полная версия

Ната Иванова
Гуляющие в ночи

Полная версия

Глава 19. Пик

– Не вини себя, – убеждала Вита.

Рассказ Марго шокировал ее. Даже видя того обезумевшего Андрея-похитителя, девушка не могла предположить подобного исхода. Вернувшись из больницы, Марго долго плакала, обвиняя себя в безумии Принца.

– Но это правда! Андрей свихнулся из-за меня! А я не только подтолкнула его к болезни, но еще и не заметила ее признаков! – почти крича, Марго рывком встала с кровати. – Я предала его как друга и покинула как пациента.

– Не говори так! Никто не думал, что так получится, – возразила Вита, с опаской поглядывая на сестру.

– Какой из меня психиатр, если я не смогла вовремя помочь другу? Как я упустила нужный момент? – Марго нервно кружила по комнате сестры, иногда наталкиваясь на подвесное кресло.

– Врач рассказал мне, что Андрей мало спит, его мучают кошмары, поэтому он чаще спит днем по несколько часов. Плохо ест. Ты бы видела, как он отощал! Пижама свободно болтается на нем. Костлявые руки, впалые щеки! А еще он не различает лиц и всех называет «она». Даже мужчин. Знаешь, – Марго присела на край кровати. – Мне кажется, что он во всех видит меня, но не настоящую, а ту, которую сам себе придумал. Такую Марго, что будет слушать и не оставит одного среди теней. И думаю, у его Марго совсем иное лицо.

– А может он просто видит отвлеченный женский облик, который о нем заботится? Ведь имен он не называл.

– Не называл.

– А что еще сказал врач? Андрей описывал ему, что видит? – Вита подвинулась к сестре и взяла ее за руку.

– У «нее» темные волосы и светлая кожа. Других деталей или иных образов не было, – глухо ответила Марго.

– Но тебя саму Андрей не узнал?

– Нет. Для него я теперь ничем не выделяюсь из толпы.

– Зато теперь его мечта сбылась.

– Мечта?

– Всегда быть рядом с любимой Марго, – пояснила Вита. – А бесплотность образа не позволит реальности испортить все деталями.

– Я тоже пыталась убедить себя, что отчасти болезнь сделала его счастливее, но это звучало жалко.

– Я понимаю. Ты бы хотела видеть его здоровым и счастливым с другой девушкой. Или вовсе не видеть.

– Не знать о таком было бы лучше, – кивнула Марго.

– Было бы проще, – поправила сестра. – Ты бы не изнывала от давящей вины. Неведение сделало бы тебя свободной от ответственности за принятые решения. Снова слышу в тебе знакомый эгоизм.

– А я слышу Мастера, – улыбка Марго напугала Виту. – Ты говоришь как он!

– Может совсем немного, – смутилась сестра. – Признай, что ты должна была все это увидеть. Но не для вины, не для угрызений совести, а чтобы осознать свои поступки и их последствия и впредь быть осмотрительнее.

– Не винить себя, а признать свою ошибку? – Марго устало закрыла глаза. – Я пока не могу.

– Можешь! – с нажимом произнесла Вита. – Ты это уже сделала, когда решила помириться со мной.

– Но ведь мы просто плохо общались, ты не спятила.

– А разве есть принципиальная разница? В обоих случаях ты причинила боль близким людям, совершенно не обращая внимания и даже не замечая этого. Происходящие события стали сильно отличаться от твоих представлений, а ты просто ушла, отдалилась от не принимаемых обстоятельств. Да, людей на свете много, можно всю жизнь бегать от них, прячась за чужими спинами и мыслями, предавая своих друзей. Люди вряд ли закончатся, а вот ты – точно. Если ты ничего не создаешь – ты не живешь. Оставляя за собой руины из отношений, ты бросаешь и часть себя. Причем не лишнюю или не нужную, а ту, что вложила в отношения. Доверие, восторг, доброту, тепло! И когда ты растеряешь все это, в тебе останется лишь страх, что будет наблюдать изо всех углов! – Вита сама не заметила, когда ее голос стал таким злым.

Марго пристыженно молчала, слушая сестру. Вита и сама не знала, почему кричит. Она еще не смогла пережить то время покинутости. Злость и обида на Марго уже прошли, а память еще нет. Она просто хотела донести до сестры свое отчаяние, мучавшее ее последние годы.

– Я могу понять тебя, – глотая слезы, продолжала Вита. – Наши взгляды во многом не сходятся, и мы любим разные вещи, но это не могло стать поводом так долго не разговаривать! Просто не могло! Мы одной крови! У нас один дух на двоих, а мы позволили эгоизму и непониманию сделать из нас врагов. Так глупо и нелепо! Я ведь люблю тебя! Ты – моя сестра, у меня никогда не будет друга ближе, чем ты! Мы просто не имеем права так оступаться.

Вита замолчала, устало ссутулившись. Марго видела ее покрасневшее лицо и крупные слезы, которые сестра даже не пыталась вытереть. Она не всхлипывала, не отворачивалась, и Марго на миг показалось, что Вита мысленно совсем не здесь. Она далеко от своей комнаты в крепких объятиях холодных рук.

– Прости меня, – искренне попросила Марго, обнимая сестру. – Мастер давно говорил мне, как сильно я обидела тебя и должна все исправить. Хорошо, что он и тебя уговорил выговориться.

– Мастер? А при чем здесь он? – удивилась Вита. – Высказаться мне посоветовал Костя.

Марго обескураженно моргнула.

«Она успела обсудить с Костей наши отношения? И он дал самый правильный совет? Стоп! Она сейчас назвала Женю Мастером?!»

– У Кости есть старшая сестра по отцу, с которой он с трудом ладит, – пояснила Вита. – Поэтому он без труда понял меня и посоветовал поговорить, потому что молчание не выход, все решается действиями.

– Ты назвала Женю Мастером, – пролепетала Марго. – Ты никогда так не делала.

– Правда? – Вита перестала плакать и вытерла лицо. – Я даже не заметила.

– Ты больше не тоскуешь по нему?

– Тоскую и очень. Он навсегда останется для меня первым чувством. Но думая о нем, я больше не ощущаю боли. Я благодарна ему за все его слова и поддержку, он очень помог нам. Мне радостно вспоминать его и думать, что он сказал бы в нужный момент. Это помогает принимать решения и не бояться быть собой. Он не исчез, он всегда будет здесь, – Вита коснулась виска.

– Я рада, что все так закончилось, – с облегчением вздохнула Марго.

– Закончилось? Все только начинается. Мы вновь сестры, мы всего можем достичь. Главное, не забывать о себе и думать о последствиях.

– Значит, ты меня простила? – обрадовалась Марго.

– Давно, – обезоруживающе улыбнулась Вита. – А еще у меня есть для тебя подарок.

– Подарок? – растерялась Марго. – А у меня ничего нет…

– Ну, это не только для тебя подарок, – пояснила Вита. – К тому же изменившаяся ты – лучшее, что ты могла сделать.

– Это заслуга Мастера.

– И не только его. Виктор тоже немало постарался, возвращая тебя мне, – добавила Вита. – Идем, – она встала с кровати и направилась в комнату сестры.

– Что же ты приготовила мне? – изнывала Марго.

– Смотри, – Вита распахнула дверь. – Теперь никто не будет одинок.

Марго не нашла слов для своего восторга и лишь крепко сжала сестру в объятиях. На кровати рядом с Джеком сидела тряпичная Салли⁴⁶.

Глава 20. Мастер мертв! Слава Мастеру!

⁴⁷

Дни незаметно уходили, плавно перетекая один в другой. Птичий щебет перерос в голодный гомон и суету у гнезд. Весеннее солнце растопило снег и разогрело землю, выпуская наружу нетерпеливые цветы. Природа вновь оживала, беря свое от наступившего тепла. Вита готовилась к летней сессии, Марго вовсю помогала ей с подготовкой выкройки для курсовой модели. О своей учебе она могла не волноваться – ситуация с Андреем полностью показала ей все слабости и сложности своего выбора. Марго так и не простила себе появление Принца. Просто не могла простить. Она приходила в больницу раз в неделю как волонтер, но обучение решительно завершила, забрав документы из академии. Ей предлагали академический отпуск, но Марго не видела в нем никакого смысла. Ей не требовалось времени для обдумывания. Мать была несколько расстроена ее решением бросить учебу, но все же поддержала дочь, а отец лишь долго смотрел на нее, а потом позвал на рыбалку. Марго ожидала разговора о своей безответственности, но отец лишь хотел узнать, что творится в ее голове, и помочь. Рыбалка оказалась богатой и уловом, и мыслями. Виктор выслушал весть об окончании обучения со странной радостью. Марго прекрасно понимала, как он переживает за нее, и была очень благодарна.

«А ты бы поддержал меня? – мысленно обратилась Марго к Мастеру. – Ты оставил мне дело своей жизни, а я не смогла помочь донести его до людей. Ты разочарован? Сейчас я хорошо вижу, что не смогла бы стать хорошим психиатром. Я слишком эгоистична и ранима для решения чужих проблем. Андрей потерял свою прежнюю жизнь, чтобы я поняла это. Но я найду способ опубликовать твою работу. Обещаю».

– Вот же дурацкий крой! – вскрикнула Вита, раскладывая на кровати детали. – Мама бы сразу сказала, что и как собирается, а я без схемы не могу! Вот бездарь!

– Не говори так о себе, – мягко улыбнулась Марго. Выкройку Вита выбрала действительно сложную. – У нас все обязательно получится. Нужно еще раз проверить контрольные метки.

Вита подавила глухой рык и отвернулась от работы.

– Пойдем в бар, – позвала она.

– Давай, давно не видела твоего панка, – согласилась Марго.

– Костя не мой, – привычно поправила Вита и тихо добавила. – Он согласился пойти со мной в ту заброшенную лечебницу и почтить память о Мастере. Сегодня ровно полгода с того дня…

– Так быстро прошло время, – кивнула Марго. – Словно только вчера с ним говорили или спорили.

– Или вообще не виделись, и он явился нам сном.

Марго посмотрела на сестру, но та лишь молча крутила на пальце подаренный перстень.

– Ты давно рассказала Косте о Мастере?

– Пока лежал снег, – отозвалась Вита. – Знаешь, пока было холодно, я постоянно искала его, словно он лишь затерялся в толпе или скрылся от глаз. Пока был снег, я чувствовала его присутствие. Но солнце убило снег, как и его. И теперь вокруг меня пустота.

– У тебя есть мы, – Марго обняла сестру. – Ты сама сказала, что Мастер всегда с тобой, в твоей голове.

– Точно, – кивнула Вита. – Но со снегом было проще.

– Не унывай, еще полгода и снова выпадет снег. Зима всегда очень близко, – Марго поцеловала сестру в щеку. – Давай собираться, еще нужно позвонить Виктору.

Мягкие теплые сумерки окутывали заброшенную лечебницу, скрывая ее недостатки и раны, оставляя лишь бесконечную свободу. Жаль, что не от людей. Солнце коснулось горизонта, когда вся компания подошла к заветному зданию.

– Шикарный вид, – восхитился Костя. – Мне нужно чаще выходить из бара.

– В мире много красивых вещей и многие из них видны лишь за порогом, – ответила Марго. – Тут потрясающая крыша.

– И вид с нее, – добавила Вита.

Виктор лишь улыбнулся, вспомнив тот день, когда Марго отчаянно металась по крыше, взывая к Мастеру и думая, что ее никто не слышит.

– Я не люблю выходить на улицу, мне комфортнее в своем убежище, – признал Костя. – Я понимаю, что многое теряю в затворничестве, но там я счастлив и спокоен.

– Но ты не сможешь сидеть там вечно при всем желании, – мягко возразила Вита.

– Да, – улыбка панка показалась разочарованной и грустной.

– Идем наверх, – позвала Марго и первой шагнула в мир брошенных дверей и забытых бланков.

Близняшки провели друзей по всему зданию, рассказывая все, что успели узнать сами. Виктор заметил, что они чувствуют себя уверенно, но обе инстинктивно избегают подвала, где жил Мастер. Их сложно было винить в проявлении слабости, да и самому юноше не хотелось идти туда теперь, после потери жильца.

– Приятное место, несмотря на общий вид, – сказал Костя, оглядывая кабинет №6. – Тут очень спокойно.

– Никогда не думала об этом месте так, – Вита бросила беглый взор на лестницу на крышу. – Мне всегда казалось, что тут холодно и опасно.

– Но люди ушли отсюда. Почему должно быть опасно? – удивился панк.

– Ты так любишь новых собеседников, но ради них не желаешь покинуть помещения. Почему? – прямо спросила Вита.

– В бар редко заходят люди, сильно отличающиеся от меня и привычного мне круга. И лишь малая часть решается подойти и заговорить со мной, – пояснил Костя. – Я много вечеров просидел в своем углу один, наблюдая за людьми. Они мне не понятны. Я не могу разгадать их мотивы и цели, да и особого желания начинать разговор сам не испытываю. Мне приятно делиться с другими своими мыслями и выводами, но лишь когда они сами готовы к разговору.

– Как паук, что переживает голод, делая свои сети, – резюмировала Марго.

– Может и так. Но активное общение не принесло мне такой радости, как возможность высказаться после долгого ожидания.

– Не все люди такие, как твоя сестра, не всем от тебя что-то нужно, – ответила Вита. – Многие готовы просто разговаривать обо всем, как та милая компания, которую я видела в первый вечер. И не все могут подойти к тебе, как они.

– Да, многие могут быть пассивными в общении по разным причинам, – добавила Марго.

Виктор краем уха слушал их разговор, стараясь не выпадать из общей беседы, и быстро набирал смс. Он и Нэлли договорились общаться сообщениями, оставляя звонки на срочные вопросы. Марго устраивал их способ связи, да и Виктору теперь не пришлось отходить в сторону для решения семейных дел. Гретта одобрила выбор внука и взяла часть вопросов на себя, оставляя ему время на личную жизнь. Недовольной осталась только Виктория.

– Идем на крышу? – спросила Марго.

Все согласно закивали, направляясь к лестнице. Костя предусмотрительно поднялся последним. Хоть он надел рубашку и ботинки, на нем красовался все тот же черно-зеленый килт. И Марго была уверена, что носит его панк так же, как и шотландцы.

Солнце почти скрылось, и мягкие тени шелестящих деревьев ложились на пустую крышу. Близняшки переглянулись с ностальгическими улыбками. Обе здесь давно не были. Не решались прийти в опустевшее здание. Но снег стаял, а боль отступила.

– Каким он был? – спросил Костя, оглядывая друзей.

– Мудрым, – тут же ответила Марго.

– Чутким, – добавила Вита.

– Безумцем, – усмехнулся Виктор, закуривая.

– Даже жаль, что мы не были знакомы, – Костя оглянулся и вытянулся, привстав на цыпочки.

– В твоем баре нет абсента, – напомнила Марго. – А Мастер не признавал других напитков.

– А что от него осталось? В то утро, – вопрос был задан Виктору.

Юноша вспомнил обгоревшие останки, еще пылающие на солнце, когда он пришел на крышу. Пламя отливало синим, словно горел абсент. Убирать пришлось не много, лишь истончившиеся кости, которые показались очень легкими, и немного обрывков одежды, заляпанных жирным пеплом.

– Осталась память, – просто ответил Виктор. – И много благодарности.

– Много принятых решений и пережитых эмоций, – добавила Марго.

– Сила и уверенность в себе, – сказала Вита. – Мастер помог нам понять, кто мы есть и кем можем стать.

– И кем? – Костя с интересом слушал их вдохновенные речи.

– Кем угодно. И это самое главное, – улыбнулась Вита. – Пока мы есть у самих себя, пока мы помним о себе, нам открыт весь мир.

– И мы можем донести это до других, близких нам людей, просто иногда забываем как, – виновато покраснела Марго.

– Поэтому и должны заботиться друг о друге, – Виктор отбросил сигарету и обнял девушку. – Ведь не всегда можно донести свои мысли и чувства словами.

– Может поэтому люди рисуют или лепят? Только слов недостаточно для выражения своих порывов, – кивнула Вита. – Даже писателю иногда сложно сказать то, что тревожит его ум, и донести это до своего читателя.

«А иногда читатели просто не могут найти эту мысль и пережить ее вместе с написавшим, потому что книгу не издали, – грустно подумала Марго. – Люди, что обеспечивают связь между ищущими и идеями, не сделали своей работы. Не помогли мыслям увидеть свет».

– Что с тобой? – тревожно спросила Вита, глядя на изменившееся лицо сестры.

– Я знаю! – вскрикнула Марго, заставив Виктора вздрогнуть от неожиданности. – Я стану редактором, и работы Мастера увидят свет! Люди смогут их прочесть! Ведь он так не хотел бросать их в неизвестности!

– Марго! Ты – гений! – обрадовалась Вита.

– Я просто психиатр, бросивший учебу, – смутилась сестра.

– Мастер так сильно повлиял на вас, – заметил Костя. – Даже сейчас он все еще является вашим другом, вы учитываете его стремления и желания, он больше, чем друг.

– Он наш хранитель. Или наставник. А может просто спутник, что так вовремя встретился на пути, – ответила Вита, подходя ближе к краю крыши, где тонкие ветви деревьев отбрасывали резные тени.

– Но сейчас он свободен и от нас, и от плоти, – печально улыбнулась Марго. – Постараемся не разочаровать нашего друга и учителя.

– Постараемся, – кивнул Виктор.

Костя посмотрел на поникшую Виту, вскинул вверх кулак и крикнул облакам:

– Мастер мертв!

– Слава Мастеру! – отозвалась троица, повторив его жест.

– Он ведь все поймет? – еле слышно спросила Марго, прижимаясь к груди Виктора.

– Он уже все понял, – улыбнулся юноша, указывая на качающиеся тени деревьев.

Вита стояла у края крыши со счастливой свободной улыбкой, рядом стоял не менее счастливый Костя и держал ее за руку.