Мария Летова
Жесткий рок
Антон тянет пальцы вниз и кружит ими вокруг моего клитора. Жмурюсь и выкрикиваю его имя. Когда мои ноги начинают дрожать, он сжимает меня в стальных объятиях, не давая оттолкнуть себя, и кончает с глухим стоном, по инерции качая бедрами.
Обмякаю в его руках, как обесточенная, и кладу голову ему на плечо.
Добро пожаловать домой, Алёнушка.
Глава 26
– Господи, Наумов! – восклицаю я. – Он у тебя хоть когда-нибудь отдыхает?
– Отдыхает. После того, как ты поработаешь ртом, – отвечает этот пошляк.
– Не наглей. Я работала ртом час назад, – изобличаю я. – Сядь прямо…
Находясь между его разведенных колен, лежу спиной на его голой груди и пытаюсь сделать наше совместное селфи. Это фото мне нужну для новогоднего подарка. Я планирую поместить наши подбитые лица на набор полотенец, кружек и, возможно, на пару футболок. Просто мы выглядим былинно. Такое специально не придумаешь. У меня фиолетовый ореол вокруг левого глаза, а у него – вокруг правого.
Завтра у Вики свадьба, и на неё будут ее родители. Мне даже неловко за свою «ячейку общества». Они решат, что я связалась с наркоманом и тунеядцем, который меня поколачивает.
Смешно.
– Антон! – пищу я, когда он разворачивает меня и усаживает на себя верхом, прижав свой твёрдый член к самому горяченькому месту между моих ног.
Мнет мою голую задницу, прижимая меня к себе. Обхватив руками спину, целует мои губы.
– У тебя там уже пятьдесят фоток… – бормочет, покусывая мое ушко.
– Там половина смазанных… – бормочу в ответ, потому что уши – это моя эрогенная зона.
– Ну так возьми мой телефон… – говорит он, возвращаясь к моим губам.
– Точно! – осеняет меня.
Перегибаюсь через его плечо и тянусь за айфоном Наумова. Когда возвращаюсь, он пытается опустить меня на свою эрекцию.
– Антон! – возмущаюсь я. – У меня уже все болит!
У меня, и правда, там все очень чувствительное.
– Ладно… – ворчит он и оставляет меня в покое.
Снимает блокировку и возвращает мне свой телефон.
– Ого! – возмущаюсь, видя огромное количество непрочитанных сообщений: во всех социальных сетях, в почтах и в разных мессенджерах. – Как можно жить, когда у тебя столько всего непрочитанного?!
– Я замахиваюсь все это читать, – устало отвечает он. – Разбираю раз в неделю, иногда Вадик разбирает.
– Ну и ну… – цокаю языком.
Я уже неделю живу у Наумова.
В том смысле, что я перевезла сюда кое-какие вещи, чтобы оставаться пару раз в неделю. На самом же деле я не была дома уже четыре дня. Мы не расставались после примирения ни на одну ночь.
Палкаша тоже здесь, сидит на своем любимом окне.
Бес часа три как вернулся домой из Питера. Там у него был нереально крутой концерт. Я смотрела его онлайн в интернете и жалела, что отказалась поехать с ним, когда Антон предложил. Но мне пришлось бы взять отгул на работе, а я и так пропустила понедельник из-за низкой работоспособности. Кроме того, я не хотела всех пугать своим лицом.
Мы с Палкашей все глаза проглядели, ожидая возвращения «хозяина». Сегодня был апокалиптический снегопад, и весь город в пробках, поэтому Антон так задержался. Я приготовила ему вегетарианский ужин, следуя точным инструкциям одного ютуб-канала. Это оказалось не так уж и сложно. Выглядело очень даже аппетитно, но сама я поужинала куриными биточками.
Сейчас лицо современного российского панк-рока лежит подо мной, терпеливо дожидаясь, пока я сделаю подходящее мне селфи. Мой мужчина устал. Я пыталась отправить его спать, но он ни в какую. Вместо этого мы занимались сексом, причем Антон был вдумчив и основателен, как никогда, а его член будто недавно сменил батарейки.
Скатываюсь в ямку между ним и диваном и просматриваю полученные фотографии. Антон натягивает на нас одеяло, когда я ёжусь.
– Нужно прикрыть окно… – замечает он, подтягивая меня выше, чтобы посмотреть, что там вышло.
Я заливаюсь смехом. Антон тоже не выдерживает и хмыкает, потираясь носом о мой лоб.
Это даже не Бонни и Клайд. Это совершенно новый уровень.
– Вот эта ничего… – хохочу я. – Да?
– Да, – соглашается он, потом неожиданно спрашивает. – Можно я выкину ее в свою инсту?
Смотрю на него. Он смотрит на меня.
Хлопаю ресницами и немного краснею.
Я никогда не видела в его профиле фото с женщинами. Даже Снежинка Вера никогда не мелькала в его ленте. Я не уверена, что это должно означать. Может быть ничего? Все-таки он немного медийная личность, у него несколько десятков тысяч подписчиков.
Смотрю на фотографию. Совершенно очевидно, что на нас нет одежды, хоть ничего и не видно. Но мы просто до невозможности крутые с этими фингалами и искренними улыбками, и все это сдобрено моими цветными волосами.
– Ладно… – шепчу я.
Я нравлюсь себе на этом фото, а Антон всегда классно выходит, потому что он красавчик.
Бес берет телефон и занимается фотографией. Я перелезаю через него и иду закрывать окно. У него квартира на девятнадцатом этаже, поэтому на окнах нет штор. Первое время я боялась выйти на балкон, у меня подгибались ноги. Сейчас я чувствую себя увереннее, но все равно у меня ощущение, будто за нами подглядывают инопланетяне. Особенно сейчас, когда там темно и холодно.
Когда возвращаюсь, его пост уже готов. Антон протягивает мне телефон, чтобы я оценила.
Начинаю гоготать, сложившись пополам.
BesPanyky_bf: #на_тебе_как_на_войнe
Несколько не менее отвязных комментариев заставляют меня смеяться ещё отчаяннее.
– Господи, Наумов! – поднимаю на него глаза. – Как же я тебя л…
Вовремя одумываюсь, слова застревают у меня в горле, а улыбка сползает с лица. Бес сужает глаза и сжимает губы. Отвожу взгляд. Кажется, у меня появился новый психологический барьер.
– Эм-м… – бормочу, поднимая с пола свои трусики. – Уже девять часов…
Антон откидывает одеяло и встает с дивана. Потягивается и разминает шею, делая махи руками. Продолжаю одеваться, бросая на него липкие взгляды.
– Тебе обязательно ехать? – спрашивает он, наблюдая за моими сборами.
Я в прямом смысле собираю свою разбросанную по полу одежду.
– Обязательно, – говорю, застегивая лифчик.
Разумеется, мне ехать никуда не хочется. Я была бы счастлива свернуться калачиком у него под боком и уснуть. В последнее время спать с ним в обнимку стало моим любимым занятием. Но я обещала Вике переночевать сегодня у нее, чтобы завтра с утра помочь с приготовлениями.
Праздник будет очень скромный. Регистрация в ЗАГСе, а потом обед в ресторане в узком кругу ближайших родственников и друзей. Антон пойдет со мной, я настояла, хоть он и сопротивлялся немного. Здорово, когда у тебя на свадьбе гостит Антон «Бес» Наумов. Это мой подарок Вике и Юре. Они будут показывать фотографии детям, и те будут в восторге.
– …отвезу… – слышу я.
Кажется, я опять подвисла в своих мыслях, потому что Антон пощелкал пальцами перед моим носом и хлопнул меня по заднице.
– А-а-а? – тряхнув головой, спрашиваю я.
– Отвезу тебя… – повторяет он, направляясь в комнату.
– Не надо, – кричу ему вслед. – Ты же спать хочешь!..
Он возвращается полностью одетый и идет к холодильнику. Достает кувшин с соком и делает большой глоток из горлышка. Морщусь от таких повадок. Ставит графин на место и говорит:
– Ты на этой колымаге встанешь на первом светофоре.
– Не встану! – возмущаюсь я. – Я на прошлой неделе заменила аккумулятор!
Бес уже надевает свои зимние кроссы, накидывает пуховик, игнорируя мои попытки защитить старый семейный автомобиль. Очевидно, в своей голове он уже вынес ему приговор.
В шкафу в чехле висит мой завтрашний наряд. Заметив его, Антон тянется, чтобы взглянуть.
– Не-е-е-е-ет! – ору я и оттесняю его, закрывая чехол руками.
Он изумленно вскидывает брови, пораженный такой бурной реакцией.
– Это сюрприз… – улыбаясь, говорю я.
Антон качает головой, как бы говоря: «Мл*, один абсурд вокруг», и берет ключи из стеклянной чаши.
– Пойду чистить машину, – говорит он, включая автозапуск, и добавляет, кивая на небольшую сумку с моими вещами. – Это я могу взять?
– Это можешь, – отвечаю я.
Бросает на меня прощальный взгляд и выходит за дверь. Я улыбаюсь и достаю из шкафа чехол. Там у меня нежно-розовый костюм в мелкий рубчик а-ля Джеки Кеннеди: короткий жакет и юбка карандаш. Похоже, розовый – мой официальный цвет этой зимой. Думаю, что в тандеме с моим фонарем этот костюм составит чудесную пару.
На дорогах и правда черт-те что творится. Я рада, что мой сексуальный адепт меня подвез, иначе я непременно бы в кого-нибудь впилилась. Разумеется, я ему об этом не скажу, хотя он, скорее всего, и сам все понял.
У дома Вики мы целуемся пятнадцать минут. Так, будто я провожаю его в армию и впереди целый год ожидания. На самом деле мы встретимся завтра в ЗАГСе в два часа дня по Московскому времени, но я так люблю чувствовать его губы на своих, что просто не могу оторваться, а когда нахожу его язык своим, чувствую, как мурашки бегут по спине, перекидываются на грудь, и вот я уже вся-вся в мурашках. Кладу руку на его колено и шагаю пальчиками вверх по бедру, в надежде перед долгой разлукой подержаться за Беса-младшего, но он перехватывает мою руку на полдороги.
– Не трогай. Не хочу до завтра ходить с колом в штанах, – говорит мой герой.
– А ты поработай кулаком… – хихикаю я.
– Если только твоим, – парирует он и снова целует меня, кладя мою руку себе на грудь.
– Ну все, пойду… – бормочу, очертив пальчиками его грудную мышцу, отчего она дрогнула.
– Ага… – отзывается Наумов, обнимая рукой мой затылок и прихватывает мои губы своими, возвращая наш поцелуй в зону повышенной опасности.
Когда начинаю ёрзать по сидению, он разрывает поцелуй, и я интуитивно тянусь в поисках его губ.
– Иди, давай, – хрипловато говорит Антон, возвращаясь на свое место. – А то поедем домой…
Мое внутреннее «я» кричит от возмущения, сраженное его хладнокровием.
– До завтра, – ворчу, послав ему хмурый взгляд.
Он откидывает голову на подголовник и устало за мной наблюдает. Сохраняю этот чувственный образ в своей голове, вместе с другими образами непостижимого Беса Наумова. Чувствую в своем нижнем белье привычную влагу. Когда он перестанет так на меня влиять? Надеюсь, что не раньше пятидесяти пяти лет.
Прежде чем уснуть, пишу ему сообщение и спрашиваю, как дела? В ответ получаю фото, которое заставляет меня улыбаться. Тело Антона, прикрытое одеялом, лежит на одной половине кровати, а тело Палкаши на другой. Бес выстроил между ними баррикаду из подушек и прицепил к фотке зеленый блюющий смайлик.
АНТОШКА: «Уродец передает, что мы скучаем по твоим сиськам»
Я: «Они тоже скучают, поэтому я просунула руку под майку и хорошенько их приласкала…»
АНТОШКА: «Ты ответишь за эту провокацию, Алёнушка»
Очень надеюсь.
Нет, я не стала этого писать, обойдется.
Переворачиваюсь на бок и тяжко вздыхаю. Опускаю веки, а за ними он. Смотрит на меня исподлобья и раздевает глазами. Никогда я не чувствовала раньше, чтобы мужчина так меня хотел. Будто я тридцать лет ждала его одного. Я вообще до него не понимала, зачем мне моё тело. Оказывается, для того чтобы Наумов с голодом и страстью его употреблял.
Люблю его. Люблю. Люблю. Люблю.
Свадебное утро можно коротко назвать «свадебным водоворотом». Скажу только, что моя подруга-невеста выглядит шикарно. На ней белый брючный костюм, незатейливая прическа и стильный макияж. Ее жених – счастливчик. Я тоже смогла ненадолго ангажировать выписанного визажиста. Девочку звали Ксюша, и она впервые столкнулась с потребностью замаскировать фиолетовый синяк в пол-лица. Я предложила ей рассматривать это как вызов и пообещала разместить пост в своем инстаграме в режиме «до/после».
Разумеется, Ксюша не волшебница, но она сделала всё, что смогла.
Жених приехал точно в срок. Он был крайне серьезен и представителен в своем малиновом костюме, что вызывало у меня искреннее веселье. Возможно, его новый респектабельный образ объясняется вовсе не предстоящей женитьбой, а тем, что офис его фирмы переехал в Москва-Сити?
В ЗАГСе толпятся всевозможные свадьбы. Народу множество. Я нигде не вижу своего Наумова. Хочу, чтобы он немедленно заценил мой розово-ангельский образ! Мне, кстати, и прическу сделали. Все-таки мы будем фотографироваться, и эти фотографии, возможно, достанутся их внукам. Когда у Вики будет вставная челюсть, милые мальчики и девочки спросят, что это за великолепная леди в розовом рядом с ней?
Ах, да. Моя прическа.
Волосы на макушке собраны в два объемных разделенных зигзагом колоска, которые заканчиваются очаровательными фуксочками. Оставшиеся волосы свободно спускаются по плечам. Волнистые и разноцветные. Фуксы тоже разноцветные, и похожи на два ангельских рога. Кажется, это оксюморон.
Ну где же мой Бес?
С надеждой всматриваюсь в толпу. Нам скоро заходить. Падаю духом.
Он что, передумал?
Почему не написал?
Сжимаю в руке свой букетик подружки невесты и достаю из сумки телефон.
Ничего.
Вика знаком велит мне тащиться сюда. Нас здесь семеро, учитывая меня. Фотограф, Вика и Юра, Кристина и Марина, а также Максим, тот самый друг Юры, который хотел сводить меня на свидание осенью. Он галантно предлагает мне свой локоть, потому что мы стоим рядом. Натянуто улыбаюсь и принимаю его.
– Она со мной… – раздается над моим ухом низкий пьянящий голос.
Максим тут же отступает, а Наумов кладет руки на мой живот и прижимает к себе, целуя мою макушку. Откидываюсь на его грудь и жмурюсь от кайфа.
– Где ты был? – ворчу, поворачивая голову и поднимая на него глаза.
– Опять снег пошел. Весь город стоит… – отвечает он, рассматривая мое подкрашенное лицо и прическу.
Уголок его губ ползет вверх, и я вся загораюсь.
Моему мужчине нравится…
– Ого! Ты же солист F.M.G.?! – восклицает Макс, вторгаясь в наш мирок.
Антон переводит на него взгляд.
– Он самый. Антон, – протягивая руку, представляется он.
– Ага, Бес. Я в курсе, – улыбается Макс, пожимая ее. – У меня билет на ваш концерт двадцать девятого. Можно с тобой сфоткаться?
– Конечно, – кивает Антон, выпуская меня из рук.
Мой вчерашний ухажер сует мне свой телефон, позабыв о том, что я личность. Тем временем, я ловлю в кадре Наумова и растекаюсь розовой лужей на полу. Бес сегодня примерил на себя стиль кежуал, и я официально заявляю – он самый сексуальный мужчина на свете. На нем строгие темно-синие джинсы, белая рубашка и пиджак. На запястье дорогущие часы, под глазом протестный синяк. Мне хочется облепить его, словно лиане, и тереться, тереться…
Фотографирую и принимаюсь пожирать его глазами, не таясь. Медленно пробираюсь по его груди вверх и облизываю губы, когда вижу выступающий над воротом рубашки кадык. Обвожу взглядом его губы и впиваюсь им в голубые смеющиеся глаза.
Он шагает ко мне и обнимает сзади, положив руки на мои бедра. Я немного глупею.
– Топай, давай… – понукает меня мой герой, толкая вперед, потому что нас уже пригласили. – Или ты в этой юбке нормально идти не можешь?
Юбка в самом деле узковата, но красота требует жертв.
Прежде чем идти, я хотела бы задать ему примерно такой вопрос: «Ты обалдел быть таким офигенным, Наумов?»
Он склоняется к моему уху и шепчет:
– Хватит пялиться на меня…
– Не могу перестать… – шепчу я в ответ, потершись носом о его гладкую щеку.
Грейпфрут и крем для бритья. Обожаю, как он пахнет. Обожаю своего Беса.
Слава Богу, женщина с гундосным голосом вернула меня на землю. Церемония бракосочетания оказалась довольно короткой. Это даже немного удивило. Но фотограф успел сделать кадров двести, не меньше. Очень классные фотографии получились на улице: мы разливали бурлящее шампанское, весело хохоча. Все это происходило на фоне безумного снегопада и нашей пестрой одежды.
Отличный день.
После этого Наумову пришлось закинуть меня себе на плечо, чтобы отнести к нашей машине, потому что я не могла самостоятельно передвигаться по свеженанесенным сугробам на шпильках и в узкой юбке.
К слову, Юра тоже отнес свою жену к машине, но сделал это в десять раз галантнее.
Обед прошел замечательно. Весело и непринуждённо. Как по мне, отличная свадьба. Сегодня наши молодожены улетают на две недели купаться в океане. Счастливцы.
Мы возвращаемся домой, когда Кристина присылает мне одну из этих уличных фотографий. Ту, на которой Антон тащит меня на плече. Она вышла супер-пупер веселой и милой, особенно рука Беса на моей розовой заднице.
Я показываю ее Антону, и он замечает:
– Не хочешь развить свой инстаграм?
– Я? – изумляюсь в ответ.
– Ты, – улыбается он, глядя на дорогу. – Наша вчерашняя фотка взорвала инсту, ты в курсе?
Моя челюсть падает. Нет, я не в курсе.
– То есть? – уточняю я, глядя на него во все глаза.
Он смотрит на меня и мягко улыбается.
– Мои фаны лепят ее себе на футболки. Я могу отметить тебя на фотке, и к тебе повалят подписчики.
Ого… и что мне с ними делать?
– И что?.. – неуверенно спрашиваю я. – Мне стать блогершей?
Антон осматривается по сторонам, сворачивая во двор.
– Можно попробовать, – отвечает он.
Хмурю и смотрю в окно. Снег все еще идет. Хочется Новый год и елку.
– И… что я буду постить? – спрашиваю у нас обоих.
– Все что угодно. Себя, своего мерзкого кота, группу или меня.
Я беру его свободную руку в свою и начинаю чертить узоры на теплой ладони.
– То есть… я буду фоткать нас… может быть, то, что происходит за сценой на концертах? – рассуждаю вслух.
– К примеру, – кивает Антон, забирая свою руку, чтобы припарковаться.
Прикусываю губу и беру телефон. Рассматриваю ту фотографию, где вишу на плече у Антона в распахнутой розовой шубе и розовом костюме. Я никогда особо не выставляла свою жизнь напоказ. Не уверена, что готова к этому. Но это может быть интересно… и прибыльно.
Смотрю на гордый профиль своего гения. Он регулярно мелькает в сети, ну и что? Жив, здоров и не давится.
Снова смотрю на фото.
Я выгляжу отлично, честно это признаю. Лица Антона не видно, зато видна его потрясающая задница.
– Я могу отметить тебя? – спрашиваю его.
– Да, – говорит он, глуша мотор.
Долго не раздумывая, гружу фото и делаю подпись «Джеки уже не та…». Отмечаю Антона и убираю телефон, вспомнив о более важных вещах.
– Тебе понравился мой костюм? – спрашиваю его, сиротливо разглаживая юбку на коленях.
Он оглядывает меня с головы до ног, прежде чем выйти из машины.
– Планирую трахать тебя, пока не начнется баскетбол, – сообщает мой джентльмен.
Улыбаюсь так, что щеки трещат.
– А когда он начнется?
– В полпервого.
Смотрю на часы.
Хм…
Сейчас восемь вечера.
Неплохо…неплохо…
Глава 27
Выхожу из такси ровно в восемнадцать ноль-ноль.
Сегодня суббота. Двадцать девятое декабря.
И сегодня последний в этом году концерт F.M.G., завершающий концертный тур, посвященный выходу нового альбома. Концерт пройдет в концертном зале на три тысячи человек, которому я сейчас и подъехала. Я здесь впервые, и сейчас уже не уверенав том, что мы подъехали к центральному входу. Таксист по-русски разговаривает со словарем, поэтому добиться от него ответа я не надеюсь. Позвонив Вадику, объясняю, что вижу сейчас перед собой. Он велит идти направо и до конца.
– Ты сбрендил?! – возмущаюсь, топая по скрипучему снегу в указанном направлении. – Там полкилометра пилить!
– Ну, я не знаю с какого Бес тебе сказал подъезжать к центральному входу… – отвечает Вадик.
– Ладно, – бурчу и прячу телефон в карман.
На таком холоде может быстро сесть батарейка. Тогда я вообще на концерт не попаду. Щеки горят, нос отваливается. На улице минус семнадцать градусов. Прячу лицо в ворот шубы и упорно семеню вперед. Спустя десять минут вижу огромную светящуюся вывеску.
Слава Богу!
Захожу внутрь и сразу замечаю Вадика.
– А где Антон? – спрашиваю, стягивая рукавицы и шапку.
– На саундчеке, – отвечает он и тащит меня за собой.
– Они настраивают звук? – уточняю, еле за ним поспевая.
– Не «они», а звукорежиссер, – отзывается мой консультант.
– О… ясно…
Поднимаемся на эскалаторе вверх, и у дверей концертного зала уже полным-полно народа. Очень много молодежи. Она галдит, фотографируется и стримит. Случайно встречаюсь глазами с каким-то парнишкой не старше восемнадцати. Он встрепенулся и припустил за нами.
– Извините! Можно с вами сфоткаться?! – спрашивает, нагнав нас у дверей.
Я в неуверенности останавливаюсь. Вадик тоже.
– Со мной? – уточняю на всякий случай.
– Да, – улыбается, распахивая куртку и указывая пальцем на аппликацию в центре своей футболки.
Там я и Антон, пропущенные через кучу фильтров, но всё равно узнаваемые за счет цвета моих волос и бордово-синих ореолов вокруг наших глаз.
– Эм… ладно… – отвечаю, приглаживая волосы.
Вадик закатывает глаза. Судя по всему, ему не по душе моя внезапная блогерская популярность.
– Круто! – говорит паренек и достает телефон.
Поднимает руку и щелкает нас сверху. Возможно, у меня немного нервный вид, но в целом, на фото я выгляжу как розовое пятно. По всей видимости, это теперь моя визитная карточка. Помимо фонаря под глазом, разумеется.
У меня, и правда, прибавилось подписчиков. Та фотография, где Антон тащит меня на плече, активно набирает рейтинг. Я не знаю, много там или мало, но раньше у меня и трети никогда не было. Разумеется, все это благодаря ему. Сама по себе я никому не интересна.
Охрана пропускает нас в зал, и мы попадаем в него через нижнюю боковую дверь. На сцене суетятся люди, ковыряя аппаратуру. Вижу Дэна за барабанной установкой. Он о чем-то переговаривается с Васей – басистом. Антона я не наблюдаю. Мы с Вадиком поднимаемся на сцену, и я первым делом иду поздороваться к ребятам.
– Всем привет! – жизнерадостно приветствую я.
– Привет! – улыбается Дэн. – Пришла еще разок опустить Корнева?
Краснею и качаю головой. Мне хватило предыдущей стычки с их менеджером. Я ведь на самом деле не такая уж и крутая.
– Да ладно, – улыбается Вася, распахивая свою клетчатую рубашку. – Можно с тобой сфоткаться?
Под ней вижу футболку, на которой красуется уже знакомая мне аппликация.
– Паша предлагает сделать ее обложкой нашего альбома! – весело объявляет он.
– Ты прикалываешься?! – восклицаю изумленно и смотрю на Вадика в поисках поддержки.
Тот лишь пожимает плечом.
Почему Наумов ничего мне не сказал? Ну что за человек?
– А где Антон? – спрашиваю я.
– Переодевается, – отвечает Дэн и машет рукой в сторону кулис.
– Ладно… эм… я пойду, поищу его… – отвечаю и пячусь назад.
Прохожу за сцену и осматриваюсь. Как и на сцене, тут повсюду снует народ. Вижу звукорежиссера за пультом и менеджера. Он бросает на меня беглый взгляд и отворачивается, продолжая беседовать с каким-то мужиком. Меня это не задевает, он мне все равно не нравится.
Заглядываю в первую попавшуюся дверь, и с облегчением выдыхаю. Внутри голый до пояса Наумов роется в сумке.
Захожу внутрь и прикрываю за собой дверь. Антон оборачивается на звук и замирает на мгновение, осматривая меня в своем стиле. С ног до головы. На мне, помимо шубы, свободное белое трикотажное платье ниже колена, черные колготки и короткие ботинки на платформе. Я вся такая белая и пушистая, как кролик.
– Передумала от меня уходить? – спрашивает он, возвращаясь к своему занятию.
Улыбаюсь.
Как приятно, что в мире существует что-то столь постоянное, как манера общения а-ля Антон «Бес» Наумов. Тонкая грань между надменностью и сдержанностью.
Мы не виделись с утра, и я уже по нему истосковалась. Перед его уходом мы немного повздорили. То есть совсем не немного.
Аренда моей квартиры подходит к концу, и он настаивает на моем полном переезде к нему. Я же боюсь подобного шага, так как в моей голове слишком свежи воспоминания о том, как он выставил меня за дверь. Антон очень разозлился, поняв, что я все еще пеняю ему тем случаем. Он сказал, что если я не могу об этом забыть, то лучше нам вообще разбежаться. Его, видите ли, бесит, когда «его макают в дерьмо, за которое он уже извинился». Я сказала, что подумаю о том, чтобы разбежаться, если он так настаивает. В ответ он умчался на репетицию, хлопнув дверью.
И вот я здесь.
Стягиваю сумку через плечо и скидываю шубу. Кладу все это на диван и спешу к нему.
Подойдя вплотную, кладу руки на пояс его расстегнутых штанов.
Он прерывает свое занятие и выпрямляется, позволяя поухаживать за собой. Я очень медленно застегиваю ширинку и берусь за пуговицу, просунув несколько пальцев под резинку его боксеров. Тыльной стороной пальцев чувствую мягкие волоски под ней. Плоский рельефный живот вздрагивает и мой реагирует сладким спазмом в ответ.
Медленно поднимаю на него глаза. Он смотрит полунасмешливо, но я вижу, как потемнели его ясные голубые глаза.
В качестве оливковой ветви мира опускаю глаза на его губы и тянусь к ним своими. Антон кладет руку мне на затылок, просунув ее под мои волосы. Склоняется и проводит полураскрытыми губами по моим. Опускаю веки и замираю, впитывая эти ни с чем несравнимые ощущения. Он слегка наклоняет голову набок и тянет мою на себя, впившись в мои губы по-настоящему. Шумно вдыхаю носом и чувствую, как между ног становится горячо, а в животе бегают мурашки. Размыкаю зубы, пропуская его язык. Он начинает орудовать им так, будто занимается со мной сексом.
Меня качает, поэтому падаю ему на грудь и обнимаю его талию руками. Жмусь к нему тесно-тесно. Бес снимает мою руку со своей талии и кладет ее на свою ширинку, сжимая наши пальцы на затвердевшем члене.
Когда Наумов возбужден, я слетаю с катушек. Серьезно. Я готова прямо сейчас упасть на колени и сделать ему минет. Вот так легко и просто.
– Антон… – выдыхаю, чувствуя, что завожусь не на шутку.
От одного его поцелуя!
– И так каждый раз, когда вижу тебя… – шепчет, продолжая покусывать мои губы и потирая нашими руками свой стояк.
– Мможно… написать об этом в… в моем блоге? – заикаясь, спрашиваю я и пытаюсь оседлать его твердое бедро.
Мне тоже хочется немного трения…
Антон хрипло смеется, перекладывая свои руки на мою попу, и протискивает ногу между моими.
– Ты быстро учишься, – говорит, сжимая мои ягодицы сильнее, отчего у меня между ног все пульсирует.
Порой мне кажется, что секс с Антоном – самая естественная вещь на свете. Мое тело всегда готово для него. Его, кстати говоря, тоже не отстает.
Мои глаза застилает похотливый дурман, поэтому я не сразу соображаю, что мы уже не одни. Вытягиваю шею, по которой Антон проходится медленными влажными поцелуями. Поворачиваю голову, чтобы ему было удобнее прикусить мочку моего ушка… и вижу, что на пороге комнаты стоит Снежинка Вера. Смотрит на нас и даже не пытается отвернуться.
Я каменею. Антон замечает это и вскидывает собственную голову.
– Всем привет! – объявляет незваная гостья и спокойно проходит в комнату.
В руках у нее подставка для кофе, на которой четыре разных стакана. Надо же, просто добрая фея-крестная. Фея-крестная, которая забыла надеть юбку. Или вот этот двадцатисантиметровый отрез – её юбка?
Наумов выпрямляется и прикрывает свою ширинку моими бедрами.
Даже простым своим появлением эта девица умудрилась нагадить.
– Привет, – отзывается Бес, наблюдая за ней.
Я, естественно, молчу.
– Антон, твой кофе под желтой крышкой, – объявляет она, улыбаясь, и водружает подставку на стол.
Она спокойна и уверена в себе. Ее совершенно не смущает то, что она помешала нам обжиматься. Отворачиваюсь и смотрю на Наумова. Он смотри на меня сверху вниз. Совершенно бесстрастно.
Что, в их Датском Королевстве все спокойно?
– Пусти… – тихо прошу его, пытаясь высвободиться.
Я не стану болтать с этой овцой, словно ни в чем не бывало. Я ее ненавижу, и не буду скрывать своих чувств. Если она будет здесь, значит я пойду куда-нибудь в другое место.
Он не отпускает.
Избавиться от хватки Антона, если он этого не хочет, невозможно.
– Вера, выйди, – бросает он, продолжая глядеть на меня.
– Антон… – начинает она.
Он резко поворачивает голову и повторяет свою «просьбу»:
– Выйди отсюда.
Я с восторгом обнаруживаю, что наша золотая девочка не привыкла к такому обращению. Она сжимает губы и покидает помещение, гордо вскинув голову.
Невозможно передать, как это радует меня. Кусаю губу и прячу глаза, потому что у меня в них стоят слезы.
Хоть этого безусловно мало для полного возмездия, мне так приятно, что он нагрубил этой суке. Теперь она больше не кажется мне какой-то особенной. Неприкосновенной. Ведь я интуитивно ощущала себя рядом с ней… не знаю – заштатной?
– Алёна, – зовет Антон.
– Да… – тихо отвечаю, утыкаясь лбом в его грудь.
– Вадик забрал у нее ключи, – говорит он, отпуская мои бедра и кладя руки мне на плечи.
Обнимает их, склоняя голову вниз, и кладет щеку на мою макушку.
– Ладно. Хорошо… – отвечаю, шмыгая носом.
Ну что со мной такое?
Просто я впервые почувствовала себя по-настоящему значимой для него. Будто я не просто какое-то временное явление в его жизни.
Не знаю, может быть я не права?
Я жажду… просто изнемогаю от желания услышать от него слова любви. Нам хорошо вместе, но и только. Он никогда не намекал на то, что будет через пару месяцев, например.
Но ведь он хочет, чтобы я переехала к нему полностью!
Это значит, что он меня любит?
– Ну, что ты там себе надумала? – спрашивает Антон, поднимая мое лицо за подбородок. – Поделишься?
Рассматриваю его черты. Его стало так много в моей жизни. Когда это случилось?
Протягиваю руку и откидываю волосы с упрямого лба. Не тороплюсь убирать ее и еще раз пропускаю пряди между пальцев. Жесткие и густые. Смотрю в его глаза. Они внимательно вглядываются в мои. Интересно, он и в детстве был таким глубоким и вдумчивым?
Думаю, да. Это же Бес.
Провожу ладонью по его щеке, по сильной жилистой шее. Кладу ее туда, где размеренно и твердо бьется сердце.
– Я люблю тебя, – уверенно сообщаю ему.
Уголок его губ слегка дрожит, а взгляд гипнотизирует. Антон вздыхает и прижимает меня к себе. Целует мой лоб и говорит:
– Ты говорила, что больше я этого не услышу.
Закрываю глаза и давлю в себе горечь. Я честно-честно не ждала ничего в ответ. В горле ком.
– А ты… сказал, что услышишь, – отвечаю, просто чтобы что-то сказать.
Дверь снова распахивается, и к нам заглядывает Паша-«гитара».
– Десять минут, – объявляет он и исчезает.
Антон кивает и отстраняется. Наблюдаю за его движениями, обняв себя руками. Он достает из сумки белую футболку и надевает ее, прикрыв идеальный пресс. Сверху накидывает темно-синюю рубашку и закатывает рукава. Смотрит на меня и говорит:
– Первый выход час, потом перерыв пятнадцать минут. Можешь смотреть либо из-за кулисы, либо подняться с Вадиком на балкон. С балкона звук лучше. Не спускайся вниз, там сегодня будет полный пи*ц. Поняла?
Киваю, как послушная девочка.
Антон наклоняется и целует мои губы. Нежно и медленно.
У него впереди двухчасовой концерт. Разумеется, у него нет времени разруливать наши с Верой склоки. Она общается со всей группой и будет приходить и уходить, когда ей вздумается.
Выход один.
Я должна сама поставить ее на место.
