Мария Летова
Жесткий рок
Глава 4
Соседняя пассажирская дверь распахивается, и этот невозможный человек вытаскивает меня наружу.
– Езжай, – бросает он водителю, таща меня, как куклу.
– Ай-й-й… – хнычу, почти не сопротивляясь.
Я очень устала, именно поэтому утыкаюсь носом в его толстовку и позволяю тащить себя куда угодно. Теперь, когда он пресек все мои сомнения таким решительным образом, я готова сдаться.
А вдруг он маньяк?
Плевать. Ему даже не придется меня насиловать. Уверена, ему никогда не приходилось этого делать, ведь он офигенный, и пахнет он так же.
Молча едем в просторном лифте, и я не пытаюсь отлипнуть он него, а он не пытается выпустить меня из рук.
Квартира оказалась двухкомнатной студией, и если коротко описать дизайнерский подход – это минимализм в черно-серо-белых тонах. Неожиданно робею и мнусь на пороге, пока Антон закрывает дверь и бросает ключи в стеклянную чашу, стоящую на комоде при входе. Подталкивая меня вперед, он говорит:
– Проходи уже, тридцать три несчастья. Разувайся.
В душе моей все восстает против такой характеристики, но я решаю простить ему это, ведь после он сообщает:
– Ляжешь на кровати, а я на диване посплю.
С этими словами он уходит по коридору, крикнув оттуда:
– Туалет и ванная здесь.
Осматриваюсь.
Одна стена комнаты посвящена творчеству группы и коллекции гитар. Я в гитарах не бум-бум, так что сразу перехожу к изучению всевозможных рамок, висящих на стене. Здесь у нас обложки альбомов группы, и их ровно пять, а также фотографии, на которых Антон, группа и разные люди. На одной из них Антон в окружении скандирующих фанатов ЦСКА.
Хм…
– Есть хочешь? – раздается над ухом.
Подпрыгиваю на месте и разворачиваясь на пятках, хлестнув его по лицу синими кончиками своих волос.
– Мать твою! – вопит он и отходит на пару шагов. – Больно!
– Прости! – пищу я.
Как неловко. Мне явно не хватает сегодня очков. А он меж тем снял толстовку, и даже сквозь футболку я вижу, какой фантастический у него пресс. Скольжу взглядом по тату, которыми покрыты его руки. Ничего себе! Отсюда и не разобрать, так много там всего…
Когда возвращаю глаза к его лицу, оно насмешливое.
Но когда человек покрывает себя татуировками с головы до ног (я знаю, что на ногах они у него тоже есть), он не может не ожидать того, что люди будут на него пялиться.
– Больно, наверное, было, – спрашиваю я, имея ввиду его татуировки.
– Не больнее, чем по роже получать, – сообщает Бес.
Я это запомню. Возможно, когда-нибудь я решусь набить себе что-то маленькое и милое, такое девчачье.
– Ну, так… гхм… я пойду спать? – спрашиваю его, сама не знаю на что надеясь.
Вряд ли в таком состоянии он способен домогаться меня. А если бы смог?
Да? Нет?
– Ага, давай. Спокойной ночи, – говорит Антон и направляется к дивану.
Очень тихо сливаюсь, уверенная в том, что смогу найти вторую комнату в двухкомнатной квартире-студии. По дороге заглядываю в ванную. Кровать разобрана для меня, а на подушке лежит аккуратно сложенная футболка.
Кажется, мое сердце подпрыгнуло. Разворачиваю футболку и улыбаюсь. Там Антон рвет горло для огромной толпы анархистов.
Это так мило.
Быстро переодеваюсь и забираюсь под одеяло, которое пахнет им. Как и подушка.
Супер.
То, что надо.
Через тридцать секунд я сплю в доме потрясающего мужика, который спас меня на белом коне и даже не стал домогаться.
Жизнь – боль.
Глава 5
Просыпаюсь под трель будильника. Я предусмотрительно его завела, прежде чем отключиться на пять часов. Даже если Антон еще не проснулся, я вызову такси и уеду домой. У меня были планы на этот день – рыба на гриле, водоем. К тому же не хочу навязываться.
Снимаю футболку и аккуратно кладу ее на заправленную постель. Жаль. Я могла бы носить ее как платье и вспоминать об этой ночи. О том, что я провела ее в постели Антона «Беса» Наумова. Одна. В самом деле, здесь есть что вспомнить.
Кое-как расчесываю волосы пальцами и выглядываю в окно. За ним отличный летний день, если не считать того, что сейчас осень. Взяв свою толстовку, выхожу из комнаты в джинсах и бельевом топе.
К моему удивлению, Антон уже не спит, а сидит на барном стуле в компании какого-то парня и попивает кофе. Собеседник Беса замечает меня первым, и его брови удивленно ползут вверх. Наумов тоже оборачивается. Его глаз по-прежнему работает за двоих, поэтому ему требуется немного больше времени, чтобы хорошенько изучить мою грудь, не скрытую объемной толстовкой.
Я отвечаю тем же.
Изучаю его широкую спину, длинные ноги, в общем, все, до чего могу дотянуться взглядом. Смотреть в его лицо мне физически больно.
Игнорируя гримасу ужаса и сострадания, которая искажает черты моего лица, хозяин спрашивает:
– Голодная?
Отрицательно машу головой. От вида этих кровоподтеков я бы потеряла аппетит, даже если бы он у меня был. В утреннем свете все выглядит еще хуже.
– Я вызову такси, – говорю ему.
– Я сказал, что отвезу, заманала! – рычит Наумов.
– Да у тебя один глаз не работает! – перечу я, махнув в его сторону рукой. – Ты себя в зеркало видел?
– Вадик нас отвезет, – раздраженно поясняет Бес, мотнув головой в сторону гостя. – Садись и пей кофе.
– Я не пью кофе, – сообщаю чинно.
– Бл*дь, а что ты пьешь? Людскую кровь?
Гордо вскидываю голову.
– Я пью чай, грубиян.
– Чая нет, – сообщает мне хозяин и отворачивается.
Хам.
Вадик в восторге от разыгравшейся драмы. Ему не хватает лишь ведерка с попкорном. Прохожу мимо Наумова и сажусь рядом с Вадиком. Он довольно милый паренек, на несколько лет моложе меня.
– Привет, я Алёна, – протягиваю руку для рукопожатия.
Вадик в ответ целует воздух над костяшками моих пальцев. Я обворожительно улыбаюсь, как никогда в жизни. Зачем я это делаю? Понятия не имею. Близость этого неандертальца с разбитым лицом выводит меня из себя и толкает на странные поступки. Если заткнуть ему рот и надеть на голову бумажный пакет, то он выглядит супер-пупер горячо. На нем спортивные штаны и футболка. В комплекте со всеми этими татуировками, этот тривиальный наряд смотрится так, будто он модель спортивной одежды.
– Алён, а как вы с Антоном познакомились? – спрашивает наивный Вадик, посверкивая глазами и отхлебывая кофе из своей кружки.
Я не тружусь смотреть на Наумова и отвечаю без подсказок:
– Я ему цветы на концерте подарила. Гвоздики.
Вадик хихикает, а я смотрю на Антона, который смотрит на меня исподлобья. Прячу руки под стол, чтобы он не видел, как волоски на моих руках встали дыбом.
– Ты не в курсе, кто ему по роже надавал? – интересуется Вадик.
Бес лишь откидывается на спинку стула и кладет руки за голову, упершись одной ногой в пол. Видимо, таким образом он пытается сказать, что готов и дальше выслушивать мои небылицы. Но у меня вдруг появились дела поважнее: мои внутренности скрутило и обдало горячей волной. Боясь, что не удержу свой взгляд от созерцания его паха, опускаю глаза и бубню:
– Пойду, эм-м-м… освежусь…
Спрыгиваю со стула и семеню в уборную. Очевидно, мое неуместное влечение одностороннее. Но, чёрт. Я девушка в расцвете сил, а Антон – идеал молодого человека.
Прыснув от смеха, трясу головой.
Если отбросить его манеру общения, то да, он идеал.
Даже из туалета слышу, как звонит мой телефон. Сильный голос Антона в акустической версии проникновенно орет о том, что никогда не нужно сдаваться.
Это Вика.
Выскакиваю в коридор и иду к своей сумке, игнорируя присутствующих. Даже не оборачиваясь, знаю, что голубой нахальный глаз сверлит мой затылок.
– Ало? – говорю в трубку.
– Мы выезжаем через час. Будь готова, – сообщает подруга в своей излюбленной театральной манере.
– Ладно, – киваю я иотключаюсь.
Повернув голову, смотрю на Антона, сообщая:
– Мне пора домой.
– Зачем? – спрашивает нахал.
– Не твое дело, – беру свою сумку.
Во-первых, рассказывать о том, что дома меня ждет голодный кот не хочется. Это может послужить поводом для всяких шуток, а мне это ни к чему. Я и так взволнована тем, что где-то в мире существует такой мужчина, как Антон «Бес» Наумов.
Во-вторых, я не рассчитываю на то, что могу быть ему интересна дольше тридцати секунд подряд. Он популярный, глубокий и содержательный человек с неординарной внешностью. Уверена, он встречается с какой-нибудь не менее неординарной девицей, у которой диплом МГУ или что-то вроде того.
Антон встает со стула, и его гость делает то же самое. Наумов молча берет из стеклянной вазы и обувает кроссовки. В лифте едем молча. Я стараюсь не смотреть на него, он слишком притягательный. Посмотрю один раз и буду пялиться всю дорогу. Не хочу оставлять о себе впечатление, как о глупой влюбленной дурочке.
На улице невероятно здорово: тепло, даже жарко. Но в воздухе уже ощущается запах осени, и это навевает грусть. Через месяц все парки станут желто-красными…
– Опять космос вызвал? – спрашивает Антон, приобняв меня за плечо.
Его мозолистая ладонь касается моей голой кожи, по телу бегут мурашки. На мне лифчик без подкладки, поэтому я прижимаю сумку к груди, чтобы скрыть торчащие соски. Поведя плечом, сбрасываю его руку. Ни к чему мне все это. Я легко могу в него влюбиться, ведь он самый настоящий «плохой мальчик». Невоплощенная мечта каждой нормальной женщины, причина ее слез и страданий. Это пугает.
– Бл*ть, Алёна, ты вообще меня слышишь? – спрашивает Бес.
– Да, – отвечаю, глядя под ноги, пока мы идем к машине.
– А молчишь чего?
– Думаю, – буркаю я.
– Ясно. Не пробовала делать еще что-нибудь, пока думаешь?
Улыбаюсь.
– Мне и так нормально, – заверяю его.
Он открывает для меня пассажирскую дверь своего «бумера» и, к моему удивлению, забирается на заднее сидение следом за мной. Удобно разваливается, широко расставив свои ноги, и кладёт одну руку на сиденье за моей спиной. Вадик, который занял водительское кресло, выглядит достаточно уверенно, тем не менее, Антон вкрадчиво напутствует ему в затылок:
– Не больше семидесяти.
А потом обращается ко мне:
– Адрес какой?
Называю адрес, и Вадик вбивает его в навигатор. Чтобы отвлечься от подавляющей близости Антона, спрашиваю:
– А сам ты с какой скоростью ездишь на этой машине?
Он поворачивает ко мне избитое лицо и говорит:
– Ты обязательно об этом узнаешь, как только я смогу сесть за руль.
Думаю, не нужно объяснять, что мое глупое сердце сделало кульбит. Сначала попробовало вырваться через горло, затем пробить ребра. Щеки вспыхнули, руки затряслись. Ненавижу свою нестрессоустойчивость. Отворачиваюсь, чтобы спрятать пунцовые щеки. Я боюсь требовать объяснений, предпочитая витать в розовых облаках надежды.
Вадик трогается, и Антон начинает делить свое внимание между мной и тем, что происходит за лобовым стеклом.
– Какие планы на сегодня? – спрашивает он, беря двумя пальцами прядь моих волос в том месте, где они из «темного шоколада» плавно превращаются в «ультрамариновый водоворот», и лениво наматывает ее на палец.
Грейпфрутовый аромат дурманит мозги, а вид его руки, окруженной моими волосами, вызывает уже знакомые шевеления в животе. Мне кажется, что он может прочесть на моем лице все эти мысли. Ерзаю по сидению, с опаской поднимая глаза. Вижу, что этого не произошло. Слава Богу!
Отворачиваюсь к окну, говоря:
– Собирались с друзьями на природу.
– У тебя есть парень? Муж?
Резко поворачиваюсь к нему.
– Я если есть, то что? – спрашиваю, сама не зная откуда во мне взялся этот дух противоречий? Я предпочитаю вести себя с людьми мило и редко лезу на рожон. Говорю же, этот человек вытаскивает наружу мои худшие качества.
– Если есть, то я ему зубы выбью. Как тебе такой вариант? – раздраженно спрашивает он, затем поворачивается к бедному Вадику и орет. – Какого хрена ты к нему, бл*ть, приклеился? Держи дистанцию!
Он дожидается, пока водитель выполнит его требование, потом снова смотрит на меня. Ого! Кажется, он злющий. Недолго музыка играла. А я уж было подумала, что его подменили. Но нет, злобный двойник тут как тут.
– Так что? – зло спрашивает он, наматывая черно-синюю прядь на кулак.
– Нет. Никого нет, – блею я.
Вообще-то сейчас он меня даже немного пугает. Пугает так, что сжимаю бедра. Чертов доминант. Хочу, его…
Мой знакомец лезет в карман спортивок и достает телефон. Снимая блокировку, протягивает его мне со словами:
– Вбей свой номер.
Смотрю на детище Стива Джобса и не шевелюсь. Подняв глаза на Антона, спрашиваю:
– Зачем тебе мой номер?
Он смотрит на меня некоторое время. Смотрит без каких-либо эмоций, а потом флегматично говорит:
– Хочу позвонить тебе или написать.
– Когда? – спрашиваю я.
Если он возьмет у меня номер, а потом никогда не позвонит и не напишет, то я буду до глубокой старости ждать звонка, не выходя из дома и усыхая на глазах. Поэтому если он не собирается звонить, лучше пусть вообще не берет. По-моему, мои аргументы нерушимы.
– Не знаю когда, – отвечает он. – У тебя тридцать секунд, больше я просить не буду.
Беру телефон и вбиваю номер, стараясь не смотреть в его холодный голубой глаз. Я проиграла, что тут еще сказать? Я обречена на эмоциональную боль и нервное истощение. Возвращаю телефон и смотрю в окно, отмечая тот факт, что он не оставил мне своего номера. Это не очень хороший признак, лишь подтверждающий мои страшные догадки. Решаю не выставлять себя замороченной истеричкой, поэтому натягиваю на лицо улыбку и говорю:
– Мне понравился ваш последний альбом. Не такой, как другие, более… спокойный и мелодичный.
Антон улыбается.
– Спасибо. Именно к этому мы и стремились.
Я уже не понимаю, издевается он или нет.
– В общем, он мне понравился, – жизнерадостно итожу я и обращаюсь к Вадику. – Сейчас на светофоре направо. Я там на остановке выйду.
– Мы же еще не доехали, – говорит капитан очевидность.
– Мне нужно в магазин зайти. Вспомнила, что у кота корм закончился.
Антон молчит, а я не смотрю на него. Мне все равно, верит он мне или нет. Я, и правда, хочу зайти в магазин, но только для того, чтобы купить вина на вечер.
Вадик тормозит.
– Ну, э-э-э… было приятно познакомиться, – говорю, глядя Антону в глаз. Я не стану отводить взгляд, пусть не надеется. Я молодая, красивая и самодостаточная женщина. Уже ступив ногами на тротуар, добавляю. – Пока.
Он пристально смотрит на меня и молчит. Придурок. Мог хотя бы попрощаться. Хам. Не нужен он мне. Так я пытаюсь убедить себя в том, чего нет, пока удаляюсь от машины. Слышу свист шин, и черный «бумер» проносится мимо меня на скорости добрых семьдесят километров в час.
Глава 6
– В следующий раз купим готовый соус… – говорит Вика.
Сегодня у нас сеанс готовки по скайпу, и сегодня моя очередь выбирать рецепт. Мы делаем так в те пятницы, когда остаемся дома.
– Да. Я думаю, для таких «гурманов», как мы, разницы не будет, – отвечаю, перемешивая продукты в воке.
Я купила себе эту китайскую сковородку на прошлой неделе, когда бесцельно слонялась по торговому центру. На тот момент прошло уже четырнадцать дней после рокового случая в туалете, а Антон так и не позвонил.
Я уверена, ни один мужчина не станет выжидать так долго, чтобы позвонить понравившейся ему девушке. Тогда я решаю жить дальше, и в качестве символа новой жизни выбираю чугунную сковороду Wok за приемлемую цену.
Катализатором послужило то, что я случайно наткнулась на его фото в инстаграме в ленте другого музыканта, на которого была подписана. Бес присутствовал на какой-то рок-тусовке и лицо его выглядело значительно лучше. Заплывший глаз уже не источал кровавые слезы, а был украшен протестным фиолетово-черным синяком. На переносице остался рубец, надеюсь, он вскоре исчезнет.
По-моему, он выглядел потрясающе.
Весь такой стильный и мужественный. Я не могла не порадоваться тому, что он был один. Хотя какая для меня разница?
– Мы идём на концерт в следующую субботу? – спрашивает моя любимая подруга.
Воодушевляюсь. Да, я очень хочу пойти на концерт в следующую субботу и хорошенько оторваться. С ней я могу пойти куда угодно, и мне не будет скучно.
– Да-а-а-а-а! – кричу и размахиваю пластиковой лопаткой.
– Юрочка хочет пойти с нами, ты не против? – смеется Вика.
– Нет!
Меня немного гложет совесть оттого, что я не рассказала ей о событиях судьбоносного пятничного вечера. Но мне почему-то не хочется об этом разговаривать. Совершенно не хочу копаться в причинах своих поступков и не буду. Моя мотивационная литература говорит «если не хотите что-либо делать, просто не делайте этого». По-моему, это отличный совет!
Впервые за три недели меня отпускает. Я совершенно честно больше не жду звонка. Я даже возвращаю Вике ее рингтон, который сменила по известным причинам. Ведь я практически не ассоциирую Антона с его творчеством и теперь я хочу сделать две вещи – напиться и покрутить задницей под хорошую музыку.
Неделя пролетает быстро. В среду «разбиваю копилку» и еду в торговый центр, где устраиваю колоссальный забег по магазинам. Слава богу, я не шопоголик, поэтому подхожу к процессу трезво.
В довершение всего, мой коллега Сергей неожиданно проявил ко мне настойчивый интерес. Вообще-то, мне не нравился его нос, но этот изъян компенсируется неплохим чувство юмора, поэтому я решаю дать ему шанс и приглашаю с нами в бар, где в субботу поет наша с Викой любимая ещё со времён студенчества группа. В пятницу вечером, собираясь на долгожданную тусовку, тщательно подхожу к выбору белья.
Я не собираюсь показывать свое белье «Серёнчику» (так мы с Викой определили его жизненный статус). Просто я, как и любая нормальная женщина, люблю паковать свои прелести во что-нибудь изящное и кружевное. Даже если этого никто не увидит, ведь я не склонна к беспорядочным половым связям. Сегодня я останусь на ночь у Вики и Юры, по этому поводу они надуют роскошный резиновый матрас. Насыпаю Палкану две полные миски корма и прошу у него прощения за то, что бросаю одного до завтрашнего вечера.
Облачаюсь в фисташковые кожаные брюки, которые обтягивают мою задницу, как и положено кожаным брюкам. С ними я надеваю укороченный свободный топ белого цвета и бежевые сникерсы. Черно-синие волосы собираю в пучок, чтобы не портили цветовую гамму. Оставив на носу Палкана красную помаду, убегаю навстречу отличному вечеру.
Очередь в клуб не маленькая, но на мне теплая парка, к тому же мы гоняем по кругу Юрину фамильную фляжку и болтаем. Мой интерес к Сергею стремительно падает, но от него уже не избавиться, ведь он оплатил мой билет.
Войдя, мы сразу направляемся в бар и опрокидываем по текиле. Я сейчас говорю о нас с Викой, потому что Юра сегодня трезвый водитель, а Сергей не привык мешать виски и текилу. Мое настроение достигает пика, когда концерт начинается с любимой песни. К тому моменту, как она заканчивается, я уже люблю весь мир и устремляюсь в фан-зону одна, потому что Вика предпочитает остаться в объятиях своего парня.
Поднимаю руки вверх и закрываю глаза, наслаждаясь звуком. Растворяюсь в толпе таких же, как и я. Неожиданно чувствую, как на мою талию ложатся ладони, большие пальцы которых приподнимают края топа и гладят мой голый живот. Вздрагиваю и поворачиваю голову, чтобы дать наглецу в нос. Но к моему вселенскому изумлению, меня окутывает грейпфрутовый аромат, а два голубых глаза, один из которых подбит, искрятся весельем.
Мне совсем не смешно.
Убираю его руки со своей талии и начинаю выбираться из фан-зоны. Очень надеюсь, что он за мной не пойдет, ведь я вычеркнула его из своей жизни буквально на прошлой неделе. Понятия не имею, как он меня тут нашел, но мне плевать.
Даже не хочу оглядываться и проверять, идет ли он за мной.
Я не мазохистка и не собираюсь страдать по одному и тому же поводу два раза за один месяц. Мне не восемнадцать, и я прекрасно знаю, что, если мужчина тебе не звонит, это не значит, что ему неожиданно пришлось улететь на Марс. Это потому что он не хочет!
Я уже говорила, что стать для Антона случайным перепихоном не могу. Он слишком мне нравится.
Нахожу у бара своих. Серёнчик тоже здесь. К моему удивлению, он делает шаг назад, будто увидел за моей спиной угрозу. Причина его капитуляции выясняется тут же, когда на мою талию снова ложится горячая ладонь. Подпрыгиваю на месте и разворачиваюсь, утыкаясь носом в серую футболку. Еще одна ладонь ложится мне на задницу и сжимается.
Запрокидываю голову и смотрю в лицо Наумову.
– Ну, и куда ты рванула? – спрашивает он недовольно.
Упираюсь руками ему в грудь и пытаюсь отстраниться. У него эрекция, и он тычет ею прямо мне в живот.
Мамочки!
Я ведь не железная.
Мы с ним не общались три недели! Какого черта он так делает? Я не отвечаю на его вопрос, у меня слишком важный диалог с самой собой, поэтому он смотрит поверх моей головы и говорит:
– Всем привет.
– Гхм… привет… – тянет Вика.
Юрочка тянет руку для пожатия. Антон ее принимает. Я все еще пытаюсь высвободиться из настойчивых сильных рук, но моя воля слабее с каждой секундой. Меня будто магнитом тянет обратно! Кроме того, мне стыдно смотреть в глаза лучшей подруги.
– Мы с Алёной отойдем на минутку, – объявляет Наумов.
Надо же, какой цивилизованный. Для меня у него только отменный набор матов. Он кладет руку мне на плечо и уводит за собой. Стараюсь не встречаться ни с кем глазами, я и так знаю, что мне светят большие проблемы.
Бес перестает быть деликатным почти сразу. Убирает руку с моего плеча и хватает за локоть.
«Не ходи с ним!», – поют ангелы в моей голове, потому что желают мне добра.
«Да разве он спрашивает?», – беспомощно развожу я руками.
Он запихивает меня в просторный туалет, где мы может комфортно поговорить. Ну и бред! Я еще никогда не выясняла отношения в туалетах.
Наумов закрывает дверь на замок и разворачивается ко мне. Не знаю, куда деться. Куда бы я не подалась, буду от него на расстоянии вдоха. Складываю руки на груди в защитном жесте и говорю безразлично:
– Чего тебе?
Это ни черта не работает, потому что я пожираю его глазами. Он это прекрасно понимает, но к счастью, сам занят тем же самым.
– Как дела? – спрашивает Бес, облизывая губы.
Хочу, чтобы он меня поцеловал. Его рот пришел в норму за три недели, губы гладкие и на вид очень вкусные, на лице легкая щетина.
– Круто, – отвечаю на его вопрос.
Кажется, он забыл, о чем спрашивал, потому что рассеянно чешет за ухом. Не удивительно, вопрос был совершенно тупой.
Молчим.
Он делает шаг вперед и исполняет мое желание. Набрасывается на мои губы, срывая резинку с волос, отчего они рассыпаются по плечам, синие и волнистые. Мы целуемся как ненормальные. Мои руки обвивают его шею, а его мнут мою задницу как в последний раз. Когда он толкает в мой рот язык, повисаю на нем, так как ноги подгибаются.
«Вау…»
Такого со мной не было… никогда. Я тащусь от его вкуса и запаха. Я тащусь от того, как он ощущается, оттого, какой он большой и сильный. У него эрекция и она гигантская.
Я сейчас хлопнусь в обморок.
Он убирает одну руку с моей попы и протискивает ее между нашими телами. Расстегивает пуговицу на моих брюках и просовывает ее мне в трусы.
– Так и знал… – хрипит мне в губы, погружая пальцы в обильную влагу.
Я запрокидываю голову и стону. Он нащупал мой клитор! Пронырливый ублюдок! Он тоже это понимает, поэтому начинает работать пальцами увереннее. Мне конец!
– Анто-о-о-он! – ору я.
Он припадает губами к моей шее и дышит как паровоз. Клянусь, со мной такого никогда не было. Но я кончаю. Вот так просто. Бес прижимает меня к стене своим твердым телом, не давая рухнуть к своим ногам.
– Пиз*ц! – выдыхает Наумов мне в шею, терпеливо дожидаясь пока меня отпустит.
В период своих страданий я посмотрела несколько его интервью на в интернете. Должна отметить, словарный запас у него очень даже неплохой. Почему он скрывает это от меня?!
Не знаю, как долго мы так стоим, но, когда он достает руку из моих штанов, я что-то совсем расклеиваюсь. О том, чтобы вернуться в клуб с таким потом ниже талии и речи быть не может. Я не хочу смотреть ему в глаза. Мне стыдно. Поскольку смотрю в пол, замечаю, что эрекция его никуда не делась. С чего бы ей исчезнуть? Поднимаю на него глаза и встречаю задумчивый взгляд.
– Я не буду тебе отсасывать в туалете, – заявляю безапелляционно.
Он смотрит все также серьезно.
– Я что, просил об этом?
– Дай пройти, – говорю, пытаясь его оттолкнуть.
– Уймись, – требует он, словно старший родитель.
Это злит. Во мне дофига алкоголя. Вы же помните?
– Я не буду с тобой трахаться, – уверяю я нас обоих.
Он улыбается как черт!
– Будешь со мной трахаться и отсасывать тоже будешь.
– Нет, не буду.
Он застегивает мои брюки и объявляет:
– Отвезу тебя домой.
– Нет… – машу головой.
Ему нельзя везти меня домой. Мне нужно время, что прийти в себя. У меня и так «АНТОНОПЕРЕДОЗ». У меня в штанах болото, а я хочу еще!
– Приведи себя в порядок, жду снаружи, – бросает он и выходит за дверь.
Падаю на сидение унитаза и закрываю лицо руками.
Как мне совладать с ним? Я буду сопротивляться до последнего. Честно-честно!
Мою руки и смотрю на себя в зеркало. Тушь немного потекла, а губы как будто кто-то жрал. Горячая волна ударяет мне в живот.
Аааааааааа!
Я поеду с ним, и, если он не ответит на мои вопросы, никогда больше ко мне не притронется. Я не шучу! Я уже, кажется, влюблена! Я не могу так рисковать. Я смогу вырвать его из сердца в случае чего. Я уже так делала. Достаю из сумки запасную резинку и снова собираю волосы в пучок. Я должна сказать Вике, что ухожу.
Покидаю туалет. Антон стоит напротив двери и ковыряется в телефоне. Увидев меня, кладет его в карман и снова распускает мои волосы.
– Какого чёрта?! – возмущаюсь я.
Он лишь берет меня за руку и переплетает наши пальцы.
Зачем так делать?!
На мой взгляд это очень интимно. Даже интимнее чем секс. Это жест доверия и единения. Того, чего между нами и в помине нет.
Он будто читает мои мысли, потому что ведет к бару, откуда моя подруга глазами мечет в меня молнии. Когда мы подходим, я сразу бросаюсь ей на шею и шепчу:
– Я завтра позвоню.
Против такого хода у нее ничего нет, поэтому она обнимает меня в ответ и шепчет:
– Убью.
– Всем пока! – говорю я, вспомнив о существовании Сергея.
Мой черный агрессивный любимчик припаркован вниз по улице. Антон открывает для меня пассажирскую дверь, а сам обходит машину спереди. Эти джинсы сидят на нем отпадно, бомбер тоже. Я обгладываю его тело глазами из своего укрытия, а когда он занимает водительское кресло, принимаю независимый вид.
Мне не терпится наброситься на него с обвинениями, но я душу в себе это. Я ни за что не заговорю первая. Так мы и едем, в полной тишине. До Царицыно путь не близкий, но музыка, льющаяся из динамиков, мне нравится, хотя я с ней и не знакома. Откидываюсь на сидение и наблюдаю за тем, как ночной город проносится мимо. Очень комфортная тишина.
Я счастлива быть в этом месте в этот час. Очень счастлива.
Боюсь делиться с ним своими нетрезвыми эмоциями. Боюсь делиться с ним хоть чем-то. Поворачиваю голову и смотрю на чеканный профиль. Он тоже поворачивает голову и кладет свою раскрытую ладонь на коробку передач.
Он тоже это чувствует. Правильность.
Погружаю свою ладонь в его, и мы переплетаем пальцы. Прикрываю глаза и наслаждаюсь. Царицыно наступает слишком быстро, а я не выполнила ни одного обещания, данного себе.
Плевать.
Он тормозит возле моего подъезда, и я отстегиваю ремень. Не знаю, зачем он вообще потратил время на дорогу в Царицыно, если даже ни разу на меня не взглянул. Это не похоже на ухаживания. Это вообще не похоже на нормальные человеческие отношения. Я готова попрощаться. У меня внутри будто лопнул нарыв, и я могу принять ситуацию такой, какая она есть.
Пытаюсь высвободить свою ладонь, но он не отпускает.
– Подожди, – говорит Антон, стискивая мои пальцы.
Жду.
Я не стану ему помогать. Но это ведь «ОН». Кто может подумать, что ему нужна помощь?
– Давай встретимся на следующей неделе, – говорит он, называя знакомый мне клуб.
Серьезно?
– Ты не позвонил, – отвечаю я.
– Не позвонил, – подтверждает он, глядя перед собой.
– Почему? – не хочу ходить вокруг да около.
Он обращает ко мне побитое лицо и выдает следующее:
– Не хотелось.
Два раза моргаю.
– Что тебе вообще от меня нужно? – спрашиваю изумленно.
– А ты как думаешь? – усмехается он, будто я маленький несмышленый ребеночек.
Что ж. Ничего нового. Я ведь так и думала. Почти не больно. Высвобождаю руку и говорю:
– Я подумаю. Разблокируй двери.
Он делает, как я прошу. Выхожу, мысленно прощаясь с ним навсегда. Захожу в подъезд. Захожу в лифт. Захожу в квартиру и падаю в объятия своего любимого кота. Пьяно плачу в его лысую шкурку минут двадцать, не меньше.
Я говорила, что Палкан сфинкс?
Разумеется, я не пойду в клуб. Я прямо сейчас переверну эту страницу своей жизни. Мой телефон пищит, и я достаю его кармана. Вижу сообщение с незнакомого номера, которое гласит:
«04 октября 20.00»
Твою мать!
