Дина Зарубина
Королева с опытом работы
Глава 10
– Почему она не беременеет? – тоскливо спросил Адемар, нервно хрустнув пальцами. Он сидел в кресле у камина, вытянув длинные ноги к огню. Адемар отлично знал, что его привычка хрустеть пальцами выводит виконта из себя, и не мог отказать себе в мелком удовольствии. Особенно после того, как на Большом Совете он, как попугай, покорно соглашался со всеми предложениями виконта.
– Плохо стараешься, – сухо ответил виконт Штернблум, погруженный в чтение пожелтевшего свитка. Виконт на миг поднял прозрачные и холодные, как родниковая вода, глаза, и снова уткнулся в свиток. – Она не бесплодна, мы это знаем. Значит, плохо стараешься.
– Я хорошо стараюсь, – слегка покраснел Адемар. – Но лекарь запретил мне чаще раза в неделю беспокоить королеву. Говорит, конфликт дара препятствует зачатию. Но у нее же нет дара! Запретил ходить по другим бабам. Я что ему, монах? Жить на таком скудном пайке? Не стану! Не буду неучу этому подчиняться! Да я и не усну, если пару раз не спущу! Лекарь для меня или я для него?!
– Это с какой стороны посмотреть, – задумчиво сказал виконт, не отрываясь от свитка. – Лекарь объяснил подобный запрет?
– Говорит, что семя должно вызреть и слишком частые наслаждения вредят качеству моего семени. Он считает меня неспособным сделать ребенка! – Адемар еще раз громко хрустнул пальцами.
Виконт поморщился и отложил свиток. Он ненавидел вечное нытье молодого короля. «Право же, у девочки больше силы духа, чем в Денвере», – подумал виконт.
– А кто-то из твоих фавориток подарил тебе бастарда? Хоть одного?
– Знаешь, нет, – ответил Адемар, помолчав. Стало видно, что подобная мысль не приходила королю в голову. – Будь это так, счастливица визжала бы от счастья на весь дворец и требовала многочисленных преференций. Никто не стал бы скрывать такой факт. Я что, не в силах обрюхатить девку? Не верю! Эти шлюхи просто не могут зачать! Истерлись о мужские гениталии.
– Не надо было жениться на шлюхе, – скупо обронил виконт.
– Корона прилагалась только к ней, – хмыкнул Адемар. – Да при дворе все такие, пробу негде ставить.
Виконт криво улыбнулся уголком рта. Он и сам был удивлен, что молодая, красивая женщина ведет себя настолько сдержанно. А ведь он поставил ей в личную охрану самых смазливых, бравых гвардейцев, отъявленных бабников. И ни к одному из них королева до сих пор не залезла в штаны. Как это может быть, при ее-то всеядной репутации! Чудные дела происходят во дворце. Или королева опасается шпиона в своей постели? Возможно, он действует слишком прямолинейно? Но и дать увлечься королеве кем-то неподходящим он не вправе. Влюбленные бабы неуправляемы и глухи к доводам рассудка.
Молодая королева, почти девочка, рьяно занимается государственными делами, проявляя такую хватку и оригинальность суждений, что впору позавидовать. Способствует процветанию и величию Элизии, как опытный политик. А как она взяла за горло Совет! Проявила беспринципность и цинизм – организовала женское сопротивление, и атакуемые и на службе, и дома советники дрогнули, приняли пакет законов о правах женщин. Обучать магии девочек равно, как и мальчиков – куда это годится!? Добилась участия женщин в общегородских делах – и ведь дамам оказалось, что сказать по поводу благоустройства, и предложения они вносили весьма дельные.
Виконт вздохнул. Король вызывал у него брезгливую жалость. Молодой, красивый, здоровый – и такой слабый, мнительный, капризный. Колосс на глиняных ногах. Видимо, опала в юном возрасте, пример родителей, в одночасье лишившихся всех милостей, подействовал на него так разрушительно. Король оказался неспособен ни управлять страной, ни навести порядок в собственной семье, в своей спальне. Не может справиться с женой. Был бы виконт на его месте…
Впрочем, такой король лично ему был удобен. А из королевы вышла бы чудесная любовница – соблазнительная, страстная, к тому же способная восполнять его резерв. Кто б мог ожидать, что принцесса обладает таким уникальным даром. Если бы она взглянула на него благосклонно, а не равнодушно! Собственно, они сейчас вдвоем правят страной, если бы их союз продолжился и в постели, об этом можно было бы только мечтать. А там и наследник бы появился. Но королева, несмотря на ее умение казаться милой и беспомощной, ничего не простила и не забыла. Виконт это чувствовал всей кожей.
Впрочем, королева считалась с его позицией и в большую политику не лезла, за исключением законов о магии. Тут она была непреклонна и весьма ловко ухитрялась придерживать выгодные только для магов законопроекты. А супруга она откровенно презирала. Жаль, что она потеряла ребенка. Наверное, из-за этого она так повзрослела. Это был бы прекрасный рычаг давления и на королеву и на Шардан. Как плясал бы под его дудку гордый король Эрберт, зная, что в Элизии растет его одаренный наследник! Теперь, пока Вероника не забеременеет снова – она фактически неуязвима, ему просто нечем ее прижать. Свои обязательства она честно выполняет, но хотелось бы иметь гарантии ее послушания.
У всех есть слабости, в этом виконт не сомневался. Слабости принцессы Вероники ни для кого при дворе секретом не были – она всегда обожала мужчин, была бесстыдна и ненасытна, ни один мало-мальски привлекательный мужчина при дворе не избежал ее внимания. Что же случилось? Что он упустил? Неужели смерть раба, постельного пса так повлияла на королеву? Не может быть, она всегда легко меняла мужчин, и никогда к ним не привязывалась. Или все-таки беременность и смерть ребенка?
Все эти бабские заморочки, когда женщины на глазах глупеют и концентрируются исключительно на своем пузе или орущем свертке в пеленках, могли повлиять на поведение королевы. Поэтому виконт ненавидел работать с женщинами – неизвестно, когда она взбрыкнет и чего от этого ожидать. Но были такие задания, выполнить которые могла только женщина, и у него в департаменте они вполне успешно работали. Если подумать, есть вариант проверить настроения королевы, есть у него одна зацепка. Виконт ухмыльнулся.
***
Запланированная поездка в несколько городов меня не удивила. Выезжать приходилось довольно часто – то открытие первой школы для девочек, то спуск на воду новой каравеллы имени меня, то посещение религиозных мероприятий. Люди должны видеть свою королеву. Впрочем, я ездила по стране с удовольствием – мне не на что было жаловаться, путешествовать я всегда любила. Безопасно, комфортно, множество впечатлений. Я ведь до сих пор толком и не видела свою страну! А не видеть несколько дней рядом недовольного лица мужа – уже праздник!
Король остается в столице, трон не должен пустовать, это правило сразу озвучил новый главный советник, ставленник Штернблума. Бедному королю можно только перебираться из летней резиденции в столичный дворец, да ездить на охоту. Даже в соседнюю страну можно сгонять лишь раз в жизни с государственным визитом. А королеве – можно! Даже путешествовать, как частное лицо, было бы желание. А желание у меня было. Разобравшись с деталями протокола, я даже благодарна была Адемару – не будь его, сидела бы во дворце сиднем.
– Теперь куда? – спросила я виконта. Мы только что выехали из Вермонта, где принимали участие в празднике по случаю пятисотлетия основания города. Город, чистенький, ухоженный, произвел приятное впечатление, и бургомистр показался дельным мужчиной, на своем месте. Настроение у меня было вполне благодушное.
– Тут есть красивое озеро неподалеку, желаете немного отдохнуть у воды? – предложил старший сопровождения. – Только придется карету оставить, тропка узкая.
– Я останусь в карете, изучу кое-какие донесения, – рассеянно сказал виконт. – Думаю, пары часов на прогулку Ее величеству будет достаточно?
Мне подвели смирную лошадку, и я вслед за стражником углубилась под начавшие зеленеть ветви. «А я и не заметила, что снова пришла весна, надо же»! – удивилась я, срывая веточку с остро пахнущими клейкими листочками.
Тропинка привела нас к узкому каменистому пляжу. Довольно большое озеро в окружении деревьев выглядело мирным и спокойным.
– Там домик, – указал рукой стражник. – В нем живет местный артефактор, говорят, большой мастер. Вас не интересуют амулеты?
Мне показалось, или в словах прозвучал очевидный намек на посещение этого артефактора? Я рассердилась. Ехать куда-то, не зная куда, к тому же без достаточной охраны – да тут что угодно может случиться! От похищения до покушения. Артефакторов и в столице полно! Один выстрел из-за кустов – и нет королевы. Из-за банального любопытства рисковать своей головой я не собиралась. Я вам не безбашенная героиня фэнтези, которая влипает по своей глупости в разные опасные передряги, откуда ее приходится спасать всем мужским персонажам. Я взрослая осторожная женщина, и рисковать собой не стану. И фэнтези неправильное, и героиня… ну, какая уж есть.
– Простите, Ваше величество, его милость виконт сказал, вы оцените, – слегка покраснел стражник под моим прищуренным взглядом.
Ну, раз виконт сказал. Ребенка я для династии еще не родила, убивать меня прямо сейчас ему нет никакого смысла. Я нерешительно тронула повод.
Домик оказался за грудой камней. Скорее, это был сарай из почерневших досок – настолько неприглядно выглядело сильно потрепанное временем деревянное строение. Наверное, какой-то рыбак из ближайшей деревни держит тут снасти. Ненавижу сюрпризы! Я стукнула в дверь и вошла.
– Эй, хозяин! – нехотя позвала я.
Убогое убранство домика меня не удивило – грубый стол, вкривь и вкось сколоченные лавки, закопченный очаг с примитивной утварью.
– Оставь корзину у двери, – раздался замогильный голос снизу.
Крышка погреба была открыта, внизу мелькал огонек. Хозяин гремел чем-то внизу. То, что у хижины нет хозяйки, даже объяснять не требовалось – только одинокий мужик может превратить любое жилье в хлев, хоть дворец, хоть сарай. А если мужчина аккуратный и чистоплотный – то выйдет казарма, чистая, но неуютная. Сидеть тут не хотелось, общаться с хозяином – тоже. Если виконту надо, пусть сам покупает себе кустарно-магические финтифлюшки и устраивает себе общение с отдаленным электоратом. По мне, так проще было в первой же деревне заехать в корчму – и людей больше, и им приятно повидать королеву, разговоров хватит на десяток лет. Какого черта я тут торчу?
– Вот, отдашь отцу, – из погреба вылез худой высокий мужчина и протянул мне круглую костяную подвеску на кожаном шнурке. Шнурок выпал из его пальцев и подвеска упала на пол. А в следующий момент я оказалась крепко прижата к костлявой груди, обтянутой пропахшей дымом домотканой рубашкой.
– Вероника! Птичка моя!
Взвизгнув от неожиданности, я закрыла рот и перестала вырываться. Лохматый мужик, чьи черные волосы обильно перебивала седина, а лицо заросло неровной пегой бородой, показался мне знакомым. Определенно, я уже видела эти карие глаза, благородный нос с горбинкой. Мой придворный маг. Бывший маг. Обмякнув, я прислонилась головой к тощей груди обнимающего меня мужчины. Его сердце часто и гулко билось у меня под ухом
– Я думала, ты умер, – жалобно сказала я. – А ты сюда забрался?
– Забрался, птичка. Я тут почти два года живу. Амулеты делаю. Думал, дочка мельника прибежала за поделкой, – усмехнулся он, поднимая с пола подвеску. На костяном круге были вырезаны руны. Ну да, если дара не осталось, знания-то никуда не делись, руны будут работать.
– Чем я могу тебе помочь? – спросила я. – В столице или крупном городе тебе запрещено жить? Ты под надзором?
– В столицу я и сам не хочу. А надзор никакой не нужен, силы у меня больше нет.
– Браслеты? – я торопливо ухватила Венделина за руки, провела по худым бледным запястьям.
– Браслеты ни к чему, дар полностью выгорел, – криво улыбнулся бывший маг.
Что же нужно было делать с сильным магом, чтоб полностью выжечь дар? Я даже знать не хотела гнусные подробности его допросов и пыток. Если узнаю – не смогу спать. А что к виконту у меня длинный счет, это я и без подробностей знаю. Когда-нибудь я отомщу.
– Тогда… Раздевайся! – приказала я, быстро расстегивая пуговицы на лифе дорожного платья.
Это гад дал мне всего два часа. Магическая сила выгорела, но мужская-то наверняка осталась? Вдруг получится? Спасла же я умирающего Стефана! Да, его хотелось при первом взгляде накормить, а не использовать, как мужчину, но я же не для себя стараюсь! Венделин, не отрывая взгляда от моей груди, слегка заторможено снял домотканую грубую рубашку.
– Ох, Всеблагая, – всхлипнул он, утыкаясь острым носом в мои прелести.
Мерзкая борода, пропахшая дегтем и табаком, не вызывала страсти, но бриться и наводить красоту уж точно было некогда! Обойдемся без поцелуев, решила я, торопливо избавляясь от сорочки и панталон. Бюстье, чулки и сапоги – как эротично! Видимо, Венделин думал так же, потому что молниеносно схватил меня в охапку и утащил на лежанку, где начал восхищенно покрывать поцелуями грудь и живот, шепча комплименты и ласковые глупости. «Сколько же у меня не было мужчины, нормального мужчины»? – вдруг задумалась я.
Не считать же мужчиной Адемара с его поспешными проникновениями и кратковременными дерганьями во мне? Чем больше количество, тем хуже качество, не зря же он все время нуждался в подтверждении своей состоятельности. Сейчас, в опытных руках Венделина, я словно заново открывала для себя мир чувственных наслаждений. Да какая разница, есть у него борода или нет?! Если под его чуткими пальцами и губами я расцветаю, парю и взлетаю? В моем теле для него нет секретов, он знает про меня абсолютно все. Могучее орудие любви бывшего мага я приняла с восторгом и нетерпением, отзываясь на каждое скольжение. Нежно поглаживая по худой спине, переждала мгновения его наслаждения.
– У тебя такое лицо, все хорошо? – забеспокоилась я, когда маг страдальчески скривился и схватился за грудь.
– Да. Просто так запекло вдруг, – Венделин сильно потер грудь под ложечкой. – А ты? Неужели так соскучилась? Во дворце не осталось привлекательных мужчин?
– Не осталось, – грустно вздохнула я, подкатываясь под бок и пристраивая голову на плечо.
Толком поговорить не удалось. После второго, не менее головокружительного и яркого раза я услышала нарочито громкий кашель под дверью хижины и поняла, что мое свидание окончено.
– Венделин, я резонатор, – прошептала я самое главное. – Если магия вернется, я буду рада.
Изумленный взгляд был мне ответом. Я улыбнулась, поцеловала любовника в заросшую щеку, оделась и вышла из хижины. Невдалеке меня дожидался стражник с двумя лошадьми в поводу и красноречиво пламенеющими ушами. Да, я как-то не подумала, насколько громким выходит мое тесное общение с бывшим придворным магом. Ну и плевать, мог бы подальше отойти, если такой стеснительный.
– Погоди… те, Ваше величество, – выскочил Венделин на крыльцо. – Возьмите, этот амулет помогает зачатию и благополучному разрешению от бремени, такие мне часто заказывают. Еще он скрывает магический фон, – тихо-тихо добавил Венделин, предавая мне подвеску.
– Спасибо, мастер, – я подошла к своей лошади, пряча подвеску глубоко в карман. Да, подвеска пригодится, чтоб никто не догадался, что в доме почтенного хуторянина лэра Грудиса растет маленький маг.
– Как погуляли, Ваше величество? – спросила камеристка. Она вдоволь нафлиртовалась со стражниками, пока я «гуляла».
– Тут, у озера, живет знающий артефактор, приобрела подвеску на продолжение рода. Надеюсь, поможет, – скорчила я постную физиономию.
– Да-да, конечно, – согласилась Селия, проскальзывая за мной в карету. – Мы денно и нощно молимся о появлении наследника.
«Хрен вам, а не наследника», – мстительно подумала я, откидываясь на подушки. Продолжать род Денверов у меня не было никакой охоты.
Виконт на ходу слегка приоткрыл шторку окна. К нему тотчас приблизился стражник, сопровождавший королеву к озеру.
– Все было, – тихо доложил стражник на вопросительный взгляд виконта.
– Все? – уточнил виконт.
– Все, – подтвердил стражник и покраснел. – Два раза. Я не видел, но слышал. Еще отшельник подвеску передал. Для зачатия и родов.
– Прекрасно, – улыбнулся виконт. – Просто прекрасно. Следите!
К вечеру мы прикатили в Олмарк и остановились в лучшей гостинице.
– Моя королева, вы покажете мне амулет, который вам дал артефактор? – с самой любезной улыбкой сказал виконт за ужином. – Я должен проверить, вдруг он содержит вредные для вас чары?
Я молча протянула ему круглую бляшку из кости с грубо вырезанным на ней четырехлепестковым листом клевера.
– Пусто, нет никаких чар, – нахмурился виконт, повертев ее в руках.
– Разумеется, нет, – подтвердила я со смешком. – Какие чары мог наложить выгоревший маг? Теперь он лишь шарлатан для местных дурачков.
– Но это не помешало вам… близко ознакомиться с образцами его мастерства?
– Как резчик по дереву и кости он очень неплох, – согласилась я, глядя прямо в ледяные глаза виконта.
Ты же сам, змей ползучий, специально затеял это свидание. Хотел поразить меня тем, что осталось от некогда могущественного мага? Или станешь меня шантажировать, что доложишь королю о моей измене? Не докажешь. Буду все отрицать. Я, может, не от порывов страсти кричала, а от эстетического восторга, любуясь кустарным творчеством. Или будешь пугать тем, кто казнишь бывшего мага? Ты же это не от человеколюбия устроил, чтоб я навестила любовника, правда?
Наши гляделки ничем не кончились. Виконт протянул мне назад подвеску и вышел. Усмехнулась, глядя на дверь. Я не дура, чтоб рисковать ценными магическими артефактами, необходимыми для безопасности моего сына. Эту дешевенькую костяную подвеску я час назад купила у местной служанки за одну серебрушку.
А ночью нас поднял специальный гонец на взмыленной лошади.
– Король умер! – объявил виконт, передавая мне срочное донесение.
«Умер?! Как умер?! Кто разрешил? Что-то у меня мужья заводятся плохо, и долго не держатся», – промелькнуло в голове, пока я удерживалая скорбно-потрясенное выражение на лице. Надеюсь, теперь можно снова лечь спать, мы не прямо сейчас поскачем в столицу, нам уже спешить некуда вроде? Я развернула донесение. Несчастный случай на охоте, лошадь понесла. Туда ему и дорога, спи спокойно, дорогой супруг. Год спокойной жизни на время траура мне обеспечен, а за год всякое может случиться.
– В багаже есть черное платье? – деловито спросила я рыдающую камеристку. Та кивнула. – Отлично, когда прибудем, я буду одета, как полагается.
– Простите меня, ваше величество, простите, – захлюпала она распухшим покрасневшим носом. Что-то она слишком расстроена.
– Ну, что еще? – устало спросила я, зевнув. Спать хотелось неимоверно.
– Я беременна, – провыла она, некрасиво распялив рот.
– Тихо! – рявкнула я, моментально просыпаясь. – От Адемара?
Несчастная закивала, размазывая слезы и сопли.
– Срок какой?
– Три месяца уже, – всхлипнула камеристка. – Я не виновата, клянусь, его величество сам, когда я прибиралась в гардеробной…
– Я знаю привычки его величества, – перебила ненужные оправдания. – Кто еще в курсе?
– Никто не знает, я боялась сказать, не выгоняйте меня!
– Т-с-с. Иди к себе. Никому ни слова больше! – потерла виски. Ненавижу, когда меня будят и напрягают. А новость слишком важная, чтоб быстро принять решение. Мне надо подумать.
Глава 11
Я сидела в Изумрудной гостиной и изучала породистое лицо отца Адемара, герцога Денвера. Выглядел он откровенно плохо: могучий, уверенный в себе мужчина, громогласно распекавший слуг, сдулся, как воздушный шарик. Разом постарел на десяток лет и сморщился. А вот герцогиня смотрелась свежо и бодро, как огурчик. Я только что сообщила этой парочке, что у них появился шанс понянчить родную внучку, и ждала их решения.
– Девочка, – с неудовольствие процедила герцогиня, прикрыв глаза.
– Мать – простолюдинка, – повторила я, рассматривая свои ногти.
– Мы можем подумать? – спросил герцог, обменявшись взглядом с женой.
– Ребенок действительно от Адемара, лекарь определил пол и проверил родство, – удивилась я. – Вы же так мечтали о внуках, о чем тут думать?
– О внуке! Мы мечтали о внуке! Законном наследнике, который стал бы королем Элизии! О слиянии династий, объединении старшей и младшей ветви. А тут… простолюдинка! – у герцогини задрожал подбородок. – Такой позор! Ваш сын унаследовал ваши привычки! Чего я только не вынесла!
Герцог побагровел, но смолчал. Герцогиня утерла слезинку.
– Ну, знаете, других внуков у вас уже не будет, – безжалостно подчеркнула я. – Решайте быстрей, что делать с девушкой. Вы возьмете ее под свое покровительство? Вы можете официально принять мать и дитя, можете признать лишь внучку, воспитать ее достойной наследницей рода. Можете не признавать, но обеспечить их материально.
В комнате повисло тяжелое молчание.
– Если бы у нее был мальчик… – задумчиво сказал герцог. – Но девочка? Нет, она нам не нужна. Низкое происхождение ее матери осквернит чистоту нашей родословной. В нашем роду никогда не принимали бастардов. Мы никогда не признаем ее дитя. Наш ответ «нет».
Мне захотелось отхлестать его по дряблым щекам. Вместо этого я вежливо склонила голову, давая понять, что разговор окончен.
– Подождите, а дар? Если дитя унаследует родовой дар? – встрепенулась герцогиня.
Установить наличие дара у не рожденного ребенка практически невозможно, это знала даже я. Значит, герцоги Денвер – последние в своем роду. Откровенно говоря, я не ожидала, что они будут так категоричны. Смерть сына, не оставившего наследников, их не смутила и не заставила пересмотреть свои замшелые традиции. Невестка-простолюдинка им не нужна. Ну что ж, после похорон они отправятся в свое имение, чтоб больше оттуда не выезжать. Хотели отправить меня с глаз долой, а теперь я сделаю это с ними. Таких милых родственничков следует держать подальше. Герцог напрасно обзаводился сторонниками в Совете и обхаживал виконта Штернблума. Власть и честь ему дороже возможности взять на руки родную внучку.
Они даже не спросили, что будет теперь с матерью – оба покинули гостиную с одинаковым выражением высокомерия и надменности. Бедняжка Селия. Она так надеялась на поддержку знатного семейства. Понимала, что ровней ее никто считать не станет, но надеялась, что они смогут быть с ней вежливыми и потерпят ее присутствие ради ребенка, зачатого их сыном. Да она готова была и ребенка им оставить, лишь бы девочка ни в чем не нуждалась и росла, как аристократка.
И что делать теперь мне? Во дворце слишком много лишних глаз, ушей и языков. Если Селия кому-то сболтнет… ее участи можно будет лишь посочувствовать. Что служанки вечно беременеют от лэрдов – так во дворце этим никого не удивишь. Селия была скромной девушкой, не заглядывалась на короля, ревности у меня никогда не вызывала. Уверена, Адемар залез к ней под юбку, не спросив согласия и даже не рассмотрев лицо. Если девушка согласится, то мы подберем ей неплохого мужа, в меру жадного, в меру разумного, не слишком щепетильного, который не станет попрекать ту, кому будет обязан обеспеченной, спокойной жизнью.
Селия согласилась выйти замуж за помощника садовника, и я снабдила семью довольно крупной суммой, позволяющей им жить безбедно где-нибудь подальше от столицы. Перед отъездом я напомнила Селии, что именно я – наследница короны, именно мой ребенок унаследует престол, а ее дочь никогда не будет иметь никаких прав. Может вырасти счастливой и не знать, что от нее отказались родные бабушка с дедушкой, а отец стал им из-за минутной прихоти, задрав служанке подол. Не в престоле счастье. Сама с радостью бы отказалась от груза ответственности, забот, от роскоши и раболепия. Я бы предпочла тихое семейное счастье: видеть каждый день, как растет мой ребенок, а не навещать его два раза в год, да и то, оглядываясь и беспокоясь.
Траурные мероприятия покатились своим чередом. Абсолютно каждый считал своим долгом посочувствовать, что король не оставил наследника. Я кривилась в вежливых улыбках. Мне, чтоб удержаться на троне, не нужно становиться породистой кобылой, и рожать дитя от Денвера. Сама по себе, без довеска с пенисом, я – законная наследница короны Дориана. Теперь, интересно, ко мне присватается герцог Варрон, уморив предварительно любимую жену? Или снова Деровер? Или король Шардана вырвется из объятий своего любовника, вспомнив о необходимости завести магически одаренного отпрыска? Или виконт объявит новый отбор? Какое счастье, что есть установленный срок строгого траура! До его истечения даже говорить о новом замужестве неприлично.
Целый год буду скорбеть показательно, созидательно и плодотворно. Займусь перестройкой и ремонтом охотничьего замка Фратескор. Разумеется, в память любимого покойного супруга, который так любил там охотиться. Не заказать ли ему памятник? Конную статую, разумеется! В честь коня, избавившего меня от мужа. Установлю его во дворе замка. А во время ремонта смогу наезжать каждый месяц в Верхние Лужки и навещать сына. Он, наверное, уже ходит и вовсю лепечет. Сделаю поставщиком продуктов в замок лэра Грудиса, тогда я смогу без помех с ним разговаривать, и Гертруда сможет чаще приезжать в замок, и почему бы ей в повозку не брать детей? Им будет в радость прокатиться.
– У вас такое мечтательное выражение лица, – заметил Штернблум.
– Думаю о памятнике моему супругу. В охотничьем камзоле, верхом на жеребце. Как дани нашей счастливой, но недолгой семейной жизни.
– Я вам помогу ее наладить, – прошептал он мне на ухо.
И вот от этого обещания меня словно ледяной водой окатили. Если уж за дело собирался взяться виконт, ничего хорошего ожидать не приходилось. Виконт усмехнулся, а мне пришлось немедленно брать себя в руки и принимать выражение, соответствующее моменту торжественного прощания с королем.
Право же, его превозносили так, как будто это он избавил Элизию от всех внешних врагов, решил все внутренние проблемы и лишь благодаря ему страна процветает и живет. Я бы лучше пошла отчеты обер-камергера разобрала, пользы больше было бы.
***
Проснулась я в своей широченной постели. Нет, постель была застелена, как положено, и покрывало было мое любимое, синее, но сидящий в кресле у изголовья виконт никак не вписывался в утро королевы по протоколу. Ко мне должна была зайти новая камеристка и горничная, раздвинуть шторы, приготовить ванну, свежий пеньюар, принести стакан сока. А потом фрейлины рассказали бы мне все последние новости и сплетни дворца, пока служанки приводят в порядок прическу и одевают меня.
– Если вам нужно привести себя в порядок, я подожду, – кивнул виконт с видом величайшей снисходительности.
В туалет мне было очень нужно, поэтому я без споров быстро проследовала в скромную дверку за ширмой. Скандалить с полным мочевым пузырем себе дороже. Умыться, почистить зубы, вычистить ногти – это недолго, а спрашивать о том, как виконт набрался наглости забраться ко мне в спальню, проще умытой и расчесанной.
– Итак? – снова забралась в постель, с удовольствием отметив, что сок мне уже принесли. – Я жду объяснений вашего неслыханного поведения.
Если виконт ждал, что я начну стыдливо прикрываться или смущаться – не на ту напал. Даже если бы я была совсем голой, стыдиться мне нечего. К тому же на мне длинный, хоть и довольно откровенный пеньюар, и сорочка до пяток, видел бы виконт наши шорты и мини-юбки, понял бы, что я одета даже более, чем прилично! Теперь пусть объясняет причину своего неурочного визита.
– Моя королева, я обещал позаботиться о вашем личном счастье, поэтому прошу прямого ответа на мой вопрос. Вы охладели к мужчинам?
– Что? Какие глупости, – фыркнула я. – Я не питала большой любви к мужу, но он и не заслуживал сильных чувств. Вам об этом думаю, известно больше, чем кому-либо во дворце.
– Не иметь сердечных привязанностей и телесного отдохновения очень вредно для здоровья. Особенно в вашем возрасте. Зачем вы наказываете свое восхитительное тело? Уверен, оно требует ласки. Я хочу лишь помочь вам, – сладко зажмурился виконт. – А заодно показать могущество магии.
А потом он щелкнул пальцами, и я почувствовала, что не могу пошевелиться. Нет, моргать и дышать я могла, а вот кинуть в виконта подушкой – уже нет. Ненавижу магов! А этого – в особенности!
– Итак, моя дорогая, – обласкав меня взглядом, сказал виконт, – Я хочу вас познакомить с моими рабами.
Что? С рабами? В Элизии рабство запрещено, все люди лично свободны! Мимика, видимо, у меня сохранилась, потому что виконт рассмеялся.
– После того, как вы приняли раба от владыки Шардана, и весьма активно использовали его, вы стали примером для многих. Полагаю, сейчас нет ни одного знатного семейства, не имеющего раба или рабыню для утех.
Я возмутилась – я освободила Мариса сразу же после того, как приняла его в подарок! И приняла, только чтоб сохранить ему жизнь и избежать конфликта с Шарданом. Нечего свои низменные инстинкты оправдывать моими поступками, извращая их! Мой язык, однако, отказался мне повиноваться, поэтому свое возмущение я могла выразить лишь гневными взорами и громким сопением.
– Пожалуй, доза великовата, – с сожалением сказал виконт, и снова щелкнул пальцами. – Как сейчас?
Развязавшимся языком я сказала все, что думаю о виконте. Попыталась вскочить и вызвать служанок, но ноги и руки не слушались, я снова бессильно повалилась на кровать. Виконт нахмурился и прошептал заклинание.
– Я поставил полог тишины, – любезно объяснил он мне. – Все-таки полностью парализованная жертва – это очень скучно. Так что кричите, ругайтесь, и можете немного посопротивляться. Это придаст остроты и пикантности нашему дальнейшему общению.
– Какое общение? Вы же утратите дар, если прикоснетесь ко мне против моей воли! – напомнила я мстительно. – Перед тем, как казнить магов Цитадели, вы должны были узнать все о резонаторах! Не поверю, что вы не выжали это при допросах!
– Ах, как бы я мечтал сделать это сам, – виконт запечатлел почтительный поцелуй на моем запястье. – Но нельзя – так нельзя, а ждать я устал. Маги весьма изобретательные твари, Ваше величество. Познакомьтесь, это Арк.
Виконт указал на вошедшего – высокого, отлично сложенного мужчину со светлыми волосами, остриженными в скобку.
– А это Дерек, – он указал на молодого шатена с темными глазами, который вошел вслед за Арком. Мужчины встали возле моей кровати, скромно опустив глаза.
– А где их ошейники, почему они не голые? Они выглядят обычными слугами из хорошего дома, – заметила я, сложив руки на груди.
– Моя королева, не в нашем климате таскать рабов за собой голыми! – осуждающе прицокнул языком виконт. – Я считал, вы более человеколюбивы! А магическая печать держит надежнее ошейника.
– Что вы намерены с ними делать, и главное – почему в моей спальне?
