Елена Константиновна Зелинская
Моя Вкусная Сербия
ГЛАВА 6 НА ПРЕКРАСНОМ ГОЛУБОМ ДУНАЕ
Воеводина – это не только поля, но и реки. На севере – задумчивая Тиса, расцветающая в середине июня ночными фейерверками тысяч и тысяч светлячков. В эти дни со всей Сербии, и не только, съезжаются любители поглядеть как “Тиса процвета”. На западе – величавая Сава. Питаемая горными реками, она широко разливается весенним половодьем. Но главная река, конечно – Дунай. То широко разливаясь, то пробиваясь сквозь скалы Джердапского ущелья, Дунай несет свои воды сквозь этот благодатный край,– красавец и кормилец.
Машина остановилась около невысокого металлического забора с приоткрытой дверцей. Мы с сомнением шагнули через порог – и перед нами во всем своем великолепии предстал прекрасный голубой Дунай. Великая река блестела, серебрилась и переливалась на солнце. Далеко, на другом берегу зеленел Банатский лес, а могучие волны несли лодки и катера, вздымающие за собой снопы пены.
– Кто будет петь? – спросила я, не зная уже, как выразить свой восторг.
– Конечно, я! – с готовностью откликнулся Марко, – и мы вступили в сад кафаницы «У Нены и Педжи» под знаменитый мотив – «На прекрасном голубом Дунае».
–Еще немного, – подумала я – и он пригласит меня на тур вальса.
***
Сад, с кустами роз, цветущей лавандой и невысокими яблоневыми деревцами, был полон народу. Здесь и всегда много гостей, но сегодня популярная рыбная кафана отдана под важнейшее общественное мероприятие општины – «Котлич» – соревнование на лучший гуляш, приготовленный в котле.
Вдоль ограды, отделяющей сад от соседнего ресторана, выставлен ряд открытых тентов. Один тент – одна команда. В центре каждого из них над открытым огнем подвешен огромный котелок, в котором кипит гуляш. Мы проходим мимо, почтительно разглядывая каждое произведение поварского искусства: маджарский гуляш, рыбья чорба, сремский паприкаш, земунский гуляш, славонский чобанац, паприкаш из картофеля, из фасоли, овечий, куриный паприкаш, – я даже не представляла, сколько видов этого блюда существует в Войводине. Команды ждут начала соревнования, подкрепляясь пивом и жареной рыбой.
Еще с вечера мне позвонил Миливой Ковачевич, чьими энергичными усилиями развивается в Сремском крае туризм:
– Елена, а вы не согласитесь войти в жюри конкурса? Ваше мнение очень важно для нас!
Я немедленно соглашаюсь: – Это большая честь для меня и новый опыт. Да и пользу принесу: всем остальным членам жюри наверняка все это уже приелось, а у меня свежий, неподготовленный взгляд на гуляш.
Взглядом не обошлось.
На столе выставлены в ряд 12 маленьких тарелочек под номерами. Около каждой – 12 ложек и стакан чистой воды – полоскать рот после каждой пробы.
Знакомлюсь с коллегами по жюри: главный организатор манифестации с котелками, председатель общественной организации «Любим Бановцы» Марина Живанович – красивая женщина с ярким ожерельем, Небойша Йович – профессиональный повар и еще несколько специалистов.
Мы по очереди запускаем ложечки в тарелки, пробуем каждое блюдо и ставим оценки на выданных бланках. Я подглядываю с соседние листики: мои оценки резко расходятся с другими: скажем мягко – слишком восторженные. Небойша считает оценки, – два блюда, претендующие на первое место, набирают одинаковое количество баллов. Мы пробуем кандидатов на вкус еще раз и решаем голосованием. Побеждает рыбья чорба!
Это и не удивительно. Где, как ни здесь, на берегу Дуная, варить лучшую в Войводине рыбью чорбу!
Да, рыбу здесь готовить умеют!
А с этого, кстати, и началась кафаница. Педжа и Снежана раньше и в мыслях не держали стать «угостителями». Снежана по профессии парикмахер, а Предраг (Педжа – это имя для друзей) всю жизнь занимался интерьерами. На берегу Дуная его семья жила почти 350 лет.
– Мой дед мне всегда говорил: – Дунай каждый день новый. Никогда не бойся начинать все заново.
Педжа всегда с удовольствием встречал гостей, угощал рыбой, – и вдруг понял, что это и есть его призвание: «угостительство», так по-сербски называется наш унылый общепит.
Ресторан с садом и террасой смотрят прямо на Дунай. В небольшой марине покачиваются лодки.
Круизные лайнеры пока не пристают, но посетителей из Белграда, которые приплывают по реке, всегда ждет пристань. Здесь гостям подают рыбу, которую ловят прямо напротив ресторана и подают только свежевыловленную. Ловится здесь карп, окунь, сом, стерлядь, толстолобик, белорыбица, – и из всего этого богатства варят рыбный паприкаш, который знаменит и в Старых Бановцах, и в Старой Пазове, да и повсюду. Хозяйка кафаницы Снежана жарит свежую рыбу необычным способом: на таланадаре. Это такая огромная сковорода с двумя ручками, чтобы удобнее было поднимать, и на ножках, под которой разводится огонь.
У нас свое соревнование. Таня лояльно выбирает рыбью чорбу. Аня – не любит «люто», поэтому ей предлагают фасоль, а я выхватываю блюдо, которое ностальгически напоминает мою любимую студенческую походную еду – макароны с тушенкой, а на самом деле пасту с тушеной говядиной. Марина, во всех отношениях опытный руководитель, угощает нас соком собственного изготовления – из бузины, предварительно насыпав в бутылку мелко колотый лед.
– А вас уже лодка ждет! – зовет нас с пристани Педжа, – и мы всей кампанией, во главе с Миливоем, нашим верным гидом по Срему, спускаемся прямо к берегу.
– Знакомьтесь, – это Мика, лучший рыбак на Дунае, – Мика принимает комплимент с достоинством и приглашает нас в свою лодку.
Никто из нас, даже Таня, которая живет в Сербии уже пятый год, никогда не плавал по Дунаю. Все изумляются нашему признанию,– и мы отчаливаем.
Лодка плавно скользит мимо высоких обрывов, изрытыми птичьими норками, мимо песчаных пляжей, мимо заброшенной деревеньки на Банатском берегу, мимо пары белых лебедей, – по сверкающим волнам на прекрасном голубом Дунае.
Куда приведет нас этот великий путь?
РЕЦЕПТ
Рыбный паприкаш (Рибли паприкаш) от «Нене и Редже».
Рыба: сом, карп, толстолобик, белорыбица.
Рыбу почистить, освободить от крупных костей.
Перемолоть, как фарш, но не всю, оставить кусочки филе.
Лук, помидор, специи по вкусу.
Лук надо мелко нарезать, тушить долго, добавить мелко нарезанный помидор, лавровый лист, перец. Налить немного бульона.
Сначала варится бульон из головизны и хвостов.
Затем в готовый бульон кладется фарш, кусочки филе и тушеные овощи.
Варить буквально 10-15 минут.
Приятного аппетита!
Приjатно вам било
ГЛАВА 7 БЛЮДО ДЛЯ МУЖЧИН
– Вот что мне нравится в сербах – удивительное сочетание романтики с практичностью, – признается Татьяна. – Взять те же фестивали еды, которых в Сербии невероятное количество. С одной стороны – праздник, возможность встретиться, повеселиться вместе. С другой стороны – это же замечательный маркетинг! Где еще узнаешь лучших производителей, лучших поваров, лучшие заведения? Я раньше удивлялась, почему в Сербии реклама не такая назойливая. А теперь понимаю – здесь просто не пытаются рассказать из каждого утюга, какие они прекрасные, а доказывают делом!
– Ты у нас сама практичная, – подшучиваю я над Татьяной. – Вот и видишь везде сплошную пользу. Я вспоминаю, как мы сидели на берегу Дуная – а ты про маркетинг! Едем по таким красивым местам – а ты даже головы не повернешь!
– Не могу я за рулем головой по сторонам вертеть, – отвечает Татьяна, пропуская мимо ушей все мои восторги. – Хотя… А, точно, это наш поворот. Почти приехали.
С этого разговора у нас и началось знакомство с блюдом, которое, по мнению Татьяны, тоже свидетельствует об умении сербов совместить пользу и удовольствие. Впрочем, похоже, получать удовольствие от полезного дела умеют все герои наши следующего рассказа.
Тихая зеленая улица с невысокими белыми домами, скамеечками у ворот, и если бы не поток машин, то могло бы показаться, что здесь ничего не изменилось с позапрошлого века. Но чем ближе подвигаешься к центру, тем заметнее появляются приметы 21 века: огромные стеклянные витрины супермаркетов, офисные центры, яркая реклама.
– Смотри, – говорю я Миливою Ковачевичу, нашему гиду по Сремскому краю: – мы уже пятый банк проходим. Видно, водятся здесь денежки у народа.
– У нас в Стара Пазове есть представительства Мерседеса и Порше. Не просто же так открываются: значит, есть покупатели.
Крутим головами, оглядывая центральную площадь. Действительно, городок выглядит зажиточным и благоустроенным.
– А чем же здесь люди зарабатывают? – наша Таня всегда смотрит в экономический корень.
Миливой, не скрывая гордости за свой родной город, рассказывает о том, что еще со времен Югославии Стара Пазова была известна как центр легкой промышленности, что сегодня здесь производят пластик и что, оказывается, этот тихий городок, чуть ли ни всю Европу обеспечивает тапочками.
– А главное, конечно, в том, что Срем – сельскохозяйственный регион. Кукуруза, пшеница, соя, люцерна, подсолнухи.
Слушаем, не комментируя. Для нас – сельскохозяйственный регион – это заброшенные деревни и архаичная инфраструктура. А тут рыболов на Дунае и «малинар» – фермер, который разводит малину, – клиентура для Мерседеса.
Миливой, как представитель туристической организации, не забывает упомянуть и о туризме:
– Мы же находимся буквально между Новым Садом и Белградом. От центра столицы до нас практически за полчаса доехать можно. К нам очень много белградцев приезжает, – и на выходные – рыбу поудить, отдохнуть на берегу Дуная или просто провести вечер в наших кафанах.
Тут как раз мы выходим на свою любимую тему.
– А с каким блюдом мы будем знакомиться сегодня?
***
Ресторан «Гурман-ин» Обрен Марьянович построил на дороге в Новый Сад. Начали с привычной в этих местах традиционной кухни, развозили по фирмам и кампаниям по-домашнему приготовленные ланчи. (Таня опять не удержалась: и это сколько должно быть в городке с 70 тысячами населения фирм, чтобы составить клиентуру для кейтеринга?).
Народ потянулся, все больше стали заказывать крупные мероприятия. Так родилась и осуществилась идея зала для венчаний. Как стали наезжать гости – а свадьба в Сербии дело серьезное и многолюдное, им понадобилось и где-то ночевать. Естественно, из потребностей клиента, и возникла новая элегантная гостиница «Sunny hill». Здесь мы и остановились на ночь. Тихий вечер на террасе возле фонтана с бокалом прохладного розового вина,– и с утра мы снова готовы к бою. Нас ждет уникальное блюдо – «шкрембичи».
– Только имейте ввиду, это мужское блюдо. – предупреждает Миливой, – а Марко Долаша сегодня с нами нет. Придется вам все самим съесть.
Мы с готовностью садимся за стол: нам не привыкать. Только Аня настораживается: она в еде – консерватор. Как всякая горожанка, Анна не любит еду, которая бы по виду напоминала, из чего на самом деле сделан бифштекс. Тут ее Марко недавно напугал предложением попробовать в белградской «месаре» (мясной лавке) «белые почки» – это такой эвфемизм для, извиняюсь, свиных яиц.
– Пусть Марко сам и ест! – наотрез отказалась Аня, (хотя добавила, что, как профессионал, может сфотографировать указанную часть тела хоть на самом кабане). Впрочем, и мы с Таней решили, что это и для нас перебор. Ну, об этой истории в другой раз.
А сегодня нас ждет тоже не самая привычная часть коровьей туши – желудок.
– Это настоящая народная еда, – объясняет Миливой, – в сремских кафанах его часто подают. По домам его готовят реже, прямо скажем, избегают, потому что при готовке внутренности распространяют довольно неприятный запах. Говяжий желудок сначала долго, несколько часов, вымачивают в холодной воде и варят уже только на следующий день. Полностью специфический запах все-таки не выветрится, поэтому это блюдо больше едят мужчины.
В центр накрытого стола ставят три глиняных тарелки с готовыми «шкрембичами». Мы добросовестно принюхиваемся – пахнет мясом, сладким перцем и чуть-чуть отдает чесночком. На вкус – мягко и нежно. Густой соус обволакивает тонко нарезанные полоски,– ничего такого, что я могла бы назвать специфически мужским.
Повариха Анна Дачич с готовностью делится с нами особенностями приготовления старинного народного блюда.
РЕЦЕПТ
Сначала нужно отварить коровий желудок в трех водах, – чтобы мясо потеряло свой запах. Довести до мягкости, извлечь из воды и нарезать на полоски.
Мелко посечь лук, немного чеснока, перец, сладкая паприка Aleva и другие специи по вашему вкусу.
На дно кастрюли налить постное масло, положить мясо и залить водой так, чтобы она покрывала мясо на три пальца. Добавить лавровый лист, перец горошком и вегету. Варить 40 минут.
Подавать горячим.
Приятного аппетита!
Приjатно вам било!
ГЛАВА 8 БЕСПОКОЙНОЕ ХОЗЯЙСТВО
Когда говоришь – типичный сербский дом, сразу представляешь себе беленый дом почти квадратной формы с четырехскатной черепичной крышей, которую в Сербии поэтично называют "на четыре воды". А это скорее характерно для Центральной и Западной Сербии. Старинный дом в Воеводине выглядит несколько по-другому – сказывается влияние Австро-Венгрии.
Фронтон фасада заканчивается барочными завитушками, за которыми прячется двускатная крыша.
– Это не просто дань красоте, – Татьяна, как всегда, обращает наше внимание на практическую сторону дела. – На равнинах Воеводины в холодное время года свирепствует "кошава" – ветер, который несет в Сербию дыхание снежных Карпат. На просторах Венгрии он добирает солидной скорости и мощи. Высокий фронтон защищает дом, не даёт ветру скинуть черепицу с крыши.
Размер дома, кстати, обманчив. На плодородной дорогой земле старались делать поменьше дорог, а вдоль дороги стремились уместить побольше домов. Поэтому участки нарезали узкие и длинные. И дома строили такие же, уходящие в глубину двора так, что по фасаду не сразу угадаешь, что дом – то на самом деле очень большой и просторный. Воеводинская «куча» часто строилась из замеса глины с соломой. Полуметровой толщины стены дышат, но температуру внутри держат. Поэтому летом здесь прохладно, а зимой всегда тепло даже с одной печкой-голландкой, которая в Воеводине зовётся "калева печ». И воздух всегда свежий.
Нам всегда было интересно, что скрывается за высокими заборами, которые отгораживают сельскую улицу от внутреннего дворика. Гуляя по городкам и селам Воеводины, мы терялись в догадках, что охраняют собаки, о чьем присутствии во дворах настойчиво напоминали специальные таблички. И вот, наконец, нас пригласили в гости на семейный обед в село Голубинци. Гвоздем обеда должен стать суп из утки. Теперь-то мы все узнаем.
Хозяйка дома Драгица Вукайлович с гордостью показывает нам свои «покои»:
– Все своими руками, и ремонт, и накат, и обстановка.
Стенки дома украшают картинки с нравоучительными надписями – тоже австрийское влияние. По настойчивому приглашению Драгицы ощупываем покрытую вышитым покрывалом перину, даже присаживаемся – и проваливаемся: это чистый утиный пух.
Драгица уже на пенсии, – но по ней этого не скажешь. Бодрые молодые движения, черные глаза блестят живым интересом ко всему новому. А ведь ей в жизни пришлось нелегко. Рано потеряла мужа и троих сыновей поднимала сама. Работать приходилось и хозяйство вести.
– Я – селяк, – рассказывает Драгица – и в войске служила, и на ниве, комбайнером.
Все сыновья, что называется, вышли в люди, двое работают в представительстве «Порше», третий – в полиции – весьма уважаемая в Сербии профессия. А уже и семеро внуков, старшие работают в аэропорту, а остальные еще учатся, у них все впереди. И все живут здесь, в селе Голубинци, родным кругом.
– Я сама из Лозницы, – продолжает Драгица, – Это я замуж в Воеводину вышла, а там, в Лознице у меня семья брата. Ещё в Белграде родня…
Она перебирает фотографии: свадьба сына, выпускной внука, красивая женщина играет на скрипке, а вот мои родители, нарядные гости, а вот и она сама танцует в элегантном красном костюме и шляпке.
– Сколько же вас на Славу собирается? – спрашивает Татьяна.
– Одних только родственников – 35 человек.
Драгица страшно рада гостям. Каждые 5 минут она набирает номер телефона и кричит в трубку: – У меня русские в гостях! Будут есть мой суп! Приходи, посмотришь!
Мы дарим ей наш первый путеводитель «Моя прекрасная Сербия». Прибережено у нас несколько авторских экземпляров на такие случаи. Рассказываем ей историю о том, как этот путеводитель стал подарком сербского президента Вучича российскому президенту Путину.
–Знаю! Знаю! – радостно машет рукой Драгица. – Я по телевизору видела!
Мы все трое торжественно ставим свои автографы.
– Это мне? – Драгица в восторге немедленно набирает еще один номер.
– Ты не представляешь, что мне подарили! Эта книжка есть у Путина, и есть у меня!
Наконец, мы выходим во двор. До этого нам случалось заходить только в те дворики, которые были уставлены столиками с едой. Здесь мы попали на настоящий сельский двор.
Первой к нам кинулась собака. Страшная собака из тех, о которых оповещают надписи на заборах. Она была ростом с тойтерьера и все время пыталась подпрыгнуть, чтобы лизнуть меня в нос. Правда, доставала только до колена.
Огромный двор был разделен на две части. В первой, парадной части – цветник. Из живности в нем – одни кошки с котятами.
Зато второй двор встретил нас кудахтаньем. Куры, цесарки, утки, даже два индюка и огромный черный петух с ярко-красным гребнем, – хозяин двора, – не счесть обитателей птичьего царства. На взгляд – несколько сотен. По крайней мере, курятников – или утяников? – четыре или даже пять. Беспокойное хозяйство махало крыльями, клевало, крякало и суетилось вокруг кормушек. Кошки мирно дремали среди горшков с геранью.
Драгица ведет нас в пристройку. На неизменной плите «Смедеревац» водружена огромная эмалированная кастрюля, которая по размеру напоминает мне бак, в котором мама кипятила белье. Драгица приподнимает крышку, и вместе с густым паром на нас наваливается сладкий аромат супа. Утка торчит среди овощей, высоко задрав лапы.
– Вот эта уточка еще только утром бегала здесь по двору со своими утятками, – слезливо затягивает Аня, а Драгица, настоящая сербская крестьянка, даже не улавливая городского лицемерия, подхватывает: – Да, да, Ана, это суп из свежей утки! Посмотри, как он золотится!
Суп и на вкус прекрасен. Даже Аня забыла про сочувствие к утиному роду и энергично стучала ложкой, подгребая лапшу. Про то, что лапша домашняя, мы даже и не спрашиваем, – обидим хозяйку.
Наконец, наступает торжественный момент. Хозяйка дома появляется в трапезной, неся огромную тарелку с уткой из супа.
– Подождите, не ставьте, надо сначала сфотографировать, – Аня бросает ложку и хватает фотоаппарат: – Пойдемте во двор!
– Это вы подождите! Я сбегаю за кармином! – и Драгица бросается за помадой.
Через пару минут все улажено. Яркая черноволосая Драгица стоит напротив своего цветника с подносом, на котором возлежит утка, соблазнительно выставив брюхо. К ней тут же радостно кидаются кошки, наивно надеясь, что утку вынесли для них и даже устраивают потасовку за первенство. Но не тут-то было. Утку возвращают в дом и делят по тарелкам. К ней идут овощи из супа и помидорный соус.
На вид – соус как соус. Но вкус необыкновенный.
– А ничего особенного, – говорит Драгица. – Ложка свиного жира. Ложка муки. Полкило помидоров, немного паприки Алева и ложка сахара. Чуть разбавить водой и варить полчаса.
Утку я и сама готовить умею. На каждое Рождество специально заранее заказываю у знакомых фермеров, фарширую яблоками, зашиваю и ставлю в печь. И неплохо получается, так, по крайней мере, утверждают гости. В другое время утку обычно ем только в китайских ресторанах, типа пекинской или в соевом соусе. Но там от вкуса самой утки ничего и не остается. Надо научиться варить суп. Только где взять такую кастрюлю?
Нам пора ехать, Драгица исчезает и через минуту появляется с картонной коробкой в руках, из которого торчат шесть красных горлышек.
– Это соус! Я же вижу, Ане понравился!
РЕЦЕПТ
Утиный суп
Одна утка на 10 литров воды.
3-4 крупных картофелины
Морковь -5-6 штук
Лук – несколько штук слегка подпечь на сковородке перед варкой.
Домашняя лапша – по вкусу
Вымытую, выпотрошенную и очищенную от остатков перьев утку положить в большую кастрюлю. Залить 10 литрами воды.
После закипания снять пену, посолить. Варить на небольшом кипении 2 часа.
За 40 минут до готовности добавить в бульон целыми картофель и морковь, подпеченный лук.
Утку и овощи из готового бульона извлечь, разложить на отдельном блюде.
При желании, можно добавить в бульон домашнюю лапшу. Важно – лапшу в супе не оставляют на хранение. Поэтому обычно, сварив бульон, с лапшой варят ту его часть, которая немедленно будет подана на стол.
Приятного аппетита!
Приjатно вам било!
ГЛАВА 9 СARPE DIEM
Воеводина – край полей и рек. Издавна ее жители кормились либо дарами земли, либо дарами воды. И кухня в крае развивалась в соответствии с тем, чем занимались жители. Так в воеводжанской (так правильно по-сербски) кухне развилось два направления: алаская кухня и салашская кухня.
Алас – так в сербском языке называется рыболов. Не простой – того зовут рибарем, – а тот, кто ловит рыбу серьезным инструментом (алатом), типа невода, в текучей, проточной воде. Само наличие такого специального названия говорит о том, как серьезно относились к этому занятию. Соответственно, и кухня, использующая выловленную аласами рыбу, называется алаской.
А салаш – это что-то вроде ранчо: место, где жили фермеры или работники помещиков, содержали животных, выращивали урожай. Поэтому салашская кухня – мясная, с добавлением зерновых, овощей и фруктов.
В современной Сербии очень популярно восстановление салашей для использования в эко-туризме. В один из таких салашей мы и поехали, чтобы узнать, что такое настоящая салашская кухня.
– Учусь у сербов жить одним днем. У нас это выражение имеет оттенок легкомыслия, типа, не думает о завтрашнем дне. А здесь это совсем по-другому – означает умение ценить каждый день, каждое мгновение жизни. В этом больше упования, чем предусмотрительности. И больше понимания жизни и ее радостей. У меня получается с трудом, я человек северный, нам надо сани с лета готовить. Но все больше выходит задержать этот текучее счастливое состояние.
Мы сидим на открытой террасе ресторана в «Салаше 137». Забавное сходство-различие языков все время сбивает с толку и служит поводом для шуток.
– Анюта, мы будем ночевать в шалаше! – так мы с Таней всю дорогу туда троллили нашего доверчивого фотографа.
– Я не буду спать в шалаше, – возмущалась Анна, – там насекомые!
– Но ты же любишь насекомых! – говорили мы, намекая на Анино хобби – макросъемку, в результате которой на стенах выставочных залов появлялись огромные фотографии чудовищ с выпученными глазами. «Они живут рядом с нами!»– утверждало название выставки.
– Вот теперь и ты поживешь рядом с ними.
Было видно, что Аня и верит, и не верит одновременно.
Дорога к Салашу 137 лежала через поля и пастбища, где паслись лошади. И можете себе представить: на одном из полей мы вдруг увидели настоящий шалаш!
– Аня! – заорали мы с Татьяной чуть ни хором, – вот он, твой шалаш!
Потом Аня признавалась, что была секунда, когда она и впрямь поверила, что ей придется ночевать в поле.
Наша поездка по Воеводине подходила к концу, и за время путешествия, в каких только местах нам не приходилась останавливаться! После ночи на сплаве, в домике с террасой на воде, прозрачными стрекозами и вдруг исчезнувшими в 9 вечера, как по команде, комарами, Аня могла поверить и в шалаш.
Однако машина быстро проскочила мимо полей и въехала в ворота старинной усадьбы. Вот он «Салаш»: небольшая гостиница, бывший дом для работников усадьбы, кафана, конюшня и хозяйственные постройки.
–А что значит 137? – подозрительно спросила Аня.
– Это всего лишь почтовый адрес.
Мы втащили наши чемоданы в длинное здание с толстыми стенами, которые летом хранят прохладу, а зимой – тепло.
Все стены были увешаны черно белыми свадебными фотографиями и портретами красивых мужчин в военной форме. А на полу в коридоре сидела лягушка.
– Мы же обещали тебе интересные фотки!– сказали мы Ане, но лягушка ускакала быстрее, чем фотограф успел вытащить из рюкзака свою камеру.
Комнаты сохраняли не только обстановку, но и дух ушедшего времени. Все выглядело так, словно молодожены с фотографий только что уехали в свадебное путешествие и вот- вот вернутся. Кровати с высокими остроконечными резными изголовьями, кованые вешалки для одежды, вмурованные в стены печи, возле которых в плетеных корзинках были заботливо уложены дрова.
Анюта отправилась исследовать конюшни, а мы с Татьяной поднялись на выложенную старинными кирпичами террасу. Сели за стол, покрытый кружевной скатертью, озираясь на полочки и этажерки, уставленные бережно сохраненными чашками, бокалами, часами, фарфоровыми фигурками, и еще Бог весть чем, что создавало атмосферу старинного спектакля. Мне это сразу напомнило мой любимый сербский сериал «Ягодичи». Там, кстати, действие и происходило где- то здесь, на равнинах Воеводины. И «салаш» там тоже упоминался, и «каштель», и семья местных помещиков, которая доживала в этих усадьбах последние дни золотого века Сербии – между двумя войнами.
Мы, как всегда, разложили походные компьютеры, заказали по бокалу вина, и вместо того, чтобы открыть чистую страницу и начать работать, предались очарованию теплого вечера.
Есть в сербском языке непереводимое на русский слово – «уживати». Для перевода потребуется несколько предложений, возможно даже целый абзац. А может – роман.
Я спросила как- то Марко: – а в чем цель, например, Дринской регаты? Это соревнование?
– Пожалуй, – ответил он, – соревнование, кто больше получит удовольствия. Можно просто радоваться, как ты думаешь?
Я думала по-другому. Просто получать радость от жизни? Официант ставит перед тобой бокал – уживайте! Вы пришли на спектакль – уживайте! Вы отправились в путешествие – уживайте!
– Иногда, – говорит Марко, – то, что у тебя есть, лучше того, что ты хочешь.
Но нас учили по-другому. Нам обязательно надо «хотеть странного». Нам надо мечтать, не терять надежды, готовится к светлому завтра.
Как научиться ощущать каждый день? Стрекот кузнечиков, монотонный и музыкальный, запах полевых трав, высушенных июльским солнцем, привкус спелого винограда в глотке вина, легкую беседу с другом и теплую крепкую руку близкого человека, на которую ты всегда можешь опереться.
***
У террасы крутятся три собачонки, выпрашивают внимания, вертят короткими хвостами, а пока зазевавшаяся и расслабленная от моих разговоров Татьяна отворачивается, чтобы налить вина в бокал, крадут босоножку, свалившийся с ее ноги
Между тем, на террасе людей прибавляется. Недалеко Нови Сад, негласная столица Воеводины, этот город здесь, в Сербии играет ту же роль, что и Петербург в России. Новосадцы приезжают сюда – благо недолго добираться – отдохнуть от повседневной суеты в вечерних сумерках за столиками под деревьями. Болтают, смеются, пьют вино. Короче – «уживают».
Тепло, воздух недвижен. Пахнет сеном и немного дымком.
– Закончила текст, – говорю Татьяне – и знаешь, мне удалось схватить ощущение счастья, – Татьяна кивает. Она у нас прагматик, но и ее охватывает это чувство, так мало знакомое нам по нашей жизни. Вино в кувшине ловит отблески от фонариков. Поют тамбураши, двигаясь от столика к столику, причем не громко, как в городских ресторанах, когда и не поговорить из-за шума. В коротких паузах слышно, как в конюшне фыркают лошади.
Что принесет завтра? Увидим. А сегодня жизнь хороша!
Воеводина – лучше место, чтобы тренироваться в «уживании». А «Салаш 137» построили и восстановили ровно для того, чтобы и новосадцы, и такие залетные птицы типа нас, получали это чувство большими дозами.
–Балканы, – говорю я Марко, – производят счастье, как Италия – красоту.
Он смеется. Ему нравится слышать счастье в моем голосе.
***
Завтрашний день принес нам – на завтрак «сатараш с яйцом», пончики с медом и кислое молоко. Босоножку, похищенную черной таксой, вернул ее хозяин, ночной дежурный. Аня сделал снимок лошади, который, – даю спойлер – покажут в популярной телепрограмме «Доброе утро, Сербия!»
Разговоры разговорами, а обед по расписанию.
Я давно говорила, что нам по всем раскладам не хватает гуся. Тем более мы в Воеводине, а здесь без этой птицы, залетевшей в сербскую кухню из Венгрии, просто не будет полной картины. Сегодня мы этот пробел закрыли.
На закуску нам был подан паштет из гусиной печёнки с соусом из малины и острого перца. Признаюсь, я люблю гусиный паштет. Но на этот раз мое внимание сфокусировалось на соусе. Согласитесь – сочетание малины и острого перца кого угодно заставит задуматься. Мы решили, что это надо воспринимать, как метафору жизни. И съели. Роллованный бифштекс под соусом из тыквенных семечек напоминал наши блинчики с мясом. Мы делаем паузу, чтобы Аня успела хорошо заснять эти восхитительные блюда. Запечённые баклажаны под козьим сыром она уже уминает сфотканные со всех сторон.
Наконец, в керамической посудине нам выносят главное блюдо – телячье колено с сыром и картофелем.
Прогулки на свежем воздухе и общая атмосфера простой деревенской радости, конечно, разожгли аппетит, но размеры колена заставляют нас подозревать, что это, скорее, был бык. Однако вкус мягкого, нежного, легко отделяющегося мяса подтвердил – нет, все- таки теленок.
Едим и рассуждаем о том, что не только мебель и плетеные корзинки, но и вся это еда, приготовлена именно так, и даже из тех же деревенских продуктов, как это делали в «Салаше» век назад. То есть буквально, мы едим, как графы Ягодичи. Захотелось поправить шляпку и припудрить нос.
Что девочки, а точнее, три прекрасные дамы пожелают на десерт?
Жито – сладкую вареную кашу из зерен пшеницы, старое славянское блюдо, которое, по существу, родственник нашей кутье. Пробуем таким образом ощутить наши общие корни. Действительно, у нас с сербами так много схожего: – и слова, и еда, и даже привычки. Может, мы тоже сможем научиться быть счастливыми?
РЕЦЕПТ
Роллованный бифштекс под соусом из тыквенных семечек
Около 600 гр. бифштекса из мяса молодого бычка
1 упаковка теста фило – тончайшие пласты пресного теста (есть в магазинах сербских продуктов в России) или примерно 12 тонких пресных блинов
3 столовые ложки сливок 20%-ной жирности
3 кофейных ложки тыквенного масла
Немного размолотых очищенных тыквенных семечек
Немного готовой горчицы, соль и черный перец по вкусу.
Мясо мелко порезать кубиками. Смешать с горчицей и перцем, оставить на сутки или хотя бы на ночь в прохладном месте.
За это время, если нет теста фило, испечь тонкие пресные блины среднего размера, смазать их маслом, остудить.
