Мария Летова
Жесткий рок
Прогоняю эту мысль. Я не хочу домой… я хочу остаться с ним. Но в воскресенье он уезжает и вернется только к концу недели. Я как жена моряка, ей-богу.
Кладу руку на огромный бугор в районе ширинки Наумова и мурлычу:
– Хочу автограф…
Он смеется и ослабляет запах на моём платье, чтобы просунуть внутрь свою ладонь. Закусываю губу, потому что он отодвигает край кружевного лифчика и обводит большим пальцем сосок. Впиваюсь рукой в его плечо и шепчу:
– Не надо…
Это слишком сильно. Я никогда не занималась сексом при свидетелях и не хочу начинать. Он обалдел бы от того, какая я сейчас мокрая. Дергаюсь и утыкаюсь лбом в его щеку, потому что он и не думает останавливаться, поэтому начинаю целовать его шею и прикусываю мочку уха. Знаю – он от этого заводится.
Бес вдруг оставляет в покое мою грудь и просовывает руку под платье!
Хорошо, что в машине темно и зеркало заднего вида смотрит в потолок. Вадик предусмотрителен, как всегда.
– Антон… – пытаюсь урезонить его, но он уже просунул ее под мои колготки и трусики.
– М-м-м… – выдыхаю ему в ухо, когда добивается того, чего хотел.
– Твою мать! – как шальной выпаливает Бес, обнаружив то, о чем я предупреждала выше. – Алёнушка, бл*ть…
Я лишь поскуливаю ему в шею, сжимая бедра. Я уже забыла, где нахожусь.
– Сейчас, потерпи… – бормочет Антон, продолжая мягко работать пальцами, шумно втянув воздух.
– Хочу тебя, Наумов… – шепчу ему, вжимая бедра в его пах.
Я, разумеется, не слежу за дорогой, для этого у меня есть Антон.
– Тормозни за красной тачкой и иди погуляй, – говорит он нашему водителю.
– Ну, блин! – возмущается Вадик. – У меня, вообще-то, планы есть!
– Свали! – велит ему хозяин, теряя терпение.
Вадик паркуется, чертыхаясь, и глушит машину, после чего покидает салон, громко хлопнув дверью.
– Не надо было… – выдыхаю я, запрокинув голову, потому что теперь Антон пустил в ход свои пальцы по-настоящему. – Он уволится…
– Снимай колготки, – велит Наумов в ответ, а сам начинает расстегивать ремень на брюках.
Я подчиняюсь беспрекословно. Скидываю ботинки и избавляюсь от колготок.
– Трусы оставь… – командует мой извращенец.
Я уже готова, а он вскрывает упаковку с презервативом.
– Я сама! – пищу и вырываю у него пакетик.
Антон успел сбросить толстовку, и его сногсшибательный торс весь как на ладони. Он откидывается назад и наблюдает за мной из-под полуопущенных век. Любовно раскатываю латекс по самому красивому члену на свете и тут же опускаюсь на него сама, оседлав литые бедра.
Мой мужчина издает какой-то блаженный полустон и закрывает глаза.
– Не спеши… – просит он, положив руки мне на ягодицы и оттянув трусики так, чтобы они не мешали.
Начинаю покрывать суровое лицо поцелуями. Тяну его нижнюю губу, потом посасываю ее. Потом нахожу завязку на платье и дергаю ее. Ослабляю запах и стаскиваю его через голову. Конечно, он не велел раздеваться, но мне хочется. Как только платье улетает в сторону, горячие руки избавляют меня от лифчика, а жадные губы накрывают мой сосок.
Антон немного съезжает вниз и широко расставляет ноги, давая нам точку опоры.
Ну все, поехали!
Я откидываюсь назад и начинаю постанывать, потому что параллельно с этими манипуляциями он начинает двигать меня по своему члену.
Вперед-назад.
Вперед… ах… ммм… назад…
– Еще, еще, еще… – хнычу, вращая бедрами, потому что поймала отличный угол трения для своего клитора.
– Алёна, я сейчас кончу… – предупреждает мой герой, громко сопя. – Полегче…
Это не страшно, потому что я тоже.
– Я тоже… – бормочу, возвращая его голову к своей груди.
Антон захватывает ртом мягкую плоть, обхватив одной рукой мою талию, и вжимает меня в свое тело. Второй рукой он обхватывает мою ягодицу (она почти полностью скрывается в его ладони) и помогает мне двигаться, подхватив мой ритм.
Это просто песня. То, что происходит между нами. Причем не какая-то там альтернативщина, а самый настоящий жесткий рок.
Запускаю руки в его волосы и стону в потолок, Антон тоже стонет мне в грудь, потому что он близок к финалу. Я чувствую, какими неконтролируемыми стали его движения. Он сотрясается подо мной, для меня это лучшая симфония на свете.
Протягиваю руку вниз и довожу себя до оргазма парой незатейливых прикосновений. Этого вполне достаточно, ведь я была возбуждена как никогда в жизни.
Огненный поток растекается по моим бедрам и накрывает тело, отдаваясь взрывами в нервных окончаниях. Хватаюсь за его плечи и держусь, как за единственную надежную вещь в этой машине. Антон в ответ сжимает меня в стальных объятиях. Не знаю, как долго меня колбасит.
Когда прихожу в себя, чувствую его дыхание на своем виске, тепло его рук вокруг своего тела и обильную влагу между ног.
Глава 20
– Салфетки есть? – спрашиваю хрипло, не в силах пошевелиться.
Антон трется щекой о мою макушку, не торопясь двигаться.
– В бардачке…
По спине пробегает сквозняк, и я вздрагиваю. Горячее большое тело подо мной шевелится. Наумов осторожно снимает меня со своего члена и стягивает презерватив. Неловко скатываюсь с его колен и оглядываюсь в поисках одежды, обхватив себя руками.
Я совершенно потеряна.
На мне лишь трусики и волосы, которыми я пытаюсь прикрыться.
Антон упаковывает себя в брюки и обращает взор на меня.
– Ну, че ты? Потерялась? – улыбаясь, спрашивает он.
– Не знаю… – честно отвечаю я.
Он выуживает откуда-то мой лифчик и помогает его надеть, оставляя нежные поцелуи на моем плече. Потом то же самое проделывает с платьем. Когда я более-менее одета, он выходит из машины и достает из бардачка салфетки, сев на водительское кресло.
– Как я выгляжу? – спрашиваю, когда, наконец-то, привожу себя в порядок.
Бес оглядывается и окидывает меня медленным взглядом.
– Как будто мы только что трахались, – резюсирует он.
– Ну, не-е-ет! – хнычу я. – Я так не пойду!
– Забей, – бросает он и трогает машину с места, чтобы перепарковать. – Все нормально.
Да уж, нормально.
Уговариваю его отпустить Вадика по делам, обещая сесть за руль самолично. Мне крайне неудобно перед юным падаваном за свое развязное поведение. Антону, разумеется, подобные душевные терзания чужды.
Когда спускаемся в паб, чувствую себя немного увереннее. В основном за счет того, что рука Антона покоится на моем плече. С недоумением вспоминаю, как он бросил меня в баре в тот памятный вечер. Подняв голову, смотрю на Наумова. Неужели это один и тот же человек?
В заведении полно народу. И к моему вселенскому изумлению, вижу здесь и других музыкантов.
– Ого… – шепчу, дергая Беса за рукав. – Это же…
– Ага. Хочешь познакомиться? – спрашивает он, оглядываясь поверх голов собравшихся.
– Нет… я… не знаю… – лепечу ему.
Это слишком неожиданно.
– Пойдем, – говорит Антон, увлекая меня направо.
Я покорно следую за ним, глазея по сторонам, но перед нами неожиданно вырастают две телки. Симпатичные, стильные и бесячие. Игнорируют меня и смотрят на моего мужчину.
– Привет, Антон! – восклицает брюнетка, скользя по мне мимолетным взглядом.
– Привет, Крис, – отзывается Бес. – Не видела моих ребят?
– Они вон там, – сообщает блондинка, гипнотизируя Антона призывным взглядом.
Я смотрю на него, пытаясь понять – есть ли какой-то эффект от этого гипноза? Он кладет руку на мой затылок и разворачивает в нужном направлении. Я, конечно же, не вправе судить его за былые ошибки, но надеюсь, что ни одна из них не касалась моего любимого члена своими щупальцами.
За «нашим» столиком пестрая компания. Я почти никого не знаю, а с теми, кого знаю, знакома заочно. Снежинка Вера чувствует себя здесь, как рыба в воде. Все смотрят на нее с затаенной нежностью и теплотой.
Может, она и неплохой человек, но она имеет виды на моего мужчину, поэтому я не воспринимаю ее как «человека». Только как способную ужалить змею.
При нашем появлении все снова принимаются меня рассматривать, словно под лупой. Мне от этого неловко. Я не хочу вести себя, как аленький цветочек, но, серьезно, почему они так на меня смотрят?
Антон еще раз представляет меня всем и плюхается на диван, усаживая меня рядом. Я все еще в его куртке. Сижу, как на унитазе, и пытаюсь вести себя естественно. Чтобы как-то поддержать себя, беру своего парня Беса за руку и сплетаю наши пальцы. Он сжимает мою руку в ответ и кладет наши сцепленные ладони на свое бедро. Я готова замурлыкать от удовольствия, особенно меня радует то, как естественно это у него вышло. Словно мы каждый день так делаем.
Вокруг меня вертятся всевозможные разговоры. Все эти ребята очень интересные люди. Пожалуй, самая неординарная компания из всех, в которых мне доводилось бывать.
Они все как один в тату и креативны в деталях и в целом. Сравнивать их с Антоном даже не берусь, ведь ему нет равных. Он чувствует себя здесь совершенно непринужденно. Я бы даже сказала – он здесь звезда, как и на сцене. Наверное, Вера думает также, иначе отчего бы ей так заглядывать ему в глаза? Она ловит каждое его слово, собственно, как и я, но не пытается перейти черту. Антон откликается на все ее ремарки в своем стиле – точно и немногословно.
– Бес, ты смотрел игру в четверг? – обращается к нему Паша-«гитара».
Я точно знаю, что он не смотрел и закусываю губу. В четверг он изучал родинки на моей спине и под коленями. Это было ой как весело.
– Не, – отзывается Антон, поглаживая большим пальцем мою кожу. – Были дела. Вадик сказал, я ничего не пропустил…
Пока они обсуждают футбол, а я вздыхаю.
Со мной никто не пытается заговорить, прежде всего потому, что все внемлют моему спутнику. Но люди то и дело бросают на меня любопытные взгляды. В какой-то момент Антон трется носом о мою щеку и шепчет, что ему нужно отойти, поздороваться с одним человеком. Я провожаю его тоскливым взглядом и беру свой стакан с соком. Ловлю веселый взгляд барабанщика Дэна на своих волосах, которые буйной сине-розовой копной переброшены через одно плечо. На фоне черной косухи это смотрится особенно неординарно.
– Это не мой натуральный… – замечаю ему.
– А я все сомневался, – отзывается он, улыбаясь, потом не выдерживает и спрашивает: – Давно вы с Бесом встречаетесь?
Что я должна ему сказать? Три дня? И это еще с оглядкой на мою методику подсчетов.
– Эм… нет… – выбираю самый нейтральный вариант.
– А ты откуда? – интересуется он, но я вдруг замечаю, что к нашему разговору прислушивается добрая половина присутствующих.
– Э-э-э… в смысле «откуда»? – спрашиваю в ответ.
Он некоторое время молчит.
– Как вы с ним познакомились? – помогает ему сосед – лощеный мужчина за сорок.
– Ну… э-э-э… – я не уверена, хочу ли рассказывать нашу историю этим жадным слушателям. – Случайно…
У меня такое ощущение, что у Снежинки Веры сейчас вырастут еще одни уши.
– Ты не волнуйся ТАК, – усмехается этот за сорок. – Все нормально.
Мои глаза мгновенно сужаются. У меня в памяти слишком свежи события двухдневной давности в кабинете моей бывшей начальницы, и тон мнимого превосходства действует на меня, как красная тряпка на быка.
– А ты кто такой? – спрашиваю, глядя прямо на него.
В конце концов, он первый начал мне «тыкать».
Его самодовольство слегка тает, но видимо он тертый калач.
– Я менеджер группы. Виталий Корнев, – представляется мужчина.
Неожиданно. Но здесь каждый второй «кто-то», и что же, спускать им всем хамство? Потому что его тон мне лично не оставляет сомнений.
– Ты, главное, не волнуйся, – советую я ему. – Антон, если захочет, расскажет тебе, как мы познакомились.
Барабанщик Дэн смотрит на меня с нескрываемым восторгом, менеджер ищет себе новых собеседников, Вера возвратилась к прерванному диалогу, а я откидываюсь на спинку дивана и достаю свой телефон. Там у меня куча непрочитанных сообщений, но я решаю прочитать их позже. Антон все ещё не вернулся, поэтому решаю сходить в туалет. Просто так, ради разнообразия.
– Ты куда? – спрашивает Вадик, возникший из ниоткуда. – Бес сказал мне быть с тобой.
– В туалет хочу… – бубню я. – Можно?
– Пошли, провожу, – воодушевленно отзывается он.
Мы идем сквозь толпу. Народу значительно прибавилось. Кого здесь только нет! Нужно срочно написать подруге. Хотя для нее я всегда могу сделать селфи с Антоном Бесом Наумовым, которого, кстати говоря, нигде не видно.
Вадик приводит меня к туалету и сливается. Здесь четыре общих кабинки и все заняты.
«Хм… какая знакомая ситуация», – думаю я и улыбаюсь.
Ко мне присоединяется очень колоритный парень. У него синий ирокез и кольца в носу. Он смотрит на мои волосы и поигрывает бровями. Не выдерживаю и смеюсь.
– Это ничего не значит, – уверяю его, ведь он совершенно точно пытался провести какую-то параллель между нами.
– Давай проверим, – улыбается парень.
Молодой, не старше двадцати. Очень симпатичный и эффектный, несмотря на эпатаж.
– Как? – интересуюсь я.
– Как твое имя?..
– У-меня-есть-парень, вот как, – сообщаю я ему, улыбаясь.
Он смеется.
– Я это подозревал, – говорит, указывая подбородком на косуху.
– Но решил уточнить?
– Ага…
В наш разговор вмешивается звук сливного бачка, и из кабинки напротив выходит Вера. Окидывает нас с «ирокезом» нейтральным взглядом и спокойно моет руки.
– Ладно, мне пора, – говорю я своему знакомцу и подмигиваю.
Он загорается как лампочка.
– Ага, бывай! – кричит мне вслед.
Когда заканчиваю свои дела, возвращаюсь к столу. Антон уже ждет меня там. Я улыбаюсь и лечу к нему, но чувствую, что что-то не так. У него такое лицо, будто он проглотил кусок дерьма. Я мгновенно заражаюсь его настроением (вот еще один тревожный симптом) и спрашиваю:
– Что случилось?
Он лишь бросает мне мимолетный взгляд и прощается со всеми, уволакивая прочь из паба, ухватив за шкирку.
Я немного обескуражена, но в целом привычна к его «мачовским» замашкам, поэтому покорно подчиняюсь. В сухом остатке он запихивает меня на водительское кресло «нашего» бумера и садится на соседнее.
К этому времени я уже в шоке. Что происходит?
– Антон?.. – пытаюсь завязать диалог, посматривая на него.
– Заводи машину, – молвит он и откидывается на сидение, прикрыв глаза.
Какого чёрта?
Антон-мудак вернулся?
Что происходит?
Хмурюсь и делаю, как он говорит. До дома доезжаем быстро, но парковаться приходится у черта на куличках. И все это время, вплоть до момента попадания в квартиру, мой парень не произносит ни одного слова. Он раздевается и молча уходит в комнату, захлопнув дверь.
От обиды и потрясения я просто стою на пороге и не знаю, что делать. О том, чтобы пойти и лечь с ним в одну постель не может быть и речи. Снимаю его косуху и вешаю на место. Мне совсем не хочется спать. Я слишком взвинчена, поэтому делаю себе чай и пью его, глядя на ночной город. Прокручиваю в голове события прошедшего вечера и ничего не понимаю.
Что ж, утром ему придется объясниться.
Падаю на диван и пытаюсь заснуть. Но самый шок ждет меня впереди.
Глава 21
Я с нетерпением жду наступления утра и давлю в себе порыв пойти разбудить его прямо сейчас. Как он мог повести себя так? Ведь я переехала к нему вместе с котом, то есть, доверилась. Такое ощущение, что утром он бы предпочел вообще не найти меня здесь.
Что ж, обойдется.
Помимо ожидания я с детства ненавижу недосказанность.
Сплю от силы час, причем не самым сладким сном, когда слышу звук поворачивающегося в замке ключа. Я подскакиваю в ожидании чего угодно и с ужасом гляжу на дверь, прижимая к груди клетчатый плед. Но ничто не могло подготовить меня к тому, что на пороге возникнет Снежинка Вера. Собственной персоной!
Она спокойно заходит в квартиру Антона, щелкает по кнопке выключателя и снимает обувь, а затем и пальто. Наблюдаю за этими неторопливыми манипуляциями, приоткрыв рот. Почуяв моё состояние, палкаша приподнимает голову, выныривая из складок пледа.
Меня охватывает злость. Вот ведь сука. Это помимо миллиона вопросов, крутящихся в моей голове. Примерно таких вопросов: «у нее есть ключ?», «часто она заглядывает к нему посреди ночи?», «какого черта происходит?».
– Кхе-кхе, – обозначаю я свое присутствие.
Вера подпрыгивает на месте и смотрит на меня, выкатив глаза. В этот момент я словно вижу ее истинное лицо. Не такая уж она и красавица, когда застигнута врасплох. Мерзавка явно не ожидала меня здесь увидеть, нужно отдать должное Вадику – он не болтлив. Еще меньше она ожидала увидеть меня здесь в компании моего кота, потому что она смотрит то на него, то на меня.
– Алёна? – наиграно восклицает незваная гостья, будто мое присутствие здесь сродни чему-то немыслимому.
– Вера? – ровно отмечаю я. – Ты заблудилась?
Пока она собирается с мыслями, я думаю о том, какой была глупенькой. Неужели я рассчитывала на то, что моего Беса мне вот так просто отдадут на блюде? Мол, встречайтесь, пробуйте. Может получится чего, а если нет, так значит – не судьба!
Нет.
Вокруг него целыми косяками плавают оголодалые беспринципные акулы, выжидая момент, чтобы набросится. И эта пушистая малышка самая коварная из всех.
– Ты решила зайти, подоткнуть ему одеяло? – спрашиваю я.
– Он выпил. Хотела проверить, добрался ли он до дома… Антон не брал трубку.
Ах, вот как…
– И часто ты его проверяешь? – уточняю я, вставая с дивана.
На мне лишь лифчик и трусики, но я не стесняюсь. Пусть посмотрит, как выглядит тело, которое Антон предпочитает ей самой. Она так и делает, пристально рассматривает меня, пока я надеваю платье.
– Бывает… – это ответ на мой вопрос.
Бывает…
Развернувшись, и смотрю на Веру так, чтобы ей стало понятно – я вижу ее насквозь. Она не отводит глаз, отчего я заключаю – она не такая уж пушистая Снежинка или же она вышла на тропу войны, потому что ее чувства к Антону очевидны.
– Он спит в комнате, – говорю, разводя руками. – Можешь со спокойной душой ехать к себе домой.
– Да я, вообще-то, живу в соседнем доме.
Отлично. Просто прекрасно.
– Ну, тогда можешь спокойно идти домой.
– Я не знала, что ты живешь здесь, – вдруг говорит она.
– Ну, теперь знаешь, – отвечаю я.
Выбора у нее нет, поэтому она повторяет проделанные ранее процедуры, только в обратном порядке: обувается и надевает пальто. Когда закрывается входная дверь, я падаю на диван и закрываю лицо руками. На часах четыре утра, и нет ни единого шанса на то, что мне удастся уснуть. Принимаю горизонтальное положение и смотрю в темный потолок, подтянув к себе Палкашу. Он тёплый и приятный на ощупь. Его присутствие настолько успокаивает меня, что я проваливаюсь в тревожный сон и резко вскакиваю, когда слышу стук бьющегося о кафельный пол стекла.
– Бл*ть! – раздраженно восклицает Наумов и, привлечённый движением, вскидывает на меня глаза.
Я немного дезориентирована спросонья, поэтому просто стою и смотрю. Бес же, напротив, возвращается к прерванному занятию, потеряв ко мне интерес. Сегодня он решил выпить кофе в боксерах и только. Интересно, как бы это выглядело, если бы поутру его на диване ждала не я, а Вера?
Бросив быстрый взгляд в зеркало, морщусь. Платье съехало, на голове воронье гнездо. Вернув перекошенный вырез на место, говорю:
– Доброе утро.
В ответ получаю тишину.
Во мне бурлит столько эмоций, что не знаю, какую первой выплеснуть. Злость, обида, непонимание, подозрения? Вскидываю подбородок и цежу:
– Ты что, оглох, Наумов?
Он спокойно разворачивается и посылает мне свой фирменный флегматичный взгляд. Я не умею вести себя как бревно, я вся просто вибрирую от потребности устроить скандал.
– Может объяснишь свое поведение? – спрашиваю его.
Палкаша спрыгивает с дивана и трется о мои ноги. Мой любимый.
Антон молчит, словно раздумывает, стоит ли вообще со мной разговаривать. Видимо, я не такое уж пустое место, потому что он опускается до объяснений.
– Я слышал, ты вчера неплохо проводила время, – не менее флегматично заявляет он.
Хмурюсь. Что это еще должно значить?
– Поясни, – бросаю я, замерев, как фреска рядом с диваном.
– Слышал, ты нашла себе нового знакомого в туалете. Туалеты, это твоя фишка, да? – спрашивает он, опираясь своими бицепсами на стойку, в то время как я прихожу в полное замешательство.
– Что за хе*ню ты несешь? – не сдержав изумления, спрашиваю его.
– А что, не было такого? – интересуется он, взяв из корзинки зеленое яблоко.
Напрягаю работу всех своих мозговых клеток, рассматривая его небритое лицо.
– Ты про того парня с ирокезом? – пораженная, ахаю я.
Бес лишь надкусывает яблоко и смачно жует, игнорируя мой вопрос.
– Наумов, ты в своем уме? – вопрошаю я. – Я даже имени его не знаю!
– Хочешь, дам телефончик? Мы знакомы.
Я так поражена, что лишь открываю и закрываю рот.
– Ты это сейчас серьезно? – охрипшим голосом спрашиваю я. – Если это такая шутка тупая…
– Это не шутка. У меня скоро поезд, собирай вещи.
Кажется, изумление – это гвоздь сегодняшней программы. Стою, как громом пораженная. С чего я вдруг решила, что могу быть влюблена в этого дебила? У меня точно мозги набекрень!
– Антон, – холодно зову я, потому что он уже отвернулся, предпочтя смотреть на кофемашину.
Повернув свою растрепанную башку в профиль, ждет.
– Ты совсем придурок? – интересуюсь я.
Он лишь принимает исходное положение, игнорируя такой очевидный вопрос.
Уверенным шагом направляюсь к нему и становлюсь между ними с машиной. Упираю руки в бока и шиплю:
– Это Снежинка Вера тебе наплела?
Антон складывает руки на груди и отвечает:
– Какая разница, кто?
Значит, она. От такой подлости я на миг теряю дар речи. Смотрю на Наумова и хочу, чтобы он меня обнял. Хочу, чтобы всего этого не было. Это же Антон. У него такие нежные руки, а губы…
Но, кажется, это не сон.
– И… – откашливаюсь. – Что, дальше?
Глажу плечи руками, потому что мне стало холодно.
– Я уже сказал. Собирай вещи. Вадик тебя отвезет.
В этот момент мне становится страшно, и это чувство почти осязаемо. Он что, отсылает меня навсегда? Я погорячилась там вначале, когда говорила, что он дебил и что я его не люблю. Я очень люблю. Очень-очень. Я… я не готова расстаться с ним даже на день, не то что… навсегда? Я даже не собираюсь это скрывать, пусть знает!
– Антон… – тихо говорю, глядя ему в лицо. – Я люблю тебя… я…
– Бл*ть, Алёнушка! – раздраженно перебивает он, закатывая глаза. – Мы с тобой четыре дня трахаемся, а ты меня уже любишь?
Я смотрю на него со смесью боли и ужаса. Как я могла так вляпаться? Как?
– То… то есть тебя плевать на меня? – решаю расставить все точки над «i».
Надо отдать ему должное, здесь он взял паузу. Это должно меня утешить?
– Иди собирай вещи, – устало отвечает он.
– Антон… – шепчу я.
Я не хочу уходить…
– Алёна, бл*ть! – оттолкнувшись от столешницы, он проходит мимо и выхватывает чашку из держателя, потом шипит, пролив горячий кофе себе на пальцы, и швыряет ее в раковину.
Вздрагиваю, наблюдая за ним. Он такой злой. Мышцы на спине ходят ходуном. Когда он вновь смотрит на меня, его челюсти сжаты, а глаза мечут молнии.
– У меня дох*я дел! – чеканит Бес. – Я хочу, чтобы ты свалила!
Отшатываюсь, как от удара, чувствуя в груди ледяной холод.
Хочет, чтобы «свалила»? Вот так просто? Надоела, пошла вон?
Это больно. Это очень больно.
Чувствую ком в горле и пелену перед глазами.
Разворачиваюсь и несусь в комнату, придерживая рукой подбородок, чтобы он так сильно не дрожал. Быстро запихиваю в сумку все свои вещи, которые вижу. Потом бегу в ванную и сгребаю в сумку косметику. Пробежев мимо Наумова, ищу Палкашину сумку. Она аккуратно сложена в шкафу. Хватаю сумку и свое пальто, на ходу просовывая руки в рукава.
– Вадик отвезет тебя, – подает «ОН» голос с дивана.
– Пошел ты… – шепчу я. – Кс-кс-кс…
Мой послушный умный кот тут же несется ко мне на всех парусах. Сажусь на колени и запихиваю его в домик, стараясь смотреть только перед собой. Пытаюсь застегнуть молнию, но мои руки дрожат. Слезы висят на ресницах, мешая видеть. Нужно срочно убираться отсюда. Оставляю молнию полурасстегнутой, закинув сумки на плечи, обуваюсь. Выходя за дверь, тут вспоминаю о самом главном. Достаю из кармана ключи на цепочке и швыряю в Наумова, после чего выскакиваю из квартиры, захлопнув дверь. Только оказавшись в лифте, даю волю слезам. Очень горючим слезам. Забиваюсь в угол и вою, пытаясь вызвать такси.
Господи, какая же я дура!
Я такая идиотка.
Тупая недотраханная идиотка!
Вылетаю из лифта и врезаюсь в… Вадика. Он хватает меня за плечи и в панике разглядывает.
– Алёна?! Ты чего?! Случилось что?!
– Я… мне… – но уже поздно, я реву.
Просто армагеддон!
– Офиге-еть! – кричит он и обнимает меня. – Куда тебе, я отвезу! Куда?
– Нннее ннаадо…
Заикаюсь. Слова не могу вымолвить. Это он довел меня до такого состояния. Какая же я наивная дура! Господи!
Хочу к маме!
Хочу домой!
До родителей мне ехать три часа на поезде. Но я вряд ли смогу сформулировать свою мысль, поэтому, когда Вадик ведет меня к машине, не сопротивляюсь. Со второго раза объясняю, что мне нужно на вокзал. Вадик покупает мне билет в вагон с животными и помогает в него сесть, даже сумку закидывает наверх, а после сидит со мной до самого отправления, каким-то образом умудрившись выцыганить у проводника чаю.
Слава богу, он ни о чем не спрашивает. Он просто отличный ассистент.
Хочу попросить не рассказывать ни о чем этому уроду, его боссу но мне уже плевать. Я больше никогда не собираюсь встречаться с Антоном Бесом Наумовым. Никогда.
Я просто влюблюсь в достойного мужчину и буду счастлива.
Все пройдет.
