если вам что-то понадобится, обращайтесь к Севен, горничной, которую ранее видели на кухне, – она позаботится обо всём.
– Хорошо, господин Демир.
Я взглянул на часы и мысленно прикинул, сколько времени мне понадобится, чтобы съездить в лабораторию и встретиться со своими солдатами, чтобы подготовиться. Мы не просто разрушим империю Кастрати, а сотрём её с лица земли и каждого, кто поклялся ему в верности, включая самого Замира. Если что-то пойдёт не так, а я в этом более чем уверен, нам всем необходимо быть в полной боевой готовности.
Моя рука невольно сжалась в кулак. Это будет война. И очень много крови. Но мы с Морозовым и Картером правим этим хаосом, дирижируя оркестром насилия и смерти. Никто не может противостоять нам и остаться после этого в живых.
– Вашу дочь с матерью привезут к двенадцати часам. Севен как раз к этому времени приготовит обед. У вас нет аллергии или, возможно, просто что-то не любите? – спросил я, стараясь сохранить деловой тон.
– Нет, я кушаю всё, спасибо за заботу. – ответила она, её голос был ровным, почти бесстрастным. Но я заметил, как слегка дрогнула её рука, когда она поправляла прядь волос, выбившихся из причёски.
Я молча кивнул, захлопнул ноутбук и убрал его на письменный стол.
– Вы уходите? – раздался её голос за моей спиной, и в его интонации звучала нотка удивления.
Не знаю почему, но я напрягся всем телом.
– Да, у меня встреча, но я вернусь через пару часов. Займитесь пока документам и текущими сделками. – ответил я и, наконец, обернулся к ней. Мой взгляд встретился с её проницательными глазами, полными скрытого огня. – И будьте благоразумны, не перегружайте себя.
Не дожидаясь её ответа – или очередного язвительного комментария, которыми она не стеснялась «стрелять» в меня при каждом удобном случае – я вышел из спальни и направился в гараж. По пути я написал сообщение Хасану, чтобы он встретил меня там.
Дорога пролетела незаметно, и спустя сорок минут мой мерседес остановился рядом со складом, который служил прикрытием для лаборатории по производству запрещённых средств. Я вышел из машины и уверенным шагом направился внутрь. Мой помощник молча следовал за мной по пятам, как тень. Мы прошли несколько коридоров, спустились по лестнице и, наконец, открыли стальную дверь.
В помещении, как всегда, было всё идеально чисто. Хотя у меня не было ОКР, как у Николаса, я ненавидел беспорядок. Поэтому даже здесь, в этом месте, всегда должен был царить порядок и чистота. При виде меня сотрудники тут же закивали в знак приветствия и спокойно продолжили свою работу.
Из небольшого кабинета выскочил Кавит, мой главный технолог, человек, чья жизнь целиком посвящена контролю процесса производства.
– Selam, patron. – произнёс он слегка взволнованным голосом.
P.S в переводе с турецкого языка: «Привет, босс».
– Selam Cavitt. Hepimiz iyi miyiz? Yeni parti ne zaman hazır olur?
– Yarın gece, patron. İlk arabalar saat 10:00'da kalkıyor. – сообщил он уверенно.
P.S в переводе с турецкого языка: «Завтра вечером, босс. Первые машины отправляются в 10:00».
– Pekala, her şeyin yolunda gittiğinden emin olun. – сказал я, внимательно изучая его реакцию.
P.S в переводе с турецкого языка: «Хорошо, проследи, чтобы все прошло гладко».
– Elbette patron, seni hayal kırıklığına uğratmayacağız.
P.S в переводе с турецкого языка: «Конечно, босс, мы вас не подведем».
Я обошёл лабораторию, всё проверил, и чувство удовлетворения осело в моей груди. Всё шло строго по плану. Механизм, отлаженный годами, работал безупречно. Обсудив ещё несколько деталей касательно будущих партий, мы с Хасаном направились в другое помещение, где уже ожидали мои лучшие солдаты. В течение нескольких часов мы методично разбирали детали предстоящей операции, погружаясь в стратегию и тактику.
Когда мы, наконец, закончили, я взглянул на наручные часы. Время уже близилось к обеду, значит, семья Камиллы должна была быть у меня дома. Я достал телефон и увидел сообщение от Озана с подтверждением.
– Хасан, поехали. – бросил я помощнику и направился к выходу.
По дороге я невольно задумался о своих гостях. В моём пентхаусе, разумеется, не было ничего, специально предназначенного для детей. Хотя я и не испытывал отвращения к этим маленьким созданиям, мои племянники и племянницы от кузенов никогда особо не тянулись ко мне. И я не сомневался, что дочь Камиллы будет отличаться от них. Но… мне было любопытно понаблюдать за взаимодействием моей секретарши со своим ребёнком. Если она действительно хорошая мать, как кажется на первый взгляд, это, безусловно, понравится моей семье.
Я ещё не успел обдумать выходку Камиллы в офисе, когда она представилась моей девушкой. Но я не мог отрицать, что её… помощь оказалась весьма кстати. Только вот деду нужна не моя «подруга», а «невеста».
«Согласилась бы Камилла на подобное?» – невольно задумался я и попытался представить, как это вообще возможно.
Конечно, не может быть и речи о браке по любви. Этого я не могу себе позволить. Но фиктивный брак, рассчитанный на год-два, – это был бы блестящий вариант. Дед оставил бы меня, наконец, в покое, я получил бы наследство, хотя мне оно и не нужно – моих собственных средств хватит на несколько жизней. Но вот «трон» в Чикаго… это другой вопрос.
В нашей семье место босса всегда передавалось по наследству, без крови и насилия. Только мой отец осмелился нарушить эту традицию, попытавшись предать и убить его. Из-за чего дед, собственно, и не торопится отдать мне полную власть над кланом. И хотя я глава, а дед практически отошёл от дел, все знают, что одно его слово – и всё изменится.
Этот фиктивный брак принёс бы пользу не только мне, но и Камилле. Во-первых, она бы жила как королева. Я бы позаботился обо всех нуждах этой рыжеволосой искусительницы, её дочери и матери. Во-вторых, брак со мной помог бы ей избавиться от её мерзкого бывшего мужа. Судя по тому, что я видел, судья однозначно выбрал бы сторону Камиллы, если бы она захотела лишить его родительских прав, будучи замужем за одним из самых богатых и уважаемых людей в Чикаго. А если прикрепить к делу доказательства о его насилии по отношению к бывшей супруге, то она бы точно выиграла суд.
Но, несмотря на всё, казалось бы, очевидные плюсы, есть один огромный минус. Камилла станет мишенью. Лишь тот факт, что она представилась моей девушкой деду, уже повесил на неё огромный красный флаг. Когда общественности станет известно о наших якобы отношениях, она превратится не только в цель для СМИ, но и в рычаг для моих врагов, которые не упустят возможности использовать её против меня.
Хотя тех, кто способен на что-то большее, чем мелкие пакости, не так уж и много. Лишь один человек решился на что-то по-настоящему существенное против меня – Кастрати. Но после того как мы с ним разберёмся, серьёзных угроз действительно не останется. Я смогу, наконец, вдохнуть полной грудью и освободиться от этого давящего напряжения.
А что касается Камиллы, я вполне способен обеспечить ей и её семье безопасность. Морозов, чёрт бы его побрал, годами балансирует на грани безумия в этих странных, запутанных отношениях со своей снайпершей. Картер вернул свою Елену, несмотря на то, что эта женщина – его единственная слабость. И все эти дамочки живы и, насколько мне известно, здоровы.
– Patron, geldik. – раздался голос Хасана, вырывая меня из омута размышлений.
P.S в переводе с турецкого языка: «Босс, мы приехали».
– Pekala, irtibatta kalın. – бросил я, коротко кивнув, и вышел из автомобиля.
P.S в переводе с турецкого языка: «Хорошо, оставайся на связи».
Внутри дома меня встретил оглушительный визг. Пронзительный детский плач, переплетающийся с возмущёнными возгласами, резал уши. Я проследовал за звуком, и в гостиной увидел Камиллу со своей семьёй. Она сидела на диване, прижимая к себе маленькую девочку, чьё личико было залито слезами. Напротив них стояла женщина в возрасте – её мать, – с такими же рыжими волосами. Когда они увидели меня, крики мгновенно прекратились. Наступила напряжённая тишина, нарушаемая лишь тихими, прерывистыми всхлипами ребёнка.
Камилла резко вскочила с дивана, с трудом удерживая дочь на руках.
– Господин… – начала она дрожащим голосом, но слова застряли в горле. Её тело качнулось, и она тяжело опустилась на диван.
Я действовал чисто на инстинктах, не задумываясь, не анализируя. Одно мгновение – и я уже был рядом с ней. Мои руки, повинуясь какому-то непонятному порыву, обхватили её талию, ощущая под пальцами тонкую, почти невесомую ткань её блузки. На мгновение наши взгляды встретились. Я увидел, как резко побледнело её лицо и как неестественно расширились её зрачки. Эта внезапная перемена, хрупкость, промелькнувшая в её обычно дерзком взгляде, вызвала во мне дискомфорт, который я не мог ни понять, ни объяснить. Что-то сжалось в моей груди.
– Что случилось? Вам плохо? Вызвать врача?
Камилла резко покачала головой, её волосы, словно огненные языки, заколыхались вокруг лица, подчёркивая её внезапную бледность.
– Нет, просто… голова закружилась. Резко встала. – её голос был слабым, едва слышным.
– Уверены? Может быть, всё-таки доктора? – я всё ещё держал руки на её талии и чувствовал, как быстро бьётся её сердце.
– Нет, нет, не беспокойтесь, господин Демир. Всё в порядке. – она попыталась улыбнуться, но это получилось как-то вымучено.
– Хорошо. – я медленно, почти нехотя, убрал руки, чувствуя непонятную пустоту там, где только что ощущал тепло её тела. – А что здесь за крики были? Я уж подумал, кого-то убивают.
Женщина, до этого молча наблюдавшая за нами, резко выдохнула и заговорила:
– Очень бы хотелось… Этот… у… – она осеклась, посмотрев на внучку, и продолжила уже более сдержанным тоном: – ужасный человек… как он только посмел дотронуться до моей девочки?!
Внезапно я понял, от кого мой секретарь унаследовала свою язвительность и огненный темперамент.
Яблоко от яблони, как говорится…
Камилла устало потёрла виски, её плечи слегка дрогнули, и, не глядя на мать, тихо произнесла что-то, в чём я распознал мелодичные звуки ирландского языка:
– Mamaí, le do thoil. Ní Gá Don Uasal Demir é seo a chloisteáil.
P.S перевод на русский: «Мама, пожалуйста. Господину Демиру не нужно это слышать».
– Я так понимаю, вы говорите о своём бывшем муже? – спросил я, обращаясь к Камилле, но бросил быстрый, оценивающий взгляд на её мать. Она смотрела на меня, её губы были плотно сжаты, а в глазах читалась напряжённая сосредоточенность.
– О ком же ещё?! – раздался резкий голос женщины. – Он источник всех наших бед!
– Мама, хватит! – закричала её дочь, устало прикрыв глаза. – Это же мой босс! Прекрати, пожалуйста!
Я окинул Камиллу изучающим взглядом, отмечая, как постепенно возвращается цвет к её лицу, а щёки окрашиваются нежным румянцем.
«Она стесняется?» – мысль промелькнула в голове, вызвав лёгкое раздражение. – «Но кого? Меня? Или своей матери? И почему меня это вообще волнует?»
– Мисс Дэй, я понимаю реакцию миссис… – я посмотрел на пожилую женщину, ожидая, что она назовёт своё имя.
– Келли Дай. – представилась мать Камиллы, и уголки её губ дрогнули в подобии улыбки.
– Селим Демир, но, наверное, вы уже в курсе. – ответил я, стараясь говорить уверенно, хотя в глубине души ощущал, как напряжение растёт. Женщина не ответила, лишь бросила короткий, многозначительный взгляд на свою дочь.
Я не понял, что это значит, поэтому просто продолжил:
– Человек, из-за которого вы оказались в таком положении… я его даже мужчиной назвать не могу. Хотя и человеком тоже. Он заслуживает наказания. – мой голос снова стал твёрдым и холодным. – И хотя абсолютно согласен с желанием миссис Келли, но мне кажется, что вы не хотите, чтобы ваш бывший муж неожиданно отправился на тот свет. Поэтому у меня есть к вам предложение.
