Irin Joki
Страшные сказки ведьмы-воровки
– Вот как… – Беднам терялся, что возразить на данный выпад, – в таком случае, господа, если вы мне не представите сейчас же других участников ковена, которых вы скрываете, я буду вынужден применить самые ужасные меры.
– И что это за меры такие? – засмеялась в голос Жаклин, не испытывая и капли страха, – мне даже признаться стало интересно! – она взяла череп со стола и приложив его к своей щеке, продолжила, – раз вы так жаждите лицезреть скрытого участника ковена, то вот он. Наша опора, наша надежда и большая любовь, чья одинокая могила все это время пустовала, а все только и охали – куда же делся его окровавленный труп? Из-за этого и возникла нелепая надежда, что он вот-вот вернется, восстав из мертвых. Но у меня в руках его череп, этого чертового Холодного принца.
В этот миг она выпустила череп из рук, и он покатился по столу прямиком к Беднаму, глаза которого в ужасе расширились. Граф застыл, боясь пошевелиться.
– Так что не указываете мне, что делать, – она манерно встала, – а теперь я предлагаю вам прогуляться, господин Беднам, а то на вас лица нет. Да и к тому же погода сегодня загляденье просто-таки. Преступление отказывать себе в таком удовольствии.
На этих словах она элегантно подошла к Кристоферу и потянула его за собой, зацепившись за его рубашку. Беднам, все еще косясь на белоснежный череп, безвольно последовал за ней. И пока Мур был якобы отвлечен этими двумя, он увидел краем глаза, как Шарлотт подлетела к Джесу и рьяно выдернула у него из кармана торчащий женский шарфик синего цвета.
– Ты с ума сошел что ли? Хорошо, что она не заметила! – зашипела девушка, переполняясь раздражением.
– Отстань, мелкая, я слишком взрослый, чтобы мне указывали, особенно, когда дело касается… – Джес осекся, потому что заметил, как детектив их подслушивает.
Лисц был уверен, что видел этот шарфик ранее, только вот на ком – припомнить не мог.
2.
Ночи становились длиннее, мрак все усерднее поглощал город вместе с его жителями, и даже серебристая пелена, сотканная из скрипучего снега, не в силах была развеять его.
Краски сгущались в жизни Мура Лисца – он был уверен, что неминуемая развязка близится, подкрадывается к нему, и ему от нее никуда не деться – не спастись.
Детектив решил, не поддаваясь панике, безвыходно положиться на ту версию событий, что ведьмы все-таки выполнят данное обещание и не станут действовать раньше времени, и что с Маем ничего не случиться. Хотя внушительного доверия ни Жаклин, ни ее подозрительные сообщники у него не вызывали.
Дни тем временем бежали в невероятной суматохе. Мадам Паншета, охваченная йольской лихорадкой, поспешно стала составлять меню на ночь праздника. Прест, который прижился в ее трактире, как родной, беспрекословно и безукоризненно исполнял все ее поручения. Мур, занятия, которого в этом узком кругу почему-то обесценивались, то и дело попадался под горячую руку Мадам Паншеты, и его вмиг засыпали множеством мелких, но трудоемких поручений. Так, бегая за покупками чуть ли не ежеминутно или наводя порядок в кладовой трактира, детектив параллельно пытался привести свои мысли в порядок, раскладывая все детали и факты расследования по полочкам. Конечно, чаще всего, ему непростительно мешали вдумчиво окунуться в свои размышления – то приходилось отчаянно отбиваться от Патриции, то уклоняться от расспросов любопытствующих прохожих. Каждому было интересно знать, где его невеста, и когда господин Лисц намерен устроить пышную свадьбу.
Эрика же без следа исчезла из трактира, и Мадам Паншета считала своим прямым долгом сочувственно вздыхать по этому поводу и хлопать Мура по плечу, приговаривая, что он невероятно несчастный молодой человек. Хотя детектив искренне себя таковым не считал. Но Мадам Паншету было сложно в чем-либо разубедить, и она, объединившись с Лео, всячески настаивала, что Муру непременно нужна обычная девушка, поэтому эти двое без его согласия и участия уже чуть ли не планировали свадьбу господина Лисца с Альби, которую торжественно пригласили в ночь Йоля составить несчастному детективу компанию. Лисц же хотел, чтобы в ночь Йоля его слопал Йольский кот на ужин – это было бы куда гуманнее, нежели вытерпеть сие сомнительное мероприятие.
Как бы ни мучил себя Мур бесконечными рассуждениями и обдумываниями – идея, как спасти Мая, все предательски не приходила ему в голову. Как же так изловчиться и с помощью хитрости обмануть коварную Жаклин? Он ума не мог приложить.
Пошвырявшись у себя дома в надежде найти хоть что-нибудь против нечисти или ведьм, Мур лишь наткнулся на книгу, которая досталась ему от прежней любви и маленькую коробочку, где одиноко лежало старое мужское серебряное кольцо. Это было совершенно обычное кольцо с гравировкой его фамилии, которая была высечена с внутренней стороны. Оно было с Муром в тот день, когда он впервые попал в приют. Ему было восемь лет и это все, что он помнил. Из-за того, что кольцо в детстве было ему велико, он носил его на веревочке, на шее. В последние года он перестал надевать кольцо – оно навевало на него беспричинное чувство тоски. Теперь же Мур решил взять его с собой в виде названого талисмана, на удачу, каким он считал его всегда в детстве.
Парень тяжело вздохнул, уставившись в окно – небо было невероятно тихим и безмятежным в этот день. Снегопад не беспокоил город с ночи Крампуса, ни одна снежинка более не коснулась земли.
– Затишье перед бурей, – прошептал сам себе Мур, все еще вертя кольцо в руках.
Внезапно раздался знакомый стук в дверь, который отличался от прочих нетерпением и настойчивостью.
– Входи, Джонни, – крикнул Мур, оборачиваясь.
– Господин Лисц! – тут же воскликнул Джонни, едва его голова показалась из-за двери, – вам пришла телеграмма с пометкой «Срочно» от самого… самого… принца!
Сказав это, паренек гордо встал с торжественным видом и протянул послание.
– Что ему опять понадобилось… – тихо, словно боясь звука собственного голоса, произнес Мур, – сегодня ведь только восемнадцатое…
– Вы не очень-то почтительно отзываетесь о его величестве! Какое невежество! – негодовал Джонни, считая своим долгом защитить честь принца.
Детектив пробежал глазами по тексту и застыл в ужасе:
«Дорогой господин Лисц!
Случилось несчастье в Аунтемпском поместье – прошу, приезжайте срочно! Я боюсь за свою безопасность! Только вы в силах мне помочь!
Ваш слуга и товарищ,
Май Филлини».
– Что за черт… – пробормотал Мур, неожиданное чувство дежавю охватило его. – Джонни, боюсь, сегодня вечером я не смогу прийти на ужин к Мадам Паншете, как обещал. Передай ей мои извинения.
– Как так! Она же печет пироги фей, чтобы они не пакостили! Вы что, позабыли какое сегодня число?
– Нет, я прекрасно помню, – бросил Мур, попутно запихивая свои вещи в портфель, – ничего не поделаешь – капризы его величества важнее прочих дел.
– Ладно, – протянул Джонни, – но знайте, она будет крайне недовольна вашей выходкой.
Детектив, стараясь не поддаваться излишней панике, вновь отправился в злополучное Аунтемпское поместье. Он старался утешить себя мыслью о том, что если письмо написано самим Маем, то, по крайней мере, он жив. Единственное, что его беспокоило больше, чем жизнь наследника – это безопасность Эрики, которую он не видел вот уже две недели, и даже не получал от нее ни одной весточки, продолжая играть с ведьмой в холодную войну.
Забежав по дороге в бар, Мур без объяснений заставил Зиги сопровождать его, ведь иного плана действий, нежели как прикрыться демоном, у него не было. Старый ворчун хоть и причитал всласть, но все же последовал за своим другом. Пока они пререкались в баре, небо заметно потяжелело, и из серого небосвода повалил жуткий снег. Белая стена вновь, как назло, образовалась перед глазами, будто кто-то специально приберегал пушистые хлопья, чтобы рассыпать их именно в этот час.
Сквозь сугробы и ухабы Мур с Зиги, медленно подбирались к поместью. С каждым шагом коварная не отступающая тревога нервно нарастала в груди детектива, мешая сохранить ему былую собранность и ясность ума.
– Ты хотя бы можешь сказать, что стряслось? – запыхавшись, спросил Зиги.
– Я и сам толком не знаю, – пробормотал рассерженно Мур, – послушай, почему бы тебе быстро не доставить нас прямо к порогу дома? Я уже упарился преодолевать такие препятствия!
– Еще я тебя на своей спине не таскал, – недовольно ответил демон, – я уже стар, мне бы свои кости дотащить.
– Может, пока мы тут возимся, над Маем уже вовсю учиняют расправу! – хватая ртом воздух, прохрипел Мур. Мороз обжигал ему горло.
– Если над кем-то решили учинить расправу – ты ему уже ничем не поможешь, дружок, – равнодушно бросил демон. – Все дело в ваших чертовых мобилях! Они даже со снегом не справляются! Не ездят они, видите ли, больше в такую погоду, а нам как быть, спрашивается?!
Изнеможенные и запыхавшиеся, все в снегу, они доползли до входной двери, чтобы поскорее передать себя в руки меланхоличного, но такого надежного Мелвина. Однако на их звонок дверь им отворила Жаклин в невероятно грациозном, парадном платье с весьма откровенным вырезом, будто она собралась как минимум на бал.
– Джентльмены, вы даже представить себе не можете, как я вам рада, – улыбнулась она, с ног до головы хищно обдавая своим цепким взглядом Мура.
– Где бедняга Мелвин? Вы его съели? – с кислым выражением лица осведомился Лисц, держась за бок.
– Нет, я придерживаю аппетит исключительно для вашей персоны, – она посторонилась, чтобы впустить их внутрь, и горячий воздух окутал детектива, словно пуховое одеяло.
– Вы из-за моего послания так спешили ко мне? Это лестно, – кокетливо продолжала Жаклин, пока Зиги был занят тем, что рьяно стряхивал мокрый снег со своего плаща.
– Так это вы мне написали?! – злость и обида из-за такого очевидного обмана охватили Мура.
– А вы подумали, что это был Май? – насмешливо произнесла ведьма, радуясь успеху своей проделки, – мне казалось, догадаться – элементарно. Хотя эти записки в его стиле, вам ли не знать.
– Ненавижу холод! – проворчал Зиги, – зима, снег! Ненавижу!
И с этими словами демон проследовал в главную гостиную, не дожидаясь особого приглашения.
– Ну и зачем вы заманили меня в ловушку, госпожа Эйприл? – тихо с некой угрозой в голосе поинтересовался детектив.
– Вас? – недоуменно вздернула бровями Жаклин, – вы себе льстите, господин Лисц.
Она последовала за демоном, и Муру ничего не оставалось как в неком замешательстве и с тревогой в сердце пойти за ними. Стоило ему переступить порог гостиной, как он тут же пришел в ужас от того, сколько народу здесь собралось. В комнате царил настоящий хаос – все семейства Кипринс, Серебринс-Лебедевых, Хазен, Максималь (за исключением жены Амнеса Джули) а также Марта Беднам оживленно спорили и обсуждали, столпившись возле Мая, от которого видимо разозленные аристократы, требовали объяснений. Но наследник и сам выглядел крайне воинственным, не собираясь признавать вину, которую ему ставили. Паренек был оскорблен, и острое чувство несправедливости так и выражалось в его гневно нахмуренных бровях. Жаклин же прошла к своим сообщникам – Яну с Шарлотт, что были тут как тут. Сладкая парочка находилась подле гущи событий, лишь наблюдая за всем издалека. Здесь же были Оскфольт с Ристом и Мишель, без которых никак невозможно было обойтись. Эрика стояла возле окна, настороженно оглядывая комнату. Мур бросил на воровку многозначный взгляд, и она ответила ему тем же.
– Господин Лисц, вы тоже получили письмо! – заметил его Амнес Максималь, – полнейший вздор! Его величество отрицает, что отправлял послания, но почерк-то явно его! Ему, наверное, стало скучно, вот он и решил подшутить над нами! Как это возмутительно!
– Да я получил послание, – ответил Мур без должного энтузиазма, – выходит, это всего лишь розыгрыш? Я думал и, правда, случилось нечто ужасное.
– Нет! – воскликнул Амнес, подпрыгивая, – всем прислали такое письмо! Моему отцу, госпоже Софии-Шейле, господину Роджеру, господину Хазену! Все перепугались и тут же примчались в поместье! Хорошо, хоть снег не застал нас в дороге.
– Это-то и странно, – пробормотал Мур себе под нос.
– Еще раз спрашиваю, зачем ты это сделал, Май? – допытывался Кристофер. Его истинная сущность проступала наружу в такие моменты, промелькивая угрожающим блеском в его глазах.
– А я еще раз повторяю, я ничего не посылал! – от возмущения у паренька раскраснелись щеки, – зачем мне это проделывать? Думаете мне так охота видеть здесь ваши лица? Я был все время в доме, как бы я их отослал, по-вашему? Слуги подтвердят, что я им этого не поручал делать и сам не делал!
– На письмах твой почерк! – гневно парировал Кристофер.
– Почерк можно и подделать! – закричал Май в бессилии.
Вновь все загалдели, поднялся невероятный шум, от чего у Мура даже заложило уши.
– Ладно, хватит! Я сам с ним разберусь, расходимся, – не выдержал Беднам. – Мелвин, приготовь к ужину что-нибудь особенное. Раз уж мы все здесь оказались, то у нас будет незапланированный обед.
– Будет исполнено, – кивнул дворецкий невозмутимо, – на сколько человек прикажите накрывать?
– Тридцать человек, если считать всех, но может кто-то решит покинуть нас.
– Да в такую погоду, господин, это вряд ли, – покачал головой Мелвин, указывая на окно, за которым разыгралась настоящая буря.
Мур не сводил своих цепких глаз с Эрики, которая старательно не глядела на него, хотя и чувствовала взгляд детектива на себе. Она была мила и любезна со Сьюзен, по-прежнему превосходно справляясь со своей ролью светской кокетки. Ведьма, словно порхая, направилась к выходу из гостиной, и, проходя мимо Мура, она, не смотря на него, игриво чуть касаясь, провела по его груди пальцами.
– Господин Лисц? – удивился Беднам, наконец, заметив детектива. Эрика тем временем уже скрылась в дверном проеме, и Мур грустно проводил ее взглядом. – Вы тоже получили телеграмму?
– Да, господин Беднам, к своему искреннему изумлению, – слегка поклонился Мур.
– Странно, неужели, Май и, правда, решил подшутить над всеми нами? – недоверчиво спросил Кристофер сам у себя. – Не похоже, что он врал…
– Скажите, а что тут делают господин Оксфольт с господином Ристом? – уличил момент детектив, – они тоже стали жертвами розыгрыша?
– Нет, они прибыли вчера из-за того глупого спора. Помните, как Габриэль заключила с господином Оксфольтом пари о какой-то ерунде? – тут он усмехнулся, – теперь она проводит все свое время в их обществе. По-моему она нашла в лице госпожи Мишель подругу, что мне на руку. Хоть не терпеть ее присутствия лишний раз. Жду не дождусь, когда Жаклин приведет свой план в действие, и я смогу отправить свою невестушку куда подальше.
– Выходит, послание получили все правящие семьи и я?– подытожил Мур, – а госпожа Эйприл?
– Нет, она приехала сегодня утром для нашего общего дела, как и Джинкис, который должен был передать мне бумаги, и застрял тут, став свидетелем этой сцены, – безразлично пояснил Беднам.
Только после этих слов Мур заметил в углу гостиной главнокомандующего. Он сидел в кресле и устало глядел на окружающих. Детектив призадумался о том, что ведьма собрала здесь всех этих людей для особой, неожиданной и вероятно кровопролитной развязки. Что же она предпримет? Зачем ей понадобился ко всем прочим еще и Мур? Сыщик понемногу начинал волноваться по этому поводу.
Но мысли его прервала Сьюзен, которая подбежала к детективу и увела его за руку в сторону. Она была все так же бледна, горе, что подкралось к ней в столь юном возрасте, отчетливо отпечаталось на ее лице – теперь оно останется с ней навсегда.
– Как ваша поездка, госпожа Сьюзен? – учтиво поинтересовался Мур.
– Я так рада, что вы здесь, господин Лисц! – пролепетала она и тут же яростно зашептала, понизив голос, – скажите вы же нашли убийцу Бельти, насколько я понимаю? Просто господину Беднаму с появлением нового принца не выгодно продолжать расследование, я права?
– Вы правы, – тихо ответил Мур, косясь в сторону графа, который давал новые указания Мелвину.
– Что ж, в таком случае, не могли бы вы назвать мне имя этой особы? – украдкой попросила Сьюзен.
– Боюсь, я не имею права подвергать вас такой опасности, – уклонился парень.
– Вот как, – она поджала обиженно губы, – тогда обличите ее, господин Лисц, во что бы то ни стало, ведь вам Бельти был так же дорог, как и мне. Не скажу, что я была в него влюблена, но его смерть ранила меня до глубины души. Я искренне ценила и уважала его. Не хочу, чтобы о нем все позабыли в угоду собственным эгоистичным прихотям!
Сьюзен проникновенно поглядела Муру в глаза и с невероятной решимостью, граничащей с отчаянием, ушла прочь. Он поглядел ей вслед с тяжестью на сердце. Волна воспоминаний вновь завладела им, пронзая острой болью.
– Вас спрашивает некий господин, – вкрадчиво сообщил Мелвин, появившийся из ниоткуда.
– Меня? – растерялся детектив, – кто именно?
– Не могу знать, господин. Он пришел сюда и просил вас, имени своего не назвал. Он весь укутан и из-за этого я совсем не разглядел его лица, – внезапно дворецкий побледнел еще сильнее, – боги, а вдруг это вампир или демон?! В такую метель в дом может заявиться кто угодно!
– Не волнуйтесь так, Мелвин! Скорее всего, это просто по работе, – как мог, старался успокоить его Лисц, хотя признаться его и самого крайне насторожил этот загадочный гость, – странно, конечно, что он пришел именно сюда, но, наверное, ему сообщили, что я здесь. Ступайте и никому о нем не говорите, чтобы зря не тревожить господ.
– Хорошо, господин, – как-то обреченно отозвался Мелвин, – он ждет вас в холле.
Со скверным предчувствием детектив незаметно выскользнул за дверь гостиной и отправился на встречу с таинственным незнакомцем.
В холле возле парадного входа стоял высокий мужчина, нелепо укутанный в пальто, объемный шарф и шляпу. Его одежда промокла от снега, и весь его вид не внушал ничего серьезного.
– Фленсик, какого черта ты притащился сюда?! – гневно зашипел Мур, подлетая к гостю.
– Тихо, Лисц, не ори ты. Думаешь, заявился бы я сюда просто так? – нервно заговорил Чарли. Голос его дрожал, и он был явно чем-то напуган.
– Боги, что с тобой такое? Что стряслось? – тут же переменился в лице Мур, впадая в панику. Редко что могло вывести въедливого и неунывающего журналиста из привычного равновесия. В последний раз детектив видел его таким после смерти матери.
– Я не знал, кому рассказать об этом… черт, – он приложил руку ко рту, будто его тошнило.
– Боги, говори быстрее, если не хочешь, чтобы меня удар хватил! – разозлился Мур.
– Черт… вот… возьми… – он судорожно протянул слегка измятый конверт.
– От кого это письмо? Тут только адрес и твое имя, – детектив повертел в руках послание.
– Читай, – умоляюще выдавил из себя Фленсик.
«Мой милый, любимый Чарли!
Я ненавижу тебя. Ты чертов трус и предатель. Не успело мое тело упокоиться в земле, не успела плоть моя сгнить, как ты уже кувыркаешься с другой. Как я зла на тебя, просто словами не передать! Не особо ты скорбел по мне, не особо-то и скучал! Я плачу, душа моя плачет и не находит себе места! Все из-за тебя! Хорошо же ты устроился – посещаешь балы, пишешь свои глупые статейки, в то время как я была жестока убита! Доведенная до крайней точки, наложила на себя руки под чужим давлением! Гори в аду, Чарли Фленсик! Надеюсь, эта мерзкая дамочка изничтожит тебя!
Всего самого худшего,
будь проклят.
Твоя Стейси».
– Боги, кто написал такое? – ужаснулся Мур, его и самого невольно затошнило.
– Как кто? – побледнел Фленсик, – ты не видел подписи? Ты что издеваешься надо мной, Мур Лисц?
– Тихо, – постарался успокоить его детектив, – не думаешь же, ты, что бестелесный дух Стейси, если он все еще не упокоен, что вряд ли, в самом деле, написал подобное, положил в конверт, наклеил марку и отправил по почте?
– Но почерк ее! – глаза журналиста судорожно забегали в нервной тревоге.
– Почерк можно и подделать! – пытался вразумить его Мур.
– Но кто? Кто тогда это сделал?
– Боюсь, мой ответ тебе не понравится… – виновато поджал губы детектив.
– Жаклин… – словно осознавая нечто кошмарное, прошептал Чарли, – она чертова ведьма…
– Да, – подтвердил Лисц поспешно, – но вот в чем дело…
– Зачем?! Зачем она так издевается надо мной?! Что я ей сделал? И причем тут Стейси? Откуда она вообще знала, что мы встречались?!
– Спокойно, – процедил Мур, теряя терпение, – дело вот в чем. Понимаешь, Чарли, это Жаклин убила всех этих девушек… я так предполагаю…
– Что? – опешил Фленсик, утопая в страхе.
– Понимаешь, Стейси, в общем, она была ведьмой и состояла в ковене Жаклин, как и все остальные девушки…
Фленсик, не веря своим ушам, отшатнулся назад, отрицательно мотая головой в знак несогласия.
– Я предполагаю у них там что-то произошло, и в результате внутренних разногласий Жаклин их изничтожила… – опасаясь, что журналист не устоит на ногах, Мур слегка поддержал его, но тот тут же отстранился в злом нетерпении.
– Вот же стерва! – он еще несколько раз выругался, приходя в себя.
– Кто именно из них? – уточнил детектив.
– Обе, – подытожил Фленсик.
– Как ты узнал, что я здесь?
– Джонни сказал, что ты все бросил и поехал в Аунтемпское поместье.
– Во сколько пришло письмо? – повертел в руках конверт Мур.
– После двенадцати принесли, – мрачно ответил журналист, – откуда эта стерва только узнала мой адрес? Я же ото всех сейчас прячусь.
– Ты случайно не одалживал ей монетки, или она, скажем, тебе их не одалживала?
– Чего? – скривился Фленсик, – не знаю, наверное. А что? Фокус какой ведьминский что ли?
– Если такое было, то теперь она всегда знает, где ты находишься, – издевательски улыбнулся Мур. Чарли тут же переменился в лице.
– Какого черта?! И сейчас?! – взвыл журналист в ужасе.
– Да, малыш, и сейчас, – раздался ненавистный голос.
Лисц с Фленсиком в оцепенении обернулись. Лицо Чарли переполнялось неистовым возмущением. Он уже был готов разразиться в гневных ругательствах, как Жаклин его тут же опередила:
– Я так скучала, – с чувством прошептала она и, как ни в чем не бывало, страстно поцеловала журналиста, отчего Мур даже растерялся.
Детектив сделал пару бессмысленных метаний и, замешкавшись, так и остался стоять на месте.
– Чарли, прошу прощения, конечно, что отрываю тебя от такого важного дела, но тебе разве не пора отправится домой? – решил все же вмешаться Мур, тем самым нарушая столь прекрасную идиллию.
– Боюсь, мне придется остаться здесь, уже стемнело, – оторвавшись от Жаклин, проговорил Фленсик, – там жуткая метель.
– Как ты себе это представляешь? Дом полон правящих семей.
– Я спрячу тебя в своих покоях, – мило улыбаясь, тут же встряла ведьма, любовно проводя рукой по щеке Чарли, который вроде бы и делал вид, что пытается отстраниться от девушки, но в то же время испытывал опьяняющее влечение к ней.
– Интересно, – не удержался Мур, – кто в таком случае спрячет господина Роджера Кипринса?
– Что вы так скривились, господин Лисц, – она резко притянула детектива за галстук, отчего тот аж опешил, – мы что-нибудь придумаем, не нудите. Пошли, Чарли.
Она, кокетливо стреляя глазками, потянула Фленсика за руку и тот, утопая в собственных изнуряющих сомнениях, схватился за Мура:
– Ударь меня чем-нибудь тяжелым – я понимаю все, но не могу сопротивляться. Что это, колдовство?
– Скорее твоя тупость, – съязвил Мур, отпуская журналиста и отдавая его добровольно в лапы этой жуткой особы.
«Что ж, выходит, он ей тоже для чего-то нужен именно здесь» – подумал Мур, глядя вслед своему старому другу.
В большой столовой к тому времени уже все собрались. Каждый, почувствовав теплый и ароматный запах пищи, немного успокоился и отвлекся от причины, по которой он здесь очутился. Стол казался бесконечным, а от присутствующих персон у Мура разбегались глаза. Выделив среди прочих наименее интересных его особе личностей Эрику, детектив уловил на себе ее взгляд. Она поспешно отвернулась к Маю, возле которого сидела.
Вслед за Муром вошла Жаклин – видимо, она надежно упрятала Фленсика в своих покоях и теперь с победным видом опустилась на свое место. Увидит ли детектив еще своего друга? Все это напоминало ему взятие в заложники.
Лисцу же представилась возможность сидеть между Ноэлем Кипринсом и Барбарой Юруслановой, которая как ей и подобает, сохраняла кислое выражение лица. Своими маленькими глазками она прожигала Габриэль, что была невероятно легка и весела, чувствуя себя среди аристократов, как в своей среде. Даже Кристофер сегодня был уже не так холоден по отношению к своей невесте – видимо надежда на благоприятный исход этого дела растопила его сердце. Мур заметил краем глаза, что брови Барбары по-прежнему не выросли.
Его взору открывался вид на всю подозрительную компанию. Напротив сидел Ян, но вел он себя крайне странно. Это никак не проявлялось в каких-то очевидных вещах, но Муру почудилось, будто вампира подменили. Он утратил всякий интерес к своей хозяйке, и что было еще более удивительно – она в свою очередь тоже совсем не глядела на него. Сидели они рядом, но были явно врозь.
Ян вертелся, как малое капризное дитя – ему, очевидно, не нравилось находиться здесь, посреди всех этих ламп и прочей роскоши. Он ничего не ел, но даже не старался скрыть, как это делал раньше, что человеческая еда ему противна. Жаклин пару раз одарила его гневным взглядом, но даже это не возымело над вампиром нужной силы.
Шарлотт, всегда такая ласковая и внимательная к своей ручной нечисти, на сей раз выслушивала пламенные речи Метью Риста, что сидел по другую сторону от девушки. Адвокат безуспешно старался понравиться ей – как бы он не был болтлив и очарователен, но, увы, сердце ведьмы мог заполучить лишь тот, кто был навеки проклят и отвергнут всеми.
Все это, словом показалось Лисцу подозрительным. Он еще долго не сводил настороженного взгляда со странной парочки, и во всем в этом, как ему подсказывала интуиция, крылся тайный смысл.
– Что он только в ней находит, господин Лисц? – все ныла о своем Барбара, не обращая никакого внимания на то, что Мур ей не отвечает, старательно и упрямо не поддерживая беседу, – что в ней такого? Она вовсе не красива, да и вообще можно сказать простушка. Что он в ней нашел?
– Даже не знаю, Барбара, – подал голос Ноэль, – может ему нравится, когда у девушек есть брови?
– Какой ты нахал, Ноэль! – воскликнула она, покраснев, – я тебя ненавижу! Грубиян!
И с этими словами она демонстративно отвернулась, ожидая, что ее тут же начнут успокаивать, рассыпая сердечными извинениями. Но из-за того, что ничего из этого не произошло, ей пришлось заговорить с Лу, чтобы не чувствовать себя оскорблено и глупо.
Тем временем Жаклин по многочисленным просьбам присутствующих согласилась спеть и проследовала к музыкантам. Ее чарующе-гипнотический голос вмиг окутал каждого, проникая в самые темные уголки души. Ее пение было столь ненавязчивым и столь естественно-легким, что хотелось раствориться в нем, позабыв обо всем на свете.
– Вы нашли ведьму, что убила его величество Бельти? – неожиданно спросил Ноэль, застав тем самым детектива врасплох. Мур не понимал, чем вызвал неподдельный интерес молодого Кипринса – то ли дело было в том, что ему просто-напросто было скучно, а по другую сторону от паренька сидела София-Шейла, то ли он специально провоцировал сыщика.
– А ты? – вырвалось у Мура, и мерзкая кривоватая улыбка расползлась по лицу Ноэля.
– Полагаю, она сейчас исполняет для нас чудесную композицию, – самодовольно выдал он.
– Как же ты так ее вычислил? – не в силах скрыть своего удивления, ахнул детектив.
– Вы же и так знаете, что у меня талант, в который правда никто больше не верит.
– Но как же ты догадался, что именно она та самая ведьма? – допытывался Мур.
– Не знаю – интуиция. Ну и еще она неожиданно стала самой желанной гостьей для Криса, и в то же время расследование замяли. Видно, карты переменились, – Ноэль спокойно отпил пунша, и глаза его устремились в сторону Габриэль, – она, – продолжил он таинственно, – ведь тоже ведьма, господин Лисц. Будьте аккуратнее.
– Габриэль? – прошептал Мур взволнованно, – я ее подозревал отчасти, но не придавал особого значения.
– Очень даже зря, – хмыкнул Ноэль, – она же за один день отвадила от Криса всех горничных.
– Отчего же Алиса не смогла? – прищурился Мур, ожидая последующей реакции от паренька.
Ноэль напрягся, поджав странно губы, и ответил:
– Она боялась, – голос его стал приглушенным и каким-то потухшим, – я так думаю. Я не говорил ей о своем таланте. Она меня не любила.
– Как думаешь, что с ней произошло? – не отступал детектив.
– Хм, – призадумался Ноэль, – ничего.
– В каком смысле? – растерялся Лисц окончательно.
– В прямом, – пожал плечами паренек.
Мур насторожился еще сильнее, он всячески старался уловить скрытый смысл в словах младшего Кипринса, но так ничего тайного в них не находил.
– Ты точно уверен, что они ведьмы? – переспросил Мур, вспоминая разговор с Зиги.
– Сомнению не подлежит, – спокойно отозвался Ноэль и выпил еще пунша.
– Но почему, например, демон их не чует, хотя должен? – наклонился Мур встревожено.
Ноэль поглядел на него из-под тяжелых век и внушительным тоном произнес:
– Демонов легко обмануть с помощью заклятия, на меня же такие фокусы, как я убедился, не действуют. Поверьте, господин Лисц, я не вру, и я вам не враг, как вы считаете с рыжей воровкой.
– Откуда же у тебя такой полезный талант? И почему ты его скрываешь?
– Какая разница, откуда он? Вероятно, в роду такие были, – нотка раздражения промелькнула в его словах, – мне все равно. Я такой и это интересно. А что касается ведьм, то я их люблю и хочу, чтобы в один прекрасный день они явились и уничтожили эту семейку.
Он злостно обжег взглядом всех присутствующих и, остановившись на Кристофере, с усмешкой добавил:
– Особенно одного из них. Я бы им даже помог, только позови.
Мур искренне поразился еще одному открытию. Он не мог помыслить, что Ноэль Кипринс может не то что охотно болтать с ним, как старый добрый приятель, а даже просто оказать ему хотя бы малейшее внимание.
В противоположной стороне стола в этот момент Билли крайне взволнованный подошел к Беднаму и что-то ему шепнул. Кристофер нахмурился – новости были явно не из приятных. Он бросил серьезный взгляд на Джинкиса, и главнокомандующий все поняв, незаметно вышел из-за стола и покинул столовую.
Затем таким же взглядом он одарил Мура. Лисц, осознавая, что случилось нечто из ряда вон выходящее (раз граф не захотел об этом сообщать правящим семьям), не на шутку перепугался за Фленсика. Ведь он был единственным, кто находился вне стен этой комнаты, помимо прислуги. Они поочередно удалилась, незаметно для присутствующих. Детектив также дал понять Зиги, чтобы тот следовал за ним, и демон молча кивнул в ответ.
