Дина Зарубина
Королева с опытом работы
Я оттанцевала три протокольных танца с отцом, сыном и главой Совета. «Опять Совет собрали, гады», – думала я, ведомая крепкой жесткой рукой нового главы. – «Как королева в бегах, так единолично правим, и Совет распускаем, как я вернулась, так сразу куча советников и масса ограничений». Ничего, я тут весь двор перекрою, нечего праздным бездельникам торчать в залах, пусть работают или выметаются!
– Ваше величество изволит завтра рассмотреть список кандидатов в супруги? – осведомился глава Совета, деликатно придерживая мою талию кончиками пальцев.
– Изволит, – кивнула я. – Много набралось желающих?
– Простите? – сделал вид, что не понял. А может, он просто зануда? Не самое плохое качество для чиновника столь высокого ранга. Зануды обычно внимательны к деталям, остророжны, и у них хорошая память.
– Когда я была принцессой, на последние смотрины прибыло всего шесть женихов, – с сожалением вспомнила я.
– Ваше величество, сейчас ваш статус намного выше.
– А достойных женихов, значит, еще меньше, – вздохнула я, делая поворот.
– Если бы не настоятельнейшая необходимость в наследнике…
– Вы неправильно выбираете! Нужно выбирать не самого родовитого, могущественного или богатого, а самого сильного и красивого! Глядишь, и наследник скорей появится! – прошипела я, приседая в реверансе. Танец окончился.
– Я принесу список персон завтра утром, – невозмутимо поклонился глава Совета.
Как назло, сон после утомительного приема не шел, я вертелась с боку на бок. Наверное, зря я не ответила на полный страсти взгляд иллирийского дипломата. Малый был недурен собой, и уж точно стал бы стараться не за страх, а за совесть, не пришлось бы думать, чем себя занять. Но, с другой стороны, дипломата скорей интересовали бы не мои прелести, а секреты, которые можно выудить из разомлевшей женщины. Вот уж не думала, что на вершине социальной лестницы так трудно будет с мужиками! У меня было больше внимания, когда я трудилась служанкой, причем внимания искреннего.
Если уж Жером переметнулся на сторону своего отца, то ждать и от него посещения моей опочивальни не следует. Или как раз, наоборот, следует с неизбежностью? При привычке Штернблума держать все под контролем – скорей второе. И почему я тут до сих пор одна верчусь? Я хихикнула. Надеюсь, Жером обогатил свой сексуальный опыт в Иллирии.
Граф сколько угодно может мечтать, но корону его сын не получит. Совет костьми ляжет. Это хорошо, пусть дерутся. Виконт Штерблум всего лишь сын графа. Даже если удастся затащить меня под венец, то он станет максимум принцем, мужем королевы. Адемар был герцогом, сыном принца, младшего брата короля, это был равнородный брак, правильный со всех сторон. Виконты для нас слишком мелки. Как и всякие бароны.
Список меня не удивил. На первом месте красовался король Эрберт. Как же он мне надоел с его хобби жениться! Жаль, не все невесты знают, что жен у него полон гарем. И матушка та еще змеища.
– Подождите, он ведь то ли женился, то ли обручился с принцессой Изольдой?
– Принцесса заболела и не факт, что доживет до свадьбы, – поклонился советник.
Я хмыкнула. Кажется, принцесса тоже не горит желанием оказаться в гареме любвеобильного короля. Я бы на ее месте тоже заболела.
– Тобиас Деровер? Вы серьезно? Я знаю, что он внучатый племянник моего дедушки, но он же бастард! У него титула нет! Герб с перевязью, какой позор!
– Признанный бастард, Ваше величество, – мягко уточнил советник. – К тому же он прекрасно управляет землями герцога Варрона, отлично воспитан, образован, он не пустит казну по ветру.
– Вы на что намекаете? – нахмурилась я. – Что я начну совершать немыслимые траты на тряпки и украшения? Поясните, мы нанимаем грамотного управляющего или роль супруга будет чуть шире?
– Он одобрен еще вашим батюшкой. Был в списке женихов, когда вы были принцессой. Совет счел его достойным вашей руки.
– Полагаете, жених со стажем лучше всякого другого? Опытный, да? И до сих пор холостой? Тогда, может, он и подходил, а сейчас… К тому же я уже была за ним замужем и повторять не планирую, – задумчиво сказала я, покусывая перо. – Дети страшненькие получатся!
– Простите? – советник сделал вид, что совершенно не в курсе событий пятилетней давности. Ну что ж, просвещать его – не моя задача. Не в курсе – значит, не в курсе. Кто у нас там дальше?
– Принц Илберт Эмерик Иллирийский? Вы в своем уме? Ему нет и шестнадцати! Он всего лишь третий сын! К тому же он с двух лет обручен с шандарской принцессой, если мне не изменяет память. Дочерью короля Эрберта от любимой наложницы, кажется.
– Ваше величество, осмелюсь напомнить, вам всего лишь двадцать два года! Разница не столь уж велика. Что ж делать, если два старших принца уже женаты.
Я смерила советника ироничным взглядом. Пятнадцать и двадцать два? Да я в глазах мальчика старуха, древняя старуха! Практически мумия.
– Я уже вдова и не подхожу для юноши, впервые вступающего в брак. – «И вообще, имею чересчур бурное прошлое», – едва не добавила я, но вовремя прикусила язык. – Все? Принцы, герцоги и маркизы кончились? Эти, высокомерные князья Озерного края тоже разобраны все? Что ж за дефицит такой у нас? Может быть, признать равнородными графов? У нас имеются неженатые графья приемлемого возраста? Или в Иллирии? Султан или шах никакой в Шардане не завалялся? А на островах? Так же всегда принцев было, как собак нерезаных.
– Есть, ваше величество. Не женат Граф Ромео делла Хара, – почтительно доложил секретарь. Советник чуть слышно хрюкнул, но тут же сделал невозмутимое лицо.
– Его и выберем, – кивнула я.
Дверь кабинета открылась. Вошел граф Штернблум. Коротко поклонился и прошел к столу, где был разложен гербовник. Секретарь поспешно отошел назад, а глава Совета встретил графа прямым и неприязненным взглядом. «О, так значит, Совет-то у нас не совсем в кулаке у графа», – порадовалась я.
– Мне сообщили, что идет обсуждение кандидатур в супруги Вашего величества, – снова поклонился граф.
– Совет предложил варианты, – подчеркнул советник. – Ее величество выбрала.
– Не вижу в списке моего сына!
– Мы не обсуждали вариант морганатического брака7. Стране необходим наследник, права которого на престол не могут быть оспорены!
Советник и граф смерили друг друга пылающими взглядами.
– Лэрды, это уже не имеет никакого смысла. Я выбрала, – величаво встав и подхватив юбку, я вышла из кабинета. Надо найти Ромео и осчастливить его.
Глава 22
Прогуливаясь по парку, я обдумывала, что скажу министру финансов, решившему сэкономить на приютах и богадельнях. За два года финансирование сократилось в три раза! Пожалуй, я отправлю его престарелую матушку в богадельню на пару месяцев, а детей – в приют. А супругу – ухаживать за больными в госпиталь Святого Дунстана на ставку сиделки! Посмотрим, что скажет надменный лэрд, сокративший жалованье персоналу!
Ромео сидел на скамейке и при виде моей особы в сопровождении фрейлин, тут же поднялся и поклонился. Я снова залюбовалась его совершенной красотой. Красив, как бог. Как фантик от конфеты – яркий, с золотинкой, одним видом вызывающий слюноотделение. Впрочем, Жером разве лучше? Если хорош только фантик, будем собирать фантики. В детстве мы ими, помнится, с удовольствием играли. Не надо считать их деньгами или предвкушать вкусную начинку, и все будет в порядке.
Я села на скамейку, жестом показав фрейлинам, чтоб они отошли подальше. Нечего им подслушивать, как я разговариваю с Ромео – фамильярно и почти по-дружески.
– Могу тебя порадовать. Ты повезешь мой отказ королю Эрберту и скоро к нему вернешься.
– Как прикажете, моя королева. Однако делла Тарн не будет рад меня видеть, – Ромео отпустил голову. – Меня в Шардан не приглашали.
– Эрберт тебя выставил? Увлекся новой игрушкой? – прямо спросила я. – Сказал, что ваше встреча была ошибкой и теперь его сердце принадлежит другому человеку?
Ромео опустил глаза. «Эрберт зажрался», – подумала я возмущенно.
– Вот видишь, ради любви ты предал меня, и остался теперь и без любви, и без друга, – нехорошо злорадствовать над чужой бедой, но удержаться было невозможно. Чувство такта мне не свойственно.
– Я никогда не предавал Ваше величество! – пылко воскликнул Ромео.
– Величество – нет, а высочество – очень даже, – мстительная стерва во мне требовала крови. – Ты сообщил во дворец о моем возвращении!
– Да, сообщил. Я действовал вам во благо, – возразил Ромео. – Вы – принцесса и не могли вести бродячую жизнь! Это попросту безрассудно и опасно! Я умер от страха за вашу жизнь сто раз! Сообщил придворному магу, что вы бежали. Хотел лишь, чтоб вас встретили у границы и проводили до столицы.
–А! Ну, это же меняет дело! – фальшиво-радостно воскликнула я. – Тогда ты прощен! Меня действительно встретили и проводили.
Ромео вздохнул с видимым облегчением, а я фыркнула. Наивный дурачок! Знал бы ты, как меня встретили и куда проводили! Но это уже мои счеты с графом Штернблумом. А с Цитаделью и ее магами граф и без меня разобрался.
– Ваше величество, вы не могли бы отменить опеку короны над моими владениями? – робко спросил Ромео. – Вы лишили моего отца права распоряжаться имуществом, но поскольку я вернулся, то могу сам теперь заниматься делами.
– У вас плохой управляющий? – нахмурилась я. – Ворует?
– Нет, лэрд Калематис показался мне очень компетентным человеком.
Я снова фыркнула. Как будто комптетентный человек не может воровать! Еще как может! Со знанием дела! И поймать его намного труднее в этом случае. Надо послать инспектора. Вот, министра финансов и пошлю, пусть уважит моего будущего супруга, занявшись его поместьями лично! Найдет нестыковки – значит, хороший министр, знающий. Не найдет – в ссылку его за профнепригодность! Как он может руководить министерством финансов, если не в состоянии поймать одного вора? Но вслух сказала другое:
– Не вижу причин мешать коронному управляющему заниматься своим делом. К тому же у тебя будут другие заботы. Я выхожу за тебя замуж, Ромео. Через три месяца.
Ромео открыл рот. Закрыл. Поморгал.
– Вы шутите, Ваше величество? – неуверенно спросил он.
– Нет! Понимаешь, за Деровера я уже выходила, Эрберта терпеть не могу, а герцог Варрон и маркиз Кара-Баррас женаты. Не за мальчишку же Илмера мне идти! Из приличных молодых людей ты один до сих пор холост.
Хоть фавориток не придется разгонять, а с фаворитами… как-нибудь разберусь.
Ромео опустился на одно колено и, взяв краешек моего платья, поцеловал его. Не спускающие с нас любопытных глаз фрейлины слаженно вздохнули.
– Благодарю за неслыханную честь, Ваше величество, – глухо сказал он, не поднимая взгляда. – Я оправдаю возложенное доверие. Счастлив служить королевскому дому, – Ромео поднялся и низко поклонился.
Я направилась из парка, фрейлины потянулись за мной, восторженно щебеча. У них много работы – они сейчас на весь дворец разнесут весть о предстоящей свадьбе.
Мне нужно было провернуть совещание с благотворительным комитетом, прочитать проекты новых законов и внести свои замечания. Ну, и раздать указания по поводу свадебного оформления. Я едва не застонала, представив объем предстоящих расходов. Гости же понаедут! А я жадная. Ну, то есть хозяйственная и экономная. Хорошо, что я вдова, можно скромно отметить. Только близкие, так сказать. Придется пригласить первую сотню дворян из гербовника.
Одна из дам благотворительного комитета, баронесса Иветта деи Брассель, давно вызывала у меня искреннюю симпатию. Добрая, тактичная, с мягким покладистым нравом и стремлением улучшить жизнь окружающих, не осуждая их, и не читая нотаций. И насколько я знала, детей у нее не было. Поэтому мне предстояло предложить ей новую, ответственную и хорошо оплачиваемую работу. Я не могла больше подставлять Гертруду.
– Что скажет ваш супруг, лира Иветта? – спросила я, изложив суть просьбы.
– Мой супруг будет рад воспитывать дарованного Провидением сына. Вы сказали, мальчик-сирота, из приюта?
– Не совсем, но для всех будет именно так. И для вашего супруга тоже. Вы же понимаете, светские приличия не всегда позволяют даже королю признать свое дитя. Я взяла малыша под личное покровительство и желаю, чтоб у него было счастливое детство, хорошее воспитание и образование благородного человека. Чтобы впоследствии он смог занимать государственные должности, а не просиживать штаны на охотах и пирах. Предпочтительно финансы, торговля, законоведение. Ну, если по военной или дипломатической части пойдет, тоже неплохо. Это уж какие склонности у ребенка проявятся, а пока судить рановато.
– Но он точно дворянин? – за насколько минут лира Иветта перебрала всех возможных кандидаток на роль предполагаемой матери и засомневалась. Скрыть беременность во дворце весьма сложно.
– У него благородное происхождение и уже начал проявляться дар, – успокоила ее. – Это здоровый, красивый и способный мальчик. Я с радостью бы оставила его при себе, но сами понимаете, это не то место, чтоб обеспечить малышу счастливое детство. Сообщите мужу, что я приглашаю его на утренное чаепитие, вы сможете познакомиться с ребенком.
Ринальдо привез Марка во дворец уже два дня назад, и мальчика следовало увезти из дворца как можно скорее, пока он не привлек излишнего любопытства. Королеве не первый раз приходилось пристраивать сирот в семьи, во флигеле было несколько детских спален и игровых комнат для опекаемых короной сирот.
Лира Иветта с бароном деи Брассель в этот момент подглядывали через щелочку двери за своим будущим вопитанником, а я… кусала губы и впивала ногти в ладони. Если я хочу, чтоб он был жив и счастлив – это наилучшее решение. Плевать, что мое сердце обливается кровью.
– Он такой красивый! – Лира Иветта восторженно прижала кулачки к груди. Ее глаза сияли. Барон вытягивал шею, стараясь увидеть больше. Насколько я знала, барон был добросовестным служакой, для которого честь была не пустым словом. Поэтому дослужился барон лишь до помощника обер-квартирмейстера, несмотря на долгие годы, занятые военной и придворной службой. Лира Иветта была на двадцать лет моложе своего супруга, но жили они дружно. Отсутствие детей барон списывал на последствия своего ранения, а Иветта винила себя.
– Он похож на тебя, Гийом, – снова подала голос лира Иветта.
Разумеется, похож! Я фыркнула про себя. Не одну ночь я провела, изучая списки служащих. Разумеется, мне не нужно было искать исключительного сходства, но темно-рыжие волосы и небольшой дар барона будут прекрасным ответом на любые возможные вопросы.
– Он станет хорошим воином, – одобрительно сказал барон, глядя, как Марк машет деревянным мечом. – Мы согласны, Ваше величество. Но позвольте нам не брать ребенка на воспитание, а усыновить, с правом наследовать титул и имущество? Мы с женой давно потеряли надежду.
Усыновить полностью? Я прикусила губу. Это разорвет последнюю ниточку между мной и сыном. Ему дадут другое имя, примут в другой род. Он меня совсем забудет!
– Барон, ваша супруга еще так молода, боги могут над вами смилостивиться. Наличие мальчика бросит тень на вашу верность супруге! Слухи пойдут нехорошие, – попыталась возразить я. Предполагала, что отдам ребенка в семью, но полностью отказаться от сына, чтоб он стал называть мамой лиру Иветту? – Вы женаты очень давно и…
– Пусть, пусть его считают сыном барона от любовницы! – Лира Иветта снова сжала кулачки, ее глаза подозрительно заблестели, наполняясь слезами. – Я согласна! Ах, Гийом! Ведь в этом нет ничего страшного! Скажем, что его мать умерла!
Я судорожно сглотнула. Моя скоропостижная кончина как-то не входила в мои планы.
– Иветта, я никогда тебе не изменял! – барон покраснел.
– Но иначе мы не сможем его усыновить! Гийом, прошу тебя! Сейчас все имеют любовниц, надо мной сначала посмеются, а потом будут завидовать и восхищаться! И про тебя скажут, что ты поступил благородно, взяв ребенка в свой дом! Ах, я уже готова его полюбить всем сердцем!
– Да услышит небо ваши слова, лира Иветта, – я всхлипнула и вытерла слезы. – Хорошо, барон, пусть мальчик будет деи Брассель. Идите же, поговорите с ним.
Я позорно сбежала. Умом я понимала, что поступила правильно. Но сердце, глупое сердце рвалось на части. Я не смогу быть рядом с сыном. Даже если я откажусь от трона. Даже если уеду в самую глухую провинцию – меня найдут и тогда убьют обоих.
У меня было достаточно плохое настроение, чтоб спуститься в казематы. Давно назрел разговор с лэром Венделином. Во всей этой темно-магической истории было много неясного. Что делили маги, к чему развязали войнушку, как тут замешан король Эрберт, в чем заключалась моя роль? Что за мировую катастрофу предрекали маги, запугивая меня? Зачем нужны накопители и как их использовать?
К сожалению, допросить мага не удалось. Он показался мне не вполне здоровым. Не среагировал на мое появление. Не отвечал на вопросы. Нес околесицу, ловил несуществующих крыс и пауков. Венделин снова был в антимагических браслетах, но достаточно ли этого, чтоб сойти с ума? Так сказывается запертый дар? Или он снова играет в непонятную мне игру?
– Ему что-нибудь нужно, просьбы были? – спросила я конвоира, понаблюдав с полчаса бывшего придворного мага.
– Просил… гхм… бабу в первое время, – замялся стражник – Простите, Ваше величество, что беспокою из-за такой глупости.
– Это не глупости! – возмутилась я. – Сходите в ближайший публичный дом. Ежедневно – слышите! Ежедневно приводите ему женщину! Магам это необходимо, – тише добавила я, глядя, как выпучиваются от изумления глаза стражника.
– Слушаюсь! Разрешите исполнять? – стражник козырнул и, повернувшись, побежал к выходу, бухая сапогами. Ну да, как в бордель, так бегом. Вот бы все приказания так рьяно исполнялись. Я не спеша пошла к выходу, машинально вытирая руки платком. Так же машинально отметила, что вытянувшийся молодой стражник у решетки – широкоплечий, сероглазый и темноволосый, мне знаком. Потрясла головой, вернулась, посмотрела стражнику в лицо.
– Рауль?!
Стражник моргнул. Быстро заглянул за угол, посмотрел по сторонам. И подхватил меня на руки, закружив.
– Анни! Крошка Анни! Вот уж не ожидал!
Миллион вопросов готовы были сорваться с кончика языка, но Рауль приложил палец к губам.
– Прости, малютка, служба. Говорят, тут сама королева допрашивает пленника.
– Она уже ушла, – улыбнулась я.
– Точно? Ну, и отлично! Идем! – за руку Рауль втащил меня в караулку, крохотную комнату с топчаном, лавками и грубым столом. – Как ты попала во дворец? Ты хорошо тогда доехала?
Да, не узнать отца собственного сына, зато сразу вспомнить маленькое приключение по дороге в столицу – наше все. Впрочем, Рауль оставил приятное впечатление. Как раз тогда я сбежала от первого мужа и нуждалась в утешении. Как и сейчас.
– О, я вовсе этого не хотела! – я погладила парня по плечам. Так приятно было чувствовать его крепкие объятия! – Как ты попал во дворец?
Славный парень Рауль, так утешивший меня после тягостного посещения монастыря святой Бригитты, стал еще более привлекательным. От него так и разило крепким мужским запахом, и мой изголодавшийся организм явственно твердил мне, что трон – это одно, а требования тела – совсем другое.
Рауль сел на лавку и сгреб меня в охапку, усадив на колени. Я не возражала, с удовольствием приникнув к его широкой груди. У меня мурашки поползли по телу от одного его звучного баритона, пока он рассказывал свою историю. Рауль, как оказалось, помог дочке своего барона выйти замуж. То есть, замуж она за старика-соседа, тоже барона, не хотела и не собиралась, и скрасить боль расставания со свободой ей помог Рауль. Доказал ей, что в супружеской жизни есть немало приятных моментов. Вскоре с толстым кошельком он смог уехать из замка, где служил при кухне, и отправился в столицу искать счастья.
– О! А в стражу как попал?
Рауль, посмеиваясь, сказал, что кошельков набралось в результате его трудов целых три. Один дал новоявленный супруг, по возрасту не вполне уже способный справиться со своими супружескими обязанностями. А сейчас у него подрастает прекрасный сынок, так что престарелый барон души не чает в наследнике.
Третий кошелек дал отец строптивой девицы. За скромность и неразговорчивость юноши. За то, что он убедил дочку, что лучше быть почитаемой баронессой при старике-муже, сдувающем с нее пылинки, чем кончить свои дни в келье или в овраге. Ну, и за чудесного внука заодно тоже поблагодарил.
Полученных средств парню с лихвой хватило добраться и прилично устроиться в столице, к тому же его порекомендовали одному из капитанов королевских гвардейцев. Конечно, в гвардейцы Раулю попасть не светило – простолюдин, деревенщина, но на службу его приняли. Как раз граф Штернблум, опасаясь предательства, сменил фактически весь состав стражи. Крепкий парень пришелся кстати, принят во дворец, был доволен и службой, и начальством. Тюремщик – тоже работа, а во дворце – тем более! Не каждый знает, что тут аж три подземных этажа, и не только кладовки да подсобки. И казематы есть, и пыточные, и допросные. Чай, не городская тюрьма для всякой голытьбы! И такие интересные узники попадаются: маги, аристократы-отравители, советники-мошенники. Простому парню на них бы и одним глазком не взглянуть было – а тут любуйся, сколько хочешь. Совершенно бесплатно. От скуки господа и побеседовать не брезгуют. Даже в шашки-шахматы да картишки через решетку играть изволят.
– Я так за тебя рада! – я обняла крепкую шею, борясь с желанием запустить в нее зубы. Провела носом по коже, замирая от запаха здорового молодого мужчины.
– Ох, Анни, ты меня с ума сводишь! – юноша уткнулся мне в волосы. – Но платье у тебя шикарное, ты устроилась во дворце? Компаньонкой, да?
Платье как раз было самое скромное, без украшений, закрытое, с длинным рукавом, но сшитое из хорошей ткани. Не пойду же я в тюрьму в бальном наряде?
– Рауль, – я расстегнула три пуговицы лифа, позволяя аппетитным округлостям выскользнуть наружу. – Меня скоро хватятся.
Намек парень понял моментально, лицом упав мне в декольте. Даже, кажется, зарычал от удовольствия, целуя и облизывая то одну, то другую грудь, прикусывая и посасывая разом воспрянувшие сосочки.
– Ох, Анни, до чего ж ты хорошенькая! Еще лучше стала! – с восторгом выдохнул Рауль, в один миг стаскивая с себя кафтан и рубашку. – Я скучал по тебе. Вспоминал! Если бы ты меня не научила… я же тебе всем, считай, обязан!
Приятно, что мой интим-тренинг не прошел даром и парню удалось поразить капризную баронскую дочку.
Рауль посадил меня на стол и прижался к моим губам в страстном поцелуе. Я застонала и обхватила его спину руками, а бедра – ногами, прижимаясь к крепкому телу. Да сколько можно уже тянуть?! Рауль тут же расстегнул свои штаны, чуть прикоснулся пальцами к моей изнывающей промежности. Показав мне влажные, блестящие пальцы, Рауль со вкусом их облизал. Ах, даже так?! Я тут же запустила обе руки ему в штаны, ощутив горячую восхитительную твердость. Шелковая плоть вздрогнула и доверчиво ткнулась мне в руку. Рауль застонал, откинув голову.
Через секунду Рауль безжалостно смял юбку и ворвался в мое тело. О да! Я мечтала именно о таком резком, немного грубом проникновении, была уже готова и не могла больше терпеть. Мне, все мне, еще, еще! До потери сознания, до каждой клеточки моего существа я хочу чувствовать этот звериный, первозданный напор!
– Анни! – простонал Рауль, вколачиваясь в меня. – Такая горячая, сладкая, я просто не могу!
– Да! – закричала я, содрогаясь всем телом.
Ноги затекли. Оказалось, я спиной лежу на столе, а ногами обвиваю поясницу Рауля. Рауль, тяжело дыша, уткнулся мне в грудь мокрым лбом.
– Детка, прости, я слишком быстро… – прохрипел он. – Я грубый мужлан, да?
– Мне все понравилось, – благодарно провела по щеке юноши ладонью. – У меня уже два года никого не было.
– Да ну? – изумился Рауль и подмигнул, поднимаясь. – Хочешь родовитого богача подцепить, да, малышка? Строишь из себя недотрогу?
Я рассмеялась.
– Угадал!
–Ты хорошенькая, умная, знаешь, как себя с лэрдами вести, – Рауль нежно поцеловал мою грудь. Та тут же вновь заныла. Рауль покатал сосок между пальцами, втянул в рот, слегка прикусил.
– Рауль! – полувосхищенно, полунегодующе воскликнула я, опуская юбку.
– Ты что, решила, что это все!? Нет уж! – С эими словами Рауль решительно сгреб меня в охапку, прижал к груди, и переместился на топчан, усадив меня сверху. – Проверь, как я усвоил твои уроки!
Я застонала, почувствовав снова восхитительно твердую плоть, упирающуюся мне в ягодицы. Рауль привлек меня к себе, жарко целуя, я запустила руки ему в волосы, приподнимаясь и насаживаясь на горячее орудие любви. Мы оба застонали от восторга взаимного обладания. Я отпустила себя, приподнимаясь, снова насаживаясь, наращивая темп, выдыхая стоны и всхлипы. Вскрики, полные сладострастного восторга, заполнили караулку.
Под моей щекой билось сильное сердце. Я приподнялась и потрясла головой. Тут же горячие руки погладили меня по спине и ягодицам, возвращая меня во времени и пространстве.
– Анни, это было волшебно! – вздохнул Рауль, приподнимаясь, не выходя из меня, и не размыкая объятий. – Я бы так всю жизнь провел!
– Меня уже ищут, – с сожалением вздохнула я, нехотя выпуская его из себя.
– Понимаю, – кивнул Рауль. – Надеюсь, твоя хозяйка не рассердится, что ты задержалась, не выгонит тебя? Вон там есть вода в кувшине, давай полью.
Быстро мы привели себя в порядок, умылись, оделись. Нашлась даже видавшая виды расческа и небольшое зеркальце.
– Спасибо, Рауль, ты замечательный, – я благодарно улыбнулась стражнику.
Рауль козырнул и щелкнул каблуками с самым официальным видом, запирая за мной решетку. Весь вид тюремщика портила сияющая физиономия. Двое охранников тут же пристроились позади, благоразумно делая вид, что они ничегошеньки не слышали и не видели. И ничего не думали! Может, пытали кого в застенках, вот и звуки разные эхом раздавались.
Я пошла вперед, слегка улыбаясь. Коридор, лестница, еще коридор, лестница, галерея, зал, гостиная, коридор. Мои покои. Вы знаете, сколько комнат следует пройти, чтоб добраться до королевской спальни? Я тоже раньше не знала, что это строго регламентируется. До моей спальни вело шесть гостиных и передних. Почти из каждой комнаты вели по две-три двери в другие помещения. Это если злоумышленники придут меня убивать, можно было бы ускользнуть, воспользовавшись знанием запутанной планировки королевского крыла. Возле дверей мялся секретарь, лэрд Фернан, согнувшийся в поклоне, с папкой для бумаг. Я оставила открытой дверь, и сразу прошла за ширму, где две служанки тут же принялись меня переодевать к обеду.
– Я вас слушаю, Фернан, – сказала я, выпутываясь из платья. Если уж секретарь ждет здесь, а не в кабинете, дело срочное.
– Срочной аудиенции просит барон деи Энгарто, – доложил секретарь из-за ширмы. – Настоятельно просит.
Значит, взятку дал, отметила я. Иначе Фернан и пальцем бы не пошевельнул. Чего уж проще, идешь к церемониймейстеру, записывешься, ждешь пару недель аудиенции. Королева доступна для своего народа три раза в неделю, разве мало? Что за срочность такая Стефана обуяла? Сам во дворец примчался, к волку в зубы?
– Деи Брассель покинули дворец? – мимоходом спросила я.
– Да, Ваше величество, вчера до полудня, – подтвердил секретарь. – Барон деи Брассель оставил прошение об отставке. Угодно вам утвердить отставку? Обер-гофмейтер подписал.
– Угодно, – я вышла из-за ширмы, поправляя манжеты. – Барон достаточно долго послужил Варронам, чтоб мы отпустили его, хоть и скорбим об уходе столь верных и преданных слуг. Причина указана? По состоянию здоровья? Конечно, зачем мучить человека, пожилого, больного и неоднократно раненого? И отнесите записку казначею, барону назначается пенсия. – Я протянула листок секретарю.
Тот скользнул взглядом, ни на секунду не изменив выражения лица. Сумма значительная, но раз королева решила проявить щедрость к слуге еще ее отца, кто ж ей запретит?
– А барон деи Энгарто? – почтительно осведомился секретарь.
– Пусть ожидает!
Секретарь поклонился, причем по его тонким губам скользнула весьма неприятная усмешка. «Глупый секретарь – беда, умный – еще хуже», – подумала я, приступая к разбору бумаг.
Обед, краткий отдых, во время которого я лежала на кушетке с маской из огурца, а фрейлина зачитывала вслух письма поклонников. Сдержанное фырканье и смешки привычно сопровождали это занятие. Лира Агнес, отвечающая за мой внешний вид, требовала, чтоб во время косметических процедур было весело. При хорошем настроении достигается лучший эффект.
– О, простите, ваше величество, не понимаю, как тут могло оказаться письмо от нового придворного мага. Это следует отдать лэрду Фернану? – растерянно сказала фрейлина, шелестя бумагой. Я пошевелила пальцами, предлагая ей продолжать.
– Он пишет, что вы разбили его сердце. Одна строчка и больше ничего.
Конечно, что он еще может написать? Трагическое письмо с красивыми печальными стихами. А мое сердце сколько может выдержать, никто не интересовался? Это лишь насос, качающий кровь. Мышца с клапанами и сосудами. А ноет, как больной зуб!
После отдыха я посетила крестины первенца маркиза Кара-Барраса. К счастью, маркиз счастливо избежал когтей Сесиль деи Оденкур, и женился на приятной девушке из хорошей семьи. Я отлично ее помнила, Аврора была третьей претенденткой на отборе для короля Эрберта. Маркиз не выглядел особенно довольным, у него родилась девочка. Как я ни боролась за равенство наследования титулов и состояния, вредные аристократы упорно желали отпрысков мужского пола. Идиоты, самим же жениться надо будет на ком-то, а все равно нос воротят, в монастыри дочерей запихивают, учиться не позволяют, дар развивать не дают. Хотя я продумала толковое расписание и режим дня пансионов для воспитания девиц. Пришлось специальным указом требовать, чтоб хотя бы старшие дочери отправлялись учиться в обязательном порядке. С кого наследников будут потом требовать? Кого может воспитать глупая необразованная женщина? Добьются ретрограды, что на иллирийках придется жениться или смуглых шарданках.
Только после ужина я вспомнила о Стефане и неторопливо направилась к кабинету. Стефан, похоже, за день дошел до стадии белого каления, однако поклонился, как полагается.
– Рада вас видеть, барон, какое дело привело вас ко мне? – я приветилво улыбнулась, распорядилась принести вино и закуски. Голодный мужчина – злющий мужчина, а его промариновали тут больше шести часов. Барон дождался, когда служанка закроет дверь и подскочил ко мне, сверкая глазами.
– Как ты могла!!! – прошипел он.
– Вы нездоровы, барон? Вы что-то смеете требовать, я не ослышалась?
