Irin Joki
Страшные сказки ведьмы-воровки
– Я тебе это еще припомню, щенок, – яростно пробормотал Альфред.
– Непременно, – усмехнулся Кристофер, бросая жуткий угрожающий взгляд в сторону Габриэль. Казалось, если бы не присутствие аристократов в комнате, он бы давно свернул ей шею.
Тем временем Мур, проследив взглядом за струйкой крови, что его сюда привела, сделал вывод, что если есть ее конец, то очевидно есть и начало. Он вышел в коридор, смерил подозрительным взглядом Билли, что распинался в красках перед другими слугами, взахлеб повествуя, как он обнаружил следы крови. Детектив незаметно отвел в сторону одного из лакеев и тихо спросил:
– Кто собрал здесь весь дом?
– Билли поднял шумиху, господин. Кричал, как сумасшедший – я так перепугался, думал, убили кого.
– Кто бы сомневался, – недовольно пробормотал Мур в ответ и пошел по кровавому следу. Тонкая красная нить петляла по коридорам, но парень уже давно догадывался, куда она его приведет.
Двери покоев Алисы Максималь были приоткрыты – красная нить заманивала детектива внутрь, ведя прямиком к тому самому серванту, который доверху был набит пузырьками с кровью аристократов. В этот раз стекло было небрежно разбито, пузырьки валялись раздробленные на куски – из них вытекала кровь, сливаясь в одну с кровавой нитью, что проследовала до самой гостиной. На прозрачной полке серванта тоненькими линями небрежно было выведено:
«Мур Лисц, не лезь».
– Ха, теперь обязательно влезу, – усмехнулся детектив и вышел из комнаты.
6.
Утренние сумерки появились за окном. Никто не ложился в свою постель этой беспокойной ночью. Тревожное, невыносимое чувство глубоко поселилось в каждом под этой крышей. Едва посторонние разбрелись кто куда, а Мур вернулся в гостиную, Кристофер тут же прижал Габриэль к стенке, схватив ее за горло.
– Откуда тебе известно про моего отца? – процедил он сквозь зубы, глаза его почернели.
Девушка ни на секунду не испугалась, ее лицо исказила презрительная усмешка, и она, захохотав, ответила:
– А что такое, Крис? Беспокоишься за свою шкуру?
– Говори, пока я тебя не прикончил, – он выглядел поистине пугающе, не зря детектив всегда чувствовал в нем нечто зловещее и дьявольское.
– Господин Беднам, – сделал неуверенную попытку Лисц, – не нужно этого делать, отпустите, пожалуйста, госпожу Габриэль, пока никто не вошел.
Но граф не слышал мольбы Мура – он не отрывал глаз от девушки, которая по-прежнему не испытывала ни капли страха.
– Знаешь, твоя любимая Алисонька имела свои секретики, – прошептала, ухмыляясь, Габриэль, рассчитывая еще больше вывести Беднама из себя.
Глаза Кристофера расширились, ярость обуяла его, и он, сдавив сильнее горло девушки, прошипел:
– Даже не смей приплетать ее сюда, ты не имеешь права даже говорить о ней, тебе ясно?
– Кто знает, может это она написала тебе послание на стене с того света? – прохрипела Габриэль, пытаясь убрать руку Кристофера со своего горла.
Мур понял, что пора вмешаться, хотя, признаться, он и сам немного побаивался графа в этот момент. Детектив силой убрал руку Кристофера от шеи Габриэль, и та судорожно вдохнув воздух, согнулась, приложив руку к груди.
– Госпожа Габриэль, позвать вашу камеристку? Вам лучше прилечь, – поддержал ее Мур, но глаза девушки лишь заблестели коварным огоньком.
– Какую бы ты игру не задумала, у тебя ничего не выйдет, – проговорил Беднам, стараясь призвать прежнее хладнокровие, – погода перемениться и твое положение вместе с ней.
– Если ты переживешь эту ночь, дорогой, – она ухмыльнулась, – господин Лисц, господин Беднам.
И с этими словами она покинула гостиную.
– Господин Кристофер, – начал аккуратно Мур.
– Не нужно ничего говорить, – резко прервал его Беднам, наливая себе выпить.
– Но я вынужден это сказать, – вздохнул детектив, – вам не кажется, что госпожа Эйприл вовсе не собирается убивать его величество? И что она с самого начала не планировала этого делать… что если все это время ее целью были вы?
Беднам поглядел на него из-под нахмуренных бровей.
– Зачем ей я? – повел он беспечно плечами, однако вид его был настороженным.
– Я не знаю, – проговорил Мур, – но все говорит об этом. Зачем же еще ей понадобилось заключать договор монетами именно с вами, а не с Маем? Почему она медлит? Вы стоите во главе государства, может она хочет каким-то образом разрушить структуру изнутри?
– Это невозможно, – покачал головой Кристофер, протягивая Муру бокал с виски, – если она даже и уберет меня, то мое место займет мой младший брат или кто-то из другой семьи. В этом нет смысла, она просто играет, хочет показать свое превосходство. Ведьмы всегда так делают.
Лицо Лисца выражало сомнение.
– Я так не думаю, даже у самых невинных пакостей всегда есть мотив. Человек или ведьма, никто из них не может что-либо делать просто так. Здесь плетется очень искусный заговор против вас, поверьте мне.
– Я вам верю, – Кристофер поглядел в окно.
– Я бы советовал вам не доверять никому, даже мне, а в особенности господину Оксфольту с его адвокатом.
– Я им и не доверяю, мы делаем вид, что заодно, но каждый из нас ожидает подвох в другом, – он поставил бокал на стол и повернулся к Муру. – Не волнуйтесь, господин Лисц, я привык к опасности исходящей ото всех, кто находится рядом.
– Вы точно ничего не скрываете от меня, господин Беднам? – серьезно проговорил Мур, тоже ставя бокал на стол.
Кристофер поглядел в сторону, словно что-то обдумывая и решая, а затем непоколебимым тоном произнес:
– Абсолютно ничего.
Тут в дверях появился Мелвин с подносом, на нем томился только что приготовленный эгг-ног. Прозрачные бокалы дрожали вместе с дворецким.
– Не волнуйся, Мелвин, скоро все закончиться, – постарался приободрить его Беднам.
– Этого я и боюсь, господин, – зловеще произнес дворецкий.
Кристофер спокойно отреагировал на слова слуги, но Лисц знал – нарастающая тревога и страх изнутри пожирают графа. Лицо его оставалось беспристрастным, и казалось, будто он в совершенстве владеет ситуацией, но это было далеко не так. Упоминание о мертвой невесте, запись на стене, угроза раскрытия его самой жуткой тайны, а также охота ведьм на него самого значительно подорвали самоуверенность Беднама.
Мур допил свой напиток и отправился, пока есть время кое-что проверить. Он миновал спальни, коридоры, проходил мимо портретов, и неотъемлемое чувство трепета и страха бушевало в нем. Он ощущал себя ребенком, который прокрадывался украсть конфет из буфета прямо перед ужином. Было тихо, обитатели поместья, в особенности аристократы, старались держаться вместе – их покои были пусты. Вычислив нужную ему спальню, детектив незаметно юркнул в нее, бесшумно прикрыв за собой дверь.
Часто дыша, Мур осмотрелся – это была обычная гостевая спальня, в какую поселили и его самого. Стараясь быть незаметнее тени, детектив открывал маленькие ящички возле кровати, предполагая, что то, что он ищет должно находиться где-то близко. И он оказался прав, уже в верхнем ящике второй тумбы возле окна Лисц нашел заветную вещицу – локет, который носил вампир Ян. Это была его спальня с Шарлотт, и как бы ни был явен риск оказаться пойманным, Мур не мог спокойно существовать дальше с мыслью, что коварному кровопийце известно намного больше о судьбе сыщика, чем самом Муру. В прошлый раз он заметил, что вампир не надел украшение, когда отправился на расправу с охотниками. Вероятно, он оставлял его всякий раз здесь, если ему нужно было запачкать руки в крови. Может он и сейчас разрывает охотников на кусочки? Но все это не волновало Мура, ему было главное не попасться.
Лисц открыл локет. В нем было несколько фотографий, две из них красовались в первом отделении украшения. На одной был изображен молодой парень с совершенно белоснежными, почти светящимися волосами и голубыми большими глазами. Он был невероятно красив, словно являл собой ангела или даже божество. С ним рядом сидела девушка, жгучая брюнетка, с карими глазами. Она курила сигарету на мундштуке, губы ее были кровавого цвета, и выглядела она невероятно надменно и хищно. Эта была очень старая фотография, местами она была повреждена. Вторая же фотокарточка, напротив, была намного новее. Это было, скорее всего, семейное фото, сделанное в йольские праздники. Две девушки сидели на стульях. Одна была очень модно и элегантно одета, у нее были черные волосы, прибранные в высокий хвост, и темно-синие глаза. Другая девушка, что сидела рядом с ней, держала на коленях довольного мальчугана лет семи. Он улыбался во весь рот и прижимал к груди потрепанную плюшевую летучую мышь. Волосы его и глаза были такими же, как и у девушки, что держала его – каштановые и карие. Позади них стоял сам Ян с более длинными волосами, и еще два парня. У одного были светлые волосы и теплый взгляд карих глаз, второй же был слегка надменен. Одет он был более элегантно, и казалось, он любуется сам собой. Глаза его были такими же синими, как у девушки, за которой он стоял. У каждого, кроме ребенка, виднелись небольшие клыки – сомнения не было, все они являлись вампирами. Они находились в гостиной, позади них виднелся украшенный елью камин, диван и край стола с кружевной скатертью. Внизу было подписана дата – 21 декабря.
– Это было пятнадцать лет назад, – посчитал Мур, взглянув на год.
Он потянулся открыть второе отделение локета, чтобы поглядеть на другие фото, как услышал шорох за дверью. Страх волной из мурашек забегал по его коже, он сунул быстрым движением локет в ящик, и пулей вылетел из спальни.
Никого в коридоре не оказалось, но Лисц инстинктивно спрятался за портьеру возле огромных дверей.
– Чертова девчонка! – послышались спешные шаги, – указывает мне, как себя вести и куда не следует ходить ночью, словно своим демонам, а я, между прочим, старше ее!
Это был голос Джеса Оксфольта, но детектив едва узнал его, ведь он был так рассержен и раздражен – вся его бесстрастная натура куда-то испарилась.
– Вот-вот, Джес! Я устал в этом участвовать, – бегло затараторил Метью, негодуя, – ты бы видел, как она глядела на меня, стоило мне заговорить с Шарлотт! Вампир еще этот вечно возле нее крутиться! Препятствия со всех сторон!
– Мне тоже по этому поводу влетело, – Оксфольт остановился и Мур это почувствовал, – но мы не можем все бросить, ты это понимаешь?
– Понимаю, – протянул Метью обреченно, – я и не хотел ничего бросать. Но нам нужен тайник Беднама, дальше тянуть нельзя, а то можно остаться ни с чем!
– Да, – задумчиво произнес Джес, – пусть девчонки развлекаются, играя в свои игры, а мы займемся делом посерьезней. И им незачем об этом знать.
– А как же…?
– Я с этим разберусь, – самодовольно прервал его Оксфольт, – думаешь, она посмеет мне перечить? Все подчиняется в этом мире мне.
– Да, однако, Лисц все же тебя обставил, – возразил Рист.
Оксфольт огрызнулся и в этот момент они прошли мимо затаившегося Мура. В щель между портьер он увидел, что из заднего кармана брюк Джеса выглядывает, развиваясь, тот самый шарфик, за который не так давно его отчитала Шарлотт. На свой страх и риск детектив ухватился незаметно за один конец шарфа, и он как пушинка, выскользнул из кармана, оставшись в руках Мура.
Голоса двух сообщников удалялись, затихая и превращаясь в ничто.
Ближе к вечеру Мур Лисц решил подловить болтливого адвоката, и как бы невзначай наткнувшись на него в коридоре, он спросил:
– Вы не знаете, чей это шарф? Его, очевидно, обронила здешняя леди, – детектив с невероятно невинным лицом протянул вещицу, которую так ловко и коварно стащил исподтишка у Оксфольта.
– О, боги всемилостивые, – проворчал Рист, закатывая глаза, – Мишель вечно разбрасывает свои вещи! – он вырвал шарф из рук сыщика с невероятной резкостью.
– Да, я нашел его в одном из коридоров, – поспешно объяснился Мур, но адвоката совершенно не интересовали его речи.
– Эти тонко-чувствующие натуры порой так рассеянны, даже раздражает! – продолжал болтать Метью, – невыносимо, просто невыносимо!
– Так что же вас привлекло в ней, в таком случае? – с лукавой улыбкой поинтересовался Мур.
– Меня? – удивленно уставился Рист, но потом он, словно опомнившись, поспешно добавил, – ну как что, красота, конечно… вечно поведешься на женскую красоту, а потом страдаешь! Э… ладно, мне пора… до встречи за ужином, господин Лисц.
И адвоката и след простыл, что было для него совершенно несвойственно. Детектив же был несказанно доволен своей удавшейся провокацией. Он с приподнятым настроением направился в столовую, где их ожидал горячий обед. Ни у кого особо аппетита не наблюдалось, но Мур с радостью уплетал утку под апельсиновым соусом, отварную картошку и сырный салат.
После ужина Эрика украдкой шепнула ему:
– Сегодня ночью к тебе явится…
– Три духа? – лукаво вздернул бровями Мур.
– Нет, – нахмурилась девушка, вмиг став сердитой, – сегодня жди кого-нибудь.
– Кого? Ты зайдешь ко мне? – зашептал парень, улыбаясь слишком широко, чем следовало.
– Жди, – настойчиво проговорила Эрика, тоже улыбаясь. Она мигом повернулась, чтобы вновь сбежать, но Мур быстро схватил ее и поцеловал.
– Ты что! – вырвалась ведьма, – хочешь, чтобы нас увидели?!
– Дом полон охотников, которых раздирает вампир, ведьмы разливают кровь на полу, доводят аристократов до нервной истерии. Не думаю, что кому-то есть до нас дело, – иронично проговорил Лисц.
– А где твой друг? – напомнила Эрика.
– Какой друг? – протянул Мур, медленно осознавая о ком речь.
– Где Фленсик?
– Там, где ему и положено быть, – стараясь не выглядеть ошарашенным, продолжал детектив.
– Ты забыл про него, да?
– Нет, вовсе нет, как бы я мог, – закачал головой он, стараясь скрыть неловкость.
– Будем считать, что я тебе поверила, – она поцеловала его и сказала на прощание, – помни, не ложись сегодня спать и жди.
– Не думаю, что кто-либо вообще сегодня уснет в этом доме, – ответил, вздыхая, Мур.
7.
Йольское полено тихо догорало в камине. Май упрямо сжигал его, сидя возле огня и уныло дожевывал пряную булочку. Все его просьбы встретить рассвет в эту ночь незамедлительно были отклонены Кристофером, который советовал всем запереться в своих покоях до утра. Наследник пошурудил кочергой в камине, смиренно послушался и в сопровождении Зиги, что не отходил от него ни на шаг, отправился в свою спальню. Мур отметил, что Май достаточно долго просидев возле огня, отнюдь не почувствовал себя дурно, как это было ранее.
Все стихло и растаяло, тишина и тьма рука об руку оплетали дом. Мур сидел в своей комнате в полной темноте и глядел в окно. Снег поутих впервые за время пребывания здесь – он, не спеша, умиротворенно ложился наземь, и это вселяло некую надежду в сердце детектива. Угольки в камине тлели, грозясь вот-вот погаснуть, ночь казалась светлой и неторопливой.
Вдруг Мур понял, что он не один. Парень тут же непроизвольно обернулся, но ни страх, ни трепет тьмы не коснулись его. Перед ним светясь лунным светом, бледным светом, в лазурных одеяниях плыла по воздуху фигура.
– Лунный заяц? – обомлел Мур. Но всмотревшись хорошенько в бледное лицо призрака с прозрачными, неживыми глазами и окровавленными губами, Лисц со жгучей болью на сердце еле вымолвил на выдохе, – Бельти…
Призрак молча кивнул, движения его казались плавными и медленными. Черты его едва проступали сквозь волнующий дымок, что окутывал духа.
– Тебя Эрика позвала? – догадался Мур.
Бельти опять кивнул, безмолвно указал на фонарь, поплыл к двери и исчез, просочившись сквозь нее. Детектив мигом схватил фонарь и, зажигая его на ходу, последовал за своим умершим другом. Бельти проплывал по коридорам, мимо картин и потухших ламп, выводя Мура к северному выходу, на улицу. Возле кладовой Бельти вновь указал Лисцу на лопату, которая там лежала, и он беспрекословно послушался его, беря орудие с собой. Парень испытывал одновременно и трепет и волнение, он вышел на морозный прозрачный воздух – стояла благоговейная тишина. Снег перестал падать, серые тучи растворились, звезды яркими искорками поблескивали на темно-синем небосводе.
Лисц преодолевая снежные ухабы и опасаясь провалиться по пояс в снег, осторожно ступал, тщательно выбирая дорогу. Но Бельти, словно зная все наперед, вел его по устойчивой, проверенной тропе, в которой не наблюдалось коварных прогалин, и ступать по ней было не так тяжело, как по другим тропам.
Все затихло в природе, словно было неживое. Ни ветерок, ни крик суетливых птиц не беспокоили путников. Бельти не останавливаясь, направлялся к лесу, что лежал близ поместья. Лес больше не казался Муру мрачным – он, будто наполненный духами и феями, светился изнутри, точно фонарь, что детектив держал в руке. Щеки парня порозовели, но он абсолютно не ощущал холода, ему было невероятно тепло от волнительного чувства, что согревало его изнутри.
Они вступили в лес, мрачные деревья возвышались над ними, томясь под тяжестью снега. Пройдя совсем немного, Бельти остановился, медленно повернулся к Муру и вновь безмолвным жестом руки указал на сугроб под деревом.
– Мне нужно копать здесь? – спросил тревожно детектив. Призрак кивнул.
– Хорошо, – вздохнул парень – работа ему предстояла не из легких, но необъяснимое трепетное волнение придавало ему невероятный прилив сил.
Лисц стал усердно копать – вот он уже дошел до промерзлой земли, и с ней ему было справится куда сложнее, чем с пушистым снегом. Но приложив немалое усилие, наконец, лопата задела что-то твердое. Мур сел на колени и вцепившись в предмет, резко дернул его. В руках у него оказалась черная книга, походившая на фолиант, с позолоченной резью на корешке и с серебристым гербом в виде лилии на обложке. Книга ничуть не поддалась гниению, а наоборот выглядела так, словно ее только что достали с книжной полки.
– Гримуар Филиции… – остолбенел детектив, бросая удивленный взгляд на Бельти. Он кивнул.
Мур дрожащими руками раскрыл находку.
«Как и предсказала глава ковена воровок, только вслед за их наследницей родиться наследник Холодного принца. Его сила будет подавляться, поэтому в один момент произойдет всплеск силы, и каждая ведьма это почувствует. На четвертую ночь после вспышки силы, ведьмы должны собраться на шабаш в Йольском лесу возле мертвого дерева, чтобы исполнить долг перед своими предками, сговориться, договориться, как убить наследника.
Приветственные, секретные слова:
Вопрос: – Филиция знает твою тайну.
Ответ: – И Филиция не лжет.
Найти наследника не так сложно, ведь у одной из вас должен быть мой лунный камень в форме сердца, в котором содержится часть силы Холодного принца, и который он мне однажды подарил. Камень приведет вас к нему – стоит наследнику появиться близ камня, кулон нагреется и засветиться.
Яд для наследника:
– корка мандаринового листа
– корень имбиря
– сок переспелого апельсина
– проклятая кровь вампира
– ведьмина черная трава
– кора мертвого дерева
– гвоздичная мята
Все соединить в Самайн в кипящем котле, пролить кровь демона, не связанного «Черной розой», принести в жертву белого морионского кролика и провести обряд и заклятие «Кровавой лилии».
Каждая из вас должна передавать это из уст в уста, от бабушки к внучке, чтобы на шабаш явилось как можно больше ведьм. Особенно та, у которой будет храниться лунный камень».
Дальше шли другие заклинания и ритуалы, которые к наследнику отношения не имели. Мур заметил, что пальцы его покраснели от холода. Бельти молчаливым духом нависал подле него.
– Вот зачем им были нужны лунные камни… Вероятно он по ошибке попал к родителям Мая… – пробормотал Мур себе под нос. Он поднял голову, поглядел на своего призрачного друга и тихо проговорил, – прости меня, Бельти, я не уберег тебя. Хотя мог…
Лисц поднялся и провел по бестелесному плечу худого принца, едва сдерживая проступающие слезы. Бельти глядел на него белесыми глазами, и детективу казалось, что он его очень внимательно слушает, как и прежде. Бельти кивнул, и немая улыбка коснулась его лица, а затем он растворился, превратившись в припорошенный снег.
Мур огляделся – Бельти исчез, теперь уже навсегда. Как он узнал, что Никки закопала гримуар здесь? Видимо у духов своя, особая связь. Детектив закопал находку обратно, не решившись ее забрать с собой.
Неожиданно вдалеке засиял знакомый свет, такой же, какой исходил от Бельти. Сердце Лисца замерло в хрупкой надежде, и он стремглав помчался на притягательное свечение лазурного цвета, позабыв о всякой осторожности. Снег скрипел под ногами, мешая бежать, холодные потоки морозного воздуха щипали за щеки. Парень еще не успел увидеть, но уже услышал хорошо ему знакомый чарующий, пленяющий голос ведьмы-воровки. Мур подкрался к огромной ели и аккуратно опустил ветку, чтобы подглядеть.
Подол ее платья, подобно ее огненным волосам развивался, хотя ветра не было. Ее щеки порозовели, от дыхания шел притягательный пар. Эрика зачитывая какой-то заговор на распев на незнакомом Муру языке, водила в воздухе руками, кружась. Вся она была так легка и почти прозрачна. Вокруг нее танцевали и бесились духи леса, источая из себя теплый и мягкий свет. Лунный свет.
Завороженный данным зрелищем, Мур в оцепенении последовал за девушкой, пока она была поглощена своим обрядом и ничего больше не замечала. Вихрь из духов кружил над их головами, сливаясь и перемешиваясь с небом. Ни одна веточка дерева не шелохнулась, все было тихим и нетронутым.
«Как красиво» – только и думал Мур, следуя по пятам воровки.
Она выбежала из леса, ступая на кладбище. Мур решил затаиться меж деревьев и поглядеть, что же произойдет дальше. Его охватил немыслимый детский восторг, какого детектив не испытывал уже очень давно. Он ощущал, будто стал частью чего-то сказочного и поистине прекрасного.
Свет потихоньку угасал вокруг Эрики, она тяжело дышала, словно потеряла много сил. Все таяло и растворялось, а Муру так не хотелось расставаться с этим волшебным лунным свечением.
– Как было глупо покидать домашний очаг в эту ночь, ведьма-воровка.
Мур похолодел – это был жуткий голос самого ужасного существа на этой земле, Антуана Де-Филта, про которого он напрочь позабыл. Вмиг черная и неприятная фигура Ангела смерти предстала перед Эрикой. Но девушка нисколько не удивилась его появлению. Его черный плащ угрожающе развивался у него за спиной, коса поблескивала в свете луны, бледное лицо выражало властность и пренебрежение.
– Я и не пыталась избежать встречи с тобой, Ангел смерти, – задыхаясь, ответила девушка.
– Ты все еще должна мне заплатить, – неторопливой походкою он начал расхаживать меж могил, – ты очень устала, верно? Конечно, с твоей стороны отдавать духам все свои силы, зная, что тебя ждет встреча со мной, было весьма опрометчивым решением. Но, видишь ли, я так давно маюсь на этой земле, я ни жив, и ни мертв, у меня не осталось ни чувств, ни сострадания, так что я не дам тебе отсрочек.
– А я и не просила, – прошипела зло Эрика.
Антуан элегантно вытянул руку:
– Будь хорошей девочкой, отдай амулет с проклятыми душами, – от его пробирающего до костей голоса у Мура побежали мурашки по коже.
Становилось холоднее, удушающая, жуткая атмосфера воцарилась в этом царстве мертвых.
– Я с удовольствием тебе его отдам, ведь я исполнила свой долг, и больше он мне не нужен! – гордо заявила ведьма. Детектив в трепетном волнении восхищался тем, как девушка твердо держалась перед столь ужасным существом.
– Вот как? – усмехнулся Антуан, перебирая своими тощими пальцами, – но, ведьма-воровка, ты припозднилась, и расклад малость изменился. Видишь ли, мне теперь мало девять душ ковена.
– Что же ты хочешь еще, ненасытный обжора? – глаза Эрики заблестели, сердце забилось сильнее.
Антуан продолжил перебирать зловеще пальцами, а тем временем из промерзлой земли стали появляться белоснежные руки скелетов.
– Твоя душа, глупышка, – тень пробежала по его лицу, и Ангел смерти вмиг подхватил Эрику, закружив ее меж одиноких могил.
Антуан мертвой хваткой вцепился в шнурок амулета, что висел у девушки на шее. Тот самый амулет, который Мур разбил в лесу после бала. Видимо, хитрая ведьма возвращалась за ним, чтобы забрать. Эрика же старалась изо всех сил вырваться из лап проклятой смерти, но ей это не удавалось.
– Какая жалость, не будет больше ведьм-воровок! – распинался он, – где же твой ненаглядный счастливчик Лисц? Знаешь, а ведь удача тоже передается по наследству! Признаться, его семейка мне уже поперек горла за столько столетий!
Мур бросил фонарь, и, зацепившись взглядом за припорошенный снегом топор неподалеку, что он оставил вчера воткнутым в пенек, помчался со всех ног к нему, отбрасывая все свои страхи. Он быстрым движением схватил рукоять топора и без колебаний ринулся навстречу смерти.
– Ковен воровок будет так счастлив воссоединиться с тобой! – продолжал Антуан, но тут Мур замахнувшись, выпрыгнул из-за сугроба и отрубил зловещему Ангелу смерти костлявую кисть, которая крепко-накрепко уцепилась за шнурок от амулета.
Антуан шокировано поглядел на отрубленную руку, из его раны хлынула черная кровь, напоминавшая смолу. Вероятно, никто еще так не обращался с ним, тем более какой-то простой смертный.
Эрика быстрым движением сбросила с себя амулет и кинула его к ногам Ангела смерти.
– Бежим! – выкрикнул Мур от страха, и, схватив Эрику, не оглядываясь, побежал в сторону дома.
Детектив не знал – гналось ли за ними это жуткое создание или нет, но стоило им переступить порог, как парень, не глядя, со всей силой захлопнул дверь и запер ее на засов. Они остались в темноте.
– Он же не сможет зайти внутрь? В ночь Йоля нечисти не положено заходить в дома… – запыхавшись, успокаивал сам себя Мур.
Внезапно Эрика в бессилии рухнула на колени и судорожно заревела. Казалось, она была полностью опустошена, будто тяжкая ноша упала с ее плеч.
– Нет, нет, милая, все хорошо, он не зайдет сюда, – парень кинулся ее утешать. Он крепко прижал ее к себе, стараясь защитить, – ты была очень бесстрашна, и ты справилась. Больше он не посмеет тебя потревожить.
– Прости, Мур, – больно всхлипывала она, – прости меня.
– Нет, нет, нет, я все понял, я не сомневался в тебе. – Он заботливо поглаживал девушку по голове, опасаясь выпустить ее из своих объятий. – Теперь все хорошо, мы в безопасности.
– Мур, как ты там очутился? – она подняла на него свои темные глаза и пронзительно поглядела.
– Меня привел дух Бельти.
– Ты что-то нашел?
– Да, – он взял ее за лицо, тяжело вздохнув, – нашел, лишь благодаря тебе, милая.
Тишина ночи была столь привычна для них, что скверный крик, можно сказать даже отчаянный вопль, что раздался неподалеку, изрядно напугал Мура с Эрикой. У обоих пробежал мороз по коже.
– Что-то произошло, – прошептала Эрика, тяжело дыша от нарастающего страха.
– Это кричал явно мужчина, – напрягся Мур.
Он схватил Эрику за руку и осторожно стал пробираться по коридорам, опасаясь наткнуться на нечто поистине неприятное. Тем временем поместье загудело. Стал доноситься нервный шепот, топот ног, возгласы и бормотание. Не только детектив с ведьмой обеспокоились данным явлением.
Чем ближе они подбирались, тем все больше натыкались на взволнованных аристократов, что вышли в растерянности из своих спален. Никто из них не был облачен в ночные одеяния, никто из них не ложился этой ночью в постель. Наученные опытом прошлого кошмара, они видимо решили быть настороже. Беспорядок и ад вновь воцарился здесь, будто сама богиня Хаоса спустилась к ним со своего пьедестала.
Навстречу Муру с Эрикой выбежала заплаканная Энн Хазен и не своим голоском, вся дрожа, выпалила:
– Господин Лисц! Кажется, отец сошел с ума! Он принял Элинор за призрака!
Детектив похолодел от ужаса, но взяв себя в руки, поспешил, чтобы увидеть все собственными глазами.
В большой гостиной в бессилии и неком отчаянии метался Руфус Хазен. Вид его был безумный, на лице проступало явное помешательство. Его глаза говорили о том, что он видел нечто, что кажется, свело его с ума. Он цеплялся за охотников, что пришли сюда на крики. Возле него стояла до смерти перепуганная Элинор, она приложила руку к губам, чувствуя себя виноватой. Все кружились возле него, некоторые опасались подходить и только Кайл Джинкис равнодушно стоял подле и курил, изредка бросая на Руфуса безразличные взгляды.
– Да что с тобой такое, черт возьми! – выругался Альфред, пытаясь привести Хазена в чувства. Но тот все продолжал говорить нечто невразумительное.
– Она тут… это она… она пришла за мной…я ее видел!
– Ради всего святого, Элинор, вы можете пояснить, что здесь происходит?! – нетерпеливо рявкнул Максималь старший, обращаясь к горничной.
– Меня позвал господин Хазен, ему было нехорошо, – дрожащим голосом объяснялась Элинор, – я пошла за водой, а когда вернулась, он, будто увидел во мне призрака! Его лицо изменилось, и он закричал. А после побежал сюда! Я так напугалась…
– Она хочет мести! Она хочет убить меня, Альфред! – Руфус окончательно спятив, в отчаянии вцепился в рубашку Максималя старшего. Глаза его были настолько выпучены, что казалось, вот-вот выпадут.
– Двинул мозгами Руфус, и? – вылетел из толпы Ноэль, – кому какое дело? Вот меня больше интересуют эти двое, – и он размашисто указал пальцем на Джеса с Метью, что стояли возле одного из шкафов, – я прибежал прямо сюда за сумасшедшим пнем с Элинор, а эти двое здесь что-то искали! Какого черта вы тут делали?
– О чем ты, парень? – тут же вступил в бой Рист, – у тебя случайно крыша не поехала? Мы прибежали вместе со всеми, ты не мог нас здесь видеть!
– Да что ты, – скривился в мерзкой ухмылке Ноэль, – а то я слепой!
– Ох, Ноэль, – вздохнул Лу, делая максимально страдальческое лицо, – не позорься. Не до тебя сейчас! Не видишь, что ли, господин Хазен умирает!
– Папенька, вы умираете! – заплакала Энн, бросаясь к отцу, – не смейте! Вы еще нас не выдали с Барбарой замуж!
Поднялся шум, все стали ругаться и ворчать друг на друга. Кристофер в этот момент взирал на свою большую семью с невероятной сдержанной злостью. Невообразимая усталость читалась в его глазах. Он медленно потирал свой лоб, пытаясь, не дать волю гневу.
– Послушайте, вы, замолчите! – рявкнул он, и продолжил более мягко, – Ноэль, закрой рот, пожалуйста, не доводи до греха. Господин Оксфольт, господин Рист, я вынужден вас огорчить, но то, что вы искали, спрятано в другом месте. Этот тайник пуст! – он засмеялся, – или вы полагали, что я, пуская вас в дом, не предположил, что вы захотите меня обмануть? Вы действительно думали, что все будет так просто?
– Отнюдь нет, – ухмыльнулся Оксфольт, – но вы уделяете внимание абсолютно не тому.
– Что вы имеете в виду? – недоуменно поглядел на него Кристофер, которому все это начинало порядком надоедать.
Мультимиллионер с хитрым видом указал в толпу, и тут же, как по приказу из нее гордо выплыл Мелвин в сопровождении одного из охотников, который волочил за собой Чарли Фленсика.
