Ната Иванова
Гуляющие в ночи
Глава 11. В ожидании пробуждения
– Выходит, ты не стал счастливым, получив такую жизнь? – печально спросила Марго.
На следующий день Мастер сам пришел в гости к сестрам, прихватив с собой Виктора. Дома, кроме них, никого не было, и Марго разрешила Виктору курить в гостиной у камина. Юношу не нужно было просить дважды – он удобно устроился в любимом кресле главы семейства Чунниковых и с радостью задымил. Мастер стоял напротив него, опершись рукой о каминную полку и задумчиво глядя на кольца дыма, что пускал Виктор. Сестры уселись на напольные подушки напротив Мастера и ловили каждое его слово. У каждой был свой интерес – Марго весьма заинтересовала метаморфоза сознания вампира за все время его жизни и не-жизни, а Вита… Вита отчаянно вслушивалась в речи человека, которого полюбила, но не могла найти в них ни единого намека на изменение решения.
– А что можно считать счастьем? – в свою очередь спросил Мастер, оглянувшись на девушек. – Большую часть своего существования я прячусь от людей, обманываю и охочусь на них. Я не могу видеть сны. Я даже не могу полюбить, не причинив боль. Вряд ли это может осчастливить. Но, с другой стороны, ни что не отвлекало меня от исследований. И я могу жить в любых условиях.
– А почему все-таки лечебница? – в глазах Марго мелькали догадки, но она была в них сильно не уверена.
– С лечебницей все банально – ностальгия, – усмехнулся Мастер. – Я работал там в 1970-х. Основная часть моих поздних работ была написана в то время. Благодаря этому месту я забыл на время свой недуг и полностью растворился в работе. Я был болен. Как и все в том месте, но в отличие от них у меня была иная болезнь. И халат врача.
– То место? Слишком отстраненно для ностальгии, – подметила Марго.
– Ничуть. Для меня эти слова веют жизнью, пусть и среди психов, – ответил Мастер.
– Не все безумцы больны, некоторые просто увидели мир без прикрас, – ни к кому не обращаясь, пробормотал Виктор, разглядывая дымные вихри.
– Верно. Иногда меня посещают подобные мысли, – кивнул Мастер.
– Просто иногда истина словно болезнь, – тихо сказала Вита.
– Но далеко не всякая болезнь истинна, – отозвался вампир.
– А на что похожа твоя болезнь? – вмешалась Марго, чувствуя, что сестра готова заплакать.
– Моя? – задумчиво повторил Мастер. – На долгое застывшее сновидение, у которого нет смысла, морали или завершения. Порой мне кажется, что все мое существо ждет лишь пробуждения, чтобы очнуться от этой ледяной чумы и вернуться к пламени Жизни. Но я прекрасно понимаю, что пламя поглотит меня, и лишь душа сможет освободиться. Если она у меня еще есть.
– По крайней мере, в тебе есть сильный дух, что не дал тебе стать чудовищем окончательно, – холодно заметил Виктор. Он откинулся на спинку кресла, думая о чем-то отвлеченном.
– Лучше расскажи нам о возможностях вампира, – попросила Марго, желая разогнать общее уныние.
– Тут мне нечем вас порадовать, – виновато развел руками Мастер. – Почти все книги и фильмы лгут, приписывая вампирам сверхъестественные силы. Мне сложно судить обо всем вампирском отродье, поскольку, кроме своего учителя, я встречал всего двух вампиров. Но по себе могу сказать точно: полеты, превращения и прочая чушь – обычные выдумки. Я молчу про хваленые «Сумерки», где у каждого упыря были встроенные бонусы при обращении. Если вампиры и могут что-то, похожее на сверхъестественные способности, то это навыки после многих лет упорных тренировок. Единственное, что можно приписать к плюсам – это отличное зрение при любом освещении. И то я склоняюсь к мысли, что это всего лишь глаза хищника. Вампиризм ничего мне не дал, кроме холодной головы и кучи времени для изучения столь любимого мною страха. Но этого мне достаточно.
– Человеком ты никогда бы не встретил нас, – посчитала Марго.
– Да, и ты не получила бы столько данных, – насмешливо ответил Мастер, но девушка предпочла пропустить это мимо ушей.
– Думаю, что не правомерно спрашивать у тебя о переживании возрастных кризисов. Скажи, как изменились твои ценности?
– Я стал больше ценить людей, – после долгого раздумья сказал Мастер и, заметив взгляд Виктора, добавил. – Не как пищу! В моем положении весьма скоро понимаешь, что истинное доверие равносильно чуду. Ведь меня запросто могли принять за психа или маньяка, или вообще убить. А еще любое проявление дружбы принимаешь как великую милость. Часто после бесед в дружественно настроенной компании я не мог нормально охотиться. Меня терзали мучительные угрызения совести. Однажды я довел себя до безумия, проголодав почти две недели. Не помня себя от голода, я зверски убил и выпил восемь человек, от чего мучился сильнее, чем от голода. И понял, что лучше понемногу питаться, оставляя людей живыми, чем держаться на грани срыва.
– Жестоко, – прокомментировал Виктор, пустив в блондина облачко дыма.
– Как же ты держал все в тайне? – подала голос Вита.
– До 80-х я прятался как мог, часто переезжал, а потом сама жизнь подарила мне прикрытие. Вас! – Мастер показал на Виктора и Марго.
– При чем тут мы? – встрепенулась девушка, а Виктор звонко рассмеялся.
– Я не гот!
– Может и так, но на фоне бледных и меланхоличных неформалов я совсем затерялся и, что мне было на руку, смог охотиться, не вызывая подозрений. В то время мир стал спокойнее, и я решил посмотреть на него. В Англии и Германии на меня смотрели как на второго Порла Кинга27 и лишь восхищались внешностью и бледностью. А когда пошла мода на вамп-готов, то я стал пираньей в Амазонке. Многие даже подшучивали надо мной, говорили, что я слишком стараюсь выглядеть по-вампирски и наверняка трачу много денег на белую пудру. Я никого не разубеждал. Готы стали идеальным прикрытием, о лучшем я не мог и мечтать.
– Представляю, как тебя стали донимать юные любительницы «Сумерек», после выхода фильма, – хихикнула Марго, вспоминая свою первую встречу с Мастером.
– Не напоминай об этом, – он закатил глаза, поняв ход ее мыслей. – Это самое унизительное, что со мной происходило.
– А Вите нравились «Сумерки», – сдала сестру Марго.
– Не правда! Это был научный интерес! – оправдалась та, густо краснея, чем вызвала у Мастера искренний смех, на который отвлекся даже Виктор.
– Все еще не привыкла, что ты умеешь смеяться, – призналась Марго.
– Меня редко удается развеселить, но тогда я еще чувствую себя живым.
– Кстати, о неформалах, – с ехидной миной начала Марго. – Помнится мне, как кто-то, изрядно влив в себя «зеленого змея», убеждал молодых панков забыть о советской романтике, ведь они не жили в то время.
– И этот кто-то о своих словах не жалеет. Все было сказано весьма обдуманно, – парировал Мастер.
Вита и Виктор обменялись вопросительными взглядами, и Марго рассказала им про случай в баре.
– Собственно, тогда меня удивило лишь одно – как один человек смог столько выпить, – улыбнулась она.
– Сохранив при этом достоинство и внешний вид, – добавил Мастер.
– О каком внешнем виде может идти речь? Ты был лохмат как девица с сеновала, весь помятый.
– Это мелочи, – оборвал ее Мастер, на что девушка лишь фыркнула.
– Быстро ты растерял привычки, которые имел, будучи человеком? – спросил Виктор.
– Порой мне кажется, что у меня и не было особых привычек. По крайней мере, к абсенту я пристрастился уже в Англии, – улыбнулся Мастер, похлопал себя по карманам камзола и добавил. – Чуть не забыл, у меня есть небольшие сувениры вам на память. Начну с паровоза, – сказал он, протягивая Виктору небольшой сверток.
В нем оказалась круглая черепаховая табакерка, отделанная бронзой.
– Ею пользовался мой дедушка, тоже заядлый курильщик, – пояснил Мастер, получив от Виктора скупую благодарность и крепкое рукопожатие. – Тебе, – он обратился к Марго, доставая из внутренних карманов аккуратно сложенные листы, – все мои записи о страхе и практические исследования. Все вычитано и упорядочено. Наслаждайся.
Счастливая Марго подскочила на подушке, принимая заветные записи.
– Могу ли я остаться с Виталиной наедине? – серьезно спросил Мастер, и Виктор с Марго мигом удалились, не задавая лишних вопросов.
– Женя…– начала Вита, но вампир жестом прервал ее и сел рядом на подушку.
– Тебе я отдам самое ценное, что удалось сохранить, – тихо сказал Мастер, надевая на безымянный палец девушки золотой перстень с изумрудом. – Это обручальное кольцо моей прабабушки. Оно с честью хранилось в нашей семье, но мой род закончился на мне. Я прекрасно понимаю, что не могу об этом просить, но все же – пусть это кольцо будет обручальным и для тебя, кого бы ты ни выбрала. Сохрани его как память обо мне.
Вита кивнула и крепко обняла юношу, чувствуя подкатывающие слезы.
– Ты не передумал?
– Нет, прости, но я хочу проснуться…
Глава 12. Жестокость внутри и снаружи
– Я бы не смогла так жить, – задумчиво сказала Марго.
Дабы не мешать безумной парочке наговориться напоследок, Марго и Виктор ушли гулять. Шел легкий редкий снег, и почти никого не было в парке, чему Марго очень радовалась. Она и сама не понимала, почему люди стали так раздражать ее.
– Это не жизнь, но в таком существовании тоже есть преимущества, – ответил Виктор.
Он собрался закурить, но в кармане заорал телефон.
– Извини, – мрачно сказал юноша и отошел.
Наблюдая его разговор издалека, Марго в очередной раз заметила, как он сердится и пытается сдержать свои эмоции, чтобы не нагрубить своему собеседнику. Или собеседнице. Всматриваясь в лицо Виктора, Марго не сразу поняла, что чуть приблизилась и теперь слышит его разговор. Точнее краткие его обрывки.
– Не заставляй меня! – скрывая гнев, сквозь зубы процедил Виктор в трубку. – Я все прекрасно понимаю. Поверь, что понимаю! Этот ребенок не останется один. Да! Я скоро оформлю все бумаги. А Нэлли не может? Ее это тоже касается. Неужели только я принимаю эту ответственность? Знаю! Хорошо, я приеду как можно скорее. Я тоже люблю тебя.
Виктор говорил что-то еще, но Марго ошарашенно пятилась, не желая больше слышать ни слова из этой беседы. В ее голове проносились сотни мыслей, пытающихся объяснить эту ситуацию. Но ни одна из них не была утешением.
– Прости, мне нужно бежать, – сокрушенно сказал Виктор, подходя к ней. – Ты не обидишься на меня?
– Нет-нет, что ты! – поспешно отозвалась Марго.
– Прости, вечно меня дергают.
– Наверно, это очень важно и лучше тебе не задерживаться, – иронично ответила девушка, но Виктор не понял ее намека и списал все на разочарование из-за прерванной прогулки.
– Я так хочу побыть с тобой подольше, но у меня срочные дела. Еще к нотариусу надо заехать, – Виктор поцеловал Марго на прощание и спешно направился к остановке.
Едва его силуэт скрылся из вида, Марго бросилась бежать, чувствуя, как холодный воздух обжигает мокрые щеки.
«Это не правда! Это не может быть правдой! У него ребенок! Бред! Но ведь я своими ушами слышала, как он говорил о ребенке. Возможно, со своей женой. Но у него нет обручального кольца! Или он его не носит? Проклятье! Возможно, я встречаюсь с женатым мужчиной! Еще и отцом! Но у него нет следа от кольца. Или есть? – Марго остановилась, вспоминая руки Виктора. – Нет у него следа. Вот черт! У него есть внебрачное дитя! Поэтому он и поехал к нотариусу – ему нужно оформить бумаги об усыновлении собственного ребенка! Какая я глупая и безнадежная! Поверила, что такой красивый парень в цвете лет может быть один. А ведь он не предлагал мне встречаться. Мы вообще не говорили на эту тему! Как я могла так сглупить? Может он и не собирался быть со мной! Он спас меня от двух придурков, а я уже распустила свои мысли, воображая его прекрасным рыцарем. Хотя он и есть рыцарь – он будет заботиться о своем ребенке, может даже женится на его матери и будет еще одна семья. Это будет благородный поступок рыцаря. Моего рыцаря! Он должен быть моим!» – Марго прислонилась к ближайшему дереву, ощущая ноющее бессилие и пустоту, смешанную с болью.
– Так не честно! Это слишком жестоко, – сквозь слезы прошептала она. – Но он рыцарь и не сможет поступить неблагородно.
Марго постаралась вытереть слезы, но они почему-то продолжали бежать по щекам и губам. Она спрятала лицо в ладони, издав сдавленный стон.
– Почему моя королева страдает? Кто ее обидел? – спросил голос рядом, и чьи-то теплые пальцы дотронулись до волос Марго.
Она отняла руки от лица и увидела Андрея во всей его неформальной красоте.
– Отстань от меня, – тихо проговорила Марго, не найдя в себе сил ни злиться на него, ни даже отстраниться.
– Неужели ты плачешь из-за того кретина? – догадался Андрей. – Я так и знал, что от него не будет ничего хорошего. По его морде видно всю подлую подноготную.
– Уйди, я не хочу ни о чем говорить, – взмолилась Марго.
– Ты плачешь, и ты замерзла. Я не могу оставить тебя в таком состоянии одну. Когда-то ты сильно обидела меня, но это из-за него. Подонок вскружил тебе голову, наговорил кучу милой ерунды, а сам слинял к другой, – продолжал Андрей.
– Заткнись, – всхлипнула Марго.
– Я прав. Он покрутил тобой и ушел. Но забудь о нем. Все в прошлом. Я тут. Я не держу на тебя зла. Я всегда буду рядом, – щебетал Андрей, вытирая слезы девушки. – Я никогда тебя не оставлю.
Ядовитые слова достигли ушей Марго и нашли поддержку в ее мыслях.
«А ведь он прав. У Виктора теперь будет своя семья, и я стану не нужна ему. Кто я такая теперь, когда у него есть жена и ребенок? Лучше забыть его как можно скорее и жить дальше, как и жила без него. Вита меня поддержит. У нее тоже сложное время – она останется одна, без Мастера!».
– Почему жизнь так сурова? – пожаловалась Марго.
Андрей принялся ее успокаивать и даже умудрился обнять, но Марго так глубоко ушла в свои переживания, что не заметила этого. Сейчас для нее существовали лишь разбитый облик великолепного рыцаря и тупик из желаний и чувств. Пользуясь ее беззащитностью, Андрей продолжал чернить имя и поступки Виктора и наплел кучу свежепридуманных небылиц о нем. Оглушенная горем Марго не услышала и половины его слов, но нашла в его присутствии утешение. Мысль, что все может быть как раньше, начала успокаивать ее разгоряченное воображение, рисующее ей страдания мира.
«И пусть у него другая, я переживу, – думала Марго. – У меня есть Андрей. Я столько лет его знаю. Он никогда не лгал мне и любит меня. С ним я буду в безопасности».
Тем временем ее старый друг искренне радовался, что решил погулять в этот день и в этом парке. Жизнь сама подкинула ему решение проблемы, нужно лишь держать ситуацию под контролем и тогда он точно останется победителем. Даже не пришлось долго строить изощренных планов. Как все иногда просто! Сейчас Андрей радовался, что Марго не видит его сияющего лица.
Глава 13. Последний день бессмертия
– Уже настал, – вздохнула Вита.
– Кто? – не понял Мастер.
– Последний день ноября. Завтра по календарю будет зима, – она многозначительно посмотрела на вампира и грустно вздохнула.
– Моя милая Виталина, не стоит трогать то, что должно само отболеть и отвалиться. Чем чаще теребишь рану, тем больше шансов у инфекции.
– Я понимаю, – глухо ответила девушка.
Спорить или уговаривать было более, чем бессмысленно. Но так хотелось иметь надежду. Но здравый смысл изгонял даже ее призрак.
– Это жестоко – сидеть с тобой и знать, что завтра тебя уже не будет рядом.
– Это приятно – знать, что завтра я обрету покой, – умиротворенно улыбнулся Мастер. – В фильмах и книгах вампирам часто приписывают огромный возраст, в несколько сотен лет, иногда даже тысячелетия. Может, мой разум слишком слаб или я эгоистичен, но я не могу вообразить, как они сохраняли свою личность все эти годы? Для нашего мозга – я имею ввиду людей – 70-80 лет более, чем достаточно. У многих разложение разума начинается раньше шестидесяти. А тут сотни лет… Нет, я не согласен на вековое безумие.
– Ты боишься потерять себя? – спросила Вита.
– Причина не только в этом. Для длительной жизни нужна веская причина, а свою я уже исчерпал. Мои исследования и силы закончились, и только человеческие чувства держат меня.
Вита промолчала. Ход мыслей и состояние Мастера были ей ясны. Ясны настолько, что она не могла просить его передумать. Ей нечем было утолить усталость духа, который жаждал покоя в забытье.
Ветер принес на крышу лечебницы пару снежинок и бросил их под ноги Мастера, словно напоминая о принятом решении.
– Ты веришь в жизнь после смерти? – спросила Вита, не решаясь поднять глаза на юношу.
– Хотелось бы верить в смерть после жизни, – усмехнулся он. – Если я опять не умру, то где же мне отдохнуть?!– но потом присмотрелся к девушке и добавил более серьезным тоном. – Души могут встречаться и после гибели тела. Я верю, что это возможно. Но осталась ли у меня душа? Или я купил на нее пару лет?
– У всех есть душа! – горячо вскрикнула Вита. – Ее нельзя убить или обменять.
– Ее можно забыть или потерять за ненадобностью, – с легким презрением добавил Мастер.
– Зачем ты так говоришь?
– У человека всегда есть выбор в поступках – угодить душе или телу. Я выбрал тело.
– Ты выбрал ненасытный разум, – поправила Вита.
– Жадность – грех, – хищно улыбнулся вампир.
– Даже жадность знаний?
Мастер задумался. Он привык рассматривать разум как мозг, т.е. как тело. А что если, выбирая разум, он выбрал душу?
– А может, и нет разницы, что выбрать. В конце мы все стоим у гробовой доски и составляем меню для червей, – мрачно ответил он.
– А что?.. – начала Вита, но осеклась, не найдя в себе сил на вопрос.
– Что останется от меня? – догадался Мастер.
Девушка кивнула.
– Не знаю. Надеюсь, что пепел. Плохо, если сгоревшее мясо. И еще хуже, если труп. Тогда будет много шума, и даже я отправлюсь кормить червей. Такое бессмертное барбекю.
По лицу Виты скользнуло отвращение.
– Не волнуйся. О своих останках я договорился с Виктором, он приберет за мной. Все равно он живет за городом и ему не сложно закопать мешок.
– Живет за городом? – переспросила Вита, желая перевести тему. – Я этого не знала.
– Странно. Я думал, что он не скрывает этого. У него большой дом в двух километрах от города, недалеко от конечной остановки автобуса. Он живет там со своей семьей, такой большой, что она похожа на клан. Клан Риртхен.
– Это его фамилия? – удивилась Вита.
– Ты и этого не знала? Странно. Может, мне не стоит столько рассказывать? – ответил Мастер.
– Видимо ты знаешь его лучше, чем мы с Марго.
– Наверно. И лучше мне не болтать много. Со временем он сам все расскажет. У него весьма непростая ситуация. Властные родственники, куча внебрачных детей, дележ наследства, разводы, – Мастер скорчил гримасу ужаса.
Его слова породили в Вите множество вопросов, и она большим усилием воли не дала им вырваться. У Виктора есть право на тайны. Если она и Марго не знают их, то так и должно быть. А если Мастер узнал чуть больше, то она не вправе этим пользоваться. Как говорится, он унесет эти тайны в могилу. Эта мысль окончательно расстроила Виту, но теперь к личным проблемам примешивалось переживание за сестру. Кто знает, какие тайны у Виктора и почему они не раскрыты? Но знание или незнание их может повредить Марго. Только бы семейное положение Виктора не сыграло с ними злую шутку.
– Мне кажется, что вы с Виктором успели сдружиться, – заметила Вита.
– Кто знает, ведь все мы всего лишь декорации друг для друга и играем свою роль, – тихо ответил Мастер.
– А кто сценарист?
– Ты. Я. Марго. Бабушка с улицы. Крыса. Кто угодно, кто сможет найти в себе силы не подчиниться. Некоторые из протеста уходят со сцены, а некоторые начинают вести актеров за собой. Но все это лишь жалкие попытки выглядеть личностью, т.е. играть роль бунтаря, эдакого реформатора. Но бунт, настоящий бунт, происходит здесь, – Мастер коснулся виска. – Его никто не увидит, ведь бунт не пестрая одежда или вызывающее поведение. Бунт всего лишь осознание своей жалкости перед бытием и желание стать личностью, чтобы бытие приняло тебя не как пустой файл, а как нечто, несущее ценность. Проще всего объяснить на неформалах. Вот Марго – яркий гот, с устойчивыми ценностями, непримиримая ко многим выходкам жизни, отличающаяся от остальных. Но! Но на самом деле Марго просто сменила основное общество на альтернативное, и в нем она своя, т.е. единица со стороны обыкновенных людей и ноль внутри альтер-группы.
– Не могу согласиться с тобой. Да и до конца не поняла твою мысль, – призналась Вита.
– Если рассматривать Марго с точки зрения принадлежности к чему-либо, то найдется готическая субкультура, которой она живет. Получается, что она не создала новое воззрение, а взяла чужое, пусть и редкое. И все, что она придумает в рамках субкультуры, будет не более, чем дополнение. Она не полноценный файл, а приложение. Только ей этого не говори, – с виноватой улыбкой добавил Мастер.
– А кто же будет полноценным файлом?
– Такие, как ты.
– Шутишь?
– Вовсе нет. Бунтари на самом деле редко выделяются внешне, их можно только услышать. Иные мысли, способности, выводы. Иное мышление. Такие люди либо полные психи, либо неприметные гении. Я не буду рассказывать дальше. Со временем ты сама увидишь таких людей и поймешь, о чем я говорю. Поймешь по-своему, но так даже лучше, – Мастер наклонил голову, вглядываясь в лицо девушки.
– Знаю. Я ничего никогда не пойму так, как другие. И так у всех людей, – ответила Вита.
– Я в тебе не ошибся, – сказал Мастер, обняв ее.
На небе загорались первые звезды – настало печальное время расставания. Но оно ни на миг не поколебало его решимость. Ведь от бессмертия так легко устать.
