Мария Максонова
Попаданка в русалку
Глава 43
– У него нет шеи, на которую можно было бы надеть ошейник, – заметила я.
– Значит ему нельзя быть среди людей! Вдруг он кого-нибудь укусит?
– Вы видите у него рот, которым он мог бы кусаться? – я мановением руки подманила к себе шарик с Кракеном и оставила висеть его пред лицом Рохеиса, чтобы попробовал поискать. Конечно, у осьминогов есть рты, но вряд ли этот выскочка знает об их анатомии.
Тот отбросил столовые приборы и вскочил с места:
– Извините. Я пытался проявлять внимание и такт к вашему горю, но понял, что было ошибкой принимать вас за имперскую даму. Можно одеть дикарку в платье цивилизованной женщины, но это не сделает ее воспитанной леди.
– Да как вы смеете!.. – капитан Гарт попытался вскочить со своего места, но я удержала его за руку.
– Что ж, приношу свои извинения, что мои дикарские привычки портят вам настроение и аппетит, – склонила я голову. Вырвавшийся из моей магической хватки Кракен, не обращая никакого внимания на спор, дальше плыл по комнате. Судя по его эмоциям в купце он не видел для меня ровным счетом никакой опасности.
Рохеис буквально задыхался от ярости, его лицо налилось алым, а взгляд метался от капитана Пхимарса к помощнику Дорфу и обратно в поисках поддержки, но те его начисто игнорировали.
– С этого дня я не желаю принимать пищу в кают-компании! – наконец, выдал Рохеис. Окончание «с этими людьми» так и осталось непроизнесенным.
– Вы хотите питаться со своими слугами на камбузе? – деланно удивился капитан Пхимарс.
Господин Рохеис перекривился – он-то ожидал, что его будут отговаривать, но никто об этом и не думал.
– Нет, я хочу, чтобы еду мне приносили в мою каюту!
– Как пожелаете, – кивнул капитан и замолчал.
Рохеис еще немного потоптался на месте в надежде, что кто-то еще что-то скажет, предложит ему иной выход из положения, но все молчали. Я видела, как ему не хотелось на самом деле уходить, не хотелось лишаться общения с равными, да что там говорить, и на свою тарелку он смотрел с жадностью и голодом, но гордость все же победила, и он, не прощаясь, вышел вон из кают-компании.
Мне кажется, не только я вздохнула с облегчением, но и Дорф. А вот капитан Пхимарс посмотрел на меня с укоризной:
– Вам следует быть осмотрительнее, госпожа Бороув. Господин Рохеис хоть птица и невысокого полета, но быть его другом куда выгоднее, чем врагом.
– Разве я обидела его? Оскорбила? – состроила на лице самое невинное выражение.
– Нет. Однако, обиды и унижения он точно не простит, – качнул головой капитан.
Я поджала губы. Действительно, неосмотрительно. Отвыкла я от общества, да и к здешним особенностям не адаптировалась. Точнее говоря, сразу принялась пользоваться плюшками, не задумываясь об их цене. Что бы кто ни говорил, в галантном обществе женщина, хоть и не имела многих прав, имела кое-какие социальные бонусы. Я только постфактум осознала, как ими сманипулировала. Конечно, в таком обществе любой приличный мужчина будет по умолчанию на стороне женщины (если речь идет о даме, а не о простой крестьянке, конечно). Оскорблять и отчитывать даму прилюдно, особенно если это не твоя родственница, за которую ты несешь ответственность – моветон. Конечно, Рохеис сам подставился, но это я его раздраконила – я чувствовала его брезгливость и при том сунула Кракена ему прямо под нос. Еще бы про туалетные дела за столом принялась вещать!
А ведь он-то вел себя нормально в рамках этого общества. Очевидно, что команды кораблей из-за моих способностей воспринимают меня более уважительно, чем просто женщину: капитан Гарт – потому что спасла его людей, капитан Пхимарс и Дорф – потому что с уважением относятся к рассказам своих коллег. А вот для Рохеиса я обычная баба, пусть и ровня ему по социальному статусу (жена такого же купца, как он сам), но баба. А значит существо по умолчанию глупее его и нуждающееся в заботе и воспитании. Он вел себя в рамках этой парадигмы. И, как бы это ни было противно, мне следовало научиться вести дела с такими людьми.
– Прошу прощения за эту сцену, господа, – тяжело вздохнула я. – Я приложу все усилия, чтобы загладить этот неловкий инцидент.
«Я сделал плохо? Я доставил тебе неприятности?» – спросил Кракен, когда мы уже отправлялись обратно в свою каюту.
«Нет, – улыбнулась я, – я сама виновата».
«Тот человек – злой, плохой», – Кракен передал эмоцию, будто в воде растворено что-то отвратительное, запах давно протухшего мяса или что-то ядовитое.
Я усмехнулась.
«К сожалению, каким бы он ни был, я должна с ним помириться».
В комнате я опять разделась и разлеглась на капитанской кровати, ожидая, пока все на корабле разойдутся по местам и утихомирятся. Пыталась поймать хотя бы несколько минут отдыха, потому что сон этой ночью мне не грозил – нужно было оттащить корабль обратно на его первоначальный курс, а завтра попросить капитана Пхимарса уточнить наше местоположение и спросить, сколько времени нам плыть до ближайшего порта, чтобы он еще раз все перепроверил и рассчитал.
А пока я попросила Кракена вылететь из окна, подняться выше и посмотреть, разошлись ли люди с палубы. Получив сигнал, что да, я подняла волну к своему окну, и юркой рыбкой выскользнула в море, каждой клеточкой радуясь погружению в родную стихию. Рядом с удовольствием резвился, кувыркаясь в воде, Кракен, прямо в движении увеличиваясь примерно до моего размера. Мы немного подурачились в воде, догоняя друг друга, а затем вернулись к кораблю, и я принялась за работу, в то время как Кракен выполнял самые главные функции: наблюдал, контролировал и давал ненужные советы.
Когда небо на востоке уже посветлело, но солнце еще не поднялось из-за горизонта, я решила, что достаточно, и аккуратно скользнула обратно в каюту. Тщательно собрала набрызганную воду с себя и с пола и отправила ее за окно, а потом улеглась на кровать досыпать.
Когда через несколько часов в дверь постучался Дорф с приглашением на завтрак, я крикнула, что очень устала и не голодна, и просто спала почти до самого обеда.
Верно говорят, что настоящее утро – это когда встал. Я поднялась, призвала в свою комнату опресненную волну. Все же иметь неограниченный запас пресной воды в условиях морского путешествия – бесценно. На полу после моего вчерашнего возвращения остались разводы соли, которые я смогла стереть, потом решила привести в порядок свое платье. Аккуратно побрызгала водой на расправленную ткань, затем собрала влагу обратно, добившись практически эффекта отпаривания. Умылась, потерла пальцем зубы и прополоскала рот. Волосы мои после вчерашнего купания против всяких природных законов чувствовали себя куда лучше, чем до – выглядели чистыми и шелковистыми, соль им никак не вредила, даже в пресной воде промывать не надо. Одно слово – русалка. Пряди красиво обрамляли лицо, прямо убирать не хотелось, но я все же собрала пучок с помощью перламутрового гребешка, помня о своем вдовом статусе.
Собиралась я показаться людям опять с большим волнением, почти как в первый раз, опасаясь негативной реакции обычных матросов. Как говорится, баба на корабле – к беде, и вчерашний конфликт это мог подтвердить, поэтому я решила как можно быстрее показать всем, что я – не только источник склок между мужчинами, но и человек, способный принести ощутимую пользу, например, ускорив прибытие в следующий порт.
Мое появление на людях на медленно ползущем по доскам палубы ящике не произвело на матросов ровным счетом никакого эффекта. Все были заняты своими делами, прыгали по снастям, будто встревоженные обезьяны по пальмам. Смысл их действий ускользал от меня, кажется, они меняли паруса. Корабль плыл вперед, но довольно медленно.
Я углядела недалеко от борта господина Рохеиса и поспешила к нему, предварительно велев Кракену плыть пока по его делам – поесть, например. Морской монстр внимательно оглядел людей вокруг и, не заметив никакой опасности, скользнул за борт.
– Господин Рохеис, добрый день, – поприветствовала я купца, который старательно пытался меня не замечать.
– О, госпожа Бороув, прекрасно выглядите сегодня, – «заметил» он меня, отвесил дежурный комплимент, и немедленно вновь отвернулся, чтобы заниматься глубокомысленным рассматриванием горизонта, словно герой какого-то романа.
– Ах, я так плохо спала сегодня ночью, – решила зайти я с другой стороны, изображая умирающего лебедя.
– Отчего же? – он посмотрел на меня оценивающе.
– Все думала о ваших словах, – вздохнула я горько, – вы совершенно правы, я так и осталась обычной дикаркой, пусть и одета в платье по имперской моде, – я с неудовольствием провела руками по своей юбке. – Конечно, во мне нет ничего утонченного, мне не хватает образования, да что там, даже языком я владею лишь поверхностно…
– Я рад, что вы это понимаете, – он довольно приосанился.
«Козел», – подумала я.
– Мне очень жаль, что из-за моих плохих манер вы были вынуждены покинуть кают-компанию! Быть может, вы все же вернетесь? Я обещаю больше не разрешать Кракену заходить в эту комнату и портить вам аппетит.
Он недовольно поджал губы и вновь отвернулся:
– Такие мелочи, как ваш ненормальный зверь, не могут испортить мне аппетит, – заявил он спокойно. – Я решил питаться в одиночестве, потому что так рекомендовал мне делать мой лекарь. Очень полезная привычка, знаете ли, помогает хорошему пищеварению.
Я хотела возразить, но он не позволил мне вставить и слова:
– Простите, я сейчас очень занят. Это для вас наше путешествие – всего лишь увеселительная прогулка, а для меня это важная часть работы. Прошу меня простить, – он быстро и довольно небрежно поклонился и ушел прочь.
«Надо же, какая цаца,» – я с трудом подавила в себе желание скорчить ему в след противную рожу.
Но тут мне от Кракена поступило сообщение, отвлекая от попыток помириться с этим снобом. Я поспешила остановить первого попавшегося матроса, бегущего мимо:
– Простите, вы не могли бы мне помочь?
– Я очень занят! – рявкнул он, пытаясь меня обойти.
И тут между нами на доски палубы упал крупный лосось (местная похожая рыба с красным мясом).
– Ловите ее скорее! – воскликнула, отползая на своем ящике, чтобы прыгающая по палубе рыбина не коснулась моего чистого платья.
Следом за первой на палубу посыпалась еще рыба.
Глава 44
На шум и суету прибежали еще человек пять матросов, попытались ловить прыгающих по палубе больших рыбин. Я едва сдерживала смех, а рыбины все падали и падали на палубу, хотя парочка успела-таки выскочить через дырки между балясинами, поддерживающими перила.
Подбежавший Второй помощник, быстро оценив картину, сорвал с группы ящиков, стоящих тут же, крепящую их сеть и велел собирать рыбу в нее. Когда появилось хранилище, куда можно собирать добычу, а так же руководящие окрики, дело пошло веселее.
– Это вы сделали?! – удивленный голос первого помощника Дорфа, незаметно подкравшегося ко мне, заставил вздрогнуть и оглянуться.
– Не совсем, – призналась я.
Тут на палубу выскочил Кракен в своем водяном шарике, любовно обхвативший четырьмя из двенадцати щупалец еще одну рыбину.
– Это его заслуга, – махнула я на него рукой и, подъехав ближе, погладила по пупырчатой голове, приговаривая, словно собаке: – молодец, хороший мальчик, охотник мой! Молодец!
«А зачем ты говоришь вслух?» – спросил Кракен по нашей связи несколько удивленно.
«Как зачем? Чтобы все люди вокруг знали, какой ты молодец сегодня,» – пояснила я.
Ответом мне была сложная эмоция из удивления и гордости.
– Отнесите рыбу на камбуз, – велел второй помощник, вытирая руки какой-то весьма грязной тряпкой. Потом подошел ко мне ближе и поклонился: – благодарю за помощь, миледи, – и ушел дальше орать на матросов.
В целом у меня сложилось впечатление, что первый помощник на этом корабле выполнял какие-то представительские функции – общался с пассажирами, в чем-то помогал капитану, передавал его приказы, бегал по поручениям и так далее. А вот управлял людьми, ругал и наказывал именно второй. И мне не лишне было бы заслужить уважение именно второго помощника, чтобы матросы так же стали относиться ко мне теплее.
– Вы не могли бы проводить меня к капитану? – осведомилась я.
– Он вообще-то занят… – растерялся помощник Дорф.
– Это очень важно, – постаралась я говорить как можно тверже.
– Ладно, это здесь, на верхней палубе…
Чтобы попасть на верхнюю палубу, пришлось преодолеть лестницу. На ящике это было весьма неудобно, я не могла просто наклонить ящик под сорок пять градусов и проехаться по углам ступенек, так как упала бы сразу. Приходилось переставлять ящик на каждую из ступенек, поддерживая с другого края, чтобы не завалиться назад, и в итоге вся процедура шла медленно и нудно, а Дорф весь извелся от нетерпения, но я не стала вызывать еще воды, чтобы просто переставить ящик на нужное место, а мучилась, чтобы не демонстрировать излишне свои способности. Не так уж и долго все это, со скоростью человека на костылях, наверное.
Когда, наконец, я добралась до верхней палубы, то обнаружила, что капитан уже что-то обсуждает со вторым помощником – тот успел за время моего неторопливого карабканья не только сбегать по делам, но и вернуться к капитану, взбежав по второй лестнице у противоположного борта корабля, и теперь выслушивал очередные инструкции.
– Госпожа Бороув, не ожидал вас увидеть на верхнем мостике, – поприветствовал меня капитан с легкой ноткой неудовольствия. Кажется, Дорфу нельзя было приглашать сюда пассажиров без спросу.
– Добрый день, капитан Пхимарс, – разулыбалась я. – Простите меня за беспокойство, но я уверила первого помощника Дорфа, что мне необходимо срочно с вами поговорить.
– С какой же целью? – удивился капитан.
– Паруса! – воскликнула я, наивно хлопая глазами.
– Да? – не дождался моих пояснений капитан Пхимарс.
– Я думаю, нам нужно убрать паруса, по-моему, при таком ветре они совершенно бесполезны, – пояснила я.
Капитан Пхимарс аж подавился воздухом, так его удивила моя глупость.
– Госпожа Бороув, – медленно, как для ребенка, начал объяснять капитан, – паруса нужны кораблю, чтобы плыть вперед, ветер несет корабль…
– О, я это знаю, – непосредственно прервала я его. – Но они будут мешать!..
– Почему?..
– Ну, смотрите сами, – предложила я и, подъехав ближе к борту, махнула рукой.
Прямо под кораблем образовалось течение, которое понесло его вперед. Паруса немедленно захлопали полотнищами, словно вспуганные птицы крыльями.
– Вы создали течение? – удивился капитан Пхимарс.
– Конечно, я же маг воды, – я притворилась растерянной, – разве на материке маги воды не могут двигать корабли?
– Могут, конечно… но обычно стараются не тратить свои силы на подобное.
– Ну, мне нечем отблагодарить вас за наше спасение, кроме как услугами мага воды, я ведь говорила, – улыбнулась любезно, но потом усмехнулась, – хотя вот мой питомец еще решил угостить всех нас рыбкой на обед.
Капитан удивленно взглянул на Дорфа, и тот, восторженно улыбаясь, поспешно закивал:
– Осьминог госпожи Бороув наловил нам лосося. Он такой большой, свежий… представляю, как это будет вкусно!..
– Вы велели ему найти лося в океане? – удивился капитан.
– Нет, конечно. Он просто пошел поплавать и наткнулся там на косяк рыб, – отмахнулась я небрежно, – себе поймал, нас решил угостить заодно. Иметь ручного осьминога – это очень выгодно, они очень умные.
Капитану лишь осталось растерянно покивать на мои рассуждения.
– И как долго вы сможете поддерживать течение?
Я неопределенно пожала плечами, про себя решив, что для вида надо давать себе передышку каждые несколько часов.
Против моего предложения паруса не опустили, а как-то хитро перенастроили, чуть сменив курс, чтобы идти не прямо против ветра, а чуть боком, и паруса вновь наполнились и потянули судно вперед. В купе с течением выходила неплохая скорость, корабль недовольно поскрипывал, но разваливаться не пытался, а я наслаждалась скоростью и свежим воздухом.
В следующие несколько дней я еще пару раз пыталась подходить к господину Рохеису, чтобы помириться, но с таким же «успехом». Он был внешне вежлив, но чувствовалась его обида, и решения не питаться в общей кают-компании он так и не поменял. Мне только и оставалось, что сдаться. В конце концов невозможно же иметь хорошие отношения вообще со всеми.
Тем временем моя репутация среди обычных моряков улучшилась. Еще лучше репутация была у Кракена, особенно после обеда, во время которого всем подали вкуснейшую красную рыбу. Моряки подходили ко мне, когда я отдыхала на палубе, приносили Кракену вкусняшки в виде кусочков солонины, а один из матросов угодил осьминогу, подарив тому маленький деревянный шарик. Теперь тот изредка играл со своим приобретением, перебирая его щупальцами и катая по палубе, изредка бросаясь за шариком под ноги матросам, но те только посмеивались и переступали через вездесущего монстрика, чтобы идти дальше.
Между делом я все больше общалась с капитаном Гартом, пытаясь и язык подучить, и узнать больше о родине своего «покойного мужа». К сожалению, Марус, хоть и был болтлив и открыт эмоционально, но довольно необразован, и на многие вопросы ответов не знал. Поэтому его и остальную команду отправили на помощь нашим спасителям, и они по мелочам стремились пособить где можно, чтобы не сидеть без дела.
Обсуждать важные вопросы с капитаном Гартом я старалась только тогда, когда рядом с нами никого не было, но это не всегда получалось. К сожалению, по правилам этого времени одинокая женщина не должна была проводить много времени с мужчиной наедине без веских на то причин, и мы не могил закрыться в каюте и все обсудить. Поэтому болтали мы на палубе под присмотром Кракена, который следил за окружающими и сигнализировал, если кто-то приближался, тогда мы с важных тем переключались на простое изучение имперского языка.
Главное, что я сразу выспросила после приснопамятного ужина с господином Рохеисом – о том, не ограничены ли случайно женщины каким-либо образом в правах на собственность. Оказалось, что нет, никаких майоратов или запретов на наследование собственности даже среди благородных имперцев нет, а среди простых людей – и подавно. В целом юридически женщины считались равными мужчинам, да и разные слои населения уже несколько сот лет считались между собой равными.
Привязка крестьян к земле была отменена в результате кровавой войны магов разного происхождения. Результатом этой войны стал большой голод, уничтожение многих аристократических родов и нескольких королевских династий – в то время территория Империи еще состояла из разных королевств. После же кровавых восстаний, которые я могла бы назвать революцией, все слои населения были признаны равными перед законом, а строй больше всего напоминал конституционную монархию. Был в столице и парламент, где заседали представители всех сословий. По сравнению с находящимся рядом Халифатом, строй в котором можно было бы назвать абсолютной монархией, Империя выглядела куда более прогрессивно.
Правда, капитан Гарт и сам не сильно разбирался во всех этих правах и обязанностях, точнее, знания его были весьма практичны и ограничивались его полем деятельности. Он знал, например, что от объединения рыбаков в Парламент их города избирается делегат, а из делегатов из разных городов избирается представитель в Имперский Парламент. Это очень важно и почетно, но выбирают обычно кого-то из вышедших на пенсию капитанов рыбацких кораблей, которым уже не надо работать, у которых есть какой-то доход, чтобы они могли не работать и заседать на встречах делегатов. В Имперский Парламент обычно выбирают делегатов из больших городов, а не из их, маленького.
Голосовать за делегата можно вне зависимости от пола, если имеешь достаточный статус. Например, в рыбацком объединении голосуют только капитаны кораблей. Есть такие же объединения по другим профессиям. Так же вне профессий есть голосования за представителя города или деревни – в нем участвуют все значимые жители. Значимые жители – то есть те, кто чего-то добился. По сути, это можно было назвать имущественным цензом. Голоса простых людей никого не интересовали, обычных матросов кораблей никто не спрашивал, они не могли ни выдвигать свою кандидатуру, ни голосовать за других.
Забавно, что капитан Гарт считал, что это все признаки равенства и справедливости их государства. Конечно, если сравнивать с Халифатом – все так. Только вот сам он имеет голос, потому что является капитаном. А капитаном стал, потому что его отец оставил ему наследство, на которое он сумел выкупить часть корабля. Конечно, если бы Гарт не был талантливым мореходом, он бы давно разорился, но вот простые матросы из его команды не имели никакого шанса дорасти выше, чем до Первого Помощника.
– А может ли женщина оказаться этим добившимся чего-то человеком? Избирать представителя или быть избранной? – спросила я, тщательно подбирая слова.
– Конечно, ей ничего не мешает. Надо только показать себя сообществу и доказать свою полезность, – ответил он уверенно.
– А много ли таких женщин ты знаешь? – спросила с подозрением.
Капитан Гарт задумался.
