полная версия

Ната Иванова
Гуляющие в ночи

Полная версия

Часть 3. О Пути

Глава 1. Мертвый романтик

Декабрь прошел в хлопотах, до которых и Марго, и Вите не было никакого дела. Первая снова замолчала и открывала рот лишь для общих фраз, а вторая превратилась в тень самой себя. О Мастере не говорили, одна из-за боли, вторая из солидарности. Родители не предали состоянию сестер особого значения, возложив всю вину за зимнюю депрессию, благо Марго каждый декабрь становилась такой, а теперь заразила своим состоянием и сестру.

Почти сразу после Нового года отец уехал на север, в очередную командировку, оставив семейство на попечение тетушке-дирижаблю и здравому смыслу. Впрочем, эти двое все время враждовали.

Несмотря на собственную меланхолию, Вита довольно быстро увидела изменения в поведении и речах сестры – Марго перестала говорить о Викторе, но ей постоянно кто-то звонил, к кому она и уходила. В Витину голову закралось одно крайне неприятное подозрение, которое совершенно не хотелось принимать даже за вероятность. О примирении с Андреем и речи быть не могло. Но спросить прямо Вита не решалась. Сестра вновь отдалилась от нее, и возродившееся согласие было утеряно. Как же сильно не хватало Мастера! Только он мог бы выслушать ее, понять и вправить мозги Марго. Номера Виктора Вита не знала и спросить сестру не смела.

Пребывая в растерянности и терзая себя тревожными мыслями, она стала подолгу гулять одна по одиноким местам города. Заброшенную лечебницу Вита обходила стороной, несмотря на сильное желание броситься туда со всех ног, распахнуть дверь подвала и крикнуть: «Я здесь, любимый! Поговори со мной!» Эти мысли Вита гнала прочь, но не могла забыть. Блуждая по одиноким улицам и паркам, где в рассветные часы встречались только собачники, она нередко заходила на городское кладбище. Вид могил и раньше не пугал Виту, но сейчас дарил ощущение реальности, словно надгробия шептали: «Вот кости людей, ничто не исчезает бесследно». Но единственная могила, которая могла бы привлечь ее мысли, не существовала. Или Вита просто не знала о ней. С того рокового дня начала зимы она не видела Виктора и не могла спросить, осталось ли хоть что-то от их вампира и где могли бы лежать эти остатки.

«А может так и лучше, – успокаивала себя Вита. – Подобные объекты привязывают к себе. У меня есть память, и большего не стоит желать. Я помню, потому что так хочу я, а не мраморная плита».

Она ходила среди могил, не выбирая направления, пока не услышала тихий голос, который пел что-то печальное из песен Guns`n`Roses. Пройдя немного вперед, Вита увидела сидящего на могиле молодого панка с полупустой бутылкой виски, который пел, запрокинув голову назад. Вита невольно остановилась послушать – в голосе юноши звучали скорбь и гнев, заглушаемые тоской. Может быть, он фальшивил, но его пение показалось девушке прекрасным. Закончив песню, панк сказал небу: «За тебя, Анна!», отхлебнул виски, а остальное вылил на могилу. Вита замерла, боясь даже вздохом помешать ему или отвлечь. Горе юноши было так понятно и близко, что захотелось заговорить с ним, выговориться и выслушать.

– Ты чего там стоишь? – донесся до Виты голос панка, немного искаженный алкоголем.

– Извините. Я просто гуляла здесь. Я не хотела Вам помешать, – смущенно ответила Вита.

– Мертвым сложно помешать, – спокойно ответил панк, осматривая девушку. – Странное место для прогулки. Вроде не гот.

– Разве только готы могут гулять по кладбищу?! – с вызовом спросила Вита. – Извините. Я не хотела злиться на Вас.

– Не страшно, – с печальной улыбкой сказал юноша. – На самом деле это лучшее место для мыслей – никто не отвлекает тебя глупостями и уж точно слушают молча.

– А что Вы здесь делаете в такой час?

– 8 утра, 4 января. Четыре года назад в это время я потерял свою жизнь.

– Свою девушку? – предположила Вита.

– Аня была больше, чем девушка. Она была моим другом, моим соратником, моей радостью, – панк сморщился, словно от боли, и отвернулся.

– Расскажите, какой она была, – попросила Вита, подойдя к ограде, за которой сидел юноша.

– Она была ужасной женщиной, худшей из возможных! – вскрикнул он. – Она не могла и яйца сварить. На ее сумках и кофтах всегда были булавки, потому что она не умела зашивать дыры. Я лучше промолчу про стирку. Она вечно теряла свои носки, пила больше пива, чем все мои друзья, и ругалась также. Если ее разозлить, Аня могла набить морду даже двухметровому амбалу. Ее часто выгоняли с работы за поведение. Наверно, этот чертов бог ошибся, когда наградил ее сиськами. Я не знаю никого бесстрашнее. Аня играла на басу не хуже Слэша. Создать группу было ее идеей. Она всех заставляла репетировать и сама писала все гитарные партии. У нее был чудесный голос. А когда она смеялась, весь мир смеялся вместе с ней. Я никогда не забуду этот смех. Эти огненные глаза. Я никогда ее не забуду. Самую прекрасную женщину в мире, – юноша улыбнулся, глядя в пустоту сумасшедшими глазами.

И Вите показалось, что она понимает все, что он думает и чувствует, ведь она переживала то же самое.

– Как она умерла? – тихо спросила девушка.

– На спор перепила всех мужиков в баре и разбилась на мотоцикле, – усмехнулся панк.

Вита промолчала. Странная смерть для девушки. Хорошая смерть для панка.

– А ты кого потеряла? – внезапно спросил парень.

– Почему ты так подумал? – растерялась Вита.

– У тебя на лице написано: «Я его понимаю».

– Месяц назад человек, которого я люблю, спрыгнул с крыши, – ответила она и осеклась. Только сейчас до воспаленного мозга дошел смысл и ее мыслей, и чувств. Мастер был не просто другом и возлюбленным. Он был для нее человеком. Она никогда не воспринимала его как вампира, как уже мертвое создание. Первого декабря Мастер призвал сон, а ей показалось – смерть.

– Не смотри в прошлое – его уже нет, – грустно улыбнулся панк.

– Почему? – спросила Вита. Вообще ей не нужен был ответ, но голос юноши успокаивал. Если он смог пережить смерть человека, то она переживет сон вампира.

– Ты можешь вернуть или изменить прошлое? Нет. Оно уже не существует. Как и будущее.

– А настоящее? – робко спросила Вита, пытаясь понять новую для себя мысль.

– А что есть настоящее? Я сказал это, и оно уже в прошлом. А то, что не сказал, в будущем, которое может быть, а может не быть. Настоящее – лишь краткий миг, мост между «уже нет» и «еще нет».

– Что же тогда есть?

– Ты. В прошлом, настоящем и будущем. Поэтому не смотри на время, смотри в себя, – ответил панк.

– Но я есть сейчас, а давно меня не было и через некоторое время не будет.

– Разве тебя это печалит?

– Я не знаю, – честно ответила Вита. – А как же тогда смотреть на историческое прошлое? Там меня нет.

– Историческое прошлое, – скривился панк. – По мне, история не стрелка со временем, как рисуют в пятом классе, а вектор морали, который поднимается вниз.

– Что ты имеешь в виду? – не поняла Вита.

– Что есть история? Это не красочный рассказ или большая картина, это всего лишь качественно исковерканные факты, собранные очкариками, что копаются в песочке. Никому не известно, что было и почему. И глупо доказывать, что это туфля императора.

– Но ведь есть предметы быта и искусства, которые могут дать представление о прошедших веках! – возразила Вита.

– И что толку? История должна учить, как нужно поступать и к чему стремиться, что истинно. А история человека – череда войн. Причем за все подряд, даже за религию, что само по себе абсурд. Зачем смотреть назад, если не видишь себя? Если мысль не учит, забудь о ней, – с некоторым вызовом закончил панк.

Вита молчала в смятении – в словах юноши звучали тот же живой протест и та же страсть, что в словах Мастера. Они говорили о разных вещах, но так похоже.

– Опять сказал лишнее, – панк поднялся на ноги и отряхнул джинсы от снега.

Теперь Вита смогла нормально рассмотреть юношу. Он был чуть выше нее и тощ настолько, что даже прямые джинсы висели на нем мешковато. Тонкие, немного острые черты лица казались красивыми. Лицо и бритая голова еще хранили следы случайного загара, а уши были отданы во власть пирсинга. Высокий ирокез был кислотно-синего цвета, такими же были брови и козлиная бородка. На шее красовался кожаный ошейник с длинными шипами, которые задевали ворот косухи, из-под нее выглядывала лишь футболка с беззубым Горшком²⁸. Ноги панка украшали высокие «гриндерсы»²⁹ с нарисованным знаком анархии. Еще один такой знак Вита заметила на спине косухи.

Панк перепрыгнул оградку и протянул руку:

– Матвей.

– Вита, – представилась девушка, пожимая руку. Ладонь панка была нездорово горячей и чистой, как и его одежда.

Поймав ее удивленный взгляд, Матвей пояснил, кивая на могилу:

– Годовщина смерти, можно и помыться!

Вита не сразу поняла, что он смеется над ней.

– Я буду меньше верить стереотипам, – пообещала она.

– Какая глупость! – улыбнулся юноша и предложил. – Хорошая погода, хорошее место. Может, погуляем?

Глава 2. Медиатор для Марго

Холодный ветер застал Марго в мрачных размышлениях. Впрочем, других у нее в последнее время не наблюдалось. Она понимала, что это не обычная зимняя депрессия, что приходила каждый декабрь. На этот раз все было иначе, и тому были причины. Больше всего она думала о Викторе. Его исчезновение почти сразу после суицида Мастера настораживало. Марго не могла понять, куда и зачем он пропал. На ее телефоне еще оставалось сообщение от него: «Мне нужно срочно уехать в Германию, чтобы сопровождать бабушку и помогать ей в судебном процессе. Возможно, я не вернусь до января. Очень хочу увидеть тебя до отъезда». Марго так и не ответила на это сообщение, которое помнила дословно. Виктор пытался дозвониться до нее, но Марго не брала трубку. Она сама до конца не понимала, почему поступает так, но это казалось верным поведением. Андрей, который увидел это сообщение, словно понимал страхи Марго лучше нее самой и умело пользовался ими. Постепенно его утверждение о побеге Виктора, который прикрывается бабушкой, Марго стала принимать за истину. Сначала она противилась таким мыслям, но Андрей никогда ни на чем не настаивал открыто и лишь раз за разом высказывал свои доводы, а вода камень точит.

Сейчас Марго и принимала эту мысль, и ненавидела ее. Иногда она казалась абсурдной, а иногда – единственным объяснением исчезновения Виктора. Кроме Андрея, она никому не рассказала об этом. Тревожить мать не хотелось, отец уехал, а сестра казалась убитой своим горем. Теперь не было и Мастера, самого разумного из ее знакомых.

«Психолог выступает медиатором между жизнью человека и его сознанием. Психиатр становится защитной стеной, если сознание калечит жизнь. Но чья помощь нужна мне?» – думала Марго, рассматривая кружащиеся на ветру снежинки.

Сейчас ей некому было открыть ни свои мысли, ни свое сердце. У Виты появилась странная привычка гулять на рассвете. К тому же Марго почти физически ощущала, что сестра отдалилась от нее, и не могла простить ей этого. Наверно, Марго можно назвать эгоисткой (а Мастер так бы и сделал), но она была так подавлена, что забывала о гранях эгоизма и этике общения в принципе.

Считая себя всеми покинутой, она неспешно бродила по набережной. Здесь она должна встретиться с Андреем, который опаздывал, даже не позвонив. Но Марго было все равно, придет ли он вообще. В их общении не было ни прежней душевности, ни понимания. Иногда Марго думала, что проводит с ним время от безысходности. Ей нужно было чье-то разумное присутствие и возможность поговорить. Сначала один вид Андрея вызывал у нее отвращение и сильно раздражал. Но со временем она вновь привыкла к его холеной внешности и рисованной манерности. Все же он очень долго был ее другом. Лучшим другом. Единственным. За весь месяц их общения Андрей больше не пытался приставать с поцелуями или говорить об иных отношениях, что радовало, но удивляло Марго. Образ Андрея-друга и Андрея, который почти напал на нее тогда на кухне, не вязались между собой и уже точно с новым Андреем, который представлял собой все понимающую и внимательно слушающую подругу. Порой новая ипостась его казалась Марго лживой, слишком уж она отличалась от прошлых Андреев. Но как бы Марго не старалась вывести его на чистую воду, Андрей не реагировал ни на подколки, ни на лесть.

«Неужели он, правда, все осознал и изменился ради меня? – сомневалась Марго. – Или ему вправила мозги та встреча с Виктором? Виктор… ты столько раз помогал мне. И зачем? Чтобы в один день просто куда-то уехать? Все это кажется очень глупым и бессмысленным, и либо что-то лишнее, либо чего-то не хватает. Андрей ведет себя слишком мило, словно он стал идеальным. Он ничем не напоминает тот разговор. Может, он больше не хочет никаких отношений между нами, кроме дружбы? Но тогда к чему те страсти? И эта глупая дуэль. Или ее назначил Виктор? Не могу вспомнить точно. Да и не это важно. Андрей нереально изменился, а Виктора вообще нет. И с Витой не поговорить. Она вообще перестала со мной разговаривать. Только с мамой. Но кто там идет? Неужели эта холеная жаба соизволила прийти после такого опоздания?»

На самом деле Андрей опаздывал всего на семь минут, просто Марго пришла раньше срока почти на час. Но ее этот факт ничуть не тревожил, и вина за ее замерзшие пальцы и нос полностью лежала на Андрее. На ходу придумывая гневную тираду, Марго пошла навстречу другу.

«Как-то он странно оделся сегодня. Совсем не вычурно. Простое черное пальто и длинный шарф. И виски выбрил…»– тут Марго замерла, осознав, что навстречу ей шагает не Андрей.

– Виктор! – вскрикнула девушка, чувствуя приливающую к щекам кровь.

Виктор замер, удивленно уставившись на Марго. Видимо, эта встреча была для него такой же неожиданной.

«Все же маленький у нас город, не спрячешься», – подумала Марго.

Оба молчали, не зная, что сказать. Оба не ждали этой встречи сегодня. По крайней мере, Марго точно не ждала, а что касается Виктора, то он волен думать и делать, что хочет.

Тут сигарета обожгла пальцы Виктора, заставив ойкнуть и выйти из оцепенения.

– Не думал, что встречу тебя тут сегодня, – бесцветно сказал юноша.

– Аналогично, – ответила Марго, пытаясь придать своему голосу такой же тон, но вышло у нее крайне плохо.

– Как ты? – мягче спросил Виктор, услышав нервную дрожь в ее голосе.

– Хорошо, – соврала Марго, пытаясь не смотреть на собеседника.

– Почему не отвечала на мои звонки? – в голосе Виктора не было гнева или обиды, лишь грусть.

– А нужно было? – спросила Марго.

Виктор звонил ей два раза в неделю, но она ни разу не решилась ответить. В голове всегда раздавался голос Андрея, уверяющий ее в подлом побеге Виктора. Но разве беглец будет звонить? На этот вопрос Андрей предпочитал не отвечать. И Марго не брала трубку, слушая яд Андрея.

«Яд! – осенило Марго. – Его речи отравили меня! Весь месяц я обманывала себя его словами. Возможно, Виктор никуда и не бежал, а действительно ездил по делам. Но я была так глупа, что слушала слизняка Андрея! И верила ему! Глупая дура!»

– Что с тобой? – встревоженно спросил Виктор, заметив слезы девушки.

Но Марго молчала, осознавая всю нелепость ситуации, в которую она попала. Или которую сама же создала?

Виктор тяжело вздохнул и обнял онемевшую девушку, понимая, что не в силах злится на нее. Марго всхлипнула и уткнулась носом в его пальто.

– Все хорошо. Я снова тут, и мы вместе разберемся в этой нелепице, – успокаивающе сказал он, гладя Марго по волосам.

Девушка не успела ответить, кто-то схватил Виктора за ворот пальто и грубо отдернул в сторону. От неожиданности Виктор выпустил Марго из объятий, и она увидела Андрея с перекошенным от злости лицом. Выражение было столь мерзкое, что она невольно отпрянула.

– Как смеешь ты приближаться к моей девушке? – прорычал Андрей, ударив Виктора по лицу.

Тот что-то тихо ответил по-немецки и сбил Андрея с ног.

– И откуда ты постоянно выползаешь? – спросил Виктор, не ожидая ответа. – Неужели до тебя не дошло, что не стоит омрачать жизнь Марго?

– Омрачать? – насмешливо повторил Андрей, поднимаясь на ноги. – Это по твоей части. Сам ее бросил, а я лишь утешил как старый друг.

– Наверняка наговорил ей гадостей и глупостей, – с презрением ответил Виктор, готовясь к нападению противника.

– Я всегда говорю лишь правду, – улыбнулся Андрей, принимая мирную позу. – Можешь спросить у Марго сам. Марго! Марго? – он огляделся по сторонам, ожидая поддержки, но девушки и след простыл. – Ты напугал ее! – крикнул он Виктору, но тот не ответил.

Сколько они не озирались и не звали девушку, ответом была тишина.

– Я знаю, где она. И не смей ходить за мной! – выпалил Андрей и побежал к выходу из парка.

– И не собирался, – тихо ответил Виктор и зашагал в противоположную сторону.

Глава 3. Странная правда

Виктор шел к заброшенной лечебнице. Зная о частых беседах Марго с Мастером, он не сомневался, что найдет ее там. Люди часто бегут туда, где их понимали и принимали.

«Или я найду ее там, или я слишком плохо ее понял», – решил юноша.

В его голове крутился последний разговор с Мастером. Вампир убеждал его не таить от Марго своей жизни, а наконец рассказать обо всем.

– В конце концов, твои тайны погубят тебя. У Марго пытливый развитый ум, но, когда ей не хватает фактов, она начинает многое додумывать сама. Если не скажешь правду, то она придумает ее за тебя, и не удивляйся потом ее отказу от тебя настоящего, – слова Мастера заставили Виктора задуматься о своем положении всерьез.

В его жизни было много фактов, которые можно понять неверно без нужных объяснений. Взять хотя бы его семью, которой он посвящал все свое время, не занятое учебой и работой. Марго была единственным человеком вне семьи, с которым он проводил много времени. Много для него. Почти четыре часа в неделю, а последнее время перед своим отъездом он вообще ничем не занимался, постоянно находясь в их теплой компании.

«Может и стоило рассказать все до отъезда. Но время ушло и бессмысленно сожалеть об этом. Нужно делать что-то сейчас», – думал Виктор.

После непродолжительных сомнений он решился рассказать Марго правду. Ведь только так и можно объяснить, куда он пропадает и почему так нужен своей семье.

Виктор не ошибся и нашел Марго в лечебнице. Точнее, на ее крыше. Девушка ходила кругами и гневно кричала, видимо обращаясь к Мастеру. Юноша не стал прерывать ее, дав возможность выговориться и остыть.

– Неужели я настолько глупая? – сетовала Марго, обращаясь к ветру. – Неужели ты или жизнь ничему меня не научили? Почему на меня легко повлиять? Он отравил меня своими мыслями! Убедил, что Виктор сбежал от меня, покинул. Но разве стал бы он тогда звонить? Ненавижу жабу Андрея! Зачем ему эта ложь? Он столько лет был моим другом! Не мог же он притворяться столько времени? Зачем ему это? Разрушил дружбу, доверие. А ведь для меня не было друга ближе, чем он. Он всегда меня понимал, слушал, советовал. Ведь это он нас познакомил! Точнее он увел тех мелких сумеркоманок, чтобы я могла заговорить с тобой. А потом обвинил меня в симпатии к тебе. Нет, иногда я совершенно не понимаю парней. А может и людей в целом, – Марго подошла к самому краю крыши и посмотрела вниз. – Почему ты ушел от нас? Ладно, я, только друг и ученик, но Вита! Зачем с ней так жестоко? Но ведь ты знал, то так будет лучше. Останься ты, и Вита никогда бы не встретила человека, не создала бы новые отношения и семью. Ты бы лишь тормозил ее, не в силах дать живые отношения. И потому ушел. Сколько ума я нашла в тебе и сколько мудрости не заметила! Ты все понимал, все последствия. Если дерево не нужно, легче вырвать молодой побег, чем сильное рослое растение, которое все равно оставит многочисленные корни. Ты ушел не из эгоизма, а из любви. А я как-то смеялась от мысли, что вампиры могут быть заботливыми. Не знаю, вы все такие или только ты, но в чем-то вы лучше людей. Как мне недостает твоей прозорливости! Тогда бы я могла избежать стольких глупостей! По крайней мере, я бы не стала верить этой жабе в кружевах и не игнорировала звонки от Виктора. Ведь мне так хотелось поговорить с ним! – Марго закусила губу и снова стала кружить по крыше, глядя под ноги и пиная снег. – Я как дура молчала, а ведь он ни в чем не виноват. Он понимал меня. Он даже не злился на мою глупость. Мне так показалось. Конечно, не злился. Он ведь умный. Не то, что я. Он бы не стал игнорировать человека, которого любит. А я стала! – Марго услышала шорох и обернулась.

У выхода на крышу стоял Виктор. После речи Марго он не мог больше прятаться, чувствуя, что слова сейчас сами посыплются наружу. Марго открыла было рот, но не нашла, что еще сказать. Она не могла понять, что чувствует, и лишь пыталась понять, сколько Виктор мог услышать из ее откровений.

Поколебавшись секунду, юноша улыбнулся и, подойдя, крепко обнял ее, шепнув на ухо:

– Я прощаю тебе и прошлую глупость, и все, что ты сделаешь в будущем.

Марго замешкалась – ликование и чувство вины разрывали мысли. Она лишь тихо спросила:

– А если я не буду делать глупостей?

В ответ Виктор мягко рассмеялся:

– Я не поверю в это.

– Мне нужно столько сказать тебе! – начала Марго.

– Мне тоже! – отозвался Виктор. – И теперь никто не помешает нам.

В этот момент в кармане зазвонил телефон.

– Никто, кроме твоего телефона, – вздохнула Марго.

– Даже он не сможет, – улыбнулся Виктор и ответил на звонок. – Да. Нет, ты вовремя, Нэл. Конечно, я прямо сейчас ее привезу. Ждите нас.

Убрав телефон в карман пальто, юноша продолжал счастливо улыбаться:

– Видимо я расскажу все первым. Поехали.

– Куда? – удивилась Марго.

– Моя семья давно желает с тобой познакомиться, – просто ответил Виктор.