Мария Максонова
Попаданка в русалку
Глава 49
Порт Хелмента оказался на удивление оживленным местечком, корабли размером с наш и поменьше выстраивались практически в очередь в ожидании возможности пристать к берегу и разгрузиться.
– Хелмент – важный порт для Халифата, – привычно завел лекцию господин Рохеис. – Многие имперские купцы предпочитают продавать здесь свои товары, а дальше их везут через пустыню караванами в другие города Халифата.
– Но вы предпочитаете действовать иначе? – заметила я.
– Конечно, – хмыкнул Рохеис, – цены в Хелменте совсем невыгодные, да и скоропортящиеся продукты по пустыне не довезешь. Но в столице Халифата – Дорвереде – сложно получить разрешение на торговлю, надо иметь хорошие связи. И они у меня есть. – Он самодовольно ухмыльнулся. – К тому же, путь вдоль побережья довольно непрост, там встречается много рифов, мелких островков, и приходится далеко отходить от берега, мало источников пресной воды, а дальше в море располагается Проклятые места… в общем, нужно иметь очень хорошего капитана, чтобы спокойно ходить этим путем.
– Вам повезло с капитаном Пхимарсом, – заметила я.
Рохеис неопределенно хмыкнул:
– Меня с ним познакомил старший брат. Передал по наследству, так сказать. – По тому, как это было сказано и по эмоции неприятия, повисшей вокруг него, я поняла, что не так все хорошо у Рохеиса в семейной жизни, но решила не акцентировать. – Сейчас нас заметят и дадут место вне очереди, – после паузы приосанился он.
Я хотела спросить, за какие это такие заслуги, но не стала. Тем временем действительно к нам приблизилась небольшая лодочка с магом воды на борту, который, как баркас, взял нас на буксир и потянул куда-то вглубь залива.
– А, если в Хелмент вы обычно из Империи товары не возите, то зачем мы в него заходим? – спросила я, чтобы перевести тему.
– Из Империи не вожу, – пояснил он, – а сейчас у меня груз из Дорвереда, корабль все же идет быстрее, чем караван по пустыне. Ну, и по рынку пройдусь, может, есть что-то интересное.
– Но мы останемся в порту на целую неделю? – удивилась я.
– Конечно. Нельзя же все сделать всего за день! – возмутился Рохеис. – Это Халифат, тут вообще все делается медленно и вдумчиво, до обеда никто из знатных горожан из дома не высунется и в гости к ним не зайдешь. А после времени остается до ужина, чтобы с делами покончить. Потом они будут трапезничать долго, а после и солнце сядет – после заката они никакие документы не подписывают, никаких сделок не заключают. Тут совсем другой ритм жизни. Правила нарушают только мелкие лавочники и всякая шушера, которая приезжих обдерет как липку, я же имею дело с уважаемыми людьми. Сперва надо поприветствовать, с подарками приехать. На следующий день пригласить к себе с ответным визитом, принять ответные дары, показать товары. На третий день, если удастся, наконец груз свой передам, что для Хелмента предназначен, это если торговаться долго не придется… – он говорил, но будто бы скорее для себя, чем для меня, перечислял список дел.
Мне оставалось только кивнуть.
Наконец, корабль подошел к пристани. Слава Богам, здесь можно было сойти по сходням и не придется плыть на шлюпке. К кораблю немедленно поспешил делового вида мужчина в восточной одежде, за ним следом шел, низко согнувшись, слуга со стопкой бумаги, пером и чернильницей.
– Нужно заплатить пошлину и задекларировать товары. Простите, я вас оставлю, – пояснил Рохеис.
Я успела ухватить его за рукав:
– А я хотела тоже продать в городе несколько личных вещей. Мне тоже надо их декларировать и пошлину платить? – успела спросить я.
Рохеис усмехнулся:
– Нет, это касается только торговцев, которые привозят большими партиями. Свои личные вещи можете продавать без пошлины, Халифат от этого не обеднеет, – усмехнулся Рохеис и пошел к чиновнику.
Я наблюдала за церемонией издалека, и удивлялась. Казалось бы, быстрее осмотри товары, все подпиши, получи деньги и свали дальше делать свою работу. Но нет, чиновник долго что-то рассказывал, потом так же долго от Рохеиса выслушивал, потом они попили чаю на палубе, потом спустились в трюм…
Ко мне, пользуясь моим временным одиночеством, подошел капитан Гарт.
– Это всегда так долго? – спросила я его.
– Не знаю, я ведь не имею патента на торговлю с Халифатом, – пожал он плечами. Опять эти патенты всплывают.
– Это он просто взятку клянчит, – хмыкнул подошедший Дорф. – Ищет к чему придраться, чтобы денег получить побольше. А господин Рохеис пытается доказать, что все у нас в порядке и нет никаких нарушений, а значит и взятка должна быть стандартного размера.
– А совсем без взятки никак? – удивилась я.
– Это ж Халифат, тут без взяток вообще ничего не делается. Без взяток мы бы еще несколько дней на рейде в очереди в порт стояли.
– Понятно, – протянула я.
Тут на борт поднялся еще один халифатец, и Дорф обрадовался ему, как родному:
– О, лекарь, наконец, приехал!
– Для Стрива? – уточнила я.
– Для вас, конечно! – возмутился Дорф.
– Что? Нет, мне не надо! – возмутилась я, пытаясь сообразить, как отказаться от этой чести.
А тем временем капитан Пхимарс уже подходил ко мне вместе с этим иностранцем, представил меня по-халифатски лекарю, тот поклонился и что-то проговорил.
– У меня нет на это денег! – придумала единственный аргумент.
– Не волнуйтесь, – улыбнулся капитан мне по-доброму, – конечно, я понимаю, что у вас нет средств после крушения. Я оплачу услуги господина Ферата из своих денег. Идемте в каюту, он вас осмотрит.
– Я… – запнулась, пытаясь выкрутиться из ситуации, – мне нужен лекарь, знающий имперский. У меня, – я бросила взгляд на мужчин вокруг, – вы должны понимать, есть вопросы, которые я могу обсуждать только с лекарем напрямую. Здесь невозможно присутствие переводчика. Поэтому я предпочту доехать до Империи, и там уже заняться своим здоровьем.
Мужчины вокруг слегка покраснели, особенно Дорф.
– О, прекрасная госпожа Бороув, не волнуйтесь, я говорю по-имперски, – со странным мягким акцентом произнес лекарь и вновь поклонился.
Я смерила его взглядом. Хитрый прищур раскосых карих глаз, козлиная черная бородка, вьющиеся волосы торчат из-под шелковой чалмы, украшенной большим фиолетовым камнем и пером какой-то птицы. Может, и договоримся.
– Идемте в мою каюту, – вздохнув, предложила я.
– Как интересно, что вы можете управлять своей магией, но лишены возможности передвигаться, – заметил лекарь по дороге. – Капитан Пхимарс уже рассказал мне о вашей ситуации. Понимаете, обычно вся сила мага направляется на его исцеления, но, вероятно, дело в том, что вы оказались в таком безвыходном положении, что умерли бы, если бы не могли пользоваться магией, поэтому вы так и не исцелились. Это очень интересно.
Прекрасно, просто прекрасно.
Заведя господина лекаря в свою комнату, я закрыла на двери защелку. Он ощутимо смутился.
– Я знаю о довольно свободных нравах в Империи, но мне до сих пор странно быть со своими пациентками-женщинами наедине, – пояснил он. – У нас в стране обычно во время осмотра присутствует муж и служанка.
– Я не хочу, чтобы вы меня осматривали, – я смотрела на него спокойно и без улыбки. – Назовите свою цену.
– За что? – растерялся лекарь.
– За то, что вы без осмотра выйдете сейчас из этой комнаты и скажите всем, что мое состояние очень тяжелое, но вы не сможете мне помочь прямо сразу. Что здесь требуется долгий курс процедур и длительное лечение… в общем, придумайте что-нибудь.
– Это возмутительно!
– Одного золотого хватит? – я сложила руки на груди.
– Я профессионал, я не могу…
– Два золотых?
– Мы с капитаном Пхимарсом давние хорошие друзья…
– Пять золотых?
Я буквально кожей ощутила, как плотина его «чести» дала трещину.
– Зачем это вам? – он отвел взгляд. – Вас заставляют насильно выйти замуж и так вы пытаетесь избежать брака?
– Я вдова, – пояснила спокойно. – Но мои мотивы вас не касаются. Вам нужно только знать, что своими действиями вы никому не навредите. У меня нет ни мужа, ни опекунов. Я не связана никакими обязательствами, от которых пытаюсь сбежать, – я подъехала на своем ящике к саквояжу и вытащила маленький кошель. – Вы хотите плату непременно золотом или вас устроит жемчуг?
– Вы не поднимаетесь со своего ящика даже в комнате при закрытых дверях? – проявил он наблюдательность.
– А я действительно не в силах ходить, – хмыкнула я. – Я не заставляю вас врать на самом деле. Я не хожу и это не излечимо.
– Но я мог бы попытаться!.. Поверьте, я настоящий профессионал…
– Не надо.
– Я настаиваю. Клянусь, я не скажу ничего, что узнаю о вас своим нанимателям, это останется только между нами…
– А вы готовы принести ради этой тайны магическую клятву? – хмыкнула я. – Помните, она убьет вас, если вы попытаетесь ее нарушить.
– Вы настолько сильный маг, что можете принять магическую клятву? – он был шокирован, а потом ахнул: – вы расплатились способностью ходить за свою силу?!
Я лишь неопределенно качнула головой, надо же, какие у них здесь ходят фантазии.
– Итак, что же вы выбираете? – спросила, выложив на кровать две кучки: в одной было пять монет золотом, во второй – две крупные круглые розовые жемчужины и одна маленькая, каплевидной формы. – Деньги, жемчуг или клятва?
Лекарь молча сгреб с одеяла жемчуг, внимательно осмотрел его под светом от окна:
– Это слишком дорого за молчание, – признался он.
– Тогда пусть это будет платой за помощь. Здесь на корабле есть матрос, который недавно получил травму – у него был открытый перелом руки. Я пыталась ему помочь, но я не умею врачевать, в отличии от вас.
– Как вам угодно, – он все же убрал жемчуг в свой карман.
Я спрятала обратно золото и закрыла саквояж. Из темного угла выплыл Кракен. Он спрятался там, ощутив мое волнение и был готов в любой момент оказать мне помощь, но не пришлось. Я распахнула дверь, и лекарь покинул каюту, поклонившись мне напоследок.
Кракен по моему велению незаметно последовал за ним и передал, как лекарь скорбным голосом рассказал, что не в силах быстро помочь госпоже Бороув, что лечение будет длительным, дорогим и болезненным, что его нельзя провести на корабле. Он сыпал разными терминами и сокрушенно качал головой. Капитан Пхимарс, Дорф и разделавшийся с проверяющим Рохеис внимали ему со скорбными лицами.
А я слушала передаваемое Кракеном и горько улыбалась. Люди везде одинаковы, не подмажешь – не поедешь.
Где-то на границе сознания брезжила мысль, что можно было бы попытаться все же договориться с доктором о реальном осмотре. Быть может, он сумел бы мне помочь или хотя бы определил, что со мной не так и почему я не могу, как древние русалки, становиться человеком… но нет, человеку, который готов продать свое слово за жемчуг, я не была готова доверить свои тайны. Даже под клятвой о неразглашении, ведь я еще не знаю, действует ли она нормально, или это просто красивый рисунок на руках у людей капитана Гарта.
И капитан с его людьми тоже… вроде бы они меня уважают, побаиваются, я привыкла называть их «своими» людьми, но… Нет, мы команда, пока не дойдем до ближайшего имперского порта. А потом – каждый сам за себя. И не надо тешить себя иллюзиями. Свои проблемы мне надо решать самостоятельно.
Глава 50
Разделавшись с чиновником, господин Рохеис, наконец, вынужден был покинуть корабль, о чем мне сообщил шпионящий Кракен. Я еще недолго посидела в своей комнате, изображая скорбь, а потом выехала в люди.
К моему удивлению, матросы сновали на берег и обратно с ящиками, выгружая какой-то груз.
– Разве господин Рохеис не говорил, что сперва ему придется поговорить с какими-то важными чинами, и только после он сможет продавать свои товары? – удивилась я, подъехав к Дорфу.
– Так то господин Рохеис, – махнул он рукой, – но корабль был не полностью загружен, так что капитан Пхимарс тоже кое-что захватил.
Я усмехнулась. Кажется, тут свои подводные течения наметились. Мне же следовало заняться своими делами.
– Господин первый помощник, вы не могли бы мне помочь? – спросила я официальным тоном.
Он явно удивился:
– Конечно, я к вашим услугам.
– Вы знаете халифатский язык?
– Конечно, я ведь учусь, чтобы сдать на патент для того, чтобы стать капитаном дальнего плаванья, – он гордо приосанился. Хм, кажется, в чем-то я его недооценила, я-то думала, что его фигура менее значима из-за того, что матросами больше управляет второй помощник.
– А вы не знаете, нельзя ли в городе где-то купить или заказать инвалидную коляску для меня? Понимаю, это дело сложное и небыстрое, но, к сожалению, этот чудесный ящик не подходит для путешествия по земле и до покупки инвалидной коляски я останусь пленницей этого дивного корабля.
Он нахмурился и кивнул:
– Я сделаю все, что в моих силах. Отправлю кого-нибудь из матросов, знающих халифатский, на рынок как можно скорее.
– Благодарю, – я сердечно пожала ему руку. – А что касается денег…
– О, не волнуйтесь… – возмутился он.
– Нет-нет, вы меня обидите! – возмутилась я. – Поверьте, я не настолько беспомощна. У меня есть кое-какие средства и я планирую получить еще больше в ближайшее время. Поэтому пожалуйста давайте условимся, что я верну вам деньги до последней монеты.
Он нахмурился, а потом кивнул:
– Как пожелаете.
Я подозрительно сощурила глаза – кажется, он решил обмануть меня и назвать минимальную цену. Ну, ничего, посмотрим еще, кто кого.
Остаток дня прошел довольно скучно. Я наконец-то могла обсудить с капитаном Гартом вопрос патентов, но, пусть это и было очень важно, город привлекал куда больше. Очень злила невозможность прогуляться по узким улочкам, пройтись по рынку. Уверена, здесь он такой же, как в земных восточных странах: шумный, яркий, красочный, расцвеченный запахами необычных пряностей и благовоний. А я должна сидеть на корабле, как в тюрьме.
Глупо, конечно, прежде я могла смотреть на людские города лишь из-под воды, все время боясь быть замеченной, и не испытывала такого нетерпения, как сейчас, оказавшись буквально в нескольких метрах от земли. Это глупо, но… Хотелось даже плюнуть на все и отправиться в путешествие прямо на ящике, но это было слишком глупо – пришлось бы сделать толстую подложку из воды, а поездка в таком виде по пустынному городу – весьма глупая идея, нет лучшего способа привлечь к себе ненужное внимание.
– Так что же такое патенты? – я заставила себя сосредоточиться на разговоре.
Матросы разошлись с палубы – не так уж много вез капитан Пхимарс «левого» груза. У него явно было все схвачено, я с любопытством наблюдала за тем, как он поприветствовал нескольких халифатцев местным традицонным поклоном и, смеясь, передал им груз.
– Каждый, кто хочет заниматься каким-то делом, должен удостоверить короля в том, что способен на это, а для этого все сдают экзамены. После сдачи получаешь патент.
– И каковы требования? – нахмурилась я.
– Самые разные. Все зависит от того, чем будет заниматься конкретный человек.
Если сложить все, что довольно путанно пересказал капитан Гарт, то выходило так, что, хоть жители Империи вроде бы и равны в правах, но некоторые «ровнее». Прежде я думала, что разделение идет только по имущественному цензу, но оказалось, что есть еще и проверка по уровню образования. Более того, в каком-то смысле отсутствие того или иного патента можно было сравнить с недееспособностью индивида, и это в целом всех устраивало.
Итак, самый низший уровень патентов был стандартным для всех. Принимали экзамен на него повсеместно и в любое время года. Это был минимальный экзамен на дееспособность и для его сдачи требовалось всего лишь умение написать свое имя, считать до ста, складывать и вычитать на пальцах. Этот патент давал возможность наниматься на работу и в услужение, а также поступать на учебу подмастерьем. Это было то минимальное образование, которое имел, например, Марус.
Такой патент получали не все, люди высокого статуса не сдавали отдельно этот экзамен, он засчитывался им автоматически при сдаче следующих. Крестьяне, работающие на земле, себя таким не утруждали, хотя в целом школы в селах существовали, детей учили читать и писать. Женщины практически не получали даже и этого патента, а значит считались фактически недееспособными. Только если девушка решила не выходить замуж за деревенского, а покинуть дом и пойти работать, например, служанкой, она сдавала эту проверку, и это считалось показателем ее ума (если, конечно, она не заканчивала свою карьеру подавальщице в трактире и проституткой по совместительству). Крестьяне-мужчины тоже часто не имели патента даже первого уровня, если не ездили со своим урожаем в город самостоятельно. Это было еще одно правило – патент требовался, чтобы стоять со своим товаром на любой деревенской ярмарке, кроме той, что в собственном селе.
При этом для того, чтобы торговать на рынке не в специальном ряду для деревенских, а встать среди серьезных купцов, требовался уже следующий уровень проверки знаний, там сдавали способность взвешивать на весах, считать с дробями, высчитывать скидки и подсчитывать налоги и сборы – в общем, уже другой уровень математики. Заодно нужны были минимальные знания законов, кое-какие понятия о географии, умение читать карту и еще что-то по мелочи. Причем, купеческие патенты имели еще и несколько уровней, чтобы открыть свой магазин, надо было знать еще больше, был отдельный патент, например, для тех, кто держит швейную мастерскую, другой – для тех, кто занимается обувью, третий для ювелиров, и так далее.
Сам капитан Гарт, как сын купца, сдал проверку на минимальный купеческий патент, который можно было в целом сравнить со средним образованием, но дальше пошел по иному пути развития. Для того, чтобы стать капитаном, он учился мореплаванью как теоретически, так и практически – проплавал несколько лет первым помощником на маленьком торговом судне, ходящем вдоль побережья Империи. Кстати, все полноправные матросы тоже сдавали свой экзамен после того, как отучились нужное время юнгами (кстати, хоть я и называла их «юнгами», на имперском это скорее было слово, аналогичное нашим «ученик» или «подмастерье»), только у них в этой проверке не было теории, только практическая часть, и это часто встречалось в прикладных профессиях – надо было показать свое мастерство на экзамене.
Уже став капитаном, Гарт получил еще один патент для вылова рыбы, сдав экзамены на знание разнообразной морской живности, ее цены, течений, видов сетей и других приспособлений. В общем, он долго и с гордостью об этом рассказывал, хотя для меня половина его речи не имела особого смысла, и «преимущество использование шелковых круглых сетей против прямоугольного бредня» для меня было чем-то абстрактным.
Одно стало очевидным сразу – по принципу патентов я, к сожалению, не имею вообще никаких прав. Надо сдать хотя бы на минимальный уровень, а значит учиться не только разговаривать на Имперском, но и писать. К иностранцам было кое-какое снисхождение, но реальных дел вести все равно было невозможно. Если в Халифате, чтобы вести дела, нужны были связи, то в Империи еще и патент.
Хотя, конечно, оказалось, что и обратная сторона у патентов существовала, и довольно примечательная. Закон защищал права необразованного населения, поэтому оно и не торопилось получать патенты с запасом. Например, крестьянин без патента или с минимальным не имел права продавать свою недвижимость или закладывать ее в банке. Вообще, работать с банками могли только полноправные купцы и более образованные люди – то есть уже люди, сдающие экзамен и по математике, и на умение читать, писать и понимать прочитанное. Если какой-то человек попытался бы всучить крестьянину деньги под залог его недвижимости, тот мог бы просто не возвращать ни медяка, и суд бы его оправдал. Причем, чем более рисковым было предприятие с финансами, тем больший уровень патента для участия в нем требовался.
С одной стороны, конечно, выглядело все довольно разумно, но я-то понимала, что это все не о чем, вон у нас все люди заканчивают среднюю школу, умеют читать и считать, изучают физику, литературу, химию, информатику и многое другое, а все равно умудряются брать кредиты не только в банках, но и в микрокредитных организациях. Понятно, что это от безысходности или самонадеянности, но что поделать… экзамены – это еще не все. К тому же, подозреваю, чтобы лишить человека имущества, кто-то ушлый может как-то оформить ему этот самый патент, вроде бы он осознавал последствия всех своих действий.
Наш разговор прервался ближе к закату, когда уставший, потный и припыленный сверху Рохеис вернулся на корабль. Сил его хватило лишь для того, чтобы кивнуть всем на палубе и уйти в свою каюту. Он даже не пришел на ужин, но Дорф с усмешкой поделился, что, по словам слуг, в гостях господина купца так хорошо угощали гостеприимные халифатцы, что ему просто больше ничего не лезет.
На следующий день за завтраком Рохеис присутствовал, но пил только пустой чай, не то готовясь к новым гастрономическим испытаниям, не то отходя от предыдущего вечера. У него не было сил даже для того, чтобы проявлять ко мне свою чрезмерно навязчивую любезность, а потому за столом царила весьма непринужденная атмосфера.
А где-то после полудня к причалу подъехала телега, запряженная грустного вида осликом, и двое сухоньких мужчин, чрезвычайно похожих, но разного возраста – не то отец и сын, не то братья, – выгрузили из телеги деревянное кресло на колесах.
Никогда еще и ничему я не радовалась, как этому подарку!
