Дина Зарубина
Королева с опытом работы
Глава 14
Солнце едва поднялось над рощами Фратескора, но припекало уже весьма ощутимо. Я полюбовалась на бледно-розовые цветы шиповника, источающие сладкий аромат. Шиповником заросли все подступы к замку, в свое время я велела его не трогать.
Стена Фратескора приближалась, и меня охватило радостное чувство возвращения домой. Я решила придти пешком, не привлекая внимания, – так мне сразу будет видно, что творится в замке. Тропинка заросла подорожником и репейником, и репьи цеплялись за плащ. Такого у нас раньше не было! Садовник так обленился, что не посылает рабочих косить луг перед замком? Калитка висела на одной петле, и у меня сразу возникли вопросы к управляющему. Двор оказался неподметен, в углу громоздилась непонятная куча камней. Фонтан нечищен, вода в нем покрылась ряской, а между плит вымахала сорная трава едва не по колено. Конная статуя Адемара загажена голубями, а на постаменте нацарапана непристойная надпись. Я нахмурилась: неужели слуги в мое отсутствие так распустились? Где гарнизон? На стенах и башне я не увидела ни одного солдата. Почему нет дыма из кухонной печи? Где деловая суета хорошего хозяйства, где каждый знает свое место и выполняет свою работу? Толстый стражник в расстегнутом мундире вразвалку сидел на крыльце и бессовестно храпел, крепко прижимая бутылку к груди. Странно, вроде бы праздника никакого не было, ни государственного, ни церковного.
Я не успела войти в холл, как услышала шаги – твердые и уверенные. Меня охватило желание немедленно спрятаться за портьеру, но я подавила его. Это мой дом, и я должна понять, что тут происходит! Поэтому я осталась на месте. Из коридора вышел стражник в расстегнутом мундире. Ни сабли, ни алебарды. На мундире не хватало нескольких пуговиц, мужчина был бледен, небрит и, судя по красным глазам, ночь не спал. А его сапоги отчаянно взывали к чистке.
– Офицер, что случилось? Почему вы в таком виде?
– Виноват, Ваше величество, – машинально ответил стражник. Но тут же встрепенулся и бросился ко мне, остановился в трех шагах и жадно уставился мне в лицо. И я узнала его, это был Ринальдо дель Грава, сопровождавший меня к Грудисам в самый первый раз. Я уже открыла рот, чтоб упрекнуть его за неподобающий внешний вид, как Ринальдо бесцеремонно схватил меня за локоть и потащил во двор. Я начала вырываться, но стражник держал меня крепко. Запихнув меня за дровяной сарай, стражник отпустил меня и встал на одно колено, склонив голову.
– Что это значит? Как вы смеете? – зашипела я.
– Простите, Ваше величество. Вы должны немедленно покинуть замок! Тут опасно!
Что? Меня охватило возмущение. С какой стати я должна покидать свой собственный замок? Что за глупости? Мне следует остаться и выяснить, почему обленилась прислуга!
– Умоляю, никуда не ходите! Никто не должен вас увидеть! Через пять минут я вернусь, – стражник поднялся и вышел.
Я не собиралась следовать его указаниям, поэтому тоже шагнула за порог. И замерла, услышав женский визг, переходящий в ультразвук. В моем доме отчаянно кричит женщина?! Нож с пояса сам прыгнул мне в руку. Холл, лестница, коридор промелькнули за минуту. Парадная гостиная с распахнутыми настежь дверями, с ободраными шелковыми обоями. А на ковре обнаженная женщина, на которую навалился плотный мужчина, вбивающийся в ее тело. Руки женщины были придавлены к ковру, она громко стонала. Я захлопала глазами – первым побуждением было воткнуть нож в спину мужчины, но вдруг у них игры такие и я только помешаю людям получать удовольствие? Неловко может получиться. Тихонечко сделала шаг назад, уже обращая внимание, что мебель частично поломана, шторы в пятнах, а ковер засыпан пеплом и остатками еды. Кажется, на него еще неоднократно кого-то стошнило. Запах стоял убийственный, затхлый и кислый. Я поморщилась.
– Я же просил, – прошептали мне на ухо с упреком.
Офицер дель Грава успел привести себя в порядок: сменил мундир, застегнулся, вооружился, и держал объемистую сумку в руке. Второй рукой он очень настойчиво и непочтительно потащил меня прочь. Нет, я, конечно, отвыкла от этикета и всеобщего поклонения, но это уж чересчур! Королева ему не трактирная девка, чтоб так хватать ее!
Раздался гомон пьяных мужских голосов. Ринальдо тут же толкнул меня в нишу и прижал своим телом к стене, я только протестующее пискнуть успела. Одну мою ногу он рывком поднял и решительно прижал к своему бедру, я чувствовала, что юбка задралась чуть не до пояса. Я пискнула и попыталась оттолкнуть, мне даже не видно ничего из-за него! Из чего они шьют эти мундиры, царапается же ткань!
– Молчите и не шевелитесь! – наглец несколько раз толкнул меня, прижимаясь пахом. У меня даже уши вспыхнули от понимания, что пытается изобразить офицер. Я слабо затрепыхалась. Раздались скабрезные шуточки, хохот и предложения присоединиться.
– Рин, брось эту тощую пигалицу, пойдем к фрейлинам!
– Я догоню, – напряженно ответил стражник. – Чуть позже!
Едва группа прошла, он отпустил меня. У меня было красным лицо, у него – уши.
–– Простите, это было необходимо, – он снова схватил меня за руку и потащил вниз. Мы пробежали двор, в конюшне Ринальдо споро оседлал двух лошадей и предложил мне садиться верхом.
– Я ни шагу не сделаю, пока вы мне не объясните…
– Все, что угодно, только не здесь! – Ринальдо буквально подбросил меня на лошадь и стегнул ее по крупу.
Через двадцать минут скачки по бывшим охотничьим угодьям мы остановились.
– Надеюсь, вы простите меня, – начал офицер. – Но я верен присяге и обязан был спасти вас.
– Вот как? Отчего же? – Я просто кипела от бешенства.
– Вас бы не пощадили. Граф Штернблум ищет вас по всей стране. Не знаю, что заставило вас покинуть столицу, но здесь, во Фратескоре, вас не ждет ничего хорошего. Гарнизону приказано вас задержать, при сопротивлении применять силу. Дословный приказ: «Делайте, что хотите, лишь бы жива осталась».
– Применять силу к королеве? Вы с ума сошли? – изумилась я.
– Все ваши фрейлины – отнюдь не почетные гостьи, а пленницы замка. Граф наказал их, что не уследили за вами. Стражу уволили, слуг выпороли и выгнали. Фрейлинам граф запретил носить одежду, сжег все их платья. Приказал ублажать новый гарнизон. Не все выжили. Остальные влачат жалкое существование: голые, битые, голодные, кое-кто из особо строптивых даже на цепи. Надеюсь, вас не заметили.
Я судорожно сглотнула. Убегая, как-то не подумала, что это как-то особенно скажется на других. Между тем Ринальдо продолжил:
– Сейчас Фратескор – бордель для придворных и военных. Сюда граф ссылает неугодных или провинившихся дам. Или наоборот, особо ему приглянувшихся. Заправляет тут графиня Амелия Денвер, тетка Вашего покойного супруга. Школит пленниц, придумывает изощренные и жестокие забавы. Фратескором пугают непослушных девочек. Одну девушку всегда назначают «королевой» и разыгрывают коронацию.
– И что? – не уверена, что хочу это знать.
– Ее насилуют все присутствующие. Пока не одна не продержалась дольше трех месяцев, – сухо объяснил гвардеец. – Королева считается больной, а от ее имени правит граф Штернблум.
– И что вы предлагаете?
– Я ваш преданный слуга, Ваше величество, я просто обрисовал вам ситуацию. Приказывайте. Думаю, о вашем появлении граф должен узнать как можно позже.
Мне и самой не хотелось встречаться с бывшим виконтом. Людей жалко, замок жалко, я его оставлялся таким красивым, ухоженным, а граф превратил его в помойку. Осталось узнать судьбу еще одного человека.
– В замке был еще мужчина, раб виконта, Арк. Что с ним?
– Он там, в замке, – нехотя ответил Ринальдо.
Я не успела обрадоваться, как Ринальдо продолжил:
– После жестокой порки его по приказу виконта забили камнями. Вы видели кучу во дворе. Два года ее никто не трогает. Говорят, несколько дней еще были слышны стоны из-под камней. Мне повезло, ездил в столицу с поручением и не принимал участия в казни.
У меня перехватило дыхание, я покачнулась в седле. Нет, я хочу домой! Такие сказочки мне не нравятся! Ничего себе фэнтези! Штерблум – садист и чудовище!
– Я правильно понимаю, мы едем в Минц? Примкнете к бунтовщикам? – вежливо спросил Ринальдо, когда я отдышалась и сделала пару глотков из его фляжки.
– Это ты к ним примкнешь, – я мрачно на него взглянула. – Я их возглавлю.
***
Ринальдо признался, что наведывался несколько раз на хутор, оказывается, Гертруда ему приглянулась. И против ее ребенка он ничего не имеет, и намерения у него самые были серьезные. Но ему ответили, что девушка уехала к жениху.
– А тут как раз и вы пропали, – грустно завершил он рассказ. И вдруг остро взглянул на меня. – Вы вместе уехали! Как же я сразу не догадался!
– С чего вдруг такие выводы? – закашлялась я.
– Она ведь была вашей служанкой, значит…
– Ничего это не значит! Догадливые живут дольше, если своими догадками ни с кем не делятся!
Ринальдо кивнул. Помолчал. Но все равно не утерпел.
– Она замужем теперь?
Я хмыкнула. Характер у Труды сложный, может женишка и турнуть. Раны на ее теле и лице давно зажили, а вот как с душой? Но может, он понравится, тронет ее сердце? Парень высокий, крепкий, в хозяйстве пригодится.
– Насколько я знаю, замуж она не вышла, – ответила осторожно. Вдруг на радостях меня бросит, и помчится к своей ненаглядной. Но Ринальдо только довольно улыбнулся.
Наш путь к Минцу протекал спокойно и однообразно. Ночевать в полевых условиях мне совершенно не понравилось. Даже, несмотря на то, что у офицера был артефакт, отгоняющий насекомых! Жестко, сыро, холодно, а если бы еще комары прибавились, я бы совсем расклеилась. Не понимаю, что хорошего находят люди в подобных походах! Дикость и антисанитария. Я с отвращением смотрела на свои грязные волосы, повисшие сосульками. От умывания в холодных ручьях кожа зашелушилась, а зубы ныли, требуя теплой воды, пасты, и хорошей зубной щетки.
В первую ночевку Ринальдо тактично отдал мне одеяло и свой плащ, а сам собрался сидеть всю ночь у костра, охраняя мой сон. Тут уж я решительно воспротивилась. К чему мне защитник, который не выспался и клюет носом? Я не страдаю избытком стеснительности, спать с мужчиной в обнимку объективно теплей и приятнее!
Почему у мужчин температура тела выше? Чтоб женщина к нему тянулась! Так что, поупиравшись, Ринальдо лег вместе со мной на скромное ложе из лапника, прикрытого одеялом. И даже не вздрогнул, когда я положила голову ему на плечо, а ногу закинула на бедро. Я немного опасалась, что спросонья мужчине захочется более близкого контакта, ведь даже защититься не смогу! Но Ринальдо успешно сдержал свои утренние порывы, хорошо чувствующиеся через ткань штанов. Мы оба сделали вид, что ничего не произошло. Собственно, так ведь и было. Эрекция – дело житейское, не стоит придавать значения.
В Минце выяснилось, что главнокомандующий мятежников находится в Хортоне. Но я наотрез отказалась ехать куда-то еще. Я не сомневалась, что получив мою записку, лэрд Венделин примчится сам, причем незамедлительно. Или пришлет удобную карету! С мягкими подушками и рессорами! У меня и так уже все седалище отбито, ну, вот не удалась из меня ловкая наездница!
Бургомистр Минца, однако, не пожелал меня принять. Высокомерный лакей небрежно взял мое письмо и сообщил, что самозванками здесь занимается начальник тюрьмы и начальник городской стражи, а куда нас препроводить, бургомистр решит позднее.
– Пока мы идем на постоялый двор, – сказала я, тоскливо рассматривая сальную прядь. Делами и любовью следует заниматься с чистой головой и телом. Денег у нас хватило только на одну комнату, горячую ванну и услуги прачки. Чтоб не остаться без ужина, пришлось продать мои сережки. Хоть и весьма скромные, они были золотыми, и за них нам отвесили пригоршню мелких монет. Ринальдо от ужина упорно отказывался – счел себя виноватым за то, что не захватил в дорогу достаточно денег, и предлагал заложить свою саблю.
– На что ты будешь годен, голодный и без оружия? – хмыкнула я. Выдумал еще. Может, продать еще мундир, чтоб купить мне новое платьишко и косметику? А то ведь непорядок, с ненакрашенной мордочкой ждать главнокомандующего!
Разумеется, раз кровать была одна, мы и спать легли вместе, Ринальдо больше не кочевряжился, как в первое время. Перестал бояться за свою честь, видимо. Я вдова честная, мне чужого не надо. Верхняя одежда и белье была сданы прачке, и нам обещали все вернуть утром. До купальных халатов в номерах местные воротилы гостиничного бизнеса еще не додумались, поэтому Ринальдо, смущаясь и краснея, как девушка, выдал мне свою запасную рубашку, довольно ветхую, но чистую, а сам щеголял в застиранном сером полотенце на бедрах. Я сполна насладилась видом широкой спины, рельефной груди, плоским животом с узкой темной полоской, сбегающей от пупка под полотенце. Я-то, не стесняясь, все рассмотрела, а вот вид моих голых коленок ввел Ринальдо в священный трепет. Ну да, королева – это символ, а есть ли у него ноги – вопрос неприличный.
Ранним утром слабенький крючок на двери был безжалостно сорван, и в комнату ввалились стражники. Я взвизгнула и подпрыгнула на кровати, прижимая к груди одеяло, а Ринальдо безмятежно продолжал спать. Нет, хорош защитник, нас тут убивать сейчас будут, а он дрыхнет!
– Ни с места! – проорал стражник, наставляя обнаженный клинок в спину Ринальдо, который всхрапнул и крепче сжал подушку.
– Не отягощайте свою вину сопротивлением, – мягко посоветовал худощавый мужчина в черном камзоле. Узкие плечи и сутулая спина выдавали человека, привыкшего сгибаться над толстыми фолиантами законов. Судейский крючок даже внешне полностью оправдывал прозвище своей гильдии.
– Господа, чему обязаны столь ранним визитом? – переговоры пришлось вести мне.
– По приказу бургомистра вас надлежит арестовать и доставить в тюрьму для допроса, – объяснил судейский чиновник.
– А мы бургомистру ничем не насолили, ничего не нарушили, и ни в чем не виноваты. Вы со всеми гостями города так поступаете? Не боитесь потерять доходы от туризма?
– Следуйте за нами! – рявкнул стражник.
– Мы не можем, у нас все вещи в стирке, – я развела руками. – Или вы потащите нас нагишом через весь город? Нельзя ли допрос прямо здесь провести? А кто-нибудь сходит за нашей одеждй к прачкам? Или вы считаете нас настолько опасными преступниками?
– Так, – в комнату вошло новое лицо. Не слишком высокий мужчина, черты которого показались мне смутно знакомыми. Судя по тому, как судейский вдруг выпрямился, а стражники приосанились, должность мужчина занимал весьма важную.
– Бургомистр сообщил, что появилась очередная самозванка, выдающая себя за королеву. Это вы, лира? – Ядовито-зеленые глаза с коричневыми крапинками, как крыжовник, обшарили всю мою фигуру. Ну, то есть доступные для осмотра фрагменты, потому что я по-прежнему сидела в кровати, прижимая к себе одеяло.
– Я королева, – подтвердила я. – Вряд ли вы приняли за нее моего спутника.
Стражник кашлянул, переминаясь с ноги на ногу. Судейский с видом полного подобострастия ел глазами начальство. Ринальдо всхрапнул.
– Все вон, – негромко распорядился новоприбывший лэрд. Стражники вышли, а судейский аккуратно закрыл за собой дверь. Я даже не сомневалась, что сейчас его ухо плотно к ней прижалось.
– Лира, дайте руку, – распорядился начальник. Внимательно осмотрел мои руки. Хмыкнул. – Лира, у вас руки трудящейся женщины. Вы знаете, что такое стирка, готовка и уборка. Таких рук у королевы попросту не может быть. Ваша кожа безнадежно испорчена работой и сельским загаром. Кого вы хотели обмануть?
– Трудиться не зазорно! – возразила я. – Думаете, королева в трудной ситуации предпочла бы сдохнуть с голоду или торговать собой, чтоб сохранить белизну рук?
– Вы очень, очень похожи, – задумчиво сказал лэрд. – По слухам, королева ведет разгульную жизнь во Фратескоре, окруженная толпой фаворитов. Вряд ли это трудная ситуация для нее. А другие источники сообщают, что она тяжело больна и почти не встает. Еще говорят, что королева бежала и скрывается. У вас, кстати, легкий иллирийский акцент. Чем вы можете доказать свою личность, лира?
– Королевские регалии с собой не ношу, извините, – я снова развела руками. – Я оставила письмо у бургомистра для лэрда Венделина, полагаю, он приедет и все выяснится. Мы знакомы с ним лично.
– Он не приедет. Вы думаете, первая самозванка, кто объявляет себя королевой?
Я изумилась. Неужели на мое место были еще желающие? Работа нервная, график ненормированный, кому оно надо? Неужели желание покрасоваться в роскошных платьях того стоит? А лэрд вдруг быстро приблизился, одной рукой обхватил мой затылок, а вторую положил на шею, поднимая подбородок. Он что, целовать меня собрался? Мужчина, кажется, принюхивался, водя носом в миллиметре от моей кожи.
– Невероятно похожа, – прошептал он. Я протестующее пискнула, но он быстро сдернул край рубашки с левого плеча. Там, у переднего края левой подмышки была плоская светло-коричневая родинка, и мужчина задумчиво погладил ее большим пальцем.
– Что вы делаете? Зачем?
– Снимите рубашку, – распорядился мужчина. – Мне надо убедиться.
– Слушайте, что вы хотите проверить? Вы не были любовником королевы, я это точно помню! – воскликнула и неожиданно покраснела. А вдруг он был участником группового мероприятия, проведенного неугомонным лэрдом Венделином? Я же не знала ни лиц, не имен. Правда, это было очень давно, но кто знает, вдруг у лэрда остались незабываемые впечатления? Или я когда-то танцевала с ним на балу? Или он приносил мне вассальную клятву? Тогда я с ним целовалась, но достаточное ли это близкое знакомство, чтоб знать все родинки? Определенно, он мне кого-то напоминает.
– Я был любовником королевы, – возразил мужчина. – Но она меня не запомнила.
Хотела съязвить, что видно, он был никудышным любовником, если так получилось, но вдруг память подбросила мне встречу на лестнице.
– Стойте! – воскликнула я. – Три года назад, ночью какой-то мужчина-маг ждал меня на лестнице возле моей спальни. Он приглашал меня на свидание в парк, но я не пришла! Это было незадолго до свадьбы с Адемаром! Вот откуда я помню ваше лицо! Это вы!
– Не может быть! Вероника! – мужчина сделал движение, будто хотел меня обнять, в его глазах будто огонек разгорелся, но вдруг он покосился на безмятежно спящего Ринальдо и спросил голосом скучным и холодным: – Это ваш новый фаворит, Ваше величество?
– Что? Глупости! – отмахнулась я. – Это офицер моей охраны, он провожал меня в Минц.
– А спите вы вместе из соображений безопасности? – язвительно спросил знакомый незнакомец. Я заботливо прикрыла голую ягодицу Ринальдо, высунувшуюся из-под одеяла.
– Из соображений бедности! У нас хватило денег только на одну комнату, – огрызнулась я совершенно не по-королевски. – Кстати, если бы вы тогда представились, я бы не мучилась, пытаясь теперь вспомнить ваше имя. Вы кто?
– Неважно. Не помните, значит, так тому и быть, – тихо сказал мужчина, и мне показалось, что его слова полны какой-то застарелой горечи.
– Да кто же вы? – рассердилась я.
– Вихрь, – представился мужчина. Я могла только удивленно поднять брови – легендарный воздушник, соратник лэрда Венделина? – Вам повезло, что я сегодня на рассвете прибыл в Минц. Дурак-бургомистр вас бы непременно повесил к полудню.
– Почему? – изумилась я. – И что теперь?
– А теперь я повешу его. За то, что он не отправил письмо, имеющее особенную важность для лэрда Венделина. За неописуемую жадность – не обеднел бы, если бы разместил вас у себя в доме, как дорогих гостей, пока пройдет проверка. За желание избавиться от вас – он ведь меня пригласил на казнь очередной мошенницы, чтоб показать, как он бдителен и суров. Жадная, продажная и трусливая тварь.
Я приуныла. Одно дело, что плохо встретил, а вот что хотел убить – это совсем другое.
***
– Доброе утро, ваше величество, – Ринальдо зевнул и сел на кровати. – Ой, простите! – полотенце куда-то делось, и гвардеец торопливо прикрыл чресла краем одеяла.
– Доброе, – согласилась я, делая вид, что не заметила неловкого момента. Нам давно принесли выстиранную и высушенную одежду, я успела и одеться, и позавтракать. – Выспался? Умывайся и ешь скорее, нас карета ждет.
Ринальдо скрылся за ширмой, откуда тут же раздалось мощное фырканье.
– Спал плохо, все время кто-то зудел над ухом, комары, наверное. За стенкой бубнили соседи, – сел за стол и пожаловался мой защитник, вгрызаясь в сочный ломоть ветчины.
Я скрыла усмешку, наклонившись над шитьем. Плащ сильно пострадал от искр костра, и я пыталась хоть немного зашить образовавшиеся дыры.
– У нас все в порядке? – спросил вдруг Ринальдо настороженно, глядя на дверь, где болтался вырванный с мясом крючок.
– В полном, – заверила его. – Служанка принесла утром одежду и слишком сильно хлопнула дверью.
У моих знакомых была подобная проблема – муж мало того, что не слышал жену, но и не слышал звонки соседей в дверь, разговоры, лай собак. Даже спать мог под громкую музыку, она ему совершенно не мешала. Причем на слух он не жаловался. А жена очень страдала от шума и злилась, что муж не реагирует на ее слова, она же не могла знать, что он воспринимает речь, как фон, типа птичьего щебета. Чтоб разобрать слова и понять смысл разговора, ему нужно было прикладывать столько усилий, что проще было сказать, что жена ничего ему не говорила. Когда появился ребенок, муж считал, что младенец просто образцовый, спокойный и до утра мирно спит, а жена набивает себе цену, когда говорит, что ребенок орал всю ночь, и она падает с ног от усталости. Нагло врет. Он же не слышал! Уникальная способность мужского мозга отсекать мешающие отдыху раздражители!
В такой ситуации бессмысленно упрекать и скандалить. Не докажешь, что мы могли очутиться в тюрьме. Или, скорее всего, Ринальдо бы проснулся уже на эшафоте, да и то потому, что его держат вертикально и царапают шею жесткой петлей, мешая спать.
– Мне кажется, что тут кто-то был, – растерянно сказал Ринальдо, осматривая истоптанный пол. Я откусила нитку и пожала плечами. Какая теперь разница?
После завтрака мы спустились вниз. Хозяин проводил нас преувеличенно низкими поклонами, у крыльца стояла карета, запряженная четверкой белых лошадей. Я спокойно уселась.
– Откуда карета? – удивленно спросил Ринальдо, с подозрением глядя на меня. – Шикарная!
– Полагаю, от щедрот бургомистра, – с некоторой запинкой ответила я. Мы как раз проезжали площадь, и перед ратушей на столбе висел весьма дородный человек в богатом камзоле. Возле столба стояла кучка обывателей, оживленно обменивающихся мнениями.
– А это кто? Не похож на обычного преступника!
– Полагаю, бывший бургомистр, – ответила я, отводя глаза.
Возле ворот нас ждал большой вооруженный отряд. На караковом коне гарцевал мой знакомый незнакомец. Так ведь и не сказал, гад, имя и титул! Может простолюдин, потому и стесняется, что нет титула? Да нет, рожа породистая, и гарцует ловко, видно, что с детства в седле. Перчатки, как вторая кожа. Видно дворянское воспитание, где верховая езда – обязательный предмет. Простолюдины плохие всадники, как известно.
– Это Вихрь, – сказала я, не дожидаясь вопросов своего спутника.
На лице Ринальдо застыло восхищение. Кажется, он вообразил, что всемогущий маг Венделин прислал своего соратника для моей торжественной встречи. Хороший гвардеец, сильный, отважный, преданный. Только спит очень крепко и о людях думает лучше, чем они есть. Впрочем, это не такой уж недостаток в наше время. По-моему, такой парень подойдет Гертруде.
