Дина Зарубина
Королева с опытом работы
– Поскольку за этот год вы не воспылали ко мне чувствами, сам я не могу овладеть вами, хоть мне этого невыносимо хочется, – с сожалением вздохнул виконт. – Я получу удовольствие, наблюдая, как вы получаете удовольствие.
– Да вы затейник, виконт, – искренне восхитилась я бредовостью его затеи.
Виконт, все также сидя в кресле, сделал жест, и мужчины почти синхронно стали раздеваться. Сняли жилеты, рубашки, шейные платки, обнажив красивые торсы. Мне показалось, что Арк тихонько вздохнул. Обе пряжки на ремнях щелкнули одновременно. Брюки, белье, обувь мужчины сняли быстро, после этого встали возле моей кровати, как раньше, опустив глаза. Красивые парни, не жирные, и не худые, уж голодом их виконт явно не морил, отметила я. И не бил – ровная, гладкая кожа, насколько вижу. Впрочем, тому, кто может причинить неимоверную боль заклинанием, не нужно пользоваться кнутом или палкой.
– Мне нравится! – оценила я стриптиз. – Жаль, что без музыки. Что дальше?
– С кого вы предпочитаете начать? – любезно спросил виконт.
– Знаете, мне все равно, – вздохнула я. – На ваше усмотрение. Хоть оба сразу.
Виконт пошевелил пальцами – Арк тут же опустился на колени возле моих ступней и начал их вылизывать, а Дерек занялся пальчиками на руках. Я засмеялась. Это было очень щекотно, влажно, но ни капли не волнующе. Виконт забеспокоился. А я все хихикала и норовила отдернуть ступни и руки.
– Прекратите! – приказал виконт, и рабы тут же замерли. Встревоженным голосом спросил меня: – Моя королева, вам не нравится? Что они делают не так?
– Все так, только я ужасно боюсь щекотки, – я утерла слезы. Я подметила опасливый взгляд Дерека, брошенный им на виконта, и смеяться мне сразу расхотелось. – Надеюсь, вы не станете наказывать рабов за незнание моих эрогенных зон?
– Разве я похож на глупого человека? Но мне казалось, такое начало всем нравится. Продолжайте, – скомандовал виконт, удобнее устраиваясь в кресле.
Выгнать его я не могу, оказать сопротивление – тоже. Остается расслабиться и получить удовольствие. Но список моих претензий к виконту стал еще длиннее. Арк подполз выше, стал покрывать поцелуями колени и бедра, аккуратно прикасаясь к коже кончиками пальцев, поглаживая ямочки под коленями. Дерек занял позицию возле груди, склонившись над ней, и я совершенно машинально запустила руку ему в волосы, наслаждаясь их мягкостью. Я даже закрыла глаза, отдаваясь ласке. Дерек щекотал мою грудь жарким дыханием, облизывал и нежно прикусывал соски, сжимал и гладил.
Просто поразительно, как мало мужчин умеют ласкать женскую грудь! Они считают, что больно ухватить и сжать пару раз – это как раз то, о чем мечтает каждая женщина! А ведь это такое чувствительное место!
Дерек, без сомнения, ласкать грудь умел, я даже откинулась на подушку, давая ему больше простора, и сама стала скользить руками по его плечам, шее, в то время как Арк очень мягко развел мне ноги и прикоснулся языком к бутону наслаждения, а кончиком пальца закружил возле входа, легонько надавливая, но не проникая внутрь. Я чувствовала его жаркое, потяжелевшее дыхание.
– Достаточно! Возьми ее немедленно! – деревянным голосом сказал виконт. – Дерек, ко мне!
Раб тут же оторвался от моей груди, спрыгнул с кровати и замер на полу у ног хозяина, а виконт расстегнул брюки, приспустил их и широко развел ноги. Я не хочу этого видеть! Я торопливо зажмурилась.
Арк подхватил меня широкими горячими ладонями под ягодицы, опустил слегка пониже, и быстро, одним плавным движением вошел в меня, резко выдохнув. Тело было готово, никаких неприятных ощущений я не испытала. Даже, пожалуй, жаркая наполненность была приятна. Арк на меня не смотрел, голова его была повернута от кресла, от которого неслось тихое влажное хлюпанье. Я тоже отвернулась, успев заметить краем глаза, как виконт схватил Дерека за волосы.
– Быстрее! Резче! – скомандовал виконт.
Да у него просто мания командовать и все контролировать! Арк нависал надо мной на вытянутых руках, двигаясь глубоко и размеренно. Как машина. «Как молотобоец», – я едва не хихикнула. Лицо у него было отстраненное и спокойное, глаза закрыты. Наверное, не впервые по приказу виконта ему приходится удовлетворять дам, да еще и в присутствии посторонних лиц, подумала я и испытала острую жалость к мужчине. А если дама стара и некрасива? Интересно, получает ли он сам от этого удовольствие? О чем он думает, находясь в нежеланной женщине? Говорят, мужчинам по большому счету все равно, и он может точно так же, как и я, представлять себя с другим партнером и получить бурную разрядку. Или он повторяет что-нибудь сложное, требующее концентрации внимания, чтоб выдерживать темп?
Задумавшись, я пропустила приглушенный стон от кресла и не расслышала короткий приказ виконта. А в следующий миг горячие влажные губы прикоснулись к моим, чужой скользкий язык проник в рот с небольшим количеством вязкой жидкости, неприятной на вкус. Какая гадость! В отвращении я забилась, выталкивая чужой язык наружу и отплевываясь, но чужие пальцы крепко зажали мне нос, и рот пришлось открыть, чтоб не задохнуться.
– Глотайте, – довольным голосом сказал виконт. – Вы не представляете, как я мечтал, чтоб моя сперма оказалась на вашем языке и в горле.
– Больной ублюдок, – я отвернулась от него, кипя от негодования.
– Дерек, теперь ты, – распорядился виконт. – Смените позу!
Меня приподняли, перевернули на живот, подложили валик. Вспотевшие ягодицы ласково погладила чуть дрожащая горячая ладонь, вторая слегка надавила на поясницу. Дерек оказался чуть больше Арка и двигался резче, от чего мое лицо и грудь скользили по шелковой наволочке. Хорошо, что вышивки нет, отметила я, а то бы царапин не избежать.
Мне было… странно. Ощущать себя покорной куклой, которая может едва шевелиться, было унизительно и обидно. А вот к самому процессу у меня не было никаких чувств, как будто частичная парализация наложена и на них. Ни вовлеченности, ни отвращения. Все оргазмы в голове, и если я не испытываю симпатии и желания к партнеру – все бесполезно. Каким бы искусным и красивым он не был, ничего не получится.
Мне часто приходилось читать в фэнтези, что кого-то можно яро ненавидеть, а тело якобы предает хозяйку и жаждет слияния, мозг отключается, и работают инстинкты – ну так, по-моему, это сродни шизофрении. Жалкое оправдание собственного малодушия и плохого самоконтроля. Как может разбудить сексуальное желание изначально неприятный, ненавистный человек? Тело – послушный инструмент разума, а не наоборот, и если они не дружат между собой – это беда. Конечно, хороший хозяин заботится о теле – кормит, ухаживает, дает необходимую физическую нагрузку, и если нужно – предается плотской страсти. Но когда ее навязывают – искр не будет. Не верю, что одной техникой можно добиться результата в таком зыбком деле, как женское удовольствие. Это как в спорте выиграть по очкам – вроде и победа, а подлинной радости нет.
– Вы довольны моими рабами? – спросил виконт спустя час, когда меня оставили в покое, и виконт приказал рабам одеваться.
– Не впечатлили. Массаж был весьма неплох, и я благодарна вам за поддержание здоровья безутешной вдовы, – язвительно ответила я. – Однако ваше… угощение было несколько преждевременным и чрезмерным. Я и без того собиралась завести любовника после окончания строгого траура, месяца через три.
– Хотите, вам их подарю? В знак извинения за мою поспешность?
Я фыркнула:
– Говорю же, не впечатлили. Вы видимо, так их заездили подобной работой, подкладывая под нужных дам, что они живых мужчин не напоминают. Мне нравится видеть искренние чувства, а не оценивать эрекцию и выносливость.
Виконт скривился, щелкнул пальцами, снимая полог тишины, и вышел из моей спальни через дверь на половину короля. За ним тихо вышли рабы.
Тотчас ворвались горничная и камеристка.
– Ваше величество, дверь была закрыта, виконт приказал никому не входить! – в глазах обеих так и светилось любопытство.
– Мы обсуждали очень срочные и важные вопросы, – отмахнулась я.
Виконт не разрешил рабам кончить, и на моей постели не должно найтись следов постороннего присутствия, чтоб заподозрить королеву в неблаговидном поведении сразу после похорон супруга. Но влажная сбитая простыня сама по себе даст повод для пересудов. Как будто мало обо мне и виконте сплетен! Теперь злые языки скажут, что мы провели время вчетвером. И ведь не соврут. Действительно, вчетвером.
Интересно, его извращенная фантазия еще подкинет мне сюрпризы? Или он решил распоряжаться моим телом, как своим собственным? И ведь я ничего не могу ему противопоставить. Магия, чтоб ее! Виконт не скрывал своего стремления к власти, раз завел рабов, ему запросто взбредет в голову награждать моим телом своих союзников и соратников! Не ради магии, а чтоб проучить меня.
В магическом договоре был пункт о личной неприкосновенности, как же он его обошел? Решено, я переезжаю из королевского крыла снова в свою девичью спальню. По крайней мере, там нет смежной двери, откуда могут неожиданно нагрянуть нежданные гости. А моя работа начнется только через неделю. Пока же у королевы отпуск – на слезы, скорбь и пошив траурных туалетов.
Время строгого траура прошло весьма плодотворно, мы с архитектором обсудили планы перестройки замка Фратескор, составили сметы и нашли надежных подрядчиков. Вместе с садовником придумали, как облагородить парк. Лес, как охотничьи угодья, не будет больше использоваться. Ведь именно на охоте погиб мой дорогой супруг, я не могла оставить это без внимания. Непонятное мне восхищение жестокостью и убийство ни в чем неповинных зверей на королевских землях отныне запрещено.
Еще я издала указ о запрете иметь личных рабов. Впрочем, виконт лишь мило улыбнулся, и в этот же день провел его через государственный Совет, закрепив всеми необходимыми подписями. А на следующее утро я проснулась в объятиях Арка.
– Да что же это такое! – простонала я, отодвигаясь от горячего обнаженного тела.
– Ваше величество, я вам не нравлюсь? Позвать Дерека? – Арк приподнялся на локте, затем сел на кровати понурившись, с видом глубокой печали.
Хорош, мерзавец, отметила я, оглядывая поджарую фигуру. И посмотреть и пощупать приятно. Арк был в моем вкусе, тут виконт угадал, надо признать. Увидела, наконец, рабскую печать – на левой лопатке красовался сложный узор, который мне не удалось подробно рассмотреть, потому что Арк повернулся, с надеждой заглядывая мне в глаза.
– Ничего не имею против тебя лично, но игры виконта меня выводят из себя! Я же приказала отпустить всех рабов на волю! Ни тебя, ни твоего друга не должно быть в моей постели! У меня, у тебя, да у любого человека должен быть выбор! Я королева, я женщина, в конце концов, и сама хочу выбирать, с кем мне спать! И хочу, чтоб мужчина тоже хотел меня, а не действовал по приказу!
– Виконт приказал окружить вас заботой и выполнять любое ваше желание. Этому приказу я подчиняюсь с огромной охотой!
– Покинь мою спальню! Таково мое желание.
– Невозможно, виконт убьет меня, – Арк ласково провел ладонью по моему бедру. – Вы добрая. Вы не захотите моей смерти.
Добрая? Вот уж не замечала за собой такого. Я уже хочу крови виконта. Да как он смеет принуждать меня и мучить бедных мужиков? Видимо, на моем лице отразились кровожадные намерения, потому что Арк грустно улыбнулся.
– Вы меня жалеете? Не стоит. Этот приказ мне по душе.
– Зачем вообще это нужно? – буркнула я. Ловкие умелые пальцы нежно начали разминать мне ступни, и это было очень приятно.
– Женщина часто становится зависимой от хорошего секса, – пояснил Арк, наглаживая мне ноги. – Невозможно не привязаться к тому, с кем делишь постель. Особенно, если делаешь это достаточно долго. Возникает доверие, люди открываются. Виконт не желает, чтоб вы привязались к… неудобному человеку. Или увлеклись неподходящей персоной.
У меня было много возражений, но я выбрала одно:
– Королевским указом все рабы освобождены, виконт вам ничего не сделает!
– Магическая печать от вашего указа не исчезнет, ее может снять только хозяин, – возразил Арк. – И разве вам не хочется личного счастья?
Я рассмеялась. Личное счастье – с рабом? Да и вообще, какое у королевы может быть личное счастье? Королева – фигура государственная и счастье у меня… должно быть сопоставимых масштабов. Мелкие постельные радости не в счет.
Глава 12
На лето двор обычно перебирался в резиденцию Гримхолл, а я захотела, разумеется, в Фратескор. В трауре имею право на уединение! Вообще от смерти Адемара была сплошная польза, как ни цинично это звучит. И вовсе не нужна мне свора праздных бездельников! Замок маленький! Нет, если честно, не такой уж и маленький, но полусотне гостей пришлось бы тесниться. Каждому по одной комнате, не больше. Разумеется, такую тесноту дармоеды согласны были терпеть ради охоты, а вот ради того, чтоб утешить вдову, уже нет. Ну и ладушки, меня вполне устраивает моя небольшая свита.
Ядовито ухмыльнувшись, виконт позволил мне эту блажь, отрядил лишь взвод личной стражи и Арка. Я возражала из чистого упрямства, но на самом деле ничего против наличия рядом приятного мужчины не имела. Без парализующего заклинания и принуждения у нас все отлично получалось. В конце концов, радости тела всегда под боком – это прекрасно. Спокойный качественный секс лучше, чем его полное отсутствие.
Я даже сводила Арка к лекарю, чтоб убедиться в его полном здоровье, раз уж мне придется им пользоваться. К тому же Арк был безопасен, лекарь подтвердил временную магическую стерилизацию, наложенную хозяином. Не дело ведь знатным дамам беременеть от раба, позора не оберешься! Когда страх забеременеть отпустил, прибавилось куда больше свободы и легкости. Можно было не волноваться, что волшебные пилюльки закончились.
Арк не навязывал свое общество, проводил большую часть времени в библиотеке, а вечером неизменно появлялся в моей спальне – чистый, гладко выбритый, подтянутый и готовый как к подвижным играм, так и исчезнуть с моих глаз, если я была не в настроении. Хороший раб, опытный и умелый, хотя ему приходилось нелегко. Меня иногда даже совесть начинала мучить, временами я становилась просто ненасытной. Видимо, сказывался голодный паек моего неудачного супружества, организм требовал выплатить ему все супружеские долги с набежавшими процентами.
Мы мало с Арком разговаривали. Я не спешила откровенничать, и не хотела лезть любовнику в душу, а он не любил болтать. Междометий и односложных слов хватало для общения. Мужчина, который не грузит своими проблемами женщину и молчит – это такая редкость! Однако я опасалась, что помимо бесперебойного снабжения меня телесными радостями, Арк еще исправно шпионит за мной. Все равно он не может ослушаться приказов хозяина, даже если ему не нравится слежка. Мне нужно было быть очень осторожной.
Регулярно приезжала Гертруда с продуктами с хутора, привозила молоко, сыры, свежее масло и овощи. Частенько брала с собой малышей, которым было в радость прокатиться на бричке. Лицо у Гертруды почти очистилось, рубцы разгладились, только очень пристальный взгляд мог отметить более светные участки кожи. Пока повариха принимала корзины, у меня было время переодеться и выехать верхом, якобы на прогулку. Недалеко от дороги, на укромной полянке я поджидала подругу, чтоб потискать детишек, вручить им подарочки, и обменяться новостями. Маттео никого не боялся, охотно шел на руки, улыбался, а мой Марк дичился, оглядывался на Гертруду, и у меня сердце кровью обливалось. Пока они еще очень маленькие, а потом как им объяснять, кто такая «тетя Велоника» и почему надо делать вид, что они ее не знают? Как уберечь семью Грудисов от внимания шпионов виконта? От беспокойства я потом плохо спала и была целый день в плохом настроении.
Настроения не было и потому, что обстановка в стране накалялась. Из разных уголков страны доносились тревожные вести. Люди не хотели терпеть произвол магов, отказывались подчиняться новым указам. Кое-где вспыхивали бунты. В Олтроксе толпа сожгла городского мага вместе с семьей в его собственном доме. Вся провинция содрогнулась от этого ужасного происшествия.
Меня всегда смущала непоколебимая уверенность магов в собственной неуязвимости. Как будто с дипломом академии им бессмертие выдают! Хотя арбалетные болты пробивают их тела так же, как обычных людей. В Ридаке выгнали бургомистра-мага из города, облив смолой и вываляв в перьях. В Малине и Адэре осадили академии магии. Пробить защитный купол не смогли, но и выпускать преподавателей и студентов не собирались. В Малине кончились припасы, а портал внутри открыть было невозможно из-за защитного купола, в академиях начался голод.
– Больше терпеть нельзя, – сказал виконт, примчавшись во Фратескор. – Вы возвращаетесь в столицу. Мятежники могут вас похитить и потребовать вернуть старые законы.
– А вас отдать под суд? Но у них есть все основания бунтовать, не вы ли довели народ до открытого сопротивления своими указами?
– До открытого сопротивления их довела ваша мягкость и мое попустительство. Жесткие меры быстро утихомирят самых буйных.
– Это гражданская война! – ужаснулась я. – Пострадают невинные люди!
Виконт только хмыкнул. Меня собрали, упаковали и под усиленным конвоем перевезли в столицу. Поскольку виконт собирался ввести чрезвычайное положение, дворец заполонили военные. И боевые маги – вишенкой на торте. К счастью, их оказалось очень мало – буквально человек пять. Но на мой скептический взгляд виконт прошипел, что каждый из пятерки легко заменит полк, а уж сжечь дотла мятежный городишко в одиночку им и напрягаться не нужно. К тому же, привлеченные слухами о надвигающемся мятеже, стали подтягиваться провинциальные дворяне со своими отрядами. Вернутся маги из-за рубежа – защищать королеву и столицу.
– В крайнем случае, попросим помощи у Шардана, – скупо обронил виконт.
– Думаете, король Эрберт так бескорыстен? Он же попросту присоединит Элизию к Шардану! – возмутилась я. – Наведет свои порядки! И на меня покусится.
– Может быть, это и неплохо для Элизии? Мне очень нравится сословная система Шардана, считаю, она и у нас приживется. Ценность человека определяется магическим даром. Нет дара – мети улицы, и не мечтай о недостижимом. Капелька дара есть – трудись, никто не запретит, с магией и булки вкуснее пекутся, и платья быстрее шьются! Побольше дара у уважаемых профессий: военные, целители, алхимики, юристы, чиновники. И только самые сильные занимают высшие придворные должности! А у нас половина министров лишь с зачатками способностей! Слабосилки и вырожденцы!
– Мне, как абсолютной пустышке, обидно это слушать, – фыркнула я. – Не я ли настаивала на вливании новой крови в аристократические роды? Предлагаете мне мести улицы? И как быть с вашей тягой к власти?
– Вам и красоты довольно, к тому же вы благородного происхождения, у вас будут одаренные дети! – отмахнулся виконт и продолжил: – Кстати, считаю нелишним ввести право граждан продать себя или своих детей в рабство.
– Это не право, а бесправие! – возмутилась я. Он шутит, наверное? Я бьюсь за равноправие, а он – за рабство?!
– А еще мне безумно нравится возможность взять несколько жен, – виконт обвил мою талию и придвинул меня к себе, жарко дыша мне в макушку.
Я посмотрела на виконта глазами, полными гнева. Женщины никогда на это не пойдут! Да где это видано – из уважаемой единственной супруги становиться одной из многих? Какое самомнение у мужчины, который считает, что осилит морально и материально несколько жен? И сексуально обслужит – качественно и без претензий? Я два года боролась за равенство женщин в браке, право получать образование и наследовать имущество! Думаете, юной королеве легко было этого добиться? И вот так сдать позиции? Вернуться к былому мракобесию? Черт с ними, с магами, пусть между собой разбираются, но девочки не должны становиться имуществом, которое можно выгодно продать!
– Я не допущу этого, – твердо сказала я. – В таком случае выдвину законопроект, позволяющей женщине иметь нескольких супругов. Как в Империи!
Виконт прищурился.
– Королева, не обладающая магией, не сможет понять магов! Вы изображаете из себя правительницу, не имея, в сущности, на это достаточных сил. Вы же понимаете, что только я своей магией удерживаю вас на троне.
– Это для вас выгодно, – процедила я. – Не стройте из себя благодетеля. Я тружусь, не покладая рук!
– Удивительно, как король Дориан мог признать вас, неодаренную девушку, своей наследницей. Одаренный, титулованный муж – вот что вам было нужно! В силу отсутствия способностей, вы, разумеется, будете на стороне не-магов. Хотя сейчас вы ведете себя исключительно разумно, ваша прошлогодняя выходка с массовой женитьбой восстановили против вас много знатных родов. От бунта вас спасло то, что Адемар тоже пошел в храм, это в какой-то мере примирило аристократов. Мне не хотелось бы торопить события, но я предусматриваю, как довольно вероятный, вариант вашего отречения, – виконт расслабленно откинулся на спинку кресла.
Отречения? Значит, от меня скрывают что-то очень важное. Прежде виконта абсолютно устраивала моя административная деятельность. Я столько сделала для Элизии! Столько разоблачила случаев подлогов, взяток, воровства, бесчестности судей и злоупотреблений чиновников! Ввела кучу поправок в существующие законы, начала реформы в образовании и медицине. А меня, как ветошь, выкинуть и забыть? Может, еще и в монастырь заточить?
– Вот список, – виконт положил передо мной на стол список фамилий. – Это маги, серьезно пострадавшие при осаде Адэра, при Миприме, в Оссе и в бою за Грувер.
– Я ничего не знаю об этих событиях, – сказала я, пробежав список. Там было пятнадцать фамилий, кое-какие были знакомы по балам и приемам, некоторых дворян я смутно помнила в лицо.
– Военные сводки вам ни к чему, – снова отмахнулся виконт. – Тут восемь случаев тяжелого магического истощения, два полных выгорания, магическая кома, и различной степени повреждения магического контура. Целители… в таких случаях неэффективны.
С легкой полуулыбкой виконт посмотрел на меня, поглаживая пальцем подбородок. Меня прошила внезапная догадка, и я в негодовании воззрилась на виконта.
– Я не стану этого делать! Вы меня не заставите! Я вам не проститутка!
– Вы единственный резонатор на всю Элизию. Боюсь, у вас нет выхода.
– Я отказываюсь!
– Вот как, – тон виконта стал мурлыкающим. – А ведь вы, моя дорогая строптивица, восстановили каналы небезызвестного вам лэрда Венделина после длительного ношения блокираторов. Он сбежал через месяц после вашего судьбоносного визита! И возглавил мятеж, между прочим. Отчего же вы не хотите помочь магам, защищающим интересы короны? Ваши кровные интересы! Вы предаете родовую аристократию, своих верных сторонников! Кто вас поддержит? Кучка необученных магии слабосильных дворян? Мятежники? Крестьяне с вилами? И что вы все вместе противопоставите опытным боевым магам? Каждый из которых в одиночку способен уничтожить десятитысячное войско?
Я промолчала. То, что Венделин сбежал, радовало, но я не могла предугадать его дальнейших поступков. А то, что он хочет отомстить – вполне естественно. Я не могла представить, что после всего, совершенного виконтом, Венделин пришел бы наниматься во дворец на работу, чтоб служить верой и правдой своему мучителю, убийце короля и собственного брата.
Маги привыкли к безнаказанности, но после нескольких убийств стали осторожнее. Теперь подкараулить и застать врасплох мага очень трудно. Виконт ввел комендантский час, по городу ходили патрули, оснащенные мощными боевыми артефактами. При стычке неизвестно, сколько людей пострадает, но о честной борьбе и речи не шло, каждый маг унесет за собой десятки, если не сотни жизней простых горожан.
– Мне совсем не хочется быть с вами жестоким, наоборот, я хочу вам помочь! – мягко увещевал меня виконт. – Сделать правильный выбор. Мятежники и бунтовщики не должны остаться безнаказанными, вы сами это понимаете.
– Но ведь это вы своей политикой сделали их бунтовщиками! – возразила я. – При моем отце никто и не думал бунтовать! В стране царил мир и равновесие!
– Думайте, моя королева, думайте. Отречение – еще не самое страшное. Если мы победим – а мы непременно победим, вы предстанете перед судом чести и будете казнены, как пособница мятежников. Вам припомнят Венделина. Ваш маленький секрет станет достоянием черни. Я уверен, что Совет проголосует единогласно.
После ухода виконта я долго смотрела в резную дверь кабинета, нервно покусывая палец. Очень уж не хочется мне быть приговоренной к смерти кучкой озлобленных престарелых аристократов. А им есть за что меня ненавидеть, я довольно сильно прищемила их права и привилегии. Если я подпишу отречение? Позволит ли мне виконт спокойно уехать, мирно жить в домике у моря? Сомневаюсь.
Я покосилась на список. Маги истощены, почти мертвы, им терять нечего, стоит им намекнуть на возможность вернуть дар, они будут насиловать меня все вместе или по очереди, и им плевать будет на титулы и уважение к королеве. Виконт обездвижит, и будет методично следить за процессом и ждать результатов. Как магу, ему очень любопытно будет провести подобный эксперимент.
Что мне делать? Снова побег? Примкнуть к бунтовщикам? Так они тоже не дураки, особенно лэрд Венделин, он-то теперь точно знает, что делать с моими способностями. Вот и получается, тем и другим я нужна, как мощный аккумулятор. Те и другие будут убивать ради возможности восстановить и увеличить силы. Полномасштабная война в моей зеленой, цветущей и благополучной Элизии?! Что будет с моим сыном, если по деревням и городам прокатится огненный вихрь? Я не хочу!
Столица гудела от слухов и новостей, а дворец почти опустел. Войско выдвинулось в сторону Хортона, где, по данным разведки, было наибольшее скопление бунтовщиков. Именно в Хортоне я познакомилась с Идалией Роквальд. Кажется, прошло так много времени, а на самом деле всего ничего, меньше трех лет. Предводителем мятежников называли лэрда Венделина, а его помощником – неизвестного мага по кличке Вихрь. Предполагалось, что это очень сильный воздушник, при атаках он насылал торнадо, способное снести целую деревню.
По-прежнему было неизвестно, какой менталист заставил Адемара жениться на мне, и виконт справедливо опасался, что маг такой силы может причинить нашему войску немало неприятностей. Все ходили, увешанные амулетами против ментальной атаки. Я не снимала колечко, подаренное мне адептами, хотя, наверное, оно уже давно разрядилось. Но я слишком привыкла к нему, часто, поглаживая теплый металл, я вспоминала свой отпуск в Цитадели и моих возлюбленных Жерома и Мишеля. За мои жаркие воспоминания отдувался Арк, но героически справлялся, и даже особо несчастным не выглядел.
Я ничего не понимала в тактике и стратегии магического боя, в моем присутствии во дворце не видела никакого смысла, и приняла решение снова уехать во Фратескор. Мало ли что там запретил виконт! Я три месяца ребенка не видела! А охранять небольшой замок намного проще, чем огромный дворец с тысячей входов и выходов, скрытыми ходами, потайными калитками и сотнями слуг, куда так просто внедрить шпиона или наемного убийцу. После небольшого спора капитан стражи согласился с моими доводами и лично проводил меня в замок.
***
Дождавшись очередной встречи с Гертрудой на нашей полянке, я объяснила ей, что виконт угрожает мне отречением, что маги начнут сражаться на словах за честь короны, а на деле – за власть, и меня, как приятный бонус.
– Силком замуж выдадут? – Гертруда задумалась. – Откажетесь – в монастырь?
Я не стала ее поправлять. Ее крестьянская практичность может подсказать самый верный выход из ситуации, хоть она ничего не знает о противостоянии магов, резонансе и возможности восстанавливать магию. Для нее все просто – маги обнаглели, их надо поставить на место, как было при короле Дориане. Долой новые порядки, равенство и справедливость должны быть едины для всех жителей страны. Магические способности – не повод возвыситься над другими, а обязанность служить своей стране.
– Вероника, а ведь ты уже придумала, небось, что делать?
– Я же ничего с магами сделать не могу, а вразумить не получилось. Возьму сына и уеду подальше, в Иллирию, например. Найму домик у моря. Скажусь вдовой мага, их много здесь погибло. Это позволит снять блокирующий амулет с Марека, лекарь сказал, что детям это ужасно вредно, магические каналы не развиваются, иссыхают. Вдову с ребенком ведь не тронут, – сказала я неуверенно.
Гертруда прищурилась, прикусывая сочную травинку.
– Из столицы обоз идет по вторникам до Иллирии, всегда ночуют в нашем трактире, в Нижних Лужках. С рассветом тронутся, а вы их у излучины Вентики встретите, присоединитесь к обозу, я найму повозку. Наемники сразу вас не убьют, я надеюсь. Ничего не берите, кроме самого необходимого и денег, и те зашейте в подкладку!
– Не учи меня, у меня три побега удачных за спиной!
– Авось, и с четвертым повезет! Я с Марком туда подъеду, – Гертруда чмокнула меня в щеку, влезла на козлы своей брички и щелкнула кнутом.
Мне было откровенно страшно. И еще – обидно. Я тут ночей не спала, все придумывала, как жизнь в Элизии наладить, а из-за своры взбесившисхся на всевластии магов вынуждена бежать и скрываться. Ладно, где там моя любимая потертая дорожная сумка? Зато моя кровиночка со мной будет! Ух, сколько я ему задолжала поцелуев и внимания!
На рассвете я стояла, кутаясь в плащ, у излучины Вентики, делающей за селением широкую петлю. Тракт подходил совсем близко к реке, хотя сейчас, кроме песка под ногами и верхушек ближайших деревьев, ничего в тумане не было видно. Наконец я услышала скрип повозок, стук копыт.
– Стой! – крикнул передовой всадник, выныривая из тумана. – На дороге девчонка!
– Засада? – приблизились другие наемники, с обнаженными мечами.
– Я подругу жду, – пискнула я, обмирая от страха и съеживаясь под настороженными взглядами.
– А, это значит, та самая девчонка, что должна с нами ехать, – подошел, видимо, старший в караване, внимательно оглядел меня. Я обрадованно закивала. Выгляжу я безобидно, дяденьки, не надо меня мечами шинковать! Плащ старый, потертый, но теплый. Платье скромное, домотканое, под ним – штаны, заправленные в сапоги. Сумка, фляжка. Нож на поясе. Деньги зашиты в трех разных местах, в кошельке на виду немного серебра. Что я, путешествовать не научилась за это время? Да я бегала больше, чем на троне сидела!
– Я не одна ехать должна, с дитем, – нервно сказала я. Где же Гертруда с мальчиком? Неужели проспала?
Старший кивнул, и тут же подсадил меня в одну из крытых повозок, почти закинув внутрь. Обоз тут же тронулся. Я охнула, и провалилась в темное нутро, кого-то ощутимо придавив.
